Текст книги "Игры шестого круга"

Автор книги: Евгений Гуляковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Почему за нами до сих пор нет погони?

– Потому что князь решил отпустить тебя, несмотря ни на что. Ему нужно, чтобы ты дошел до каньона. Во всяком случае он тебе в этом мешать не будет.

– Багранцев мудрый человек.

– Да, мудрый и жестокий.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что он приказал мне не возвращаться и следовать за тобой до конца.

– В Каньон Дьявола?

– Если дойдем до него.

– А они? – спросил Олег, указывая на остальных всадников конвоя.

– Они пойдут с нами лишь до границы. Затем повернут обратно.

– Почему же ты согласился, ведь ни один из ваших разведчиков не вернулся из земель Вольных Охотников?

– Мне не оставили выбора. Князь обещал сжечь мой дом, если не получит от меня сообщения, отправленного из самого каньона. И он всегда выполняет подобные обещания.

– Что ему так нужно в этом каньоне?

– Он считает, что там находится что-то очень ценное, что-то такое, что управляет всем нашим миром.

– Понимаю… вам запрещено строить второй дом, и человек, лишившийся его…

– Становится изгоем. Его хранительница погибает, а сам он уже никогда не сможет вернуться в родные края. Он становится бродячим псом и носится с места на место, пока не погибнет.

– Или не присоединится к Вольным Охотникам… Не горюй, Карил, никто не знает, какая сторона жизни лучше на самом деле. Возможно, мир за рекой не хуже вашего. И спасибо за откровенность. Я этого не забуду.

Глава 22

Уруслан медленно катил свои мрачные темные воды. Вода была непрозрачной, малоподвижной и плотной, как ртуть.

Отряд достиг пограничной реки на шестой день пути. Земли княжества Истинных Таннов остались за ними, впереди лежали неведомые края, где обитали Вольные Охотники.

Отсюда они пойдут лишь вдвоем, он и Карил. Олег оглянулся последний раз, словно прощаясь со всем, что оставлял позади, и махнул рукой стоявшим на берегу людям. Олег и Карил налегли на шесты, и большой плот, оторвавшись от берега, медленно поплыл в неизвестное. Шесть вьючных коньков, оставшихся с ними, должны обеспечить их всем необходимым на долгие дни пути по пустыне, лежавшей на той стороне реки.

– Надо было подождать до утра! – проворчал Карил. – Нам придется ночевать в незнакомом месте без охраны.

– Нам придется провести без охраны много ночей. И только от нас с тобой будет теперь зависеть, чем закончится это путешествие.

Река медленно несла их вперед, хотя течение почти не ощущалось. Группа всадников, все еще стоявших на берегу, постепенно превращалась в неразличимые темные силуэты, сливавшиеся с вечерним берегом. Последняя живая точка, связывавшая их со знакомым миром, наконец исчезла.

Они налегли на шесты, стараясь поскорее достичь противоположного берега. В полной темноте легко терялись всякие ориентиры.

Наконец плот уткнулся в песчаную отмель. И хотя больше он им был не нужен, Карил не пожалел времени, отыскивая подходящую корягу, и не успокоился, пока прочно не привязал к ней плот.

– Зачем он тебе?

– Я собираюсь вернуться.

– К тому времени его здесь не будет, все равно придется строить новый.

– Может быть, да, а может, и нет. Пойду поищу хворост для костра.

Олегу нравился этот человек. Своей обстоятельностью, искренностью и мужеством. Ему повезло со спутником.

Поужинали сушеным мясом крабса, напоминавшим по вкусу мясо креветок, запив его изрядной порцией местного пива, вполне приличного напитка, когда его хранили в глиняных жбанах. Сейчас же, извлеченное из бурдюка, пиво отдавало запахом сыромятной кожи.

Они долго молчали, следя за огнем костра. Наконец Олег решился задать вопрос, который мучил его давно и задать который он почему-то стеснялся. Возможно, оттого, что вопрос казался ему слишком личным.

– Ваши хранительницы… Почему они никогда не путешествуют вместе с вами?

