Текст книги "Звёздный мост"

Автор книги: Евгений Гуляковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Глава 10

Я бежал к вифону так, словно стартовал на олимпийской стометровке. Но когда до аппарата оставалось не более двух шагов, остановился и почувствовал, как по спине катятся холодные капли пота.

Кто мог звонить в этом мертвом городе? Кто и кому? Все, что меня окружало, все, что происходило вокруг, напоминало какую-то гигантскую мистификацию.

Я чувствовал себя героем телевизионного сериала и испытывал яростное желание добраться до режиссера этой постановки. Но самое главное – я не желал участвовать в игре с неизвестными правилами в качестве пешки, а потому, добравшись до вифона, не спешил включать голосовую связь. Почему-то мне казалось, что из равнодушной черной коробочки аппарата раздастся знакомый демонический хохот, сопровождавший мой перенос в этот кошмарный мир.

Но ведь я мог и ошибаться… И если я ошибаюсь, то сейчас, сию секунду, вызов может прекратиться, и я упущу свой последний и, возможно, единственный шанс связаться с человеческим существом – с единственным, находящимся здесь, кроме меня, человеческим существом… Я знал, что, если вифон сейчас замолчит, я никогда не прощу себе этого промаха, этой единственной, безвозвратно упущенной возможности…

Несколько лет может уйти на то, чтобы тщательно обыскать лишь один из гигантских небоскребов, обступавших меня со всех сторон. Так чего же я жду?

Кнопка медленно утонула в гнезде, раздался щелчок, и будничный, слегка раздраженный женский голос спросил:

– Где вас носит? Я целый час разыскиваю вас по всему городу.

– Кто… Кто это? – Я тут же взял себя в руки и перестал бубнить бессмысленные слова. Я узнал голос этой женщины. – Зачем я вам понадобился, мисс Брове?

– Чтобы поговорить обо всем, что здесь происходит. Думаю, теперь вы готовы к такому разговору.

– Где вас найти?

– Все там же – в городской ратуше. Я надеялась, вы догадаетесь посетить ее в первую очередь, но вас, похоже, больше привлекают магазины без продавцов, – ехидно закончила она.

– Вы что, следили за мной?

– Разумеется. Я здесь именно для этого. Следить за вами.

Я так и не понял, говорит она серьезно или это очередная порция сарказма. Мне надоело общаться с невыразительным серым аппаратом, на котором не светился даже видеоэкран. Я хотел увидеть человеческое лицо, ее лицо.

– Я буду у вас минут через тридцать.

Вифон сразу же отключился, а я какое-то время стоял около него неподвижно, уставившись на погасшую панель, и лишь после того, как вспомнил, что у нее есть возможность непонятным образом следить за каждым моим шагом, направился к остановке каров, попытавшись изобразить на лице полное равнодушие и холодную решимость.

В префектуре с момента моего предыдущего посещения почти ничего не изменилось, если не считать отсутствия служащих и охраны.

Пропускные автоматы, похоже, были отключены. Во всяком случае, я беспрепятственно миновал вестибюль, ни разу не воспользовавшись идентификационной картой.

Порядки в Барнуде-2 значительно отличались от прежних.

Л. Брове сидела за своим столом, как и раньше уставленным терминалами различных устройств. При моем появлении она не подняла головы, сосредоточенно продолжая набирать какие-то команды на одном из терминалов.

До сих пор даже в мыслях я очень редко называл ее по имени. Здесь же, в своей конторе, она была Л. Брове – заместителем мэра, колониальным администратором, продолжавшим выполнять свой долг в этом пустом городе…

Неожиданно мне пришла в голову мысль, что подобное соображение слишком абсурдно, а мой сарказм неуместен. У нее были здесь какие-то другие и пока совершенно непонятные для меня дела.

С равнодушным видом, внешне сохраняя абсолютное спокойствие, я пересек ее большой кабинет и, не дожидаясь приглашения, нахально развалился в одном из боковых кресел, предназначенных скорее всего для важных посетителей. Я к таковым явно не относился. Наконец она соизволила обратить на меня свое высочайшее внимание.

