Текст книги "Нам нельзя! (СИ)"
Автор книги: Евгения Бузмакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Глава 26
Замираю, рука не дергается отворить входную дверь, а тело отказывается повиноваться, бессознательно перестаёт подчиняться прямым посылам мозга. Медленно разворачиваюсь, смотрю прямиком туда откуда доносились не позволяющие уйти слова. Поднимаю взор и встречаюсь с блуждающим, рассерженным взглядом. Он будто сканирует, придирчиво осматривает, скользит по расцарапанным ногам, постепенно достигая лица.
Мужчина хмурится, его черты лица искажаются, быстро сменяющиеся эмоции не подвластные пониманию. Заостряет внимание на заплаканных, опухших, покрасневших глазах, нервно дергает уголками губ.
– И кто заставит нас тут остаться? – первым подаёт голос Стас, – Катя устала и хочет домой! Чего непонятного?!
– Почему ты плакала? – пропускает мимо ушей шквал вопросов в свой адрес, Виктор обращается ко мне.
Молчу, не собираюсь даже отвечать на поставленный вопрос. Какое ему дело почему плакала? Это никак не должно его касаться! У меня есть жених, надо будет поделюсь именно с ним своими внутренними переживаниями.
Громов-старший угрожающе делает шаг вперёд, спускается с последней ступеньки крутой лестницы, вступает на твёрдую ровную поверхность. Тем самым приближаясь ближе к нашей «веселой» и «дружной» компании.
– Я, кажется, задал вопрос! – громко, резко и с некой жестокостью проговаривает он, – Повторюсь! Почему ты плакала?
Угрожающе взирает на сына.
– Ты что-то сделал? Обидел её? – сжимает руки в кулаки, несколько раз играет желваками, густые брови сходятся к переносью.
– Я то? Я точно никого не обижал, кто имел неосторожность ранить ранимую девичью душу? – Стас ничем не отличается от отца, разгневанная, озлобленная маска ложится на аккуратные, ровные черты, превращая мужчину в некого разъярённого быка, с вздувшейся веной на лбу и покрасневшими от злости глазами.
Нахожусь в самом эпицентре взрыва, между двух огней, на минном поле, утыканном в радиусе квадратного метра взрывчаткой, готовой взорваться в любой момент, стоит только совершить хоть один не обдуманный шаг вперёд. Становиться не по себе, неловко, страшно, чёрт возьми…
Понимаю, что всему виной именно я! И все прекрасно это знают!
Выступаю вперёд, становлюсь между мужчинами, раздраженно упираю руки в бока.
– Так, хватит, – громко выкрикиваю, – надоели выяснять отношения! Господи, хоть в одной семье родственники живут дружно, спокойно и миролюбиво?!! Или так в каждой семье?!! Готовы поубивать друг друга, наброситься в жесточайшей схватке и разорвать противника, – тяжело выдыхаю, – Успокойтесь!
Бросаю косой, разгневанный взгляд на Виктора, разочарованно качаю головой, поворачиваюсь к Стасу.
– Ты, – указываю на него пальцем, практически тычу в груди, – собирайся! Отвези меня домой, – проговариваю командным тоном, толкаю жениха в грудь, обхожу стороной, направляюсь прямиком к входной двери, – Быстро!
Резко дергаю на себя деревянное, узорчатое резными линиями полотно, выхожу прямиком на улицу! Оказываюсь на свежем воздухе, именно там, где можно вздохнуть полной грудью, ощутить временную свободу и избавиться от витающего в воздухе напряжения.
– Мы не договорили, – вдогонку летят грозные слова, Виктор Александрович оказывается около меня, невзирая удивленному взгляду своей невесты.
– А мне кажется, что уже все сказали, что хотели. Больше не собираюсь быть участницей данного каламбура. Надоело! Можно мне спокойно жить?!! Выйти замуж и уехать как можно дальше от ненавистным мне людей? – тело пробивает дрожь от ярости, бушующей внутри.
Ранее безоблачное небо, застилает темной пеленой, гурьбой необъятных, чёрных туч. Ночное небо озаряется яркой вспышкой последовательных вспышек молний, а тихая, спокойная ночь прорезается оглушительным раскатом рокочущего грома.