– Раз в неделю они вынуждены возвращаться к своему стеблю. Не знаю уж, что они там делают, но без этого не могут существовать. Ты не слышал об этом?

– Я многого здесь не понимаю. Вначале хранительницы казались мне чем-то вроде тюремщиков. Я не знал, что в любой момент от них можно уйти.

– Они никогда не нарушают прямого приказа своего хозяина. Вначале из-за этого у нас возникало немало недоразумений.

– А почему я ни разу не видел их в городе? Ни на улицах, ни на рынке?

– Они не любят посторонних глаз. Предпочитают общение только со своим хозяином. Поэтому мы ведем замкнутый образ жизни. А уж туда, где одновременно находится много чужих людей, их зайти не заставишь. Они чувствуют их мысли. Все сразу. Так что им не позавидуешь.

– Ты жалеешь о… – Олег так и не решился спросить прямо то, что хотел. О своем доме?

– Такого тесного общения, как с хранительницей, у человека не может быть ни с родителями, ни с друзьями. Через несколько лет каждая наша семья становится единым целым, так что, если ты об этом спрашивал…

Олег кивнул, и опять они долго сидели молча, слушая, как трещат поленья в догорающем костре.

– Пойду, пожалуй, спать, завтра двинемся дальше с восходом.

Карил поднялся, но Олег неожиданно насторожился.

– Ты ничего не слышишь?

– Река шумит, еще ветер в деревьях. Ничего необычного.

– Я не о звуках.

– Ах, об этом… Да, здесь у нас такое бывает. Словно кто-то невидимый подходит к тебе совсем близко и заглядывает внутрь, в самую душу, такое здесь бывает…

– Но ты сейчас это чувствуешь? – продолжал допытываться Олег.

Карил отрицательно покачал головой:

– Это каждый чувствует по-своему.

Карил ушел, и Олег остался один. Ощущение необъяснимой тоски усилилось, словно приблизилось к нему.

Утром он проснулся с сознанием того, что источник его беспокойства не исчез и находится теперь совсем близко.

Олег встал и посмотрел на реку. В этот предрассветный час она лежала перед ним широкой темной лентой. Противоположный берег терялся в предутреннем тумане. То тревожное находилось где-то за рекой, в той стороне, откуда они ушли. И это было все, что он смог определить.

Коньки, сбившись в тесную кучку под высоким деревом, лениво и равнодушно жевали свои стручки. Время от времени то один из них, то другой вытягивал свою длинную шею к кроне дерева и, сорвав очередную порцию стручков, долго и терпеливо пережевывал хрустевшую на зубах добычу.

Животные вели себя совершенно спокойно, следовательно, они не чувствовали ничего тревожного. Во всяком случае, они не чуяли хищника. Да и какой хищник мог им угрожать, находясь на противоположной стороне реки?

Карил еще спал, завернувшись в свою походную кошму, сделанную из толстого шерстяного войлока. Видимо, внутри этой шерстяной трубы, которую он навернул на себя, ему было тепло и уютно.

Олег не стал его будить и, осторожно двигаясь, чтобы ненароком не наступить на сухую ветку, пошел к реке. Потом он и сам не мог объяснить, что заставило его в этот ранний час спуститься к самой воде, преодолев пространство, отделявшее лагерь от воды.

Далеко, там, где поднявшийся над рекой туман смыкался с серым предрассветным небом, появились какие-то темные пятна, болтавшиеся в воздухе, словно большие черные листья.

«Что-то рано разлеталось воронье», – подумалось ему. И тут он вспомнил, что находится не на Земле, и никакие это не вороны, и даже не птицы. Здесь вообще не бывает птиц, а только смертельно опасные твари, с одной из которых ему уже пришлось иметь дело.

Он допустил непростительную беспечность, выйдя из лагеря без оружия. И теперь стремительно бросился обратно. Но черные ромбы приближались слишком быстро, и по характерному свисту, раздавшемуся за его спиной, Олег понял, что атака началась.

