Текст книги "Роза севера (СИ)"

Автор книги: Евгений Кривенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Озерцо!..

Варламов круто повернулся, вскидывая «Сайгу». Вторая кошмарная птица пикировала на него, с крыльев еще веером разлеталась вода. На этот раз бронебойная пуля попала в голову. Глаза «птицы» полыхнули желтым огнем, а следом голова разлетелась на куски, и чудовище рухнуло в траву. Варламова забрызгало белой жидкостью, а вокруг отвратительно завоняло.

Он опустил карабин. На траве была кровь и белые лужи, холодный ветер веял от речки. Все это уже было! На берегу темной реки белый призрак пикировал на него и Джанет, только там стрелял пограничник. Доколе все будет повторяться?..

По телу запоздало прошел озноб.

Отец Вениамин приблизился с опаской, но на этот раз дубина не понадобилась.

– Ладно, Анюта, – чужим голосом сказал Варламов. – Пойдем домой.

Он помог девочке встать. С ней вроде все в порядке, только тело бьет дрожь. В какой адский мир утащили бы ее? Или просто расчленили бы, как корову?

– Они убили Чернуху! – всхлипывала Анюта. – Потом я услышала ваши голоса, а они попрятались.

– Еще коровы были?

– Только Тихоня. Но она так спрячется, что не найдешь.

Варламов еще раз оглядел поляну – настоящая скотобойня! – и повел девочку к дороге. Отец Вениамин с дубиной последовал.

За перелеском к ним действительно вышла другая корова, Анюта обняла ее за шею, и молчаливой процессией поднялись в поселок.

Экскурсанты с Кеменем уже вернулись, на соседнем пути стоял и «бронепоезд». Судя по довольным лицам, нападение или что это было, отразили.

– Кто эти твари? – спросил Варламов у Кеменя.

Тот бросил взгляд на хозяйку, которая обнимала девочку. Корова уныло стояла рядом.

– Видели кого-то?

– Прикончил двоих вон за тем леском. Они расчленили корову, и наверное хотели что-то сделать с Анютой. Существа из металла и плоти, похожи на роботов.

Как видно, Кемень имел представление о роботах.

– Ого! – удивился он. – Нам ни одного не удалось захватить, подбитых всегда утаскивали… Эй, Прохор. Возьми людей и грузовичок, привези этих тварей.

– Ученые в университете давно хотят их изучить, – пояснил он. – Появляются неожиданно и непонятно откуда. Пару раз утаскивали людей. Хозяйка сказала, что их посылают существа из другого слоя, смежного с нами. Сами не могут здесь жить, вот и придумали этих… биороботов. Выходит, сегодня проникли в двух местах сразу. Раньше такого не было.

Озабоченный Кемень ушел. На веранде гостиницы стало людно, но на призывный жест отца Вениамина хозяйка сразу подошла с двумя кружками пива.

– Спасибо вам! – Она даже расцеловала попа-расстригу.

Варламову поцелуев не досталось, он сумрачно потягивал пиво. Стемнело, зажглись фонари, но было неуютно. По улице прогрохотал грузовичок, в кузове отблескивал металл. Немного погодя вернулся Кемень.

– Ночуем здесь. Как говорится, утро вечера мудренее.

Спать пришлось в одной кровати с отцом Вениамином. Тот дрыгал ногами, так что Варламов не выспался. После завтрака долго ждали Кеменя.

– Вот что, – сказал тот, когда появился. – Туристская поездка отменяется. Едем в одном вагоне, прямо до Яблонова. Мы и еще несколько, кто хочет увидеть Серебряный чертог. Купите еды в дорогу, путь займет около суток.

Ну и хорошо, можно будет поспать…

И выспался, и соскучился. Поезд шел в темном туннеле с редкими остановками, чтобы пропустить встречный состав. Наверху, наверное, было живописно, где-то там остался Байкал.

Наконец встали, и по особой тишине стало ясно, что приехали.

Станция была просторной, но без колонн. В тусклом свете были видны серебристые арки, перекинутые над головой.

– Бериллий и серебро, – благоговейно прошептал Кемень.

