Текст книги "Сюрприз (СИ)"

Автор книги: Евгения Кобрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Шесть, – четко произнесла я. А удар был очень сильным и отозвался во всём теле. Мне показалось, что Мастер Шон решил проверить мой болевой порог и добивается моего – «Желтый». И как мне быть? Я могу терпеть, терпела и не такое. Но, может, он должен знать, что мне уже реально больно?

Ещё удар. Сильный. Я пропустила вдох и зажмурила глаза.

– Семь, – прошептала я.

Пауза:

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил он.

Понятно, точно проверяет. Во мне заговорил дух противоречия:

– Нет, Сэр, – ответила я и приготовилась к восьмому удару.

Но его не последовало. Казалось, прошла вечность, а он не бил и даже не прикасался ко мне. И чего мы ждём, играем на моих нервах, оттягивая худшее?

– Тебе больно? – неожиданно спросил мужчина.

– Да.

– Тогда почему не говоришь «Жёлтый»?

– Я могу терпеть, – ответила я честно, не задумываясь о последствиях.

– Ты хочешь, чтобы я перестал?

– Вы мой доминант, вам решать, Сэр.

– Ответь на вопрос, Дженифер, – приказал он.

Хорошо хоть не «саба». И что ответить? Правду?

– Нет. Но хочу, чтобы вы не били так сильно.

Ты хотел правду, я её сказала. Теперь тебе решать – называть меня за неё или нет. Но он снова поменял тему и удивил меня своим тихим вопросом:

– Ты со всеми настолько предельно откровенна, как со мной?

– Нет, – протянула я, больше не слыша в его голосе властных доминантных ноток.

– Тогда почему со мной такая?

Я, не задумываясь, быстро ответила, пока не передумала сказать правду:

– С тобой я хочу быть откровенной. Быть такой, какая я есть. Не хочу бояться делать то, чего действительно хочу. Ты ведь сам сказал – никто здесь не осудит меня за это, – и сразу пожалела о том, что сказала правду, так много правды, вывалила на него как ушат холодной воды. Да еще обратилась к нему на «ты». Не нужно ему столько знать. Он может подумать обо мне плохо, неверно истолковав моё признание. Или наоборот, истолкует его верно и тогда точно осудит.

– Хорошо, что твоя подруга не повела тебя на балет, – помолчав, протянул Мастер Шон и добавил. – Ты истинный сабмиссив, Дженифер.

Из его уст это прозвучало как наивысшая похвала. А последний, не сильный удар по моим ягодицам, показался лучшей наградой за правду.

– Восемь, – сказала я и улыбнулась.

Он помог мне подняться, а затем надавил на плечи, принуждая стать перед ним на колени:

– Теперь извинись.

Я непонимающе уставилась на него, соображая, за что должна извиниться.

– За то, что разговаривала с нижней Мастера Ричарда, – подсказал он и в его голос вернулись нотки доминирования.

– Простите, Сэр, что разговаривала с нижней Мастера Ричарда, без вашего разрешения, – произнесла я речь Одри, и, не подумав, добавила. – Хотя мы не произнесли ни единого слова.

– Мне кажется, ты не поняла, за что только что была наказана, саба, – тихо сказал он.

Спокойно, Мастер Шон. Сейчас я исправлю свою оплошность.

– Мне тоже кажется, что не поняла. Пожалуйста, Сэр, объясните мне, если вам не трудно.

Его губы расплылись в улыбке, а глаза хищно прищурились:

– Ты сейчас похожа на лису, которую поймали с курицей в лапах, а она невинно хлопает глазами, не понимая в чем её вина. И цвет волос подходящий, – протянул он и легко погладил меня по голове. – Ты уверена, что хочешь, чтобы я объяснял тебе элементарные вещи?

– Нет, Сэр, – сказала я и опустила глаза, пряча в них улыбку. Но мои зубы не успели прикусить мой язык: – Просто вы сказали не смотреть на других доминантов, а про нижних ничего не говорили.

Ты уймешься или нет? Ты уже проверила границы дозволенного с этим мужчиной, хочешь снова попасть к нему на колени?

Мастер Шон взял меня за подбородок, принуждая смотреть на него:

– Проверяешь длину своего поводка, саба? – спросил он, уперев в меня свои темные глаза. – И как успехи?

