Текст книги "Измена. Сбежать от любви (СИ)"
Автор книги: Евгения Ник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 7
Яна
Услышав стук в дверь, мгновенно замираю. Кажется, я даже дышать перестаю. Бесшумно натягиваю одеяло на голову, оставив только макушку. Стук повторяется, и моё сердце начинает лихорадочно отбивать “чечётку”.
“Пожалуйста, пусть он уйдёт”, – мысленно говорю себе, но на самом деле мне хочется, чтобы Глеб зашёл. И он действительно входит в спальню. Я слышу его шаги, чувствую его, улавливаю сквозь одеяло аромат его парфюма – древесный, свежий, словно лес после дождя, есть ещё какая-то нотка, но её определить не могу. И испытываю смешанные чувства: злость, обиду, страх и стыд.
– Яна Викт… – начинает хрипловатым голосом и откашливается.
– Яна, давайте поговорим… Пожалуйста.
В его голосе чувствуются немного виноватые нотки. Неужели хочет извиниться? Слышу, как приближается, и окончательно цепенею. А затем происходит то, чего я совершенно не ожидаю. Ощущаю очень лёгкое, почти невесомое касание его руки до моих волос. Зачем он это делает? Это что, какая-то игра? Сначала наговорить гадостей, а потом вот это? Второй раз за день, между прочим! Меня настолько захватывает возмущение, что я убираю одеяло, чтобы громко выразить свой гнев. Вижу Глеба, и весь мой воинственный настрой улетучивается, отчего практически шёпотом говорю:
– Ты снова это сделал!
Глеб бросает на меня дикий взгляд, а затем просто разворачивается и быстрым шагом уходит. Через несколько секунд слышу, как на первом этаже хлопает дверь и в доме наступает полнейшая тишина… Сажусь в постели и растираю руками лицо, провожу ладонями вверх по волосам, зачёсываю их в хвост и сцепляю руки замком на затылке. Так и сижу какое-то время…
Завтра я обязательно об этом пожалею, но это будет завтра. Если и делать ошибки, то, очевидно – сегодня. Одной больше, одной меньше – уже не так неважно. Я не доверяю Глебу, но хочу его использовать. Два дня этот план не даёт мне покоя. Возможно, моя нервная система дала сбой, и я тихо схожу с ума. Потому что если не получу хоть капельку свободы, то окончательно сломаюсь. Этим и оправдываю всё то, что собираюсь сделать. Беру с прикроватной тумбы телефон, достаю из шкафа толстовку и надеваю. Иду вслед за Мироновым. Кажется, так он назвал свою фамилию… Смешно конечно, он столько работает у нас, но я совершенно ничего не знала о нём и даже не интересовалась.
Около дома охраны ненадолго останавливаюсь. Руки предательски дрожат, но я перевожу телефон в беззвучный режим, заранее включаю камеру и сую руку с ним в карман. Только бы камера случайно не отключилась. Только бы всё сработало, или Глеб может обернуть всё против меня в очередном отчёте Белову. Ну что, погнали! Тяну за ручку и открываю дверь. Глеб сидит в кресле с широко расставленными ногами, смотрит в пол, одна рука упёрта в колено, второй держит телефон и с кем-то разговаривает. Но как только я захожу, он бросает:
– Арт, сделай всё красиво, как ты умеешь, – устало улыбается, а я вдруг отмечаю, что ему идёт улыбка. – Всё, не могу говорить больше, – делает паузу и встаёт с кресла. – Да… Да, перезалей весь этот фрагмент. Ты смотри там, футаж*, как для телешоу не вставь! – смеётся. – Давай, братан, доверяю тебе. До связи, – кивает, будто собеседник его видит и отключает звонок.
– Привет… – говорю на выдохе, а внутри будто железный стержень стоит.
– Доброй но-очи... – тянет он в недоумении.
Делаю шаг. Ещё шаг, и ещё. Оказываюсь примерно в метре от Глеба. Смотрю в его глаза, но не могу удержать зрительный контакт, взгляд опускается на губы, я непроизвольно закусываю свою и чувствую, как лицо начинает гореть от смущения.
– Я хочу знать… Скажи мне? – выговариваю с дрожью в голосе, а затем перехожу на шелест. – Зачем ты это сделал?
