Текст книги "Пока стучит сердце"

Автор книги: Евгения Руднева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Самолет сначала медленно, спиралью, а потом все быстрее начал падать на землю. Цветные ракеты стали рваться от сильного жара в кабине штурмана... Самолет упал за линией фронта. Видно было, как он вспыхнул в последний раз и погас...

Тяжело переживали мы гибель Жени Рудневой, нашего лучшего штурмана, любимой подруги…

До самого рассвета продолжались боевые вылеты. Вооруженцы писали на бомбах: «За Женю!»

Когда через два дня началось наступление, и мы перелетели в Крым, я с командиром эскадрильи Санфировой летала к месту гибели Рудневой и Прокофьевой: мы хотели найти хотя бы обломки их самолета.

Сколько видела после этого я линий фронта, но никогда не встречала такой израненной земли, как около Керчи. Огромное пространство было изрыто воронками от бомб и снарядов. Всюду лежали поломанные и сожженные машины, останки сбитых тяжелых самолетов. Следов нашего маленького «У-2» мы не нашли...

Имя Жени Рудневой занесено в книгу боевой славы полка. Его мы пронесли с собой через все бои.

Руднева была награждена тремя орденами: Красной Звезды, Красного Знамени, Отечественной войны I степени. Еще до гибели ее представили к званию Героя Советского Союза, но получила она его посмертно. Женя Руднева, Дуся Пасько, Дина Никулина, Маша Смирнова и Дуся Носаль были первые пять Героев в нашем полку.

Полк провоевал всю войну. После освобождения Севастополя он был переведен в Белоруссию, прошел всю Польшу и закончил свой путь севернее Берлина. В 1943 году полку было присвоено гвардейское звание, за освобождение Тамани – наименование Таманского, за освобождение Феодосии полк был награжден орденом Красного Знамени, за бои в Белоруссии – орденом Суворова III степени.

24 тысячи боевых вылетов совершено полком, 23 девушкам присвоено звание Героя Советского Союза. Среди них много Жениных друзей: Наташа Меклин, Катя Рябова, Ира Себрова, Полина Гельман, Лора Розанова, Руфа Гашева.

В 1946 году полк был расформирован, и мы вернулись к своим мирным специальностям. В разные концы нашей великой Родины разъехались боевые подруги. Но каждый год девушки из нашего полка собираются на традиционную встречу. Делясь друг с другом своими успехами, мы никогда не забываем о тех, кто отдал свои жизни за наше сегодняшнее счастье.

Вспоминая теперь о Жене, перебирая в памяти встречи с ней, невольно спрашиваешь себя: не идеализируем ли мы ее, не сгладило ли время отдельных недостатков, которые были у нее? Нет! Женя была простой советской девушкой, каких много в нашей стране. Ее жизненный путь – это путь миллионов юношей и девушек, воспитанных партией и комсомолом.

Исключительно честный, цельный человек, горячо любивший жизнь – кипучую, деятельную жизнь борца-коммуниста, – Женя сотни раз ходила в бой, навстречу смерти. Беспредельная любовь к Родине давала ей силы и мужество в борьбе с врагом.

Во имя свободы и независимости Родины, ради счастья советского народа она отдала свою светлую, прекрасную жизнь.

Ирина Ракобольская

1934 год

1 января

Сейчас у нас в школе каникулы до 16 января. Вчера нам сказали отметки за вторую четверть. У меня отметки такие, как и за первую четверть: физкультура – «хорошо», труд – не аттестовано, остальные – «отлично». По физкультуре отметка неверная – я прыгать не умею. И по географии – тоже. Всю четверть не спрашивала, а ставит отлично.

8 января

Больше я ничего первого и не писала, потому что к четырем часам на репетицию надо было идти, а времени было мало. Я разбудила маму, она дала мне каши (каша пшенная, вкусная, я целых две тарелки съела), а при ней я не хотела писать дневник, потому что я его никому не показываю и никто о нем не знает.

Поев каши, я пошла на репетицию. Репетировали первое действие. Я играю толстую барыню, Марию Васильевну Толбухину, и в первом действии не участвую, однако я просидела всю репетицию. Роль у меня очень комичная.

