Текст книги "Улыбка Лючии (СИ)"

Автор книги: Евгения Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

С плохо скрываемой улыбкой Лючия выслушала все сплетни о себе и о Новосильцеве, узнала много нового, например, где находятся камеры слежения на мосту и на прилегающих улицах, а где слепые пятна (пригодится на будущее), посочувствовала тому, какая нервная работа у Максимова, повосхищалась, как героически Анжелочка отпаивала их с напарником успокоительным чаем, похвастала, что у неё в магазинчике продаётся точно такой же – и ещё много разных – и вручила Анжеле визитку.

Две южанки находились в полной гармонии между собой, но и Катя не отставала. Теперь Лючия знала, сколько кому причитается премии, а кому не причитается, и сколько полицейских оцепят стадион во время фестиваля – информация тоже очень нужная в сфере предстоящих событий.

Лючия вставила и свои пять копеек о фестивале – и поняла, что пора сворачиваться.

– А знаете, что самое интересное? То, что вы начисто забудете весь наш разговор, – жизнерадостно улыбнулась она и отступила в сторонку, якобы осматриваясь.

Девушки замерли на мгновение, будто забыли, на чём остановились, и как ни в чём не бывало продолжили разговор. Точно третьей собеседницы в помине не было.

Довольная Лючия впорхнула в лабутенах на второй этаж и через пять минут спускалась, уже не спеша, со стопкой листочков А6. Она даже вслух похвалила дизайнера – пусть и ему перепадёт слегка от всеобщего благополучия.

На мосту она опустила стёкла: солнце настолько потеряло стыд, что оставалось только ответить тем же и не прятаться. Свет в глаза, конечно же, не смущал Лючию. Её вообще никогда ничего не смущало.

Пусть май будет тёплым.

От песчаного островка под мостом веяло горячим пляжем.

В небе кричали чайки.

Смакуя каждый метр, Лючия хореографически изысканно вырулила на развязку и изящно причалила к родной “Вербене”. Пожалуй, хватит моциона насегодня. Пообедать можно и в подсобке.

А ещё сделать один звоночек.

– Наташа! Привет!

– Приветик? – ответили скорее вопросительно.

– Как, много клиентов сегодня?

– Пока мёртвый час, – весело заявила вдова и бывшая жертва токсичных семейных отношений. – Вот вечером будет не протолкнуться…

– Везёт вам – у меня второй день ни души.

– Давно хочу спросить: а почему ты к нам не заходишь? Намотала бы пару кэ-мэ на беговой, расслабилась бы?

– Ой, я совершенно далека от спорта, ты же знаешь. Это Кристина у нас фитоняшка.

– О да, она прям вкалывает. А тебе и не надо.

– И не говори. Сплошной адреналин. Да ещё недавно проблемка образовалась…

– Давай выкладывай. Я у тебя в долгу по гроб жизни. Поэтому всё, что в моих силах…

– Не говори так, Натусь! Я тебя совершенно ни к чему не обязываю. Это от чистого сердца, ты же знаешь!

– Так и я тоже! Я же слышу, что ты на нервах!

И пусть Макиавелли покурит в сторонке.

***

Платиновая блондинка с каффом с цепочкой на правом ухе облокотилась о стойку.

– Добрый день. У вас абонемент?

Макс оценивающе посмотрел на девушку-администратора. Лицо спортзала, блин.

– Добрый. Я девушку одну ищу, познакомились недавно, а она от меня бегает…

– Мы не даём информацию о клиентах, – мгновенно изменилась в лице… Наташа. Так было написано на бейдже.

– Даже фотку не посмотрите? – Макс полистал файлы на смартфоне и предъявил фотографию Оксаны.

– А откуда у вас это фото? – вопросом на вопрос отреагировала Наташа. – Может, вы маньяк какой-нибудь?

Вот так всегда, подумал Максим. Всегда все готовы подозревать худшее… Всё-таки без Пса у него не получается девушек охмурять, а главный ловелас ждёт в машине, потому что с собаками, видите ли, нельзя.

