Текст книги "Журнал «Если», 2001 № 11"

Автор книги: Евгений Лукин

Соавторы: Александр Громов,Андрей Синицын,Владимир Гаков,Джон Герберт (Херберт) Варли,Дмитрий Байкалов,Терри Бэллантин Биссон,Дмитрий Караваев,Андрей Щупов,Джеймс ван Пелт,Фергюс Гвинплейн Макинтайр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Видеодром

Римейк

ЗЕРКАЛО ДЛЯ ПРИМАТА, или «ИГРА НА ИНТЕРЕС»

Словно в продолжение разговора о римейке в кинофантастике («Поколение римейка» – «Если» № 9, 2001) американский, а вслед за ним и наш прокат решили «козырнуть» новой версией «Планеты обезьян». Причем поставленной не кем иным, как самим Тимом Бартоном («Бэт-мен», «Эдвард Руки-Ножницы», «Марс атакует»).

«НИКАКИХ ДЕЖА ВЮ!»

Прежде всего уместно напомнить, что именно Бартону слово «римейк» и не понравилось. Свою экранизацию знаменитого романа Пьера Буля он предпочитает называть «образным переосмыслением» («re-imagination»), Зная, на что способен Бартон, сколько новизны, фантазии и остроумия он может вложить в затертые до дыр образы и сюжеты, к такому уточнению нельзя не отнестись серьезно: еще свежи в памяти блестящие находки «Марса…», превратившие картинки-комиксы со вкладышей от жвачки в первоклассную сатирическую фантастику.

И вот фильм начинается – и мы действительно видим, что уже с первых эпизодов его создатели хотят быть не похожими на своих предшественников. Главного героя зовут не Джордж Тейлор, а Лео Дэвидсон. Играющий эту роль молодой и жизнерадостный Марк Уолберг не имеет никакого сходства с меланхолично-величественным Чарльтоном Хестоном. Команда космического корабля «Оберон» не погружена в анабиоз, а бодро и организованно проводит штатные эксперименты с подопытными приматами. Жесткую посадку на неведомой планете совершает не корабль, а индивидуальный модуль, пилотируемый – естественно! – Дэвидсоном-Уолбергом. И забудьте про Зиру, Корнелиуса, доктора Зайуса, Нову – их нет, зато есть миловидная шимпанзе Ари (Хелена Бонэм-Картер), орангутанг сенатор Сандер (Дэвид Уорнер), зловещая горилла генерал Тэйд (Тим Рот), примкнувший к повстанцам могучий бородатый примат Крулл (Кэри-Хироюки Тагава) и молоденькая «человечиха» Даена (Эстелла Уоррен).

Впрочем, чем дальше, тем больше мы убеждаемся, что формальные различия множатся, но до настоящего переосмысления дело так и не доходит. Без сомнения, первозданно-дикие ландшафты бартоновской планеты обезьян впечатляют больше, чем стилизованно-«футуристическая» натура фильма Ф.Шаффнера («Планета обезьян», 1968), а латексная маска Х.Бонэм-Картер сделана так искусно, что ее героиня выглядит почти сексапильной. Если кто-то из американских зрителей и называет ее «пародией на Майкла Джексона», то это, скорее, эффект подсознательного стремления видеть во всех своего кумира. Однако добротная, в высшей степени профессиональная работа мастеров экранных технологий (гримеров, костюмеров, постановщиков спецэффектов) не уравновешивается озарениями «клана творцов» – сценаристов, актеров и, что греха таить, самого режиссера.

Большая, хотя и не слишком именитая, актерская команда Бартона, похоже, смирилась со своей участью – похоронить свою внешнюю индивидуальность «под маской». Как ни парадоксально, жесткая ограниченность маски оказалась преодолимой для Бонэм-Картер, зато гораздо меньше нюансов в мимике и пластике проявил «человечий» персонаж Марка Уолберга, не вышедший, по мнению некоторых критиков, из стандартного амплуа «космического жокея». И уж совсем невыразительной и анемичной оказалась Эстелла Уоррен, покорно и безразлично сыгравшая героиню «без судьбы и интриги».