18 января

10 января я с девчатами ездила на V райпартконференцию в военных костюмах, и я делала рапорт от нашей школы. Приехали мы обратно с последним поездом, потому что задержали выступление наших физкультурников, а мне не хотелось ехать домой. Все-таки в районе неправильно поступают: выпускают одну Балашиху, а у них почти все взрослые, фабричные. Ясно, они конкурс выиграют! Наши физкультурники столько готовились, а им не позволили с палками выступать. И все торопили: скорей, скорей! Ребята только зря палки таскали.

13 января была сдача норм по лыжам. Я проехала 2 километра в 16 мин. 40 сек. Достижение на двадцать секунд против прошлого года! Вечером занимались опытами по химии. У нас были всего четыре пробирки и трубка из резиновой шины от велосипеда, которую я сама сшила. А она, оказалось, все пропускает, и мы обожгли руки, когда стали воду дистиллированную добывать. Кроме того, Ля-Ко – медведь: разбил одну пробирку.

10 июля

Точка! Давно я не писала и теперь даже не знаю, с чего начинать. Однако никто, кроме меня, конечно, мой дневник не увидит.

15 июля

Сегодня опишу, как у нас прошли экзамены (испытания). Начались они с 10 мая. 10-го был выходной. 11-го – первый день испытаний, была физика. Физики я, конечно, не боялась... 13-го была биология. Меня спросили самую последнюю. Вопросы такие: 1) В какие эры какие животные произошли? 2) Что говорит религия и что говорит наука о неизменяемости живого мира?

15-го была письменная алгебра. Три примера и задача на уравнение. Делаю, делаю первый пример, никак не делается! Что такое? Все с остатком деление выходит, а Владимир Александрович говорил вначале, что без остатка. Посмотрел он мой листочек, что-то писал, высчитывал, а потом говорит: «Верно, с остатком». Ну, остальные легкие были.

18 июля

Теперь буду продолжать о литературе, У нас было четыре темы:

1)    Критика современного Лермонтову строя по стихотворению «На смерть поэта».

2)    Уездный суд в описании Гоголя по «Ревизору».

3)    Некрасов как идеолог крестьянской революционной демократии.

4)    Являются ли произведения Тургенева протестом против крепостного права?

Я думала, думала, никак не могу придумать, какую выбрать. Все хорошие! Татьяна Ивановна посоветовала: «Погадай на пальцах, в какую ткнешь, ту и пиши!» Наконец я решилась писать о Некрасове, может быть потому, что я о нем больше всего знаю.

27-го у нас была история... Ну, стоило ли столько готовиться, чтобы ответить на вопросы: 1) Какова причина восстания английских крестьян под руководством Уота Тайлера и 2) Каково положение различных классов в Новгороде?

Вообще испытаниями я недовольна. Разве это испытания? Так себе, болтовня!

На утреннике меня премировали грамотой ударника второго года второй пятилетки. А вечером мы выступали в подшефном селе Черном с пьесой «Майская ночь, или утопленница» Гоголя.

Выступать мы начали очень поздно. Атмосфера, где мы помещались, была ужасная. Т. И. была расстроена. Я в первый раз видела ее такой. Да и немудрено расстроиться. Нам для изображения ночи нужен был голубой свет. Где там голубой смастерить, когда сцена освещалась единственной керосиновой лампой? Но все-таки мы не совсем сплоховали. У винокура (Фомичева) во время представления сломалась трубка и начал отлепляться один ус. Он не растерялся, начал говорить свои слова, а одной рукой ус поддерживает.

Нас подвел Каленик (Молчанов). На репетициях он никогда этого не делал, а здесь начал храпеть. Я и голова (Романов) должны ужасаться и креститься на страшный рассказ винокура, а нам смеяться охота...

До завтра.