– Короткий, Сэр – произнесла я, задержав дыхание от его пристально взгляда и способности читать мои мысли.

– Еще короче, чем ты думаешь, – сказал он и наклонился к моим губам, как будто собрался меня поцеловать. Я уже приготовилась принять ласку, но мужчина только прошептал: – Повторим наказание. Чтобы до моей лисы лучше дошло, кто здесь хищник.

Мужчина опустил мой подбородок и откинулся назад, подставляя для моего живота свои колени. Добилась своего, несдержанная идиотка? Теперь поднимай свой ноющий зад, для очередной порки. Я встала с пола и, прикрыв глаза, проделала знакомые телодвижения, укладываясь к нему на колени. На этот раз его рука опускалась на мои ягодицы в одном ритме и с одинаковой силой: не слишком сильно, но и не слабо. Одним словом – ощутимо. Я негромко считала, стараясь не отставать от его ударов.

– Восемь, – сказала я и, оттолкнувшись от пола руками, встала на ноги. Не дожидаясь его приказа, я опустилась перед мужчиной на колени. И за что теперь просить прощения?

– Простите, Сэр, – просто сказала я.

– За что ты извиняешься? – не захотел он пойти на компромисс.

– За своё поведение и болтливый язык, Сэр, – покорно уточнила я.

– И ты раскаиваешься?

Конечно, нет !Я отвела глаза и правдиво прошептала:

– Наверное, нет, – а потом быстро добавила. – Но до лисы дошло, Сэр.

Он рассмеялся. Негромко, но искренне. Я удивлённо подняла глаза, не веря, что этот серьезный мужчина вообще может смеяться.

– Это хорошо, – отсмеявшись, сказал он. И, о ужас, снова похлопал себе по коленям, откинувшись назад. Опять?! Я сглотнула, но поднялась на ноги. И долго это будет продолжаться? Всю ночь? А когда, спрашивается, мы займёмся тем, ради чего пришли в спальню? Но теперь мои зубы работали шустрее, прикусывая язык, и я, молча, приняла неудобную позу. Наверное, после стольких тренировок, я научусь делать это так же грациозно, как Одри. Интересно, она мастер в этом благодаря большой практике?

Я усмехнулась, а мой доминант спросил:

– Что тебя развеселило?

– Я подумало об Одри, Сэр – сказала я, и поправилась: – Нижней Мастера Ричарда. Мне она показалась очень грациозной, когда укладывалась у него на коленях для порки. И меня рассмешило, что возможно она научилась делать это так красиво, потому что он её часто наказывал.

Мой доминант погладил меня по спине:

– Ты тоже делаешь это грациозно, маленькая.

Сомневаюсь. Но вслух я этого не произнесла – итак «буду бита».

– Сейчас я накажу тебя за то, что ты не сразу согласилась с красотой своего тела, когда лежала  на стойке бара.

Вспомнил! Хорошо хоть накажет за моё молчание, а не за болтливость в третий раз. Хоть какое-то разнообразие. Мужчина медленно погладил мои ягодицы, как будто проверял, выдержат ли они очередную порку. И сколько на этот раз? Его руки ухватились за мои трусики и потянули их вниз, спуская с ягодиц. Я напряглась.

Всё, теперь у меня точно случится припадок!

– Спокойно, маленькая, расслабься, – сказал он, опуская трусики на бедра и оставляя их там. Лучше бы он совсем их снял, а так ещё острее ощущалась моя нагота. Может он этого и добивался? Ведь у него явно имеется опыт в подобных делах.

Расслабиться я не смогла, а легкие поглаживания его пальцев на моих ягодицах, которые должны были этому способствовать, дали обратный эффект – я еще больше напряглась.

– Шесть ударов, – сказал он и добавил строго: – Я начну, когда ты расслабишь ягодицы.

Так вообще не начинай, больно надо! Мне и так хорошо. Джени, идет время, не забывай, зачем ты здесь. Вспомни цель своего визита. Я постепенно привыкла к обнаженности тела и немного расслабилась.

Первый удар был совсем не сильный, и скорее напоминал поглаживание.

– Один, – сказала я и задохнулась, потому что его пальцы нырнули мне между ног и слегка погладили. От неожиданности и интимности прикосновения я не сдержалась, и с губ сорвался легкий стон. Я тут же устыдилась этого звука и прикусила губу. Его рука вернулась на мои ягодицы и снова несильно хлопнула.