В стилистике фильма преобладают тона тяжеловесной, почти патетичной фэнтези, что, пожалуй, лучше всего передает мрачноватая музыка Дэнни Элфмана. Пародийно-комический дар Бартона нашел выход только в эпизоде «сошествия с небес» великого обезьяньего бога Симуса (на самом деле, маленького подопытного шимпанзе в спускаемом модуле с того же «Оберона») да в мелких, почти незаметных «приколах», разбросанных по всему фильму: вроде искусственных челюстей, которые старик-орангутанг перед сном извлекает из своего рта. Сорвать аплодисменты всех фэнов-«обезьянщиков» мог бы впечатляющий, мастерски срежиссированный эпизод битвы обезьяньего войска с повстанцами – если бы за последнее время мы не насмотрелись подобных баталий в «Призрачной угрозе», «Мумии-2», «Звездных вратах», «Звездных десантниках» и т. д. Вообще, эту не слишком приятную для Бартона истину можно распространить и на весь фильм в целом.

ПЛАНЕТА В «ДО-БАРТОНОВСКИЙ» ПЕРИОД

Фильмам о планете обезьян первого цикла в этом смысле повезло намного больше, Премьера пилотного фильма Ф.Шаффнера состоялась за несколько месяцев до выхода на экраны «2001: космической одиссеи» Кубрика, а его сиквелы в чем-то предвосхитили находки таких шедевров мировой кинофантастики, как «Безумный Макс» и «Бегство из Нью-Йорка».

Когда продюсер Артур Джейкобс взялся за проект экранизации романа П.Буля, он едва ли предполагал, что его картина выйдет в блокбастеры и станет культовой. Скромный (5,8 млн. долларов) постановочный бюджет не позволял пригласить именитого режиссера и дорогих звезд (Чарльтон Хестон был известен по историко-библейским боевикам «Бен-Гур» и «Десять заповедей», но славой и гонорарами избалован не был). Пришлось пожертвовать дорогостоящими декорациями, поэтому цивилизация обезьян превратилась из «технологической» (по Булю) в «примитивную». Правда, сценаристами оказались далеко не случайные люди – Род Сирлинг, автор сценария популярного телесериала «Сумеречная зона», и «оскаровский» лауреат Майкл Уилсон («Место под солнцем»).

Сборы от проката превысили 26 миллионов, В течение пяти лет «Планета обезьян» обзавелась четырьмя сиквелами, а затем – телесериалом и многосерийным мультфильмом. Как это получилось?

Дело в том, что Джейкобс и Шаффнер одной стрелой попали в несколько мишеней. Во-первых, так же, как и роман Буля, фильм воспользовался вполне научной гипотезой о «нелинейном и обратимом» характере эволюции. Благодаря невиданному ранее гриму Джона Чэмберса (получившего «Оскар»), представители расы эволюционировавших обезьян вызывали не смех, а чувство неподдельного интереса и даже озабоченности у зрителей: «А что, если бы и в самом деле на нашем месте были они?» Кастовое устройство обезьяньего общества (шимпанзе – ученые, орангутанги – политики, гориллы – воины) тоже выглядело вполне логичным и немало способствовало внешней индивидуализации героев.

Во-вторых, за фантастическим сюжетом легко угадывалась социально-расовая проблематика, более чем актуальная для Америки 68-го года. Аллегория с борьбой чернокожего меньшинства стала главной в третьем («Побег с Планеты обезьян», 1971) и четвертом («Завоевание Планеты обезьян», 1972) фильмах. В «Побеге с Планеты обезьян» (реж. Дон Тейлор) главными героями становились обезьяны-супруги Зира (Ким Хантер) и Кор-нелиус (Родди Макдауэлл), которых то сажали в клетку Лос-Анджелесского зоопарка как зверей, то делали предводителями социальных движений, а в конце концов убивали. Без сомнения, это было уколом «в нерв» американской публики, независимо от цвета кожи. Герой четвертого фильма, сын Зиры и Корнелиуса, Цезарь (его также сыграл Макдауэлл) олицетворял расовую проблему в ее ином проявлении. Из симпатичного шимпанзе вырастал наводящий страх и ужас экстремист, вожак огромной армии, жаждавший власти и превращения планеты людей в планету обезьян.