– Мне охрану позвать? Или сами дверь найдёте? – администраторша демонстративно потянулась к телефонной трубке.

– Вы не так поняли, девушка, – перед ярко подведёнными глазами всплыло удостоверение сотрудника полиции.

– Понятно, – сухо кивнула. – Стоп. Ксиву придержите, – и заскользила глазами по строчкам.

– Ну позвоните, проверьте.

– Позвоню, проверю, – слова смягчились улыбкой. – Так какая девушка вас интересует?

– Вот эта, – Макс убрал ксиву и предъявил смартфон. – Оксана Новосильцева.

– Так-так, – Наташа подождала, пока загрузится компьютер. Сиреневый маникюр со стразами нетерпеливо постукивал по мышке. И поверх этой салонной красоты – засохшая корочка на костяшках.

– Борьбой увлекаетесь? – полюбопытствовал Макс.

– Нет. Лёгкой атлетикой, – на голубом глазу ответила Наташа. Кстати, глаза у неё действительно были голубые.

– А что же с рукой? Об эстафетную палочку поцарапались?

– А, это? Упала неудачно.

– И на кого, стесняюсь спросить? Или отжимались на кулаках?

– Не ваше дело, – стрельнула она ярко накрашенными глазами.

Сзади подошёл охранник.

– Наташ, всё в порядке?

– Всё хорошо, Дим. Всё хорошо.

Охранник отошёл в сторонку и занял выжидательную позицию.

– Та-ак. Оксана Новосильцева. Есть такая девушка, ходит к нам с двадцать седьмого. Я так понимаю, вы поговорить с ней хотите? Она к двум должна прийти на йогу. Можете присоединиться к занятиям – для конспирации.

– И почём у нас нирвана?

Наташа охотно расписала все расценки. Она сразу преобразилась, на лице заиграла улыбка. В уголках глаз отметились ранние морщинки. Да и зубы она не стремилась показывать.

– Эх, жалко, у меня день ненормированный…

– Есть занятия в восемь и в девять вечера, как раз после работы.

– Вы не поняли, девушка, – Макс упорно дожидался, когда она сама представится. – Совсем ненормированный. Иногда плавно перетекает в рабочую ночь.

– Да, жалко. Но есть вдруг выходной или отпуск, то добро пожаловать в любое время – с восьми утра до десяти вечера.

– Я подумаю. А вы сами тоже сюда ходите?

– Ну, я тут работаю-то… всего неделю. Но подумываю, – Наташа скрестила руки на груди. Из-под короткого рукава лиловой блузки выглянул белый пластырь.

– Бросаете курить?

– Демонстрируете чудеса дедукции?

Какие агрессивные барышни в последнее время ему попадаются… Но если агрессия Лючии была по-средиземноморски щедро приправлена – иронией и чувством собственного превосходства – то Наташа в своём стремлении нагрубить выглядела беззащитной. Максу вдруг очень захотелось защитить её. Пару секунд он боролся с соблазном – и сдался.

– А то может вместе надумаем? За компанию проще – взаимная поддержка и всё такое.

– Как в обществе анонимных алкоголиков? – засмеялась Наташа. Но смех получился немножко нервным.

У Макса чуть не вырвалось: “Я завязал”, тем более что он реально завязал – уже несколько лет как. Насухо. Но он вдруг понял, почему Наташа так колюче реагирует и почему так ловко ввернула фразу про анонимных алкоголиков. Глаз намётан. И опыт слишком богат. Разбитые костяшки. Поломанные зубы. Тонна макияжа. Новая работа. Новая жизнь.

Поэтому он просто посмеялся в ответ и обещал вернуться в два.

Нет. Чуть пораньше.

А пока он успеет проверить счета Лючии Стефании – смежники по его большой просьбе отправили запрос в банк.

И купить для Наташи букет. Для сирени ещё рановато, но если его дедукция совсем не поистёрлась от частого использования, то несложно угадать её любимый цвет.

