Текст книги "Испить чашу до дна"

Автор книги: Евгения Михайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 2

Сергей вышел из управления, позвонил по нескольким номерам, встретился с двумя сотрудниками – из Минздрава и Минобразования, затем подъехал по одному адресу: там жила Марина Тенина, бывший директор бывшего детского дома.

Информация оказалась такой обильной и стремной, что Сергей решил срочно ехать домой – проверять ее в Интернете и давать задания помощникам. И тут раздался звонок.

– Сергей Александрович, – проурчал гортанный голос Марата Сейфулина. – Вы так быстро ушли, я даже не предложил вам ничего выпить, осталось чувство, что мы толком не поговорили. Меня тоже волнует судьба Андрея Семенова. Мы с ним были партнерами… Какое-то время. И вот несчастный случай. Мне бы хотелось продолжить наш разговор. Может, я могу чем-то помочь вдове…

– Мое появление натолкнуло вас на такую благородную мысль? Забавно. Со времени несчастного случая прошло больше полугода. Вдова уже вышла замуж. Вряд ли ей требуется помощь незнакомых людей. Вы ведь с ней не знакомы?

– Так, видел мельком. Заметил, что красивая женщина. Так что насчет того, чтобы продолжить беседу в неофициальной обстановке? В офисе, как вы сами заметили, постоянно люди, звонки…

– Я не против.

– Мне кажется, в ресторане тоже не очень удобно, конечно, я могу заказать отдельный кабинет, но лучше в неформальной обстановке, как вы считаете?

– Где именно?

– Я же приглашаю. У меня есть уютная квартирка в тихом центре. Запомните адресок?

– Конечно. Когда?

– Я, собственно, оттуда и звоню. Подъезжайте сейчас. Зачем откладывать приятную встречу.

– Незачем, – согласился Сергей. – Я недалеко.

Уютная квартирка оказалась единственной на целом этаже нового пятиэтажного терема, который так же вязался с центром Москвы, как карусель с Мавзолеем Ленина. Определить, где именно эта квартирка, было просто. Только на третьем этаже горели окна. Сергей прошел пост хмурой охраны, дверь подъезда сама разъехалась, пропуская его, на этаж поднял лифт, похожий внутри на каюту для новобрачных на безумно дорогой яхте. «Деньги – это хорошо, – подумал Сергей, – но большое их количество подавляет в мозгу центр вкуса. Боюсь, квартира мне не понравится».

Она бы ему, может быть, понравилась – огромная, комфортабельная, с индивидуальным дизайном, ну, не без специфических понтов владельца, дорвавшегося до такого счастья, если бы не компания… Марат Сейфулин улыбался ему двумя рядами белоснежных искусственных зубов, приглашая в гостиную, где у накрытого стола уже сидели три менее доброжелательных типа. Но такой пустяк не должен портить хорошую еду и очень хорошие напитки. Сергей кивнул присутствующим, поняв, что его не собираются с ними знакомить, и сел на что-то типа царского трона рядом с хозяином. Ужин начался непринужденно. Разговаривали только они вдвоем, ели и немного выпивали, поскольку Сергей был за рулем, – тоже вдвоем. Неприветливые ребята сидели и смотрели молча. Сергей решил воспринимать их как декор. Говорили они о погоде, новых автомобилях, капельку посплетничали об известных женщинах, игриво коснулись политики. Перешли на «ты» по предложению Марата.

– Может, скажешь, кто тебя послал про Семенова узнавать? – наконец спросил Марат, не переставая улыбаться. Он даже есть умудрялся с ухмылкой.

– А чем вызван твой вопрос? – ответил Сергей, как в Одессе.

– Да, понимаешь, мне сказали, что ты после моего офиса поехал к ментам. И я не понял, почему ты мне не сказал, чей тут интерес?

– Марат, – удивился Сергей. – Я подумал, что стал тебе дорог, а ты, оказывается, послал кого-то следить за мной. Почему? С какой стати? Какая связь моего к тебе визита с моим дальнейшим передвижением? Я – частный детектив, понимаешь? У меня масса дел в управлении по расследованию убийств. При чем тут Семенов, ты ж сам сказал, что там был несчастный случай.