Но ведь была еще и пацифистская линия! В первом фильме она проявлялась в финальных кадрах, когда Джордж Тейлор лицезреет последствие ядерной катастрофы – поверженную наземь статую Свободы. В сюжете сиквела «Под Планетой обезьян» (1970) тема войны стала основной. Обезьяны и обитающие в подземельях «запретной зоны» люди сходились в непримиримом противоборстве и доводили дело до ядерной войны. Дабы усилить образ тотальных разрушений, режиссер Тед Пост, кроме все той же статуи Свободы, показал зрителям еще и руины Нью-Йоркской публичной библиотеки, фондовой биржи и концертного зала «Рэдио Сити Мюзик Холл». В истории голливудской кинофантастики этот финал признается едва ли не самой мрачной и пессимистической из концовок, Устранить это «позорное пятно» постарались в последнем, пятом фильме – «Битва за Планету обезьян» (реж. Дж. Ли Томпсон, 1973). Здесь мы видим, что возглавляющий обезьянье сообщество Цезарь уже не исповедует философию насилия, но стремящиеся к власти милитаристы-гориллы провоцируют войну с изгоями-людьми – мутантами из радиоактивных развалин. На ржавых, обгоревших джипах и танках люди устремляются в город обезьян. Все, однако, заканчивается примирением и перспективой создания процветающей, многорасовой цивилизации.

Вряд ли надо уточнять, что на этом фильме запас идей для «Планеты обезьян» сошел на нет – точно так же, как и возможности их финансировать (на последний сиквел едва наскребли миллион долларов). Но в истории кинофантастики остались все пять фильмов, впервые сложившиеся в единый цикл и опередившие в этом смысле другие фантастические саги.

ЧТО В НОВОМ ЗЕРКАЛЕ?

Снимая новую версию «Планеты обезьян», Тим Бартон, естественно, не мог рассчитывать на тот пучок проблем, которые отразились в зеркале старой экранизации и ее сиквелов. Делать сюжетным стержнем фантастического фильма расовую неприязнь, когда изо всех щелей американской массовой культуры лезет политкорректность, – это несерьезно. Экранные пророчества на тему ядерной катастрофы и постядерной цивилизации тоже потеряли былую остроту и никого не заставят искать путь к ближайшему бомбоубежищу (даже к ближайшему кинотеатру, где показывают такую картину). Кабы фильм снимался после сентябрьских терактов 2001 года, его создатели, возможно, как-то вплели в сюжет эту линию, а может быть, и показали своих персонажей (например, тех же горилл в полицейской униформе) у развалин Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Но тему терроризма, в том числе глобального, в Голливуде эксплуатирует чуть ли каждый второй фантастико-приключенческий фильм [5]5
  Может быть, поэтому столь страшной «пародией на кино» выглядели реальные событии. (Прим. авт.)


[Закрыть], и Бартон сам отдал ей щедрую дань и в «Бэтмене», и в «Марс атакует».

Добавим, что в массах практически угас интерес и к таким естественнонаучным шарадам, как «обезьяний интеллект» и «обезьянья эволюция».

Из загадочного феномена живой природы обезьяна превратилась в такую же культовую «игрушку» из виртуальной вселенной, как спилберговские динозавры, гремлины, Годзилла или злодей Фредди Крюгер.

Конечно, можно было рискнуть и вывести тему отношений человека и обезьяны на непозволительно экстремальный уровень. Например, сделать главной в сюжете историю романтической любви Дэвидсона и Ари, потешив зрителя откровенной (пусть и по голливудским меркам) постельной сценой «с обнажением». Кстати, злые языки поговаривают, что «кем-то» и «когда-то» такие варианты почти всерьез рассматривались. Но, во-первых, Бартон и здесь не был бы оригинален (была же зоофилическая комедия Нагисы Осимы «Макс, моя любовь»), а во-вторых, это заметно сократило бы поток зрительских пожертвований в кассу нового «обезьяньего проекта».

Продюсер Ричард Занук и режиссер Тим Бартон поступили куда более расчетливо. В «зеркале» их проекта отразилась не новая или старая социальная гримаса и не живой примат с умным человечьим взглядом. Увы, когда голливудский кудесник не желал слышать о римейке, он явно лукавил. Альфой и омегой его картины стала именно «игра на интерес» к прежним, «целлулоидным» обезьянам из фильмов тридцатилетней давности.