Первые крупные капли падают прямиком на моё лицо, заставляя запрокинуть голову, выставить руки вперёд и посмотреть вверх. Секунда и едва уловимые капли сменяются на непрерывный поток, превращаясь в настоящий проливной, летний ливень.
Чудесно, просто замечательно! Отличное завершение вечера!
Глава 27
Чудесно, просто замечательно! Отличное завершение вечера! Так бы и подумала, но похоже самый разгар – впереди!
– Катя, – Стас подбегает ко мне, хватает за руку и тянет обратно, внутрь особняка, – скорее, а то замёрзнешь и, не дай бог, заболеешь!
Насквозь мокрая одежда облепила тело, обтянула будто второй кожей, с волос стекает холодными струйками вода, превращая идеально – уложенные пряди в настоящую паклю, сплетённый и спутанный беспорядок. Сейчас похожу на мокрую, облезшую кошку! Стою посреди больного, уже ярко освещённого холла и смотрю вниз, прямиком на свои ноги, руками перебираю края намокшей, просвечивающейся ткани. Стас мельтешит около меня, пытается найти хоть что-то, чем можно укрыть и отогреть после холодного, отрезвляющего «душа».
– Вот, – Виктор накидывает на мои плечи лёгкий, неизвестно откуда взявшийся плед, – так будет лучше и теплее…. А ещё …. Следовало бы переодеться! – смотрит прямиком на свою невесту, быстро и резко проговаривает, – Дай ей что-то из своих вещей!
Девушка неподвижно стоит, никак не реагирует, молча смотрит в мою сторону. Взгляд сосредоточенный, серьёзный, пробирающий до самых костей. Угнетающий и невероятно раздражающий. Будто в данный момент в ее голове сложились все кусочки разбросанных пазлов, она все поняла, прояснилось и встало на свои места! Брови сходятся к переносью, губы вытягиваются в прямую, узкую линию.
– Кристина, – вскрикивает Громов – старший, – Принеси Кате что-то из своей одежды! Немедленно, – раздраженно выплевывает он.
Кристина вздрагивает от резкого, грубого тона, переводит взгляд с меня на Виктора и так же молча внемлет его словам, но не двигается с места.
– Не надо ничего, – вмешивается Стас.
– И что ты предлагаешь? Она будет ходить в насквозь промокшем платье? – хмурит лоб Громов– старший качает головой.
Нет! Стас абсолютно спокоен, его лицо полностью расслабленно, – я Кате дам одну из своих затерявшихся рубашек! Или, на крайняк, старый спортивный костюм, который в прошлый раз забыл тут! До дома доедет, а там переоденется во что– то своё! Главное тёплое, уютное и сухое!
– Н.… – не успевает возразить Виктор Александрович, как его перебивает будущая супруга.
– А куда вы ехать собрались? На улице проливной дождь! Ливень! Уверена, что объездную дорогу размыло, а основная и главная трасса перекрыта в связи с ремонтом!
Чууу-дееее-сноооо…. Невероятно повезло, неслыханная радость и успех, теперь заточена в этом доме. И ведь, нет никакого шанса улизнуть. Не горю желанием оставаться тут, но выбор невелик. Лучше спать в тёплом и уютном особняке, на мягкой, воздушной перине, чем ютиться в крохотном салоне автомобиля, застрять где-то посреди затопленной, развороченной проселочной дороги.
– Поэтому оставайтесь сегодня тут! – вновь заговаривает Кристина, коварная и подозрительная ухмылка не сходит с ее лица, – Вам стелить в одной комнате?
– Нет.
– Да…, – притягивает к себе жених, удерживает за плечи, ободряюще поглаживает, – что за глупый вопрос?!!! Конечно, в одной спальне! Чего я там не видел? Как будто не спали раньше вместе! – смотрит в мои глаза.
Его улыбка становится шире, обнажая белоснежные, ровные зубы на обозрение. Смотрю не мигающим взглядом, внутри все клокочет от переполняющей злобы, раздражения и негодования. Хмурюсь, больно прикусываю внутреннюю сторону щеки, впиваюсь ногтями в мягкую, податливую плоть ладоней.
Вот же скотинка…. Ну я тебе сегодня задам! Будет спать на холодном полу, без подушки и одеяла. Будет вспоминать эту ночь ещё долгие годы.
