Текст книги "Ангел-Хранитель (СИ)"

Автор книги: Евгения Кирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Глупая, ты. Он и не знал про него, до тех пор пока Микаэла не скинула ему сообщение с адресом. А дальше просто попросил Кабанова вмешаться.

Я стою с открытым ртом и перевариваю информацию. Не зря мне тогда показалось, что я видела Соколовского.

– Стоять долго будешь? Пошли?

Я снимаю куртку с вешалки и заглядываю к папе в комнату. Он спокойно смотрит телевизор, а я ещё подумала про него плохо.

– Пап, я отойду ненадолго.

– Хорошо, – он даже не отрывает голову от экрана.

БОЙЦОВСКИЙ КЛУБ 2.0

Мы Серёжей садимся в машину. За рулём снова тот бритоголовый парень, что и в прошлом году. У него что своих дел нет? Впрочем, мне некогда об этом думать. Куда больше меня волнует вопрос зачем Соколовский все это время помогал мне? Наверное, пытался загладить свою вину. Это объяснение кажется мне разумным. Но в глубине души я надеюсь, что это все было не просто так.

Мы попадаем в пробку. Судя по обеспокоенному виду Птицы, я понимаю, что противник действительно серьёзный. Я тоже начинаю нервничать. Серёжа смотрит на часы.

– Не успеваем. Тормози здесь, тут мы быстрее пешком доберёмся.

Мы выскакиваем из машины и бежим в сторону гаражей. Бег, как и другие виды спорта, никогда не были моими сильными сторонами. Поэтому Птица бежит, а я пытаюсь его догнать.

Я уже вижу вдалеке толпу. В этот раз народа намного больше. Бой уже начался, парни радостно кричат. Я подбегаю ближе, Птица уже нырнул в толпу, а я не могу этого сделать. Меня охватывает паника, я задыхаюсь. Вместо того, чтобы помочь Артему, мне самой нужна его помощь. Я хочу, чтоб он, так же как в музее взял меня за руку и увёл туда, где никого нет.

Я стараюсь преодолеть себя, представляю, что он ведёт меня и полузакрыв глаза шагаю в толпу. Я уже слышу звуки ударов, мне становится страшно. Не может быть, чтобы так звучали удары, это как-то неестественно. Март в этом году выдался, как никогда теплый, некоторые парни даже без курток, а в свитерах и жилетах.

Наконец, я оказываюсь перед импровизированным рингом. Сокол и Череп в одних тонких майках, но даже так, они мокрые от пота. Артем выглядит не очень, но все равно ещё держится.

– Артем, – я зову, но он не слышит. Не могу на это смотреть и ещё громче кричу. – Тёма.

Он поворачивает голову и видит меня. А потом Череп наносит удар, если бы не внимательность Соколовского, принесший бы ему серьёзные проблемы.

– Ты победил, – говорит Сокол и уходит с ринга. Дальнейшее я не помню, меня все таки накрывает паническая атака.

Прихожу в себя я уже в машине. Видимо ребята принесли меня сюда, или Соколовский. Об этом даже не хочется думать.

– Ангелина, ты как? – Соколовский сидит на переднем сиденье.

– Нормально.

– Ты здорово нас напугала. Часто с тобой такое?

– Не очень.

– Это все из-за меня? – он сжимает кулак.

– Да, отчасти.

– Прости.

– Отвезите меня домой, – прошу я. Мама уже скорее всего вернулась и волнуется.

– Там в толпе ты назвала меня Тёмой, – его голубые глаза горят. – Это значит, у тебя ещё остались чувства ко мне?

– Нет, я просто хотела привлечь твоё внимание, – вру я.

– Тогда, почему ты приехала?

– Птицын попросил. Я оказывается должна тебе. Считай, что это моя благодарность. Спасибо, что спас меня от Лизы.

– У кого-то очень длинный язык, – он намекает на Птицу. – Геля, я тебе уже сказал, все, что было с моей стороны – это была не игра.

– Я тебе не верю. Если бы ты испытывал хоть что-то, неужели ты бы стал молчать? Ты даже ни разу не позвонил, – предательские слезы снова подступают к глазам.

– Не знаю, почему ты считаешь так, но я звонил тебе много раз, – он устало трёт переносицу.

– Тогда почему ты игнорировал меня в школе?

– Я думал, что тебе будет лучше без меня. Ошибался.