Довольно странно выступать с самоопровержениями в рамках одной и той же статьи, но спешу поправиться и сказать, что на самом-то деле в фильме есть и Зайус, и Нова. Правда, Зайус – это совсем второстепенный персонаж, умирающий отец генерала Тэйда, но эту «камео»-роль исполняет… Чарльтон Хестон! Совсем микроскопическую героиню (женщину в повозке с пленниками) сыграла Линда Харрисон (бывшая Нова). А «новой Новой» стала молодая обезьяна, дочь сенатора Надо, чью маску надела законная жена Бартона, актриса Лиз Мари. Аналогиями с прежним фильмом «игра на интерес» не исчерпывается. Фильм четко вписался в схему известной голливудской стратегии, не позволяющей любимым и кассовым героям уходить «на пенсию».

Еще раз напомним, что, после того как персонажи в обезьяньих масках в первый раз ушли с киноэкрана, они тут же возродились на телевидении (сериалы 1974 и 1975 годов. Новый телефильм («Назад к Планете обезьян», с участием все того же Родди Макдауэлла) был поставлен в 1981 г. В 1998-м был выпущен полнометражный документальный фильм о создании «обезьяньей саги», а всего год назад – коллекционный DVD-комплект из отреставрированных пяти фильмов и документального приложения.

В итоге массовый зритель не потерял полюбившихся героев и с нетерпением ждал нового фильма по «Планете обезьян», тем более с авторским клеймом Тима Бартона. Расчет продюсеров оправдался. Фильм, на съемки которого истратили 100 миллионов долларов, вернул их в первый же месяц проката, да еще и «наварил» порядка 60 миллионов. Конечно, для блокбастера это не самый блестящий показатель, но…

Однако не стоит забывать, что успех в игре по правилам мейнстрима далеко не адекватен успеху у знатоков и ценителей жанра. А для них достоинства «игры на интерес» почти наверняка обернулись разочарованием. Слишком хорошо помня старые фильмы, они едва ли были обрадованы консерватизмом новой версии – даже те, кто в далекие 60-е еще не появился на свет. В сравнении с прежними картинами не произвел сенсации и грим Рика Бейкера, зато он же лишил узнаваемости и харизмы популярных актеров (прежде всего, того же Тима Рота), что для ри-мейка отнюдь не последнее обстоятельство.

…Финальный эпизод «Планеты обезьян» Бартона почти в точности воспроизводит концовку романа Пьера Буля. Вместе с тем, это открытый «стыковочный шлюз» для нового фильма. Так что же, еще один сиквел? Люди, чей вкус и авторитет в кинематографе не вызывают сомнений, советуют все же остановиться и не повторять эволюцию от человека к обезьяне «на бис». «Бартон сделал фильм, уважительно относящийся к оригиналу и к самому себе, но этого еще недостаточно, – заметил в своей рецензии один из столпов американской кинокритики Роджер Эберт. – Если через десять лет посетитель видеопроката попросит «Планету обезьян», он по-прежнему будет иметь в виду версию 1968 года». Увы, лучше не скажешь.

Дмитрий КАРАВАЕВ

Рецензии

КОШКИ ПРОТИВ СОБАК
(CATS & DOGS)

Производство кинокомпании Warner Brothers, 2001.

Режиссер Лоренс Гутерман.

В ролях: Джефф Голдблюм, Мириам Маргулис.

Кошек и собак озвучивали: Алек Болдуин, Майкл Кларк Данкан, Тоби Магуайер, Джо Пантолиано, Сьюзан Сэрэндон.

Сценаристы: Джо Река, Глен Фикара. 1 ч. 27 мин.

Конспирологи многозначительным шепотом уверяют нас, что за всеми значительными событиями в мире стоит: а) тайное международное правительство, б) демоны, в) затаившиеся пришельцы из космоса и так далее, на любой вкус. Но теперь-то мы доподлинно знаем, кто на самом деле реально стоял за силами Добра и Зла на всем протяжении человеческой истории.