Подъемной клети не было, в глубь горы вел широкий коридор. Вдоль стен темноватые кристаллы в человеческий рост, в их глубине перетекают золотые огни. Впереди засветился ручей, будто текущее серебро, над ним ажурный мост. За ним стало совсем светло.

Вот уж подлинно Pax Argentum – Серебряный чертог! Серебристые стрельчатые своды, люстры из горного хрусталя и колонны, словно трубы органа. Справа и слева проходы в другие залы. И музыка наполняет все, негромкая и торжественная, похожая на фуги Баха.

Немногочисленные туристы разбрелись по залам. Обвитые диковинными цветами чаши из серебра, серебряные модели памятников архитектуры, изваяния существ, порой совершенно незнакомых Варламову – здесь было на что посмотреть. Отец Вениамина в основном разглядывал копии соборов, украшенные драгоценными камнями. Наконец Кемень собрал всех вместе.

– Сейчас посетим личные покои Хозяйки. Пробудем недолго, трогать ничего не дозволяется.

Опять арка из серебра, с фантастическими цветами. Стены и колонны облицованы мрамором разных оттенков, по зеркальному полу вьются те же золотые змейки. Кусты на этот раз серебряные, с изумрудными цветами. Изумруду Варламова до них далеко.

Проем в другой зал. У Варламова сжалось сердце.

Снова малахитовый стол – он пуст, табуреты, большая кровать под балдахином. Все из тонко отделанного серебра. Несколько ниш скрыты зелеными занавесями. Хозяйка отсутствует.

Кемень склонил голову, потом поднял ее.

– Уходим, – сказал он. Когда Варламов проходил мимо, ткнул жесткими пальцами в плечо. – А тебя просили остаться. Ночевать будешь здесь.

Сердце Варламова застучало. Он смотрел, как другие выходят, дверь закрылась. Огляделся – по-прежнему пусто. Пожал плечами и сел за стол.

Тут же отдернулась зеленая занавесь, и появились девушки, как в прошлый раз. Такие же приземистые, в золотистых нарядах. Теперь понятно, откуда они – похоже, по очереди служат Хозяйке. Каждая несла серебряное блюдо, одна поставила перед Варламовым бутылку и бокал тонкой работы. На этот раз не было пугливого молчания, девушки переглядывались и хихикали.

Выходить не спешили, но Варламов дождался ухода последней и только тогда взялся за еду и питье. Вино такое же наэлектризованное, и снова жаркое с травами. Похоже, у Хозяйки свои представления о том, как кормить мужчин. Но теперь хоть ясно, кто здесь занимается сельским хозяйством.

Поев, Варламов пошел в ванную, а когда вернулся, стол был пуст. Никого. Хотя спал в поезде, клонило в сон – возможно, на поверхности была ночь. Со стесненным сердцем разделся и лег на кровать. Постельное белье свежевыглаженное – наверное, теми же девушками. Со стыдом понял, что и ждет и боится прихода Хозяйки. Вот отделится от колонны темный высокий силуэт…

Но потускнели золотые змейки, тише стало биться сердце Варламова, незаметно он уснул, и никто не пришел…

Утро отличалось от ночи тем, что стал ярче золотой свет. Варламов сел, на табурете была сложена новая одежда взамен истрепавшейся. Он взял ее в охапку и отнес в ванную, чтобы одеться перед зеркалом. Так…

Зеленая рубашка (ну да, малахит – любимый камень Хозяйки), темные брюки и куртка, пуговицы на ней с медным отливом. Намек, что от Хозяйки Медной горы? Долго придется объясняться с Джанет. Все впору, мастера здесь отменные.

Он вышел из ванной, и его бросило в жар: за столом сидела сама Хозяйка. На этот раз в серебристом платье, на темных волосах диадема с изумрудами. Варламов невольно тронул нагрудный карман, его изумруд на месте.

– Здравствуй, – охрипшим голосом сказал он. Подошел к столу и коснулся губами ее руки, гладкой, как мрамор, но теплой.

Хозяйка рассмеялась, знакомый перезвон серебряных колокольчиков.

– И ты здравствуй. Рада, что жив и здоров.

Взмах рукой, и из стены снова появились девушки. На этот раз глазки потупили, двигаются беззвучно. На завтрак омлет на серебряном блюде, теплый хлеб, чай с непривычным ароматом. Хозяйка только прихлебывала прежний темный напиток.

