Текст книги "Безымянная невеста (СИ)"
Автор книги: Евгения Ладыжец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Ну, у Арины та еще история, но семья директора чем ей не угодила?
Молоденькая двадцатилетняя гримерша действительно имела за душой крайне волнительную историю. Девочка из детдома в Подмосковье, рванувшая в Петербург за счастьем, начала свой путь к театру с бойцовского клуба. Сначала в качестве танцовщицы, потом бойца. После перелома ключицы ушла, успела поработать стриптизершей, радиоведущей, администратором в салоне красоты, маникюрщицей (коллеги подучили). С Аннушкой она встретилась во время одного из спектаклей, раскритиковав в пух и прах работу старой гримерши театра. Режиссер предложила ей сделать свой вариант, и была приятно поражена умением девчонки. Арине тогда исполнилось восемнадцать. С тех пор она работает в театре, по будням учится на заочке в универе. Кажется, на дизайнера.
– Не бери в голову. Ян с папочкой, конечно, те еще авантюристы, но о нас заботятся всегда. А Рик так вообще лапочка.
– Ну да, ну да. Я заметила, как вы с ним переглядываетесь. – Я усмехнулась, заметив, как Юлька запунцовела при упоминании младшего Леру. – Когда уж открыто встречаться начнете? Не дети уже.
– Он не предлагает... Так что... – подруга приуныла, однако тут же вскинулась. – Слушай, мы же с ним вчера такое узнали! Ян с Эльзой расстался! Они, оказывается, помолвлены даже были, а он взял и бросил ее, прямо перед поездкой!
– Неужели? И директор ему разрешил? – я вспомнила все сплетни, которые гуляли насчет этой чудо-пары.
– Больше того, он уже переговорил с родителями Эльзы! Она такую истерику вчера закатила! Прикинь, решила, что Ян от нее к другой ушел. А он-то просто так, Рик давно говорил, что Эльза брата достала.
– Смотрю на тебя и удивляюсь – столько злорадства в голосе, – я погрозила подруге пальцем, – нельзя же так открыто радоваться чужим бедам!
– Я могу и закрыто. Все равно Элька – курица! Янчик молодец, что с ней расстался!
– Как бы ваша прима поездку не сорвала. Стресс же. – Я вспомнила, насколько эмоциональна Эльза и содрогнулась. Эта устроит всем такой ад, мало не покажется. Надо будет при ней поменьше улыбаться, чтобы не накинулась. – Ладно, мне пора бежать. Вечером не жди, к тетке уеду, помнишь?
– Ага. Я у бабушки останусь, не переживай.
– Василисе Петровне привет!
На работе я предупредила начальницу насчет будущих гастролей (можно же и так назвать нашу поездку в Хельсинки, для пущей значимости). Та похвалила с успешным дебютом на новом поприще, подчеркнула несколько раз, что если бы не ее забота о моем образовании, я бы ничего не добилась, благодушно выслушала мои заверения в безмерном уважении и отправила по городу с поручениями.
В обед я пересеклась с Аннушкой, быстро "поставила диагноз" последней десятке героев с фотокарточек, угадала характеры всех десяти, получила заветную похвалу и понеслась дальше. Тетка отмечала сегодня день свадьбы, так что явка была обязательной. Осталось выбрать подарок.
***
Юлька закончила все дела в театре, послушала дифирамбы в адрес своей помощницы от режиссера, перемигнулась пару раз с Риком и устроилась на диванчике у входа – ждать Рината. Тот появился со стороны костюмерной, почти что ползком добрался до девушки и знаком поманил за собой. Юля удивилась, но пошла за ним.
Буквально через минуту после этого в коридор фурией вылетела Эльза и накинулась на охранника.
– Где она?! Где эта рыжая тварь?!
Юля тихо выдохнула. Диванчик с поста охраны не просматривался, а Ринат успел затащить ее в кладовую, устроенную в паре метров от выхода.
Эльза пометалась еще несколько минут и убежала дальше. Юля вопросительно уставилась на парня.
– На улице. – Шепотом ответил он.
Из клуба они выбрались без проблем, отбежали за ближайший угол, осмотрелись. На автобусную остановку пошли уже спокойным шагом. До Пушкина, где жила Юлина бабушка, от Финляндского вокзала ехать около часа с учетом остановок и пробок. Молодежь быстро устроилась на заднем сидении маршрутки.
