Текст книги "Огонь Прометея"

Автор книги: Евгений Гуляковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Евгений Гуляковский

Огонь Прометея

Прометей – 2

Аннотация

Евгений Гуляковский

Огонь Прометея

ПРОЛОГ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Евгений Гуляковский

Огонь Прометея

Прометей – 2

Автор: Евгений Гуляковский

Название: Огонь Прометея

Издательство: Эксмо

ISBN: 5-699-19388-Х

Год: 2007

Аннотация

Ослабленное бесконечными войнами и экологическими катастрофами человечество стало легкой добычей для темных князей, вторгшихся из космоса. Навигатор Глеб Танаев, погибший и возродившийся на далекой Элане, – единственный, кто в силах спасти прародину людей. Ему предстоит преодолеть ожесточенное сопротивление новых властителей Земли, а затем осилить путь, ведущий к вратам иного мира, чтобы вернуть себе Меч Прометея и освободить родную планету от нечисти.

Евгений Гуляковский

Огонь Прометея

ПРОЛОГ

В первой части трилогии «Меч Прометея» читатель познакомился с навигатором Глебом Танаевым, принимавшим участие в земной экспедиции на планету с зоной повышенной энтропии. Где наш герой, ценой собственной жизни, спас экипаж корабля от энтропийного выброса.

Однако его гибель оказалась необычной. Погибло только тело навигатора. А его разум, память и все, что составляет человеческую личность, перешло в гигантский инопланетный компьютер, созданный на этой планете исчезнувшей древней цивилизацией Антов.

Долгие столетия провел Танаев, лишившийся своего тела, в виртуальном состоянии внутри гигантского компьютера, без всякой связи с внешним миром.

Станция Антов, вместе с навигатором, оказалась в коконе свернутого пространства, и если бы не гигантский объем информации, доступ к которой был для него открыт, если бы не возможность строить бесконечно разнообразные виртуальные миры – Танаев наверняка сошел бы с ума.

Но настал день, когда могущественная внешняя сила сломала оболочку станции Антов. И произошло это после того, как Танаев нашел способ создать для себя новое искусственное тело, обладающее уникальными возможностями.

Один из князей мрачной империи Хаоса и Тьмы заинтересовался необычным пленником, сумевшим победить саму смерть, и решил превратить его в своего вассала.

Однако оказалось, что это совсем непросто. Несмотря на всю привлекательность предложенной ему возможности покинуть свою тысячелетнюю тюрьму, Танаев, узнав о планах Хорста захватить Землю, вступает с ним в отчаянную, казавшуюся на первый взгляд безнадежной борьбу.

В конце концов, воспользовавшись помощью красавицы Зухрин и вспыхнувшим на корабле Хорста восстанием рабов, ему удалось похитить корабельную шлюпку и вместе с Зухрин бежать на ней к Земле.

Во время их долгого пути искусственный организм Танаева начал изменяться, под влиянием волшебного зерна мальгрита и заклятия, наложенного Хорстом. Эти две противоположные силы, воздействуя на Танаева, вернули ему прежний человеческий облик, сохранив, однако, многие из необычных способностей, свойственных его прежнему искусственному телу.

Танаев надеялся опередить начало вторжения и предупредить людей о грозящей опасности, но при переходе через черную дыру свернутого пространства их маленький корабль попал в зону замедленного времени, и теперь они не могли определить, сколько столетий пронеслось над Землей, пока длилось их космическое путешествие.

Совершенно неизвестный мир далекого будущего поджидал их на том месте, где когда-то находилась их родина...

С этого момента начинается вторая книга трилогии «Меч Прометея».

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Первый укол беспокойства Танаев почувствовал, когда после двух часов ожидания на околоземной орбите, показавшихся ему вечностью, на экране их маленького космического корабля появился, наконец, земной спасательный катер.

– Тебя что-то тревожит? – спросила Зухрин, пытавшаяся с помощью немногих имевшихся в ее распоряжении подручных средств привести себя в подобающий вид для долгожданной встречи с землянами.

– Катер слишком мал для спасателя, и его пришлось ждать слишком долго.

– Ты назвал свое имя командиру диспетчерской службы, а оно могло поставить в тупик кого угодно. Когда человек, давно превратившийся в легенду, вдруг заявляет о своем возвращении, через тысячу лет после смерти...