Глеб делает шаг назад, закидывает руку вверх и треплет волосы. Оба молчим. Делаю очередной шаг к нему. Наблюдаю за тем, как он достаёт из кармана джинсов зажигалку, чиркает ею и смотрит на огонёк. Молчим. Снова чиркает зажигалкой. Делаю ещё шаг вперёд, теперь Глеб исподлобья впивается в меня острым взглядом и, ухмыляясь одним уголком губ, говорит:
– Я хотел извиниться, но что-то пошло не так, – разводит руки и делает паузу. – Прости-те, если напугал. Получилось не очень красиво, да? И тупо.
– Угу, не очень… – практически мычу в ответ. Каждое слово даётся с трудом.
А дальше всё происходит с такой скоростью и неожиданностью для Глеба, что он не успевает хоть как-то среагировать. Я стремительно делаю последний шаг и оказываюсь к нему максимально близко, быстро тянусь на носочках, одной рукой обхватываю за шею, зажмуриваюсь – и целую. Точнее сказать, просто прижимаюсь к его губам. Замираю в ожидании того, что он меня оттолкнёт, отшвырнёт, как болонку, но этого не происходит… Приоткрываю глаза, но не разрываю контакт, он смотрит на меня. А затем сводит брови к переносице, будто испытывает сильную боль, издаёт какой-то надсадный гортанный рык и неожиданно для меня, раскрывает свои губы. Я податливо отвечаю на это действие, после чего его язык проникает в мой рот. Вспышка! Разлетаюсь на бесчисленное количество атомов! Меня с ног до головы обдаёт волной ранее неизведанных чувств. Он меня опьянил! Заполнил своим уникальным, ни с чем не сравнимым в этом мире вкусом. Что это? Как поцелуй может вызывать настолько сильные эмоции? Кажется, что я сгораю и заново рождаюсь, и так бесконечное количество раз. Одна рука Глеба роняет зажигалку и обхватывает меня за голову, а вторая обвивает талию, и он с силой прижимает меня к своему телу. Мы целуемся! Жёстко. С первобытным голодом, словно два волка сражаются за кусок плоти. Божечки! Что я творю? Что он творит? Что мы творим? Внизу живота тяжелеет, болезненно и вместе с тем, приятно тянет. Грудь каменеет, по ней растекается саднящее тепло. Хочу тоже его обнять, хочу прижаться ещё ближе, ещё сильнее. Хочу буквально слиться в единое целое с этим мужчиной. Достаю руку из кармана в попытках обнять Глеба и только в это время вспоминаю про телефон. Чёрт, нужно решаться! Сейчас!
Заношу руку с телефоном вправо, касаюсь на экране заветной кнопки и нас ослепляет яркой вспышкой фотокамеры.
__________
*Футаж – короткий видеоматериал, созданный специально для видеомонтажа.
Глава 8
Яна
– Не понял блять, – резко бросает Глеб. – Ты зачем это сделала? – кивком указывает на мою руку.
Быстро блокирую телефон и собираюсь спрятать его обратно в карман, но Глеб перехватывает моё запястье и рычит:
– Ты. Чё. Мать твою. Сделала? Дура! – делает короткую паузу перед каждый словом.
И мне так некстати, приходят слова из популярной у молодёжи песни про дуру, которую тут же начинаю напевать.
– Точно дура! – фыркает он.
– Может, ты успокоишься и нормально поговорим? – выдавливаю из себя, когда кривляться уже надоело.
– Я тебе сейчас руку сломаю! Быстро включила свой телефон и удалила эту хероту, – напором берёт.
– Давай ломай! А может, сразу две? М? И заодно язык вырви, чтобы я не смогла Лёше ничего рассказать, – на одном дыхании выливаю эту тираду.
Глеб сильнее сжимает мне руку, и незажившие после Белова синяки удваивают от этого боль. Ну что за изверг? Он мне так новых добавит. Складываюсь пополам, издаю глухой стон и пытаюсь выкрутить руку из его крепкой хватки.
– Отпусти! Мне больно, придурок! – не в силах больше терпеть, рявкаю, и на последнем слове мой голос начинает дрожать.
Он ослабляет хватку и только тогда замечает синие гематомы. Физиономия становится ошалелой. Резко разжимает свою руку и задирает мне рукав.
– Это… – округлив глаза, произносит Глеб.
– Не беспокойся, это уже было. Ничего особенного, – растирая запястье, успокаиваю его. – Но было больно, знаешь ли.
