Текст книги "Ангел-Хранитель (СИ)"

Автор книги: Евгения Кирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

От мамы я ожидал чего угодно, только не такого.

– Мам, все хорошо. Я тебя понимаю, тебе было больно, ты справлялась, как могла.

– Артем, – она с удивлением смотрит на меня. – Когда ты успел так повзрослеть?

– Недавно. Мне так кажется, – я пожимаю плечами.

– Давай, ты больше не будешь бить учителя физкультуры. Вообще никого не будешь бить.

– Ладно, но только ради тебя.

– Договорились. А поехали в наш ресторан, куда мы раньше всегда ходили, когда вы были маленькие?

– Поехали, – я только сейчас понимаю, как соскучился по этому месту. Пусть больше мы не соберёмся там всей нашей семьёй, но я рад буду снова оказаться там.

***

Весь день я смотрю на первую парту, а точнее на Очкарика. С её появлением класс словно ожил. Несколько раз у неё просили списать домашку, а ещё подходили просто поболтать. Я рад тому, что теперь она не будет изгоем. Хоть так я могу сделать для неё что-то хорошее. Конечно, это маленькая плата за то, что я причинил ей, но лучше так, чем ничего.

Я совсем забыл, что сегодня нужно пересдавать тест по английскому. В прошлый раз я просто его прогулял. Хотел бы прогулять и сегодня, но я пообещал маме, что больше косяков не будет, поэтому придётся идти.

Я захожу в класс, все места уже заняты, осталось только одно на первой парте слева от Очкарика.

– Соколовский, долго ждать будем? – англичанка буравит меня взглядом. – Садись на первую парту.

Мне ничего не остается делать. Ангелина, понимая, что ее ждет, отодвигается как можно дальше насколько это возможно. Я сажусь рядом, достаю ручку, тест уже лежит на столе. Первый раз после лабораторной в прошлом году мы сидим за одной партой. И первый раз после новогодней дискотеки находимся так близко. Вместо того, чтобы писать тест, я стараюсь не смотреть на Очкарика. Но не могу, я вижу, как волосы падают ей на лицо, мне хочется прикоснуться к ним. Я смотрю в бланк с тестом, и у меня из головы выпадают все английские слова и правила. Я ставлю галочки наобум, лишь бы просто поставить и забыть. Я могу идти, но не могу заставить себя встать. Ангелина, так погружена в работу, что не замечает, как ее левая рука оказывается рядом с моей, в какой-то момент случайно касаясь меня. Она, кажется, уже и забыла, кто сидит рядом с ней, поэтому садится более расслабленно, а значит ближе ко мне. Я не шевелюсь, просто наслаждаюсь, представляю, что было бы, если бы мы не расстались. Время идет, и ребята начинают сдавать свои тесты, один за одним. Пока в классе не остаемся только мы с Ангелиной.

Все это время ни я, ни она так и не убрали руки. Звенит звонок, я словно выпадаю из сна. Она вскакивает, чтобы сдать свой бланк и выбегает из класса, даже не посмотрев в мою сторону.

ЭКСКУРСИЯ

Я выбегаю из класса, будто за мной кто-то гонится, хотя это не так. Давно я не бегала с такой скоростью, а все из-за того, что Соколовский просто сидел рядом. Я могла так просто дотронуться до него рукой, это было так похоже на какой-то сон. Я не смотрю по сторонам и натыкаюсь на нашу биологичку.

– Муромцева, по школе вообще-то не бегают, – она очень строгая и педантичная. Никогда не упустит возможности сделать замечание.

– Да, Александра Валентиновна, – я перехожу на шаг.

– Постой, в воскресенье мы едем на экскурсию в музей. Ты записалась?

– Ещё не успела, – я даже не знала ни о какой экскурсии.

– Будем считать, что я тебя только что записала. В воскресенье, в десять утра у школы.

– Хорошо. Я поняла, – за время разговора я успеваю успокоиться. Ничего же не произошло. Просто мой бывший парень, а для меня он был именно парнем, оказался со мной за одной партой. В будущем нужно постараться держаться от него, как можно дальше и все будет хорошо.

Я выхожу из школы, по дороге домой я могу спокойно все обдумать. Несмотря на то, что он сделал по отношению ко мне, я все равно не могу его забыть. Наверное, я и правда глупая, как сказала Лиза, но я ничего не могу с собой поделать.

