Текст книги "Журнал «Если», 1998 № 06"

Автор книги: Евгений Лукин

Соавторы: Владимир Гаков,Михаил Тырин,Грегори (Альберт) Бенфорд,Дмитрий Караваев,Евгений Харитонов,Эллен Гуон,Константин Дауров,Дон Уэбб,Сергей Никифоров,Дэвид Александер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Проза

Дон Уэбб
Чужая игра

В желтом небе, ловя восходящие потоки горячего воздуха, кружились псевдостервятники. Я смотрел на них из-под прозрачного городского купола и обдумывал свое положение.

Я дошел до черты. Дальше отступать некуда.

В том, что человек разорился и дошел до последней черты, ничего хорошего нет. Естественным такое состояние не назовешь. Я верный последователь церкви Великого Игрока, а мы верим, что Адам был сотворен голым, но с двадцатью красными фишками в правой руке и игральными костями в левой. И ненавидит невезучих, и если вы хотите, чтобы Великий Игрок вас любил, иногда стоит малость смухлевать. К счастью, в каждой душе есть толика склонности к мошенничеству, так что обманывать ближнего своего нетрудно.

Я еще немного постоял, пялясь на мерзких птиц, потом вошел в город и направился в самый унылый салун на Новом Марсе под названием «Марсианская одиссея». В «Одиссее» было чисто и тепло. Покалеченный на войне Эд Париварто, впав в кататоническое оцепенение, пускал слюни за стойкой. Бедняга оказался слишком близко к полю боя на Листере-4, что с него взять. Но если задать ему конкретный вопрос, он очнется и ответит. Я зашел за стойку и налил себе выпить. Большинство посетителей сидело в электронных кабинках и сканировало свеженькие фантазии. В одной из кабинок я заметил свою давнюю приятельницу Длинные-Ляжки, охваченную виртуальным экстазом.

Выглядит эта особа довольно странно. Она потеряла свои ноги, проиграв их туристке с Земли, пожелавшей привезти оригинальный (биологический) сувенир с пограничной планеты. Туристка увезла с собой ее хорошенькие ножки, а Длинные-Ляжки купила себе лучшие ноги фабричного изготовления, какие отыскались на Новом Марсе. Правда, они оказались длинноваты, отсюда и ее прозвище.

Когда дама досмотрела фантазию до конца, я подошел к ее кабинке.

– Я разорен, я страдаю и нуждаюсь в утешении, – поведал я ей. Длинные-Ляжки – наша местная падре, то бишь мадре.

Она взглянула на меня своими чересчур зелеными глазами и ответила:

– Через несколько дней сядет корабль с туристами. Наша церковь сможет снова открыть лавочку.

– Аминь, сестра, – сказал я.

На Новом Марсе встречаются три типа людей. Во-первых, туристы с Земли. Эти богатые лопухи желают «расширить» свой жизненный опыт. Они с благодарностью погружаются в суровую жизнь границы и воспринимают нас, местных, как персонажей очередной фантазии. Некоторые из этих лохов благодарны даже за то, что их обирают до последнего кредита – ведь какой потрясающий рассказ о своих приключениях они привезут домой!

Вторая разновидность – потомки земных бедняков. На Новый Марс высадили предков наших предков. Те, кто выжил, получили работу по жизнеобеспечению поселения. И дела у нас до войны шли неплохо.

Третьи – покалеченные на войне солдаты. Ветераны сражений плохо смотрятся на Земле, поэтому пострадавшие от белатринского пси-оружия слоняются по нашим пыльным улицам и получают кое-какие пенсии. Некоторые – вроде Эда – «выздоровели» настолько, что смогли устроиться на работу, став, например, барменами.

Вся наша церковь подготовилась к прибытию туристов. Кто-то даже переодел Эда в новый костюм, придав ему более достойный вид.

Туристы всегда заходят в «Одиссею» – уж больно жалкий у салуна вид. Очень «туземный».

И вот настал день, когда туда вошли лопухи: некая парочка с усовершенствованными органами чувств, которым ничего не стоит заткнуть за пояс систему обороны Нового Марса; женщина с рысью; двое мужчин в шлемах профессиональных антропологов и, наконец, толстяк с покатыми плечами и печальным лицом.

Я сидел рядом с Эмбоем Фэйрстедом, которому предстояло сыграть роль болтливого пьяницы. Длинные-Ляжки заняла кабинку. Сунув в разъем на черепушке фальшивый кабель и полузакрыв глаза, она оценивала проходящих мимо нее лохов.

