Текст книги "Сюрприз (СИ)"
Автор книги: Евгения Кобрина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Отдохни немного, – услышала я его тихие слова, и ощутила нежное прикосновение к волосам.
Наверное, я провалилась в лёгкий сон, потому что вдруг резко дернулась и открыла глаза, когда мужские руки погладили меня по лицу:
– Уснула? – спросил Мастер Шон заботливо, и я не поверила, что этот мужчина может быть таким нежным.
– Наверное.
– Если ты устала и хочешь спать, я отнесу тебя в постель.
– Нет, – спешно сказала я и попыталась встать. Не хватало еще проспать самую лучшую ночь в моей жизни. Я даже не удивилась этой неожиданной мысли. Именно так: Самая лучшая ночь!
Мужчина помог мне подняться и потянулся за моим корсетом, который лежал на спинке дивана, там где он его оставил, когда мы пришли в спальню. Он помог мне одеться, мастерский справившись со шнуровкой. Видно, часто этим занимается. Я медленно осознала, что теперь на мне не будет трусиков, но послушно пошла за ним из комнаты, одергивая рюши юбки каждые три секунды. Мы вышли в большой коридор и спустились по лестнице в главный зал Клуба.
Только теперь всё было по-другому. Я сама была другая. Сцепив руки в замок за спиной, я уверенно шла за своим верхним и не поднимала глаз. Меня больше не волновали люди вокруг. Ну, почти не волновали. Мы подошли к одному из диванов и сели: он на диван, а я на пол возле его ног. Я мельком взглянула на людей возле нас, здесь были те же доминанты и их нижние, с которыми мы недавно расстались и ещё пара незнакомых мне человек. Мужчины начали что-то неспешно обсуждать, но я не слушала их и на саб тоже не смотрела.
Я думала о том, что эта ночь заканчивается, и никакие силы не могут заставить время остановиться. О том, что завтра всё происходящее здесь будет казаться чем-то нереальным и далёким, а о себе я буду вспоминать как о незнакомом мне человеке. Я думала о том, что впредь замечая в городской толпе сильную мужскую спину, моё сердце будет ухать вниз. О том, что больше никогда я не буду прежней. Я с грустью думала о том, что не смогу преодолеть свой страх и вернуться в этот Клуб.
Мужская ладонь опустилась на мою голову и несильно потянула за волосы:
– Она у меня слегка глуховата, – сказал с улыбкой мой доминант, и я поняла, что пропустила какой-то вопрос. Я умоляюще посмотрела на него. – Мастер Ричард спросил: понравилось ли тебе наверху.
Я покраснела и ответила:
– Да, Сэр.
Мастер Ричард усмехнулся:
– Хорошо. А то моя нижняя вся извелась. Слышишь, маленькая, – обратился он к сидевшей возле его ног Одри. – Ей понравилось.
Это прозвучало с таким явным подтекстом, что я покраснела ещё сильнее. Мастер Шон погладил меня по голове:
– Правда, было нелегко. Уж очень много ненужных мыслей в её красивой головке. Но со временем мы это исправим, так, маленькая саба?
Я не стала спорить, что как раз времени у нас и не осталось, и согласно кивнула:
– Да, Мастер Шон.
– Мастер Шон? – улыбнулся Мастер Эдвард. – Прогресс уже на лицо. Чему еще она научилась?
Я сглотнула и напряглась. Только не рассказывай, только не рассказывай. Пожалуйста, не рассказывай им!
– Всему понемногу, – ответил мой верхний, кажется, не собираясь развивать эту тему. Не дождавшись более полного ответа, Мастер Эдвард перевёл разговор и начал обсуждать что-то из политики.
Я придвинулась ближе к своему доминанту, благодарно уткнувшись щекой в его бедро, и закрыла глаза. Возле него со мной не могло случиться ничего плохого, неведомо, откуда я знала это. Мастер Шон нежно погладил меня по голове, но в отличие от предыдущего раза, ни о каком сравнении с собакой я не подумала.
Да, я изменилась.
Глава 8.