Миронов снова хватает меня за руку и задирает рукав ещё выше, а затем делает то же самое со второй рукой. Пытаюсь вырваться, но он только сильнее раздражается, дёргает замок толстовки и стаскивает её с меня.
– Да прекрати ты уже! Я же сказала, всё в порядке! – перехожу на злобный крик.
– Это он? Белов? – каменным голосом толкает Глеб. Разворачивает меня спиной к себе и задирает край пижамы, чтобы осмотреть тело.
– А это не твоё дело! – отскакиваю от него, прожигаю взглядом и заливаюсь краской. Шарить у меня под одеждой – конкретный перебор.
Глеб стискивает зубы и дышит глубоко носом, отчего его ноздри на каждом выдохе расширяются. Отворачивается от меня и с безысходностью в голосе тянет:
– А-а-а, да что, сука, за день сегодня такой?
Абсолютно согласна с ним, между прочим. Это самый настоящий сюр. Замечаю, что за окном светает. Устало вздыхаю и плетусь в сторону кресла. Плюхаюсь в него и прикрываю глаза. Глеб, чертыхнувшись, выходит из домика. Слышу, как щёлкает зажигалкой: перекурить решил…
Скоро вернётся Алексей, а у нас тут турецкий сериал развернулся.
Пора заканчивать эту драму.
Через несколько минут возвращается Миронов. Вместе с ним в помещение проникает запах утренней свежести и росы, никотина и парфюма. Проходит и встаёт напротив меня, руки в карманах. Видно, что обдумывает дальнейшие слова.
– Яна Викторовна, удалите эту фотографию, – говорит привычным спокойным голосом. – Мне не нужны неприятности. Произошло недоразумение. Давайте вести себя, как взрослые люди, – заканчивает свою пламенную речь, которую, очевидно, придумал, пока “травился” никотином.
– Яна Викторовна... Мы снова перешли на “вы”? – говорю с лёгким сарказмом в голосе.
– Это моя работа, и я не хочу её потерять. Поэтому…
– Поэтому ты и не потеряешь. Но у меня будет больше свободы, – достаю из кармана телефон и задумчиво кручу его в руке. – Эта фотка – моя гарантия, что ты станешь где-то “слепым”, где-то “глухим”, – тихо выдыхаю и продолжаю пояснение: потому как вижу, что Глеб находится в недоумении. – Если банально – я хотела тебя шантажировать Глебчик! Твои подробные доклады Алексею, порой, стоят мне очень дорого. Да и ты не дурак, прекрасно видишь, что он контролирует меня двадцать четыре на семь. Так недолго и кукухой поехать, – делаю паузу. – Теперь у меня есть то, из-за чего тебя могут уволить, так что желательно нам подружиться. Я храню этот компромат втайне, а ты меняешь свой формат работы. Перестаёшь докладывать о каждом моём чихе и вздохе.
– Это и был ваш план?
– Давай, когда мы наедине, общаться без официоза?
Миронов немного тушуется, но быстро принимает новые правила.
– Это и был твой план, о котором ты упоминала тогда в кафе?
– По сути… Да и по факту – да, – улыбаюсь, говоря об этом.
– А ты сама не боишься, что муж увидит этот снимок? Тебе самой как? Не паришься об этом? – меняется в лице и со злорадной ухмылкой задвигает Миронов.
– Боюсь, – честно признаюсь и по его реакции вижу, что не ожидал такого ответа.
Конечно же, я боюсь супруга, потому что знаю, какой он. Знаю, что может причинить боль как физическую, так и моральную. Но и существовать уже просто устала. Хочу жить! Мне нужно продержаться несколько лет, пока Пашка не окончит универ. А там он устроится на работу. Я, надеюсь, смогу уйти от Белова и тоже начну зарабатывать деньги. Мы с братом обязательно что-нибудь придумаем, найдём финансы и поможем папе с лечением, долгами… Обязательно…
От этих мыслей на глазах выступают слёзы, но я заставляю себя улыбнуться, глядя на своего водителя.
Глеб скрещивает на груди руки и смотрит глазами, полными гнева. Думает о чём-то своём. Понимаю… Неприятно, когда тебя “схватили за яйца” и диктуют условия. Он отходит и садится в кресло перед мониторами. С минуту мы сидим в полнейшей тишине, пока он не разрывает воздух фразой:
– Алексей Романович вернулся.