Женщина с рысью направилась прямиком к бару. Рысь заказала мартини.

– У нас тут мало рысей, – сообщил Эд. – Пять кредитов.

– При таких ценах много новых вы не дождетесь, – заявила рысь.

Печальный толстяк присел за столик рядом со мной и Эмбоем. Кожа у него была бледная и влажная, а глаза серые и водянистые. Я быстро взглянул на Длинные-Ляжки, та кивнула. Толстяк мне не понравился – в нем было нечто неуловимо отталкивающее. Леденящий запах запретных миров, как говорят в дешевых драмах. Но Длинные-Ляжки еще ни разу не ошибалась, указывая на крупную добычу. Она ее за версту чует. Чертовски жаль, что у нашей мэтрессы совершенно нет способности к азартным играм. Полагаю, предки ее предков владели придорожной лавочкой в Дельфах.

Эмбой, безнадежно скверный актер, начал свою роль:

– Я знаю, что дело верняк, да только денег у меня нет.

Я цыкнул на него, чтобы он заткнулся.

– Мы запустили прибор в прошлые выходные. Четкие картинки и все такое… – долдонил Эмбой.

– Слушай, деньги мы достанем. И хватит об этом трепаться, – вставил свою реплику я.

– Я мог заработать состояние, – не унимался Эмбой. – Ставки были шесть к одному.

– Заткнись. Ты слишком много выпил и можешь все погубить. А если и заработаешь состояние, то все равно пропьешь. Я отведу тебя домой.

Краем глаза я наблюдал за толстяком. Он, словно губка, впитывал слова Эмбоя, а в глазах уже загорался огонек жадности. Когда вы видите такой огонек, считайте, что дело в шляпе. Остается лишь направить барана в загон для стрижки.

Я встал и принялся поднимать упирающегося Эмбоя. Тот приподнялся и, накренившись, тремя быстрыми шагами приблизился к столику толстяка. Я попытался поставить Эмбоя прямо, и толстяк, проявив отзывчивость, тоже встал и подпер Эмбоя с левого боку, после чего мы вместе повели его к выходу.

– Друг… – пробормотал Эмбой.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил я. – Надеюсь, теперь я сам доведу его до дома.

– Меня зовут Сэмюэл Миллар, – представился лох. – Позвольте, я вам помогу.

Я ухитрился пожать ему руку, одновременно поддерживая полусогнутого Эмбоя:

– Я Корки Каллин. Спасибо за помощь, если она вас не затруднит, мистер Миллар.

Вдвоем мы кое-как распрямили скорченного «забулдыгу» – он явно переигрывал. Никто из местных не купился бы на такую бездарную игру, но поскольку алкоголь на Земле неизвестен, запудрить мозги туристу не так уж трудно. «Верь в огоньки жадности», – любит повторять во время проповедей Длинные-Ляжки.

Мы поволокли Эмбоя по улицам Гелиум Новума. Серебристый свет двух лун призрачными радугами переливался на куполе ратуши. Из-за прозрачной преграды доносилось гудение кровожадных псевдонасекомых, вышедших на ночную охоту. Наконец мы добрели до обветшавшего жилого комплекса, где обитал Эмбой. Он начал было подниматься по лестнице, но решил сымпровизировать и повалился на Миллара. Тот быстро уклонился, и Эмбой шмякнулся по-настоящему, но быстро поднялся – я счел, что теперь он хочет изобразить, будто падение его отрезвило. Неуклюже попрощавшись, Эмбой торопливо юркнул за дверь.

Миллар повернулся ко мне и спросил:

– Не вернуться ли нам в «Одиссею»?

– Уже поздно. Пожалуй, на сегодня хватит.

– Нет, – возразил он. – Полагаю, нам есть что обсудить.

– Понятия не имею, о чем вы. Вы богатый турист, только что прилетевший на забытую пограничную планету, а я лишь бедный туземец, о котором вы станете рассказывать друзьям на Земле. Пойду-ка я домой.

– Послушайте, вы меня не так поняли… к тому же я ведь помог вашему другу, верно?

Мы зашагали по улицам. Я намеревался подцепить его на крючок еще до того, как мы подойдем к «Сплендид-отелю». Это единственный отель в городе, поэтому я знал, что остановился он там. И теперь хотел подбросить ему сладкую приманку.