Летающие Коты атакуют на бреющем полете. Они гонят воздух под брюхо волнообразными движениями своих огромных крыльев и одновременно хлещут по земле длинным тонким хвостом, вооруженным на конце мощным костяным жалом.

Его яд так силен, что даже одной капли, попавшей на кожу, бывает достаточно, чтобы человек умер от страшных, мучительных судорог. Именно из-за своего яда коты считались самыми опасными хищниками на планете. И сейчас под каждым из мчавшейся за ним шестерки стригла землю смертоносная коса хвоста.

Олег знал, что, только ужалив жертву и убедившись в ее полной неподвижности, коты приступали к своей страшной трапезе.

Но от этого ему было ничуть не легче, разве что не грозила перспектива еще живому почувствовать на своем теле их мелкие и острые зубы, похожие на плотничьи пилы.

Он бежал изо всех сил, лихорадочно ощупывая ремень в тщетной надежде найти там хоть какое-то оружие. Его близкое знакомство с анатомией убитого на ферме Эндерхила кота лишь увеличивало охватившее его чувство безнадежности.

У него не было ни единого шанса добежать до того места, где лежало так беспечно оставленное оружие.

До лагеря оставалось еще метров двести, когда он споткнулся и, падая, перевернулся на спину, чтобы лицом встретить приближающуюся смерть.

Свистящая черная машина уже заслонила над ним небо, направляя вниз длинную ленту хвоста. Костяное жало смотрело прямо в середину его груди.

В этот момент к Олегу пришло одно из тех импульсивных решений, что уже не раз спасали ему жизнь в самых сложных, порой безвыходных ситуациях.

Он выбросил вперед обе руки и изо всех своих немалых сил ухватился за хвост кота в полуметре от несущего смерть костяного наконечника, покрытого голубоватой слизью.

Рывок был страшен. Его тело взлетело вверх метра на два, а затем ударилось о землю. Это повторялось снова и снова, но он все-таки не выпускал хвоста, не разжимал своих онемевших пальцев и не отрывал взгляда от жала, стараясь избежать соприкосновения с ним.

Коты продолжали свой бесшумный полет к лагерю, не изменив направления. Ему пришлось закричать, чтобы привлечь внимание Карила к приближавшейся опасности.

Олегу казалось, что этот кошмарный полет никогда не кончится. Удары о землю следовали с неизменной периодичностью. Коту с грузом человеческого тела на хвосте не удалось набрать высоту, зато он сохранил свою скорость, и уже через пару минут Олег понял, что несется над лагерем. Оттолкнувшись ногами от земли в последний раз, он сумел послать свое тело вверх и вперед, избегая удара о землю и одновременно уворачиваясь от жала.

Самым главным было не потерять сознания во время этого смертельного акробатического трюка, и ему это удалось.

Когда он вскочил на ноги, черные тени котов уже пронеслись над лагерем и разворачивались для новой атаки.

Но теперь у него появились драгоценные секунды, необходимые для того, чтобы выхватить из висевшей на дереве перевязи свой бластер и, упав на одно колено, шесть раз нажать на его гашетку.

Шесть огненных цветков распустились в небе, и, когда прекратился дождь из кусков разорванных в клочья туш, он смог наконец осмотреться.

Карила он заметил далеко не сразу, в развилке самого высокого дерева тот надежно укрывался за толстыми ветвями.

– Спускайся. Больше никого не осталось.

– За всю свою жизнь я не слышал ничего подобного. Воин, летящий на хвосте кота. Если нам удастся вернуться, твой подвиг прославят менестрели.

Похоже, несмотря на пережитое потрясение, Карил не потерял своего обычного юмора.

– Смотри, как бы они не сочинили песню о воине, который быстрее всех лазает по деревьям.

– Знаешь, я только сейчас понял, почему князю так хотелось завладеть твоим оружием, – проговорил Карил, слезая наконец с дерева и с уважением посматривая на бластер.

– Лучше будет, если ты о нем забудешь. Заряда в батарее почти не осталось, а запасную коробку я так и не нашел.