Приятель честно отработал магарыч, но зацепиться в выписках из счетов госпожи Медичи было не за что. Прибыль от магазинчика. Отчисления на зарплату трём сотрудникам. Оплата покупок. Переводы организаторам какого-то феста. Мелкие переводы – по паре тысяч – туда и обратно на карты сестры и подружек. Вклад с бешеным количеством нулей – наследство, походу. Переводы из итальянских банков. Ну да, всё правильно. Флоренция.

В общем, всё как у людей.

И ничего похожего на гонорары за работу киллера. Ни левых карт, ни сомнительной благотворительности, ни случайных, разовых имён среди отправителей.

Чистота и красота, блин.

А может, правда паранойя разыгралась? Привязался к девчонке… Подумаешь, магию открыл впервые в жизни, тёмный такой… Есть много на свете, друг Горацио…

Так. Тюльпаны… Гиацинты… Не, чё-то не то… О! Крокусы! Белые крокусы. В знак чистоты его помыслов и доброты намерений…

***

Лючию разбудила музыка. Она не сразу поняла, что это телефонный звонок. Не открывая глаз, она завела руку за голову и пошарила по тумбочке. Попытка не увенчалась успехом. Пришлось переворачиваться. Упершись подбородком в подушку, Лючия Стефания прочитала-таки, кто звонит.

– Алло? Наташ?

– Не спишь? Счас спровадила твоего ненаглядного. Ты не могла сама пожелать, чтобы он от тебя отвял?

– Могла бы. Ну и что? Разбился бы он на своей болезной “Ниве”, и завещал бы товарищам своё дело, и за мной шлялось бы ещё человек десять. Нет уж, надо пожелать так, чтобы все концы в воду. А для этого надо тщательно изучить жертву.

– Меня-то ты не изучала.

– Ты сёдня вообще не в духе. Совсем всё плохо?

– За ночь он два раза назвал меня Леной, а так всё отлично.

– Леной?.. Хм. Узнать бы, кто она такая…

– Так узнай. Тебе ж не проблема.

– За тем и звоню. Кто мне клялся в вассальной верности?

– Ну тогда тебе ещё инфа. У него на лбу бегущей строкой: “Я бухал”. Но счас, походу, в завязке.

– Ты уверена?

– Лючия. С моим-то опытом я с первого взгляда определяю, на “ты” человек с алкоголем или как.

– Верю-верю. Не кипятись. Одно слабое место мы уже знаем. Но надо ещё.

– Я с ним перепихнусь ещё пару раз. Мне не в лом. Но на ЗАГС и на очередь в ванную я не подписывалась.

– Зря. Давненько я на свадьбе не гуляла. Последний раз – пят лет назад, у кузины Тессы.

– Лючий, поимей совесть.

– Как я только её не имела, Натусь, – Лючия скинула одеяло и поболтала ногами, как на пляже.

Несмотря на вовремя отключенное отопление, в квартире было тепло. Почти зелёный сквер и птичий щебет за окном подтверждали, что курс на лето взят бесповоротно… Главное, чтобы не выпал снег на майские праздники. Или не зарядили дожди. Это ж Россия.

Тьфу-тьфу.

Хочу хорошую погоду…

Лючия терпеливо выслушала излияния подруги.

– Натусь. Я тебя понимаю. Ну пойми, я так рассчитываю на твою помощь. Такая удача, что все встретились именно в вашей тренажёрке! И на кого же мне рассчитывать, как не на тебя! Я так хочу, чтобы ты помогла мне! Кто, если не ты?

– Ты из меня верёвки вьёшь! Ну ладно. Для тебя – я готова. Но только для тебя.

– Спасибочки, моя. Ты не представляешь, как я тебе благодарна…

– Ну ладно, ладно, давай. Пойду на работу собираться.

– Давай…

– Ну обращайся, если надумаешь завалить своего опера. Я всё-таки КМС по биатлону. Хоть и десять лет ружьё в руках не держала.

– Ты вся будешь в шоколаде, я тебе говорю. И очень скоро снова займёшься спортом.