Я вышла из гардероба и растерянно огляделась. И что дальше? Я не увидела Мастера Шона, но ведь он и не сказал, что будет меня ждать, когда отправлял переодеться. Сейчас я снова облачилась в свою одежду, но почему-то не чувствовала себя увереннее. Так, соберись! Ночь заканчивается, ты ведь знала, что так и будет. Хватит стоять тут, словно каменное изваяние, отправляйся на выход и закажи такси. Но я не смогла себя преодолеть и сразу уйти, а медленно пошла к бару, оттягивая время. Бармен – скандинавский бог, стоял с обратной стороны стойки и внимательно смотрел на что-то, опустив взгляд. Я, улыбаясь, подошла к бару и поднялась на носочки, заглядывая через стойку. Так, что там у него интересненького? А потом резко подалась назад: на коленях перед ним стоя девушка-официантка и увлеченно делала минет. Не забывай, где ты находишься, идиотка!
Я быстро отступила на шаг, в надежде, что он не заметит моего вторжение в его «личную жизнь». Но тщетно, большая мужская рука схватила меня за запястье и потянула обратно к стойке:
– Что-то хотела, маленькая?
– Нет, нет, ничего. Не хочу мешать, – по-идиотский зашептала я, пытаясь высвободить руку.
– Ты не мешаешь, – улыбнулся он. Второй рукой мужчина погладил по голове, стоящую перед ним девушку, поощряя продолжать. – Что ты хотела?
– Пить, – прохрипела я, в горле мгновенно пересохло. – Воды, если можно.
– Для тебя, что угодно, маленькая, – сказал бармен. Не отпуская мою руку и продолжая довольно улыбаться, мужчина поставил на стойку стакан, а потом налил в него воды. –Пей.
Его «Пей» прозвучало приказом. Я быстро вцепилась в стакан свободной рукой и начала пить большими глотками. Бармен не отрывал от меня не своей сильной руки, не своего пронзительного взгляда. Мне стало казаться, что теперь и я стала частью его «личной жизни». Через пару секунд я поставила на стойку пустой стакан.
– Еще? – спросил он и хитро улыбнулся.
– Нет, спасибо.
Мужчина сильнее сжал моё запястье, перед тем как отпустить:
– Беги, маленькая саба, пока не грохнулась в обморок. Мастер Шон не простит мне порчу своего имущества.
Я попятилась назад и, развернувшись, быстро пошла к выходу. За дверью основного зала располагалась просторная прихожая, которую я еще не видела (входя в Клуб, у меня были завязаны глаза шарфом Камилы). В прихожей находилась небольшая полукруглая стойка, за которой сидел внушительных размеров мужчина, наверное, охранник. Возле него стоял большой стеллаж с множеством полок, на которых лежала различная обувь, в основном женская. Я отыскала глазами свои рыжие балетки и сняла их с полки. Мужчина ничего не сказал, видно воровство в Клубе не распространено. Я наклонилась, надевая балетки, и услышала музыку из зала, видно кто-то вышел. А когда я снова приняла вертикальное положение, передо мной стоял Мастер Шон и сурово на меня смотрел. Я отступила на шаг назад:
– Корсет я оставила в гардеробе, – поспешно сказала я, оправдываясь.
– Я и не думал, что ты вынесешь его на себе, – ответил мужчина.
Если он не считает, что я украла имущество Клуба, тогда что так сурово смотрит? А, наверное, ему не понравилось, что я не вернула его кожаные браслеты, они все так же оставались на моих запястьях, прикрытые рукавами туники. Надо было их снять, но мне так не хотелось расставаться с частичкой Клуба, с частичкой этого мужчины.
– Пойдем, – прервал мои мысли Мастер Шон. – Я отвезу тебя.
– Нет, спасибо, я сама доеду…
Мужчина ТАК на меня посмотрел, что я прикусила язык и послушно пошла за ним к выходу. На парковке он молча открыл дверь новенькой иномарки, и я села на переднее сидение.
Ехали мы молча.
– Я не сказала адрес, – вдруг спохватилась я.
– Одри мне его сказала, – ответил мужчина, и снова установилась гнетущая тишина.
Когда через полчаса, все так же, не нарушая тишины, мы подъехали к моему дому, я завозилась с ремнём безопасности непослушными пальцами:
– Спасибо, что подвез, – отстегнув ремень, сказала я. А потом, не глядя на мужчину, добавила: – И спасибо за сегодняшний вечер. Спокойной ночи.