– Вы злоупотребляете моим временем, мистер Егоров. И моим терпением. Для чего вы сменили номер в отеле?

– Раз уж вы назначили мне свидание в столь необычном месте, я не сомневался, что вы сумеете меня найти.

Кажется, моя последняя реплика пробила маску ее показного равнодушия. Она даже слегка покраснела. И я с удовольствием отметил, что некоторая доля смущения идет ей гораздо больше, чем дурацкая серая форма, в которую она предпочла облачиться даже в этой необычной обстановке.

– Может, мне следует оставить вас здесь навсегда?

– А это входит в компетенцию помощника мэра, избавляться от официального представителя федеральных властей любым доступным способом?

Она усмехнулась недоброй улыбкой, которая мне совсем не понравилась.

– Мир, в котором мы с вами сейчас находимся, не имеет никакого отношения к федеральным властям.

Я постарался спросить по возможности равнодушно.

– И что же это за мир? Что он собой представляет?

– Я могла бы объяснить, но вы все равно не поймете.

– Все же попробуйте – вдруг получится. Не такой уж я безнадежный идиот.

С минуту она пристально изучала мое лицо, словно увидела его впервые. Я сидел молча и напряженно, словно позировал перед фотокамерой. Самым важным, самым необходимым в моем теперешнем положении была информация, и я собирался получить ее любой ценой. Однако она не должна была догадаться о моем намерении. Прежде чем прибегать к каким-то радикальным действиям, я собирался выслушать ее. И в принципе не так уж важно, что она будет говорить.

Существовала целая система распознавания человеческой мимики. Если записать окрашенную эмоциями человеческую речь на видеокристалл, а потом прокрутить эту запись в замедленном темпе несколько раз, то можно отметить сотни мельчайших деталей, на основании которых специалист сделает безошибочный вывод, правду ли говорит его собеседник и что он на самом деле думает о предмете обсуждения. Вот почему мне было важно вызвать ее своими провокационно резкими вопросами на такой же резкий ответ.

Для анализа ее мимики мне не нужна была видеокамера. При соответствующей тренировке достаточно внимательно наблюдать за лицом собеседника.

– Что вы знаете о Барнуде? – спросила она, сбивая меня с толку этим странным вопросом.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Что вы знаете об истории нашей колонии?

Что это было, проверка? Не важно… Рано или поздно в ходе нашей непринужденной беседы она потеряет контроль над своей мимикой, и тогда наступит время задать ей некоторые вопросы…

– Барнуд – столица Зидрской колонии, основан сорок лет назад ради добычи энергана. Город необычайно быстро превратился в индустриального монстра, высасывающего жизнь из каждого, кто рискнул здесь поселиться.

– Я не об этом вас спрашиваю. Что вы знаете об истории Барнуда? Вернее, об истории места, на котором он построен?

– Ах, вот вы о чем… Конечно, я изучал все данные о цивилизации гиссанцев. Предполагают, что на месте Барнуда существовало одно из их древних поселений. Кстати, я так и не смог установить, почему город решили построить именно здесь и почему этому никто не воспрепятствовал.

– Здесь была готовая строительная площадка, свободная от песчаных заносов и лесных зарослей. Мы всегда ищем возможность урвать что-нибудь подешевле, даже тогда, когда нам это не принадлежит.

– Ну, гиссанцы вряд ли предъявят нам счет по этому поводу, они исчезли из нашей Галактики миллионы лет тому назад.

– Вы ошибаетесь, мистер Егоров. Гиссанцы все-таки сумели предъявить нам счет.

– Однажды утром вы проснулись и вместо очередной порции метеоритов увидели их корабли?

Я не смог удержаться от сарказма, но в ответ увидел на ее лице лишь грусть и какую-то отстраненность, словно ей приходилось втолковывать малому ребенку истины, которые тот не в состоянии понять.