– А тебе стало лучше?

– Нет, мне было плохо.

– Ты все время меня обманываешь. Я больше не могу это слышать. Я хочу уехать отсюда, если вы не можете меня отвезти, я поеду на метро, – я хочу, чтобы он ушёл, и в то же время боюсь этого.

– Хорошо, сейчас отвезем.

– Только с тобой я не поеду, – выкрикиваю я.

– Как скажешь, – он выходит из машины. Я сдерживаю рыдания, чтобы не разреветься в голос.

ПАРОЛЬ

– Зря, ты так, – Птица занимает место Артема. – Он ошибся один раз и уже много раз наказал себя за это.

– Не хочу слушать, какой он хороший, – я скрещиваю руки на груди, будто обиженный ребёнок.

– У тебя глаза красные, можешь ничего и не говорить, – Птица всегда был очень внимательным, вот и сейчас он заметил мои слезы.

Бритоголовый парень садится за руль. Я отворачиваюсь к окну, оставшуюся дорогу мы едем молча.

Дома я сразу иду умываться.

– Геля, все в порядке? – мама выходит из кухни.

– Да, мам. Я пойду делать уроки.

Оказавшись в комнате я закрываю дверь и падаю на кровать. Я думала, что буду плакать, но слез больше нет, вместо этого я проверяю свой телефон. Почему Соколовский снова врет мне и зачем, ведь эту ложь так легко проверить. Не успеваю я отложить телефон в сторону, как мне приходит сообщение от Артёма:

"Если не веришь мне, прочти. Это логин и пароль от страницы моего брата вконтакте."

Значит, он все таки сделал так, как я сказала, писал письма Глебу. А теперь доверяет мне самое главное.

Я сажусь за компьютер и захожу на страницу Глеба Соколовского. Тут много непрочитанных сообщений, но от Артёма всего три. Перед тем, как начать читать я смотрю на аватар старшего Соколовского. Они очень похожи с братом, Глеб тут улыбается, видно что у него хорошее настроение. Слезы сразу подкатывают к глазам. Я непроизвольно ищу страницу моего Миши. Доступа у меня нет, но я могу посмотреть её просто как пользователь, она не заблокирована. Первый раз, когда я плачу из-за того, что Миши нет рядом. Я всегда воспринимала это как данность, что когда-то у меня был брат, но я совсем не помню его, не знаю, каким человеком он был, что любил. И от этого мне грустно.

Я возвращаюсь к письмам Артема. Это странно читать чужие сообщения, но если он дает мне пароль, значит, хочет, чтобы я это прочитала. Самое первое письмо он написал перед поездкой в Казань. Я сразу же вспоминаю наш первый поцелуй и невольно касаюсь руками губ. Помню, как мы созванивались по видеочату.

Второе письмо от пятого января.

"Привет, Глеб! Давно не писал тебе, просто не знал, что сказать. Наверное, ты сам видишь, как здорово я облажался. Пока не потеряешь, не ценишь то, что имеешь. Так и я, только потеряв своего Очкарика, заметил, как много места она стала занимать в моей жизни. Я ведь уже привык делать вместе домашку, и даже слушаю иногда, что рассказывают на уроках. Но главное не это, я вдруг осознал, что не хочу работать в банке, вообще не хочу идти учиться туда, куда предки меня определили. Я люблю спорт, люблю борьбу. Не факт, что это моё будущее, но надо же с чего-то начинать. Как тебе удалось убедить их и пойти учиться на переводчика? Если есть идеи и предложения, я буду ждать, ты знаешь где меня найти.

Сегодня, гуляя по набережной я заметил тату салон и решил, завтра пойду и сделаю татуировку. Хочу набить букву А в честь Ангелины, как память о том, что она сделала для меня.

Я до сих пор так и не знаю, правильно ли я поступаю, отказываясь от Очкарика. Она так и не ответила на мои сообщения. Я сделал ей больно и не хочу, чтобы она снова страдала из-за меня. Постараюсь сделать все, что смогу для нее".

Получается, что он не обманывал меня, когда говорил, что писал и звонил. Куда же тогда все исчезло?

Я читаю последнее сообщение от Артёма, написанное позавчера.

"Привет, брат! Дела у меня не очень, как видишь. Я сам себе оказал плохую услугу. Я люблю её, а она меня нет. Когда я вижу, как она улыбается другим, хочется разбить им лицо. Ты же знаешь, я всегда именно таким образом решал все проблемы.