– Рассказывай! – потребовала Юлька, ерзая на жестком сидении. Зимний пуховик упорно соскальзывал в сторону пола вместе с хозяйкой на особо резких поворотах.
– Ты в курсе, что Эльза с Яном расстались? – Ринат ухватил ее за локоть, возвращая на место.
– Да. Спасибо.
– Ну вот, она решила, что это происки недоброжелателей. – Ринат криво усмехнулся, вспоминая сцену, устроенную светловолосой примой. – Со вчерашнего дня, говорят, бушует. Сначала зажала в угол Рика, тот ее обхамил и сбежал. Потом додумалась до того, что во всем виноваты сценаристы. С Аннушкой сцепиться побоялась – та и ударить может, сама знаешь, а к тебе решила подойти.
Юлька кивнула. Такой поворот был ожидаем, это они еще с Ксаной с утра обсудили. Интересно, что предъявит ей эта белобрысая истеричка?
– Она орала что-то насчет подстроенной подлянки на Хэллоуин, – покосился на задумавшуюся девушку актер, угадав направление ее мыслей.
– Вот черт! – Юлька моментально поняла, о чем речь. – Надо предупредить Ксану!
Эльза в приступе ярости могла сотворить что угодно, "измену" Яна-Лихара она вспоминала долго и вряд ли избежала этого момента в своих домыслах.
– Абонент недоступен...
– Черт! – Юлька растерянно повернулась к Ринату. Тот успокаивающе похлопал ее по плечу.
– Не переживай. Эльза еще не весь театр перетрясла. К тому же Ксана туда не придет сегодня, так ведь?
До Пушкина ребята добрались уже в темноте. Подобрали по пути продрогшую Катьку, пешком прошли пару остановок, обсуждая театральные байки.
– Все, Кать, тебе к Марье Ивановне, а мы с Ринатом пошли сценарий писать. – Юлька покровительственным жестом указала направление своей однокласснице. Мария Ивановна с улыбкой встретила растерянную гостью и увела в свой кабинет. Актеры пошли на экскурсию по дому.
В одной из комнат Ринат застыл.
– Прялка? Настоящая?!
– Не трогай! Это бабушкина! – Юлька оттащила коллегу за руку от волшебного инвентаря, про себя ругаясь на забывчивость – просила же бабушка не водить сюда чужих.
– Как в музее почти что. Она реально ею пользуется? – Ринат завороженно смотрел на опутанное пряжей веретено, косоватые спицы колеса, разноцветные клубки готовых нитей на полках.
– На ноги свои глянь. Откуда шерстяные нитки, по-твоему?
Веретено Макоши влажно поблескивало в полумраке, серебрилась в лунном свете готовая нить.
– Обалдеть. Повезло тебе с бабушкой, Юля. – Завистливо пробурчал Ринат. – Моя даже пирожки в магазине покупает. Интеллигенция, блин.
– Все, пошли, интеллигент.
Молодежь ушуршала сперва на кухню за чаем с пирожками, а потом и в гостевую комнату, неплотно прикрыв за собой дверь. Василиса Петровна умчалась на шабаш, как позже шепнула Марья внучке ведьмы, обещала быть поздно.
***
Подарок я выбирала долго. Если дяде искомый предмет найти оказалось предельно просто – он давно мечтал о личном кальяне, то для тети Лены подходящий сувенир никак не попадался на глаза. Тетка, как и мама, обожала разные рукодельные штучки, а все арт-магазины, как назло, закрывались уже в шесть-семь часов.
Нужный подарок я нашла только в одиннадцатом по счету магазинчике. Деревянная миниатюрная прялка, больше похожая на игрушечную, стояла на витрине в окружении кукол в кружевных шалях.
– Беру!– воскликнула я, указывая продавцу на заветный подарок. Бабулька улыбнулась и поплелась заворачивать ценный предмет в красивую бумагу.
– Хороший выбор, девушка. Знаете, что прялка считалась священным предметом в славянской культуре?
Я пожала плечами. По славянским мифам спецом была Ира, моя одноклассница, но она осталась в другом городе.