В голосе Зухрин Танаеву послышалась неуместная насмешка, и ему захотелось попросить ее сменить тон, но он сдержался, понимая, что сейчас не время для очередного выяснения отношений, которые стали слишком частыми за время их долгого пути к Земле. Хотя по корабельному времени прошло всего несколько месяцев – этого оказалось достаточно.

Когда два человека вынуждены находиться вдвоем в небольшом замкнутом пространстве больше месяца – ссоры неизбежны. Даже если партнером будет специально отобранный психологами мужчина, а уж если это женщина... Первое время секс скрашивал их отношения, но постепенно, несмотря на все совершенство Зухрин в этой области, а может быть, как раз благодаря этому, их отношения становились все хуже, а последнюю неделю Танаев уже мечтал покинуть шлюпку, ставшую для них обоих своеобразной тюрьмой.

В ответ на бесконечные жалобы Зухрин на тяготы пути ему не раз вспоминалась пословица: «С милым рай и в шалаше», и от этого лишь ясней становился тот очевидный факт, что основа их отношений слишком непрочна.

Зухрин спасла ему жизнь, похитив шлюпку на корабле князя, но Танаев считал, что до конца вернул долг, доставив ее на Землю.

Эта женщина была слишком красива и слишком опытна для него. И он все время помнил о том, что генетическое вмешательство эскулапов князя, сделавших из нее гетеру, исключало всякую надежду на их длительные отношения. Для долгих рассуждений на эту тему у Танаева не оставалось времени. Пришлось переключить все внимание на подходивший катер, резко захвативший их шлюпку в свое причальное силовое поле.

– Это не спасатель. У него слишком мощная силовая установка.

– Ты не был на Земле слишком долго, – возразила Зухрин. – Откуда ты можешь знать, какие здесь теперь установки у спасательных катеров?

Она была права и вряд ли знала, насколько... Танаев подозревал, что их корабельное время слишком замедлилось при прохождении через остатки оболочки черной звезды.

И хотя ему пришлось согласиться с ее доводом, раздражение от постоянных попыток Зухрин поставить под сомнение любое его замечание не уменьшилось.

Тем не менее на какое-то время чувство тревоги утихло, но лишь до тех пор, пока не распахнулась дверца переходного шлюза и он не увидел перед собой металлического робота, с золотым шевроном на лацкане пластикового комбинезона.

За секунду до этого говорящий кот, единственное существо, хоть как-то скрашивавшее их бесконечное путешествие, подтверждая наихудшие опасения Танаева, мрачно произнес одну-единственную короткую фразу: «Не нравится мне все это!» – и мгновенно исчез, то ли став невидимым, то ли воспользовавшись своим непостижимым умением переходить в иной пространственный континуум. Неожиданно исчезая и столь же неожиданно появляясь в любом угодном ему месте.

В те давние времена, когда Танаев служил в земном космофлоте, считалось дурным тоном посылать на встречу с вернувшимися из дальних экспедиций космонавтами – роботов. Этих электронных созданий хватало на разведывательных кораблях, и люди, возвратившиеся домой после долгой разлуки, были вправе рассчитывать на то, что их встретят соотечественники.

Но на прибывшем ракетном суденышке был только этот единственный робот, программа которого явно не отличалась особой вежливостью.

– Прошу вас перейти на карантинный катер. Ваша шлюпка будет подвергнута досмотру и дезинфекции.

– Нас тоже подвергнут досмотру и дезинфекции? – уже не сдерживая раздражения, осведомился Танаев. Впрочем, его тон не произвел на робота ни малейшего впечатления.

– Разумеется. Вы пройдете все стандартные процедуры.

– В чем они заключаются?

– Этих данных нет в моей памяти. Я должен лишь доставить вас на карантинную станцию. Все узнаете на месте.

– Свяжите меня с наземным диспетчером.

– Невозможно. Связь отсутствует.

Это было слишком невероятно, чтобы оказаться правдой, но и ложь, в ответ на прямой вопрос человека, роботам несвойственна... Во всяком случае, была несвойственна раньше. Подозрения Танаева усилились, и он решил продолжить свою словесную пикировку с роботом, модель которого была ему совершенно незнакома.

– Измените маршрут. Направьте челнок к планетарному причалу.

– Невозможно.

– Это приказ!

– Я не могу выполнить приказ, который не могу выполнить!

– Это что еще за чушь?

– Всего лишь часть моей программы.