– Нет. Однажды утром мы проснулись и обнаружили, что мы их разбудили. Наши заводы, шахты. Вся наша деятельность была недопустима в этом месте, но мы узнали об этом слишком поздно.

– Что, черт побери, вы имеете в виду?

– Гиссанцы не люди, мистер Егоров. И вряд ли нам удастся когда-нибудь выяснить до конца, что они собой представляют. Они слишком отличны от нас, настолько, что мы даже не знаем, имеем ли мы дело с колонией или с одним-единственным огромным существом.

– Огромным существом? И где же находится этот монстр?

– Их мозг, их основная биологическая масса, способная воспроизводить копию почти любого известного нам объекта, а также и неизвестного, находится под землей. Мы не знаем, на какую глубину они способны проникать. Возможно, их щупальца протянулись сквозь кору всей планеты, и они растут… Их масса все время увеличивается. Они нашли для себя необходимый источник энергии в виде отходов наших энергодобывающих производств, а затем, позже, благодаря нам, видимо, научились самостоятельно обогащать энерган… Они спали в коре этой планеты миллионы лет. В виде спор, окаменелостей, в виде пыли, никто не видел их спящей формы. Впрочем, наши шахтеры находили время от времени какие-то странные камни, обладавшие непонятной энергетической активностью, но на это в то время не обратили должного внимания. Мы были слишком заняты освоением планеты, и в конце концов нашей деятельностью мы разбудили их. Вот почему я говорила о нейтронных бомбардировках всей планеты.

– Их деятельность настолько ужасна?

– А у вас есть на этот счет какие-то сомнения? Миллионы людей бесследно исчезли на Зидре. Гиссанцы подарили нам «голубой гром», они строят вокруг нас в пространстве свой, невидимый в обычных условиях четырехмерный мир.

– Четырехмерный?

– Гиссанцы существа четырехмерного пространства. Барнуд-2, в котором вы сейчас находитесь, лишь часть этого мира, таких миров несколько. Мы не знаем, сколько их на самом деле, почти для каждого, кто принял «голубой гром», находится свой собственный город, отличный от остальных, город, из которого нет возврата… Постепенно они порабощают нас, очень немногим удалось выстоять. Тех, кого не удается заманить в ловушку с помощью наркотика, подкупают или уничтожают. Этим занимаются их наместники, некогда бывшие людьми и неотличимые от нас с вами.

– Люди «Феникса»?

– Это их основная база. Но не только «Феникс», большая часть Барнуда принадлежит им.

– Почему вы не рассказали мне об этом раньше?

– Потому что тогда вы бы мне не поверили и потому что любое слово, произнесенное в Барнуде-1, становится им известно.

– Вездесущие подслушивающие устройства?

– Вы все еще иронизируете?

– Простите, дурацкая привычка…

– Они не нуждаются в подслушивающих устройствах. По сути дела, их щупальцами, или гифами, проросли все наши здания, и они слышат любой звук. Они и сейчас нас слышат – но они не понимают человеческой речи и не способны ее запомнить. Здесь у них нет переводчиков.

– Вы немало о них знаете…

Наверно, в моем тоне прозвучало нечто похожее на недоверие или какое-то невысказанное подозрение. Ее рассказ хорошо увязывался с известными мне фактами и многое объяснял, но оставалось еще кое-что…

– Да. Мне понятно ваше сомнение. Мы потратили немало сил и времени, прежде чем научились безошибочно отличать тех, кто служит гиссанцам, от обычных людей. Это знание стоило немалых жертв, но в конце концов…

Я весь обратился в слух и даже слегка подался вперед.

– Вы знаете, какого цвета ваша кровь, мистер Егоров?

– Что за странный вопрос? Разумеется, она красная!

– Не хотите проверить?