Бросаю косой взгляд на Виктора, но вижу, лишь его удаляющуюся фигуру! Напряжённую, мускулистую спину, облаченную в белоснежную, мокрую от дождя рубашку. Стальные мышцы играют, перекатываются под просвечивающейся тканью. Шаг ускоренный, вовсе не размеренный и расслабленный, больше походит на стремительный бег.
Уверена, что разочарован услышанным словам, рассержен, но, а что он хотел? После сказанных им ранее слов, полнейшего игнора и холодного, отстранённого отношения? Неужели думал, что буду сидеть и ждать лишь одного его?
Нет! Конечно, нет!
Хоть, между нами, с Стасом ничего не было и сказанные им слова являются настоящей ложью, как бы они не претили мне, но так даже лучше. Пусть все поверят в правдивость наших неожиданно – вспыхнувших чувств.
Глава 28
– Отлично, – потирает ладошки Кристина, внешне походя на муху, склонившуюся над навозом, – тогда сейчас распоряжусь, и комната будет готова в течении нескольких минут. Со сменной одеждой определились?!!
– Конечно, – коротко бросает Стас.
А я так и стою, смотрю прямиком вперед, именно в том направлении, где только что, скрылась удаляющаяся фигура Виктора, теряясь за поворотом длинноголово коридора, скрываясь в бесчисленном количестве комнат.
Правильно ли поступаю? Зачем подобный цирк?
Но так надо! Стас – будущий муж, пусть даже брак – фикция, но не могу позволить себе возможность вновь попасть в сети, расставленные хитрым, кровожадным пауком. Изначально все вышло из-под контроля. Зачем поперлась в клуб?!!! Почему мужчина возымел такое сильное влияние на меня??? В чем именно дело? В чем подвох?
Может обаяние? Мужская энергетика?! Или неведомая сила притянула двух людей друг к другу, нуждающихся в ласке, сжигающем желании утолить внутренний голод, забыть о повседневных проблемах, просто раствориться в неизвестном, но таком родном, близким по духу, человеке. Отбросить все запреты, окунуться глубоко в чарующие воды сладострастия. Сейчас не могу понять Громова – старшего, почему ведёт себя подобным образом!? Нет, с одной стороны, предельно ясно. Все из лучших побуждений, нельзя допустить огласку, тайные отношения между нами не принесут желаемого, только лишь навлекут ворох проблем и неиссякаемое количество спутанного клубка сплетен, обмусоливаемый неприемлемым количеством незнакомых людей. Наша изначальная встреча – ошибка! Глупая и нелепая шутка. А с другой стороны, Виктор решил держать дистанцию, сделать вид будто, между нами, ничего не было, никогда не встречались, а познакомились только лишь на этих, чертовых, смотринах. Если безразлична, если наша встреча и временное помешательство было настолько незначительным событием, то почему продолжает так реагировать? Ревнует?! Злится?! Да… по внешнему виду становится предельно ясно, не только мне! Он вне себя от злости, ярость клокочет внутри мужественной, непоколебимой оболочки.
Почему сама, так рьяно продолжаю реагировать на присутствие мужчины? Что за бунт?! Тело и мозг отказываются работать в совокупности, рядом с ним голова отключается, ведомая лишь одними эмоциями – непроизвольно льну к нему! Внутри возрастает чувство тревоги, а самое главное негодования! Прихожу в бешенство от нелепых поступков, хочу одного – бежать вслед за Виктором, объяснить, пояснить, оправдаться! Сказать, что слова о нашем реальном союзе – ложь! Между мной и Стасом ничего нет и не было. Не переходила черту! Была лишь с ним! Только ему позволяла трогать своё невинное тело, только лишь он был удостоен прикоснуться к непорочному цветку желания.
Не тронута! Невинна!
– Катя, – перед глазами всплывает расплывчатый образ, – все хорошо? Я зову тебя, а ты молчишь!
Взволнованно взирает Стас, поглаживая мои длинные пальцы в своих руках. Даже не обратила внимание, когда будущий муж подошёл так близко, обнял.
Задумалась! Потерялась!
Часто моргаю, встряхиваю головой. Что за наваждение?