– Плохо говоришь, дорогой. Не люблю, когда врут. Ты узнавал, почему Семенов отказался взять в аренду мое помещение. Ты узнавал у других людей, но у меня не спросил. Мне это не понравилось, – Марат больше не улыбался. – Я сам тебе скажу: он был наглый хулиган, этот Семенов. Он мне угрожал, я не понял из-за чего.

– Серьезно не понял? А я вроде как понял. Ты из этого здания, которое Семенову по льготной цене сдать предлагал, детский дом выгнал. Вот просто взяли и вывезли детей из Москвы. Куда – неизвестно. И еще Дом малютки так вытряхнул. Семенов сказал, что убьет тебя или сына твоего прихватит на наркоте, если ты не вернешь детей. Ты – жив. А его нет… Такие дела. Так я пойду?

– Иди, раз ты все для себя выяснил, а со мной, я вижу, говорить по-дружески не желаешь. Хотя детский дом я вернул тогда, просто они потом сами захотели в другой город переехать.

– Да, не особенно желаю говорить, времени нет, хотя за ужин большое спасибо. Все очень вкусно было. Ну, ты не провожай, а то друзья твои стеснялись при мне питаться. Ты теперь их угощай, я дорогу найду.

Сергей дошел до порога комнаты неторопливой походочкой ковбоя и вдруг стремительно, резко повернулся лицом к сидящим за столом. Ему в затылок были нацелены три пистолета. Мгновенная реакция – талант Кольцова. Поэтому в ту же секунду три пули из его пистолета по очереди засели в трех плечевых суставах. Раздался одновременный трехголосый вопль и следом грубый мат Марата Сейфулина.

– До свидания, – вежливо сказал Сергей. – Вас примут с распростертыми объятиями в любой больнице Москвы. Уверен, вам там помогут.

Он беспрепятственно покинул квартиру, вышел из дома, сел в машину, немного отъехал, остановился, подождал. «Скорую» добрый хозяин почему-то своим друзьям не вызвал. Видимо, он не так уж их сильно любит. Сергей поехал, какое-то время внимательно наблюдая, нет ли хвоста, потом позвонил Земцову.

– Вот так, – завершил он свой рассказ. – Признание в причастности Сейфулина к гибели Семенова практически есть. Меня пригласили, чтобы убрать, после того как я собрал информацию о конфликте. За мной следили. Более того, раненым – а они испытывают сильную боль, за это ручаюсь, – не вызвали «Скорую». То есть Сейфулин просто скажет, что меня там не было и я все придумал. Этих одноруких ты не найдешь, если даже захочешь. Но разговор записан, более того, я как раз фишку одну приобрел: видеокамера в часах.

– Черт, ты допрыгаешься, – выдал свое беспокойство Земцов. – Грохнуть могли как нечего делать. Я поехал их брать.

– Спасибо, друг, – растроганно сказал Сергей. – Но не нужно пока, прошу тебя. Подстреленные ребята скончаются у тебя в СИЗО якобы от моих выстрелов. Сейфулин завтра же выйдет, причем вместе с тобой. Он – с чистой совестью, ты – в отставку. Давай подождем. Материала однозначно мало. К тому же не мешало бы найти кого-то, кому Сейфулин не нравится. Я имею в виду авторитета, как ты понял.

– Ты уверен, что…

– Уверен. Он понимает, что я уже кому-то сообщил. После этого на мокруху пойдет только полный дятел, а он не полный. Будем считать, это была разведка боем.

– Ладно. Пусть твой клиент пишет заявление о том, что его брата могли убить. Я заведу дело.

– Я скажу Илье. Меня одно смущает, не вписывается в картину: Лиле, их общей жене, кажется, что Андрей жив. Илья говорит, она не может ошибаться.

– Ну ты даешь. Тебя точно не ранили? В голову?

Глава 3

Апрель. Восемь месяцев назад… Офис Марата Сейфулина.

Марат, развалившись в эксклюзивном рабочем кресле с режимом вибромассажа, регулятором спинки и подлокотников, оживленно говорил по телефону. Тема была очень приятная: автомобили с водородным двигателем, достоинства, места, где они лучше и дороже. О деньгах Марат говорил голосом вкрадчивым и чувственным, как о женщинах. Чем крупнее сумма, которая отскакивала от зубов, тем маслянистее становился взгляд. И дело тут не в расчете, скупости или щедрости, – это чистая физиология. Он с удивлением увидел, что массивная дверь кабинета открылась рывком, секретарша пыталась преградить путь Андрею Семенову, тот просто отодвинул ее в сторону, как предмет, влетел в кабинет, по-наглому вырвал телефон из рук Марата и швырнул его в угол.