Глава 9
Яна
Бросаю взгляд на монитор и вижу, как Рендж Ровер мужа, начинает заезжать в гараж. Десять секунд. Вот моё время на спасение.
– Помоги! Задержи его! – бросаю затравленный взгляд на Глеба и стрелой вылетаю в сторону дома.
Бегу с такой силой, что с ноги слетает тапок. Чёрт! Скидываю второй и несусь босиком дальше. Рывком открываю дверь и просто взлетаю на какой-то реактивной мощи в спальню. Приваливаюсь к двери спиной и пытаюсь отдышаться, но лёгкие настолько спёрло, что я тупо начинаю закашливаться. Зажимаю как могу, рот рукой, но продолжаю тявкать, как бродячая собака. В два прыжка достигаю ванной комнаты, открываю кран и начинаю жадно поглощать ледяную воду. Пью до тех пор, пока в желудке не каменеет, а горло не начинает саднить. Выключаю воду, вытираю рот рукавом пижамы. Кажется, отпустило. Возвращаюсь в комнату и отдалённо слышу тихие разговоры. Подхожу к окну так, чтобы меня не было видно. Глеб, Алексей и его водитель – Дамир стоят у беседки, разговаривают и курят. Видимо, Миронов всё-таки отвлёк моего супруга. Вал, это прозвище Дамира, очевидно, сокращение от его фамилии – Валеев, как обычно, рассказывает что-то весёлое и сам же смеётся, после чего эту волну подхватывают уже всё. Чудной он. Всегда на позитиве… Солнце уже практически полностью показалось из-за горизонта, а я так и не ложилась спать. Да уж, весёлая была ночка. Ищу глазами свою обувь. Вот, один тапок валяется на дорожке, второй отлетел в сторону и повис на кусте спиреи. М-да-а... Лёша точно удивится, увидев эту современную инсталляцию. Выдыхаю с шумом воздух. Перевожу взгляд на мужчин и смотрю на Глеба. Во мне тут же что-то коротит. Касаюсь пальцами нижней губы, чуть оттягивая её. Понравилось. Мне безумно понравилось целоваться. Впервые! По-настоящему мне понравилось!
По правде говоря, не сказать, что я имею богатый опыт отношений с мужчинами. Белов был моим намба ван* в плане настоящих отношений и телесной близости. Был ещё лет в пятнадцать мальчик, с которым я встречалась пару месяцев. Но за это время поцелуев было не больше пяти раз. И то, мне не понравилось. Совсем. Вот никак. Слюняво и противно. Одним словом – фу! С Алексеем, конечно, было иначе, но всё же... Это и рядом не стояло с тем, что я испытала сегодня с Глебом. С этими мыслями волочу ноги к кровати и ложусь спать.
Просыпаюсь в середине дня. Голова раскалывается от боли, в висках пульсирует. Состояние разбитости налицо. Белов лежит рядом и спит. Видимо, работал всю ночь. Осторожно встаю с кровати и ухожу в другую комнату. Умываюсь и спускаюсь на завтрак. Домработница сегодня отдыхает, поэтому сама делаю тосты, смазываю их сливочным маслом и джемом. Варю кофе. Аппетита нет, но я заталкиваю в себя еду, потому что вообще не помню, когда в последний раз ела. Думаю обо всём, что произошло, проматываю, как киноплёнку, кадр за кадром. Как вдруг, замираю, не донеся кружку с кофе до рта. Толстовка! Этот придурок сорвал её с меня и куда-то швырнул. А это значит… Она всё ещё лежит в доме охраны! Зашибись! Вся проблема в том, что сегодня у Глеба выходной, а на смену заступил Дамир. Это плохо. Очень-очень плохо. Что, если он её увидел и понял, что она моя. Он может рассказать об этом Алексею. Меня охватывает самый настоящий приступ паники. Как вообще можно было так облажаться?
Выхожу во двор, вижу, что тапки на том же месте. Забираю их и иду к качелям. Сажусь и какое-то время просто качаюсь, наблюдая за зданием охранников. А потом решаюсь написать Миронову.
Яна Белова: Привет! У нас серьёзные проблемы. Моя толстовка осталась в вашем домике. Ты её убрал?
Отправляю сообщение и гипнотизирую экран. Каждая секунда тянется вечностью. Наконец, вижу заветные галочки. Прочитано!
Водитель: 1. Проблема у тебя. 2. Осталась, и? 3. А мне оно надо?