– По преданиям, судьба каждого человека – эта волшебная нить, – рассказывала мне продавщица, орудуя ножницами и скотчем над прялкой. – Ее по очереди ведут три сестры-пряхи. Одна дарует рождение, вторая ведет человека по его предназначению, третья забирает жизнь. Они незримо стоят за плечом каждого из нас в ключевые моменты нашей судьбы. Никогда нить не обрывается у них раньше времени. Только сама хозяйка судеб может вмешаться, переплетая их нити в дивном узоре на своем полотне.
– Красивая история. – Надо же было что-то ответить? Да и подруге стоит рассказать, явно у этой легенды несколько трактовок.
– Действительно. Вот, держите. Пользуйтесь на здоровье. – Бабулька улыбнулась и вручила мне поблескивающий сверток. Я скомкано поблагодарила ее и убежала дальше. Праздник начался в семь, на часах было уже около девяти, до дома тетки ехать полчаса. Хотя... если срезать пешком через парк, то доберусь за пятнадцать минут.
Я уже почти вышла из лесопосадки, по недоразумению названной парком, как вдруг за спиной затрещали кусты. Черт дернул меня обернуться!
– Эй, детка, тебе не тяжело? Давай поможем! – на тротуар выбрались человек шесть не особо интеллектуальной наружности. Вот влипла! И бежать-то на шпильках неудобно! Я оглянулась по сторонам. Бесполезно. Парни рассредоточились, перерезав все пути для побега.
– Ну, куда ты, малышка? – издевался самый тощий из них, но самый наглый. Главарь шайки, что ли? – Поиграй с нами, нам скучно без женской компании!
Круг начал сужаться. Я как можно спокойнее нащупала в сумке газовый баллончик. Курсы самообороны я когда-то проходила, еще в родном городе, вместе с Лелькой. И по всему, чему меня учили, следовало отвлечь противника, ослепить или как-то еще временно вывести из строя и драпать со всех ног! Шпильки потом приклеить можно, тем более одна давно похрустывает при ходьбе.
Пока парни перешучивались и отпускали в мой адрес какие-то пошлости, я осторожно хрупнула обе шпильки, изобразила как можно более испуганное лицо.
– Красотка, не надо плакать! – тут же отреагировал кто-то из круга.
– Отдай мальчикам сумочку, детка. Мы понесем, а ты спокойно пойдешь с нами рядом, – гундел тощий, мерзко похрюкивая. Гайморит, наверное – закралась в голову совершенно посторонняя мысль. Я фыркнула, два парня, самых крепких, подошли на расстояние шага, остальные сгрудились за моей спиной.
Выберусь – начну бегать по утрам, пообещала я себе, приветливо улыбнулась и брызнула из баллончика в глаза обоим уродам. Теперь добавить сумочкой по голове (Ха! Три книги по режиссуре в плотном переплете!) и бежать!
Бежала я недолго, всего-то до угла ближайшего дома. Там кто-то дернул меня за руку и втащил в подъезд, зажав рот. "Добегалась!" – подумала я, резко ударив локтем назад.
– Да тише ты! Пробегут мимо, отпущу. – Послышался мужской голос за спиной. Приятный такой голос.
Мои горе-преследователи рыскали по окрестностям еще минут двадцать. Когда все стихло, меня, наконец, отпустили и, придерживая под руку (сапоги без родных шпилек – не очень устойчивая обувь), довели до дома тетки. На часах было девять тридцать.
– Спасибо, – смущенно буркнула я, поднимая глаза на провожатого. И так и застыла.
– О, привет, Смерть. Богатой будешь, не признал сразу. – Широко и как-то по-доброму улыбнулся мне Гончий, поправляя блондинистую гриву волос за спиной. – Что ж ты так неосторожно-то?
Тут же вспомнилось, какими чертами характера я наградила его вчера. Мальчик-мажор, привыкший, что все идет так, как ему хочется. Мажор в это время рассматривал меня и продолжал улыбаться.
– Буду признателен, если пригласишь погреться. Я как раз ключи от квартиры на работе оставил. – Наконец, выдал он. Я как раз успела заметить и бледные, как будто восковые щеки, и синеющий нос. Давно он под дверями парадного стоит, раз так замерз.