Спорить с жестко запрограммированным роботом бесполезно, и Танаеву не оставалось ничего другого, как ждать прибытия на карантинную станцию. Он прокручивал в голове все возможные варианты своего поведения, твердо зная, что дежурному офицеру, кем бы он ни был, после их встречи не поздоровится.

Однако на станции его ждало новое разочарование. У открытого шлюзового перехода их встретил еще один робот, на этот раз с двумя шевронами, очевидно, указывавшими на его более высокое положение в иерархии местных роботов.

– Проведите меня к начальнику карантинной станции! – потребовал Танаев.

– Вам запрещено вступать в контакт с людьми до тех пор, пока вы не пройдете все карантинные процедуры и тесты. В вашем теле могут находиться опасные микроорганизмы чужого биоценоза, – невозмутимо возразил робот.

– В моем теле нет никаких микроорганизмов!

– Это могут установить только анализы. Вы не можете этого знать.

Пока Танаев занимался перепалкой с роботом, катер отчалил, и лишь сейчас Танаев понял, что Зухрин не вошла в переходник.

– Куда вы отправили мою спутницу?!

– В другой сектор. Медицинский отсек для женщин находится в другом месте.

– Я требую, чтобы ее немедленно вернули!

– Вы не можете ничего требовать, пока не пройдете карантинную процедуру, а идентификация вашей личности не будет подтверждена центральным компьютером. До этих пор ваш социальный статус равен единице, а при таком значении статуса у вас нет никаких гражданских прав!

Стиснув зубы и в который уже раз за этот трудный день сдержав свой гнев, Глеб последовал за роботом во внутренние помещения станции.

Еще снаружи, до того как войти в переходник, он окинул станцию быстрым, однако ничего не упускающим взглядом. Ее корпус напоминал четырехсотметровое стальное яйцо, скомпонованное из двух половинок, но лишь внутри Танаев понял, что для создания станции были использованы корпуса двух списанных звездолетов.

Их носовые части, в которых располагались каюты для экипажа и пассажиров, отрезали от силовых установок и соединили. Получилось просторное помещение, способное вместить в себя небольшой поселок.

Сейчас здесь было пусто, и тяжелые шаги робота, которые не мог смягчить даже пушистый ковер под ногами, гулко разносились по коридорам.

За время, пока Танаева не было на Земле, пассажирские звездные лайнеры превратились в дворцы. Даже списанные и переоборудованные для других целей, они производили впечатление непривычной для кораблей и совершенно излишней, на его взгляд, роскоши. Широкие лестницы, салоны для отдыха в зоне каждого перехода, искусно подобранные композиции синтетических цветов, картины, производящие впечатление подлинников. Лишь пустые темные окна информационных экранов навевали неприятное, мертвое впечатление. Не надеясь на ответ, Танаев все же рискнул спросить у сопровождавшего его робота:

– Почему отключены информационные экраны?

– Новости передаются в восемь утра и повторяются в шесть вечера.

– А остальные программы?

– Их каналы временно отключены.

– Почему?

– Чтобы не беспокоить отдыхающих.

– Отдыхающих?

– Так принято называть тех, кто проходит карантинные процедуры.

– И много их здесь?

– Кроме вас, еще пятнадцать человек.

Значит, он здесь не один... Разумеется, если это правда.

– Я хочу их видеть!

– Во время ужина все собираются в кают-компании. Таков порядок. Когда будет закончен цикл обследования и вам позволят свободное передвижение по станции, вы сможете познакомиться с остальными отдыхающими.

Непривычное чувство собственной беспомощности охватило Танаева и притупило даже раздражение и гнев, вызванные подобной встречей. Пробить железную защиту программы этой чертовой жестянки он все равно не мог. Сначала нужно изучить обстановку, и лишь после того как ему удастся добраться до тех, кто здесь всем заправляет, можно будет предпринять какие-то действия. Так или иначе, они не могут обходиться одними роботами. Сложными медицинскими процедурами и анализами должен управлять оператор-человек. Но, возможно, он недооценивает возможности современных роботов.

Танаеву то и дело приходилось напоминать себе о бездне времени, отделявшей его представления о родном мире от той действительности, которая его окружала.

Он ощущал странную усталость и сонливость и не мог определить причину подобного состояния. Конечно, могло сказаться нервное напряжение этого трудного дня. Но могла быть и другая причина... И хотя он не чувствовал никаких посторонних запахов, в случае необходимости операторам ничего не стоило во время регенерации воздуха добавить в атмосферу станции определенное количество усыпляющего газа, чтобы сделать своих будущих пациентов более сговорчивыми...