Противостояние кошек и собак – это тысячи лет тайной войны. Псы стоят на страже наших с вами интересов, незримо охраняя наивных и неблагодарных людей от кошачьего заговора, цель которого – вернуть утраченное в древности господство над человеком… Это не бред, а необычайно смешной и добрый фантастический бурлеск, который предназначен для семейного просмотра.

Требовать интеллектуальных глубин от такого фильма не нужно, да и просто глупо. Отдохнуть от забот, посмеяться – вот максимум, на что вы можете рассчитывать, а это уже немало. Отдельные сцены просто великолепны – например, схватка щенка Лу с котами-ниндзя, а рейд русского котенка-суперагента откровенно пародирует схватки в бесконечных кинобоевиках и, в первую очередь, незабвенную бондиану.

Уместно и слегка навязчивое морализаторство о том, что отцы должны время от времени играть с детьми в футбол, а не только изобретать средство от аллергии на собак. Кстати, именно это средство и делает лабораторию профессора Броуди объектом атак секретной террористической организации, возглавляемой мистером Тинклсом – белым персидским котом с наполеоновскими замашками.

Любителям собак теперь станет легче оправдать перед родней наличие в доме существа, которое грызет тапки, заставляет выходить на прогулку в любую погоду, будит неуместным лаем соседей.

А любителям кошек остается стиснуть зубы и ждать появления фильма, в котором будет рассказана та же история, но с точки зрения другой стороны.

Константин ДАУРОВ

ПРОСТО ПРИШЕЛЬЦЫ
(JUST VISITING)

Производство компании Hollywood Pictures, 2001.

Режиссер Жан-Мари Поир.

В ролях: Жан Рено, Кристиан Клавье, Малкольм Макдауэлл, Бриджит Уилсон. 1 ч. 39 мин.

Многим, наверное, запомнилась французская фантастическая комедия «Пришельцы» – остроумное и не лишенное мудрости повествование о злоключениях французского рыцаря-графа (Жан Рено) и его слуги (Кристиан Клавье) в современном мире. За вереницей курьезных ситуаций, в которых оказывались герои, без труда прочитывалась слегка завуалированная под комедию положений притча о столкновении двух цивилизаций, двух систем моральных ценностей,

«Просто пришельцы» – голливудский римейк французской ленты с теми же исполнителями главных ролей. Сюжетная коллизия почти полностью повторяет первоисточник: французский граф в окружении всего своего многочисленного семейства и преданного слуги Андре прибывает в Англию на собственную свадьбу, но другой граф – очень нехороший человек – подливает в бокал новобрачным галлюциногенное зелье, В результате французский рыцарь убивает свою невесту, приняв ее за чудище поганое. Местный колдун-неудачник (Малкольм Макдауэлл) решается помочь рыцарю изменить трагическую ситуацию, перебросив его в прошлое, Но маг перепутал ингредиенты, и рыцарь со слугой оказываются в будущем… И вот тут логика покидает режиссера. Герои, находившиеся в английском замке, попадают в тот же замок, но почему-то в Нью-Йорке.

Логические нестыковки компенсирует отличный актерский ансамбль: дуэт Рено – Клавье просто бесподобен; великолепен Макдауэлл в неожиданной для него комической роли колдуна. Спецэффекты также изрядно «подсаливают» этот одноразово смешной фильм. Присутствует и мысль о столкновений цивилизаций, которую тщательно разжевывают на тот случай, если кто-то вдруг не поймет. Основной посыл заключен в сцене, когда Андре мечется между чувством долга и любовью к простой американской девушке. Разумеется, новообретенная подружка разрушает сомнения одним махом: «Ты свободен. Ведь здесь – демократия, здесь – Америка!»

Несмотря на французскую начинку, американскому фильму явно недостает французского изящества и интеллигентности.

Виктор ЩЕДРОВ

Экранизация

НЕВЕРОЯТНО РАСПИСАВШИЙСЯ МЕЙТСОН

Когда автор этого обзора – очередного из серии «Экранизации фантастики в кинематографе» (не путать с просто кинофантастикой!) – составил предварительную фильмографию Ричарда Мейтсона, то не поверил своим глазам. Почти 30 картин! Тянет на абсолютный рекорд.