– Теперь, по крайней мере, нам не придется беспокоиться о мясе.

– Не думаю, что смогу есть эту гадость.

– Еще как сможешь. В пустыне едят даже пауков, – многообещающе произнес Карил, решительно направляясь к развороченным тушам.

Когда эта неприятная, но необходимая работа была завершена, солнце наконец взошло. Карил, закончив развешивать тонко нарезанные для, вяления, посоленные ломти мяса, пошел к ручью умыться. Проходя мимо Олега, занятого обработкой своих многочисленных ссадин и ушибов, он проговорил:

– Помнишь наш вчерашний разговор о неслышимых звуках?

Олег молча кивнул.

– У нас существует поверье, что коты никогда не нападают без причины. Они чувствуют обращенную к нам чужую боль, тоску тех, кого мы оставили, и мстят за нее.

Не сказав ничего больше, Карил ушел, и Олег долго еще размышлял над его словами.

Поверье поверьем, но, похоже, весь биоценоз этой планеты связан между собой какими-то невидимыми, с трудом ощутимыми людьми нитями.

Они провели на этом месте целый день, решив дождаться, пока мясо провялится. Кроме того, Карил счел необходимым проделать еще одну весьма опасную и неприятную работу. Он отыскал и собрал в специально выкопанную яму все хвостовые жала убитых котов.

Затем, достав весь запас дротиков и стрел, начал по очереди осторожно погружать наконечники в зеленоватую слизь, густо покрывавшую костяные жала. Покончив с этим, на каждую стрелу он сшил и натянул длинный кожаный чехол, а древко пометил красной тряпкой.

– Теперь каждая такая стрела стоит четыре конька. Одним выстрелом можно остановить любого зверя. В той трубке, что ты мне показывал, стрелы тоже покрыты таким ядом – это очень дорогое оружие.

Олег вспомнил мгновенно отключившегося часового и с уважением посмотрел на колчан Карила.

– А тряпка зачем?

– Чтобы в бою не спутать. Не всякого противника следует убивать.

К концу второго дня пути пустыня полностью поглотила их. Каждая пустыня имеет свое лицо, свой характер и даже свою собственную душу. Пустыня Марахама на Остране напоминала Олегу равнодушного к человеку огромного сонного зверя, затаившего до поры свой норов.

В первый день пути ноги коньков ступали по раскаленному солнцем серому базальту.

Полоса растительности осталась далеко позади и, оглядываясь, Олег видел все те же лежащие под солнцем серые камни, словно привычный цветной пейзаж сменился теперь черно-белым.

Оглядывался он довольно часто и, придержав своего конька, иногда отставал от каравана, чтобы ненадолго остаться одному и дать выход странному чувству тоски, так и не оставившему его даже после схватки у реки.

Что-то за ними шло. Что-то или кто-то. Это существо знало, где они находятся, несмотря на большое расстояние, разделявшее их. Оно постепенно приближалось, сокращая это расстояние.

Вот когда Олег по-настоящему пожалел об утрате своих телепатических способностей. Нет ничего хуже, чем ощущение приближающейся опасности.

Жара, жажда и боль от мелких, но многочисленных ран, полученных во время воздушного путешествия на хвосте кота, лишь усугубляли мрачное настроение Олега.

К полудню, когда жара стала совершенно невыносимой, они сделали, наконец, привал. Натянув тент в расселине скалы, они укрыли под ним животных, напоили их и напились сами. Эта операция значительно уменьшила запас воды, который они везли с собой, и Олег поделился своими сомнениями с непривычно молчаливым Карилом.

– К счастью для нас, полоса пустыни в этом месте не слишком широка. Через три дня мы должны оказаться в местах, где будет вода.

– А если этого не случится? Наша карта не слишком точна и составлена со слов торговцев. Крупномасштабная съемка всей местности, которой меня снабдили перед посадкой, говорит о том, что больших рек или озер поблизости нет.

– Это верно. Но здесь должны быть колодцы.

– Колодцы? Кто же их выкопал?