Я потянула за ручку двери, но она не поддалась. Я дернула еще раз, но тщетно – дверь машины была заблокирована. Я быстро глянула на Мастера Шона: он напряженно смотрел перед собой в ночь и молчал. Я не решилась ничего спросить и только еще раз потянула за ручку, которая конечно не поддалась.
– Никогда больше не смей уходить из Клуба без меня, – тихо велел он.
Глупо. Я больше не собиралась приходить в Клуб, так что и уходить из него не придется. Он глубоко вздохнул, как будто справляясь со своим раздражением:
– Я знаю, что иногда нетерпелив, да и ты совсем новичок в Теме, поэтому нам трудно… Слишком много переживаний для тебя на сегодня. Но ты молодец, храбро держишься, – сказал мужчина, а потом посмотрел на меня и немного улыбнулся, – Отдыхай. Я заеду за тобой завтра часов в двенадцать. Тебе хватит времени выспаться?
Что?! Завтра?! О чем он говорит?! Я непонимающе уставилась на него. Его глаза сузились, предвещая беду:
– И по какому поводу это удивление на твоем лице? Ты не думала увидеть меня так скоро?
– Я вообще не думала, что увижу тебя еще хоть раз в жизни, – прошептала я, облекая мысли в слова.
Его глаза вмиг почернели, и мне показалось, что сейчас в них начнёт сверкать настоящая молния. Я вся сжалась.
– Что ты сейчас сказала? – очень медленно и зловеще тихо спросил он.
Нет! Кричи на меня! Ударь, если хочешь! Только не спрашивай этим жутким шепотом, от которого я побелела и вжалась в кресло:
– Я не думала… – стоп! Ты, что совсем больная повторять то, что его так разозлило! – Прости… Просто я думала, что это на одну ночь, ты ведь сам сказал, «сабмиссив на сегодня». Я думала, что ты не захочешь…
– Я не захочу? – перебил он своим жутким шепотом. – На одну ночь?– он сильно сжал руками руль, от чего костяшки пальцев побелели. И мне показалось, что он представляет мою шею под своими пальцами: – Ты моя. Моя нижняя. Ты сама сказала, что я твой доминант. Ты сама признала себя моей маленькой сабой. Это отменило «сабмиссив на сегодня».Ты отдала мне свою девственность. Напомнить тебе, как это было?!
Мужчина прикрыл глаза, а потом разжал руки и быстро вышел из машины. Я тоже воспользовалась моментом, что дверь разблокирована, и выскользнула на улицу. Но далеко уйти не успела, Мастер Шон преградил мне путь. Я отступила обратно к двери, боясь его гнева, который он старался подавить, методично сжимая и разжимая кулаки.
Молчи, молчи. Только молчи сейчас! Но я не молчала:
– Я все помню. И что делала и что говорила. Всё это было правдой, тогда…
– А сейчас нет?
– А сейчас, сейчас мы больше не в Клубе и игра…
Ну почему люди не учатся на своих ошибках, почему наступают на одни и те же грабли? Неужели ты не помнишь, как не нравится ему это слово. А кому понравится, когда его жизнь назовут игрой? Мастер Шон мгновенно подлетел ко мне и дернул на себя, а потом вниз, и я свалилась на колени, прямо на тротуарную плитку.
– Это не игра, – произнес он, чеканя каждое слово. Мужчина запрокинул мою голову вверх, потянув за волосы: – Повтори!
– Это не игра, – испуганно прошептала я.
– Громче, саба!
– Это не игра.
– Если еще хоть раз, я услышу от тебя подобное, я заткну твой рот кляпом на целую неделю. Я буду освобождать его только для еды и моего члена, – сказал он, угрожая. И я поверила, что именно так он и поступит. – Тебе понятно, саба?
– Да, Мастер Шон.
– Хорошо, память возвращается. Мое имя вспомнила. Теперь вспоминай, как признавать меня доминантам, а себя моей нижней.
Я сглотнула и медленно сказала, непослушным языком:
– Вы мой доминант, Мастер Шон, а я ваша маленькая саба.
– Громче и четче.
– Вы мой доминант, Мастер Шон. Я – ваша маленькая саба.
– И как долго ты будешь моей?
Я не задумывалась над ответом:
– Пока мой доминант не скажет обратное.