Что-то было в ее вопросе такое, от чего я почувствовал себя так, словно порыв ледяного ветра ударил мне в лицо. Преодолевая странную нерешительность, я потянулся к держателю с электронным карандашом и разными канцелярскими мелочами, однако там не было ничего подходящего. Я уже совсем было собрался воспользоваться своим необычным ножом, но что-то меня остановило. Возможно, то самое недоверие, о котором она только что говорила. В конце концов она достала из ящика стола обыкновенные канцелярские ножницы и протянула их мне.

– Извините, ничего дезинфицирующего у меня нет.

– Это не важно. Перед отправкой мне сделали универсальную вакцинацию.

Я нервничал, и царапина на руке получилась слишком глубокой. Капли моей крови испачкали ее девственно чистый стол, и это на какое-то время отвлекло меня от сути эксперимента. Лишь несколько секунд спустя я заметил, что растекшиеся по столу тонкие алые пятнышки отчетливо отдают голубизной…

– После первого приема «голубого грома» кровь становится вот такого необычного цвета. Для того чтобы процесс стал необратимым, требуется еще две дозы. Тогда кровь становится синей – железо заменяется медью, а человек попадает в полную и окончательную зависимость от гиссанцев. Без наркотика он уже не может жить.

Во рту у меня пересохло, и голос прозвучал непривычно хрипло:

– Я не принимал «голубого грома»!

– Конечно, вы его не принимали. Скорпионы, которых вы видели в приемном пункте «Феникса», выделяют из своих желез активные биологические вещества, вызывающие в крови человека образование наркотика. Настоящий «голубой гром» – продукт, созданный на основе нашей собственной крови. В вашем случае доза яда, призванного превратить вашу кровеносную систему в наркотического донора, оказалась недостаточной. Я должна была в этом убедиться, прежде чем решить, что с вами делать дальше.

– А если бы я не согласился на ваш тест?

– Я бы вас застрелила.

Она сказала это совершенно спокойно – почти равнодушно, и именно поэтому я не усомнился в том, что она могла это сделать.

– Спасибо за откровенность, мисс Брове, но мне показалось, что для простого помощника мэра вы знаете слишком много. И слишком много вопросов еще требуют ответов. Откуда, к примеру, вы узнали, что со мной произошло в приемном пункте «Феникса»? И как вы здесь оказались? Здесь, в Барнуде-2? Вы, кажется, говорили, что для каждого, кто подвергся воздействию «голубого грома», создается свой собственный город?

– Совершенно верно. В создании четырехмерной пространственной конструкции непосредственное участие принимает сознание одурманенного наркотиком человека. Такая конструкция строго индивидуальна. В ней нет места другим биологическим объектам. Исключение существует лишь для самих гиссанцев.

– Так что же вы тут делаете, в моем Барнуде? Как вы тут оказались?

– Я решила вам помочь. Каждый человек, каждый нормальный человек в нашем движении представляет огромную ценность, особенно если он располагает такими навыками и знаниями, как вы, и к тому же имеет собственный пароль для связи с федеральным центром.

– Это хорошее объяснение, но оно не проясняет сути вопроса. Как вам удалось попасть в мой город?

Некоторое время она колебалась, и я видел, как на ее лице сменяется целая гамма чувств, не имеющая отношения к сути проблемы, которую мы сейчас обсуждали.

– Мне бы не хотелось сейчас об этом говорить. Позже, возможно, вы поймете.

– Хорошо. Пусть будет так. Но тогда будет справедливо попросить вас повторить тот самый эксперимент, который вы только что проделали со мной. Позвольте мне убедиться в том, какого цвета ваша собственная кровь.

Она побледнела. И мне показалось, что ее страх не имеет отношения к тому, что я так стремился выяснить. Что-то другое мешало ей согласиться.

– Я боюсь боли, мистер Егоров, и не переношу вида крови.

– На мою вы смотрели вполне равнодушно.

– Только потому, что она не была моей собственной.

– И все же, если вы действительно хотите приобрести в моем лице союзника, вам придется пойти на это. Или мне придется вас пристрелить. Так у вас, кажется, поступают с теми, кто не желает показать свою кровь?