– Два, – прошептала я очень тихо, на автомате.

– Громче, – скомандовал он.

– Два, – прохрипела я и, прочистив горло, повторила: – Два.

– Я слышал, – сказал он, а его рука снова проделала путь к развилке между моих ног. На этот раз моё тело ждало этого, и я непроизвольно попыталась свести ноги. Он мне не позволил, он удержал мои бедра второй рукой и приказал:

– Не шевелись, саба.

Легко сказать, трудно сделать! Я увлажнилась ещё после первого прикосновения и сейчас его пальцы немного размазали влагу по моим нижним губам. Он снова вернулся к хлопкам по моим ягодицам.

– Три, – постаралась спокойно сказать я и восстановить дыхание. – Четыре,– произнесла я после его удара, он больше не трогал меня там.«Там» – детский сад какой-то! Называй вещи своими именами. Как там, в женских романах на моей электронной книге: «киска», «женская сердцевина», «половые губы», «влагалище». Нет, это уже скорее ближе к анатомии, чем к эротике. Значит, решено: «киска» вполне подойдет.

– О чем ты думаешь, маленькая? – спросил Мастер Шон.

Я что пропустила удар? Нет, правду не скажу, хоть застрели!

– Ни о чем. Сложно думать, когда вы трогаете… – начала я и прикусила язык.

– Когда я трогаю, что?

Ну вот! Думай, прежде чем открывать рот! Теперь выкручивайся:

– Когда трогаете… меня так.

– Как, так?

– Так…интимно.

Он снова несильно хлопнул, скорее, для порядка, чем из желания наказать. На чем я там остановилась?

– Три, – наугад сказала я.

– Три уже было, – усмехнулся он. – Как впрочем, и четыре. Но если хочешь, пусть будет три.

Вот блин, хорошо хоть не сильно бьёт, подумала я, и он тут же прочитал мои мысли и ударил сильнее.

– Четыре.

Еще шлепок.

– Пять.

И ах! Снова это прикосновение к моей киске. Теперь он слегка потер клитор. А затем ощутимо шлепнул меня другой рукой, одновременно несильно ущипнув мой бугорок. Я резко дернулась и свела ноги в легком оргазме.

В первом оргазме, который я испытала с мужчиной!

– Шесть, – подсказал мне мой доминант и натянул мои трусики на место.

– Шесть, – прошептала я, с благодарностью, то ли за то, что он надел мои трусики, то ли за то, что «помог» с оргазмом.

– Ты что, только что кончила? – спросил он, ничуть не стесняясь.

А чего ему стесняться, у него каждый день такое и даже круче. Это ты у нас мисс-воздержание и мисс-ханжа.

– Да, – ответила я.

– Да…

– Да, Сэр.

– Разве я разрешал тебе кончить, Дженифер?

От сочетания моего имени и слова «кончить», я чуть опять не сделало последнее. Но сдержалась.

– Но и не запрещали, Сэр. Вы сказали, что будете оговаривать всё, что мне запрещено.

– У тебя хорошая память, – протянул он недовольно. И кем он был недоволен: мной, что я помню, или собой, что забыл сказать про этот запрет.– Тебе запрещается кончать, пока я не разрешу этого. А теперь встань на колени и извинись.

Он помог мне сползти с дивана и стать перед ним на колени. Я скоро окончательно запутаюсь в правилах, запретах и этих извинениях непонятно за что:

– Простите, Сэр, – протянула я, вспоминая, за что была наказана. – Простите за то что… что… – я поднесла руки к лицу и закрыла ими глаза. – Я не помню за что.

Мужчина оторвал мои руки от лица и потянул их на себя. Я посмотрела на него.

– За то, что усомнилась в своей красоте, – по-доброму подсказал он.

Я ему благодарно улыбнулась и повторила:

– Простите, за то, что усомнилась в своей красоте… Сэр.

– Надеюсь, это извинение искреннее?

– Это искренне, – ответила я правду. Теперь я на самом деле считаю себя красивой.

Глава 5.