– Вольные Охотники, конечно. Не забывай, что мы уже давно находимся на их территории.

К вечеру характер местности изменился, плавившиеся от жары камни уступили место песку, который, как показалось Олегу, вобрал в себя еще больше жара.

Появились первые барханы, их странная пирамидальная форма была для Олега совершенно непривычной.

– Здесь никогда не бывает ветров, – пояснил Карил, – зато часто случаются землетрясения, во время них песок и принимает такую странную форму.

– Землетрясения в пустыне? Никогда о таком не слышал. На Земле они обычно случаются там, где образуются молодые горы.

– Это Остран. Здесь нет вулканов – по крайней мере, мы о них не знаем, если не считать Каньона Дьявола. А землетрясения тем не менее обычное явление. Они бывают практически в любой местности.

Их небольшой отряд вот уже несколько часов двигался в узких проходах между холмами песка, поражавших воображение своей причудливой, но в большинстве случаев геометрически правильной формой.

– Странная симметрия, – пробормотал Олег, рассматривая очередное творение чуждой природы, – то у них пять лучей, то шесть, этот похож на окаменевшую морскую звезду.

– Хорошо бы их не было вовсе. Из-за этих проклятых песчаных языков впереди ничего не видно. Лучшего места для засады трудно придумать. Держи свое могучее оружие наготове.

– Ты на него не слишком рассчитывай, еще одно такое нападение, и заряд в батарее кончится. Осталось два-три выстрела, – отозвался Олег, проверяя индикатор бластера.

– Жаль. Мы еще в самом начале пути. Тебе придется беречь эти последние огненные стрелы на крайний случай. Используй лучше духовое ружье – для большинства местных животных яд кота так же опасен, как и для человека.

Поздним вечером, когда на небе высыпали первые звезды, а луны Острана еще не взошли, они сделали двухчасовой привал. Хотя драгоценная ночная прохлада позволяла двигаться значительно быстрей, нужно было дать отдых конькам, да и их самих дневная жара выматывала настолько, что днем заснуть в раскаленном мареве песка так и не удавалось. Однако и теперь сон бежал от Олега.

Оставаясь в одиночестве, отрезанный от своего товарища пологом ночной тьмы, он вновь слышал этот странный, идущий из глубины сознания не то зов, не то мольбу, не то угрозу…

То, что шло вслед за ними, за последние дни пути приблизилось еще больше.

Глава 23

Солнце, едва выглянув из-за горизонта, обрушило на них огненный водопад своих лучей. В утренние часы воздух в пустыне абсолютно прозрачен и краски неправдоподобно ярки.

Вокруг все казалось застывшим, притаившимся, сжавшимся перед предстоящим дневным пеклом.

Характер местности вновь изменился, исчезли последние остатки каменных россыпей, песок стал полновластным хозяином пространства. В земных пустынях хоть изредка встречаются какие-то растения, насекомые – здесь все было абсолютно мертво.

Единственное, на чем мог остановиться глаз – это барханы. Их форма все время причудливо и разнообразно менялась, словно путники попали в какой-то странный зоологический музей.

Утром вершины песчаных холмов нагревались солнцем в первую очередь, и над ними начинали струиться потоки разогретого воздуха, создавая что-то вроде миражей. При небольшой доле воображения, глядя на такой бархан, можно было представить себе все, что угодно. Но Олегу в этой фантасмагорической пляске раскаленного воздуха все время мерещились морды каких-то чудовищ. Возможно, виной тому была еще одна бессонная ночь. Или предчувствие… Что-то опять должно произойти. И произойдет это именно сегодня.

– Не делай этого, Дз… (Далее следовало сочетание звуков, не произносимое на человеческом языке)

– Я не Дз… Он назвал меня Эль.

– Хорошо. Пусть Эль. Не будем спорить по пустякам. Не делай этого!

Эль лихорадочно продолжала собираться, не обращая внимания на голос, который зудел у нее в голове, словно назойливое насекомое. Она даже не была уверена, приходит ли голос извне или это всего лишь отголоски ее собственных мыслей.