13 октября

Нечего сказать, хорошо я выполнила обещание «До завтра»! Сколько времени прошло, а событий еще больше. Начну по порядку. 1 сентября было общешкольное собрание второй ступени. В клубе. Я была в президиуме. Из педагогов были Борис Васильевич Постников и Клавдия Тимофеевна Дрожжина. От пионеров – я, от вожатых – Наташа, от «пионеров-школьников» – Субботина. Какие это еще «пионеры-школьники» и пионеры-просто? Не знаю. Это так наш Павел Дмитриевич («Пушкин») выразился. Пока шло собрание – доклад делал П. Д., – Наташа мне все уши прожужжала, все время новую математичку расхваливала: «В десятой группе преподавала...» Кстати, у нас в этом году новые учительницы: по географии и по математике. По биологии будет Николай Степанович Кудасов («Развенчанный принц»; как говорят, его за грубое отношение с ребятами из завучей – фью! И сделали биологом 7-х классов). Как непривычно звучит слово «класс»! Группа лучше. Групповод у нас прежний.

После собрания разошлись по классам. Занятий, конечно, не было.

Меня выбрали старостой. Ксению – помощником. (Сейчас сделаю уроки и пойду в школу. Приду – допишу.)

1 ноября

Называется – дописала! Буду продолжать дальше, только я много позабыла. И потом еще вот что – не умею я писать живо и красочно, у меня дневник получается, как какое-то надгробное пение...

Да, с географией мы, по правде сказать, зарвались. Еще не так давно Кузьмина Лиза ответила, что Ленинград стоит на Босфоре, а Дмитричева Таня искала Крымские горы в Финляндии. У меня есть листок из «Крокодила», в котором описаны «ужасы» картографии, геометрии, алгебры, физики. Есть действительно над чем посмеяться.

К карте по географии меня вызывали всего три раза. Первый раз – описать поверхность Европейской части СССР. Журнала тогда еще не было, и мне отметку не поставили. Второй раз не то Гордин, не то Садовский никак не мог показать восточной границы СССР. Я показывала. Последний раз не так давно я описывала подзолистую почву, получила «очень хорошо». Татьяну Алексеевну я очень полюбила. Я делаю вывод – не категорический, конечно, – что все Татьяны хорошие. Она, как только ребята расшумятся, называет всех маленькими детками. Почему-то в ее присутствии создается какая-то семейная обстановка... Новую математичку Зинаиду Кузьминичну Назарову многие не любят, мне же она ужасно нравится за свой метод преподавания. Она нам почти ничего не объясняет, все основывает на старом, приходится много соображать и работать головой. Мне это очень полезно и интересно. Впрочем, мне все учителя нравятся...

10 декабря

1 декабря СССР постигло большое несчастье – был убит тов. Киров. Его все так любили, а ведь враги и стараются уничтожить лучших людей, думают затормозить, сорвать стройку социализма, но это им не удастся! На место Кирова мы выдвинем сотни, тысячи стойких коммунаров, сами будем лучше учиться!!! 6 декабря его хоронили в Москве. 2 декабря у нас в школе был траурный митинг. А. Ф. так говорила, что чуть сама не плакала. Было очень тяжело.

31 декабря

Последний нынешний денечек... Верно, на все 1000 процентов верно! Во-первых, мы, по выражению Василия Тимофеевича, доживаем последние часы. Завтра начинается новый год! 1935! Во-вторых, сегодня мы последний день учились и с завтрашнего дня начинается отдых – каникулы, а затем третья четверть. В-третьих, с завтрашнего дня начинается вольная торговля хлебом, производится отмена хлебных карточек. В общем: новый год – новая жизнь! Событий за семь дней случилось много. Нерадостно я заканчиваю старый год. Сейчас с мамой поссорилась. А из-за чего? Из-за керосинки. Эх, судьба, судьба! От метки у меня такие: 11 «отлично» и 1 «хорошо» (физкультура). В диктанте я не сделала ни одной ошибки. Первая из седьмых групп.

Смешного у нас было много. Фомичев поставил причастный оборот в начале предложения: «Деланное (делавшее) дело я не докончил». И много другого.

Герой класса Некрасов. Умудрился 8 неудов получить. Проверили индивидуальные договоры. Я брала 8 отличных, выполнила – 11.

Ну, до следующего года. Ровно в 12 подпишусь. Впрочем, у нас часы стоят. У Т. Д. посмотрю.

12 часов                                                                                                                Е. Руднева

1935 год

26 марта

Сегодня мы были в аэрохимическом музее. Я осталась довольна им, только устала очень. Побывали мы и на аэродроме, туда мы пробрались контрабандой. Сначала прошел Василий Тимофеевич, а затем все мы одиночками и парами.