– Правильно. Запомни это, Джени. Ты моя. МОЯ. Пока я не решу иначе, – а потом он немного ослабил хватку на моих волосах и добавил: – Впредь я запрещаю тебе делать выводы о наших отношениях. Если тебе что-то в них не понятно, спрашивай у меня, саба.
Это был абсурдный запрет, нарушение которого он никак не мог проверить. Но сейчас мне показалось, что и этот абсурдный запрет я буду бояться нарушить.
– А теперь проси прощения.
– Простите, Мастер Шон.
– За что, я должен тебя простить, Джени.
Опять это «Джени»! Что,«Дженифер» я больше не услышу?
– За то, что решила, что у нас отношения на одну ночь и назвала их, – я запнулась и продолжила: – За то, что назвала их словом на букву «И».
Он немного оттаял:
– Ты ведь не пытаешься задобрить меня своим остроумием, лиса?
– Нет, Мастер Шон, – а потом призналась: – Может только чуть-чуть смягчить.
– Смягчить наказание?
– Смягчить свою оплошность.
– Чтобы смягчить наказание?
– Чтобы вы так сильно не сердились.
– И чтобы сильно тебя не наказывал?
Ну заладил: наказание, наказание. У него что, пластинка заела?
– Да плевать мне на твоё наказание! – разозлилась я. – Я просто не хочу, чтобы ты думал, что я тебя использовала! Я, правда, не думала, что наше знакомство продолжится. Что я буду тебе интересна после сегодняшней ночи, что ты захочешь меня снова увидеть. Я реалистка. Таких как я, у тебя, небось, было миллионы и еще больше будет, достаточно только пальцем поманить. Сказок в стиле «Золушка» в реальной жизни не существует: успешные спят с успешными, богатые с богатыми, а красивые с красивыми. Это правило. Исключений не бывает!
– Ты закончила? – спросил он бесстрастно.
– Нет! И не надо мне напоминать, что ты говорил, что я тебе интересна. Тогда в спальне, может ты и сам верил в это. Но ночь заканчивается, а реальность вот она. Мы с тобой никогда бы даже не встретились, не затащи меня Камила в Клуб. Мы разные, совсем разные, а в отношениях законы физики не работают, противоположности не притягиваются. Это сказка, в которую я не верю уже лет пять и вообще, – мой голос становился тише, а под конец совсем пропал, запал закончился. Зачем я так много наговорила ему? Теперь он просто из жалости начнёт меня разубеждать. И как глупо я, должно быть, смотрюсь, говоря всё это стоя перед ним на коленях. Я попыталась подняться. Он удержал меня.
– Я разрешил тебе встать с колен?
Что?! Опять? Нет, хватит с меня на сегодня всей этой чуши с доминированием и подчинением. И как бы он не злился, это всего лишь игра, и я больше не хочу в неё играть. Хватит! Иначе завтра будет еще больнее…
– «Красный», – прошептала я, вынося себе приговор. Но он не только не отступил, но еще сильнее сжал моё плечо.– «Красный». Ты не слышал? – повторила я.
– Мне кажется, это у тебя проблемы со слухом, маленькая. Не у меня.
– Моё стоп-слово «Красный» и я говорю его: «Красный».
– Наверное, – сказал он, рассуждая, – запрет надо ввести не только на слово с буквы «И», но и на слово с буквы «К».
– Хватит! Перестань! Я сказала стоп-слово, ты должен остановиться!
– Должен? Ты будешь говорить мне, что я должен делать? Напомни, когда мы поменялись местами?
Мне показалось, что мы снова говорим на разных языках. Или о разном предмете, имея в виду один, как в каком-нибудь комедийном фильме. От этого на меня навалилась такая усталость, что мне стало всё равно, чем завершится наш разговор, лишь бы поскорее. Я тихо прошептала:
– Давай уже закончим это. Я устала и хочу спать.
Мужчина не ответил, но руку с плеча убрал, а затем помог мне подняться с колен. Я хотела пройти к дому, но он не позволил и прислонил меня к машине. Шон заглянул прямо в глаза, удерживая меня:
– А теперь правду. Больше нет Клуба, нет Темы. Нет доминанта и сабмиссива. Есть просто мужчина и женщина, ты и я. Просто ты и просто я. Ты хочешь быть со мной?