От этого ответа зверею. Он совсем охренел?
Яна Белова: Урод. Ты хоть понимаешь, чем это может обернуться для нас обоих?
Водитель: За урода спасибо. Лестно… Толстовка белая, в форме мешка. Вал тупо решит, что она моя. Всё, дышите спокойно, Яна Викторовна.
Больше ничего не пишу. Чищу нашу переписку. У-у-у, как же он меня раздражает! Почему он так легко к этому относится? А если Валеев поймёт, что вещь явно не мужская. Или видел меня в ней когда-то и решит сказать Алексею, что обнаружил эту находку там, где ей явно не место. Как же быть? Я ничего не могу сделать, пока Миронова нет. Не пойду же самостоятельно забирать вещь, да и Дамир уже точно её видел…
Примерно через час из дома появляется Белов, окрикивает меня, призывая подойти. По спине пробегает холодок, а желудок сводит болезненным спазмом. А вдруг… Нет, он вроде выглядит спокойным. Всё в порядке.
– Доброе утро! День, – поправляю сама себя. – Будут какие-то планы на выходные?
– Ты забыла, какая сегодня дата? – поднимает бровь супруг. Точно! День рождения его матери. – Так, я сейчас на часок уеду решить один вопрос, – по-деловому сообщает он, смотрит на меня острым взглядом и выплёвывает очередную порцию дерьма. – Будь готова к моему приезду, сегодня едем к родителям. И сделай что-нибудь с собой, выглядишь как жёваная тряпка.
Мысленно вцепляюсь ногтями в его рожу и раздираю её! Жёваная тряпка? Серьёзно? Это вообще нормально, говорить такое своей жене? Слов нет. Больно. Оскорбительно и унизительно. Не выдержав взрыва эмоций, вскидываю взгляд на супруга и быстро лепечу:
– Ты вообще ещё любишь меня? Не похоже совсем. Если я выгляжу как тряпка, может не стоит позориться со мной в такой важный для Светланы Анатольевны день? Всё-таки день рождения, – запинаюсь на пару секунд и выдавливаю из себя предложение. – Я могу и дома остаться, всё равно приболела.
Белов смотрит на меня не моргая. Гоняет желваками по скулам. Взмахивает руку вверх и проходится шлепком по моей щеке… Ог-лу-ши-тель-но.
– Ты совсем охренела? – рычит Белов. – Если б не любил, стал бы я всё это дерьмо грести на себе? Твой братик, твой отец, всех содержу, за всех плачу, всё для вас делаю. Я, по-твоему, просто меценат? – давит громче, только что слюной не харкает.
Из дома охраны выходит Дамир, взгляд растерянный. Топчется на месте, не зная, куда себя деть. А мне вдруг становится больно. Не от пощёчины, а от того, что эти помои вылились на обозрение чужого человека. Слёзы тонкой струйкой потекли по щекам. Опускаю голову и смотрю себе под ноги. Капли из глаз падают на тротуарную плиточку и разбиваются. Разбиваюсь и я.
– Потеряйся нахуй! – гаркает Алексей. Я вздрагиваю, но это обращение было адресовано не мне.
Валеев с жалостью посмотрел на меня и медленно ушёл обратно. Мне тоже стало его жаль. Жаль, что пришлось это увидеть, затолкать подальше свои принципы и не вмешаться. Он просто подчинённый супруга: что сказал хозяин, то и делаешь. “Спасибо, Дамир, в твоих глазах я прочитала, что такие методы семейных разборок ты не приемлешь”, – мысленно посылаю благодарность. Просто жаль…
– Через час будь готова, – холодом в тоне обдаёт муж. Протягивает ко мне руку и проводит по пылающей щеке. – Чёрт! Ян, ты прости. Просто твои слова… Ты. Ты меня вывела, – заиграл нотками вины. – Конечно, я тебя люблю! И буду любить всегда! Я же только ради тебя в лепёшку расшибаюсь, – тянется ко мне и целует.
От этого поцелуя внутри меня создается вакуум. Белов шарит своим языком внутри моего рта. Но мне всё равно. Рецепторы отключены. Ничего нет. Выжжено. Я ничего не чувствую.
Вот так, за одно короткое время, один поцелуй меня наполнил светом, а другой – пустотой...
__________
*Намба ван – number one (с англ.) – номер один.