– Ладно, – нехотя согласился я. – Возможно, вы человек прямой, а возможно, и нет. Но чтобы рисковать, одной прямоты недостаточно. Для этого нужна смелость.

– Думаете, я прилетел сюда, чтобы отсиживаться в отеле?

Вот вам типичный туристский вопрос; они воображают себя великими искателями приключений, поскольку решились отправиться в путешествие, когда на другом конце галактики идет война.

– Что ж, – признал я, – это довод. Вы не типичный туристик.

А сам подумал: «Надеюсь, ты богатый туристик».

– Так в чем заключается риск и что это за игра?

– В самой игре никакого риска нет. Мы действуем наверняка. Однако играем против сирианского синдиката, который отнюдь не обрадуется, узнав, что мы играем наверняка.

– Одно неверное движение, – поддакнул он, – и просыпаешься оттого, что клешня вскрывает тебе череп, словно яйцо.

«Понятно, начитался бульварщины», – подумал я, а вслух произнес:

– Верно.

– И сколько мы можем выиграть? – не унимался толстяк.

– Выигрыш зависит от суммы, которую мы сможем собрать.

– Значит, наш выигрыш потенциально не ограничен.

Время я рассчитал безупречно – мы стояли на пересечении двойной тени «Сплендид-отеля». Я протянул ему ладонь.

– Жму вашу руку, партнер. Завтра до полудня я приду и расскажу все подробно.

Он вошел в отель. У меня впереди была долгая ночь для подготовки. Что ж, вечер прошел удачно. Бог помогает тем, кто заботится о себе сам.

Церковь Великого Игрока арендует зал в центре города. Длинные-Ляжки организовала окошки, мониторы и продажу билетов. Ее задача – принимать легальные телепередачи и обрабатывать их. Куча денег на столах взята из церковного фонда, а актеры – прихожане. Половина прибыли от аферы пойдет в закрома церкви, а остальное после вычета издержек получу я. Если мне повезет, – а я, черт побери, пяткой чувствовал, что мне повезет, – то я заработаю не меньше тысячи, а то и две с половиной. Я знал, что Эмбой в своей берлоге сейчас доводит до ума лохотрон.

С утра я позавтракал и принял душ и лишь потом направился к отелю. Набитый туристами автобус отправлялся на экскурсию к туземным развалинам. Те, кто жили на этой планете до нас, вымерли сотни тысяч лет назад, а развалины представляют собой унылое скопление базальтовых зданий без окон, с низкими потолками. Однажды побывав там, я пришел к выводу, что это были три самых скучных часа в моей жизни. К своему удивлению, я заметил в автобусе и Миллара. Он даже помахал мне, когда автобус тронулся. Крепкие же у него нервы. Он ведь знал, что я собирался к нему прийти. Я уселся в вестибюле и принялся ждать его возвращения – мне вовсе не хотелось, чтобы он потом отправился осматривать очередную достопримечательность. Земляне – даже богатые земляне – любопытны, как дети.

В вестибюле меня заметила рысь. Ненавижу животных с усовершенствованным интеллектом. И точно, рысь по-кошачьи неслышно приблизилась ко мне и спросила:

– Слыхали анекдот о трех священниках, которые играли в гольф?

Я понял, что мне предстоят еще три скучнейших часа.

Миллара я перехватил, когда он выходил из автобуса. Он зашел к себе в номер, и я сразу повел его в фальшивое казино.

– Вы бывали когда-нибудь в развалинах? – спросил толстяк.

– Как-то раз съездил. Ничего впечатляющего.

– Разве у вас не захватывает дух при мысли, что эти руины гораздо старше человечества?

– Нисколько. Камни на любой планете старше человечества. К тому же их возраст не кажется мне чем-то особенным.

– Все древние предметы очень таинственны. И дают своеобразную информацию. Можно многое узнать о человечестве, побывав возле останков пирамид.

– Что ж, если разбогатею, наверное, и у меня появится желание совершить такую экскурсию.

– Но вы можете разбогатеть после нашего мероприятия, верно? Куда вы меня ведете? – Миллар не умолкал.

– В сирианское казино. Вы там помалкивайте, делайте умеренные ставки, а главное – наблюдайте. Запомните, что вы просто богатый турист, жаждущий развлечений.

– Но я и есть богатый турист, и я не прочь развлечься.

В казино двигалось все живое и неживое – деньги и билеты так и порхали через прилавок.