Я смотрела в его красивые глаза и думала о том, что сказок в жизни не бывает. Но ведь это и не сказка: я никак не тяну на Золушку, а он на прекрасного принца и подавно. Скорее, на злого волшебника. Тьфу ты, опять эта сказочная терминология! Отстань! Он обычный мужчина, у которого, возможно, даже больше темных сторон, чем у других. Но его темные стороны не осуждают, не оскорбляют, не унижают, ничего из внушительного списка моих недостатков. Он видит во мне другое, то, что я и сама хотела бы разглядеть в себе. С ним я могу быть собой и не бояться осуждения или надменности. Он всегда будет честным и скажет, если ему что-то не понравится или не устроит. А когда он захочет со мной расстаться, то не станет тянуть с этим из вежливости. Разве не о таком мужчине ты всегда мечтала, мучаясь от бессонницы по ночам? Сильном мужчине, который умеет принимать важные решения и брать за них ответственность. Правдивом мужчине, который сразу признается в желании иметь другую женщину. Уверенном в себе мужчине, который не боится действовать. О таком мужчине, который оценит твою открытость в чувствах, правдивость в словах, откровенность в поступках. О том, кто заставит тебя жить насыщенной, полной жизнью. Он снова научит тебя искренне удивляться, безудержно смеяться и плакать навзрыд. И с ним ты, наконец, узнаешь что такое…
Нет, пока рано об этом думать.
Но разве перечисленного не достаточно? А взамен он просит не так уж и много? Ха, не много: полного подчинения, покорности и откровенности. Полностью отдать ему свою свободу! Свободу? Да кому вообще она нужна? Что с ней делать, с этой свободой? Закладывать в банки и солить, а зимой доставать, и поедать в полном одиночестве? Как там сказала Одри: «Хватает храбрости…» А мне её хватит? Но ведь в жизни всегда есть «Запасной выход», верно? Только вот успею ли я до него добежать, с этим мужчиной? Все, решайся! Хватит тебе храбрости или нет?
Так ты уже жила. Двадцать семь лет жила. Попробуй по-другому!
– Да, я хочу быть с тобой.
Шон всматривался в самую душу:
– Я такой, какой есть и не стану меняться.
– Я и не хочу ничего в тебе менять.
– Ничего? – спросил он, улыбаясь.
– Ну, может, – картинно закатила я глаза, а потом улыбнулась: – Хотя нет. Ничего.
– Я доминант и буду с женщиной, которая станет моим сабмиссивов.
– Значит, я стану твоим сабмиссивом.
– Ты должна хотеть быть нижней.
– Я хочу.
– Ты уверена?
– Да, хочу. Пока хочу, – уточнила я.
– Пока? – переспросил он.
– Да. Пока всё, что ты делал, было терпимо и приятно. Если в будущем ты сделаешь что-то неприемлемое для меня, я могу и передумать. Но сейчас уверена: я хочу быть с тобой, и хочу быть твоей нижней.
– Хорошо, – ответил он, а после секундной паузы добавил: – Тогда мы должны оговорить некоторые детали. Я хотел оставить это на завтра, но теперь вижу, что лучше не откладывать.
Я нахмурилась. Сейчас? А спать мы сегодня не будем?
– Сейчас, – предупредил он, снова «прочитав» мои мысли.
– Может все же утром? Я устала, у меня плохо получится что-то обсуждать.
– А тебе и не придётся ничего обсуждать, только слушать и решать приемлемо это для тебя или нет.
– И я не смогу ничего изменить, никакого компромисса?
– Нет, – коротко ответил он.
– И до завтра это не подождет?
– Нет.
Я смирилась. Решается моё будущее, можно и пожертвовать сном:
– Тогда, может, сядем в машину?
Он ничего не ответил, а просто усадил меня на заднее сидение и сел рядом, когда я подвинулась.
– Слушаю, – протянула я.
– Мы не станем устанавливать отношения 24/7. Ты знаешь что это?
– Да, доминирование 24 часа 7 дней в неделю.
– Наши отношения будут отношениями «Присутствия».
– Это как?
– Когда я рядом я доминирую в том, в чем считаю нужным. Конечно, я не стану говорить тебе, что есть или пить, но если мне не понравиться что-то я буду это запрещать. Насчёт одежды жестче, когда ты со мной ты носишь, только то, что я одобрил. Тоже касается макияжа и причёски. Приемлемо?