Правда, на него этот газ не должен оказывать никакого действия, но Глеб не был в этом до конца уверен и на всякий случай приостановил дыхание полностью. Его искусственный организм не нуждался во внешнем источнике кислорода и легко перестраивал свой энергетический баланс на внутренние резервы.

Стоит немного подождать и ни в коем случае не демонстрировать раньше времени свои уникальные способности. Персонал станции должен пополнять продовольствие, доставлять запасные части и проводить профилактику оборудования. А это значит, существуют регулярные рейсы кораблей между Землей и станцией. Долго им здесь его не удержать.

Без возражений он переступил порог указанной роботом каюты и безропотно позволил захлопнуть дверь за своей спиной.

Это была стандартная каюта, предназначавшаяся для кого-то из членов экипажа списанного корабля. Комната выглядела неряшливо, мебель покрывал толстый слой пыли, а на полу присутствовали пятна подозрительного цвета. «Значит, с роботами тоже не все в порядке на этой странной карантинной станции. Обычно роботы-уборщики последними выходят из строя и продолжают выполнять свои обязанности даже после серьезной аварии».

В тумбочке, возле откидной койки, Танаев обнаружил комплект чистого белья, и это несколько примирило его с остальной неряшливой обстановкой каюты. Хотя кровать и не являлась для него предметом первой необходимости, поскольку длительный человеческий сон ему заменяли несколько минут короткого отдыха. Уже перед самым окончанием перелета он стал замечать, что это время постепенно удлиняется. Так что койка может пригодиться, если он здесь застрянет надолго. Был еще шкаф, с каким-то барахлом, оставленным предыдущим жильцом. И все вместе, вся эта встреча, выглядело более чем странно.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил он в пустоту, не слишком надеясь на ответ, но ответ пришел.

– Мне здесь не нравится. – Самого кота по-прежнему не было видно, но Танаев чувствовал его присутствие и порадовался тому, что это странное существо до сих пор остается рядом с ним, в отличие от его подруги. Впрочем, следовало признать, что выбор в данном случае от нее не зависел. Танаев так и не смог решить, было ли постоянное присутствие кота рядом с ним частью обязанностей соглядатая, или кот окончательно порвал со своими прежними хозяевами? Возможно, правильный ответ на этот вопрос он никогда и не узнает.

– Что именно тебе не нравится?

– Воняет старым железом, а пища вся синтетическая.

– Мне бы твои проблемы... – пробормотал Танаев, аккуратно складывая на полку маленького шкафчика свой комбинезон. Во сне он пока еще не нуждался, но небольшой отдых не повредит хотя бы для того, чтобы подготовиться к новым неожиданностям, которые не заставят себя долго ждать. В этом, по крайней мере, он нисколько не сомневался.

Выключив свет, Глеб растянулся на жесткой койке и постарался обдумать ситуацию, в которой оказался.

На Земле, за время его отсутствия, произошло что-то очень серьезное.

Запущенный вид карантинной станции, отсутствие здесь персонала, если не считать роботов, неработающие информационные каналы – все подтверждало этот вывод. Он постарался отогнать наиболее тревожные мысли. Если верно его предположение о замедлении корабельного времени, пока они летели на шлюпке, похищенной у Хорста, – тогда он опоздал, нашествие произошло, и Землей давно уже владеет Хорст или кто-то из его сподвижников.

Непонятно одно – зачем нынешним хозяевам вообще понадобилась карантинная станция? Карантин можно проводить и на Земле. Содержание космической станции даже в таком, полурабочем состоянии обходится недешево. Да и плевать слугам Хорста на любой карантин. Вряд ли их беспокоит возможность заражения землян инопланетными микробами.

Вероятно, им нужна лишь полная изоляция тех, кто прибывает из исчезнувшего в прошлом мира. Десятки кораблей, сотни экспедиций уходили в космос в его время. Часть из них, учитывая временной парадокс, могла возвращаться до сих пор, и это больше походило на правду... Но почему нынешние хозяева Земли это делают?

– Они нас боятся, Шарго? – спросил Глеб кота.