– Т-т-ты что сделал?! – заикается от потрясения Сейфулин. – С-с-сошел с ума?!

– Я сейчас тебе объясню, кто сошел с ума, – не повышая голоса, говорит Семенов. – Значит, по дружбе – дешевая аренда в центре? Скромно и удобно? Ты, ублюдок, выселяешь с помощью своих подельников детский дом. Детей просто выкинут из Москвы. И никто не узнает куда. Хоть в канаву за МКАДом. А если вдруг захочет кто узнать, там моя фирма. Я пикнуть не успею, как у прокураторы интерес ко мне проснется.

– Что ты такое придумал? Садись, успокойся. Я ж на самом деле по дружбе. Деток вывезут из грязного, загазованного центра в тихое место, на природу, свежий воздух, пленэр…

– Я из башки твоей сейчас сделаю пленэр, – сказал Андрей все тем же ровным голосом. – Директору, которая заявления по инстанциям написала, вчера вечером случайно кто-то голову проломил. ЧМТ, кома. Слушай меня, бандитское отродье! У меня тоже есть люди, которые за меня постоят. Если ты завтра эту подлую затею не переиграешь, тебя будут долго и медленно на тонкие ремешки резать, ты понял?

– Зачем ты так разговариваешь? – Марат все же побледнел. Андрей не числился в первом ряду бизнесменов, но среди людей, которые были вокруг него, встречались и серьезные, при чинах. – Тебе не нравится этот офис, ты получишь любой другой. Какие проблемы? Зачем угрозы?

– Мне от такой падлы ничего не нужно, ты тупой или косишь? Я сказал: детей не вывезут. Ты даешь отбой, если надо, платишь своим подельникам неустойку. А нет – значит, война. Сейчас приятные такие ребята прогуливаются вокруг одного красивого дома, где твой сын в достойном обществе вторые сутки колется, вопит, пузыри пускает (у нас там видеокамеры стоят), а в промежутках ему несовершеннолетних девочек и мальчиков поставляют. Если ты при мне не дашь отбой по всем телефонам, не скажешь, что засветился, не покаешься, ну хотя бы генпрокурору: можешь сказать, что тебя в заблуждение ввели, но обязательно кого-то подставь из своих, так вернее, – если ты этого не сделаешь и я не услышу отмены… Ох, не пожалеют те парнишки твоего сына. Они – вне закона. Да и чего его жалеть: гнилой парень. Ты мне веришь? Я вроде никого никогда не обманывал.

Марат выполнил все условия. Уходя, Андрей взял из угла все еще включенный на разговор мобильник и положил его в карман. Потом повернулся к несостоявшемуся партнеру и плюнул в его сторону. Вышел, громко хлопнув дверью. Марат смотрел в эту дверь белыми от ненависти и страха глазами.

Глава 4

Сергей приехал к Семеновым, как обычно, утром. Илья, впуская его в квартиру, сразу понял, что есть серьезная информация.

– Сережа, – сказал он, вешая его куртку, – может, нам поговорить без Лили? Она на кухне завтрак готовит. Мы можем пройти ко мне в кабинет.

– Я думал об этом. И решил, что лучше с ней. Вы ситуацию видите с разных сторон. Ее мнение тоже важно.

– Понимаю. Пошли.

Лиля взглянула на них внимательно, поздоровалась, поставила перед Сергеем кофе и тарелку с горячими тостами.

– Я думаю, лучше сначала поесть, потом поговорить, – сказала она.

– Если речь обо мне, – уселся за стол Сергей, – то это полминуты, можете засекать время.

Лиля кивнула, не улыбнувшись, Илья достал сигарету. Они сами к еде не притронулись, просто ждали, пока Сергей заговорит.

– Информация такая, – сказал он через полминуты, отодвинув чашку и тарелку. – У Андрея был конфликт с Маратом Сейфулиным из-за аренды помещения, из которого Сейфулин выселял детский дом. Андрей возмутился, серьезно ему угрожал. Тот приостановил выселение. После того, как Андрей исчез, оно все же состоялось. Лиля, вам что-нибудь известно об этом?