В выходной день (24 марта) было родительское собрание школы. Достижение! Впервые за пять лет работы Павла Дмитриевича на собрание явилось 300 родителей. Почти 20 процентов!!! 28 марта наше общешкольное собрание не состоялось: явилось 40 человек, из них половина – физкультурники.

Как здорово пишет Горький! Вместо того чтобы сказать: «Луч прожектора осветил море, и суда, до того невидимые, показались из темноты», он пишет целую тираду: «...Впереди лодки, далеко на горизонте, из черной воды моря поднялся огромный огненно-голубой меч, поднялся, рассек тьму ночи, скользнул своим острием по тучам в небе и лег на грудь моря широкой голубой полосой. Он лег, и в полосу его сияния из мрака выплыли невидимые до той поры суда, черные, молчаливые, обвешанные ночной мглой. Казалось, они долго были на дне моря, увлеченные туда могучей силой бури, и вот теперь поднялись оттуда по велению огненного меча, рожденного морем, – поднялись, чтобы посмотреть на небо и на все, что поверх воды...»

5 мая

Произошло много событий.

Мы собираемся ехать в Ленинград. Для этого устраиваем две вещи, – вернее, одну уже устроили – концерт педагогов с общественностью и постановку «Майской ночи, или утопленницы» своими силами. Концерт был 2 мая 1935 года. Я была кассиршей.

17 июня

Народу пришло на концерт масса. Все ждут, волнуются, кричат. Стоит мне только выйти из комнаты-кассы, сразу засыпают вопросами: «Почему не начинают?», «Скоро начнут?»

И все пристают ко мне. А что мне прикажете делать? Отвечаю: «Скоро, скоро, отстаньте только», а у самой мороз по коже пробегает: никого из артистов нет, хотя уже девятый час.

Многим концерт не понравился. Я очень боялась, что этот концерт подорвет авторитет «Майской ночи». Действительно, так и было. Если на концерт было продано билетов на 462 рубля, то на пьесу – только на 400 рублей, даже меньше. Вот теперь надо собирать последние долги, я сдала только 660 рублей 40 копеек, а у меня нет времени.

Вокруг этой постановки создавались целые истории, даже заговоры. Левко однажды исколотили на репетиции, но все же пьеса удалась. Все остались довольны. Нас освещали огнем из кинобудки – смотришь на публику, но никого решительно не видишь. Лично я много перетерпела из-за этой пьесы. Я была свояченицей и сценаристом III действия. Я снарядила Ля-Ко в Москву за марлей для русалок, он ничего, как водится, не достал. И случайно в аптеке (нашей) узнала, что марлю нам дадут. Вот обрадовалась-то! Пьесу мы ставили 31 мая 1935 года.

29 августа

Я оправдываюсь сама перед собой. В чем? В своей лени. Правда, это нехорошо, но разберемся как следует. Что я обещала в прошлогоднем дневнике? Что его никто не увидит. Значит, я пишу только для себя...

Подумаешь, как интересны случаи из жизни такой «важной особы», как я! Руднева Евгения Максимовна! Но пока я писала эти строки, я успела передумать: буду писать дневник (если опять не раздумаю). Зачем? Да так просто.

31 августа

Тридцать первое августа! День, полный треволнений! Но то, что наступит после этого, принесет с собою удесятеренные волнения. Ну да ладно. Сегодня «у нас» в парке было собрание «нашей» школьной детворы. (Была когда-то наша!) Давали им гостинцы: три яблока, две конфеты и один пряник. Хорошо, должно быть, им было! Но неужели я им завидую? Конечно, нет. Если вспоминать с жалостью и завистью (иногда испытываются эти оба чувства сразу) о старом – значит не надеяться на будущее и не верить в настоящее. Я верю и надеюсь. А поэтому с новыми силами вперед! К новому учебному году я готова: тетради есть все, книги – почти все. Все подписано и обернуто.

Конец! С завтрашнего дня начинаю «новую» жизнь в новой школе и новый дневник.