Сегодня была репетиция вальса на последний звонок. Классная прекрасно знает, что меня водили на танцы, поэтому припахала самым первым танцевать. Знаешь, с кем меня поставили в пару? Правильно, с Ангелиной. Какой же я был дурак, когда верил, что смогу отказаться от неё. Это так глупо."

Я перечитываю фразу "Я её люблю" много раз. Может он специально написал это, чтобы потом показать мне? Но зачем? Сердце уже бешено пляшет, губы сами складываются в улыбку.

Но куда же тогда делись его сообщения?

– Геля, ты ужинать будешь? – в комнату стучится мама. У нас ведь с ней одинаковые пароли на телефонах.

КАК ЖЕ ТЫ МОГЛА, МАМА?

– Мам, а ты брала мой телефон в тот день, когда я лежала с температурой?

– Нет, – она отводит глаза и я моментально все понимаю.

– Девочки, идём ужинать? – папа заглядывает ко мне в комнату.

– Ты брала мой телефон. И не просто брала, ты удалила мои сообщения и звонки? – я отказываюсь верить в то, что моя мама на такое способна.

– Да, я сделала это для тебя. И если у меня будет такая возможность сделаю это ещё раз, – мама отвечает ледяным тоном.

– Таня, – папа ошарашен так же, как и я.

– Что, Таня? Ты вспомни, в каком состоянии она была.

– Я помню.

– Мама, если бы ты не сделала этого, ничего бы не было. Ты же видела, как я ждала звонка.

– Теперь я виновата? Разве нормальные люди играют с чувствами других?

– Нет, но люди могут меняться. А ещё просить прощения. И у меня был выбор, прощать, или нет. Это было мое решение, но ты лишила меня его.

– Только не говори мне, что ты собираешься опять с ним встречаться.

– Может и собираюсь. Ты мне запретишь? – я с вызовом смотрю на маму.

– Да. Я запрещаю тебе.

– Таня, ты не права, – папа встаёт на мою сторону.

– Игорь, у тебя есть запасные дети? Ты забыл, что случилось с твоим сыном? – папа сразу сникает. – Если бы мы тогда проявили больше внимания, ничего бы не случилось. Миша был бы жив.

– Мама, ты не будешь мне запрещать, с кем встречаться, а с кем нет.

– Могу и буду. А если ты не согласна, мы сейчас же собираем вещи и уезжаем домой. Помимо Москвы в России много городов, где можно учиться. Поедешь в другое место.

Я смотрю на папу, ожидая поддержки. Но он молчит. Неужели это мои родители, которые всегда поддерживали меня? Я отказываюсь принимать их такими.

– Это ваше окончательное решение?

– Да, ты нам ещё потом спасибо скажешь, – мама отвечает за двоих.

– Ну и ладно, приятного вам аппетита. А мне нужен свежий воздух, хочу пройтись. Скоро вернусь.

Я выбегаю из дома и только на улице понимаю, что забыла шапку и телефон. Неважно, не хочу возвращаться. На улице не так уж и холодно. Почему так происходит? Стоило мне только поверить Артему, поверить в то, что он любит меня и мы можем быть вместе, мир, в лице моей мамы, снова оборачивается против меня. Я просто брожу и незаметно для себя оказываюсь возле дома Соколовского. Я сбрасываю с себя наваждение и иду обратно. Что делать дальше? Игнорировать его в школе или признаться, что все прочитала? Он и так увидит, что сообщения прочитаны. Как мне сказать, что мы не будем вместе?

Возле подъезда стоит знакомая фигура. Наверное, это обман моего плохого зрения. Я подхожу ближе и понимаю, что не ошиблась. Это он.

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Артем ждёт, когда я подойду. А я, как загипнотизированная, иду прямо к нему.

– Ты говорил мне правду. Мама удалила все звонки и сообщения, – он молчит, а в следующую секунду я оказываюсь у него в руках, утыкаюсь носом к нему в плечо, чувствую знакомый запах духов и понимаю, что я пропала. Возможно, завтра я пожалею об этом, но сейчас это моё время и только моё.

– Замёрзла? – он убирает руки, мне хочется протестовать. Я поднимаю голову, а он надевает мне свою шапку, поправляет волосы, а потом целует. Моё сердце стучит так, что его должна слышать вся улица. Мне часто снились наши поцелуи, но наяву все совсем по-другому. Я только крепче обнимаю его за шею.