Поколебавшись, она в конце концов протянула мне свою руку, и, прикоснувшись к ее вздрогнувшей ладони, я почувствовал странное, никогда ранее не изведанное ощущение.

«Словно электрический разряд проскочил между ними от одного прикосновения» – эта банальная фраза из бульварных романов всегда вызывала у меня улыбку. Я много раз прикасался к женской коже в местах более интимных, чем обыкновенная ладонь. Я испытывал при этом возбуждение, удовольствие. Но то, что я испытал сейчас, не имело ничего общего с сексом.

И мне пришлось отвести взгляд от ее расширенных, умоляющих глаз. Женщина, не переносящая пустячной боли и готовая вас застрелить, – в этом было что-то противоестественное.

Кровь у нее оказалась обычной. Гораздо более обычной, чем моя собственная.

Глава 11

Некоторое время после своего медицинского эксперимента я испытывал чувство неловкости. Впрочем, не слишком долго. Насущные проблемы быстро вытеснили воспоминание о неприятной процедуре.

Брове старалась не смотреть в мою сторону, сосредоточившись на дисплее своего терминала. И лишь белая повязка на ее запястье напоминала о недавнем инциденте – надо признать, я действовал не слишком осторожно. Зато теперь, по крайней мере, я мог однозначно ответить хотя бы на один вопрос: как в этом сумасшедшем мире отличить врага от друга? Правда, оставались и другие, не менее значительные вопросы. И один из них, все время вертевшийся на языке, я все же задал:

– Ну, хорошо. Что дальше? Как нам отсюда выбираться?

– Это я и пытаюсь установить. Где-то должна быть дверь, условная, конечно, некая точка, пространственный туннель, соединяющий множество миров четвертого измерения в одно целое. Вытащить вас отсюда можно было одним-единственным способом – напрямую, что называется, взяв за руку, и рискую я сейчас не меньше вашего. Слишком велика вероятность того, что мы не найдем обратной дороги.

– Но ведь рано или поздно действие наркотика должно кончиться само собой!

– Конечно. Только вы ведь уже давно поверили в реальность существования этого мира. Наркотик лишь помогает совершить переход, причем в одну сторону. Возбужденное наркотиком и лишенное защитных барьеров человеческое сознание гиссанцы используют как матрицу для создания нового мира. Примелькавшиеся стереотипы используются в первую очередь, поэтому Барнуд повторяется в этих мирах почти каждый раз – ведь именно здесь жили люди до того, как познакомились с «голубым громом».

Но позже, когда мир уже создан, он продолжает свое существование самостоятельно, и попавший сюда обречен скитаться в созданном не без помощи его собственного воображения пустом городе.

– До каких пор и для чего вообще нужна гиссанцам подобная расточительность?

– Я думаю, они забавляются. Человеческое сознание для них, как мне кажется, всего лишь источник развлечения. С нашими желаниями они не считаются – мы для них что-то вроде муравьев. А когда наиграются… Они не утруждают себя возвращением этих несчастных в их прошлый мир. Они о них просто забывают и находят себе новые игрушки… Что же касается энергии они обладают неисчерпаемыми запасами. Я не знаю технических деталей, но они умеют выкачивать энергию из пространства в неограниченных количествах.

– Вы сказали, что созданные гиссанцами города пусты. Что они создаются индивидуально для каждого нового объекта, однако в нашем случае…

– Это исключение. Понадобилась очень сложная техника, над которой наши ученые работали не один год, чтобы проникнуть в этот город. Она пока находится в экспериментальной стадии, и я не знаю, удастся ли мне найти обратный коридор. Очень сильные помехи… Пространственный коридор все время меняет свое местоположение. Очень трудно вычислить, где он будет через время, необходимое нам для поисков прохода…

– Но ведь существуют портативные компьютеры. Вы могли бы продолжить вычисления после того, как мы найдем нужное место.