– Хочется верить. Давай, пока.

Лючия повесила трубку и снова растянулась на кровати. Не опоздать. Кристина уже вовсю носилась между ванной и кухней, повторяя сценические реплики ко Дню факультета.

Можно сто раз начинать новую жизнь – и каждый раз проживать её по-старому. Стоило Наташе избавиться от одного человека, который её угнетал, как она мигом нашла другого. Другую. Злится, страдает, но вбила себе в голову, что в неоплатном долгу перед Лючией, и готова ради неё идти на эшафот. Но лучше уж ради неё, чем ради какого-то алкаша, правда? Если уж девяносто восемь процентов населения созависимы, почему бы не извлечь из этого выгоду и не направить созависимость в продуктивное русло? По крайней мере, все предыдущие тысячелетия человечество как-то справлялось…

***

Лючия переступила порог в девять ноль одну. Нестрашно. Здесь она сама себе хозяйка. К тому же, сегодня она на работе одна. У парней выходные по графику, и проведут они их на шашлыках, потому что первого мая так полагается, а Яна взяла отгул после Вальпургиевой ночи. Пусть отоспится.

А Лючия, как простая смертная, сегодня на работе.

И не она одна. И это грело душу.

Сразу следом за ней торопливо вошла девушка в полицейской форме. Лючия обмерла спросонья, но присмотрелась и узнала в ней Анжелу – своего невольного информатора.

– Я нашла вашу визиточку, – начала она в явной спешке. – Вы ведь говорили, что у вас есть точно такой же чай – с мятой, тимьяном и смородиной…

– Есть. Я сама его обожаю. Сколько вам взвесить?

– Мы тогда с вами всего парой слов перекинулись, даже не познакомились. Меня зовут Анжелика… – они заново познакомились. – Двести грамм, пожалуйста… Вы не смотрите, что я в таком виде, я просто по работе заезжала, я сегодня отчёт сдаю. Представляете, первого мая – кошмар, да?

– Представляю, – искренне рассмеялась Лючия. – Я сама тут в одиночку развлекаюсь. Вот, пожалуйста, – она загнула край пакетика и прошлась ногтем по липучке. – Двести семьдесят.

– Ага. У меня карточка, – Анжела подхватила под мышку объёмистую папку и порылась в сумочке. – У вас тут мило.

– Спасибо, – кокетливо опустила ресницы Лючия. – Как говорится, если будешь хорошо работать по восемь часов в день, станешь начальником и сможешь работать по двенадцать.

– А вы хозяйка, да? – Анжела утрамбовала покупку и карточку обратно в сумочку.

Лючия кивнула.

– А у вас есть какие-нибудь духи… с афродизиаками?

– Есть, конечно. Вот на эту полочку посмотрите, – Лючия покинула кассовый аппарат. – Есть пачули, имбирь, шоколад, корица… Они все на масляной основе.

– Я поняла. А есть что-нибудь… посильнее?

– Поняла вас, – медленно кивнула Лючия. – Вот эта полочка – справа – заговорённые на приворот. Здесь состав уже не важен, выбирайте на свой вкус.

– Ой, здорово. А вот эти, с магнолией, можно попробовать?

Лючия достала флакон и вручила покупательнице.

Анжела понюхала колпачок:

– Я, пожалуй, возьму. А свои духи можно заговорить – на заказ?

Вот это деловая хватка, мысленно одобрила Лючия.

– Можно, но это индивидуальный заказ, будет подороже.

– Понятно…

– Сложный случай?

– Ага, никак не может забыть свою бывшую. “Леночка, Леночка…”, – Анжела закатила свои огромные чёрные глаза и прищёлкнула языком.

Значит, вот кто у нас Лена, обрадовалась Лючия.

– Магнолию будете брать или со своими придёте?

– А сколько магнолия?

– Тысяча триста.

– Дороговато…

– А вы возьмите пока пробник. Сто рублей. А потом приходите с премией, у нас в конце мая – начале июня намечается распродажа.