– Сегодня ты оставишь мой мир, – сказала она. – Как тебе здесь понравилось?

– Интересно… – Варламов подумал и добавил: – Но несколько сумрачно для меня. К подземным красотам я не привык.

– Тебе стоило бы повидать Золотой чертог, – заметила Хозяйка, – хотя пребывание там тягостно для людей. И, конечно, Алмазный. Но это далеко, и удобного пути для вас нет. Впрочем, я подумывала оставить тебя здесь. Скоро привыкнешь, а подобного богатства и могущества не найдешь на Земле.

– Я… – смешался Варламов.

– Знаю, что ты женат, – тихо рассмеялась Хозяйка. – Но такие вещи быстро забываются внутри горы. Только опасаюсь разгневать Владычицу Сада, у тебя с ней вроде контракт.

Варламов вздохнул:

– Даже не знаю, что это значит.

– Узнаешь в свое время, – пообещала Хозяйка. – Если доживешь, конечно. Вот почему тебе лучше остаться здесь. Тут безопасно.

– Не совсем, – вспомнил Варламов. – Что за чудища появляются из соседнего слоя?

– Про слой Кемень сказал? – глаза Хозяйки сузились. – Ну, если только тебе, ему простится. А вообще, в смежном четырехмерном мире живут хэ-ути. Сами сюда проникнуть не могут, поэтому посылают механических слуг. Ну и работают над созданием своих биологических подобий.

– Хотят проникнуть в твой мир? – задумчиво спросил Варламов.

– Вроде того, – хищно улыбнулась Хозяйка. – Но для меня они неопасны.

Холодом повеяло в серебряном зале. Помолчали. А потом Хозяйка снова улыбнулась, теперь уже грустно.

– Видишь, я обсуждаю с тобой то, что вы зовете государственными делами. Почти как с мужем… В мой мир относительно легко попасть из двух слоев – вашего Верхнего мира, и того, где живут хэ-ути. Поэтому границы охраняются, хотя не так строго, как границы Сада. Из Верхнего мира порой являлись незваные гости, но большинство оказывались в моем Зале, – снова недобрая улыбка тронула губы Хозяйки. – Кстати, и ты особенно не болтай.

Горечь в голосе Хозяйки тронула, и Варламов сказал:

– У меня и раньше были странные встречи. Например, меня навестил даймон. Мог произвольно менять форму, и сначала явился в облике огромного пса. Разговор был необычный, я мало что помню. Но он упомянул о царстве минералов – с сожалением, что контакты бывают редки.

Глаза Хозяйки снова сузились.

– Даймоны?.. Я немного знаю о них. Это могущественные существа, только их слой далек. И они как будто выше наших забот, помощи от них ждать не приходится. Но спасибо, буду знать, что интересуются моим миром.

От выпитого чая стало жарко. Варламов снял куртку и положил на табурет рядом.

– Слишком теплая, – сказал он.

– Скоро увидишь, что нет, – тихо рассмеялась Хозяйка. – Ладно, пора прощаться. А то еще передумаю. Возвращайся на станцию, Кемень проводит вас дальше.

Хозяйка встала. Серебристое платье, диадема, удлиненные темные глаза. Только кожа лица белая, ведь здесь не бывает солнца. Неопределенная тоска стиснула сердце: он коснулся мира чудес и могущества, и какая-то часть его существа не хотела покидать этот мир.

Неожиданно для себя он шагнул к Хозяйке и поцеловал ее в губы. Та было отпрянула, но потом положила ладонь на его затылок и плотно прижала губы Варламова к своим. Горьковатый вкус, странное онемение в теле, он будто скользит куда-то. Сердце замерло: вспомнилось ощущение предельного ужаса, который испытал при встрече с Ренатой. Но тут ужаса не было, вместо него ощущение пьянящей свободы…

Варламов очнулся от боли – перстни на пальцах Хозяйки больно врезались в затылок. Он отшатнулся, учащенно дыша. Грудь Хозяйки тоже вздымалась, а в глазах горело пламя. Она подняла руку ладонью вперед.

– Уходи! После второго поцелуя ты останешься здесь навсегда.

Она повернулась и исчезла в колонне. За спиной Варламова распахнулись высокие двери, в них маячила фигура Кеменя.