Не знаю, сколько проходит времени. Мы то целуемся, то просто стоим обнявшись.

– Передай своему ботанику, что вы расстались.

– Не буду. Для этого нужно встречаться, – я смеюсь.

– Завтра ты снова будешь убегать от меня?

– Не знаю, – честно отвечаю я.

– Тогда я никуда тебя не отпущу, – где-то внутри разливается приятное тепло.

– Мне правда пора идти.

– Давай встретимся завтра? – голубые глаза, такие родные, будто смотрят мне прямо в душу.

– Задали столько домашки, я ещё даже не садилась её делать.

– Мне как раз очень нужна помощь с физикой, и с алгеброй, вообще со всеми предметами, – он улыбается.

– Артем, не знаю, как сказать, но мама не очень хорошо настроена в твой адрес. А если совсем честно, то она запретила мне встречаться с тобой.

– Значит, будем делать домашку у меня дома. А встречаться так, чтобы она не узнала, – он нисколько не смущен.

– Ладно, попробую что-нибудь придумать.

– Обещаешь?

Я киваю и возвращаю ему шапку. Он снова целует меня. Мне нужно уходить, а я никак не могу от него оторваться.

– До завтра, – я наконец вырываюсь и бегу к подъезду.

С мамой я не разговариваю, просто молча закрываюсь у себя в комнате. Телефон на столе вибрирует, сообщение от Артема. Моё сердце готово выскочить из груди. Полночи мы переписываемся. Сейчас на карту поставлена моя учёба в институте и мой любимый парень. Я не могу выбрать, но и отказаться от Артема я уже не смогу. Слишком сильные эмоции.

После завтрака я собираю рюкзак с учебниками.

– Папа, я пойду к однокласснице. Мы будем готовиться к контрольной. К трём буду дома, – я специально обращаюсь к нему, а не к маме.

Я бегу со всех ног по лестнице, а потом за угол дома, ведь там меня ждёт Соколовский. Я падаю прямо к нему в объятия.

– Пошли побыстрей, вдруг мама решит проверить, – мы как шпионы, взявшись за руки, идём по улицам. По телу бегают мурашки от его прикосновений.

В лифте он не скрываясь целует меня.

– А если нас увидят?

– Ну и пусть.

В квартире меня ждёт ещё один сюрприз. Мы здесь одни. Я не боюсь оставаться с ним наедине, просто вряд-ли мы будем готовиться к контрольной. Мои опасения подтверждаются у него в комнате. Пока я выкладываю учебники, он смотрит на меня.

– У меня есть предложение получше, – он просто опять меня целует. У меня уже даже губы болят, но это все ничто в сравнении с моим ощущением счастья.

– Артём, если мы не будем заниматься, то не получим хорошие оценки.

– И что? – он обнимает меня, а я оказываюсь прижата к столу.

– Это плохо может закончиться для меня.

– Ладно. Давай свою физику. Но полчаса же у нас есть?

– Есть, – соглашаюсь я, и снова отвечаю на его поцелуй.

РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

– Сегодня на собрании тебя очень хвалили, – говорит мама. Мы ужинаем втроём, готовила я, папины любимые котлеты и картофельное пюре. – А ещё там была мама Соколовского. Очень неприятная и высокомерная женщина. Я очень рада, что ты меня послушала и не стала снова с ним встречаться.

Я начинаю кашлять. Оказывается, даже пюре можно подавиться. Прошло уже две недели с нашего с ней разговора. Знала бы ты, мама, что я делаю все наоборот. Мы с Артёмом встречаемся, правда делать это совсем непросто. В школе мы делаем вид, что чужие друг другу. Все таки, когда мама учитель это накладывает определённые сложности. Видимся мы в основном по выходным и очень редко по вечерам. Каждый раз, собираясь гулять, я рассказываю родителям новую историю про то, что я иду заниматься, гулять, передать книгу кому-то из одноклассниц.

– Какая бы ни была у него мама, как это влияет на него? – спрашиваю я.

– Очень просто. Такие, как они, всегда относятся свысока к обычным людям, вроде нас.

И тут, конечно, мама не знает, что Инна Викторовна в те дни, когда мы видимся, очень доброжелательна ко мне. Поначалу она тоже казалось мне немного высокомерной, но сейчас я вижу, что это не так.