– Давайте, – Анжела снова полезла за карточкой.

– Положите папку на прилавок, – посоветовала Лючия.

– Не-не, там документы. Вдруг чего вылетит или я забуду.

– Ну давайте я сумочку подержу.

– Ой, спасибо… А духи ведь действуют на конкретного человека? Или вообще?

– На кого загадаете.

– Ну тогда они того стоят. Давайте большой.

Лючия Стефания убрала пробник и снова дотянулась в самый уголок за шестигранным флаконом с подкрашенным розовым жидкостью.

Анжелика зажала папку между ног, рискуя порвать колготки, и углубилась в сумочку.

8. Хэппи-энд и сорок слонов

Максу понравилось на йоге. Он даже почти выспался. Инструктор, сволочь, растолкал в самый неподходящий момент, приговаривая, что позу трупа все прекрасно освоили и пора изучить другие асаны.

Разыскав мутным спросонья взглядом Оксану в толпе одинаково изогнувшихся на пенках йогов и йогинь, опер отметил, что она очень сосредоточена и очень подобострастно внимает инструктору.

По окончании занятия она, походу, так и не вышла из медитации, и следить за ней было совершенно не интересно и не информативно. Она реально ни с кем не разговаривала и никому не звонила. Зато долго мучила расспросами инструктора и из раздевалки двинулась за ним хвостом.

Пристраиваться к этому хвосту Макс не стал. Он двинулся прямиком к Василичу, и тут его тоже ждало разочарование. Волосы и ногти госпожи Новосильцевой содержали что угодно, кроме отравляющих веществ. Хотя, если считать отравой никотин и этиловый спирт, то небольшая доза этих ядов присутствовала.

С горя Максим снова наведался к Наташе, спросил у неё номер телефона и в конце рабочего дня – её рабочего дня – навязался её проводить.

Проводы затянулись, и наутро Наташа сама провожала его – на пороге своей квартиры.

Кажется, он знает, как проведёт майские праздники.

Наташа не возражала, чтобы Пёс тоже приходил в гости – она любила собак и собиралась тоже завести. Так появилась общая тема для разговора.

Наташа не капризничала, не выносила ему мозг коронной фразой всех его бывших подружек: “Тебе работа важнее меня?!” Эту фразу повторяла порой даже Лена, хотя была, на минуточку, экспертом в том же отделении, где служил он – в Москве.

Наташа была всепрощающей и всепонимающей. Только пару раз поспорили по мелочам.

Она любила его слушать, и покорно принимала все жалобы на жизнь, и даже расспрашивала, давая выговориться.

Иногда ему казалось, что она чересчур внимательна. Притом что о себе она распространялась мало, как будто до дня их знакомства её биография была сплошным белым листом. Макс списывал это на тяжёлое прошлое, но тёмная крупица подозрения постепенно разрослась в заметное пятно. Однажды он выждал момент, когда Наташа отлучилась в душ, и проверил её телефон. Он был старенький – на новый, видимо, ещё не заработала – но контактов там было немного. Номеров родителей он не нашёл, вся телефонная книга состояла из короткого списка женских имен. Скорее всего, подруги или кто-то по работе. Одной из них, Люсе, она звонила позавчера в полпервого ночи и вчера в шесть утра. Не очень-то подходящее время для дружеской болтовни.

Макс послушал, как шумит вода за дверью ванной, и недолго думая нажал кнопку вызова.

– Алло? Натусь? – охотно отозвался женский голос.

Макс отключился. Если у него до сих пор всё в порядке с головой, то он только что слышал голос Лючии. Ошибки быть не могло. Если, опять же, это не глюк и ему всё это не снится.

Наташа вернулась, соблазнительно завёрнутая в полотенце. Макс выдал свою коронную фразу, что его срочно вызывают на работу, и ускакал в освободившийся душ.

Наташа вздрогнула от телефонного звонка.

– Лючия?

– Ты мне звонила, я сняла трубку, а ты молчишь, – сказал заспанный голос.

