Текст книги "Жили на свете ребята"

Автор книги: Евгений Коковин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Ночь тянулась томительно долго. Павлик то и дело поглядывал на часы, висящие на стене каюты. Он прислушивался к всплескам прибрежных волн и незаметно задремал.

Проснулся вахтенный, когда солнце уже начинало пригревать. На реке стояла ясная утренняя тишина. В гавани начиналось движение. Один за другим выскочили на реку два катера. К новому молу подошел небольшой буксирный пароход. На одном из швертботов поднимали парус.

Павлик спустился на землю. И вдруг он заметил быстро приближающийся к старому молу большой катер. "Что им тут нужно?" – подумал Павлик.

Катер подошел к стенке.

– Здесь нельзя приставать! – закричал Павлик рулевому, который с концом каната стал забираться на причал.

– Это кто сказал, что нельзя? – с усмешкой спросил рулевой.

– Я сказал!

– А ты кто такой? И откуда взялся?

– Я – вахтенный. Отходите отсюда, а то сейчас подниму тревогу!

– Ух ты, какой грозный, – засмеялся рулевой.

Из каюты катера выходили люди. Павлик почувствовал, что ему ничего не поделать со вторгшимися на территорию объекта взрослыми.

Тогда он забежал по трапу на свой катер и изо всей силы начал бить железным болтом о шестерню. Звонкие, но тревожные звуки понеслись над рекой, над гаванью, водной станцией.

Среди людей, поднимающихся на причал, Павлик неожиданно увидел своего отца. Вначале он онемел от страха. А люди стояли на земле, около катера "Капитан Безымянный", и с недоумением смотрели на мальчишку, ожесточенно колотящего болтом в подвешенную шестерню.

Наконец вахтенный опомнился. Что ему делать? Зачем сюда приехал отец? Ох, попал ты, Павел, в нелегкое положение! С отцом шутки плохи!

"Сейчас должен прийти Степан Егорович, он в обиду не даст, – подумал Павлик. – А так мне все равно попадет. Будь что будет! А я на вахте и выполняю долг!"

– На катер заходить посторонним строго воспрещается! – закричал он таким голосом, что сам испугался.

– Павел, ты что здесь делаешь?! – тихо, видимо, смущаясь своих спутников, спросил ошеломленный инженер Тупиков.

– Папа, – сказал Павлик, – я – вахтенный! Мне разговаривать с посторонними не разрешается. Сейчас придет прораб, поговорите с ним.

Люди, окружавшие Тупикова, засмеялись.

Инженер Тупиков хотел было подниматься по трапу на борт "Капитана Безымянного", но в это время к нему подошел отец Прохора.

– Капитан гавани водной станции Мыркин, – отрекомендовался он. – Я вас слушаю.

– Мы приехали, чтобы составить акт на списание катера "Судоремонтник", сказал Тупиков. – Он предназначен на слом.

Мыркин потоптался на месте, потом сказал:

– Жалко. А ведь его ребята уже вторую неделю ремонтируют. На этом катере они могли бы еще поплавать.

– Какие ребята? Этот катер принадлежит затону.

– Я знаю, что он принадлежит затону, – согласился Мыркин, – только лучше бы его ребятам отдать. Списать и подарить. Польза была бы большая.

– Тут творится вообще что-то невообразимое, – возмутился Тупиков. – Без хозяев начинают ремонт!

Неожиданно причал заполнили ребята, и вместе с ними был старый знакомый инженера Тупикова, его сосед Степан Егорович.

Увидев пришедших ребят и Степана Егоровича, Павлик спустился на землю и подошел к отцу.

– Папа, – сказал он, – это все мы сами, ребята, придумали. Катер хороший, мы его отремонтируем. Зачем же его на слом?

– Отправляйся домой, – строго сказал Тупиков сыну. – У нас с тобой будет особый разговор.

Старый токарь и инженер теперь стояли друг против друга и словно раздумывали, с чего начать разговор.

– Значит, Борис Петрович, акт на списание будете составлять? – спросил Степан Егорович. – Значит, нашего "Капитана Безымянного" на слом?

– Какого "Капитана Безымянного"? – удивился Тупиков. – Мы списываем наш катер "Судоремонтник", вот этот катер...

– Знаю, что этот, – сказал Степан Егорович. – Только он теперь называется "Капитан Безымянный". Наши молодцы ему новое название дали. А, впрочем, это не имеет значения. Составляйте акт, Борис Петрович. А потом я вместе с вами к директору затона поеду. Договоримся.

Представители затона ходили вокруг катера, забирались на палубу, заглянули в каюту и в машинное отделение, удивляясь тому, как "старая калоша" преображается под руками маленьких судоремонтников.

Акт был составлен и подписан. "На слом", – значилось в акте. Так думал и инженер Тупиков. "Будем продолжать ремонтировать", – твердо решил Степан Егорович.