Отец Вениамин посматривал на Варламова смущенно, а Кемень глядел больше на стены коридора. Они были высокими и гладкими, без неровностей, обычных для туннеля здешнего «метро». И свет исходил непонятно откуда – похоже, светился сам воздух. Появилось ощущение, что туннель возник только что и растворится в земных недрах, едва люди оставят его.

Арка впереди, самоцветные камни засияли с нее. Знакомый перебой сердца, все вокруг поплыло, и в глаза ударил солнечный свет. Варламов повернулся, думая помочь отцу Вениамину, но тот прошел без труда – видимо, сказалась близость Хозяйки.

– Прощайте, – глухо донесся голос Кеменя.

– Спасибо вам, – сказал в ответ Варламов, но сзади уже возникла глухая скала.

Небо было высокое и ярко-голубое, не как в «нижнем мире», Вправо и влево тянулись невысокие горы, желтея в свете солнца. Похоже, утро… Только почему горы желтые?

Холодок тронул щеку Варламова, потом еще раз. В воздухе порхали снежинки.

– Вот тебе раз! – удивился отец Вениамин. – Лето ведь.

– Уже нет. – Варламов вспомнил смешок Хозяйки при упоминании о куртке. – Похоже, мы побывали там, где время течет быстрее. Еще хорошо, если тут минули месяцы, а не годы. Но скорее первое… Помнишь, когда мы впервые попали к Хозяйке, военные действия только начинались. А когда оказались в Белорецке, были уже в полном разгаре. Жаль, тогда не обратил внимания на даты. Сейчас, наверное, уже сентябрь.

– Чудеса! – покрутил головой отец Вениамин.

Они стояли на склоне холма, внизу поблескивала речка, по берегу тянулась дорога. Варламов привычно собрал «Сайгу» и пошли через перелесок. Поглядывали по сторонам, но похоже, говорящих кошек или хэ-ути здесь не водилось. Без приключений добрались до дороги, тут Варламов подумал и разобрал «Сайгу».

– Не будем пугать местных жителей. Надо ловить попутку, Чита должна быть близко.

– Чита! – вздохнул отец Вениамин. – Вон куда занесло.

Побрели по щебенке. Навстречу пропылил грузовик, а потом сзади показалась машина. Варламов поднял руку, машина поехала медленнее и остановилась. Опять китайская «Тойота»! Высунулся парень в камуфляже.

– Вам куда?

Все-таки на севере и в Сибири сохранилась традиция помогать путникам.

– Нам до Читы, – ответил Варламов.

Парень помотал головой.

– Вообще-то туда не собирался.

Он оглядел щегольской наряд Варламова и потрепанный подрясник отца Вениамина.

– Хотя… Деньги есть?

Варламов кивнул: – Если подбросите до банкомата.

– До Читы будет стоить пять тысяч.

Варламов снова кивнул: – Ладно.

– Садитесь. Ты, с ружьем, вперед. Поп назад, справа. А в Чите куда?

– Нам в аэропорт. – Варламов забрался на переднее сиденье и пристроил «Сайгу» в ногах. – Не знаете, сколько стоит билет до Хабаровска?

– До Боли, что ли? – парень тронул машину. – Точно не знаю, тысяч пятнадцать. А вы откуда взялись?

Варламов смешался, не рассказывать же про чертоги Хозяйки. Выручил отец Вениамин.

– Пути Господни неисповедимы, – прогудел он. – Привел нас в места незнаемые, и гостили мы у людей странных.

– У староверов, что ли? – с любопытством глянул парень. – Рассказывают, иногда выходят к людям. Но где селение, никто не знает.

– И нас просили держать в тайне, – поддержал Варламов выдумку отца Вениамина.

– Ну-ну, – вздохнул парень. – Поговаривают, золотишко копают. Но в это лучше не лезть…

Он замолчал, а вскоре показалась линия железной дороги и поселок. «Тойота» остановилась у домика почты, внутри оказался стандартный терминал китайской платежной системы. Варламов вставил карточку и, подумав, запросил десять тысяч в рублях и сорок тысяч в юанях – чтобы лишний раз с карточкой не светиться. Поежился, вдруг денег не хватит? Но автомат послушно выдал требуемое, а увидев на дисплее цифру остатка, Варламов расплылся в улыбке: в Сталинграде расщедрились!