Нe так давно показанный по ОРТ фантастический фильм американского режиссера Винсента Уорда «Какие сны увидят в мире том» (1998) (название которого – цитата из бессмертного гамлетовского монолога «Быть или не быть?» – на нашем телевидении и на лицензионном видео с очаровательной непосредственностью неофитов перевели как «Куда уводят мечты»), вероятно, один из самых фантастичных за последние годы. Речь здесь идет о той смелости, даже дерзости, с какой постановщики вторглись в область максимально для кино опасную, рискованную.

Потому что одно дело – с помощью компьютерных спецэффектов показать на экране пейзажи другой планеты или интерьеры звездного крейсера (все равно ведь ни там, ни там еще никто не бывал). И совсем другое – создать Рай и Ад, с коими, как утверждают многие мировые религии, всем живущим рано или поздно придется познакомиться воочию. Хотя представления и об обители праведников, и о вечной каторге грешников у большинства смертных обычно не идут далее примитивных живописных полотен классиков.

А вот создатели фильма рискнули изобразить и Рай, и Ад ярко, с фантазией (конечно, и без компьютерных спецэффектов не обошлось), которая завораживает и заставляет поверить в реальность этих картин даже тех зрителей, которые сохраняют материалистический скепсис по поводу обоих посмертных ареалов душ.

И райские кущи, которые оказались вовсе не кущами, и адские подземелья получились настолько неожиданными, что в восприятии многих зрителей, уверен, даже затмили, оттеснили на второй план сюжет, диалоги, характеры героев, А ведь все перечисленное в картине хотя и не бесспорно, но по крайней мере достаточно глубоко, парадоксально, нетривиально – короче, на голову выше среднего современного фантастического блокбастера.

Одноименная философская притча, по которой снят фильм, принадлежит автору, любителям фантастики хорошо знакомому – Ричарду Мейтсону. Судьба его в кино также фантастична: редкий писатель может похвастать такой богатой фильмографией. Не говоря о том, что Мейтсон писал сценарии и к фильмам нефантастическим, среди которых выделяются «Юные воины» (1967) и «Де Сад» (1969)…

Ярким дебютом Мейтсона-сценариста стала экранизация его же раннего научно-фантастического романа «Съежившийся человек» (1956): фильм, прокатное название которого расползлось до «Невероятно съежившегося человека», стал культовой картиной американской кинофантастики 50-х годов. В знаменитой энциклопедии под редакцией Джона Клюта и Питера Николлса фильм Джека Арнольда назван «одной из немногих подлинно классических лент 1950-х годов», а спецэффекты Клиффорда Стайна – «парадигмой того, как это нужно делать».

Уже в этой картине Ричард Мейтсон убедительно продемонстрировал свою преданность фантастике не развлекательной, а серьезной. История несчастного, который в результате облучения радиоактивным облаком начал стремительно уменьшаться в размерах, могла бы стать поводом для средней руки абсурдистской «черной» комедии или фильма ужасов. Однако режиссер Арнольд – не без влияния Мейтсона – сделал из нехитрого, хотя и интригующего сюжетного хода настоящую философскую притчу о том, как с потерей тела человек последовательно (и по драматической возрастающей) теряет все: вес, жену, мужское достоинство, работу, родину, смысл жизни – и наконец саму жизнь… В финале герой исчезает без следа, а камера показывает нам только поднятые ветром осенние листья и звездное небо, символически подчеркивая бренность и мимолетность нашего временного пребывания в этом мире [6]6
  Вышедший в 1981 году сиквел под названием «Невероятно съежившаяся женщина», увы, превратился в пародию – мало того, что неудачную, так еще и несмешную. (Здесь и далее прим. авт.)


[Закрыть].

Затем в сценарной карьере Мейтсона пошла череда более или менее успешных переработок чужого литературного материала.