– Да. Но если я одна, я одеваюсь, как мне хочется?
– Да. Если одна – выбор за тобой.
– Хорошо.
– Дальше: твоё тело. Его здоровье и внешний вид под моим контролем.
Что? Внешний вид? Никаких диет!
– Ты же сказал, что не станешь контролировать еду?
– Вспомни стойку бара в Клубе и успокойся. Если ты неожиданно не поправишься и не похудеешь на 10 килограмм, ничего в еде для тебя не изменится. Дальше: вредные привычки, они под строгим запретом.
– Они были под строгим запретом и до тебя. Я не курю, не пью алкоголь и никаких наркотиков. Что касается сладкого, у меня бывают «срывы», но не часто и не долго.
– Сладкое не относится к вредным привычкам, – улыбнулся мужчина.
– Мой стоматолог с тобой не согласится, – ответила я. – А лень относится?
– Уточни.
– Я не хожу в спортзал и иногда мне лень готовить еду и убирать в квартире. И еще я «предпочитаю» книгу прогулкам по свежему воздуху.
– Думаю, такая степень лени приемлема. Что-то еще?
– Еще моя работа, иногда она отнимает много времени.
– Моя работа тоже отнимает время. Мы найдем компромисс.
– А говорил – никаких компромиссов, – улыбнулась я.
– Не отвлекайся, лиса. Дальше, твои отношения с другими людьми. Ты свободна в них, если они не мешают нашим отношениям и твоему здоровью.
И как мои отношения с людьми, могут мешать здоровью? Но я не спросила этого и кивнула:
– Хорошо. Значит, я могу общаться с кем хочу и когда хочу, если не занята «общением» с тобой.
– Да, – усмехнулся он. – Именно так. А вот если ты занята «общением» со мной – я доминирую всегда, всегда доминирую в сексе. И всегда в Клубе и в том, что касается Темы.
– Это тоже приемлемо. Только уточни последнее: Клуб понятно, а Тема?
– Это если мы не в Клубе, но встречаемся с людьми из него. Например, на тематической вечеринке у кого-нибудь дома.
– Понятно, – протянула я. – А если я в магазине случайно столкнусь с Мастером Ричардом, я могу просто с ним поздороваться, не опускаясь на колени?
– Можешь, – разрешил мужчина. – И даже обратиться к нему на «ты».
– Значит обязательно узнаю название магазина, в который он ходит. Буду подлавливать его там с веселым: «Привет. Как ТВОИ дела, друг?».
Мужчина усмехнулся:
– Только не переусердствуй. А то можешь услышать в ответ «На колени, САБА!» и придется подчиниться.
– Но ведь я не должна подчиняться приказам других верхних.
– Это правило действует, только если ты со мной. А если одна и ведёшь себя неприемлемо, любой доминант может указать тебе на это и призвать к порядку.
– Призвать к порядку? – протянула я, не совсем понимая, что конкретно другой доминант может себе позволить.
– Не пугайся, наказывать тебя или определенным образом прикасаться никто не может, – сказал он и уточнил: – Без моего разрешения.
– Определенным образом? – покраснела я.
– Интимно. Простое пожатие руки или прикосновение к плечу приемлемо.
Я вспомнила «захват» бармена скандинавского бога, когда подошла не вовремя, и успокоилась. Значит ничего запрещенного.
– Что еще? – спросила я, подавив зевок.
– Это основное, мелочи по ходу. Тебя всё устраивает?
– Да.
– Тогда последнее и главное: ты принадлежишь мне. Это значит, что если я хочу тебя видеть, моё желание закон. Ты бросаешь все дела, и мы встречаемся.
– А если я занята чем-то важным и не могу оторваться, например на работе.
– Ты говоришь мне об этом, и мы решаем вопрос.
– Решаем вопрос?
– Да. Или я жду, пока ты освободишься, если дело действительно срочное, или ты переносишь его. В любом случае сначала наши отношения, а потом всё остальное. Понятно?
– Понятно.
– Приемлемо?
– Приемлемо.
– Тогда сегодня ты ночуешь у меня, – сказал он и начал открывать дверь.
– Как у тебя? Я ведь…
– У тебя важная рабочая встреча на рассвете? – обернувшись, строго прервал меня мужчина.