– У портативных компьютеров слишком маленькая мощность. Недостаточная для подобных вычислений.

– А связь? Разве нельзя связаться с центральным терминалом по вифону?

– Связь за пределами города не работает. Вообще ничего из нашей техники здесь не работает или работает неправильно. На границе пространственной зоны начинают меняться физические законы, там не существует электромагнитного излучения и движение электронов совершенно хаотично. А туннель, как вы понимаете, находится на самом краю…

– Пространственный коридор соединяет сразу несколько миров?

– Он проходит через все четвертое измерение, и законы этого измерения нам неизвестны. Мы впервые столкнулись с ним здесь. Теоретическая физика предсказывала нечто подобное, но весьма туманно.

– Каковы же размеры зоны в пределах? Как далеко нам придется идти?

– Около ста пятидесяти километров до ближайшего края, но большую часть расстояния можно преодолеть на каре, так что пешком идти придется не слишком долго, может, километров тридцать.

– По пересеченной местности в лучшем случае это двухдневный переход, пробормотал я. – Нам нужно как следует подготовиться и захватить из барнудских магазинов все необходимое для похода.

И хотя фактически я уже согласился последовать за ней, был один нюанс, одна странность, которую она так и не прояснила до сих пор.

– Мисс Брове, прежде чем мы покинем эту комнату, я хотел бы получить полную ясность во всем, что касается моей спутницы в походе, который может оказаться совсем не загородной прогулкой.

– Это не будет загородной прогулкой. Можете не сомневаться. Если нас вообще отсюда выпустят.

– Тем более. Мне необходимо знать, как вы здесь оказались. Вы более-менее убедительно объяснили, для чего вам это понадобилось. Но я не понимаю, как вам удалось попасть именно в тот город, где нахожусь я. Сколько их всего? Вы сказали, миллион? Два миллиона?

– Точной цифры не знает никто, вероятно, ее попросту не существует. Городов столько, сколько людей, принявших наркотик.

– Так что же нужно для того, чтобы попасть в один конкретный город?

– Всего лишь желание. Желание и умение им управлять.

– Вероятно, понадобилась еще и доза наркотика?

– Разумеется.

– Какая именно? Какая по счету это была доза?

– Мистер Егоров, по-моему, вы переходите границы приличий!

Ее лицо вспыхнуло от гнева, казалось, сейчас она вот-вот выбежит из кабинета. Однако бежать отсюда было некуда…

– Наше положение позволяет игнорировать некоторые правила поведения, обычные для нормального мира.

– Вы ведь видели мою кровь!

– Именно этим и вызван мой вопрос. Я как раз и пытаюсь выяснить, почему ваша кровь чистого красного цвета в отличие от моей. В то время как вы принимали наркотик.

Кажется, лишь теперь она поняла суть моего вопроса, и напряжение нашей беседы несколько спало.

– Ну, это объяснить нетрудно. В вашу кровь ввели фермент «голубого грома». Сам наркотик действует далеко не так сильно и не сразу. Нужно несколько доз, прежде чем человек отправится в путь, из которого уже нет возврата. И лишь потом у тех, кто вернулся с помощью гиссанцев, кровь изменяет свой цвет.

Весьма путаное объяснение. Оставалось неясным, откуда этот взрыв эмоций? Почему она принимает так близко к сердцу все мои вопросы о том, как она здесь очутилась? Интуитивно я понимал, что за этим скрывается нечто важное, но понимал также, что настаивать на немедленном ответе бесполезно. Рано или поздно я все узнаю. Сейчас же с меня хватало и того, что я не сомневался в искренности ее рассказа. Она, по крайней мере, говорила правду.

Неожиданно ее лицо изменилось и стало похожим на гипсовую маску. Я услышал какой-то звук, донесшийся от входной двери, слабый, едва различимый.

– Не оборачивайтесь… – прошептала она одними губами. – Гиссанцы, это их твари, они уже здесь, обнаружили мою аппаратуру…

Я чувствовал, что она права, что если я сейчас обернусь, это станет последним движением в моей жизни.