***

В воскресенье без десяти десять я уже стою у школы, здесь собрался почти весь наш класс. Александра Валентиновна организовала целую выездную экскурсию со школьным автобусом, как в лучшем американском фильме. Мы занимаем свои места, я сажусь одна в самый конец.

– Так, сейчас я вас пересчитаю, – она проходит по ряду между нами. – Не хватает трех человек.

Я даже знаю кого. Словно в подтверждение моих слов, неразлучная троица заходит в автобус, я отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть Артема. До музея мы доезжаем достаточно быстро, в воскресенье почти нет пробок.

– Класс, дружно заходим в музей, сдаём вещи в гардероб и собираемся, – сообщает биологичка.

– А за руки браться нужно? – шутит Богданов. Девчонки смеются.

– Богданов, раз у тебя такое прекрасное чувство юмора, будешь мне сегодня помогать.

– А почему сразу я? Уже и пошутить нельзя, – Арсений обречённо плетется за биологичкой.

Я сдаю свою куртку и замечаю Соколовского, он разговаривает с Птицыным. Он выглядит таким близким и далёким одновременно. Артем ловит мой взгляд, и я сразу же отвожу глаза.

Мы собираемся идти на экскурсию, я жду пока все одноклассники пройдут вперёд, чтобы быть последней. У меня появилась новая привычка, быть как можно более незаметно. Несмотря на свою строгость, биологичка сильный преподаватель и рассказывает она интересно. На какое-то время я даже погружаюсь в её рассказ.

– Аккуратнее, – я едва не падаю на проходящюю мимо женщину. У меня развязался шнурок и я запнулась. Я наклоняюсь, чтобы завязать его, а когда встаю, понимаю, что одноклассников нет, а вокруг меня толпа незнакомых мне людей. Их становится все больше и больше, взрослые и дети. Я чувствую, что мне не хватает воздуха. Только не сейчас. Кажется, у меня начинается паническая атака. Я пытаюсь выйти из зала и попадаю в руки к парню в синем свитере, так похожем на свитер Артёма.

– Всё нормально? – я слышу знакомый голос.

– Нет. Мне нужно срочно выбраться отсюда.

– Пойдём, – он берет меня за руку и ведёт сквозь толпу. Я закрываю глаза, так мне легче абстрагироваться. Он выводит меня на улицу. Без куртки здесь довольно холодно, но я не обращаю на это внимание. Главное, что я снова могу дышать.

– Ты как? – в голосе Соколовского я слышу неподделное участие.

– Уже лучше, – я открываю глаза, теперь я могу посмотреть на него. Он стоит так близко, что я могу дотянуться до него рукой.

– Замёрзла?

– Немного, – он снимает свой свитер и надевает на меня. Под свитером у него белая рубашка.

– А как же ты? – я спрашиваю у Артема.

– Мне не холодно. Хочешь ещё постоять или пойдём внутрь?

– Дай мне ещё минуту, – я отвожу взгляд. Он кивает. Я рассматриваю припаркованные машины, мне нужно переключить свое внимание на что-то другое. – Пошли?

Мы возвращаемся в здание и садимся на диван.

– Ангелина, мы так и не поговорили. Я должен извиниться перед тобой. Это только моя вина, мне не нужно было соглашаться на тот розыгрыш. Я вёл себя неправильно по отношению к тебе.

– Я тебя прощаю, – если бы месяц назад мне сказали, что мне так легко дадутся эти слова, я бы не поверила. Я действительно его простила, только вот забыть его поступок не могу, как не могу забыть и самого Соколовского.

– Правда? – он удивлённо смотрит на меня.

– Да. Я понимаю, почему ты сделал это, – я сглатываю слезы, мне почему-то вспоминаются наши поцелуи. Получается, он целовал меня не по собственному желанию, а потому что так нужно было. Мне больно думать об этом. Я опускаю глаза и вижу татуировку на левом запястье сквозь задравшийся рукав на рубашке. Её раньше точно не было. Каллиграфическая буква А. Поддавшись мимолетному желанию я касаюсь пальцами тату и глажу его запястье.