Он отсчитал пять тысяч и передал парню. Тот был явно доволен, поехали дальше. Шоссе стало лучше, приблизилось к железной дороге, за ней голубело озеро. Проехали километровый столб с цифрой «6189».

– Это от Москвы? – спросил Варламов у парня.

– Ну да, бывший Транссиб, но теперь по нему не проехать. Китайцы строят меридиональную трассу из Ордоса. Тогда всё тут заполонят.

Здание читинского аэропорта оказалось старой постройки, с колоннами у входа. Впрочем, и в Кандале сохранились такие здания еще со сталинских времен. Название «Чита» было по-русски, по-английски и, похоже, по-китайски (иероглифы Варламов, конечно, прочитать не смог).

Повезло, самолет до Хабаровска отправлялся через час, и были свободные места. Варламов еле успел купить билеты, побежали на регистрацию. «Сайгу» пришлось сдать в багаж. Как ни странно, у отца Вениамина оказалась карточка – выходит, не изъяли. Из уважения к сану?

Самолет был опять «Великий поход 929», словно так и летели на нем из Сталинграда. Взлет, зеленое море тайги отдалилось в туманную дымку. Возникло сожаление, что оставляет Россию.

Хотя жалеть было рано. Через два часа сели в Хабаровске, хотя на стеклянно-бетонном аэровокзале этого названия не оказалось. Сначала шли китайские иероглифы, затем английское BOLI, и уже напоследок по-русски – БОЛИ. Когда-то Россия пришла на эти берега, но, не сумев удержать, откатилась назад.

Тут их пути расходились. Варламову предстояло купить билет до Ванкувера, а отцу Вениамину ехать в епархиальное управление за назначением. В дела русской православной церкви китайцы не вмешивались. Прошли паспортный и таможенный контроль: они были уже на официальной территории Китая. «Сайгу» не вернули, обещав отправить дальше багажом.

Варламов отлучился в туалет, потом заглянул к киоскам, и вернулся к отцу Вениамину с другой стороны. Полускрытый колонной, тот торопливо говорил по телефону. Варламов постоял секунду и тоже нырнул за колонну. Сердце сильно забилось.

Откуда у того мобильник? Ведь должны были забрать при обыске в «резиденции» на Алтае. Выходит, оставили. И карточку тоже! Похоже, поп-расстрига подрабатывает шпионом!

С тяжелым сердцем Варламов сделал полукруг и подошел к отцу Вениамину с другой стороны. Мобильника в руке у того уже не было.

– Ну, давай прощаться, Евгений, – добродушно пробасил он. – Затянулась у нас дорога, но Бог устраивает, как лучше.

Или еще кто-то подсуетился…

– Прощайте, – сухо сказал Варламов.

Отец Вениамин удивленно глянул на него, потоптался, видно думая – благословить или нет, махнул рукой и пошел к выходу. Варламов хмуро направился к кассам. Неужели агенты Московской автономии осмелятся схватить его на территории Китая?

– До Ванкувера только через Саппоро в префектуре Хоккайдо, – сказала миловидная китаянка в кассе (разговор шел уже по-английски). – Ближайший рейс через четыре часа, а там подождете сутки. Стоимость отеля включена.

Варламов думал недолго, хотелось убраться подальше от России. Да и на Японию поглядит.

– Давайте, – сказал он.

Виза не требовалось: в карточке значилось, что он гражданин Канады. Оплату списали с той же карточки. Варламов договорился, чтобы «Сайгу» отправили этим же рейсом, и стал бродить по залам, поминутно оглядываясь. Нашел Интернет-терминал, но Джанет вызывать не стал: в Торонто ночь, да еще придется объяснять, почему задержался на месяцы. Отправил только сообщение: «Я в Боли. Вылетаю в Ванкувер через Саппоро. Целую, Юджин».

Долетит ли он до Канады?

Время тянулось медленно, наконец объявили посадку. Естественно, снова оказался «Великий поход 929». Взлет, зеленая тайга под крылом, а потом самолет надолго повис над голубой чашей моря. Наконец белопенная черта показалась впереди, а за ней сумерки уже растекались по земле. Варламов летел на восток, и ночь наступала быстрее.