Глава 10
Яна
Моя свекровь решила устроить празднование дня рождения в шикарном ресторане в самом центре города. Заведение занимает здание бывшего театра, поэтому интерьер помещений поистине впечатляет своей роскошностью и вместе с тем, элегантностью. Высокие потолки, лепнина, многоярусные люстры из хрусталя, словно произведение искусства. Стены выполнены в приглушённо-оливковых и кремовых тонах. На каждом столе красуются скатерти кремового оттенка и канделябры со свечами, на стульях – чехлы в тон скатерти с большим бантом на спинке.
Всё дорого. Всё Богато.
Мне уже доводилось бывать в данном ресторане, и каждый раз он оставлял приятное впечатление.
***
Алексей вернулся домой не через час, как говорил, а через два. Был уже при полном параде: чёрный смокинг с бабочкой, белоснежная рубашка, волосы уложены назад, идеально выполнена окантовка совсем короткой бороды. Если бы я не знала, какой на самом деле Белов, влюбилась бы повторно. Красивый, но внутри, как гнилое яблоко. Я же для этого вечера выбрала платье с сочетанием сложной объёмной формы подола от колен и облегающего верха. На контрасте чёрного и белого цветов. Открытый ворот, оголяющий плечи и облегающие рукава, которые прикрывают мои руки. Лаконичные украшения. Волосы выпрямила утюжком до идеально прямого состояния. А вот с лицом пришлось изрядно повозиться, чтобы скрыть усталый вид и появившуюся гематому, “любовно” оставленную мужем. Профилактически. Просто, чтобы знала своё место и не смела перечить в будущем. Видимо, так.
В автомобиле едем молча, каждый в своих мыслях. Алексей уткнулся в телефон, что-то читает. Я смотрю на красивый вечерний город. Так и едем, пока эту идиллию не разрывает голос Дамира:
– Подъезжаем к цветочному.
– Угу, – не отрывая глаз от телефона, мычит Белов.
Останавливаемся у магазина, Алексей уходит за букетом. Я решаю тоже выйти на улицу, о чём сообщаю водителю:
– Дамир, я хочу выйти на свежий воздух.
– Секунду, – с улыбкой отвечает он и выскакивает из машины, чтобы помочь мне выйти. Открывает дверь с моей стороны, подаёт руку и снова с тёплом в голосе и улыбкой говорит. – Прекрасно сегодня выглядите, Яна Викторовна! – но глаз на долю секунды всё равно цепляется за мою скулу.
– Спасибо, – отвечаю, слегка растянув уголки губ в подобии улыбки. Хочется побыть одной. Отхожу чуть поодаль от водителя и наконец-то ловлю релакс.
Вечер выдался жарким и абсолютно безветренным. В это время на улице много людей. Кто-то идёт после работы, кто-то просто прогуливается, у кого-то свидание. Такая приятная атмосфера царит вокруг, что никуда не хочется уходить отсюда. Взять бы освежающий домашний лимонад со льдом, устроиться на летней веранде и наслаждаться этим вайбом.
– Вал здорова! Снова! – слышу за спиной знакомый голос Глеба.
Во мне моментально, будто ключ зажигания повернулся. Оборачиваюсь и застываю. Миронов стоит в белоснежных кроссовках, голубых джинсах и белой футболке оверсайз из-под которой виднеются татуировки. Не знала, что они у него есть. Но самое главное, что он находится не один. Глеб в компании красивой девушки. Не просто красивой, а потрясающе красивой! И в её руках большой букет роз. Ну всё, приехали. Глушу мотор.
– О! Привет, какими судьбами тут? – откликается Дамир.
Глеб переводит взгляд на меня, осматривает сверху вниз, отчего становится неловко. Глаза поднимаются выше, скользят по груди, оголённым плечам. От этого хочется съёжиться, стать маленькой и вообще исчезнуть. Затем взгляд снова в глаза, и его взор тоже цепляется за мою скулу. Да что ж вам всем надо от неё? Я и так замазала её жирным слоем “штукатурки”, ещё и хайлайтера не пожалела.
– Добрый день! – говорит он, глядя мне в глаза.
– Добрый! – отвечаю наигранно весёлым голосом.
Миронов снова переводит внимание на Дамира и задвигает:
– Да я тут, со своей, как видишь! – склоняет голову к красотке и довольно подмигивает.
– У “своей”, вообще-то, имя есть, – дерзко говорит девушка и добавляет. – Авелина.