Он погладил меня по лицу и, поднявшись с дивана, отошёл. Я осталась стоять на коленях, не решаясь шевелиться без его разрешения. В кого я превратилась: стою в незнакомой спальне на коленях, спина прямая, взгляд опущен, руки скованы в наручниках, волосы собраны в хвост и открывают шею, из одежды только трусики. Но сейчас мне совсем не хочется быть в другом месте. Хочу быть здесь, с этим мужчиной, который считает меня красивой и честной. Который хочет быть со мной…

Всю красоту мгновения испортил мой нос, который совсем некстати зачесался, так зачесался, что невозможно игнорировать или отвлечься. Я подняла скованные руки и украдкой его почесала, надеясь, что мужчина не увидит. А потом, конечно, глянула в его сторону, проверяя, не смотрит ли он. И тут же услышала:

– Я разрешал тебе двигаться, саба?

Я резко вернула голову «на место» и сказала:

– Нет, Сэр. Простите.

Он подошел ближе и дотронулся до моих волос, а потом неспешно надел на глаза тканевую повязку. Свет исчез за плотным черным шелком, я вся обратилась в слух и насторожилась.

– Встань, – велел мой доминант.

Я оперлась скованными руками о диван и поднялась на ноги. Он провел ладонью по моей спине и задержался на шее – ему определённо нравилась эта часть моего тела. Мужские руки прошлись по плечам, предплечьям и опустились к запястьям, расстегнув карабины. Но я недолго оставалась свободной, мужчина завёл мои руки за спину и снова щелкнул замками. Потом повернул меня лицом к себе и его руки пропали с моего тела. Он отошел, догадалась я.

– Сделай три шага вперёд, – скомандовал Мастер Шон.

Я медленно прошла вперёд и остановилась.

– Опустись на колени, – прозвучал очередной приказ. От его командного тона я начала снова возбуждаться. Я сделала, как он велит и постаралась не упасть, не хватало ещё неуклюже завалиться перед ним. На этом команды закончились, и я начала прислушиваться к звукам в комнате. Ничего, полная тишина: либо он стоит на месте, либо умеет летать. Вдруг тишину прорезал звук открывающейся двери, и я чуть не вскочила на ноги. Кто-то зашел в комнату?! Я еще внимательнее прислушалась, опять тишина. Мои нервы меня подвели:

– Сэр?

Ничего. Я запаниковала и сжала руки. Может это он вышел из комнаты?

– Мастер Шон? – позвала я снова.

– Интересно, – наконец раздался его голос. – В каких случаях ты решаешь удостоить меня своим «Мастер Шон»?

О чем он говорит?

– Когда тебе страшно? Или когда ты чего-то хочешь от меня?

Я не знала, что ему ответить, так как совсем не помнила, в каких случаях обращалась к нему так:

– Не знаю, – протянула я, не решаясь сказать ни «Сэр» ни «Мастер Шон».

– Знаешь, – уверенно сказал он.

Я молчала. Лучше молчать, чем говорить ерунду. Верно? И чего он прицепился ко мне, другого дела у него что, не нашлось? А потом к моей спине притронулось что-то мягкое и поползло вниз. Я не знала, что это конкретно было, но моё воображение нарисовало стек, хлыст с широким кожаным наконечником. Вот теперь я действительно напряглась. Сейчас и начнётся настоящий БДСМ, а всё до этого было так – прелюдией, детской игрой. Тем временем стек описал мои бедра и неожиданно пропал с кожи, что бы тут же опустится на неё с пощипывающим ударом. Я закусила губу: не больно, но и особого удовольствия не испытываю.

– Я долго буду ждать твоего ответа, саба? – спросил мужчина и снова повёл стеком по коже.

– Я, правда, не знаю, что ответить.

– Теперь ты решила вообще никак ко мне не обращаться? – заметил он отсутствия моего «Сэр» после небольшой паузы.

Мой мозг разрывался между необходимостью придумывать ответы на его нелепые вопросы и следить за передвижением стека по моей коже. Меня это начинало раздражать.

– С-э-р, – протянула я.

– Мне показалось или ты хамишь? – спросил мой верхний, истек замер на коже.

Я не выдержала:

– Я только хотела узнать не ушли ли вы из комнаты, а вы развели целую полемику, в которой я совсем не нахожу логики.

Реакция была мгновенной, он наклонился и схватил меня за волосы, потянув на себя. Моя голова запрокинулась назад. Правда, надо отдать мужчине должное, было почти не больно, скорее унизительно.