– Таня, давай закроем эту тему. Тем более за столом, – заступается папа.

– Я молчу. Чай пить будете?

– Нет, – я ухожу к себе в комнату и достаю телефон из под подушки. Пароль я давно поменяла, а вот телефон стараюсь не держать на виду. Пришло несколько сообщений от Артема, мы начинаем переписываться, я никак не могу стереть улыбку со своего лица.

"Мы с тобой, как Ромео и Джульетта," – пишу я ему.

"А кто это?"

"Ты правда не знаешь?"

"Да. Какой-то романтический фильм?"

"Ну, примерно так".

В субботу, когда "я иду к Маше Козловой, чтобы писать реферат," Артём, как обычно встречает меня за углом дома.

– У меня к тебе предложение, говорит он. – Сейчас мы пойдём ко мне и будем смотреть твой фильм про Ромео.

– Боюсь, он не очень тебе понравится.

– Мне интересно, почему ты сравнила нас с ними. И вообще, ради тебя я готов даже на такие муки, – он берет меня за руку.

Дома у Артема никого нет. За последние недели я даже ни разу не видела его папу. Мы заходим к нему в комнату, он включает телевизор и настраивает фильм, а потом садится рядом на диван. Как обычно, я засовываю ноги под себя, а голову кладу к Артему на плечо. Сегодня на нем футболка с коротким рукавом и я рассматриваю его татуировку, а потом аккуратно касаюсь её пальцами.

– Больно было?

– Не очень. Я уже привык к боли, ты же знаешь. Хотела бы сделать себе такую же?

– Даже не знаю. Наверное, нет, – я мысленно примеряю букву А к себе на запястье. Раньше я не хотела тату, но сейчас эта идея даже начинает нравиться мне.

Под конец фильма я плачу. Артем вытирает мои слезы подушечками пальцев.

– И чем по-твоему мы на них похожи?

– Родители были против их отношений.

– Но мои родители не против, – он не договаривает, что все упирается в мою маму.

– Я знаю, что дело в моей маме. Ее как будто переклинило. Она вбила себе в голову, что виновата в смерти Миши и хочет меня защитить.

– Я понимаю. Хочешь вместе поговорим с ней?

– Давай ещё немного подождём.

– Как скажешь, – Артем обнимает меня и целует в шею, подталкивая меня на диван. Я подчиняюсь. По телу пробегают мурашки, мне очень нравятся его прикосновения. Он ложится сверху и целует меня. Его руки оказывается у меня под кофтой, он легонько гладит мой живот, поднимаясь все выше.

– Тёма, – я останавливаю его. – Я пока не готова.

– Какая же ты милая, – он утыкается носом мне в шею. – Будет все, как ты захочешь.

– Спасибо. Щекотно, – Соколовский щекочет меня. Я пытаюсь вырваться, но у меня нет ни одного шанса. Он встаёт и подаёт мне руку, чтобы помочь подняться.

– Не понравился мне твой фильм. У нас все будет по другому.

СЛУЧАЙНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ

После фильма Артем провожает меня домой, как обычно до угла. Сегодня мы долго не можем расстаться.

– Тёма, мне пора.

– Хорошо, увидимся завтра в школе, – он целует меня в щеку на прощание и я счастливая иду домой.

Возле подъезда я вижу папу, интересно, как давно он здесь стоит и видел ли нас вместе. Судя по пакету в руках, он ходил в магазин. Я делаю каменное лицо, будто ничего не было.

– Привет, пап. Чего стоишь?

– Я так понимаю, это тот самый Соколовский? – значит, видел.

– Да, – я смотрю на него в ожидании вердикта.

– Давай пока не будем говорить маме. Она в последнее время сама не своя, очень за тебя переживает, в этом году будет пятнадцать лет с того момента, как Миша разбился.

– Спасибо, пап. Ты самый лучший. Ты же понимаешь, что это все несправедливо?

– Понимаю, и её, и тебя.

– Как думаешь, она действительно отправит меня обратно?

– По крайней мере настроена она решительно.

В квартиру мы заходим с папой вместе. Мама зовёт нас ужинать, пока я помогаю ей накрывать на стол, она спрашивает:

– Что-то Дани давно не видно. Вы поругались?

– Нет, просто стали меньше общаться.