– Андрей не посвящал меня в детали своих дел. Но я всегда догадывалась, как все жены, о том, что у него неприятности.

– Сейфулина знаете?

– Да.

– Он сказал, что видел вас мельком.

– Это не совсем так. Мы с Андреем были однажды у него в гостях в загородном особняке. Тогда у них деловые отношения только завязывались, а у нас с Маратом они сразу не сложились. Я просто не сказала об этом Андрею: он бы убил его.

– Приставал?

– Да. Пока все говорили о делах, он предложил мне посмотреть его картинную галерею. «Вам, как известной натурщице, будет интересно». Там действительно висели подлинники. Им там не место. Мне это было неприятно.

– Лиля, – негромко заметил Илья. – Если тебя смущает мое присутствие, я выйду. Очень важно, мне кажется, что именно между вами произошло. Это ведь тоже может быть причиной его неприязни к Андрею.

– Нет, не уходи. У меня нет от тебя тайн. Не думаю, что я могла быть причиной. – Лиля смотрела на них глазами мадонны и говорила нежным голосом. – Дело в том, что я часто имею дело с мужчинами, которых приходится ставить на место. Я умею говорить с ними на их языке. И сказала Марату, что узнаю мужика по походке. Если тот ходит так, как он – то есть несет свои яйца, – значит, он стоит дешевле вибратора, сколько бы подлинников ни наворовал.

– Боже, – выдохнул Илья, – я женился на кротком и беспомощном создании, на ангеле, можно сказать… Я в шоке, Лиля.

– А мне нравится, – бодро заметил Сергей. – Хороший стиль. И потом – точное наблюдение. Он действительно так ходит. Но, ребята, это не единственный его недостаток. И то, как он поступил тогда с детским домом, – тоже не все.

– Что? Говори же! Я сразу понял: что-то случилось, – не выдержал Илья. Лиля ждала молча.

– Я встретился с ним. Потом проверял информацию о конфликте, встречался с разными источниками… Короче, Сейфулин послал своих следить за мной. Потом пригласил к себе. Его люди пытались стрелять мне в затылок. Не успели.

– Их арестовали? – спросил Илья.

– Нет. Думаю, в ближайшее время их никто и не найдет. Если вообще когда-то найдут. Собственно, у нас нет повода их искать, поскольку моего официального заявления не было, как вы сами понимаете. А они, насколько нам известно, не обратились за медицинской помощью по поводу неожиданного и беспричинного повреждения плечевых суставов. Трех, если вам интересно. Нам это пока и не нужно. Я просто пришел подумать вместе с вами: о чем говорит сей факт?

– Они убили моего брата, – сдавленно сказал Илья. Лиля молча смотрела огромными глазами.

– Да, Сейфулин станет подозреваемым, если вы напишете заявление о том, что ваш брат пропал без вести при таких-то обстоятельствах. Земцов согласился принять ваше заявление. Я хотел спросить, Лиля. Мы осуществляем свою идею с ложной информацией, которая могла бы привлечь внимание Андрея, если он жив? Вы допускаете сейчас, что это возможно?

– Я думаю, что эту затею нужно отменить, – вмешался Илья.

– А я возражаю, – заявила Лиля. – Андрей мог нас покинуть даже не из-за Валерии, он мог отводить от нас опасность, связанную с местью того же Сейфулина. Он может быть жив. Мы ведь ничем не рискуем. Просто Игорю нужно закончить картину. Мы о ней уже сообщили, ему звонят журналисты. Сейчас я не имею права прервать работу. Но как только он допишет…

Илья прерывисто вздохнул, как будто его лишили воздуха. Лиля отвернулась к раковине, чтобы не видеть, как ему плохо. Сергей встал из-за стола.

– Ну что ж. Действуем, как наметили. У нашего эксперта возникло предположение, что Валерию Осипову могли убрать из-за того, что она узнала о конфликте Андрея и Сейфулина или о чем-то другом. У Андрея могли быть и другие враги. Ставлю вас в известность, что заказал распечатки телефонных разговоров Андрея и Сейфулина за период сделки и конфликта. Во всяком случае, постараюсь их получить. Интересно, чем Андрей ему угрожал… Илья, с парнишкой твоей дочери, Вадимом Медведевым, я собираюсь поговорить в неофициальной обстановке. Если хочешь, давай попробуем вдвоем.