– Ты не находишь логики, саба – протянул он зловещим шёпотом. – Может, ты её найдешь, когда на твоих ягодицах не останется живого места.

А потом так же резко отпустил меня, чуть толкнув мою голову вперед. От неожиданности я завалилась на бок, не имея возможности балансировать со связанными за спиной руками. Всё напряжение этого вечера хлынуло из меня неудержимой волной, и я закусила губу, из последних сил удерживая непролитые слёзы. Мне не было больно, только обидно от того, что я так неуклюже упала перед ним. И ещё обиднее, что могу разрыдаться, проявляя слабость перед этим сильным мужчиной.

Всё, больше я не выдержу!

Я попыталась подняться, но у меня не получилось и стало ещё обиднее, что он видит мои нелепые попытки:

– Развяжи меня, я хочу уйти, – прошептала я, надеясь, что он услышал и мне не придется повторять, иначе точно не справлюсь со слезами.

– Не хочешь, – послышалось в ответ.

– Хочу! – крикнула я этому всезнайке, и предательские слёзы всё-таки обожгли глаза, намочив повязку. Я снова попыталась подняться, но теперь у меня не получилось из-за него, этот нахал толкнул меня обратно.

– Не толкайся! – крикнула я обиженно и уткнулась лбом в пол, пытаясь стянуть повязку с глаз. Мужчина потянул меня за плечи и развернул к себе лицом, а потом поправил повязку. Она снова плотно прилегла к голове. – Развяжи меня, – сказала я сквозь зубы, а слезы продолжали смачивать ткань на глазах.

– Маленькие не командуют.

И я закричала от бессильной злобы:

– Я не маленькая!!!

– Маленькая. Моя маленькая саба, – сказал он и, ухватив мой подбородок, приказал: – Повтори это.

– Не буду, – огрызнулась я.

– Повтори, – грозно сказал он.

– Тебе надо ты и повторяй, – вошла я в раж, не осознавая, где и с кем разговариваю.

Он отпустил мой подбородок, и моя голова снова упала на пол. Я перевела дух, кажется, отстал. Но не тут-то было: Мастер Шон схватил меня за руки и потянул вверх, вынуждая подняться на ноги, а потом буквально потащил за собой. Я запуталась в ногах и чуть не упала, но он поддержал меня, а потом неожиданно расстегнул руки. Свобода! Значит, всё-таки простил. Но то, что он сделал дальше, показало мне всю нелепость моих мыслей: мужчина толкнул меня вперёд, и я уперлась животом во что-то железное (спинка кровати), а потом навалился на меня всем телом, принуждая перегнуться через неё. Мои руки, которые мгновение назад обрели долгожданную свободу, снова её потеряли. Он защелкнул карабины на спинке у самого матраса, сначала один, а потом и второй, широко разведя мои запястья друг от друга. Мужчина отошёл, а я так и осталась стоять перегнутая через спинку кровати. Теперь понятно, почему такая спинка: к резным металлическим прутьям, из которых она сделана, легко пристёгиваются карабины и привязываются верёвки, а высота и округлость верха, позволяет удобно размешать на ней своих «жертв». Сегодня я была «жертвой» и ощущала себя именно так  – распятой на этом изголовье, как на позорном столбе.

Всё это он сделал быстро и умело, на всё ушло не более пары секунд. Пара секунд и я чувствую себя еще более униженной, чем на полу. Я взвилась и попыталась разогнуться, но широко разведённые руки удерживали меня на месте, не позволяя даже малейшего движения.

– Ты глухой? Я сказала, развяжи меня.

– Ты идёшь на рекорд, – ответил мужчина.

Я не поняла, о чем он толкует, это немного охладило мой пыл. Я переспросила:

– На рекорд?

– Рекорд, по числу непослушания, нарушения правил, и откровенного хамства своему верхнему. Ты уже давно перешла все границы, но не остановилась и продолжаешь это делать. Ты добиваешься чего-то конкретного?

– Да, что бы ты меня развязал, – медленно отчеканила я, объясняя как несмышленому ребенку.

– Тебе сейчас лучше закрыть рот. Иначе ты и вправду не сможешь сидеть целую неделю.

– Смогу, – сказала я и четко добавила, – На стуле с «КРАСНОЙ» обивкой.