– Жаль, такой хороший мальчик, – я молча закатываю глаза. После факультатива по физике мы действительно почти не общаемся, только здороваемся при встрече в школе. Думаю, что он обиделся на мой отказ. Но почему-то не чувствую себя расстроенно, Артем затмевает все вокруг.

– Зови его почаще, пусть приходит.

– Хорошо, – только Данила Воробьева мне здесь и не хватало.

***

После уроков я складываю книги в рюкзак, надо мной нависает тень, я поднимаю голову и вижу Микаэлу. В классе мы остались одни.

– Привет, – здоровается она. – Я хотела бы извиниться перед тобой за все, что сделала. Я правда не хотела. Просто я так боялась Лизы.

– Я так и подумала. Спасибо, что отправила сообщение Артему, если бы не ты, мне тогда пришлось не сладко, – я вспоминаю нашу встречу с Лизой и её подругами.

– Не за что. Не хотелось, чтобы ты повторила мою судьбу. А вы с Соколовским встречаетесь? – я сразу напрягаясь. Несмотря ни на что, я не могу доверять Микаэле.

– Нет. С чего ты взяла?

– Я же вижу, как он на тебя смотрит.

– Не заметила ничего такого, – я пожимаю плечами. – Тебе показалось.

– Ладно. Я пойду. Пока.

Я жду, чтобы Мика ушла, и только тогда выхожу из класса.

У школы меня ждёт Артем. Не смотря на то, что мы весь день видимся на уроках, я очень по нему скучаю. Это тяжело, когда ты не можешь поговорить, прикоснуться к любимому человеку. Я иду домой, а он идёт следом на расстоянии. Мне так хочется остановиться и обнять его.

Как только мы отходим от школы на приличное расстояние, я так и делаю.

– Очкарик, ты сегодня особенно красивая, – он обхватывает меня руками и целует в щеку.

– Мика заметила, как ты смотришь. И решила спросить, встречаемся мы или нет, – рассказываю я ему.

– А ты что?

– Я сказала, что нет. Вдруг она по прежнему сливает все Лизе.

– Ты все правильно сделала. На воскресенье ничего не планируй. У Серёги день рождения. Ты приглашена и пойдёшь со мной.

– А если возникнут вопросы, почему я там?

– Вы же общаетесь, почему он не может тебя пригласить? Он парень активный, в прошлом году потащил нас на квест-ужастик. В этом году поедем на пейнтбол, так что будь готова.

– Хорошо, – я думаю о том, что буду говорить маме, а ещё, как надоело прятаться скрываться. Ведь даже там нам придётся притворяться.

ЛЁГКОЕ ЗЛОРАДСТВО

Мама не очень довольна тем, что я еду в область играть в пейнтбол. Я вижу это по её поджатым губам.

– Соколовский тоже там будет?

– Скорее всего. Они же дружат. Мама, там будет половина нашего класса, если хочешь, я не поеду? – я завязываю шнурок и ожидаю её решения.

– Нет. Раз уж ты подружилась с ребятами, думаю стоит поехать, – она смотрит на меня. Вижу, что такой ответ даётся ей непросто.

– Тогда я побежала.

У подъезда уже стоит машина Соколовских, маме я сказала, что это водитель Серёжи Птицына заедет за мной. Внутри уже сидят Витя, Сережа и Артем. Я сажусь рядом с Тёмой, он незаметно сжимает мою руку.

– Ладно вам, от нас можете не прятаться, – подмигивает с переднего сидения Птица. – Я лично уже давно все понял.

– Ты о чем? – Зерно косится в нашу сторону. – Я чего-то не знаю?

– Витя, ну ты у нас особо одаренный. До таких всегда долго доходит, – смеется Серега. А мне не смешно. Вдруг кто-то ещё заметил, по школе могут пойти слухи.

– Никому не говорите, пожалуйста, – прошу я.

– Они не скажут. Ведь так? – с нажимом говорит Артем.

– Не скажу, – отвечает Птицын.

– А я вообще немой, – отвечает Витя и отворачивается к окну.

Мы едем почти час. К нашему приезду на поле уже собралось человек двадцать, некоторых ребят я вижу впервые. А девчонок всего три, куда же без Марьиной и её компании.

Мы быстро переодеваемся и пока инструктор объясняет нам правила я рассматриваю Лизины ярко-розовые кроссы. Интересно, как она будет бегать в них по лесу.

– Всё понятно? Тогда делимся на две команды, красные и жёлтые повязки. Красные охраняют флаг, задача жёлтых его забрать, потом поменяемся. Подходите тянуть жребий.