Пришлось брать его с собой к тетке. Елена Борисовна, конечно, потом отчитала меня на кухне за явку с парнем без предупреждения, но, выслушав рассказ о моем героическом спасении и его печальной судьбинушке, махнула рукой. Гончему я была благодарна. Во-первых, он меня спас – сама я вряд ли бы додумалась спрятаться, во-вторых, ударила я его сильно, до сих пор морщится, когда поворачивается, в-третьих... Грустный он какой-то сегодня, этот Гончий. И совсем не похож на тот снимок, который мне давала Аннушка.
Когда мы, продрогшие, поднялись на нужный мне этаж и ждали, пока тетя Лена откроет дверь, он наклонился и шепнул мне на ухо:
– Ты Оксана, я знаю. Матвей.
Оставалось только улыбаться и кивать.
Глава 10. Суетная среда
Она кружилась, раскинув руки и прикрыв глаза. Под босые ноги ложился блестящий, словно озерный лед, мраморный пол. Белоснежное платье повторяло каждый изгиб тела. Вспыхивающие темным золотом в блеске свечей волосы вьются змеями. Она кружится, то отдаляясь, то вновь приближаясь. Протягивает ему руку, раскрывая глаза, смотрит так, как будто видит давно потерянного друга. Глаза у нее красивые, необычные. Прозрачно-зеленые, с коричневыми капельками, узором раскиданными по радужке. Как крыжовник, подумалось ему. Теплая летняя ягода, которая в руки не всякому дается.
А ее глаза все ближе, ближе, ближе... И нежные губы шепчут:
– Милый... Иди за мной...
– Милый... Матвейчик, проснись! Что ты там бормочешь? – недовольный женский голосок вырвал его из грез. – Эй, больше никакого пива перед сном, ладно? Как выпьешь, так заснуть с тобой невозможно – то храпишь, то стонешь, то бурчишь что-то.
– Прости, зайка. – Матвей подгреб возмущенную девушку к себе, чмокнул в макушку и замер. Сон до утра так и не вернулся.
"Вот еще", – думал он, уставившись в потолок и аккуратно вытягивая руку из-под посапывающей девичьей тушки. – "Виделись пару раз, а уже сниться начала. То-то Ян посмеется". Образ друга тут же всколыхнул следующее воспоминание – о шестерых гаденышах, которых он вчера видел около Оксаны. "С ними я еще отдельно разберусь!" – мелькнула злобная мысль.
Вчера он и правда, забыл ключи от квартиры, где встречался с девушками на пару ночей. Стоял у подъезда, четко понимая, что очередная пассия уже там, ждет его, а сам герой-любовник, как назло, забыл код подъезда, не зарядил утром бесполезный теперь телефон и жутко замерз. Пока мялся под дверью, заметил крадущихся к парку ребят из клуба, где любила зависать Эльза. Потом увидел бегущую на всех парах девушку, в панике оглядывающуюся на лесопосадку, сопоставил факты и... Код от двери вспомнился тут же. Девушку он успел цапнуть за локоток, втащить в дом и бесшумно прикрыть дверь. За рыскающими по дворам недоумками наблюдал в окошко на пролете второго этажа, убеждаясь, что эти рожи ему точно знакомы. Когда же разглядел, кого именно умудрился спасти – понял, что кое-кто получит дома ремня.
Ждущая его любовница была на время позабыта, сам Матвей отправился в гости к родственникам Оксаны. Посидел часик, изучил обстановку, усмехнулся трактовке событий в парке из уст самой девушки, отогрелся и ушел, для виду вызвав такси. Любовница, конечно, поскандалила немного, но выслушав историю героя (правда, Оксана в ней превратилась в десятилетнюю девчушку), прониклась и устроила спасителю невинных волшебную ночь.
Матвей довольно потянулся и, соскочив с постели, быстро оделся. Поцеловал спящую девушку, собрал волосы (обрезать их уже, что ли) и тихо вышел. Пока разогревал машину, набрал номер Яна – телефон успел зарядить в квартире.
– Привет, дружище. Поведай, как вела себя моя сестричка последние пару дней? Не до того мне было, мы не общались дома. Истерики, говоришь, всему театру закатила... Ладно, спасибо. Потом расскажу подробнее.
Парень недовольно цыкнул, его подозрения оказались верными. Автомобиль взревел и помчался в сторону дома Левицких, где сейчас отсыпалась Эльза. По дороге Матвей вспоминал подробности разговора сестренки с отцом.