Она сложила в заплечную котомку большую связку из ломтей сушеного мяса и глиняную флягу с водой.

Никогда раньше не приходилось ей думать о еде, но если она собирается осуществить свое намерение, ей придется самой заботиться обо всем. Одна только мысль о незнакомой свободной жизни вызывала в ней одновременно страх и пьянящий восторг.

– Если ты это сделаешь, он никогда не вернется! Вы оба погибнете!

– Он и так не вернется. Он уже подошел к границе. Он не собирается возвращаться.

– Ты должна его ждать! Хранительницы никогда не покидали своих домов!

– Значит, я стану первой.

– Ты лишишься всего. Ты станешь совершенно беспомощной. Как только кончится запас Кха – ты погибнешь.

– Зато я увижу его, хотя бы еще раз.

– Ты ему не нужна. Ты станешь для него обузой.

Этот довод показался ей заслуживающим внимания, и она не стала возражать. Только хмуро сдвинула брови и продолжала лихорадочные сборы, боясь передумать в последний момент.

В конце концов, если она действительно окажется для него обузой, она уйдет к Эларе. Все равно это лучше, чем бесконечное, мучительное ожидание ожидание, которое не кончится никогда.

– Если ты это сделаешь – я уничтожу вас обоих!

– Только попробуй. Я открою людям все твои тайны.

– Ты не успеешь этого сделать. Он человек. Он такой же, как все они. Люди хотят нашей гибели.

– Он не такой, как все. Он прилетел, чтобы спасти нас.

– Положи на место все эти вещи!!

Эль задумчиво взялась за древко копья. Теперь ей придется заботиться даже о собственной безопасности.

Она была уверена, что звери все равно ее не тронут, потому что все они создания одной Элары.

Другое дело – люди. Там, куда она собиралась, обитали те, кто отверг законы Элары, те, кто объявил войну всему миру и уничтожал даже хранительниц. Если она попадет к ним в руки…

Нет, оружия она все равно не возьмет. Не ее дело браться за оружие. Пусть этим занимаются мужчины.

– Ты станешь одной из тех, кто отверг наши законы. Ты станешь одной из них, – продолжал зудеть голос.

Не слушая его больше, она вышла во двор. Теперь надо попробовать вызвать Черную Молнию. Раньше это получалось совсем просто. Но сейчас она знала, что все силы Элары обернутся против нее, и не была уверена, что сможет противостоять им.

Но они были друзьями с Черной Молнией, и она надеялась на его помощь.

Где-то высоко в поднебесье, над лазурными горами Андира, она нашла его и передала свой призыв.

Огромный Летающий Кот вздрогнул и изменил направление полета. Вокруг него сразу же собралась гроза, преграждая путь, заблестела чередой молний. Но, обогнув грозу, Черная Молния упрямо продолжал полет в нужном направлении, повинуясь зову.

Каждый раз, когда кот появлялся в небе, Эль поражалась тому, какой он огромный. Снижаясь, он загородил собой половину неба.

Если бы он промахнулся при посадке, то весь огород, дом, и даже соседняя ферма Эндерхила оказались бы раздавлены его гигантским телом.

Но он никогда не промахивался. Он лег на лужайку перед домом и, опираясь о землю концами крыльев, приподнял голову.

Пищевые усы, расположенные вокруг невероятных размеров пасти, переплелись между собой, образуя удобное и прочное сиденье.

Медленно, но решительно преодолевая слабость, сковавшую все ее движения, Эль двинулась ему навстречу. И лишь усевшись в приготовленное для нее кресло, она последний раз взглянула на родной огород, который теперь покидала навсегда.

Голос молчал, не пытаясь больше переубедить ее. Она делала сейчас то, чего до нее не делала ни одна хранительница. Она навсегда покидала свой дом. И ужас от одной только мысли об этом заставил ее сжаться от страха, крепче ухватиться за прочные канаты усов. Она не смогла даже выдавить из себя нужной команды, но Черная Молния понял ее без слов.