За прилавком орудовала Длинные-Ляжки на пару со своим сыном Джоэлем. Двадцать игроков покупали билеты и наблюдали на экранах за гонками. Одновременно проходило не менее двух гонок.

Репортажи транслировались со второй планеты нашей системы, болотистого мирка под названием Ссслрдсст, контролируемого сирианцами. Гонки псевдодельфинов по рекам, где кишат хищники, были любимым развлечением сирианцев. Разумеется, эти большие крабы готовы делать ставки где угодно и на что угодно.

Миллар сделал несколько маленьких ставок. Проиграл.

Зато Стив Сяо выиграл крупную сумму. Платили восемь к одному. Все бросились его поздравлять и хлопать по спине.

Я кивнул на дверь, Миллар вышел следом за мной. Мы молча прошли несколько кварталов, потом он спросил:

– Так каков наш план?

Я понял, что он крепко сидит на крючке.

– Как вы, наверное, слышали, наши войска недавно захватили белатринское оборудование связи.

– Об этом все слышали.

– Так вот, один из солдат, участвовавший в этой операции, не так давно попал на Новый Марс. Его имя Джоко. Когда он сюда прилетел, то первое время вел себя как чокнутый – слышал разные голоса, видел всякую всячину. И мы поначалу избегали его. Знаете, как это бывает?

Толстяк кивнул.

– Он начал скупать всякий технический хлам: сгоревшее сирианское навигационное оборудование, лазеры для шахт и прочую дребедень. Все тут же бросились продавать сдвинутому бедняге завалявшиеся железяки. Признаюсь, я сам продал ему сломанный кухонный таймер. Но потом у меня взыграла совесть, и я спросил, что он мастерит, а он ответил: устройство для наблюдения за гонками. Я решил взглянуть. Я думал, мне придется прикидываться, будто я вижу что-то на экране сгоревшего монитора. Мы пришли к нему домой и стали смотреть гонки. Так вот, это была не прямая передача с соседней планеты с трехминутной задержкой, какую мы видели в казино. Это был репортаж о гонках за два часа до того, как они начались.

– Тахионный приемник, – сказал Миллар.

– Мы давно предполагали, что белатринский флот принимает сообщения из будущего, а наш приятель с поврежденными мозгами проник в их секрет. Я тут же помчался в казино и превратил три своих кредита в три сотни.

– Гм-м… если это было три недели назад, то почему вы сейчас не купаетесь в деньгах?

– Когда я вернулся к Джоко, в его тахионном приемнике сгорело несколько деталей. На их замену ушли все мои деньги, и все равно оказалось мало. Поэтому мне пришлось обратиться к Эмбою.

– Тому вчерашнему пьянице?

– Сейчас-то я понимаю, что это было не самое удачное решение. К тому же он, как и я сейчас, без гроша. Мы сидим на богатейшей золотой жиле в галактике, а у нас нет денег даже на лопату.

– А какую долю получит тот, кто даст вам лопату?

– Я обо всем договариваюсь, вы делаете ставку, выигрыш делим пополам.

– Пополам меня не устраивает. Предлагаю восемьдесят и двадцать.

– Послушайте, без меня вы на этой операции ничего не заработаете. Я не только предоставлю вам информацию, но и помогу получить местечко на ближайшем корабле, улетающем к Земле. Сами понимаете, ваше пребывание здесь, когда вы сорвете банк, может оказаться не очень полезным для здоровья.

– Семьдесят и тридцать.

– Шестьдесят и сорок.

– Договорились. А теперь я хочу взглянуть на это чудо техники.

– Завтра. Мне надо осторожно поговорить с Джоко. Война сильно покалечила беднягу, и мы не можем завалиться к нему без предупреждения. Большие гонки состоятся послезавтра. Вы сорвете куш, мы его поделим, и вы улетите домой очень богатым человеком.

– Очень богатым человеком, – повторил он.

Я вышел из отеля и, убедившись, что он за мной не следит, направился к Эмбою, который должен был подготовить лохотрон – эта, разумеется, самый обычный монитор, к которому присобачена куча подобранных на свалке электронных блоков, реле, индикаторов и всякой всячины – чем больше, тем лучше.

Когда я зашел в дом Эмбоя, консьержка вручила мне конверт.

– Он утром переехал. Это вам.

Я вскрыл конверт и прочитал:

Дорогой Корки!

У меня возникли очень скверные предчувствия насчет этой аферы. Увидимся на гонках.