– Папа, как ты мог! Ты же знаешь, что я люблю его! Не надо было соглашаться! – орала на родителя Эльза, размазывая по щекам слезы. Александр Левицкий досадливо морщился.
– Дорогая, я не мог ему отказать. Помолвка – дело взаимное. Раз ты не устраиваешь жениха уже сейчас, лучшим вариантом будет отказаться от отношений и брака вовсе. Хочется тебе страдать потом всю жизнь с тем, кто тебя не ценит? – родителю поступок Яна был вполне понятен. Как парень терпел его ненаглядную дочурку три года?!
– Я его устраиваю! Он просто запутался! Его кто-то окрутил, наверное, но это пройдет! Как всегда проходило! – надрывалась Эльза.
– Дочь! Прекрати унижаться! Левицкие никогда не терпели подобного пренебрежения! – отец семейства разъярился не на шутку. – Ты что, до гроба будешь его измены попускать?! Забудь про Яна! Вы ним не пара! Даже если вы снова сойдетесь, не дай бог, я своего согласия на брак не дам, так и знай! Матвей, угомони сестру!
Отец, чеканя шаг, вышел из комнаты. Матвей попробовал было обнять сестренку, но та его грубо оттолкнула.
– Предатель! Знал все, а мне не рассказал! Брат называется! – всхлипнула девушка, усевшись на кровать. – Не жди теперь, что я буду тебе помогать с этой блондинкой!
– На себя в зеркало глянь, сестричка. – Фыркнул парень, недовольный таким поворотом.
После того спектакля он попросил Эльзу помочь очаровать Лиду. Та согласилась, приблизив подругу, несколько раз приглашала в гости. Лидочка стеснялась, мило краснела, слушая его комплименты, а коварная подруга в это время рассказывала ей нелицеприятные моменты из жизни Ивана и, наоборот, самые благородные поступки брата. Дело уже сдвинулось с мертвой точки, его трепетная муза доверчиво делилась с ним горестями и радостями своих отношений с актером, спрашивала совета. Еще немного – и доверие перерастет в привязанность, соперник будет забыт. Но как же не вовремя Ян решил разойтись с Эльзой! Чего доброго, еще напакостит и разболтает Лидочке про его планы.
– Если ты так уверена, что Ян тебя кинул из-за другой дамы, в чем я сильно сомневаюсь, может, спросишь у Лидочки? – подкинул сестре дельную, как ему казалось, мысль Матвей. – Иван дружит с Риком и Юлькой, эти трое тебя не любят и явно успели обсудить причины такого решения нашего звездного мальчика. Лида вполне может быть в курсе.
Эльза закусила губу, напряженно размышляя. Порывисто вскочила, схватила мобильник, набрала номер подруги.
– Лидочка? Здравствуй, дорогуша. Ты не занята сегодня в обед? Давай встретимся? Ты же понимаешь, впереди гастроли, надо быть в форме, а тут такое несчастье. – Эльза подпустила в голос слез. – Нет-нет, я уже почти успокоилась. Подумаешь, жених бросил. Значит, это не моя судьба. Мне так нужна твоя поддержка, кажется, все в театре только и рады моему горю. Да. Да, хорошо. В двенадцать буду там.
Неизвестно, что Лидочка успела выболтать подруге. Матвей был уверен, что в решении Яна порвать все отношения с Эльзой виновата только сама сестра. Другое дело, как именно восприняла слова подруги младшенькая. Раз она уже успела поговорить и с Лидой, и с Риком...
– Глупенькая моя, что же ты ей сказала? – рассеянно шепнул парень, паркуясь около дома.
Александр Левицкий был одним из учредителей крупной ИТ-компании, работающей с заказами со всего мира. За время взлета своего детища отец Эльзы успел поколесить по Европе, выкупить несколько квартир в Питере и одну в Москве, завести новенький фольксваген джетта, отмазать сына от армии, отправить на курсы вождения жену и детей и пристроить старшего ребенка на фирму к друзьям. Матвей был переводчиком. Эльзу же баловали по принципу "чем бы ни тешилась, лишь бы не ревела". Добаловали.
– Отец! – Матвей прошел в родительский кабинет, не раздеваясь – все равно уборщица придет к обеду. – Надо поговорить. Эльза дома?
Родитель раздраженно кивнул и указал на кресло напротив своего письменного стола.