Его крылья затрепетали, поднимая вокруг тучи песка и пыли. Мгновение спустя она уже неслась вперед и вверх, раскачиваясь в своей гибкой корзине над мелькавшими внизу полями.

Поля сменились лесом. Земля отдалилась, и стали совсем неразличимы тропинки в знакомом лесу.

Расстояние между ней и Олегом постепенно сокращалось, но даже могучей Черной Молнии требовался не один день, чтобы долететь до великой пустыни Марахамы.

Когда впереди, метрах в пятнадцати, из-за поворота показался этот бархан, он сразу же привлек внимание обоих путешественников, хотя до этого они совершенно равнодушно проезжали мимо сотен подобных образований.

– Тебе не кажется, что он слишком сильно блестит? – Видимо, Карил тоже провел не слишком спокойную ночь. И теперь проявлял излишнюю нервозность. Хотя странный бархан Олегу тоже не нравился, он попытался успокоить своего спутника:

– Не может же быть песок везде совершенно одинаковым. Наверно, в его составе много слюды.

– Я, пожалуй, посмотрю поближе. Олег, не ожидавший такой реакции на свои слова, теперь попытался остановить Карила:

– Вообще-то он мне тоже не нравится. Этот странный блеск и форма… Он напоминает чудовищную морскую звезду. Слышал о таких подводных хищниках? Он будто затаился и поджидает добычу…

– Это просто гора песка, в пустыне вещи часто кажутся не тем, что они есть на самом деле.

Может быть, конечно… Все может быть. Но песок блестел слишком уж ярко, и слишком симметрично располагались световые блики на этой необычной горе.

Природные образования более хаотичны. В расположении блестящих точек на поверхности бархана чувствовался какой-то рисунок. Если долго, пристально смотреть на этот песчаный холм, он невольно начинал притягивать к себе. Возникало желание подойти к нему поближе, и это еще больше не понравилось Олегу.

– Мы пойдем вместе, и очень осторожно. Мне кажется, он хочет, чтобы мы подошли поближе. Давай исполним его желание.

Олег достал бластер, убедился, что заряда в батарее хватит на пару выстрелов, и медленно двинулся к вызвавшему у них интерес бархану. Не от жары ли разыгралось у обоих воображение? Но Карил был опытным воином и путешественником, он не станет волноваться по пустякам, и если здесь, среди песков, их поджидала новая неведомая опасность, Олег предпочитал знать, что она собой представляла.

Подъехать вплотную им не удалось. Метров за десять песок стал таким сыпучим, что коньки начали проваливаться в него почти по колено и, в конце концов, остановились.

Карил спешился и осторожно, пробуя перед собой поверхность ногой, двинулся дальше.

– Может быть, не стоит? Ты слышал о зыбучих песках?

– Здесь не бывает зыбучих песков, и я хочу понять, что это такое.

– Зачем?

– Когда ты видишь в своем доме или у себя в огороде что-то новое, разве ты не подойдешь к незнакомому предмету, чтобы выяснить, что это?

Кажется, теперь Олег наконец понял, что движет Карилом. Такое же, как у него, желание идти навстречу опасности, усиленное сознанием того, что он находится у себя дома.

Разумеется, он не родился на этой планете, но это не значит, что его не касается то, что сейчас происходит…

Лишь теперь он заметил, что его психика реагирует слишком бурно на пустяки, словно кто-то пытается отвлечь его внимание от подлинной опасности. «Это просто бархан, черт возьми! Всего лишь обыкновенный бархан!» – попытался он себя убедить, но из этого ничего не вышло. Тревога не исчезала.

Тогда он достал из чехла духовое ружье и вложил в трубку отравленную стрелу. Возможно, за песчаным холмом притаился какой-нибудь зверь. Жаль, если придется израсходовать на него один из последних зарядов бластера.

В эту невыносимую жару от странной горы песка веяло холодом. Олег знал, что все вокруг по-прежнему изнывает от зноя, и тем не менее мурашки бегали у него по коже.