Я вытягиваю красный шарик, вижу, что такой же у Птицы. Артем, Витя, Лиза и её подружки тянут жёлтые. Жаль, что мы с Артемом будем в разных командах. С другой стороны, это же просто игра.

– Ангелина, будешь со мной, – Серёга становится рядом, я уже заметила, как они с Соколовским переглядывались.

– Серёжа, все хорошо, – я решаю пока не рассказывать, что до того, как у меня начало падать зрение я немного занималась стрельбой. После удачного сета в одном из тиров, папа разглядел мой талант и отвёл меня на занятия. Правда заниматься пришлось не очень долго.

Мы идём на наш рубеж, по пути обсуждая план действий.

– Геля, ты просто посидишь со мной у флага, – вижу, что он немного расстроен тем, что ему не придётся активно участвовать.

– Идёт, – для меня это идеальный расклад. И бегать не надо и постреляю, для таких целей я специально одела линзы.

Игра начинается. Я занимаю удобную позицию, и как только вдалеке появляется первый противник, я снимаю его попаданием в шлем.

– Геля, есть что-то чего мы не знаем о тебе? – спрашивает Птица.

– Я умею хорошо стрелять.

– Класс, пусть только сунутся, – он радуется, как ребёнок.

Первый раунд заканчивается нашей полной победой. Тех, кого я не успеваю. снимать добивают остальные ребята из команды.

Мы всей толпой собираемся на главной поляне. Команда "жёлтых" выглядит изрядно потрепанной, в отличие от нашей. Из-за одинаковых комбинезонов тяжело понять кто есть кто, только по голосу.

– Меняемся, – говорит Артем. – Теперь посмотрим, как вы будете брать флаг.

– Вот и посмотрим, Сокол, – отвечает Сережа.

– Мы вычислим, кто у вас самый меткий, он ляжет первым, – обещает Соколовский, в нем явно проснулся азарт к победе.

– Да, да, да, – Птица откровенно ржёт. – Именно так и будет.

Бегать по лесу и уворачиваться для меня намного сложнее, поэтому мы договариваемся, что я займу позицию и буду всех страховать.

Поначалу у нас все получается и какое-то время игра идёт на равных. Но у "желтых" есть преимущество. Они быстрые и очень замотивированные. Мы начинаем проигрывать. Остаёмся только Птица, я и ещё три его друга.

– Геля, ты здесь, а мы идём на штурм. Страхуй, – я киваю. Они уходят, а я остаюсь одна, но ненадолго. Первыми на поляне появляются ярко-розовые кроссы. Их я точно не могу перепутать. Что ж Лиза, пришло твоё время. Я стреляю ей прямо в живот.

– Блин, больно. Ты что не видишь, что я девочка? – она визжит так, что её слышно через шлем и на минуту отвлекает меня. Шаги за спиной я слышу слишком поздно. Я поворачиваюсь и еле успеваю выстрелить первая.

– Убит, – это голос Артема. Вот какой был их план, один отвлекает, а второй снимает.

– Мы победили, – на поляну выходят мои "красные" с флагом.

– А кто у нас снайпер? – Соколовский подходит ко мне и снимает шлем.

– Очкарик, – он шепчет так, что слышно только мне. – Ты удивляешь.

– Какого фига ты так сильно выстрелила в меня? – Лиза тут же оказывается рядом.

– Прости, это всего лишь игра, – я пожимаю плечами, но внутри чувствую лёгкое злорадство. Даже некоторое удовлетворение.

Обратно едем тем же составом. Мы с Артёмом уже не прячемся, и можем спокойно разговаривать.

– Если бы не ты, у Птицы не было бы шансов.

– Это точно, – подтверждает Серёжа. – В следующий раз сразу беру тебя в команду.

– Не факт, – вместо меня отвечает Соколовский. – В следующий роз пойдём на мастер-класс по выпечке тортов.

– Почему именно туда? Я не умею готовить.

– Вот заодно и научишься, – отвечает Птице Артем.

Я улыбаюсь, мне нравится наблюдать за их перепалкой.

МОЕ ПРАВО НА ВЫБОР

До последнего звонка остаётся совсем мало времени. Теперь мы собираемся на репетицию вальса раз в неделю каждый четверг.