Мужчина неспешно наклонился ко мне и зловеще произнес:

– В этой комнате нет ТАКОГО стула.

Я сглотнула и по-настоящему испугалась, от чего слёзы сразу прошли. Нет худа без добра. Он что не слышал, я сказала «Красный»? Нет, он слышал и осознанно проигнорировал, и сделал это так, чтобы и я это четко поняла. Вот поэтому всех неразумных девочек и предупреждают не разговаривать и никуда не ходить с незнакомыми дядями. Я всегда была разумной, что случилось сегодня? Почему я в этой комнате, привязана к кровати незнакомым мужчиной? Сейчас он меня изнасилует… Ха, глупости! Сначала изобьёт, потом изнасилует и только после этого прирежет и закопает труп в саду. Так и закончится моя жизнь, под ивой в саду БДСМ Клуба. Нет, не может быть так мрачно, не станет он меня убивать, зачем? Я ведь добровольно с ним пошла и на всё согласилась. Любой адвокат это докажет. Да вообще, какой суд, зачем мне туда идти, кто публично признается, что был изнасилован в БДСМ Клубе. Вердикт любого судьи будет однозначным – «Что хотела, то и получила!». Так что нет, после всего он меня, наверное, отпустит. Точно отпустит. Главное сейчас и вправду перестать его злить, что бы всё быстрее закончилось. Что там говорят психологи в таких случаях – расслабься и получи удовольствие? Подыграй ему, подчинись, стань послушной. Ему нужна жертва, а не добровольность. Может и совсем потеряет интерес и отпустит после порки?

Мой разум остудил кипевшие во мне эмоции, я четко и громко произнесла:

– Я признаю свою вину, и приму любое наказание, Сэр.

Но ни покорности в голосе ни «Мастер Шон» выдавить из себя так и не смогла. Он молчал. Оглох что ли? Давай начинай бить, скорее начнем скорее закончим.

– Ты не признаёшь вины, а следственно и не примешь наказания, – сказал он, наконец, как-то глухо. Где он стоит? Или уже опять сидит на диване? Будет наказывать меня оттуда?

Может мне, как всегда, повезло. Может он передумал меня наказывать? Тогда почему не отвязывает и не отпускает. Я проверила почву:

– Я была непочтительна, и признаю это, Сэр.

– Ничего ты не признаёшь, Дженифер. Просто испугалась.

Зачем он назвал меня по имени?! Он больше не казался жестоким насильником, а снова превратился в мужчину, который делал мне комплименты и подарил оргазм.

– Вы меня отвяжете? – с надеждой спросила я.

– Нет.

– Будите бить?

– Нет. Я не бью, что бы унизить или причинить одну лишь боль. А сейчас ты напугана и ничего кроме боли и унижения не испытаешь.

– Тогда отпустите меня.

– Ты не хочешь уходить.

– Хочу, – тихо сказала я.

– Я никак не могу вспомнить момент, с которого ты больше не откровенна со мной, Дженифер. Момент, после которого ты начала врать и мне и себе.

Я молчала. А что говорить, он уверен, что всё про меня знает. А может и правда знает, и я, и правда, не хочу уходить. Что за бред?! Очнись! Тебя унизили, привязали и хотят наказать. Ты не хочешь уйти отсюда, ты хочешь отсюда убежать. Вот только в голове, в самом укромном месте сидела одна затаившаяся мысль: хорошо, что он тебя так и не отвязал, а значит, у тебя нет права выбора.

Я мысленно повторила свою любимую фразу «Сдуйся!» и тихо сказала:

– Нам с вами трудно: я недавно в Теме и совсем не опытная, а вы… Девушки-официантки сказали мне, что вы настоящий доминант и очень серьезно к этому относитесь.

– Назови их имена, – неожиданно, сказал он, и его голос оживился.

– Зачем?

– Назови, – оживление в голосе сменилось нотками доминирования.

Я вспомнила, испуганные глаза девушек и их «Накажут всех троих!» и пожалела, что вообще о них заговорила. Но врать сейчас, даже в малом, совсем не хотелось:

– Я знаю имя только одной, но можно не буду его говорить, пожалуйста.

– Почему?

– Они сказали, что нам нельзя разговаривать, но я вытянула их на разговор. Не хочу, что бы из-за меня их наказали.