Медленно и плавно я перенес левую руку на ее стол и, взявшись за угол одного из выключенных дисплеев, произнес достаточно громко и спокойно:

– Я хочу сам просмотреть эти данные.

Я не знал, услышат ли меня те, кто появился из двери за моей спиной, поймут ли – но это было сейчас совсем не важно. Важно было то, что черная поверхность пустого экрана оказалась неплохим зеркалом, и мой расчет оправдался. Теперь я мог видеть комнату у себя за спиной, хотя и в несколько искаженной перспективе, но достаточно ясно.

Морда, смотревшая на меня с экрана, могла вывести из равновесия кого угодно.

Она была совершенно круглой, с огромным красным носом и острыми зубами, торчавшими из прорези широкой пасти. Две плошки глаз уставились на меня, а лапы подогнулись, готовясь бросить вперед мягкое вихляющееся тело.

Полностью используя оставшиеся у меня до броска чудовища мгновения, я ухватился за рукоять ножа и, по-прежнему не оборачиваясь, метнул его назад, через плечо, как это иногда делают хорошие цирковые артисты.

Я не был артистом и мог поклясться, что это был не лучший мой бросок. Я просчитался почти на полметра, но какая-то сила, повинуясь моему невысказанному, отчаянному желанию, отклонила летящий нож в сторону цели. Он вонзился точно между глаз чудовища, как и в прошлый раз всего лишь на половину своего лезвия.

Вопль, последовавший за этим, нельзя было сравнить ни с одним известным мне звуком. Это была дикая смесь паровозного свистка и рева взорвавшегося котла.

Я повернулся вместе со стулом, и, прежде чем успел приподняться, прежде чем успел об этом подумать, нож снова оказался у меня в руке. Повинуясь неведомой мне силе, он вырвался из раны и, сверкнув стремительной молнией через всю комнату, мягко опустился в мою ладонь.

Чудовище корчилось на полу, постепенно темнело, съеживалось и теряло форму. Буквально через несколько секунд все было кончено.

– Что вы с ним сделали? Их не берут даже бластеры!

– Кто они?

– Биоформы. Гиссанцы способны производить их в любом количестве. И самого различного вида, в зависимости от обстоятельств. У них короткий срок жизни, что-то около шести часов, но в большинстве случаев этого вполне достаточно для того, чтобы выполнить конкретную задачу. Что вы с ним сделали? – повторила она свой вопрос.

– Я ударил его вот этим кинжалом.

Я положил нож на край стола, и на его блестящей поверхности нож потерял весь свой грозный вид. Ему неплохо удавалась эта странная мимикрия. Теперь он вновь стал похож на бутафорский театральный кинжал.

– Никогда не слышала ни о чем подобном. Нам так и не удалось создать против гиссанских биоформ действенного оружия.

Она осторожно дотронулась до поверхности лезвия кончиком электронного карандаша, и нож тут же угрожающе развернулся острием в ее сторону.

– Уберите его! Я его боюсь!

Я вновь спрятал нож под куртку.

– Откуда он у вас?

– Нашел здесь в развалинах. Похоже, ему немало лет.

– Я слышала, что в параллельных мирах находят иногда очень странные вещи, возможно, они попадают сюда из иных звездных систем. Никто не знает, где именно начинается созданная гиссанцами бесконечная цепочка мертвых городов. И самое непонятное, самое непостижимое для человеческой логики то, что облик каждого города связан с одним конкретным человеком. Некоторые из этих городов наполнены странными существами, другие пустынны. Часть из них окружена лесами – иногда они возникают на морском побережье. Мы пытались вычислить какую-то систему в их создании, но ничего не получается…

– Существами? Вы, кажется, говорили, что перенос биологических объектов в четвертом измерении весьма затруднен.

– Это так и есть. Но в каждом мире могут создаваться свои собственные биоформы, иногда совершенно безопасные и даже полезные… Все зависит от желания их хозяев, от их отношения к конкретному объекту.