– Рассказывай.
И Матвей рассказал. И про истерики Эльзы дома, и про ее поведение в театре после разрыва помолвки, и про вчерашнее нападение на новую сценаристку, которая совершенно случайно сыграла один раз в паре с Яном.
– У них точно ничего не было? – поинтересовался отец, задумчиво перебирая деревянные четки.
– Точно. Ян с ней после этого спектакля не виделся ни разу, в тур по Европе укатил. Да и сказал бы мне, если что.
– Ясно. Что ж, зови сестру. – Александр Левицкий помассировал виски, предвидя тяжелый разговор.
Эльза долго отпираться не стала. Да, скандалила. Да, провела собственное расследование. Проверенный источник информации, Лидочка, поведала, что девушки пару раз обсуждали Яна, и Оксана Карская выразила свою симпатию к этому мужчине. Как выразила? Сказала, что он "ничего такой". И что в день объявления о гастролях в Хельсинки Юля с Оксаной встретили Яна. Лида не знает, где, как и о чем они говорили, но Эльза уверена, что это Карская увела ее парня.
– Идиотка! – припечатал Матвей, выслушав объяснения сестры. – Мы с Яном в тот день вплоть до вашего сборища в кофейне сидели, девчонок он на пути ко мне встретил. Я весь их разговор слышал, на телефоне висел в это время. Они просто поздоровались и разошлись.
– Я тебе не верю! Ты меня уже обманул один раз! – запальчиво крикнула Эльза.
– Да? Скажи тогда, о чем ты попросила Серого с товарищами? Я видел, как они напали на Оксану в парке! Как ты вообще узнала, что она там будет?
Эльза побледнела, зарыскав взглядом по сторонам.
– Дочь, отвечай. Это уже не шутки. – Отец сурово смотрел на младшенькую и думал про себя, как они с женой могли вырастить такое?
Адрес, где искать злостную соблазнительницу чужих мужчин, подсказала все та же Лидочка, которая горячо переживала за стенающую подругу и осуждала поведение приятельниц-сценаристок. Серый, тот самый тощий заводила из шестерки ребят в парке, получил в подарок от горе-заказчицы подарочную версию любимой компьютерной стрелялки и пообещал разлучницу немного потискать и припугнуть. Ничего серьезного, просто так, чтобы дальше неповадно было чужих мужиков уводить. Эльза не ожидала, что ее план накроется медным тазом благодаря родному братцу, так не вовремя забывшему ключи.
– Ясно. – Отец семейства нахмурился, выслушав сбивчивый рассказ дочери, дополненный вставками Матвея. – Хорошо. Эльза, вечером отправляешься к тетке в Белгород. Поработаешь в нашем филиале, развеешься, театральную дурь из головы вытряхнешь. С Моришем Карловичем я поговорю, в Хельсинки вместо тебя поедет кто-нибудь другой. Матвей, за девушкой проследи некоторое время, можешь пригласить к нам – мало ли что твоя сестричка еще ей подготовила. О подробностях этой глупой затеи обоим молчать. Ни Яну, ни тем более этой недалекой Лидочке не говорить. Эльза, пакуй чемоданы, до отправления из комнаты не выйдешь. Телефон мне сдай прямо сейчас.
Матвей мысленно присвистнул, провожая взглядом поникшую сестру. Отец выбрал самый суровый способ усмирения дочурки из всех возможных. Спорить с ним было бесполезно, и Эльза это знала. Пропустить гастроли в театре значило забыть о статусе примы. Да и Белгород... Сестренке придется тяжко, с ее-то характером. Но с Яном придется поговорить. Мог бы и аккуратнее слова подбирать, чтобы его правильно поняли!
***
Василиса Петровна вернулась в свою "избушку" на рассвете. Розоватое солнце украсило спящий дом нежными дорожками. Домовенок приветственно пискнул и продолжил тихонечко шебуршать на кухне, подменяя старшего товарища, отправленного на помощь костюмерам. Ведьма, мечтательно улыбаясь, прокралась в свой "кабинет" – небольшую комнатку с креслом-качалкой, теплым клетчатым пледом, панорамным окном-дверью и волшебной прялкой.
– Ой, Василиса... Чем же глянулась тебе девица? Не красавица, не искусница, не умница...– раздался мелодичный голос за спиной известной гадалки.
