Текст книги "Лесовик-3 (СИ)"

Автор книги: Евгений Старухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

День третий

Утро началось непривычно. Очень непривычно. Меня никто не ударил ногой по рёбрам, меня просто потрясли за плечо. Я даже удивился. Потом ещё больше удивился своему удивлению. Это, что же получается, я уже привык, что меня иначе как побоями не будят? Что‑то этот мир ко мне повёрнут неправильной стороной.

– Уже рассвет?

– Да, лесовик, пора вставать. Солнышко давно взошло и греет нас своими лучиками, разве не видишь? – несмешно пошутил Сирано.

– Не смешно. Увечье товарища, пусть даже временное, – не повод для шуток.

– Тут я с тобой полностью не согласен! Над чем же ещё прикажешь зубоскалить, если не над неудачами? И потом, надо развивать тебе чувство юмора, что‑то тяжко у тебя с ним. Ни сам над собой посмеяться не можешь, ни другим не даёшь. Жадина ты, вредная, противная, желчная жадина.

– Жадина – существительное мужского рода.

– Во – во, и занудная к тому же. Кажется, я понимаю, как вы с этим гномом сошлись. Не иначе как родство душ почуяли на почве общей занудности.

– Язык свой укороти, иначе я его тебе укорочу, – к беседе подключился гном.

– Да ладно вам, мастер. Успокойтесь, я не хотел вас обидеть. Гномы же этой чертой своего характера даже гордятся.

– Народ, а мы есть будем сейчас или на следующем привале? – поинтересовался Бертручио.

Я даже почувствовал скрестившиеся на мне взгляды. А Сирано переадресовал вопрос мне:

– Что на это скажет наш великий слепой?

Я непроизвольно вздрогнул. Вспомнил, как меня в детском доме великим хромым называли. Да нет, быть того не может, неужели Сирано откуда‑то из этой компашки? А ведь я никогда не видел персонажей Игоря и Влада. Да нет, это уже попахивает манией преследования, но на всякий случай поинтересовался:

– Что ты имеешь в виду?

– Ну как же! Ты же дополнил ряд до конца. Только тебя в нём и не хватало. Ещё один великий слепой выискался – Лесовик. Гомер, Мильтон, Паниковский и Лесовик. Тёплая компания. Теплее уже некуда.

– Ясно, "Золотой теленок".

– Вот я тебе удивляюсь, Лесовик! Откуда ты такой нарисовался? Мультики и фильмы не знаешь, а цитаты из книг на ура… Или я всё же ошибаюсь, и ты эту цитату из фильма помнишь, а не книги?

– Я и фильм видел и книгу читал.

– Ну надо же. В наше‑то время, когда никто не читает, а уж тем более то, что можно посмотреть. Да, не зря тобой курицы интересуются, да и прочие.

– Это, всё очень занимательно, но на мой вопрос пока так и не ответили, – неужели Бертручио голоден? Не спал? А чем тогда он занимался? Блин, у меня точно мания преследования развивается.

– А смысл? Ели же незадолго до сна. Или кто‑то уже успел проголодаться?

– Да нет, особо не проголодался, просто привык завтракать сразу как проснусь. Бабушка с детства приучила.

– На раз так, то можно и позавтракать. Но предупреждаю, что пока слепота у меня не пройдёт, питаться мы будем либо картошкой в мундире, либо картошкой печеной в золе, либо картофельным пюре, если кто‑то почистит картошку. Шашлыки я сейчас пожарить не смогу, зато можем мясо сварить. Но Мясо вариться будет довольно долго, а это значит наш подход отложится на довольно большой срок.

– Откладывать поход нельзя. И так, оставаясь на месте ночного нападения, сильно рисковали, – Сирано запустил камень в огород гнома, тот сердито засопел.

– Тогда чего вы тут расселись и языками треплете, а ну встали и потопали. И возьмите кто‑нибудь на буксир нашего повара, чтоб он совсем не убился от самостоятельного похода. Мне мой компаньон ещё живым нужен.

– Вот видишь, Лесовик, как заботится о тебе твой компаньон, – зубоскалил Сирано.

– Ага, вижу. Смешно. Очень.

– Ладно, не переживай, я возьму тебя на буксир. Привяжу верёвочкой, чтобы не заблудился. У тебя есть верёвочкой, чтобы не заблудился. А ещё с тобой очень удобно сейчас играть в жмурки, подглядывать ты точно не будешь. Правда и водить всё время тебе придётся, но это же мелочи, правда?