Она говорила слишком торопливо и сбивчиво. Видимо, это был результат визита гиссанского посланника. За завесой из слов она старалась спрятать свой страх.

В воздухе оставалось незримое присутствие чужой враждебной силы, я чувствовал невидимые лапы, сдавившие мои виски, давление постепенно усиливалось, переходило в пульсацию, вызывавшую головную боль. Постепенно ритм этого внешнего воздействия изменялся, словно кто-то вслепую нащупывал нужную частоту. Я не знал, ощущала ли Брове это незримое присутствие вместе со мной, мне уже было не до анализа ее настроений. Казалось, еще немного, и от боли, сдавившей виски, я потеряю сознание.

В ушах возник странный свист, а затем словно толстое одеяло отделило меня от окружающего мира. В обрушившейся на меня тишине прозвучал голос…

– Человек!

После этого слова образовалась пауза. Голос, произнесший его, возник внутри моей головы, он был совершенно мертвым, лишенным любой эмоциональной окраски.

– Человек! Ты дважды коснулся моих детей лезвием смерти. Ты за это заплатишь.

Незримая оболочка, окружавшая меня, исчезла. Я по-прежнему сидел за столом напротив Брове. Видимо, с моим лицом что-то было не в порядке, потому что она спросила:

– Что с вами? Что случилось? Вам плохо?

– Уже все прошло. Кажется, гиссанцы только что пытались говорить со мной.

– Никогда не слышала ни о чем подобном! Мы всегда считали, что человеческая речь им недоступна! Что они сказали?

– Ерунда. Пустые угрозы.

– Пустые? Нас только что пытались убить!

– И не смогли. Угрозы всегда говорят о слабости противника.

– Вы слишком самонадеянны, вы даже представить себе не можете, на что они способны!

Сейчас она напоминала мне испуганную девчонку, и, если бы не стол, разделявший нас, я бы, наверное, рискнул обнять этого сурового представителя местной администрации.

– Скажите, Лания, в мэрии есть оружие?

Похоже, она даже не заметила, что я впервые назвал ее по имени, без приставки «мисс» и без ее надоевшей официальной фамилии Брове.

– Здесь есть какая-то оружейная комната для охраны. Но зачем вам оружие? Я же говорила, что против гиссанских биоформ бессильны любые энергетические излучатели!

– Возможно, теперь они сменят тактику, и нам придется иметь дело с чем-то другим. Излишняя предосторожность не помешает.

– Я не уверена, что оружие находится на своем обычном месте. Некоторые детали в параллельных мирах часто не совпадают. В оружейной комнате может оказаться все что угодно, например, ларек по продаже сувениров.

– Придется это проверить. Покажите мне дорогу. Нам надо торопиться. Мне кажется, гиссанцы постараются выполнить свою угрозу как можно быстрее, чтобы не дать нам времени подготовиться к нападению.

К счастью, лифты все еще работали, и нам не пришлось пешком спускаться в нижние этажи здания.

Хотя внутри закрытой металлической кабины я чувствовал себя неуютно, понимая что энергия может отключиться в любую минуту и мы окажемся взаперти, однако ради выигрыша времени пришлось пойти на этот риск. Все же во время этого спуска я дал себе слово впредь избегать местных лифтов.

Казавшийся бесконечным спуск продолжался, наверно, минуты две, но они длились для нас целую вечность. Лания старалась не смотреть в мою сторону, сосредоточенно изучая рисунки, нацарапанные на стенке кабины.

Я думал о том, что в человеческой психике мало что изменилось, даже после того, как мы посетили звезды.

Только что мы сидели вдвоем в ее кабинете, а возможно, и во всем этом мире, кроме нас, не было больше ни одного человека. Но лишь сейчас, в тесном пространстве лифта, я ощутил в полной мере то чувство, которое должен ощущать любой мужчина, оказавшись рядом с женщиной, о которой он думал все последние дни.