– Ничем, Хозяюшка. Ничего особенного нет в ней, от простых людей отличного. – Приветливо откликнулась Юлькина бабушка, усаживаясь в кресло. Призрачный морок висел, подрагивая, над прялкой, скрывая ее от глаз. – Тем и глянулась. Непутевая она. Не для того ли нити мне дадены, чтобы потерявшихся в пряже твоей к счастью вывести?
– Смотри, Василиса. Свое счастье у каждого. Проклянет не раз тебя за неосторожную доброту такую, – покачала головой Хозяйка судеб, выбирая тонкими пальцами клубочки мерцающих ниток из тех, что ждали своего часа на полках. – Хотя что сделано, то сделано. Нить спрядена, пусть уж вьется дальше...
Хозяйка судеб, статная женщина в рогатом головном уборе, печально вздохнула, положила в свою корзинку еще три клубка и исчезла. Василиса Петровна довольно хихикнула, радуясь нежданному визиту. Всю радость как метлой смело, когда взгляд ведьмы зацепился за прялку.
– Что может быть интереснее, чем узнать, какое будущее было бы, если бы... Ох уж это человеческое "если бы", – сокрушалась Василиса Петровна, баюкая на руках лохмотья пряжи вперемешку с разорванными, спутанными в мочало нитями из последнего, незаконченного клубка. Марья Ивановна стояла рядом, виновато потупившись.
– Кто прялку трогал, Марьюшка?
Отводит глаза помощница.
– Что, неужто сокол твой ненаглядный прилетал? – с интересом смотрит на женщину ведьма, усмехается. – Глупая девка ты, Марья. Уж сколько лет он тебя морочит, а ты и рада.
– Любовь, Василиса ...– отвечает женщина, разводя руками. И рассказывает, как вчера пришли втроем Юленька с мальчиком и девочкой. Девочка все про семью рассказывала, порчу снять просила, нервная очень. Мальчик с Юленькой по дом прошелся, прялку похвалил, да и заперся с внучкой ведьмы в комнате, умные разговоры вел. А ближе к ночи разошлись все гости, Юленька спать легла, лишь у Марьи в окошке свет горел. Прилетал сокол разноглазый, в любви клялся, чаем угощался. Утром шасть – и опять улетел.
– Странно все это, – покачала головой Василиса Петровна, выслушав помощницу. – Недаром хозяйка появилась, предупредила. И ведь не распутать чужому эти нити, Марьюшка! Зачем только взялась клубок этот прясть, голова бедовая? – сокрушалась ведьма. – Теперь только сама девочка справиться может. Неужто и они вмешаться решили? А говорила – простая, ничем не примечательная...
Марьюшка вслушивалась в бормотание наставницы, силясь проникнуть в тайный смысл ее слов. Хозяйку она почуяла на рассвете. Но больше чужих не было, да и кто эти загадочные "они"? Чей клубочек был на прялке начат?
– Бабушка, бабушка, я такое узнала! – ворвалась в кабинет запыхавшаяся Юлька, на бегу поправляя пижамную маечку и прилаживая буйные кудри. – Бабушка, Ксана – пряха! Ее Аннушка десять дней учила, по десять судеб в руки давала – она все разгадала, представляешь? Ты бы видела, как она нити сюжета перебирает! Я же... бабушка? Бабушка?!
Юлька оторопело наблюдала, как разом побледневшая Василиса рухнула в кресло, опустив руки с комком спутанного куделя.
– Вот и ответ нашелся, кому девица помешала...– шепнула ведьма, невидящим взглядом уставившись в стену.
Через полчаса, после кувшина успокаивающего чая, Василиса Петровна надломленным голосом рассказала Юле с помощницей, что стряслось этой ночью.