– Нет, но, – я оборвала фразу, наткнувшись на его тёмный взгляд. – Мы уже начали?
– Мы не заканчивали, – пояснил он. – А начали мы у барной стойки Клуба, когда ты спросила, почему тебя заставили разуться при входе.
Я вспомнила свою первую фразу, сказанную Мастеру Шону, и признала правдивость его слов. Да, начали мы именно тогда. Хотя нет, неточность. Первой моей фразой (а точнее словом) сказанным этому мужчине, было слово «Красный». Главное, чтобы оно же не стало и последним.
Глава 9.
До его дома мы тоже ехали молча. Я так и осталась сидеть на заднем сидении, команды «пересесть вперед» не было. За окном мелькали огни ночного города, который в преддверии рассвета субботы и не собирался спать. Мой сон тоже как рукой сняло. В возбуждении от того, что я увижу его дом и буду в нем ночевать, оголило нервы. Машина остановилась возле высокого, современного здания в престижном районе города. Шон (он снова в «него» превратился) помог мне выйти и, не отпуская моей руки, повел за собой. В просторном фойе нас встретил консьерж, больше походивший на вышибалу в ночном Клубе:
– Добрый вечер, мистер Ричардсон, – поздоровался он.
– Добрый вечер, Сэм.
– Здравствуйте, – всё-таки вставила я, не уверенная, что мне можно говорить.
– Здравствуйте, мэм, – поздоровался консьерж.
Так как Шон ничего не сказал и повёл меня дальше, я поняла, что сделала всё правильно. Мы зашли в лифт, и он нажал на кнопку с цифрой «21». Высоковато. Когда лифт остановился, и двери открылись, я увидела просторный светлый холл: на полу лежало мягкое ковровое покрытие, с потолка лился приглушенный свет из ажурных светильников, на стенах висели небольшие картины в латунных рамах. Шик и роскошь. Да, в подъезд моего дома его лучше не пускать. Шон открыл дверь, и мы вошли в его квартиру, загорелся свет и я огляделась. Гостиная была огромной! Большие окна по всей стене с выходом на террасу открывали прекрасный вид на ночной город. Слева находилась длинная барная стойка, а за ней шикарная современная кухня, мечта любой хозяйки. Я не смогла представить этого мужчину в фартуке у плиты, поэтому решила, что кухней нечасто пользуются. Справа вверх поднималась широкая винтовая лестница, соединяя первый и второй этажи. По центру гостиной располагался необъятный диван и много удобных кресел.
– Проходи, – сказал мужчина.
Я разулась и прошла в комнату, оглядывая обстановку: строго, современно, лаконично. Настоящая квартира холостяка.
Стоп! Минуточку. Я ведь этого точно не знаю.
– Ты ведь не женат? –спросила я, обернувшись к нему.
Он усмехнулся:
– Не поздно опомнилась?
– Так ты женат?
– Нет, маленькая, успокойся. Миссис Ричардсон пока не существует.
Я облегчённо вздохнула: не думаю, что он стал бы мне врать. Я медленно подошла к дивану и села, продолжая осмотр квартиры. Мужчина в это время подошел к бару и налил себе выпить. Мне не предложил. Нахал! Хотя, наверное, запомнил, что я не пью спиртное, да и в его «Правилах» алкоголь под строгим запретом. Но воды мог бы все же предложить. Невоспитанный нахал!
– Ты устала? – спросил Шон, облокотившись на стойку бара и разглядывая меня.
Смотря что подразумевает твой вопрос.
– Немного.
Он, молча, продолжил изучать меня ленивым взглядом хищника, а потом поставил стакан на столешницу:
– Тебе нужно отдохнуть, пойдём.
Я встала и пошла за ним по широкой винтовой лестнице, поднимаясь на второй этаж. Наверху находилась длинная терраса с тремя закрытыми дверями. Мы подошли к последней, и Шон открыл дверь в спальню. Большое окно, две двери, наверное, ванная и гардероб, внушительная кровать, всё. Минимализм. Мне понравилось.
– Ванная комната, – сказал он, указывая на левую дверь. – Ложись, не жди меня.
И Шон вышел из спальни, прикрыв дверь. Я пару секунд смотрела на закрытую дверь, что разделила нас, а потом медленно прошла в ванную комнату. Здесь, как и во всей квартире царил современный минимализм: широкий фарфоровый умывальник с большим зеркалом над ним, просторная душевая кабина, отделанная плиткой под натуральный камень, в углу за матовой стеклянной ширмой унитаз и биде.