– Сделал на каникулах, – он не убирает руку, словно давая мне лучше рассмотреть её. Мне кажется, что это очень интимный момент, он словно впускает меня в свою душу. Я не люблю татуировки, но Артему очень подходит эта с первой буквой его имени.

– Нам пора возвращаться.

– Ты права, пойдём найдём остальных, – он опускает рукав, пряча тату.

Я снимаю свитер и отдаю его Артему. Он помогает мне встать и мы идем в зал, на секунду я представляю, что мы все ещё вместе. Он всего лишь проявил ко мне заботу и участие, а я снова вернулась в те дни, когда мне было так хорошо.

14 ФЕВРАЛЯ

У меня в памяти до сих пор стоят испуганные глаза Ангелины в музее, хотя прошло уже почти две недели. В них было столько страха и ужаса. Тем сложнее осознавать, что все это из-за меня. Я виноват в том, что случилось, в том, что она испытывает такие проблемы в толпе. Если бы я мог забрать её боль себе, я бы не задумываясь сделал это.

В тот день она случайно увидела тату, посвящённое ей. Очень удобно, когда имена начинаются на одну букву, и не подкопаешься. Прикосновения были такими нежными, я уже почти забыл какого это.

Сегодня четырнадцатое февраля, по школе снова будут носить глупые валентинки и подарки. Никогда не любил этот праздник, а в этом году не люблю его особенно. Все ходят такие довольные и счастливые. В прошлом году я даже написал для Лизы одну записку, чтобы сделать ей приятное. Сколько времени прошло с тех пор. Тогда я делал это потому, что так надо и так все делали. Сегодня я сделал бы это по собственному желанию.

Я замечаю, как Очкарик общается с одноклассниками. Значит, мой план работает. Она может чувствовать себя свободно в школе и не бояться, что кто-то её обидит.

На перемене к нам в класс заходит семиклассница, которая разносит валентинки. Она называет фамилии и девчонки довольно пищат. Я уже хочу выйти из класса, когда слышу фамилию Очкарика.

– Муромцева.

– Это я, – Ангелина выглядит удивленной.

– Самая красивая для тебя, – девочка протягивает большое красное сердце. Очкарик берет её и с интересом рассматривает, а потом читает содержимое. К ней тут же подходят любопытные Козлова с Семеновой. А моё сердце, кажется не может выдержать подобного зрелища. У Гели кто-то есть, и этот кто-то пишет ей записки, и самое главное, что этот кто-то не я.

В прошлый раз, когда я увидел её вместе с Данилом, я еле сдержал себя, чтобы не врезать ему. Этот ботаник оказался ещё и очень хитрым, дождался когда мы с Ангелиной расстанемся, чтобы тут же оказаться рядом. Тогда досталось нашему физруку, он ничего мужик, да и дерётся неплохо. Просто он не учёл одного, моей бешеной злости и разочарования. В коридоре на подоконнике сидят Птица с Зерном.

– Чего такой грустный? – спрашивает Витя.

– Нормальный, – я сажусь между ними.

– В последний раз, когда ты был нормальный, досталось Льву Игоревичу, – напоминает Серёжа.

– Видимо Очкарику принесли валентинку, – попадает в самую точку Зерно.

– Скорее всего её ботаник из Б класса. Я его видел сегодня, как раз возле этого ящика, – рассказывает Птицын то, о чем я и без него догадываюсь.

– Когда теперь можно будет устроить бой? – спрашиваю я будничным тоном.

– Ты же говорил, что мы больше не будем собирать народ в клуб? – ребята с удивлением смотрят на меня.

– Это было прошлом году, а теперь я поменял свое решение. Есть у нас желающие?

– Череп вроде хотел, – говорит Серёга.

– Ты что, совсем? Где мы найдём ему противника? Он же супертяж.

– Я могу, – я прикидываю сколько может продлиться наш бой.

– Он весит килограмм на двадцать больше тебя. Ты не продержишься долго, – подтверждает мои сомнения Витя.

– Ладно, пошли на урок. Потом обсудим.

Мы уже почти заходим в класс, но ко мне подходит семиклассница.

– Артем, это тебе, – девчонка смущаясь протягивает мне записку, иногда удобно, когда тебя знает вся школа.