– Вытянула? Ты использовала клещи, маленькая?

Никогда в жизни, никакому слову я так не радовалась, как этому «маленькая»!

 – Нет, Сэр. Но я использовала оружие посильнее, своё природное обаяние. А перед ним никто не может устоять, – улыбнулась я и поспешно добавила. – Кроме вас, конечно.

– Конечно, – авторитетно подтвердил он.

Мастер Шон оттаивал, а я успокаивалась. Это всё, конечно, хорошо, но мои руки начали неметь, а шея затекала от необходимости поднимать голову, чтобы говорить с ним. Да и поясница после такой «стойки» неделю будет болеть. Пора заканчивать нашу «непринужденную» беседу:

– Я, ни в коем случае не настаиваю, Сэр, только прошу. Не могли бы вы уже решить, что будете со мной делать. Потому что моя поясница уже начала затекать и значит …

Я не успела договорить, как уже была свободна, а мужчина аккуратно помогал мне разогнуться. Он положил свою теплую ладонь на мою поясницу и сказал:

– Прости, Джени. Я совсем забыл о твоей спине. Это полностью моя вина. Болит?

Ответить я не смогла, так как потеряла дар речи, и только отрицательно покачала головой. Сначала «Прости» – он что извиняется?! Потом моё имя в этой уменьшено-ласкательной форме, которая мне нравится больше всего. А затем признание своей вины? Столько нереального в одном предложении. Шон (после такого он уже не был Мастером Шоном) аккуратно потянул меня на себя и помог лечь на кровать животом вниз. Он положил свои сильные руки на мою поясницу и начал её массировать.

– Скажи, если будет больно.

Я только прикрыла глаза от удовольствия. Больно? – нет. Всегда любила хороший массаж, а он был в этом мастер. Постепенно мужские руки перешли на спину и плечи. Я в раю.

– Спасибо, – протянула я.

– Ты не должна за это благодарить. Обязанность доминанта заботиться о своём сабмиссиве, особенно о его здоровье. Я забыл, что ты предупредила о пояснице и это непростительная ошибка, которая больше не повторится.

Еще не слышала от него столько слов сразу, в одном предложении, о чем, не подумав, ему и сообщила.

– Ты общалась со мной только как с верхним, – ответил он. – Все доминанты немногословны со своими нижними, особенно в Клубе.

Было как-то нелепо лежать и разговаривать с ним с завязанными глазами. Я потянулась к повязке, намереваясь, наконец, её снять. Он перехватил мою руку.

– Нет, Дженифер. Тебе пока нельзя снимать повязку.

– Почему?

– Потому что я так сказал, саба, – вернулись мы к отношениям доминант-сабмиссив, а он опять из «Шона» превратился в «Мастера Шона».

Снова-здорово!

– Простите, Сэр.

– Почему ты не называешь меня «Мастер Шон»?

– Учитывая недавнее…происшествие, я не решаюсь.

– Скажи сейчас, Дженифер.

Я облизнула губы. Его «Дженифер» превращалось для меня в какое-то эротическое слово.

– Мастер Шон.

– Еще.

– Мастер Шон, – медленнее произнесла я.

– Говори, пока я не скажу остановиться.

Я что попугай?

– Мастер Шон. Мастер Шон. Мастер Шон,– я медленно вздохнула и снова повторила: – Мастер Шон.

– Вот видишь, совсем не сложно.

– Вам не нравится «Сэр»?

– Мне нравится Мастер Шон.

– Я поняла... Мастер Шон.

Он потянул мою правую руку и медленно застегнул карабин наручника у изголовья кровати. Я облизнула губы, игра снова началась, или она не прекращалась? Тоже самое мужчина проделал с левой рукой, затем встал и отошел. Я опять услышала звук открывающейся двери, и, наконец, до меня дошло, что это дверца шкафа. Я повернула лицо в матрас и улыбнулась. Весь сыр-бор из-за шкафа? Я неуравновешенная истеричка! Что-то притронулась к моей лодыжке, и всё моё внимание снова вернулось к моему доминанту. Он надел на мою лодыжку мягкий браслет и пристегнул его к спинке кровати. Затем зашел с другой стороны и тоже самое проделал с левой ногой. Я растянулась на кровати, привязанная по четырем углам.