– Я не звонила…

– У меня звонок с твоего номера.

– Счас проверю, – Наташа отключилась и заглянула в “списки вызовов”. Да, реально есть исходящий. Четыре минуты назад…

Она перезвонила и повинилась:

– Походу Макс взял мой телефон…

– А ты не могла его в сумку спрятать?

– Он всё равно бы залез, если приспичило.

– Он нас не слышит?

– Не должен. Он в ванной.

– Ладно, Наташ, можешь его слать. Я уже выяснила всё, что нужно.

– Прости. Я тебя подставила…

– Мне это не навредит. Не парься.

Максим разбудил спавшего в зале Пса, и они спешно покинули блочную многоэтажку на Ульянова и прыгнули в родной джип.

Развели как лоха…

Было почти четыре. Над пустынной площадью Минина небо было серым, как асфальт, и окружающее пространство выглядело трубой – или воронкой – только на горизонте, над Зеленским съездом, высилась светлая полоса.

На главной площади города совершенно не было народа, в пику дневной репетиции к параду Победы, и, спящая, она казалась нереальной, обманом зрения, серым ночным солнцем с лучами улиц, расходящимися от сердцевины-сквера.

Мимо молчащего памятника пружинящим шагом двигалась одинокая тёмная фигурка. Чёрная на сером. Она шла навстречу машине Максимова, по тому пути, который он только что оставил за спиной…

Он остановил машину и пустился пешком – следом за человеком в чёрной флиске с капюшоном, чёрных джинсах и в светлых кроссовках.

Догнал – и дёрнул за локоть.

Она.

Так он и знал.

– Что, с поличным? – он, правда, не знал, собиралась ли Лючия избавиться от него, или от Наташи, или от обоих сразу, но это уже детали.

– С чем? – рассмеялась Лючия Стефания ему в лицо. – Вы в чём-то меня подозреваете? – она освободила руку. Макс достал уже наручники, но, как нарочно, выронил.

– Пёс! Взять!

– Засни, – негромко сказала Лючия Псу – уже в прыжке. Собака рухнула на бок и засопела. – Ну, обыщи меня. Где оружие?

– Вам, колдунам, оружие не нужно, – Макс не выпускал её из поля зрения, и молился, чтобы она его самого не усыпила, и приготовился прыгнуть на добычу вместо Пса.

– У тебя на меня ничего нет, – Лючия внезапно оставила напряженную позу, как будто передумала убегать. – Ты. Меня. Никогда. Не поймаешь. Ни-ког-да. Слышишь?

– И не таких ловил. Сдавайся.

– Нет, – Лючия нагло рассмеялась ему в лицо. – Вы меня не возьмёте, – пропела она. – А сейчас ты не двинешься с места, пока я не закончу все свои дела и не вернусь домой. А ещё ты забудешь всё, что произошло этой ночью и утром. И оставишь в покое Наташу, – с обворожительной улыбкой закончила она.

Макс попытался дёрнуться, но словно окаменел. Неужели гипноз?

– А теперь – контрольный, – прошептала Лючия, приблизилась к нему вплотную и поднялась на цыпочки.

Поцелуй был таким долгим, что ему показалось, из него высосали всю кровь и весь воздух. Голова закружилась, в висках заколотило, и ноги подкосились. Максимов упал на асфальт рядом со спящим Псом.

Их подобрал случайный таксист – и погрузил, бесчувственных, в свою машину. Макс не знал, сколько времени понадобилось, чтобы восторжествовало милосердие и он очнулся дома, на своём диване, с Псом в ногах и под внимательным взглядом своего спасителя и врачей.

Врачи “Скорой помощи” списали обморок и провалы в памяти на переутомление и строго-настрого запретили встречать рассвет где-либо кроме родных пенат.

Максим силился вспомнить, был сегодня у Наташи или нет. Нужно ей позвонить. Он хотел ей сказать, что им нужно расстаться. Потому что даже она, со всеми её достоинствами, не может вытеснить из его сердца женщину всей его жизни…

Солнце играло в листьях яблони за забором из сетки Рабица, в заботливо открытую медиками – или таксистом – форточку залетел жирный комар.