"Сегодня в шесть вечера жду тебя у школы". – читаю я. У меня появляется надежда, что это Ангелина. В классе я смотр на неё, даже если это она, ведётся себя она абсолютно буднично. Эту записку мог написать кто угодно, но мысли о том, что это сделала Очкарик греют меня.

***

В шесть я уже стою возле школы, ждать осталось недолго, скоро я узнаю, кто прислал мне то письмо. В темноте я вижу женский силуэт, а когда она выходит на свет, я понимаю, что это Лиза. Мне кажется, что я даже не могу скрыть своего разочарования. Но Марьина будто и не замечает его.

– Привет. Хорошо, что ты получил мою записку.

– Как видишь.

– Артем, хватит дуться. Давай уже помиримся. Все уже давно забыли. Очкарик вон как ни в чем не бывало ходит по школе и тебя не замечает.

Не знаю, какие слова задевают меня больше, что всем пофиг на Ангелину, или, что Ангелине пофигу на меня.

– Не хочу. Мы не в ссоре. Ты просто мне не интересна.

– А кто тебе интересен? Эта деревня? Пусть она со своим ботаником ходит в библиотеку. Мы же были такой классной парой, давай начнём все с начала. У меня есть подарок для тебя на праздник.

– Оставь себе, – я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Марьина вцепляется мне в руку. – Лиза, как тебе ещё сказать, ты мне безразлична?

Она отпускает меня, успеваю заметить её полный ненависти взгляд. В прошлый раз я недооценил её. В этот раз я не допущу ту же ошибку.

ЗАГАДКА

Даня прислал мне валентинку. Я уверена, что это был он, особенно прочитав стихи. Я знаю, что он очень любит поэзию. Могла бы и догадаться, что он не отступится. Из школы я ухожу, можно сказать тайком, чтобы не встретиться с ним.

Вечером мы смотрим с папой футбол.

– Геля, как у тебя дела в школе?

– Всё хорошо, пап.

– А как твои приступы? – он спрашивает про мои панические атаки, я так и не рассказала родителям, что у меня была ещё одна в музее.

– Больше не было, – вру я.

– Мама очень переживает за тебя. И я тоже. После Миши мы иногда слишком резко реагируем на все, что с тобой происходит. Пойми нас. Ты же не будешь ничего от нас скрывать?

– Я знаю. Ты сейчас о чем?

– Если кто-то будет тебя обижать в школе, ты же расскажешь нам?

– Пап, спасибо за заботу. Я и сама больше не дам себя в обиду.

Во вторник контрольная по физике. Поэтому все выходные я сижу над учебником. Но вместо правил и задач у меня в голове наши занятия с Артемом. Я стараюсь скинуть с себя это наваждение. Я безразлична ему. Да, он извинился передо мной, но если бы он что-то чувствовал ко мне, то уже давно сказал бы. А смогла бы я все забыть? Нет, мой ответ самой себе. Я простила его и всех остальных, но забыть не могу. Моя память сильнее меня, каждый раз, когда я думаю, что забыла, она услужливо возвращает меня в те дни, когда я лежала дома с температурой и ждала, что Артем придёт и все объяснит.

***

После школы я иду домой одна, обдумываю решение задачи. Я настолько погружена в свои мысли, что не замечаю ничего вокруг. В какой-то момент я чувствую, как плечо пронизывает боль от удара. Поворачиваю голову, это Дарина задела меня. Из-за угла выходит Лиза Марьина с еще как минимум десятью девчонками, из которых я знаю только Кристину, Дарину и Микаэлу. Они обходят меня так, что я оказываюсь окружена. Убежать я не смогу, да и рядом никого нет, мы в глухом закутке между домами.

– Попалась, деревня? – она ехидно улыбается. Я понимаю, что за этим последует. Если бы здесь была одна Лиза, возможно у меня и был бы шанс. Но их слишком много. Рано или поздно это должно было произойти, я всегда знала это. Мне не страшно, я будто снова чувствую присутствие Миши рядом.

– Что тебе нужно?

– Ты правда такая глупая, или притворяешься? Помнишь, я тебя предупреждала, чтобы ты не подходила близко к Артему? Ну вот, теперь ты узнаешь, как плохо не слушать то, что говорит тебе Лиза Марьина.

– Какие пафосные речи, – Кабан появляется в самое нужное время. У него, что интуиция? Как он мог оказаться именно в этом месте, именно в этот час? – Сестрёнка, ты перегибаешь.