Судя по всему, этот день для меня будет очень тяжёлым. И сдаётся мне сама слепота не будет настолько тяжёлой, как шутки по её поводу. Неожиданно фраза про жмурки напомнила мне об одной вещи. Мне же предлагали развивать предвидение с закрытыми глазами. Только вот сдаётся мне, это будет очередным поводом для смеха. И тут уже не только Сирано будет издеваться, но и все примут посильное участие. Мне привязали вокруг талии верёвку. Почувствовал себя коровой, старой ослепшей коровой, которую ведут на убой. Мрачноватые какие‑то мысли у меня гуляют в голове.

– Ну что, двинулись? Лесовик, положи мне руку на плечо, так тебе будет проще передвигаться. А вообще не переживай, ближе к обеду, я тебе белую тросточку сбацаю. И очки с зелёными стёклами. Круглые, как у кота Базилио.

– Сам тогда не забудь в рыжий цвет перекраситься.

Послышались сдавленные смешки.

– Это ты меня сейчас лисой Алисой так изощрённо обозвал? Молодец, растёшь в моих глазах. Гнома назначим Дуремаром?

– Ты кого это Дуремаром обозвал, выполздрюк вонючий? – похоже гному не понравилась выбранная ему Сирано роль.

– Ну не хочешь быть Дуремаром, можешь быть Карабасом – Барабасом, тем более что борода у тебя прямо как у него. Росточку правда не хватает, но это мелочи.

Смешки стали немного громче, но по – прежнему их пытались сдержать. Интересно Бертручио с Эстрагоном не хотят ссориться с гномом или просто из природного такта старались не смеяться в голос.

– Ты кого мелочью назвал, ушлёпок?

– Да что же вы так нервничаете, мастер? Можете ещё быть Джузеппе. У него нос был ну почти точь – в–точь, как у вас.

Смех больше не сдерживался. Да и я не выдержал тоже.

– Зашибу! – заревел мастер, а верёвка, внезапно меня дёрнув, потащила с большой скоростью вправо, причём скорость только увеличивалась. В какой‑то момент времени я встретился лбом с деревом. Выскочила табличка о получении двадцати пунктов урона от удара об дерево.

– Стой! Я же не вижу ничего!

– У всех свои недостатки, – на ходу отозвался Сирано и, судя по верёвке, прыгнул куда‑то вверх. Я начал потихоньку приподниматься, но внезапно меня схватили за руки и дёрнули. Я думал, что руки у меня выйдут из суставов. При этом я резко опустился на землю и сверху на меня что‑то упало. После чего я почувствовал ещё несколько ударов, к счастью смягчённый телом упавшего на меня Сирано.

– Всё – всё мастер, успокойтесь! Я больше не буду!

– Смотри мне, шутник! Следующий раз я могу уже не так быстро остыть.

– Я понял.

– Что ты понял?

– Что про вас лучше не шутить.

– И про моего компаньона тоже.

Вот ту уже надо вмешаться, иначе конфликт может разрастись, а мне Сирано ещё нужен.

– Мастер, большое спасибо за заботу, но позвольте мне самому за себя говорить.

– Хех, было бы предложено, – усмехнулся гном, – В следующий раз сам отбиваться будешь от зубоскалов. На мою помощь в этом можешь не рассчитывать.

– Скажите, мастер, а почему вы так обиделись? Вы знакомы с той историей которую мы обсуждали или может вам не нравится имя Джузеппе?

– Мне не нравится, когда на меня пытаются приклеить чужие ярлыки. Кроме того, мне ОЧЕНЬ не нравится, когда надо мной смеются. Тем более, когда я не понимаю почему. Ведь меня явно выставляют дураком. А это никому не понравится.

– Мастер, а хотите я расскажу вам эту историю, пока мы идём до привала, всё равно тащиться мы будем довольно медленно из‑за моей слепоты.

– Отчего же не послушать хорошую историю. Хорошая история подчас дороже денег бывает.

– Ну вот и ладушки! – вклинился Сирано, – Мастер, может я тогда вашего компаньона к вам и привяжу? Будете вместе идти, он вам будет истории рассказывать, а я пока на разведку сбегаю?

– Хорошо, я ничего не имею против. Лесовик, только в случае боя старайся держаться за моей спиной. Сможешь?

– Я постараюсь.

– Постарайся, а то я могу за тобой в пылу боя и не уследить. Ребят вы тоже за ним приглядывайте.

– Хорошо.

– Ладно.