Эмбой.

Сукин сын! Теперь мне придется провести еще одну бессонную ночь, мастеря лохотрон.

Я прочел мантру, запускающую мой АТФ-насос [1]1
  АТФ – аденозинтрифосфат, вещество, являющееся главным переносчиком энергии в процессах внутриклеточного обмена веществ. (Прим. пер.)


[Закрыть]на полную катушку. Если я буду долго гонять его в таком стрессовом режиме, весь выигрыш придется потратить на новое тело.

Скверные предчувствия, видите ли! Эмбой всегда был трусоват. Я поблагодарил консьержку и отправился домой клепать лохотрон.

Пришлось вскрыть всю мою домашнюю утварь и даже вытащить кое-что из встроенных в стены приборов. Я соединял блоки, подпаивал лампочки и индикаторы. Подключил старинную голографическую шахматную доску к инкубатору для выращивания культуры йогуртных грибков. Приклеил статуэтку шамана с Беми-3 и добавил миниатюрного робота-учителя с Гебо-2. Я трудился, охваченный лихорадочным вдохновением, напоминающим транс.

Полагаю, вторая бессонная ночь подряд пробудила во мне и некие доселе дремавшие эстетические импульсы. К рассвету моя странная псевдотехника приобрела должный вид.

Я позвонил Эду Париварто – ему предстояло сыграть роль Джоко. Миллар мог его узнать, потому что видел в баре, но это значения не имело – он улетит вместе с остальными туристами. Внутрисистемные корабли стартуют каждый день, зато корабли На Землю вылетают лишь раз в месяц. Поэтому обманутые лохи нас не очень-то тревожат.

Миллара я заарканил вскоре после ленча и изо всех сил постарался внушить ему ощущение таинственности. Когда мы подходили к моей квартире, он уже оглядывался через плечо, ощупывал одежду в поисках «жучков» и говорил только шепотом. Словом, был готов к встрече со старым мудрецом в пещере.

Эд сидел в позе лотоса, завороженный негромким гудением лохотрона и миганием лампочек. Я даже ненадолго встревожился – как бы мое произведение не загнало его в глубокий транс. Когда Миллар вошел в комнату, я увидел, как он (в первый и последний раз) улыбнулся.

– Вот человек, о котором я тебе говорил, Джоко.

Эд растянул губы в улыбке идиота.

– Пожми Джоко руку, Сэмюэл.

Миллар приблизился к Эду и с откровенным отвращением пожал его ладонь.

– Сэмюэл хочет посмотреть гонки, Джоко.

Эд покрутил пару ручек и нажал пару кнопок – все, как я ему показал. Через минуту на экране появилась видеозапись, которую смонтировала Длинные-Ляжки.

Особого интереса Миллар не проявил.

«Что ж, – подумал я, – часа через два ты будешь просто дрожать от любопытства».

Запись кончилась. Миллар пожал Эду руку, и мы направились в казино. По дороге Миллар задал единственный вопрос:

– Почему сирианцы дают псевдодельфинам имена на стандартном английском?

– Это старинный обычай. Сирианцы, – а они очень азартные игроки – не имели представления о гонках, пока не увидели их на колонизированной землянами планете.

А это, мальчики и девочки, совершенная правда. Если вы собираетесь зарабатывать на жизнь мошенничеством, домашняя подготовка всегда себя окупает. Если Миллар решит проверить мои слова, любой знающий человек в отеле их подтвердит. Так что изучайте мир и улучшайте свои отметки в школе. Когда лох проведет неуклюжее расследование и убедится, что ты говорил ему правду, его воображение довершит остальное.

Миллар поставил пятьдесят кредитов на Морскую Свинью и едва не сорвал весь банк. Теперь он был готов к игре по-крупному.

Когда на следующий день я зашел за Милларом, он забавлялся какой-то игрушкой из проволочек и стеклянных бусинок – нечто вроде бемианского абака. Похоже, он что-то сосредоточенно вычислял. Я понадеялся, что он подсчитывает, сколько денег ему надо поставить, и не стал его отвлекать – пусть наберется кругленькая сумма. Решив, что он достиг результата, я его окликнул.