Август

ДЕНЬ КРАСНОЙ АРМИИ (Отдельная запись в дневнике)

На сборе 17-го показательного отряда полнейшая тишина. Ребята внимательно слушают вожатую. Высказываются редко. Вожатая Оля Еременко говорит об организации при отряде военного кружка в ознаменование годовщины Красной Армии. Дверь в физкультурный зал, где происходил сбор, тихо отворилась, и вошел человек лет тридцати восьми: скромный вид, в военной шинели. Он прошел к роялю и, облокотившись на него, тоже стал слушать, что говорила вожатая. Пионеры поздоровались с ним и продолжали слушать, но уже многие взоры обратились на него с любопытством. Его ждали. Это был старший брат одной из наших пионерок, участник гражданской войны. Много интересного ждали услышать от него сегодня, накануне XVII годовщины славной, такой родной для нас Красной Армии!

«Ребята! Сколько же «ворошиловских стрелков» дадим мы к Первому мая?» – закончила вожатая Оля. Вопрос был кстати. Во-первых, никто не хотел уронить честь будущего стрелкового кружка в глазах присутствовавшего военного командира (еще бы!), а во-вторых, ребятам надоело молчать. Все выкрикивали цифры, не слушая друг друга. Наконец сошлись на одном: «Двадцать человек!» И сейчас же это было внесено пунктом в договор с пионерской трудкоммуной, который обсуждали перед этим.

Но вот слово получил «он». Начал шутливым вступлением: «Не сомневаюсь, что вы уже отличные «ворошиловские стрелки». Я испытал это на себе: покамест шел к вам, два раза подвергался обстрелу из... рогаток... – Уже серьезным голосом добавил: – Мой совет: бросьте это, ребята». Ребятам стало неловко при напоминании о рогатках, но он уже перешел к рассказу. Он не был профессиональным рассказчиком, но, несмотря на это, все ребята и даже педагоги были увлечены его рассказом. И до этого мы, конечно, слыхали о Красной Армии, но как мало давали нам «настоящие» докладчики по сравнению с ним! На вечерах, посвященных Красной Армии, куда мы до этого ходили вместе со взрослыми, докладчики тоже хорошо говорили, но все же это было не то, было как-то сухо и скучно. А здесь!.. Перед нами был живой человек, участник гражданской войны и приводил нам не сухие цифры, а факты, факты, захватывающие горячим стремлением бороться до конца... Перед нами проходила целая цепь героических побед, одержанных голодными, раздетыми, плохо обученными, часто малочисленными отрядами партизан, а затем красноармейцев над хорошо обученными войсками интервентов, которые находились в несравненно лучших условиях. И, в конце концов, победили красноармейцы. Почему? Это чудо? Нет, не чудо. Они были богаты тем, чего совсем не было у солдат белой армии. Самосознанием.

Он говорил долго, но никто не устал его слушать. Когда он кончил, его закидали вопросами. И все получили ясные, толковые ответы. Он обещал помочь молодому кружку. Да, большую зарядку дал нам этот вечер! И хотя мы не выполнили нормы – 20 «ворошиловских стрелков» к 1 Мая, – но только потому, что ощущали временный кризис в патронах.

Зато кружок работал вовсю и многие пионеры, не умевшие держать винтовку в руках, научились стрелять.

Долго будет памятен нам этот вечер.

1936 год

2 сентября

Да! Нас так не встречали. Как хочется мне на один день превратиться в первоклассника! Правда, только на один день – 1 сентября, потому что мне и девятиклассником живется неплохо .

3 сентября

Я отправилась в школу узнать, когда мы начинаем заниматься и, главное, в каком девятом классе я нахожусь. Но, к моему великому огорчению, оказалось, что списки девятых классов будут вывешены только вечером. Я уже было собралась уходить, но осталась. И хорошо сделала. Я пришла как раз вовремя: к часу было назначено комсомольское собрание, о чем я не знала.

Я люблю такую жизнь. Придя в школу, я сейчас же попадаю в круговорот школьной жизни, никогда не оставаясь пассивным наблюдателем. Я горю в обстановке школы, но моя работа ничего общего не имеет с круженьем белки в колесе: хоть и недавно, но я уже в комсомоле, а это что-нибудь да значит. До собрания работали. Кто вырезал буквы, кто клеил их на материю, а мы – Ира, а затем Лида и многие другие – делали этикетки на пакеты с подарками для «перваков», как говорит Рива.