Максу подали стакан воды, измерили давление и аккуратно прикрыли за собой дверь.

Пёс повилял добрым людям хвостом и продолжил стеречь хозяина.

***

Глаша дождалась, пока выключится чайник, и засела с чаем за лекции по литературоведению. У неё есть ещё час, чтобы всё повторить к сегодняшнему семинару.

Пейзаж за окном так и манил пойти в универ пешком, но она боялась опоздать.

Девушка погрузилась в характеристику лирики, эпоса и драмы как родов литературы и не сразу отреагировала на звонок в дверь. Гость был явно очень терпелив, потому что под такой аккомпанемент Глаша успела прочесть две страницы.

Устыдившись и чуть не пролив чай на тетрадку, Глаша пошла открывать.

На пороге стоял господин Новосильцев.

Глаша хотела захлопнуть дверь, но неугомонный клиент подставил ногу.

– Я хочу извиниться, – поторопился он объяснить. – Я был неправ. Я грубо с вами обошёлся.

– Наконец-то поняли, – девушка шагнула назад и скрестила руки на груди, оставляя гостю простор для покаяния.

– Это для вас, – из-за широкой спины бизнесмена вынырнул букет тёмно-бордовых роз. – Вы очень талантливы, вы профессионал своего дела…

Глаша недоверчиво прислушалась.

– А как же подмена, производственный брак и мои кривые ручки? Или жена снова шёлковой стала?

– Жена сделала лучшее, что могла сделать – свалила на Гоа вместе со своим гуру. Поэтому всё, что случилось, больше не имеет значения. Возьмите, – он сделал некоторое усилие над собой. – Пожалуйста.

Глаша пожала плечами и протянула обе руки за цветами. И допустила стратегическую ошибку, так как держать дверь стало нечем.

Новосильцев вошёл – один, как ни странно. Отпущенная дверь слегка стукнула его по спине – и он аккуратно закрыл её.

Глаша почувствовала себя в ловушке и быстро положила розы на тумбочку.

– У вас ко мне всё?

– Нет, – улыбнулся Игорь. – Не всё. С целью примирения я вас приглашаю в ресторан. Прямо сейчас.

– А-а… как же универ? – Глаша присела на тумбочку.

– Ну, может, нестрашно разок пропустить? – бывший заказчик, а теперь… трудно сказать кто… тоже скрестил руки на груди и прислонился к двери, приготовившись к долгому разговору.

– Ну-у… я не знаю… – Глаша совсем растерялась. – Это как-то… неожиданно… Я… Мне надо переодеться.

Ну вот, только-только села на диету…

***

Не успел Макс отзвониться на работу, телефон снова забил тревогу. Макс посмотрел на экран – и не поверил своим глазам.

– Алло? – еле слышно спросил он, поудобнее устроившись на диване.

– Гав? – спросил Пёс, удивленный не меньше хозяина.

– Максимов? – этот голос за последний год он слышал разве что во сне.

– Привет, Лен, – набрался храбрости героический опер и приложил все усилия, чтобы голос звучал как можно непринуждённее.

– Здравствуй… Слушай, у нас вакансия освободилась, – привычная, нейтральная уверенность, похоже, тоже давалась Лене нелегко. – Я подумала, вдруг ты захочешь вернуться?

– Вакансия – дело хорошее, – неопределённо ответил Макс, борясь с дрожью в голосе и в руках. – А какая должность?

– Начальника отдела.

– А Леонидов?

– Ему предложили перевестись. В Питер. С повышением. Он же давно мечтал.

– Ну передай мои поздравления… Пусть движется… по карьерной лестнице.

– Не могу. Он уже уехал, – голос Лены звучал нарочито отрешённо, но в самом дыхании слышалось напряжение.

– А ты – тоже будешь питерскую полицию покорять?