Миллар оторвался от своей игрушки, и на мгновение я был ошеломлен силой его взгляда. Серый свет в глазах толстяка не был ненавистью, жадностью или любой из известных мне человеческих эмоций. Мне даже на мгновение показалось, будто я падаю в два огромных серых пруда, но я не мог отвести глаз. Тут Миллар опустил взгляд, и мое оцепенение прошло. Я поморгал, и мне захотелось заново оценить этого человека – убедиться, что он тот самый послушный баран, которого я собрался остричь. Он как-то ухитрился спрятать свой абак, да так, что я этого не заметил. Такая ловкость рук мне очень не понравилась. Если ловкач не эстрадный фокусник, это обычно означает умелое обращение с ручным оружием. Я сделал себе мысленную пометку – надо подать сигнал, чтобы Длинные-Ляжки просканировала его на предмет оружия, когда мы войдем в зал.

Я посоветовал толстяку ограничиться тремя гонками, чтобы не вызвать подозрений. В первых двух Миллар сделает небольшие ставки и проиграет, а затем, громко жалуясь, что его отпуск закончится менее чем через час, сделает крупную ставку на третью гонку.

Видео у Джоко показало, что в первой гонке победит Спящий Том, во второй Шламбергер Сэм, а в третьей, ко всеобщему удивлению и с выплатой восемь к одному, – Быстрый Пловец.

Миллар хмуро поблагодарил Джоко за информацию. Мы пошли в казино.

Когда мы вошли, я подал знак, и Длинные-Ляжки просигналила в ответ, что никакой скрытой машинерии у Миллара нет. И это меня очень удивило. У каждого нынче есть в теле какая-нибудь встроенная железяка – особенно у туристов.

Миллар поставил двадцать кредитов на первую гонку и проиграл. Поставил десять на вторую и снова проиграл. Затем (весьма убедительно чертыхаясь) поставил ошеломляющую сумму в шесть с половиной тысяч на Быстрого Пловца. Я даже представить не мог, что его охватит такая жадность. Как только на экране появилось видео третьей гонки (очередная фальшивка – победит, разумеется, Проворная Сью), я выскользнул за дверь. Следующие несколько часов я намеревался провести в читальном зале библиотеки колледжа. Когда я оттуда выйду, Миллар будет уже Далеко.

Я решил почитать о местных развалинах. Всегда полезно нахвататься туристского жаргона.

Когда двести лет назад на Новом Марсе основали колонию, развалины сочли достаточно интересными, чтобы прислать сюда команду земных археологов из университета Старого Чикаго. Здания с низкими потолками были сооружены из базальтовых балок почти квадратного сечения. Странная планировка угловатых помещений с девятью или десятью стенами не соответствовала какой-либо известной архитектуре, хотя эксцентричный (и ныне полностью дискредитированный) профессор Уильям Циммерман предположил, что они напоминают развалины Нан Мадола на Земле. После двух десятилетий упорных исследований археологи пришли к трем выводам. Во-первых, руинам более двухсот тысяч лет. Во-вторых, они понятия не имеют, какая раса их создала. В-третьих, то были, вероятно, какие-то примитивные существа, поскольку они не дожили до наших дней.

Достаточно утомив себя археологией, я переключился на последние события любимой всеми темы: войны. Война тянулась на противоположном от Нового Марса пограничье, поэтому была здесь темой бесконечных пересудов. В дни, когда мы особенно ненавидели Землю, мы надеялись, что половину земных поселений захватит враг. Пусть Белатрин оккупирует Землю! Но сегодня подобные мысли меня не занимали. Я думал только об одном. О деньгах. Моя доля (после вычета издержек) составит почти три тысячи кредитов. Этого хватит, чтобы я мог вести пристойную жизнь два местных года.

Три часа ожидания ползли мучительно долго.

Когда они кончились, я направился в казино за своей долей. Правда, оставалась вероятность, что Миллар не улетел. Такого прежде никогда не случалось; любой землянин, скорее, согласится потерять крупную сумму, чем провести лишний месяц на нашей унылой планете. Для упорствующих тупиц у церкви имелся запасной вариант в лице братьев Зарковых, двух наемных головорезов. Если Миллар не смирился с потерей, как полагается лоху, а предпринял какие-либо иные действия, братцы уже распылили его на атомы.

Входя в зал казино, я уже прикинул, как потрачу денежки, и мысленно костерил параноика-Эмбоя.

Едва я вошел, послышались два громких хлопка. Шампанское. Длинные-Ляжки сложила мои деньги аккуратной стопкой. Сегодня мы провернули крупнейшую аферу за последний год. Я пересчитал деньги одной рукой, держа в другой бокал с синтетическим местным шампанским.