– Все хорошо, прости, просто…, – спешу оправдаться за временное отсутствие в реальности, – голова разболелась, даже думать ни о чем не могу!
Мужчина вглядывается в мои глаза, смотрит так проникновенно, проницательно, будто желает считать правду с моего лица. Качает головой, разворачивается и тянет прямиком на второй этаж, по длинной, извилистой лестнице. Теряюсь в бесчисленном количестве комнат, дом большой, невероятно огромный! Но такой пустынный, лишён домашнего уюта и теплоты. Сбиваюсь со счета, перестаю смотреть по сторонам, а лишь проскальзываю вглубь гостевой комнаты, беспрекословно следую за Стасом. Оценивающе разглядываю апартаменты. Колоссальных размеров кровать, усланная шелковым постельным бельём, темных оттенков, громадные подушки и мягкая перина – так и манят прильнуть, лечь, прикрыть глаза и окунуться в глубокий сон! Без раздумий, без мыслей. Заснуть, а утром проснуться и надеяться на лучшее, все невзгоды отойдут на второй план, а я – безгранично счастлива.
– Тут одна кровать, – подмечает будущий супруг.
– Я вижу! – раздраженно прикрываю глаза, испускаю протяжный выдох. – могу лечь на полу!
Стас проходит вперёд, движется к маленькому, уютному креслу, располагающемуся в дальнем углу спальни, подходит ближе и берет в охапку аккуратно сложённых вещей.
– Вот, возьми, переоденься! Если придётся тут ночевать, то тебе будет гораздо удобнее спать в этом, – протягивает безразмерную, белоснежную майку с каким-то замысловатым изображением спереди.
На вскидку, футболка велика, прикроет все обнаженные участки кожи, будто платье опустится до самых колен.
– Спасибо, – приветливо улыбаюсь, забираю новую вещь, – я пойду переоденусь!
– Хорошо, – кивает в направлении ванной комнаты, – там есть все необходимое! Прими ванну, расслабься, а я подожду. Ну или лягу спать! На полу! – издевательски улыбается во весь рот.
– Можешь спать на кровати. Она огромная, место предостаточно, поместимся оба, – Стас улыбается ещё шире, в глазах сверкает огонёк надежды, – но, если будешь приставать или, не дай бог, полезешь обниматься. Отобью все желание, вместе с руками и ниже предлагающимся к твоему телу органу.
Громов – младший хмыкает, стягивает через голову футболку, играет рельефными, упругими мышцами пресса, отбрасывая ненужную вещь в сторону.
– Я предупредила! – разворачиваюсь, медленно бреду к закрытой двери предполагаемой ванной, но подойдя впритык, готовая ворваться внутрь и наконец-то стянуть со своего тела мокрую одежду. Замираю! Что-то щёлкает глубине внутреннего сознания, истошные стоны, истерические крики доносятся до моего восприятия.
«О даааа…. Виктор… ещё…. Господи… быстрее, да – да… вот так! Трахай меня, дааааа…..»
– Вот блядь, – не сдерживается Стас, – отлично вообще, могли хоть не сегодня!
Ничего не отвечаю, быстро врываюсь в комнату, запираю за собой увесистую дверь. Голова идёт кругом, температура тела возрастает на несколько градусов, ощущаю ломоту в суставах и жар, будто началась лихорадка, но самой простуды нет! Внутренности выкручивает, сердцебиение учащается, вот – вот глупый мышечный орган выпрыгнет из груди. Сердце колет, словно пронзает несколькими десятками острых игл, причиняя дикую, нестерпимую боль. Лёгкие сперло, воздуха категорически не хватает, в один момент кислород перестает поступать, лишая жизненно важного процесса для жизнедеятельности. Не могу вдохнуть, хватаю ртом воздух, но образовавшийся огромный ком – разочарования, мешает вздохнуть. Опускаюсь на мраморный пол ванной, припадаю к нему, обхватываю руками тело, пытаюсь хоть чуть-чуть успокоиться, подавить сильнейший припадок, побороть возрастающее чувство отвращения в себе. Слёзы стоят в глазах, часто моргаю, не могу позволить проступить ненужной мокроте, но ничего не выходит. Чувство не схожее ни с чем, разрывает все внутренности, скручивает в тугой жгут, ощущаю как погибаю. Все умирает! Предательские слёзы струятся непрерывным потоком по – фарфоровому лицу, омывая округлые щёки. Почему сейчас так больно? Знала, понимала, не маленькая. Виктор спит с невестой, неоспоримый факт, но явно не была готова к тому, что придётся услышать мучительные стоны, хриплое дыхание, матерные выкрики Кристины и звонкие шлепки, разносящиеся по округе пустынного дома. Накрываю ладонями уши, желаю, чтоб это наконец-то прекратилось!