Действительно, нужно испытать худшее, чтобы по-настоящему оценить лучшее. Мы, ученики старших классов, глубоко чувствуем, как должна повлиять эта теплая встреча на малышей, впервые переступающих школьный порог на равных правах со старшими. Но наши чувства обманывают нас. Ведь нас принимали по-другому, и поэтому нам такая встреча кажется чем-то особенным, а те, кого встречают, не знают другого и примут это как нечто само собой разумеющееся. Рива говорила о МЮДе *, о нашей работе в школе, а работы на наш век хватит! После собрания работа продолжалась по-прежнему. Нужно было написать 250 штук наклеек. У меня уже болели руки, когда было лишь 200 штук. Но все-таки написали все. Ура!

Сентябрь

Чем больше изучаешь химию, чем глубже понимаешь химические процессы, тем больше встречаешь их на каждом шагу. Буквально везде, куда ни ступишь, натыкаешься на них. Однажды у меня было много свободного времени, и я решила смотреть вокруг себя и записывать все, что как-нибудь связано с химией. Перо, чернила, тетрадь – это были первые предметы, затем еще, еще и еще. Я писала уже больше часа, исписала четыре листа, а описание еще не двинулось дальше предметов письменного стола. Отдохнув (у меня порядочно устала рука), я описала как могла производство металла – на столе лежал циркуль – и на этом остановилась. «Довольно! Всего все равно не опишешь, а это, кстати, никому и не нужно. Ведь не станут же потомки читать мои записки!» Приняв это благоразумное решение, я все же продолжала объяснять все вокруг, правда, уже не записывая. Наконец мне это смертельно надоело. Я подошла к этажерке, но уже с другим намерением: спастись от химии в чтении. Я с надеждой взяла своего любимого поэта Некрасова, но – о ужас! – преступная мысль уже омрачила мой рассудок: а из чего и как сделана обложка книги? Со страхом я швырнула ни в чем не повинную книгу и устремила свой взор через окошко в сад. Но сейчас же отвернулась, потому что там было столько предметов, столько предметов, еще не объясненных мною с химической точки зрения, что уж лучше мне было сидеть в комнате.

Затем я пошла умываться. Но только взяла в руки мыло – сейчас же положила его обратно. Быстро вымыла я руки и, измученная, стала есть. Но кусок застрял у меня в горле: объяснять все, что происходит при пищеварении, с моими знаниями по химии и физиологии просто невозможно!

Голодная и обозленная, я опять села к столу «описывать» и писала до тех пор, пока пришедшая подруга не спасла меня.

Дорогие друзья! Никогда не старайтесь всего объяснить. Или, если вы все знаете, вы останетесь голодны, или ничего не объясните.

31 декабря

 
КОМСОМОЛЬСКИЙ БИЛЕТ
Я счастлива! Во мне живет
И радость и борьба – прекраснее их нет.
И бодрость еще придает
Мне мой комсомольский билет.
Я и прежде радостной бывала,
Но большего не было счастья и нет,
Чем когда я впервые держала
В руках комсомольский билет.
Уверенно, быстро за дело берусь,
Во мне сомненья, страха нет,
Должна выполнить все, что возьмусь:
Ведь со мной комсомольский билет'
Учусь я, в жизнь подготовляюсь,
И ничего в ней страшного мне нет.
Я овладеть наукою стараюсь,
И со мной комсомольский билет.
И хотя мирно жить хочу.
К войне готовлюсь, – вот ответ:
Берегись! Не одна я так гордо
Держу комсомольский билет!
Нас много. В этом наша сила.
Другой на свете силы нет,
Которая бы тех разъединила,
У кого комсомольский билет.
Теперь нас много. Будет больше.
Товарищам новым привет!
Так пусть растет и крепнет дальше
Мировой комсомольский билет!
 

Нужно использовать последние часы. Биология, как всегда, меня очень интересовала, тем более, что в 8-м классе мы изучали анатомию человека. Но в первой четверти случилась неприятность. Мы переезжали в Лосинку, и я не брала книжку в руки. Я вышла отвечать и договорилась до того, что у меня кровь в сосудах стала течь под давлением, которое создают неорганические вещества. Во второй четверти я исправила свой злосчастный «хор», но при ответе тоже пришла к выводу, что во рту у нас кислая среда, но сразу спохватилась: «Ай!» – и закрыла рот рукой, чтобы дальше не выпускать ересь изо рта.