– А я остаюсь. Мы поссорились… Я не хочу переезжать. Ну, ты подумаешь насчёт перевода?

– А сколько времени у меня есть подумать?

– До пятницы. Только не забудь.

– Не забуду, Леночка, не забуду.

– Отзвонись обязательно. Понял?

Макс убрал трубку от уха – и крепко-крепко прижал к груди. А потом вскочил и схватил Пса в охапку.

– Она нас ждёт! Слышишь, Псина? Лена нас ждёт!!!

Максим кружился по комнате с Псом в обнимку. В окно со стороны улицы всё было прекрасно видно. Лючия смотрела на этот танец радости – и улыбалась. Загадочно и умудрённо – как античный Сфинкс перед задумавшимся царём. Неуловимо и умиротворённо – как Мона Лиза Джоконда перед уставшим художником. Улыбалась собственной медлительности и человеческой неприхотливости. Как мало нужно, чтобы заставить кого-то забыть обо всём. Как много нужно, чтобы понять, в чём заключается эта малость. Но оно того стоит. Ведь всё, что происходит в этом мире, происходит с людьми, для людей и о людях. Желание клиента – для нас закон…

С торжествующим гуманизмом в мыслях Лючия вытащила из-под капюшона волосы, сунула руки в карманы и скрылась за поворотом.

***

Сегодня она была очень довольна собой. Проснулась до зари, успела нейтрализовать Максимова, стереть себя из памяти Наташи и свой номер из её телефона (шибко много лажаешь, подруга), исполнить желание Макса, заехать переодеться, отстоять целый день на работе, съездить за покупками и позвонить куче народа. И всё благодаря энергии Макса – никакого кофе не надо. Тут был явный избыток адреналина – и умеренная агрессия. Но не как у спортсменов. Скорее охотничья.

Лючия задумалась, успеет ли к ночи распробовать этот коктейль, или он таки не даст заснуть.

Сейчас она сидела на своей кровати с ноутом и листала онлайн-каталог предстоящего аукциона Тессы. Пару человек можно застолбить себе. Кузина не откажет, даже если придётся снять лот. Пару раз она так уже делала.

– Кристина! Тесса приглашает нас на аукцион. В следующие выходные. Летим?

– А как же твой фест? – донеслось из коридора.

– Как раз перед фестом поднимем себе настроение.

– Только нафиг нам тратиться на билеты? Мы же можем через стенку?

– Ну что за крохоборство? Ты же знаешь, я люблю летать.

– Я подумаю. Вот, зацени, – сказали совсем рядом. Лючия подняла голову.

Перед ней стояла Кристина, художественно завёрнутая в занавеску.

– Это типа сари.

– Чё-то ты совсем в нищебродство ударилась. Можно ж нормальное подогнать. Прям из Индии. Хочешь, я вам костюмы организую?

– Не-ет, – нетерпеливо подпрыгнула сестра. – Это такая концепция, чтобы из занавески. У нас всё стёбно.

– Ну-ну, – Лючия не стала спорить.

– Проверь меня, – Кристина выудила из-под сари распечатку. – Мои слова – розовым.

– А мне все остальные, я так понимаю? Борзеем потихоньку?

– Там немного. Мои реплики в начале и в конце. Середину вообще пропускаем.

– Утешила, – Лючия считалась в сценарий – от избытка энергии, наверно. – Да ты у нас дочь раджи…

– Я им так и сказала: с другой ролью даже не подходите.

– Правильно-правильно. Слушай, когда у вас эта прелесть? Я приду.

– Не-ет! Я застесняюсь и забуду всё!

– Ну сейчас-то ты не стесняешься.

– Это другое. Это репетиция.

– Так. Если артист не волнуется – он не артист, – Лючия зажгла весь свет, который был в комнате, и вывела Кристину в самый центр, под люстру. – Давай. Пой, Джимми.

Кристина стрельнула глазами, замысловато сложила руки, и действо началось.

22 марта – 7 мая 2019 г.

Брактеат – монета-подвеска.

ФМО – факультет международных отношений.