Лиза с ненавистью смотрит на него, а её свита переводит взгляды с брата на сестру.

– Драка пока откладывается, – сообщает Марьина остальным.

– Это не драка, а обычное избиение. Одна против десятерых, силы не равны. Или ты плохо учила математику первого класса?

Лиза багровеет от злости, но сказать ничего не может.

– Ангелина, пошли, – Кабан кладёт руку мне на плечо. – Встретимся дома, сестричка.

Мы уходим. Я иду не оборачиваясь.

– Испугалась?

– Если честно, то совсем немного.

– Лиза часто переходит границы, нужно напоминать ей об этом.

– Как ты там оказался? – меня мучает этот вопрос.

– Проходил мимо, – он пожимает плечами. Интересно, почему я ему не верю? – Я поговорю с ней. Не обещаю, что поможет, но на какое-то время хватит.

– Антон, спасибо тебе. Ты уже второй раз выручаешь меня, – он провожает меня до самого дома.

– Обращайся, если что. Ну, пока, мне пора идти.

– Пока, – я смотрю, как Кабан заходит за угол моего дома. В какой-то момент мне кажется, что я вижу Артёма. Показалось. Просто парень в такой же куртке.

РЕПЕТИЦИЯ

Долго избегать Данила и прятаться каждый раз, когда я вижу его у меня не получается. Я и так перестала ходить в столовую, выходить из класса, и начала приходить в школу попозже. Сегодня, я уже по привычке захожу в школу последней. Даня стоит возле гардероба, я обречённо подхожу к нему.

– Геля, ты меня избегаешь?

– Даня, привет. Просто закрутилась, много задают, плюс я взяла дополнительные часы с репетитором.

– Ясно, – по его глазам понимаю, что ничего ему не ясно.

– Скоро звонок, пойдём в класс? – я перевожу тему в спокойное русло.

– Да, пойдём, – он ждёт пока я сдам свою куртку. – Если ты не хочешь со мной встречаться, так и скажи?

– Даня, я же говорила тебе. Я не хочу встречаться ни с кем. Ты хороший парень, отличный друг.

– Понятно. Но на факультатив по физике ты же можешь со мной сходить сегодня?

– Да, конечно, давай сходим.

– Он будет на седьмом уроке. Я зайду за тобой.

Он провожает меня до кабинета химии и уходит.

Шестым уроком физкультура, на которую я не хожу, у меня освобождение до концу четверти. Я подожду Данила в коридоре, буду делать домашку, чтобы не тратить зря время. Только я устраиваюсь поудобнее, ко мне подходит классная.

– Ангелина, танцевать умеешь?

– Смотря что. Я немножко занималась танцами.

– Отлично, тогда иди в актовый зал. Там будет репетиция вальса на последний звонок. Им как раз не хватает одного человека.

– Я бы не очень хотела участвовать, – отвечаю Евгении Павловне. Это выбивается из моей концепции не выделяться. Да и просто не хочу ни с кем лишний раз пересекаться.

– Муромцева, классный руководитель сказал идти. Значит нужно встать и пойти, – я складываю свои вещи в сумку под её строгим взглядом. Она даже провожает меня, как под конвоем. Видимо, я не первая, кто хотел сбежать.

Я захожу в актовый зал, репетиция уже идет. И сразу вижу Соколовского и Марьину рядом с ним, она просто светится от счастья. После того, как Кабан спас меня, она больше не проявляла активности. Без пары остался только Броня Борисов, я подхожу и встаю рядом.

– Давайте знакомиться. Ольга Николаевна, хореограф. Буду ставить вам вальс на последний звонок, – она по очереди подходит к каждому и спрашивает, как кого зовут. – Для начала хочу понять, кто из вас уже занимался танцами. Поднимите руку.

Я поднимаю свою и поворачиваюсь, чтобы посмотреть кто еще. Поднята только одна рука – Соколовский. Я могла бы догадаться еще на дискотеке перед новым годом, что он не просто так хорошо танцует.

– Только двое. Не так плохо. Вальс танцевать умеете?

– Да, – мы с Артемом отвечаем хором.