– Очень приятно. Дамир, – отвечает ей Валеев и как-то смущённо тушуется.
Мужики… Все одинаково падки на красоток. Чувствую себя гадким утёнком, и от этого становится неприятно. Нет, я знаю, что красива, но эта девушка всё равно заставила меня комплексовать. Начинает печь в грудине, словно внутрь раскалённый металл заливают. Хотя с чего бы? Мне то вообще какое дело? Какая мне разница, с кем Миронов: один или с девушкой? И всё равно стою и нервно тереблю свой бедный маникюр. Ещё не хватало ноготь себе оторвать. Губы то и дело кривятся. Я то закусываю их, то жую, совершенно забыв, что они накрашены.
– А это Яна, – говорит всё тот же Дамир, представляя меня. Потом сам же исправляется. – Яна Викторовна.
– Супруга Белова Алексея Романовича, – добавляет Глеб.
Авелина резко впивается в меня режущим взглядом. Вздёргивает свой носик и сжимает губки до белой полосочки. Я ей явно не нравлюсь. Но почему? Мы же впервые видимся, а такое ощущение, будто я уже в чём-то провинилась перед ней.
– Очень приятно, – говорит девушка с нотками антипатии.
– И мне, – пищу, и это максимум, который я могу выдавить.
Злюсь на себя ещё больше и на Глеба. А ещё на всю ситуацию. Мой водила, конечно, хорош, ничего не скажешь! Ночью целовался со мной и, между прочим, явно с энтузиазмом. Что-то я не помню, чтобы он меня отталкивал или что-то подобное. Нет же! Наоборот, поглощал мой рот, как дикая зверюга. А на следующий день спокойно идёт на свиданку со своей девушкой, дарит розы. Ну не мерзость ли? Не зря тогда сказала, что он лицемер. Так и есть.
В итоге не выдерживаю и иду к авто, по пути бросая холодом:
– Дамир я в машину.
Он подбегает, открывает передо мной дверь и помогает сесть обратно в автомобиль. Дальше я уже не слышу их разговор. Не очень-то и хочется. Злость заливает меня до краёв. Тем лучше, что ушла. Глеб хотя бы не увидит моих эмоций.
Алексей возвращается с шикарным букетом нежно-розовых пионов – любимых цветов его матери. Аккуратно укладывает его на переднее сидение, а сам садится рядом со мной.
– Всё, по пути, больше нигде не останавливаемся. Итак, опаздываем, – смотрит на часы. – Можем ехать Дамир, – отдаёт указание. И мы трогаемся с места.
Как я и говорила, ресторан выше всех похвал. Уже с улицы здание впечатляет своей архитектурой и красотой. Что уж говорить о внутреннем интерьере. Вечер будет проходить по дресс-коду Black Tie*. Прямо-таки бомонд на выгуле. Хотя это и недалеко от правды. Мои свёкры практически всю жизнь работают в администрации нашего города и занимают не последние должности.
По прибытии на место нас встречает приятный молодой человек-хостес** и провожает в зал. Почти все гости уже на месте, и это хорошо. Не люблю неловкие беседы, когда мероприятия только начинаются и разговоры только раскачиваются.
Мы практически достигли нашего столика, как навстречу засекотили свёкры.
– А во-о-от и наши дети наконец-то пожаловали! – громогласно приветствует нас Светлана Анатольевна. – Здравствуй, мой дорогой, – целует и обнимает Алексея, – Наша Яночка! – склоняет голову набок, ослепительно улыбается и также приветствует меня поцелуем и объятиями.
Здороваемся в ответ. Белов передаёт букет. Свёкор уже топчется в ожидании своей минутки внимания.
– Ну дети, давайте и с отцом тогда пообнимаемся, – громко смеётся чуть захмелевший Роман Андреевич. – Очень рады вас видеть!
– А мы то, как скучали, да, Ян? – толкает мне супруг.
– Не то слово, – скромно улыбаюсь, переводя взгляд с Алексея на его родителей.
– А теперь, девчонки, можно я украду у вас Лёшку? – снова смеётся свёкор.
Мы со Светланой Анатольевной дружно киваем и мужчины удаляются вглубь зала.