По проходу прошла стюардесса, с поклоном подала чашку саке: «Добро пожаловать в Японский автономный район Великого Китая». Варламов отхлебнул и поморщился – какое-то тепловатое пойло. Самолет стал понемногу проваливаться в воздухе. Сумерки сгущались впереди, но еще быстрее сознание заволакивала темная пелена…

Глава 7. Префектура Хоккайдо

Он очнулся от боли в боку. Лежал на твердой поверхности, тело затекло, перед глазами маячило красноватое пятно. Во рту мерзкий вкус. Варламов замычал и с трудом сел. Светлое пятно оказалось пламенем свечки, укрепленной на изогнутом металлическом штыре. Свеча освещала небольшую комнату с деревянным полом и дощатыми стенами. Больше в комнатке ничего не было.

Варламов попытался встать, ноги подкосились, и пришлось опереться о стену. Явно чем-то опоили. И куда затащили на этот раз?

Ковыляя вдоль стены, он отыскал нечто, похожее на дверь. Подергал за ручку, но дверь просто отъехала в сторону. В проеме было темно, пришлось вернуться за свечой. Заостренный конец штыря легко выдернулся из стены. Можно использовать в качестве оружия: интересно, почему допустили такой недосмотр?

Что захватили в плен, сомнений не было. Но кто? Непохоже на казематы Московской автономии.

Он вошел в соседнюю каморку: раковина с краном, а вместо унитаза дыра в полу. Это тебе не изысканные покои Хозяйки Медной горы.

Очень хотелось пить, но куда деть свечу? Варламов поглядел на штырь и усмехнулся – надо просто воткнуть заостренный конец в дощатую стену. Гениальная простота!

Вода текла только холодная. Варламов прополоскал рот и напился. Машинально провел рукой по нагрудному карману – это надо же, изумруд на месте! Тщательно не обыскали?.. Но надо продолжать осмотр. Еще одна дверь нашлась без труда – на этот раз попал в комнату, где стояли низкий столик и табуретка, а на полу лежал матрас. На стене было странное изображение: могучая чернокожая фигура на красном фоне, свирепое лицо, в одной руке меч, а в другой что-то вроде лассо.

Варламов облизнул губы, продолжил поиски и обрадовался, снова найдя дверь. Пустая комната, очень похожая на ту, где очнулся… Той самой и оказалась, на стене без труда отыскал след от штыря со свечой.

Три комнатки без окон, двери ведут из одной комнаты в другую, можно бесконечно ходить по кругу. Варламов тщательно изучил стены, но других дверей не обнаружил. Где он, в конце концов? Что за странные помещения?

Он вернулся в комнату с «мебелью» и сел. Человекообразное чудовище глядело на него со стены, красновато поблескивая глазами.

Да, на Московскую автономию не похоже. Стали бы в тамошних камерах вешать изображения черных демонов с мечами! И три комнаты для зэка – явный перебор. Похоже, он все-таки в Японии, а точнее, на территории Великого Китая. Но китайские спецслужбы тоже не стали бы так мудрить…

Варламов вздохнул и продолжил поиски. В комнате, где очнулся, нашел еще одну слегка замаскированную дверцу: две доски неожиданно легко отъехали в сторону. Открылось небольшое помещение, похожее на шкаф, вверх вела деревянная лесенка.

Он обрадовался и уже хотел войти, вдруг это путь на крышу или хотя бы в комнату с окнами? Но вдруг ощутил холод между лопаток, будто темный демон спустился со стены и коснулся спины обнаженным мечом. Ведь и раньше видел кое-кого с мечом, хотя тот был не чернокожий, а в темных одеждах…

Будь осторожен!

Варламов вернулся в комнату с матрасом, взял табурет и поставил на площадку перед лестницей.

Легкий скрип, пол неожиданно легко повернулся на скрытых петлях, и табурет исчез в темном проеме. Снизу донесся грохот.

Варламова прошиб холодный пот. Он встал на колени и посветил свечой. Так… глубокая яма, а табурет завис на чем-то вроде заостренных кольев. «Выход» оказался смертельной ловушкой.