С воскресенья мы почти не разговаривали с Артемом, только переписывались. Когда все наконец расходятся из актового зала после репетции, мы с Соколовским просто садимся на первый ряд, он берет меня за руку.

– Я соскучился, – Артем убирает волосы у меня с лица.

– Я тоже.

– У меня для тебя подарок, – он достаёт тоненький серебряный браслет с маленьким сердечком и надевает мне его на руку.

– Спасибо. Такой красивый, – я не могу удержаться и целую его.

Хлопает входная дверь, мы с Артемом отстраняемся, но слишком поздно. Моя мама направляется в нашу сторону. Холодок страха пробегает у меня по спине.

– Мама, я давно собиралась тебе сказать, – я встаю, Артем тут же оказывается рядом, он не отпускает мою руку. Мне приятна его поддержка.

– Я все вижу, можешь ничего не говорить. Ты не сдержала свое обещание, завтра же поедем домой.

– Но, мам, до конца года всего полтора месяца. Ты не можешь так поступить.

– Татьяна Михайловна, давайте поговорим, – Артем ещё крепче сжимает мою ладонь. – Я был не прав, не нужно наказывать Ангелину.

– Геля пошли домой.

– Я тебе позвоню, – одними губами шепчу я Артему. Он нехотя отпускает меня. А я обречённо бреду за мамой, судорожно пытаясь придумать, что ей сказать.

В молчании мы доходим до дома. Уже в квартире она говорит мне:

– Собирай вещи, завтра утром заберу твои документы и ты поедешь. А мы с папой вернёмся, как только решим все вопросы с работой.

– Я никуда не поеду, – я сажусь прямо на пол. – Не сдвинусь с места.

– Поедешь, как миленькая.

– Мам, ты не можешь так со мной поступить, – я вижу, что она не собирается отступать.

– Потом спасибо скажешь.

– Мне скоро восемнадцать. Что будешь делать потом? Я все равно уйду, сбегу.

– Иди к себе в комнату и собирай вещи. Это моё последнее слово.

Слезы обиды душат меня. Не хочу никуда ехать и не поеду. Она же не затащит меня силой. Надо будет, привяжу себя к кровати. Я вытираю слезы с лица, так я себе не помогу и набираю сообщение Артему, телефон мама пока не догадалась забрать.

"Я не хочу никуда уезжать".

"Может, ты поживешь пока у меня. Попрошу маму и классную поговорить с твоей, может она успокоится".

"Я даже не представляю, что будет, когда она узнает, что я живу у тебя(Наверное, буду наказана до старости".

"У нас есть дача в Подмосковье. Побудешь пока там, пока ситуация не разрешится. Андрей свободен. Мы можем заехать за тобой, когда скажешь".

Я иду на кухню к маме.

– Давай поговорим. Я люблю Артема, он любит меня. Обещаю, что ничего плохого не случится, – я с мольбой смотрю на маму.

– Геля, в твои чувства я верю. Но у вас просто школьная влюблённость, она скоро пройдёт. Артема отправят учиться в лучший вуз, а возможно, и за границу. Летом он улетит отдыхать с родителями куда-нибудь на Мальдивы. А ты будешь сидеть и ждать его. И что дальше? Он вернётся, и ты думаешь, вспомнит о тебе?

– Ты не можешь этого знать, – я понимаю, что в словах мамы есть доля правды. Моё сердце разорвётся, если так случится.

– Не могу. Но ты подумай о себе. Что будет с тобой, когда он вернётся и скажет тебе, что ты ему больше не нужна?

– А если ты ошибаешься? Я верю в то, что Артем не поступит так со мной. Даже если будет так, как ты говоришь, я буду знать, что сделала этот выбор сама, а не под твоим давлением. Для меня это важно, пойми.

– Я не хочу этого проверять. Ты для меня слишком дорога.

– Свое решение ты не поменяешь? – спрашиваю я без особой надежды.

Мама отрицательно качает головой.

– Хорошо, тогдя я пошла собираться.

Я возвращаюсь к себе, достаю маленький дорожный чемодан и пишу сообщение Соколовскому.

"Я согласна. Собираю вещи".

"Через полчаса будем ждать тебя внизу".

Я складываю все самое необходимое, много брать не буду. Надеюсь, что пары дней хватит маме, чтобы понять, что я никуда не уеду. А дальше буду смотреть по обстоятельствам. Мне страшно, но уезжать я не готоваи другого выхода пока нет.