– Ничего не жмет? Мышцы не тянет? – спросил мужчина.

Я прислушалась к своему телу и ответила:

– Нет, Сэр. Мастер Шон.

Будь внимательней!

– Хорошо. Теперь ты готова получить наказание за своё недавнее поведение?

Ну конечно, мы ничего не забываем.

– Готова, Мастер Шон.

– За что я тебя должен наказать?

Я задумалась и честно во всем призналась, не хотелось перед ним рисоваться:

– За то, что я истеричка и спутала звук открывающегося шкафа со звуком открывающейся двери, – медленно выразила я свою недавнюю мысль. – За то, что честно не призналась, что мне неловко называть вас по имени. За то, что грубила и обращалась к вам на «ты». За то, что испугалась и подумала про вас плохо. За то, что сказала «Красный» когда для этого не было повода. Кажется все, но я могла что-то забыть. Ах да! За то, что не признала себя вашей «маленькой», – неохотно протянула я.

– Длинный список. А теперь скажи, в чем ты действительно считаешь, себя виноватой и за что примешь заслуженное наказание.

– За всё. Я считаю себя виноватой во всём этом.

Он помолчал и спросил:

– Сколько ударов ты заслужила?

Нет, не спрашивай меня! Так не честно. Если назову меньше, чем ты считаешь, я должна получить, подумаешь, что стараюсь выкрутиться, а если больше – рисуюсь перед тобой:

– Столько, сколько смогу выдержать.

– А сколько ты сможешь выдержать?

– Этого я не знаю. Это знает мой доминант.

– Кто твой доминант?

– Вы, Мастер Шон.

– Ты доверяешь мне?

Я на мгновенье задумалась, а потом призналась скорее себе, чем ему:

– Да, доверяю.

– Тогда скажи, что ты «моя маленькая саба».

Момент истины:

– Я ваша…маленькая саба, – сказала я, а внутри всё протестовало против этого.

– Нет, – просто и лаконично.

Я зажмурила глаза, из которых неожиданно начали просачиваться слёзы. Не мучай меня! Я не могу это сказать! Сказать это, значит отдать тебе не только свое тело, но и часть души, значит поверить, что я нужна тебе, пусть и на эту ночь. Поверить, что я могу быть кому-то нужна. Поверить, что я больше не одинока.

Но ночь закончится, и я тебя не увижу. Никогда больше не увижу!

Но этой ночью я буду с тобой. Я буду твоей. Я буду нужна тебе.

Этой ночью я не буду одинока. Больше нет.

А завтра…Завтра не существует!

– Я ваша маленькая саба, Мастер Шон!

– Моя любимая маленькая саба.

Глава 6.

Что-то холодное притронулось к моей коже у бедра и я непроизвольно дернулась.

– Спокойно. Наказания сейчас не будет. Для сабмиссива главное готовность к нему, а не сам факт.

Он немного оттянул мои трусики сбоку и разрезал их. Ножницы, вот что я почувствовала. О каких ножницах ты думаешь, когда с тебя снимают трусики, а точнее просто срезают! Мужчина разрезал их с другой стороны и вытянул из-под меня. Всё теперь я абсолютно голая. Но как ни странно – страшно не было, только чуть неловко. Я пошевелилась, пытаясь хоть немного сдвинуть ноги. Кого ты смешишь?! Ты ведь привязана. Мою кожу на спине погладило что-то. Кажется, я видела такую штуку в интернете: мягкая плеть с множеством тонких кожаных полосок. Только на экране ей не гладили, а били. Но мой верхний меня не бил, а только проводил полосками по телу. Я немного расслабилась, и лёгкое возбуждение стало зарождаться в теле.

А потом он ударил, не сильно, мне было приятно. Я дернулась и закусила губу.

– Не кусай губу, – последовал приказ.

Он видит? Я разжала зубы, и тут же легкий вздох сорвался с губ, когда мужчина снова несильно ударил.

– Отпусти себя. Я хочу, что бы ты перестала думать, только чувствовала. Понятно, саба?

– Да, Сэр… Мастер Шон.

Он ударил сильнее, как будто наказывая за мою оплошность. Пусть наказывает. Возбуждение усилилось, и я снова непроизвольно попробовала сжать ноги, пытаясь его погасить.

– Что тебе не лежится спокойно? – спросил он и снова ударил.