– Помните сказку про трех сестер-искусниц? Одна жизнь дает, вторая за руку ведет, третья смертью одаривает. Тяжело распознать юную пряху, немыслимо почти что. Ничем не выдают себя они, разве что людей сердцем насквозь видят. Знают, какая судьба человеку уготована, на нужную тропинку толкнуть могут. Тянутся к ним люди, никого равнодушным пряхи не оставляют – ни добрых, ни злых. Одно плохо для пряхи молодой, коли не найдут ее вовремя старшие три сестры да не сведут с оставшимися молодыми двумя. – Тяжело вздыхает ведьма, теребя в руках спутанные обрывки. – Не должно быть нити ее на полотне мировом. Над ним стоит пряха, только Хозяйка судеб может сплести ей новую судьбу взамен утраченной. Должна новая пряха сама нить свою вытянуть, в клубочек смотать да сжечь. Пока не сделает этого, уязвима она для слова дурного, проклятия чужого. Если же кто-то другой в судьбу ее вмешается, начнет пряху с тем глупцом по дорожкам чужим бросать-перекидывать, пока все пути не обойдет, Жизнью подаренные. Или покуда спутник ее с ней на дорожках судеб не повстречается.
Юлька попыталась осмыслить сказанное, задумалась на пару минут. В комнате повисло молчание.
– Я правильно понимаю, что Ксана и есть молодая пряха?
Бабушка кивнула.
– И этот невнятный комок шерсти, который ты, бабуль, держишь – это ее клубок был?
Бабушка снова кивнула.
– Ага. И кто-то в него вмешался. Ты тоже пряха, так что это не твоих рук дело. Значит кто-то еще. Правильно?
Василиса Петровна снова кивнула, уныло глядя в окно. Небо за ночь очистилось и насмешливо сверкало всеми оттенками лазури, словно его не касались события, произошедшие в этом домике.
– Все ты правильно поняла, Юленька... Понять бы, кто еще, помимо тебя, это понял? Говорила ли ты кому-то?
– Про прях? Кому?! – поразилась Юлька, представив реакцию друзей на такую мистику. – Только при Лиде пару раз говорила, что Ксанка хорошо суть человека видит, в театре пару раз Аннушка об этом заикалась... И все.
Василиса Петровна покачала головой.
– Услышал тот, кто знает. Есть среди вас кто-то, кому судьбу свою переписать нужно. Тот, кто сам место Ксаны занять хочет.
***
–Федор Ефимыч, сокол ясный, беда у нас. – Непривычно мрачная женщина в расшитом красными маками переднике появилась в зеркале, вытеснив отражение помощника директора театра. – Как же ты такое допустил, дружочек? Я же просила за прялкой приглядеть, а не с Марьюшкой лясы точить.
Федор Ефимыч дернул недобритой половинкой усов и поморщился.
– Василисушка, просил же не заглядывать в это зеркало. А если я голый тут стою?
– Что я, мужика голого не видела в свои двести пятьдесят? – хмыкнула ведьма, усевшись в кресло-качалку на той стороне отражения. – Недруги у меня дома побывали, пока ты развлекался. Как я теперь буду пряху из паутины выводить?
Федор Ефимыч сглотнул, по инерции дернув себя за ус. Вспомнилась пятидесятилетнему (в этом образе, конечно же) оборотню прошлая ночка, когда вместо защиты волшебной прялки он зазнобе своей стихи Бодлера читал. Показалось же ему, что не так что-то в охранных чарах дома. Упустил, расслабился.
– Совсем дела плохи? – в ответ ведьма продемонстрировала месиво из шерстинок и обрывков нитей. Оборотень помрачнел. – Виноват, Василисушка. Исправлюсь.
Ведьма махнула рукой.
– Ищи среди тех, кто в театре часто бывает. Или их окружения. Кто-то вчера очень сильно хотел судьбу свою поправить. Кто-то, с кем Оксана не раз говорила и относилась хорошо.
Оборотень кивнул, перебирая в памяти лица актеров и их разговоры за последнюю неделю – не случилось ли у кого беды какой?
– Да, и еще... Феденька, соколик, узнай, кто наряд третьей пряхи из сундука достал и решил на Ксану примерить, – недобро сощурилась напоследок ведьма и с тихим хлопком исчезла. В зеркале снова отражалось задумчивое одноусое лицо помощника директора.
– Да....Дела, однако...– протянул он, аккуратно избавляясь от лишней растительности на лице и составляя план действий.
***
Юлька в это время перебирала в голове всех, с кем они с Ксаной общались в последнее время.
– Бабушка, чесслово, не помню, чтобы у кого-то прямо нечто жизненно важное случалось! – она хмуро глядела на список знакомых, уже занесенный на бумагу. Получалось всего около сорока человек. – Наоборот, у всех последнее время дела налаживаются. Разве что Эльза, но Ксана ее терпеть не может.