Сначала Мейтсон основательно принялся за классика Эдгара По, чьи «страшные» произведения последовательно переносил на экран неутомимый гений научно-фантастического малобюджетного кино Роджер Корман. По сценариям Мейтсона были поставлены «Дом Ашеров» (1960), «Колодец и маятник» (1961), «Страшные истории» (1962) и «Ворон» (1963). Параллельно Мейтсон взялся за другого классика, написав сценарий к экранизации «Властелина мира» (1961, режиссер Уильям Уитни). Затем последовал – по нарастающей, если говорить о качестве – фильм 1962 года «Гори, ведьма, гори!» (экранизация ро-ана Фрица Лейбера «Моя любимая колдунья»), «Сатана там правит бал» (1968), телевизионный «Дракула» (1973) режиссера Дэна Кертисса и телесериал Майкла Андерсона по книге Брэдбери «Марсианские хроники» [7]7
  См. ст. Вл. Гакова об экранизациях произведений Р.Брэдбери в «Если» № 7. 1998 г.


[Закрыть](1980).

Картина «Сатана там правит бал» (в США фильм вышел под названием «Невеста дьявола») режиссера Теренса Фишера стала одним из лучших фильмов ужасов, вышедших из недр британской киностудии Hammer Films и заметно улучшенной версией в общем-то заурядного мистического романа Денниса Уитли. Главным «мотором» картины был известный актер, сыгравший во многих аналогичных «ужастиках», Кристофер Ли. Он играет здесь белого мага герцога де Ришелье, а увлекательный, динамичный сюжет картины построил Ричард Мейтсон.

Писал он и оригинальные сценарии, в том числе и научно-фантастические (например, для эпизодов телесериала «Звездный путь» в конце 1960-х), но чаще относившиеся к сопредельному жанру хоррора. Пародия на фильмы ужасов – «Комедия страхов» (1963) Жака Турнера – вышла, по общему признанию критики, малоудачной, картину не спасло даже редкое созвездие актеров: один из ведущих Дракул мирового экрана Винсент Прайс, непревзойденный монстр Франкенштейна – Борис Карлофф, наконец, один из эталонных Холмсов кинематографа – Бэзил Рэтбоун. Зато «Ночь живых мертвецов» (1968) Джорджа Ромеро превратилась в еще одну культовую картину, принеся славу и режиссеру, и сценаристу. Отметили любители хор-рора и ряд эпизодов из популярного телесериала «Сумеречная зона» (1959–1964), сценарии к которым писал Мейтсон.

Параллельно все эти годы он не забывал и об экранизациях собственного литературного творчества.

Один из самых популярных научно-фантастических романов писателя, «Я – легенда» (1954), в котором дается естественнонаучное объяснение феномена вампиризма (это, по Мейтсону, не вековое заклятие и не иррациональная страсть, а всего лишь вирусное заболевание), послужил основой сразу трем фильмам,

Первым стала малоудачная итало-американская копродукция «Последний человек на Земле» (1964), где также сыграл Винсент Прайс, а сценарий написал сам Мейтсон. Но в результате автору фильм настолько не понравился, что пришлось укрыться в титрах за псевдонимом… Тремя годами позже последовала короткометражка испанских кинематографистов, И наконец, еще через четыре года американский режиссер Борис Сагал снял фильм «Человек-Омега» с Чарлтоном Хестоном в главной роли.

Последняя картина – уже стопроцентно американская во всех смыслах: прямолинейная, динамичная, без сантиментов. На сей раз Мейтсон в написании сценария непосредственного участия не принимал, а голливудские сценаристы-поденщики с текстом романа не очень-то церемонились. Поэтому писателю пришлось публично откреститься от фильма, заявив, что лента не имеет ничего общего с его литературным первоисточником. Последний человек на Земле – настоящий американец (достаточно раз взглянуть на чугунную челюсть и зубастую улыбку Хестона), а против него – зомби-упыри. Кто из смотревших американское кино усомнится в победе штампованного супермена?

Ярким примером «инопланетной паранойи» – страха перед пришельцами из космоса – стал телефильм «Чужак внутри» (1974), поставленный по сценарию Мейтсона, который, в свою очередь, просто адаптировал для телеэкрана свой ранний рассказ «Мать наперекор всему» (1953). Героиня фильма обнаружила, что беременна – и это при том, что врачи констатировали полную стерильность ее мужа! Со временем женщина начала догадываться, что ее поведение, становящееся день ото дня все более странным, направляется из утробы еще не рожденным сыном, зачатым от «блуждающего» в космическом пространстве марсианского семени, В конце концов, младенец рождается, устанавливает связь с такими же, как и он, марсианскими подкидышами на Земле, после чего все они отбывают на «историческую родину».