Глава 29
Балансирую над кромешной пропастью и жесточайшей реальностью, пытаюсь подавить рвущийся наружу безмолвный крик. А чего ждала? Что придумала? Между нами, ничего нет и никогда не было, а уж тем более, не будет! Хватит убиваться и страдать, рвать на куски и без того истерзанную душу. Все правильно, так должно быть! Кристина – его невеста, а я – ошибка! Виктор ещё в примерочной предельно ясно и доходчиво пояснил, что все является очередным фарсом, минутным помешательством. Глупая, малолетняя идиотка, продолжающая верить в наивные сказки со счастливым концом. Громов – не принц, а я – не принцесса. Банальная дура, раскатавшая губу на чужого мужчину! Он никогда не был моим и не будет, пора уяснить, уложить в своей голове очевидный факт и напрочь позабыть этого, повстречавшегося в шумном, битком набитом молодежью клубе, мужчине.
Виктор – испытание, которое должна преодолеть, стойко выстоять, позабыть о случившейся случайной встрече.
Как бы сейчас не было больно, тяжело и неприятно, не могу впадать в депрессию, а уж тем более убиваться из-за своих же придуманных иллюзий.
Утираю, мокрое от слез лицо тыльной стороной ладони, в последний раз громко всхлипываю и резко подрываюсь с керамического пола, подлетаю к встраиваемой раковине, наскоро умываюсь холодной, проточной водой, неряшливо брызгая большими каплями на отражающую поверхность – зеркало. Приподнимаю взор, устало и придирчиво рассматриваю заплаканное, покрывшееся красными пятнами лицо. На кого сейчас похожа? Почему реву? Одному Богу известно!
Опухшие, налившиеся кровью глаза непрерывно взирают в одну точку, губы подрагивают, а нос дергается при приглушённых проскальзывающих всхлипах.
Встряхиваю головой, склоняюсь над раковиной, смываю остатки размазанной туши и ранее нанесённой косметики. Ледяная вода действует отрезвляюще, приводя в чувства! Постепенно успокаиваюсь, теряюсь в скоротечном времени, незримо сколько провожу в ванной комнате. Долго прятаться и скрываться в замкнутом, душном пространстве нет больше сил. Утираю мокрое лицо махровым полотенцем, вскидываю голову вверх. Сейчас решительно настроена покинуть злосчастный, навевающий одно раздражение и печальные, самозабвенные мысли, особняка. И минуты не останусь тут! Прохожу к деревянной двери, аккуратно отворяю ее, выглядываю, взираю по сторонам, осматриваю сложившуюся обстановку гостевой комнаты. Стас крепко спит, а звуки, доносившиеся по ту сторону стены, до сих пор не смолкли, стали куда тише, приглушённые стоны звучат с надрывом и хрипотой.
Козел, каков козел! Неужели, нельзя было дождаться моего отъезда?!! Или это моя расплата за случившийся поцелуй на том, чертовом утёсе? Или за те, сказанные слова, инициатором которых стал Стас, а я не возымела желания опровергнуть их!
Встряхиваю головой, абстрагируюсь от вновь наплывающего раздражения и разочарования внутри себя. Медленно крадусь к выходу, бросаю короткий взгляд на огромную кровать, где преспокойно сладко и главное крепко, спит мой будущий муж. Будить его явно не намерена, да и, собственно, зачем? Услышать очередные уговоры остаться и переждать до утра, до того момента, пока ливень не прекратится, а размытая дорога не просохнет?!
Вот уж нет! Не хочу!
Найду способ добраться до дома сама, пусть даже придётся идти пешком под проливным дождем всю ночь! Ливень не станет преградой между неиссякаемым желанием оказать вдали от Громовых и возможностью вернуться домой.