Варламов вернулся в комнату со столиком и присел на матрас. Тот был жесткий, похоже, набит соломой. Но плевать на комфорт – оказывается, в этом месте легко погибнуть. Где же он? Думай!

Что-то шевельнулось в глубине памяти… Нет, так и не вспомнилось. Варламов с вздохом поднялся и продолжил осмотр. Теперь и по полу ступал осторожно, вдруг какая-нибудь доска повернется на шарнирах. Нашел еще один шкаф, но там лежали одни матрасы. Кажется, в Японии их расстилают на полу, когда спят. А это что за странная полка, пустая и почти под потолком?

Варламов осторожно подвигал ее, готовый отскочить в любой момент. Полка поехала вниз, а следом выскользнула лесенка, «полка» оказалась ее нижней ступенью. В потолке открылось отверстие. Очередная ловушка?

Варламов мучился сомнениями. Под полкой он довольно долго топтался, так что едва ли тут был скрытый люк. И вряд ли в одной комнате будет сразу две ловушки. Хотя, кто их знает. Кого «их»?..

Что-то все же всплывало из глубины сознания, но вспомнить отчетливо никак не удавалось. Эх, была, не была! Неистребима русская привычка надеяться на авось, хотя в Канаде иногда помогала.

Варламов взял свечу и полез по лестнице – та заскрипела под его тяжестью, но сюрпризов не преподнесла. Осторожно высунул голову… Помещение с очень низким потолком и довольно просторное – похоже, тянется над всеми нижними комнатами. Ни окон, ни дверей. Возможно, двери есть, но их надо искать, а ползать по полу не хочется. Оставим до другого раза.

Он спустился назад. Слегка толкнул нижнюю ступеньку – лестница уехала вверх, люк в потолке закрылся, на виду осталась только полка. Да, здесь поработали мастера! Но какой во всем этом смысл?

Он стал исследовать комнату дальше. Чудище с мечом (вблизи оказалось, что оно изображено на фоне языков пламени) было нарисовано на панели, сдвинуть которую не удалось. Зато ниже обнаружилась узкая полка с круглыми следами то ли чашек, то ли подсвечников. К полкам стал относиться с подозрением, так что понажимал на нее в разных местах. После какой-то комбинации нажатий полка с частью стены поехала вниз и зафиксировалась на уровне пола. Открылся темный лаз, из которого пахнуло затхлостью.

Варламов задумался. Разумнее всего было не лезть туда, вдруг опять ловушка. Рано или поздно должны прийти его тюремщики. Он покачал полку и сумел вернуть ее на место. Лег на матрас (уже сидел на нем, и ничего не случилось), заложил руки под голову и стал вспоминать, как играют Ивэн и Кэти в гостиной их дома. Незаметно забылся сном.

Когда проснулся, ничего не изменилось. Так же горела свеча, бросая тусклый свет на дощатые стены… Хотя, стоп! Свеча уже догорала, а теперь опять была целой! Значит, кто-то приходил, заменил свечу и ушел. Даже еды не оставил, а уже сильно хотелось есть. Пришла неприятная мысль: вдруг его будут морить голодом, пока не выберется отсюда?

Что за игра в кошки-мышки? Кто любит такие игры?

Догадка вошла в мозг холодной иглой. Цзин, белые призраки! Они преследовали его и Сирина на американских Территориях. Морихеи упоминал, что ведут свою родословную от японских ниндзя, и, когда появилось время, Варламов кое-что почитал о них. Он в ниндзя-ясики, тайной усадьбе шпионов-невидимок, где традиционно изобилуют разные секреты, ловушки и потайные ходы! Но какой в этом смысл?

Похоже, с ним и в самом деле играют, как кошка с мышкой. Накатила острая тоска, а следом гнев. Не добились успеха в Америке, и теперь решили продолжить игры на своей территории?

Варламов погрозил кулаком чудищу с мечом и после нескольких попыток снова открыл темный лаз. Из таких усадеб ниндзя устраивали подземные ходы для собственного спасения, так что вряд ли тут скрывалась ловушка. Вниз вели выложенные из кирпича ступени, пришлось спускаться спиной вперед. Пламя свечи колебалось, но к счастью не гасло.