И тут вбежал Эд.

– Мистер Каллин, тот мужик перевернул у вас дома все вверх дном!

Выходит, Миллар вовсе не отправился на туристский корабль. Он мог трижды разгромить мою квартирку, а я все равно остался бы с барышом, но тут, черт подери, вопрос принципа. Я кивнул братьям Зарковым (и Длинным-Ляжкам, которая любила драки), и мы отправились ко мне домой.

Эд оставил дверь распахнутой. В коридоре стояла дикая вонь – если захотите ее воспроизвести, смешайте равные части горячей смолы и канализационной жижи. Мы ворвались в комнату с оружием на изготовку.

Внутри мы обнаружили то, из-за чего мое имя и физиономия стали известны всей галактике (по крайней мере, в ее человеческих и сирианских секторах), из-за чего весь дом, где я жил, целиком отправили на Землю и полгода обшаривали, осматривали и сканировали.

Первое, что я увидел, была растекшаяся по полу лужа красно-коричневой слизи. Как объяснил позднее Эд, Миллар пришел ко мне в квартиру, немного покопался в лохотроне и просто-напросто растаял.В слизи мы обнаружили несколько костей человеческой руки, три стеклянные бусины от «абака», титановую трубку, содержащую свиток тончайшей платиновой фольги и еще три тысячи кредитов. Этот свиток – одно из изящнейших платиновых изделий в известной нам Вселенной. Поверхность фольги покрыта каллиграфически выполненными буквами из самой обычной красной эмали, которой, однако, придали гибкость при помощи процесса, тайна которого до сих пор не дает уснуть химикам на Земле. Текст гласил:

Дорогой мистер Каллин!

Надеюсь, прилагаемые деньги покроют ущерб, который я причинил своим отбытием вашему жилищу. Если хотите, можете поделиться ими с мистером Эмбоем Фэйрстедом, который, благодаря своей латентной психической чувствительности, слишком глубоко заглянул в мою истинную сущность.

Я прилетел на Новый Марс, чтобы провести некоторые исследования для подготовки одной серьезной работы. Новый Марс – и это я могу вам сообщить без риска изменить будущие события – является прародиной белатринцев. Подобно моей расе, они привыкли пользоваться телами. Мне хотелось изучить их происхождение. Ваша жульническая игра, – за которую я никогда не смогу вас в достаточной степени отблагодарить – дала мне столько сведений о людях и их образе мыслей, что теперь я могу с точностью до 90 процентов предсказать исход войны между людьми и белатринцами и с точностью до 60 процентов – дату ее окончания. И теперь я крупно, очень крупно выиграю, причем, нечто намного более сложное, могущественное и прекрасное, чем деньги, но достаточно близкое к ним, чтобы вы смогли понять мой восторг.

С наилучшими пожеланиями,

Сэмюэл Миллар.

Я обратился к властям. Сперва меня никто не хотел слушать – кто станет верить старому мошеннику? Но платиновый свиток и лужа слизи заставили их изменить первоначальное мнение.

Но где бы вы ни жили, вы, разумеется, все это видели в выпусках новостей. Как только меня ни называли – от архипредателя и идиота, которого облапошил неизвестно кто и неизвестно откуда, до спасителя, выявившего существование тайной (и наверняка зловещей) силы, заинтересованной в делах и судьбе человечества. Немало было также написано/передано/телепатировано на тему о том, что мы сможем узнать о белатринцах, если Новый Марс и в самом деле их родная планета.

Власти на Земле позволили мне оставить деньги себе, и это хорошо, потому что мне придется начинать новую жизнь на другой планете. Немало людей посходило с ума от отчаяния при мысли о том, что существует некто, уже знающий исход войны. Возникло несколько новых религий, трактующих этот факт или с абсолютным оптимизмом, или с абсолютным пессимизмом. Другие, решив, что Миллар был белатринским шпионом или пси-агентом, отдали все силы военным проблемам.

А что думаю я? Полагаю, Миллар был именно тем, кем назвался – очень и очень азартным игроком. Еще я считаю, что он немного смухлевал. А оставив для меня платиновый свиток, из-за которого поднялась вся суматоха, он, должно быть, что-то изменил в игре. Готов поспорить, что правила это запрещали, а его поступок был жестом, ускользнувшим от внимания крупье.

Вот только… никак не могу понять, кому он подыграл – нам или белатринцам?

Перевел с английского Андрей НОВИКОВ