Скоротечно спускаюсь вниз, ускоряю шаг, дабы скрыться незамеченной. Подбегаю к входной двери, за которой непрерывно грохочет устрашающий гром и сверкают яркие вспышки молний. Срываю с вешалки чью-то легкую ветровку, накидываю на плечи и отворяю деревянное полотно. Рвусь вперёд, под струи непрекращающегося дождя, моментально становлюсь мокрой, вода большими потоками стекает с волос, постепенно струясь под белоснежную майку и ветровку, омывая полностью дрожащее тело.
Новый, сильнейший и пугающий раскат грома заставляет поёжиться и вздрогнуть, обхватить своё тело руками и решительно двигаться вперёд.
Скажите, Дура? Определенно! Но будь Вы на моем месте, в такой-то ситуации, вероятнее всего последовали моему примеру. Этой ночью точно не смогла бы спокойно заснуть, лежала с открытыми глазами и предвкушала долгожданное утро.
Двигаюсь дальше, ледяные капли пронизывают насквозь. Холодно, зябко и мерзко. Тело пробивает сильная дрожь, зуб на зуб не попадает. Уверена, ночная прогулка ой как аукнется мне, выливаясь воспалением лёгких и сильнейшей лихорадкой. Но останавливаться и возвращаться обратно поздно, ноги сами ведут прочь, только вперёд, в самую гущу беспроглядной сосновой рощи. Единственный путь, ведущий к дому!
Густые заросли пугающих стволов деревьев окружают, колышущиеся ветви, не выдерживают сильного порыва ветра, ниспадают вниз с гулким ударом, падая около меня. Успеваю вовремя увернуться, мельком задеваемая царапающими иглами сосен. Ступни проваливаются в хрупающую грязь, трясина засасывает, но из последних сил, прилагая все возможные усилия – бреду на прямик.
О чем думала? Не могла все же дождаться утра? Идея о скоротечном исчезновении была глупой! Идиотской идеей! Теперь приходится блуждать по темной, устрашающей кромешной тьме. Извилистые тропинки размывает потоком образовавшихся, шумных ручьев, стирая все возможные пути, ведущие к выходу. Закрадывается устрашающая мысль, потерялась и теперь уж точно не выберусь из западни.
Кричать бессмысленно, никто не услышит. Громкий крик поглотит нескончаемое количество массивных, раскидистых хвойных деревьев, превращая в гулкое хрипение, слышимое только лишь мне одной.
Останавливаюсь, озираюсь по сторонам, не знаю куда идти дальше, просто не приложу ума. Ведь правда, идиотка! Волна тревожащего чувства нарастает, с каждой минутой пребывания тут. Начинается нервный мандраж. Громко сглатываю, заслышав поодаль от себя неизвестный, посторонний звук, хруст старых, опавших веток. Он свидетельствует о ещё одном пребывании кого– то, в этом таинственном лесу.
Хочу закричать, но не успеваю даже пискнуть, мой рот накрывают большой ладонью, не позволяют толком вздохнуть. Испуганно дергаюсь, пытаюсь хоть как-то отбиться, но моих сил недостаточно. Могу лишь бессмысленно вырываться до тех пор, пока силы не покинут меня. Противник не устанет, он сильнее, а я – окончательно выбьюсь из сил.
Глава 30
Впиваюсь ногтями в податливую плоть, в кровь раздираю руки противница, зубами вгрызаюсь в ладонь. Не сдамся, буду бороться до последнего. Умру сражаясь, а не безвольно припадая к ногам своего мучителя.
– Да тише ты, – строгий голос командует в ту же секунду замолчать, пресечь свои нелепые нападки, заставляет повиноваться прямым указаниям, но быстрая догадка озаряет, подталкивает возобновить усилия куда пуще прежнего, выводя мужчину из себя, – Катя, говорю замолчи и хватит вертеться!