В том же 1974-м году режиссер Ларри Коэн снял еще один научно-фантастический фильм ужасов по рассказу Мейтсона – «Оно живое!» (1974), хотя сам автор рассказа в создании фильма не участвовал, и имя его не упомянуто даже в титрах. На сей раз перед зрителями предстает младенец-мутант (результат приема беременной героиней новых разрекламированных успокоительных таблеток), который начинает с того, что убивает весь медицинский персонал родильного отделения клиники. После этого маленькое чудовище вырывается наружу и продолжает с каким-то непостижимым исступлением убивать всех, кто попадается ему на пути: прохожую, молочника, нескольких полицейских…

Заканчивая с научной фантастикой (или ужасами, лишь замаскированными под научную фантастику) Мейтсона, можно вспомнить картину «Где-то во времени» (1980) режиссера Жанно Шварца. Фильм снят по роману «Время возврата бюллетеней» (1975), награжденного Всемирной премией фэнтези, и героем картины выступает писатель-фантаст, путешествующий в прошлое, чтобы ненадолго встретиться с актрисой, в которую влюбился по старинной фотографии. Если не считать основной научно-фантастической предпосылки, и роман, и фильм представляют собой изящно построенную любовную мелодраму.

Богатый урожай собрали кинематографисты и на другом поле, которое для них старательно вспахал в том числе и Ричард Мейтсон – литература ужасов. Тут и картина «Умри! Умри! Мой дорогой!» (1965) – по одноименной новелле писателя, и телефильм по его рассказам «Трилогия страха» (1975; сценарий Мейтсон написал в соавторстве с известным писателем-фантастом Уильямом Ноланом), и полнометражные ленты «Мертвецы в ночи» (1977) и «Смешавшиеся отзвуки» (1999) – последний фильм в жанре «психологического ужаса» представляет собой экранизацию одноименного романа Мейтсона. А по другому его роману, «Адский дом» (1971), английские кинематографисты поставили фильм «Легенда об Адском доме» (1973): совсем не рядовой фильм о привидениях с Родди Макдауэллом в главной роли. При знакомстве с этой картиной, по замечанию популярного киносправочника Леонарда Малтина, «по крайней мере на некоторых головах пара волосков точно зашевелится»!

Но все же ни одна из киноработ американского писателя не принесла ему такого успеха, как телевизионный фильм «Дуэль» (1971), снятый тогда еще режиссером-дебютантом Стивеном Спилбергом [8]8
  Спустя полтора десятилетия их творческий дуэт дал рождение фантастическому телесериалу «Удивительные истории Стивена Спилберга» (1985–1987).


[Закрыть]по одноименной фантастико-психологической новелле Мейтсона.

Формально никакой фантастики – ни научной, ни потусторонней – в рассказе и в картине нет. Сюжет прост: обыкновенного мужчину во взятой напрокат легковушке на протяжении всего фильма преследует некто на грузовике. Личность преследователя, а также его мотивы так и останутся загадкой для зрителя, но зато с самого начала очевиден «классовый» характер конфликта: водитель легковушки – бизнесмен, а преследует его с явным намерением расколошматить или свалить в пропасть тупой, провонявший соляркой и дымящий, как паровоз, механический «работяга». Не случайно один из критиков назвал картину Спилберга «притчей о 60-х, когда в Америке произошел раскол поколений, когда американцы неожиданно для себя вспомнили, что в их обществе есть счастливчики и изгои, взрослые и дети, идеалисты и циники, те, кто делает деньги, и те, кто их за это ненавидит и презирает».

Можно спорить, следует ли причислять эту необычайно скупую в выразительных средствах, но завораживающую картину к кинофантастике, однако то, что к созданию сюжета приложил руку писатель-фантаст, сомнений не вызывает. Ведь достичь фантастического эффекта можно разными способами. Тот же Спилберг впоследствии блестяще продемонстрировал, как он может работать и со спецэффектами, но в этой картине он создал фантасмагорию буквально из ничего!