– Еще лучше. Сейчас я покажу вам основной шаг. Потом мы попробуем без музыки, а потом с музыкой. У вальса основной счет раз-два-три. И мы как будто вращаемся по кругу, – она показывает нам основной вальсовый ход. – Понятно? Пробуем.

Мы с Броней пытаемся что-то изобразить, но он просто отдавливает мне ноги.

– Прости, танцор из меня так себе. Классная заставила придти.

– Ничего, давай еще раз я тебе покажу, – мы снова пробуем. Уже немного лучше, если бы он так не наваливался на меня.

– Все понятно, – Ольга Николаевна подходит ко мне. – Ангелина, иди сюда.

Она подводит меня к паре Соколовского и Марьиной.

– Попробуйте встать в пару. Покажите, как нужно танцевать.

Я смотрю на Артема, он не отводит взгляд. Эти голубые глаза, которые снятся мне ночами. Он берет меня за талию, мы начинаем вальсировать. Это действительно похоже на танец. Как здорово, когда никто не наступает тебе на ноги и не виснет на тебе.

– Отлично, даже жаль вас разбивать, у вас прекрасно получается, – она трет подбородок. Все это время Артем не отпускает меня, а я и не сопротивляюсь. – А если сделать из вас главную пару, например сольный кусок, а потом уже все остальные присоединятся. Попробуем под музыку.

Я боюсь даже посмотреть на Артема, нам придется репетировать до самого последнего звонка. Значит, он каждый раз будет так обнимать меня, не знаю хватит ли у меня сил продержаться так долго.

Ольга Николаевна показывает нам несколько движений. Мы пробуем их повторить, у нас получается с первого раза. Она становится более возбужденной, видя наши успехи, будто бы забывая обо всех остальных.

– А если мы сделаем вот так, – она начинает показывать. – Вы подходите друг к другу, ладонь к ладони на уровне головы и обходите в начале в одну сторону, потом в другую. И уже потом вальсируем.

Мы пробуем, я стараюсь смотреть в пол, куда угодно, только не на Соколовского.

– Ангелина, тут нужен зрительный контакт. Посмотри на Артема.

Я выполняю ее просьбу.

– Ну так же лучше. Да, ребят? – она спрашивает у остальных. А я, наконец, обращаю на них внимание. Одноклассники расселись по стульям, все сидят в телефонах и до нас им нет никакого дела, кроме Марьиной. – Давайте с музыкой.

Она включает вальс. Мы с Артемом начинаем танцевать, я смотрю ему в глаза и не могу оторваться от него, даже когда музыка заканчивается.

Звенит звонок.

– Ребята, будем собираться раз в две недели здесь же, – она еще объясняет нам, что нужно сделать, а я только сейчас понимаю, что мы с Артемом до сих пор держимся за руки. Не проходит и пяти минут, в дверях актового зала стоит Данил. Я рада его появлению, быстро хватаю сумку и бегу к нему.

НОВЫЙ СЕЗОН

Я держу Ангелину за руку и мне совсем не хочется её отпускать. Моё решение держаться от неё подальше рушится прямо на глазах. Пока я не видел её, мне казалось оно правильным. Но теперь, когда мы можем разговаривать, вот так запросто прикасаться друг к другу. Я понимаю, что больше так продолжаться не может. Сразу же после репетиции я поговорю с ней. Стоит мне только подумать об этом, как в актовом зале появляется ботаник Данил. Очкарик тут же подрывается и несётся к нему. Неужели они и правда не просто дружат? Я ловлю его торжествующий взгляд. Я своими собственными руками отдал ему то единственное, что дорого мне. Он оказался хитрее, чем я думал. И что Ангелина в нем нашла? А почему бы и нет, он умный, не такой, как я. Им точно есть о чем поговорить, и законы физики, наверняка он знает на зубок.

– Убежала твоя красавица к другому, – Лиза добивает мою и без того уничтоженную самооценку. – Как же так? Наш красавчик, мажор, хулиган и гроза всей школы уступил простому ботанику. Кто бы мог подумать.

– Отвали, – я беру свой рюкзак. Ещё посмотрим кто кого.

В коридоре мне встречается наш отличник Тимофей Митрофанов. Я знаю, что он боится меня. В позапрошлом году мы брали его на бои, он сам просился. После этого он старается обходить меня стороной.

– Митрофан, подойди-ка сюда. Куда идёшь?