Я неспешно сняла с рук кожаные браслеты, что все еще были на мне, чтобы не намочить, и положила их на раковину. Потом разделась и приняла душ. Горячая вода сделала свое дело и меня снова потянуло в сон. Я завернулась в один из белых махровых халатов, что висели у душевой кабины, и прошла в спальню. У кровати меня посетил нелепый вопрос: а в чём мне лечь спать? В чем, в чем, совсем глупая, что ли? Я скинула с себя халат и нырнула под одеяло, а потом блаженно прикрыла глаза. Простыни были хлопковые, белого цвета, никакого тебе шелка и чёрно-красных оттенков. Мне начинает всё больше нравиться этот мужчина. С этой мыслью я и уснула, проснувшись лишь на мгновение, когда нежные руки притянули меня ближе к твердому телу.
Я проснулась и медленно открыла глаза. Незнакомая спальня встретила меня солнечными лучами, что пробивались сквозь хлопковые шторы на окне. Я потянулась и украдкой глянула на мужчину, что спал рядом со мной. Сейчас, во сне, он не казался суровым, хотя своей мужественной красоты не растерял: темные волосы, прямой нос, четкая линия подбородка с проступившей за ночь щетиной, чувственные губы. Я прикусила свою губу и перекатилась на живот, опираясь на локти, чтобы удобнее было его рассматривать. Красивый, сильный, молодой – мечта любой женщины. Я не удержала порыва и протянула руку к мужскому лицу, а потом провела по его очертанию, не касаясь кожи. Волосы, лоб, линия носа, губы…
Мою ладонь неожиданно перехватила мужская рука, не открывая глаз, Шон спросил:
– Не спится, маленькая?
– Доброе утро.
– Еще не утро, а конец ночи и все послушные девочки должны досматривать свои цветные сны.
– Они, наверное, их и досматривают, – пошутила я, намекая, что не одна из них.
– Вот и ты бери с них пример и поворачивайся на бочок, – сказал мужчина и потянул меня, прижимая спиной к груди. – А теперь закрывай свои зелёные глазки и спи.
Когда он успел рассмотреть цвет моих глаз? Цвет его глаз я помню приблизительно. Я расслабилась в его объятиях, но глаз не закрыла, боясь проспать такой приятный момент. Но, похоже, он тоже не собирался спать, его пальцы потянулась к моёму животу и начали вырисовывать на коже замысловатые узоры. Теперь ни о каком сне вообще не могло быть и речи! Одна из самых чувствительных зон моего тела, мгновенно отреагировала, вбирая приятные ощущения и посылая их «ниже». Я начала медленно возбуждаться, а моё тело непроизвольно двигаться в его руках.
– Я сказал спать! – пригрозил мужчина.
– Никогда не была послушной.
– Да? – прошептал он мне на ухо. – А вчера мне так не показалось.
– Вчера я не была собой, – ответила я и прикрыла в удовольствии глаза. – Или наоборот, только вчера собою и была.
Его рука переместилась ниже живота, и он неожиданно спросил:
– Ты брешь волосы на лобке или делаешь эпиляцию?
Чего?! Я дернулась от смущения, весь момент испортил. Он, что и вправду ждет ответа?
– Брею.
– Почему не эпилируешь?
Кошмар! Обсуждать это с ним? Сейчас, во второй день знакомства? А чего ты хотела, глупая, одно из его «Правил» гласит: «Внешний вид тела под моим контролем». Лучше бы я и вправду была послушной и сейчас мирно посапывала.
– У меня чувствительная кожа, она долго заживает после эпиляции.
Он ничего не ответил и только начал гладить лобок, чуть задевая клитор. Я сразу потеряла интерес к его вопросам, моим вниманием завладели его пальцы, его чудесные пальцы…
– Теперь я буду брить тебя.
Чего? Ну, это уже слишком! Спокойно. Не спорь, не сейчас. Сейчас не нужно его отвлекать, позже выкажешь свое недовольство. Но мужчина и сам отвлёкся: убирал руку с моей кожи и вставал с постели. Ты куда? Не честно. Я в протесте что-то тихо проворчала.