В итоге, я остаюсь со свекровью. Она водит меня по ресторану: с кем-то знакомит, с кем-то просто задушевно общаемся на повседневные малозначительные темы. В общем, как и каждое празднование её дня рождения. На самом деле, сейчас я рада этому. Хотя бы ненадолго смогу отвлечься от всего. Да и Алексей занят общением то с одними людьми, то с другими. Лишний раз контактировать с мужем нет ни малейшего желания, так что это плюс. А ещё, тут я могу ненадолго забыть о Миронове.
– Яна, что-то ты совсем у нас исхудала, – с досадой вдруг говорит свекровь, когда мы снова остаёмся вдвоём. – Одна кожа да кости скоро останутся! А тебе, наоборот, наедать жирок надо. Здоровее будешь! Тебе ещё детей рожать. И мы с отцом надеемся, что их будет как минимум трое! Нам всё-таки наследники нужны! – заливается хохотом.
Настроение моментально даёт крен. Понимаю, что дальше будет только хуже, поэтому улыбаюсь и отвечаю:
– Светлана Анатольевна, не беспокойтесь, наследники у вас обязательно будут, – говорю, лишь бы отцепилась. – Простите, мне нужно отойти ненадолго, – лепечу и быстро уношу подальше ноги.
Поднимаюсь на второй этаж, там располагается второй зал ресторана, только поменьше, но сегодня он пустует. С улицы я видела, что там есть выход на балкон. Он-то мне и нужен. На моё счастье, там никого нет, и я могу спокойно отдохнуть. Облокачиваюсь локтями на балюстраду, смотрю на парк, расположившийся напротив ресторана. Стою так не меньше пятнадцати минут, пока на мои плечи не опускаются чьи-то руки, от испуга я вздрагиваю и чуть не переваливаюсь за ограждение.
– Тише, Яна, это я, – резко притягивает меня за плечи Белов. – Испугалась?
– Да, не ожидала, – на выдохе отвечаю.
– Я тебя потерял. Звонил, но ты телефон не берёшь, – с укором смотрит на меня. – Пошёл в итоге искать свою любимую жену, – Прижимает меня к себе и целует в макушку, – Ян, ну ты чего? Ещё обижаешься за сегодня? Давай завязывай. Так вышло… Просто не провоцируй меня больше.
– Наверное, у меня беззвучный режим стоит, – выкарабкиваюсь из плена его рук, открываю сумочку и достаю телефон. – Ну да, так и есть – беззвучка, – разворачиваю экран и демонстрирую его мужу. Второй его вопрос оставляю без ответа.
– Идём в зал, пока нас не потеряли и не начали поиски, – он с шумом втягивает воздух, берёт меня за руку и тянет за собой.
Внизу мероприятие плавно течёт своим чередом. Сначала одни гости выходят на сцену, поздравляют Светлану Анатольевну, вручают подарки, потом другие. Она их сердечно благодарит. Обнимашки, целовашки, все счастливы до небес. А потом обязательно музыка и танцы. И так по кругу.
– Потанцуем? – предлагает, но на самом деле просто уведомляет Белов.
Ничего не отвечая, подаю руку, встаю со стула, иду за ним. Все движения на автомате. Эмоции на автомате. Чувства на автомате. Я, как бездушная кукла. Словно балерина из музыкальной шкатулки. завел ключиком и она танцует, иного ей не дано
Когда заканчивается танец, я ещё пребываю в своих мыслях, и вдруг меня будто вытаскивают из-под воды на поверхность радостным приветствием:
– Бра-а-атик, невестка! Как я рад вас видеть! – шутливо затягивает Александр.
– Не могу сказать того же, – кривится Алексей, но жмёт руку.
Александр – единокровный старший брат Алексея. Их разница в возрасте – всего один год. Так что, можно понять, почему они не совсем дружны. Всё-таки отец Алексея бросил беременную мать Саши и ушёл тогда к Светлане Анатольевне, а вскоре и она заявила о своей беременности. В общем, в их истории всё сложно. Но Сашка, наверное, единственный в этой семье, кто по-настоящему вызывает у меня симпатию и хорошее отношение.
– Что за ангел спустился с небес? Что за нимфа? Что за сказочная фея? Яночка, с каждой встречей ты становишься только прекраснее! – восхищается Саша.
– Комплименты для своей дамы прибереги, – бурчит супруг.
– Ох, Яночка, как ты только терпишь этого занудного мужика рядом с собой? – подмигивает мне родственник. – Милая, однако ты просчиталась. Выбрала не того брата! – заливается смехом, и я невольно тоже начинаю хихикать.