– Конечно, те, кто руководит этим миром, вас боятся. Они испытывают ностальгию по собственному прошлому и одновременно делают все, чтобы избежать его возвращения. Они слишком любят собственную власть, свое особое положение и стараются сохранить существующий порядок вещей неизменным.

– Ты видел Землю, был внизу, на планете?

– Нет. Я лишь слышу мысли земных правителей. Перемещение в космическом пространстве для меня слишком сложно.

– Жаль. Я хотел бы знать, что здесь произошло.

– Еще узнаешь. Никуда тебе от этого не деться.

– Ты чувствуешь присутствие своих бывших хозяев на моей планете?

– Самих их здесь нет. Но есть посредники. Князья уже много лет используют человеческие ресурсы Земли. И, кстати, эта планета уже не твоя. Тот мир, который ты знал и считал своим, давно исчез в бездне времени. Лучше, если ты будешь считать, что находишься на чужой и довольно опасной планете.

– Спасибо за рекомендацию! Наверно, ты не знаешь, что значит для человека дом! Я хотел бы узнать, ты слышишь мысли Зухрин, можешь сказать, что с ней происходит? У нее все в порядке?

– Ее увезли на Землю, на нашем корабле. Слишком далеко, чтобы я мог слышать ее мысли, но она жива и ждет от тебя помощи.

– Мы ее выручим, можешь не сомневаться.

– Ты обычно не бросаешь друзей в беде, именно поэтому я до сих пор здесь, хотя ты иногда думаешь обо мне плохо.

Кот отключился. Танаев всегда чувствовал, когда это происходит, и никогда не мог удержать его, хотя и пытался каждый раз это сделать.

Теперь он вновь остался один в своей каюте, в полной темноте – в которой его глаза видели ничуть не хуже, чем при ярком свете – разве что краски исчезли, оставив его наедине с голубыми призраками вещей, запахом пыли и неизвестностью.

Теперь к темноте добавилась еще и тишина, которая ему не нравилась. На станции было слишком уж тихо, как в склепе. В сущности, это и есть склеп. Мертвый корабль, отслуживший свой век, корабль, лишенный двигателей и надежды вернуться на свои звездные дороги. Танаев знал, что металлические корпуса старых кораблей резонируют и передают звуки на большие расстояния, но вокруг него царила абсолютная тишина, слишком плотная для места, где должны находиться пятнадцать человек. Ведь именно эту цифру назвал ему встретивший шлюпку робот.

Интересно, кто они, эти люди? Такие же скитальцы космоса, как он сам, находящиеся в карантине, или местные, попавшие в «карантин» совсем по другой причине? В любом случае, они ведут себя слишком тихо.

Глеб взглянул на часы, показывавшие земное стационарное время. Пять утра... Время, которое он не любил, мерзкое время, когда ночь еще не умерла, а рассвет не родился. Но, по крайней мере, это объясняло царившую на станции тишину.

– «Чужая планета... Чужая планета...» – рефреном повторял он про себя слова Шарго. Для этого странного кота все планеты – чужие. Танаев так и не смог выяснить, откуда родом это загадочное существо. Он называл себя Йоркширским котом, словно был родом из этого английского графства. Однажды Танаев попытался переименовать его в легендарного Чеширского кота, которого сделал знаменитым древний писатель Льюис Кэрролл, но кот с негодованием отверг эту попытку и признавал только прежнее имя, тем более что явно не имел ни малейшего отношения к Англии девятнадцатого века.

Но даже в этом нельзя было быть уверенным полностью. Шарго вообще любил напускать таинственность на свое происхождение и как-то намекнул, что за пределами четвертого измерения существует мир, сотканный творческой фантазией, вместивший в себя все образы, рожденные в сказках и легендах людей.

Глава 2

Незаметно для себя Танаев задремал, его сон сильно отличался от нормального человеческого сна, и сквозь легкую полупрозрачную дымку дремы, внутри которой рождались странные образы, созданные его памятью, он продолжал видеть стены своей каюты и осознавал все, что в ней происходит. Вот только это перестало иметь для него значение, отступило в дальний угол сознания, – и совершенно напрасно, потому что из стены, напротив его койки, выдвинулся металлический суставчатый стержень, похожий на лапу паука.

Он нес на своем конце слабо светившийся в темноте стеклянный глаз, пару захватов с небольшими острыми щипчиками и длинную иглу.

Танаеву, в глубине его полусна-полуяви, дьявольское устройство казалось крысой.