– На факультатив по физике, – ему страшно не хочется это делать, но он выполняет просьбу.

– А ходит туда ботаник из Б класса? Данил, как его фамилия?

– Воробьев. Ходит.

– А наша Муромцева?

– Видел пару раз.

– Твоя задача сегодня посмотреть на факультативе и проверить куда он пойдет после?

– Мне что же надо за ним следить? – он нервно озирается по сторонам.

– Не следить. А просто посмотреть куда он пойдёт и позвонить потом мне. И никому не рассказывать. Ясно.

– Да. А что мне за это будет?

– Митрофанов, не наглей, – я делаю вид, что разминаю руки, Тимофея сдувает как ветром.

Следующий час я смотрю борьбу на ютубе, но в основном пялюсь на часы и прикидываю, сколько там можно заниматься этой физикой.

– Артем, я все выяснил, – Митрофанов звонит тогда, когда я уже теряю терпение. – Я сейчас стою у дома Муромцевой, на занятии они сидели вместе. А потом он пошёл её провожать и зашёл в подъезд. Мне нужно его ждать?

– Нет, Тимофей, спасибо за помощь, можешь идти домой, – Митрофанов отключается, а я со всего размаха бью грушу. Вот это я знатный дебил. Послушал тогда этого ботаника, ещё Кабан со своими речами, что мы не такие, как все. Сейчас я абсолютно точно осознаю, что все события последних месяцев были ошибкой, начиная с моего решения оставить Очкарика. Я сделал эту ошибку, я её и исправлю, пока не стало совсем поздно.

***

После уроков я стою на школьном крыльце и жду Ангелину, надеюсь, что домой она будет идти одна. На моё счастье так и происходит.

– Геля, подожди, – она останавливается и с удивлением смотрит на меня. – Можно тебя проводить?

– Зачем?

– Я хочу поговорить.

– Об учёбе?

– Не совсем.

– Хорошо, пошли, – она ведёт себя отстраненно. Весь мой запал, который я собирал весь день сходит почти на нет. Как когда-то в начале года она шла за мной, чтобы заниматься, теперь я так же иду за ней, только совсем с другой целью.

– Говори, что хотел. Или ты будешь молчать?

– Нет. Я хочу сказать, что ты мне нравишься, – она останавливается. В её глазах столько злости и боли ещё чего-то, что я не могу понять.

– Это мы уже проходили в прошлом году.

– Я знаю, ты можешь мне не верить, но это правда. Я и сам не знаю, когда наш прикол перестал быть приколом для меня.

– Для тебя это был просто прикол? Соколовский, ты мне чуть жизнь не сломал.

– Ты стала для меня чем-то большим, чем просто девушка. Я предупредил Лизу, что не хочу больше играть. Нужно было сразу во всем тебе признаться. Я не подумал, что она все расскажет тебе. Это была моя ошибка.

– Короче, виноваты все, кроме тебя, – она ускоряет шаг. Но для меня это ничто. Я догоняю её в секунду и поворачиваю к себе.

– Отпусти меня, – она вырывается. Мне приходится опустить, зато теперь она смотрит на меня. – Ты мог позвонить, написать, прийти ко мне. Ты не сделал ничего. А сейчас говоришь, что я тебе нравлюсь. Наверное, задумали новый прикол, чтобы поиздеваться? И думаете, что я как наивная дурочка снова поведусь на него.

– Это не так, – я вижу, как у неё по щеке течёт слеза. – Я звонил тебе и писал много раз. Ты не отвечала, я даже приходил к тебе, но твой друг Данил, сказал, что ты не хочешь меня видеть.

– Я не верю тебе.

– Очкарик, это правда, – как давно я не называл её этим прозвищем.

– Я не разрешаю тебе называть меня так. Мне показалось, что ты стал другим, но я ошиблась. Ты все тот же бесчеловечный и жестокий богатенький мальчик. Я ещё раз повторяю тебе, чтобы ты не приближался ко мне, – слезы текут у неё из глаз, она вытирает их рукой. – Отцепитесь от меня все со своими приколами и розыгрышами. Осталось три месяца до окончания школы, надеюсь потом не видеть вас никогда.

Она уходит. А я остаюсь стоять, чувствую острое желание подраться. Я набираю Серёге.