Зло шипит у самого уха Виктор, пальцем указывая в сторону, в том направлении откуда ранее доносились громкие, не смолкающие звуки. Нервно дергаюсь, ощущаю как теснее прижимает мое тело к своему Громов – старший. Томное, горячее дыхание опаляет едва прикрытую, мокрую кожу шеи. Судорожно сглатываю и вовсе окончательно замираю, слежу за указательным пальцем мужчины. На поляне появляется мощное, мохнатое, с мокрой от дождя, короткой шерстью животное. Массивное, достаточно крупное тело и короткие конечности, с носом пяточком и огромными, выпирающими вперёд острыми клыками. Дикий кабан! Ошарашено моргаю, удивляюсь его присутствию тут, не знала, что они могут обитать в данной чаще. Виктор вцепляется в мое дрожащее тело, не позволяет пошевелиться, ожидает пока дикое, агрессивное животное удалится прочь, не посмеет наброситься на нас. Схватка будет проиграна заранее. Зверь некоторое время крутится на опушке, ходит вокруг да около, а после скрывается в густых зарослях колючих кустарников, быстрые движения заглушаются частыми, подающими каплями с небес.
Судорожно, прерывисто дышу, пребываю в некой прострации. Все же испугалась, ещё никогда не была так близка к смертельной опасности, а может и неминуемой смерти.
– Испугалась? – шепчет мужчина, продолжая удерживать меня сильными, покрытыми извилистыми, вздувшимися венками руками.
Осознание приходит слишком быстро, достаточно чтоб отреагировать молниеносно. Дергаюсь вперёд, благодаря ослабленной хватке удаётся вырваться из обжигающих объятий Виктора. От порывистого, резкого движения нога соскальзывает в образовавшийся кратер, проваливается вглубь, а я, всем телом заваливаюсь набок, приглушенно постанывая от приобретённого повреждения. Сегодня точно не мой день! Все идёт будто по какому-то коварнейшему замыслу самого дьявола.
Острая, тянущая боль пронизывает насквозь, задевая каждый чувствительный, поддающемуся отклику импульс. Зажмуриваюсь, потираю ушибленную поверхность, глаза застилает непроглядная пелена вновь проступивших слез. Громко хнычу.
– Тише, тише, – быстро подлетает Громов – старший, протягивает руки ко мне, пытается перехватиться удобнее, поднять с холодной, мокрой земли, – сейчас я тебе помогу!
– Не смей, – ударяю по вытянутым кистям, отталкиваю мужчину в сторону, как можно дальше от себя, гневно шиплю, – не смей даже прикасаться ко мне!
Мерзко, противно! Он только что трахал свою невесту, не задумываясь ни о чем, а сейчас, поглядите – ка, доблестный рыцарь в сияющих доспехах, вызвался помочь попавшей в беду барышне.
– Я сама справлюсь! – набираюсь сил, стискиваю зубы, морщусь от невероятной, раздирающей боли, но все же кое – как приподнимаюсь, превозмогая боль.
И ведь справилась! Пусть дольше, тяжелее, но сама! Без чьей – либо не бескорыстной помощи, теперь уже от Виктора не жду чего-то хорошего. Интересно, его невеста заснула? Вымотанная изнурительной физической подготовкой, скачками рандеву, а Громов – старший вышел на перекур? Не спалось, завидел мой удаляющийся силуэт и поспешил последовать следом? Движимый шквалом появившихся вопросов.
– Что ты тут делаешь? – зло шипит он, явно недоволен моим необдуманным, глупым поступком, – какого хрена до сих пор не спишь, а поперлась в самую гущу леса? Ты совсем ебанутая? – почти кричит мужчина, все больше выходя из себя, – не знаешь, что тут опасно и идёт дождь?! Какого хера, Катя?
Подходит вплотную, дергает на себя, с силой встряхивает, массивные ладони больно сжимают плечевой сустав, длинными пальцами впиваясь, до красных отметён, в мягкую кожу. Причиняя дикий дискомфорт.
– Отпусти, мне больно, – безуспешно пытаюсь освободиться, тщетно! Только лишь увеличиваю давление мужских пальцев, – отпусти, говорю тебе!
– Я ещё раз задаю вопрос, – ледяной тон заставляет поёжиться, – Какого хрена ты вытворяешь? Почему не в особняке, не рядом с женихом? Не в его тёплых объятиях, а пребываешь тут, под проливным дождем в чертовом, промозглом лесу!