– Да, буду очень благодарен, если ты меня возьмешь, – отрывисто сказал Илья. – Не беспокойся, я буду держать себя в руках. Но я пойму, правду он говорит или нет.

Глава 5

Виктор Осипов как заведенный ходил из одного конца больничного коридора в другой и обратно. Он проводил здесь все время, забросив дела и дом. Он ни о чем не думал, просто ждал и боялся приговора врачей, страшной вести. Из отделения реанимации вышел хирург Николай Иванович с непроницаемым, как всегда, лицом. Виктор бросился к нему.

– Что?

– Ольга Ветрова с утра в сознании.

– Значит, операция была успешной?

– Такой вывод рано делать.

– Но она что-то помнит, понимает?

– Понимает. Не уверен, что помнит.

– Она сможет ходить?

– Посмотрим.

– Что с лицом?

– Думаю, все будет нормально. Просто гематомы, отек, это мы снимем.

– Я к тому, что…

– Я понял. Она – актриса.

– Когда ее можно увидеть?

– Мне сказали, что вы собираетесь решить вопрос с ее переводом в отдельную платную палату с постоянной сиделкой. Тогда вам нужно все оформить у заведующего. Возможно, сегодня и переведут. Я выпишу вам разрешение. Да, еще постоянно звонит Назарова, известная актриса. Она тоже просит пропуск. На очереди – следователи. Попрошу вас всех – не злоупотреблять. Режим, нельзя волновать пострадавшую, утомлять, надеюсь, это понятно.

– Да. Огромное спасибо. Я побегу все оформлять, оплачу. Огромное спасибо… – Виктор с удивлением почувствовал, как горло сжал спазм. Он может сейчас заплакать. Он даже не догадывался, что Ольга настолько ему дорога.

Все вопросы с переводом он решил оперативно. Заплатил за две недели, познакомился с рекомендованной ему сиделкой Инной Васильевной. Она ему понравилась. Высокая бледная женщина с крупными натруженными руками, очень опрятная, в туго повязанном белом платке, из-под которого не выбивалось ни волоска. Палата оказалась маленькой и уютной. Виктора попросили подождать в холле, пока Ольгу привезут.

– Как только ее устрою, – сказала Инна Васильевна, – я за вами приду.

…Он стоял посреди холла, никого не замечая, пытаясь сообразить, надо или не стоит что-нибудь купить. Он забыл спросить: что Оле можно есть, что ей нужно из лекарств, вещей.

– А почему вы здесь торчите? – раздался над ухом звучный неповторимый голос.

Он с изумлением повернулся и увидел Назарову в черной шелковой водолазке, серебристой юбке в пол, с огромным сапфиром в медальоне на груди. Серебряные волосы были уложены в высокую прическу, что завершало образ великой актрисы. Главным, конечно, было выражение лица. Спокойный и в то же время драматичный взгляд, в живописных морщинках у глаз и рта – большое знание и печаль.

– Здравствуйте, – поклонился ей Виктор. – Я жду, – он как будто оправдывался. – Олю переводят в отдельную палату.

– Мне сообщили, – кивнула Назарова. – Хирург позвонил. Потому я здесь. Я привезла фрукты, йогурт и меховые тапочки. Не знаете, они разрешат это оставить?

– Не знаю…

– Ну да. Было бы странно, если бы вы знали. Между нами, я привезла еще кусочек изумительно приготовленной утки. С грушей.

– Это не слишком?

– Слишком. Поэтому нам придется ее где-то спрятать, чтобы Оля съела ночью.

Виктор улыбнулся. Ему стало спокойно в обществе этой странной старухи. Он почти простил ей идиотскую затею с пистолетом. Зато она подстраховала ситуацию идеей с включенным телефоном. И вообще, может, этот сосед на самом деле хотел убить Олю, а вовсе не защищался. Или это был не сосед, а кто-то другой на его машине. В холл вышла Инна Васильевна и кивком позвала Виктора за собой. Они вошли втроем в палату. Оля с забинтованной головой лежала на кровати и смотрела на них. Опять у Виктора перехватило горло. Он не смог произнести ни слова. Стоял у порога и просто смотрел, как Назарова целует Олю, что-то объясняет сиделке, раскладывает содержимое объемной сумки на небольшом столике у окна. Потом она сосредоточенно обошла помещение, держа в руках красивую керамическую емкость с крышкой. «Утка с грушей, – сообразил Виктор. – Ищет, куда ее спрятать». Почему-то именно эта мысль вывела его из ступора, он бросился к Ольге, стал целовать ее руки, нежно коснулся запекшихся губ.