Крысой, выползшей из своей норы в стене и готовой вцепиться в его плоть. Но даже сквозь сон он знал, что не должен допустить того, что с ним собирался сделать этот бездушный прибор, и потому в следующую секунду проснулся и, выбросив вперед руку, перехватил металлическую суставчатую тварь, прежде чем та успела завершить начатое. Ему потребовалось лишь незначительное усилие, чтобы обломить манипулятор у самого основания.

– Анализы надо брать в открытую, господа, для этого не требуется подкрадываться к пациенту ночью, когда он спит! – произнес Танаев в темноту, не сомневаясь в том, что рано или поздно его слова дойдут до тех, кому были адресованы. Затем он встал, зажег свет и внимательно осмотрел свой трофей. Анализов ему следовало избегать как можно дольше. Изменения в его теле шли медленно, и хотя преобразование, начавшееся после заклятия Хорста, усиленного мальгритом, почти завершилось, его кровь и генетическая структура все еще сильно отличались от обычных человеческих образцов. Он не знал, сколько времени должно пройти, прежде чем они полностью войдут в норму, и поэтому решил пока любой ценой избегать контакта с врачами.

Но в манипуляторе, который он выломал из стены, обнаружились не только отборники проб – в шприце было не меньше кубика желтоватой, резко пахнувшей жидкости, которая ему очень не понравилась.

Что ему собирались ввести, что и для чего? Вряд ли это был яд, скорее какая-то сыворотка, которая должна была сделать его психику более податливой внешним воздействиям. Видимо, им заинтересовались земные спецслужбы и, похоже, – всерьез. Шлюпка с корабля радужных князей, которую вместе с Зухрин они привели на Землю, явно пробудила в них этот интерес. Не каждый день в руки разведки попадают космические корабли, размером с автобус, способные к межзвездным перелетам. Возможно, эта «сыворотка правды», или чем там они собрались его накачать, – всего лишь начало...

И снова им овладел гнев. Стоило так рваться к дому для того, чтобы его встречали подобным образом! Почему эти люди не захотели встретиться с ним, поговорить?

Даже в том случае, если они ему не доверяли, такая встреча многое могла бы прояснить и для них, и для него. Но они предпочли иные методы. Ну что же, это развязывает ему руки. Если одна из сторон в начавшемся поединке считает, что для нее хороши любые средства, это автоматически снимает все ограничения и с него самого. Посмотрим, в чью пользу окажется счет!

Правда, у этого происшествия могла быть и совершенно другая причина. Кто-то из посредников радужных князей решил устранить его простым и надежным способом, пока он еще не добрался до Земли. Сейчас он беззащитен перед ними, у него нет друзей, его возможности ограничены, даже в передвижении, – и с этим срочно надо что-то делать, потому что если это действительно покушение и оно организовано князьями, – одной попыткой дело не ограничится. Надо ждать продолжения. Хорошо бы выяснить, что собой представляет жидкость в отломанном манипуляторе, но для этого ему придется искать медицинский отсек или, на худой конец, лабораторию. А эти его действия сразу же вызовут ответную реакцию у противников.

В конце концов, как следует поразмыслив над происшествием, Танаев решил не привлекать к себе внимания и сделать вид, что он не понял сути происходящего.

Анализы мало что прояснят, он и так почти наверняка знал, что в шприце был яд, даже по запаху чувствовалось, как опасна жидкость внутри цилиндра.

Пока он возился с манипулятором, корабельные часы над дверью отметили половину восьмого утра. Остаток ночи прошел незаметно. И, к своему удивлению, Глеб впервые с момента бегства с Эланы почувствовал легкий голод. Изменения в его организме шли быстрее, чем он предполагал. Интересно, в каком часу здесь завтракают? Робот говорил, завтрак и обед на станции подают в каюту, и лишь на ужин все собираются в кают-компании. Все, кроме него. По правилам, которые ему любезно предоставили в виде небольшой книжицы, лежавшей на столе каюты, ему предстоит целый месяц полной изоляции. «Ну, это мы еще посмотрим!» – пообещал Танаев.

В любом случае имело смысл дождаться вечера, прежде чем что-то предпринимать. Ему хотелось познакомиться сразу со всеми обитателями карантинной станции, а не ломиться наудачу в закрытые каюты, обитателями которых подобный визит может быть расценен совершенно неправильно.

Через полчаса откинулась дверца на панели, расположенной на квадратной тумбе в углу каюты.