Кто он такой, чтоб смел подобным тоном разговаривать со мной? Должна испугаться от натиска звериной хватки и исказившегося разъярённого лица, но заложенные издавна инстинкты, вовсе не ведут к самосохранению, а лишь подталкивают ближе к пропасти. В данный момент Виктор напоминает остервенелого отца, желающего причинить очередную боль, нанести увечия моему телу.
– Отпусти, сказала же, – вскрикиваю, заношу свободную руку в воздух, беру разгон и наотмашь ударяю по – красивому лицу, отвешивая увесистую пощёчину.
Рука тяжелая, она горит огнём, звонкий шлёпок звучит громче шумов природного явления, разражаясь гулким эхом по всему периметру.
Виктор замирает, играет желваками, долго и изнурительно смотрит на меня, борется с нарастающей яростью, определенно самым высоким чувством. Достаточно резко отстраняется, потирает пылающую щеку. Мне легче не стало, совсем ни капельки, но закралась одна, маленькая ликующая частичка моей души.
??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????? – Больше никогда не смей так делать, – угрожающе рычит, разворачивается ко мне спиной, раздраженно и напряжённо смотрит по сторонам, – из-за тебя, Дура, мы потерялись!
Ошарашено моргаю глазами. Отлично! Я теперь ещё и дура. Ярость клокочет внутри, стремится вырваться наружу. Несмолкаемый словесный поток вот – вот грозит выплеснуться, уж тогда этот Козел, узнает о себе все, в мельчайших деталях и радужных красках.
– Я – Дура? – перебороть внутреннее негодование не в силах, совершаю уверенный шаг в сторону Виктора, совсем забываю о недавнем падении.
Неожиданно прорезает нестерпимая боль, будто в ногу вошёл острый гвоздь или резец. Ахаю и склоняюсь вниз.
– Вот же, – мужчина вовремя успевает подхватить меня и приподнять на своих сильных руках, удерживая навесу мою невесомую массу тела, поудобнее перехватывается, устраивая в оберегающем коконе, будто маленькое дитя, – Катя, с тобой одни проблемы!
Тяжело выдыхает, продолжая осматривать темное, померкшее, кажущееся мертвенным, пространство. Похоже, прикидывает куда следует идти дальше, с долей секунды раздумий, аккуратно и медленно двигается вперёд, старательно пытаясь осматривать ведущую дорогу под его ногами, насколько позволяет представившаяся возможность.
Поудобнее перехватываюсь, прижимаюсь теснее, обхватываю руками крепкую шею Громова, пытаюсь хоть как-то согреться. Озноб пробирает до костей. Смотрю на сосредоточенное лицо Виктора Александровича. Он напряжен, по волевому подбородку стекает вода, губы сжаты в плотную, тонкую линию, а глаза безотрывно смотрят вдаль. Нагло рассматриваю все в мельчайших деталях, то чего ещё не успела оценить в своё время, но в темноте лесной чащи плохо различимо.
Темные, мокрые, взъерошенные волосы слегка тронуты сединой, в уголках проницательных глаз проклевываются первые морщинки, густые, широкие брови с заломом то и дело сходятся к переносью, намекая о хмуром состоянии мужчины, четко очерченные скулы с аккуратной щетинной, так и манят взор.
– Хватит так на меня смотреть! Ты отвлекаешь! – глухо отзывается Виктор, переступая через груду сухих веток.
Да ради Бога, больно уж надо оно мне! Перевожу взор в другую сторону, пытаюсь рассмотреть хоть единый намёк на благополучный, долгожданный выход, но впереди лишь одна кромешная темнота и сгущение пористых стволов деревьев, с едва прорезаемым крошечным проходом.
– Может я сама пойду? Так будет проще!
– Ты уже многое что сама сделала, – сухо с неприкрытыми раздражёнными нотками проговаривает мужчина, пытаясь протиснуться между двух, массивных стволов сосен.
Закатываю глаза, даже отвечать ничего не буду на его жалкую провокацию. Вот доберёмся до особняка, в этот раз дождусь пока закончится дождь и непременно свалю, как можно дальше из этого города. Задолбали Громовы, отец и идиотские идеи о дальнейшей жизни. Взрослая девочка, а ведусь на уговоры и отчеканенные приказы сторонних людей.