– Птица, в субботу после школы открываем новый сезон. Собирай ребят. А с Черепом я договорюсь сам.

РАЗГАДКА

Я прибегаю домой, меня всю трясёт. Если в прошлый раз я держалась, как могла, то в этот Соколовский увидел мои слезы. Плевать. Я больше не попадусь на эти разводы. Стоило только расслабиться и поверить, что все будет хорошо. Наверное, они с Лизой не оставят меня в покое, пока мы учимся в одной школе.

Одна маленькая частичка моей души верит Артему. Возможно все, что он сказал правда. Я же чувствовала это на репетиции. Безразличный человек не будет так смотреть, как смотрел он. Почему тогда он молчал все эти месяцы? Я не понимаю.

Я решаю воспользоваться своей возможностью не ходить в школу.

– Мам, я что-то не очень хорошо себя чувствую. Можно я останусь завтра дома?

– Геля, с тобой все в порядке? Ты заболела?

– Всё нормально. Просто чувствую, что устала. Ты же разрешишь?

– Конечно. Хочешь останусь с тобой?

– Это лишнее. Я посплю и буду заниматься. Тем более, папа завтра дома, – никогда раньше я не прогуливала школу. Но я просто не хочу видеть Артема и Лизу, да и всех остальных. Мне нужно время, чтобы успокоиться.

***

Вместо того, чтобы выспаться я встаю в шесть утра. Самое время для пробуждения в субботу. Я быстро умываюсь, готовлю завтрак и сажусь за информатику. Это то самое лекарство, которое должно обязательно подействовать. Мама уходит на работу, папа занимается своими делами, а я сижу перед ноутбуком. Фраза "Смотрю в книгу, вижу фигу," в данном случае компьютер, становится очень актуальной. Даже информатика не позволяет мне выкинуть слова Соколовского из головы.

– Ангелина, обедать будешь? – папа заглядывает ко мне в комнату.

– Да, давай.

Мы садимся за стол. Папа рассказывает мне про вчерашний матч. Я слушаю вполуха, и киваю для вежливости. После обеда я мою посуду, а папа уходит к себе в комнату. Кто-то звонит в дверь.

– Пап, откроешь? – кричу я ему. – У меня руки мокрые.

Через минуту папа заходит на кухню.

– Геля, там к тебе пришли, – я выхожу в коридор, вытирая руки полотенцем. В прихожей стоит Сережа Птицын.

– Привет. А ты что посуду моешь руками?

– Ты пришёл узнать, как я мою посуду?

– Нет, помощь твоя нужна, – он сразу делает обиженное лицо.

– Пап, иди, я сама разберусь, – папа заходит в комнату, а я закрываю за ним дверь. Наверное, будет подслушивать. – Говори, что хотел?

– Одевайся, по дороге расскажу.

– Ни за что. Или говори, или уходи.

– Артему нужна твоя помощь, – я удивлена.

– Это он послал тебя?

– Нет. Он не знает, что я здесь. А когда узнает, голову мне открутит.

– Пусть родители помогают, или Марина, – я вспоминаю про домработницу. – Почему именно я должна?

– Потому что ты единственный человек, которого он может послушать.

– Не понимаю.

– Ты вот вроде отличница, учишься хорошо. А простых вещей не понимаешь. Страдает он. Не знаю, что у вас там с этим ботаником, но его это здорово задело, он решил снова открыть наш бойцовский клуб. Только противником выбрал не того бойца. Хоть Сокол и молодец, но Череп за зиму набрал ещё десять кило. А значит, он на тридцать килограмм больше Артема. Вот и останутся от него только рожки, да ножки.

– И какое мне до этого дело? – на самом деле я вспоминаю прошлый бой, тогда с Кабаном они были на равных. А сейчас? Мне страшно за Артема, но Птице я показывать этого не буду.

– Он много делал для тебя. Помоги и ты в ответ.

– Не понимаю о чем ты?

– Я уже и так рассказал тебе слишком много, так что хуже не будет. Это Артем сделал так, чтобы тебя приняли в классе.

– Но девочки сказали, что это ты подговорил ребят.

– По его просьбе. Это был его план, я просто подыграл. А как ты думаешь, как Кабан оказался так вовремя в нужном месте?

– И как? Соколовский передумал устраивать очередной розыгрыш?