– Девочка моя, девочка, – шептал он. В эту минуту ему казалось, что она его дочь.

– Олечка, – громко распорядилась Назарова, – ты только с нами не разговаривай. Тебе нельзя. Нас выгонят, мне сказали. Главное, запоминай, что и куда я положила. Как только захочешь, покажи Инне, она тебе даст. Тебе зеркала не дали? Не отвечай. У тебя ничего не изуродовано, не бойся. Одни синяки и шишки. Это пройдет. Носик, глаза, зубы – все на месте. Я думаю, твоему любовнику это тоже приятно. Рот закрой, я же сказала, нас выгонят, если ты будешь говорить. С этим придется считаться. Все-таки – голова. Поспешишь, дурочкой можешь остаться.

– Нина Глебовна, – возмутился Виктор. – Вы все-таки следите за собой.

– А в чем дело? Я хочу, чтобы Оля знала, чем рискует. Что тут плохого? Пока она – одинокая женщина, и ей нужно самой о себе заботиться.

– Она – не одинокая… Она больше – не одинока.

– О, как я его! Слышала, Оля? Ты знаешь, он неплохой. И даже неглупый. Помнишь, ты никак не могла понять, какой мужик глупый, какой умный. Я тебе одну историю сейчас расскажу. Спокойно, любовник, я быстро.

– Меня Виктором зовут.

– Я знаю. Помолчите. Так вот, Оля. У меня тоже был когда-то любовник. Ну, первый. Актер. Я никак не могла понять, умный он или глупый. Много времени проводили в театре, он там тексты Чехова и Достоевского произносил. Вроде умный. А потом поехали на гастроли в Питер. Пошли в кунсткамеру. Выходим, он говорит: «Ты знаешь, я ожидал большего». Представляешь, там зародыши, уродцы в банках, а он ожидал большего! Тень отца Гамлета или Эйнштейна! Я поняла, что мне попался исключительный придурок. Он стал у меня эталоном: я теперь всех сравниваю, умнее или такой же. Твой – умнее.

– Какие интересные байки вы рассказываете человеку после трепанации черепа, – на пороге стоял хирург. – Я тоже всегда ожидаю от посетителей своих больных большего. Соображения.

– Это вы на меня так накинулись? – удивилась Нина Глебовна. – Так я и вам кое-что расскажу. Вы знаете, что в семнадцатом веке жил известный доктор Галли Матье? Он лечил больных каламбурами и шутками. Успех был потрясающий. Он даже не успевал принимать и посещать всех желающих. Посылал им забавные истории и шутки в письмах. Но все забыли о нем. В истории осталось лишь слово «галиматья». И никто не знает, что она полезнее всех ваших лекарств.

– Я знаю, – засмеялся Николай Иванович. – Но не в таком же количестве. Хотя… – он подошел к Ольге. – Я вижу, что наша воительница улыбнулась. Галиматья подействовала? Хорошо. Прощаемся. Сейчас уколы и спать.

…Когда Виктор остановил машину во дворе дома Назаровой, она внимательно посмотрела ему в глаза и сказала:

– Она улыбнулась не из-за моей байки, а из-за того, что вы пообещали на ней жениться.

– Я? Разве я что-то… Да! Пообещал. Но вы ужасно прямолинейная и бестактная женщина. Так хватать за горло!

– О чем вы, Виктор? Вы меня неправильно поняли. Я никогда не хватала мужчин за горло. В противном случае у меня было бы сто пятьдесят мужей. А их не было вовсе. Я просто так вас поняла. Нет – так нет. Найдем другого. Оля скоро опять станет красавицей. Спасибо, что подвезли. До встречи. Мне будет удобно, если б вы за мной заезжали хотя бы через день. Нам нужно поставить ее на ноги.

Назарова выплыла из машины и помела своей шубой дорожку к подъезду. Виктор перевел дыхание. Ей может взбрести в голову что угодно. В том числе – найти Ольге другого. Прямо сейчас.