– Все равно не отдадим, – сказал тихо Кирилка, сбрасывая конец каната на затонскнй катер, на котором вместе с представителями к директору затона поехали Степан Егорович и Владимир Павлович.

Ребята принялись за работу. И каждый из них думал: "Неужели катер отберут и сломают? Неужели весь труд был напрасным?"

Степан Егорович вернулся уже после полудня. И вернулся он веселый, с добрыми вестями. Директор затона принял акт на списание катера "Судоремонткик" и по просьбе Степана Егоровича решил передать катер школе. Кроме того, директор разрешил ремонт некоторых деталей для двигателя произвести в цехах затона.

Ребята торжествовали.

ТАЙНА КАПИТАНА БЕЗЫМЯННОГО

Можно бы многое рассказать о том, как ремонтировался катер "Капитан Безымянный". О том, как Гриня перестарался и, притирая кран, "запорол" его, иначе говоря – испортил. Как Павлик пытался разрисовать борта катера звездочками и цветочками, за что получил от Степана Егоровича нагоняй. Как пробовали двигатель, как писали на борту и на корме катера его новое название, как устанавливали радиоприемник и делили обязанности в команде.

Но уже заканчивается июнь. Дует веселый ветер, играя новеньким флагом на кормовом штоке "Капитана Безымянного". Плещутся у причала ласковые волны и словно манят катер скорее покинуть старый мол. Ребята торопятся, заканчивая последние мелкие работы по отделке катера. Просторы широкой реки зовут в путь, в далекое и увлекательное плавание.

...Толстую тетрадь в зеленой обложке нашла Катя. Тетрадь была запрятана в щели под стенкой у мастерской.

Катя раскрыла тетрадь и прочитала: "Вахтенный журнал".

– Ребята! – закричала Катя. – Я что-то нашла!

– Это моя тетрадь, – сказал Тошка. – Я ее Прохору на рыболовные крючки выменял.

– Выменял, значит, не твоя, – возразила Катя и, перелистнув страницу, стала громко читать: "Новый" – такое название я решил дать острову, на который вчера двенадцатибалльным штормом при потере управления был выброшен наш корабль..."

Ничего не понимая, Катя хотела продолжать чтение, но в этот момент к ней подскочил Прохор. Он выхватил из рук девочки тетрадь и бросился бежать к станции, но столкнулся с Владимиром Павловичем.

– Что с тобой, Прохор? Опять не поладил с Катей?! Эх, Прохор, Прохор!

– Она стащила... – Прохор заикался от волнения и ярости. – Она стащила... нашла дневник... судовой журнал...

Ребята окружили Владимира Павловича и Прохора.

– Успокойся, Прохор, – сказал Владимир Павлович. – Сейчас приедет Степан Егорович. Завтра наш катер будет спущен на воду. Теперь все можно рассказать ребятам. Дело в том, друзья, что наш рейс изменяется. А капитан Безымянный уже найден. На нашем катере мы поплывем вверх по реке, в пионерский лагерь. И капитан Безымянный вместе с нами!

Ребята недоумевали.

– Где капитан Безымянный? Кто его нашел?

– Вот он, отважный капитан Безымянный! – Владимир Павлович похлопал по плечу смутившегося Прохора. Потом он указал на катер: – А это его бывший корабль "Одинокий". И все вы находитесь на бывшем острове Новом.

Ребята с удивлением смотрели на Прохора. Ну и выдумщик этот мальчишка! А все-таки он молодец. Ведь это благодаря ему они теперь имеют собственный корабль.

Только Кирилка рассердился: "Так вот чьи это фокусы! И как это он позволил себя обдурить!" Но ссориться было не время. Ведь если рассказать о поездке на остров, ребята могут только над ним посмеяться.

Кирилка сердито посмотрел на Прохора, но промолчал.

Так была раскрыта тайна капитана Безымянного. А начиналась она...

Однажды, обидевшись на учительницу, на отца и на своего дружка Тошку, Прохор решил вести новую жизнь. И хотя это была игра, он все делал самым серьезным образом. Прохор придумал историю капитана Безымянного, в которого он на несколько часов превращался после школы.

В прошлом году для водной станции соорудили новый мол. Старый мол, находящийся выше по реке, был заброшен и предназначался на слом.

Хотя старый мол и не был окружен со всех сторон водой, воображение капитана Безымянного легко превратило его в остров. Прохор даже и не подумал о том, что за такую "вольность" он мог по географии получить двойку. Вновь открытый остров был назван Новым.

На старый мол тоже в прошлом году был поднят изрядно поизносившийся моторный катер, принадлежащий затону.

Еще в то время, когда Прохор не учился в школе, он любил и знал наизусть стихи:

По синим волнам океана,

Лишь звезды блеснут в небесах,

Корабль одинокий несется,

Несется на всех парусах.