– Не ходи туда, не ходи! – шептал голос у него за спиной, или, быть может, это шелестел ветер? Ах да, в этой пустыне не бывает ветра…

Карилу оставалось сделать еще шагов пять, чтобы подойти к бархану на расстояние вытянутой руки, когда это случилось.

Один из отрогов симметричного песчаного холма, в точности повторявшего форму гигантской морской звезды, дрогнул и медленно сдвинулся со своего места.

Движение было мгновенным и почти незаметным.

Его можно было принять за отблеск миража в раскаленном мареве.

Но вот и второй луч шестиконечной звезды изогнулся и двинулся навстречу первому. Сомнений не оставалось. Мертвая куча песка начала оживать у него на глазах.

Олег закричал и попытался послать конька вперед – но тот не сделал ни единого шага. Ему пришлось спешиться, но его ноги тут же увязли в песке по колено.

Олег двигался медленно, словно в ночном кошмаре. К счастью, нужно было преодолеть лишь несколько метров. Но за то короткое время, пока он их преодолевал, отроги чудовищного холма успели сомкнуться, образуя кольцо вокруг Карила, а сам холм медленно, но неуклонно начал двигаться навстречу своей жертве.

Тонкие на концах лучи звезды (или ноги холма) – черт знает, чем там они были на самом деле! – не закрывали полностью тела Карила, и Олег отчетливо видел все, что происходит.

Карил даже не пытался защищаться. Он стоял совершенно неподвижно, словно сраженный молнией. И тут Олег понял, что так оно и было. Яркое солнце помешало ему рассмотреть первые разряды. Но теперь одна из молний ударила из вершины холма ему под ноги.

Песок в месте удара зашипел и расплавился.

Если он хотел сохранить способность двигаться, то переходить границу оплавленного песка не следовало.

Вторая молния тут же ударила рядом с первой. Олег стоял слишком близко к месту, где чудовищный холм захватил свою добычу, и проклятой твари это явно не нравилось.

Однако теперь расстояние сократилось настолько, что можно было уверенно стрелять. Сообразив это, Олег отбросил в сторону топор, который сжимал в правой руке, мечтая лишь о том, чтобы добраться до этой гадины и всадить стальное лезвие в ее тушу.

Но хищник немного поспешил со своим трескучим фейерверком разрядов, неверно оценил расстояние до новой жертвы, и к Олегу успела вернуться способность трезво оценивать обстановку.

Поднеся к губам трубку духового ружья, он навел ее в сторону холма и дунул что было сил. Крохотная стрелка погрузилась в кожу чудовища почти полностью.

Не слишком надеясь на эффективное действие яда для такой громады, Олег повторил выстрелы еще и еще раз.

На холм это не произвело ни малейшего впечатления – он продолжал свое вращательное движение вокруг беспомощного Карила.

Отшвырнув в сторону духовое ружье, Олег выхватил бластер и, не думая больше о последних зарядах, опустил рычажок мощности на самое последнее деление. Затем он тщательно прицелился в верхнюю часть холма.

Он все еще медлил, потому что боялся своим выстрелом зацепить Карила – тот стоял слишком близко.

Но теперь времени на раздумья не оставалось, да и выбора уже не было. Холм начал медленно выворачивать вверх свою подошву, опираясь на землю чудовищными ногами-отрогами.

В нижней, плоской части тела чудовища стал виден широкий рот, по форме напоминавший человеческий, к тому же, казалось, сложенный в издевательскую усмешку.

Когда этот рот растянулся и выбросил из себя узкий язык, Олег нажал гашетку бластера, не давая этому жадному трепещущему языку коснуться тела Карила.

Взрыв бластерного заряда снес верхушку холма. Кольцо лап-лучей мгновенно разжалось. Весь холм подбросило вверх и швырнуло в сторону. Кажется, Олег немного переборщил с мощностью…

Он не видел агонии чудовища. Все его внимание теперь сосредоточилось на Кариле, не шевельнувшимся за время всей схватки.

Ему пришлось тащить негнущееся, парализованное ударом неизвестной энергии тело Карила назад, к стоявшим по колено в песке конькам.