Ступени закончились, и Варламов очутился в коридоре. Странно – коридор был нормальной высоты и с бетонными стенами, хотя от сырости бетон местами выкрошился, и торчали прутья арматуры. Разве ниндзя строили железобетонные сооружения?

После нескольких отчаянных попыток удалось выломать кусок арматуры, хоть какое-то оружие. Идти коридором пришлось долго, порой в стенах попадались ржавые железные двери, или скорее люки. Не пытался их открыть, скорее бы выбраться наружу. Наконец впереди забрезжил свет, похожий на дневной. Варламов раздвинул кусты и оказался на площадке из старых бетонных плит.

Он застыл на месте. Думал, что находится в селении – где еще быть хижине? – но открылся широкий простор моря: низкое солнце, изрезанный мысами берег, а на горизонте высокий конус, над которым клубился столб дыма. Вулкан!

Хотя… в Японии ведь есть вулканы. Но пейзаж не походил на японский, как его представлял по фильмам. Вокруг поднимались лесистые холмы – лес был по-осеннему желтый, в ущелье блестела нитка водопада, а неподалеку в строгом порядке тянулись здания города. Точнее, бывшего города. Тоска кольнула сердце, вспомнились подобные города на Североамериканских территориях.

Здания панельные, в два-три этажа, все сильно обветшали и зияют проемами окон. К центральной улице подходит дорога из бетонных плит, часть из них снята, а земля вокруг зданий густо заросла травой. Не должно быть таких пейзажей в благополучной Японии, которую миновали Темные зоны, разве что пришлось расстаться с независимостью. А вот хижины, откуда он бежал, не видно. Может, она с другой стороны.

Только… не слишком ли долго он любуется пейзажем? Сзади послышались какие-то звуки. Варламов обогнул заросли (еще одна загадка – очень похоже на карликовую березку!) и увидел в низине несколько зданий казарменного типа с плацем посередине. Пара десятков фигур выполняла на нем какие-то упражнения. Но главное – в его сторону спешили два человека.

Один в коричневато-желтой одежде, вот он нырнул в заросли, и его не стало видно. Другой, в черном, немного отстал.

Варламов выронил свечу и крепче стиснул железный прут. Хотя, наверное, сначала заговорят?.. Куда там! Из зарослей выскочил коричнево-желтый, лицо до глаз скрыто маской. В руках поднятый шест, он со свистом опустился на голову Варламова. В последний миг удалось уклониться, но шест все равно ударил по левому плечу. Спасибо куртке, смягчившей удар.

Варламов вскрикнул от боли и едва не выронил прут, но все-таки успел отбить второй удар. Тут из конца шеста вылетела цепь и ударила в грудь, от жгучей боли перехватило дыхание. Варламов сумел перехватить конец цепи (на ней была гирька, ударившая его в грудь), но тут же с криком выпустил: поранил руку о железные острия. Так забьют до смерти!

Карликовая березка! Ее свойства запомнились еще с детства, когда ходил по сопкам на севере. Варламов нырнул за большой куст, одновременно захватывая на себя как можно больше ветвей. Цепь обожгла спину, но он уже упал на землю и отпустил согнутые при падении сучья прямо в лицо противнику, который с торжествующим воплем снова занес шест.

Северная березка обладает большой упругостью, молодчик с шестом забарахтался в распрямившихся ветвях, а Варламов вскочил, вырвал шест и, не теряя времени на размахивание цепью, изо всей силы ударил тупым наконечником в лицо врага. Тот уже начал какое-то змеиное движение, пытаясь встать, но теперь взвыл и скорчился, закрывая лицо руками.

– О ёсинасай! [12]12
  «Довольно, прекрати!» (яп.)


[Закрыть], – прозвучал властный голос.

Рядом оказался человек в свободном черном одеянии. Он произнес длинную непонятную фразу. Нападавший с трудом встал на колени: маска была сорвана, из носа обильно текла кровь. Стало неприятно, это был совсем подросток. Он подполз, не вставая с колен, и склонил голову почти до земли.

– Гоменасай, – с трудом пробормотал он.

– Извиняется, – сказал черный. У него было худое жесткое лицо, и он сносно говорил по-английски. – А теперь бросьте тигирики, если конечно не хотите драться дальше.

– Тигирики? – удивился Варламов.