Прохор думал, что слово "одинокий" означает название корабля. И, когда отец смастерил ему маленький игрушечный корабль, Прохор красным карандашом вывел на носу модели: "Одинокий". Название это ему полюбилось, и теперь оно было присвоено катеру или "кораблю, выброшенному двенадцатибалльным штормом на скалистые берега острова Нового", как об этом капитан записал в судовом журнале.

Нетрудно догадаться, что выдумщик Прохор все эти названия и выражения для своего судового журнала заимствовал из прочитанных книг.

Но прошла неделя, и Прохору стало скучно играть в одиночестве. Он уже подумывал, что неплохо бы помириться с Тошкой. Он думал также о том, что неплохо бы спустить "Одинокого" на воду и плавать на нем хотя бы по реке. Но это было невозможно. Во-первых, одному такой катер не спустить, во-вторых, катер принадлежал затону, в-третьих, катеру требовался ремонт.

Потом, читая еще одну интересную книжку, Прохор решил игру продолжить. Он написал известное уже нам письмо и засунул его в бутылку из-под рома, а точнее – из-под лимонада. Горлышко бутылки он закупорил пробкой и залил сургучом. Для большей убедительности и таинственности Прохор измазал бутылку глиной и тиной и выбросил за борт, в "холодные, темные волны". На причале он написал краской буквы, которые обозначались в письме "Б.О.Н.", что означало – Безымянный, "Одинокий", Новый.

Кирилку Прохор "водил за нос", продолжая играть, зная, что на песчаном островке они все равно ничего не найдут. Но все-таки с Кирилкой ему было веселее.

Свою тайну Прохор Мыркин – отважный капитан Безымянный раскрыл Владимиру Павловичу, разговаривая с ним о двойке и о неудавшейся попытке поступить на "Сахалин".

Когда начался ремонт катера, Прохор совсем забросил свою игру и спрятал вахтенный журнал. Он и сам не подозревал, что придуманный им капитан Безымянный так поможет ребятам.

СЧАСТЛИВОГО ПЛАВАНИЯ!

Под аплодисменты и крики "ура" плавучий подъемный кран легко поднял катер с причала и бережно опустил на воду.

Долгожданный день! "Капитан Безымянный", который почти месяц ремонтировался ребятами, сейчас плавно покачивался на отлогих волнах.

Сколько за это время узнано, испытано, пережито и радостей, и горестей, и треволнений!

– А что? Корабль добрый вышел, – любуясь с причала катером, сказал Степан Егорович. – А еще лучше то, что вы, сорванцы мои, кое-чему за это время поднаучились. И плотничать, и слесарить, и малярить... Это хорошо!

Может быть, он был и не так уж хорош, этот катер. Но в глазах ребят он был красавцем, первоклассным судном, мечтой, наконец-то осуществленной.

Вот эти борта красили сами ребята. Они помогали ремонтировать двигатель внутреннего сгорания, закрепляли на болтах гайки, притирали краны и клапаны, починяли кранцы, чистили медяшку, вырубали прокладки.

Были, конечно, и неприятности, когда ребята портили детали и инструменты. Но сейчас об этом уже никто не вспоминал.

И Кирилке за все эти дни никогда не было скучно. И мечты Прохора капитана Безымянного о спуске "Одинокого" стали действительностью. И Гриня, и Павлик, и другие ребята научились действовать рубанком, стамеской, напильником, пожалуй, не хуже Илюши Ильина. И даже, казалось, Степан Егорович Ильин, занимаясь с ребятами, за это время как-то помолодел.

Во время испытаний катера Степан Егорович сам находился у двигателя. У штурвала стоял Владимир Павлович. Ребята, оказавшиеся теперь экипажем настоящего, плавающего судна, разместились всюду на палубе и с замиранием сердца ожидали.

И вот мотор дрогнул. Выхлоп, другой, третий... Быстро-быстро – не сосчитать. "Капитан Безымянный" подвинулся вперед и начал набирать ход. Владимир Павлович перекатал штурвал. Катер послушно разворачивался.

* * *

В первый рейс катер отплывал через два дня после спуска. На причале собралась толпа. Пришли директор затона и инженер Тупиков. Многие затонские ребята еще неделю назад уехали в пионерский лагерь за триста километров вверх по реке. Теперь туда же на своем катере отправлялся весь экипаж "Капитана Безымянного".

– В первый рейс сам обязательно пойду, – заявил директор затона Степан Егорович. – Нужно посмотреть, что получилось.

Только Андрейка был недоволен. Он стоял с матерью и Маринкой на причале и готов был расплакаться. В рейс его не взяли.

По команде вахтенные Илюша и Кирилка отдали швартовы. Послышалось глухое гудение двигателя. "Капитан Безымянный" развернулся и неторопливо поплыл вверх по реке.

С берега махали шапками и платками.

– Счастливого плавания, дорогие ребята!

1 Дюйм – английская мера длины, равная 2,54 см.