Дверца превратилась в небольшой столик, и появился поданный автоматом завтрак.

Он состоял из овсянки с сушеным мясом, похоже – синтетическим, довольно большой кружки кофе, по запаху вроде бы натурального, и ломтя ржаного хлеба. Не так уж плохо, по космическим меркам. Танаев с жадностью проглотил все это, отправил посуду в манипулятор и захлопнул дверцу.

Воздух и воду они регенерируют, а вот запасы пищи и топлива для энергетической установки станции наверняка приходится пополнять. Из этого следовало, что хотя бы раз в месяц на станцию с Земли должен прибывать грузовой корабль.

Это давало ему определенную надежду выбраться отсюда, как только это случится. Конкретного плана пока не было, он появится позже, по ходу дела. В первую очередь необходимо выяснить хотя бы примерную дату прибытия грузовика и как следует подготовиться к его визиту. Одному ему с этой задачей не справиться, понадобится помощь других обитателей станции. Вряд ли они довольны заточением в этой орбитальной тюрьме, и чем скорее он наладит контакт с этими людьми, тем лучше.

После находки, которую Глеб обнаружил внутри манипулятора, в его мозгу словно включился невидимый часовой механизм, отмерявший оставшееся ему время, до следующей смертельно опасной попытки, которую обязательно предпримут его враги и которая может оказаться гораздо успешнее первой...

Несмотря на то что за годы, проведенные на Эланской станции, Глеб привык к долгому ожиданию в полном одиночестве, сейчас время для него тянулось необычно медленно. На Элане его мозг был до предела загружен управлением станцией, и кроме этого он мог знакомиться с любой понятной ему информацией. Для изучения которой понадобилось бы нескольких человеческих жизней.

Вынужденное физическое бездействие не так угнетает, как бездействие интеллектуальное.

Даже книжки никакой не было под руками, если не считать описания внутреннего распорядка карантинной станции! Но с этим «произведением искусства» он уже ознакомился, внимательно прочитав все ее четыре страницы, набранные мелким шрифтом и содержавшие в себе различные запреты и предписания. «Нельзя выходить из своей каюты», «Нельзя употреблять не рекомендованные в диетическом листе продукты», «Нельзя зажигать свет после одиннадцати вечера», «Неукоснительно выполнять все указания медицинского персонала». Только самого «медперсонала» здесь не было, очевидно, имелись в виду роботы. Но выполнять указания этих запрограммированных железяк Танаев не собирался.

Наконец наступило время принятия пищи, и появление нового подноса с едой несколько разрядило обстановку, позволив Глебу ненадолго отвлечься от мрачных мыслей, но все равно к ужину он пересчитал все заклепки на потолке и был полностью готов к решительным действиям.

Особенно после того, как во второй раз более внимательно изучив содержимое шкафчика, он обнаружил на самом дне нижнего ящика короткую титановую монтировку с кольцеобразной рукояткой и двадцатисантиметровым заостренным носиком, способным выдержать большую нагрузку.

Кто-то из монтажников забыл здесь этот инструмент, вероятней всего, еще тогда, когда шло строительство орбитальной станции, и теперь в руках у Танаева оказался предмет, способный стать весомым аргументом в предстоящем споре с роботом, торчавшим у дверей его каюты.

Поблагодарив неведомого благодетеля, оставившего в ящике шкафа свой инструмент, Танаев приступил к осуществлению мгновенно сложившегося в его голове плана освобождения.

Для начала он вставил монтировку в узкую щель между створками двери и сильно нажал вправо. Замок хрустнул, защелка не выдержала, и дверь отошла в сторону. Робот, очевидно, запрограммированный на любые неожиданные действия охраняемых «пациентов», резко развернулся к Глебу и скрипучим металлическим голосом произнес:

– Вам запрещено покидать свою каюту до окончания карантинных процедур.

– Ну, разумеется. А тебе запрещено нарушать прямые приказы человека. Ну-ка посторонись!

Танаев держал правую руку за спиной так, чтобы робот не видел зажатого в ней оружия. Когда тот, вместо того чтобы выполнить его приказ, попытался вцепиться в левое плечо Танаева своей металлической лапой, Глеб нанес прямой удар в корпус робота, направив острие ломика в то место, где на груди сходились вместе две широкие пластины. За ними, как он предполагал, должны были находиться основные управляющие схемы этого механизма.