Помню кино на тему «Азот», помню первый ответ по химии и график растворимости. Тему об азоте и сере у нас объясняли студенты, и вот, когда одному студенту нужно было получить S 0 ₃, у него не оказалось платины. С железом ничего не выходило. Он делал опыт пять или шесть раз, а потом отчаялся и объявил нам: «Предположим, у нас вышло». Мы предположили.

Помню, как затем на химии мы писали контрольную работу и получили «очень плохо» за дисциплину. Я тогда первую шестидневку была старостой класса, класс имел все время только «отлично» и вдруг «очень плохо»! Мы разнервничались, и это вылилось у нас в подозрительную чрезмерную веселость перед началом и на самом астрономическом кружке. Подозрительной веселость была потому, что никому не было весело, но все громко смеялись и мазали друг друга сажей.

А ответы по физике? Помню и особенно помню третью четверть, когда я совсем не отвечала.

Во второй четверти я умудрилась написать контрольную по алгебре на «пос». Помню спор с Дмитрием Васильевичем, контурные карты и два замечания, помню, как Сейм потек в Дон, как я потеряла Краматорский завод. Все помню! Но почти забыла, какую травлю со стороны класса вынесла я как новенькая – дальнейшая жизнь с классом сгладила эти неприятные впечатления. Помню плохую работу в отряде и благословенное время, когда шефом у нас был театр ВЦСПС: я видела бесплатно «Вздор» и «Вершины счастья». Помню первую отличную отметку по литературе и диктант в 8 -м классе «А», первую отметку по истории у Федора Сидоровича, а затем огромную точку за Северную войну. Историю с историей при Александре Павловиче и Великую французскую революцию. Помню, как Яков Петрович ушел с урока, как за это отвечала Галина, как Наум Тимофеевич отыскал меня в классе за спинами ребят и заявил, чтобы я к нему никогда больше не подходила с просьбой зала: не даст. Выборы в старостат, мой несуразный, но удовлетворивший наш класс ответ. Введение дневников и мои отметки в первый день – алгебра и немецкий, микроскопическая промокашка. Подготовка к испытаниям и к вступлению в комсомол. Первым было испытание по немецкому языку. Мы гуляли на Чистых прудах, погода была чудная. Отвечала я предпоследняя. Затем не помню, в каком порядке шли испытания. По алгебре я отвечала первая, по геометрии – вторая... По литературе я отвечала последняя – без вызова даже. По биологии – последняя из трех. На письменной контрольной по алгебре я не могла быстро извлечь корень из 841 и чуть не прыгала, когда его извлекла. Диктант был не страшен, но сидели по запискам, лежавшим уже на партах. Сомнительным было выражение «по временам», но написала правильно. А на сочинении у нас была Татьяна: какое счастье! После диктанта мы целой ордой ходили в Александровский парк, в Мавзолей Ленина.

А затем " – вступление в комсомол: комитет, комсомольское собрание и, наконец, 19 июня 1936 года и 21-го комитет. Наконец-то! Всю радость того момента нельзя выразить при всем желании. Мы поступали вместе: Лида, Леня, Люсик, Глуз, Вера, Степанов и я. Какие дни, полные горячки, переживали мы тогда!

А когда я пришла осенью в школу, меня поразило известие: наших ребят осталось в 8-м классе 10 человек.

Лето. Море, море, море,

Синее море, ветер, море...

Мы попали на четвертое место. Ура!

А 10-й «Б» отнял знамя у 10-го «А». Забавную картину представляли оба класса на собрании. Сейчас у меня большая зарядка: хочется, очень хочется бороться за Красное знамя

Итак, Новый год приближается. В 12 часов буду читать пожелания. Есть таковое и от Галины Колосовской. Жаль, что она уехала.

Прощай, 1936 год! Да здравствует новый, 1937 год!

Поздравляю Вас, Евгения Максимовна Руднева, с Новым годом, с новым счастьем!