В разнобой ответили упорно молчавшие до этого Эстрагон и Бертручио. Мы опять тронулись в путь. Сирано не было слышно, видимо умчался‑таки на разведку. Передвижение без зрения не было простым, но, держась за плечо гнома, удавалось двигаться довольно быстро. Через четыре часа пути, когда у всех повыскакивали таблички о голоде, гном скомандовал привал. Меня усадили рядом с очередным деревом. Вокруг царила деловитая суета, судя по звукам. И только я чувствовал себя трутнем и лентяем. Да, моё лентяйство было вынужденным, но мне всё равно было неприятно просто сидеть, когда другие работают. К счастью длилось моё бездельничество недолго, и уже вскоре меня попросили что‑нибудь приготовить. Я достал из рюкзака свой котелок и протянул в невидимые руки.

– Будем готовить картошку в мундире. Надо наложить картошки в котелок и залить её водой. Над костром надо будет сделать обычную перекладину, куда повесить котел.

– Лесовик, не напрягайся, картошку в мундире запросто может сварить любой бездарь, – попытался успокоить меня Бертручио.

– Спору нет, приготовить может, но я сомневаюсь, что в таком случае от еды будут какие‑то бонусы. А от моих указаний может зависеть качество еды, так что мне не сложно покомандовать, – Бертручио хмыкнул, а я добавил, – Ведь игровую механику никто не отменял, так что…

– В этом есть определённая логика, – не стал он со мной спорить.

– Я вам более того скажу, – внезапно добавил голос Сирано, – за вот это готовку чужими руками, Лесовик может получить достижение "Шеф – повар", если, конечно, система расщедрится. В чём я лично сомневаюсь. Ведь блюдо совершенно не обладает кулинарным изыском. Да и вроде бы для этого надо обладать уровнем мастера, а наш друг до этой высоты ещё вроде бы не добрался, или я ошибаюсь?

– В моём состоянии готовить что‑то более изысканное несколько тяжеловато. Ну и до мастера я ещё не добрался, тут ты прав. Мастер Гронхельм, мы можем продлить наш привал на пару часов?

– Хм, а зачем?

– Ну, я несколько не выспался за прошлую ночь. Было бы неплохо доспать пару часиков.

– Ну да, я тоже непрочь покемарить.

– Бертручио, ткни ножом в картошку, проверь сварилась, нет?

– Готово. Налетай братва.

– Ну, вы бы хоть огурцы с помидорами помыли.

– Ну, ты нас совсем за идиотов‑то не держи, всё давно уже сделано. Двигайся на пару шагов вперёд, как раз к достархану попадёшь.

– Извините, но я не видел.

Послышался сдавленный кашель Сирано, похоже он поперхнулся. Секунд через пять он смог наконец откашляться и сказать:

– Молодца! Моя школа!

Дальше ели мы молча. А после завтрака я вывалился в реал.

Капсула с щелчком открыла своё нутро. Я же затаил дыхание и зажмурил глаза. Осознав свой поступок и поняв, что он обусловлен страхом реальности игровой слепоты, выдохнул и заставил себя открыть глаза. Вздох облегчения сдерживать я даже не подумал. Всё‑таки этот виртуальный мир до ужаса похож на реальный. А страх слепоты в реальности не хотел отпускать меня до последнего мгновенья. Кажется, я начинаю понимать, что имели в виду, когда говорили о стопроцентной реалистичности. Так ведь недолго и с ума сойти. От воспоминаний о боли от тех стрел меня до сих пор потряхивает. И если бы я обнаружил слепоту в реальности, то, наверное, совсем не удивился. Но как же я рад, что её всё‑таки нет и она осталась в виртуальности.

Так, а сколько у нас времени? Десять минут девятого. Надо бы прояснить вопрос по поводу моего цветка, а то обещал ведь за ним ухаживать, а сам совсем забросил. Интернет рассказал мне все подробности о предпочтениях и пожеланиях моего растительного друга. Таковых оказалось на удивление много. Удивительно, как он не загнулся, пока я в колонии в капсуле лежал? Кто же за ним тогда ухаживал? Надо бы сказать тому человеку большое спасибо. Но это дело не первостепенной важности. Полил цветок и отправился в столовую. На часах было двадцать минут девятого, столовая же открывалась в девять. Ладно, займёмся зарядкой и разминкой. Сегодня комплекс упражнений прошёл гораздо лучше, нежели вчера. Водные процедуры влили в меня дополнительный заряд бодрости, и вниз я спускался в очень весёлом настроении. Время уже приближалась к девяти, так что столовая меня уже поджидает.

Как оказалось, меня поджидал кое‑кто ещё. Внизу тихо беседовали две незнакомые женщины. Одна была высокой стройной брюнеткой с длинными волосами спадающими чуть ниже плеч, на вид ей было лет сорок – сорок пять. Другая была заметно ниже своей собеседницы, причём это было заметно даже когда они сидели. Волосы у неё были ярко – рыжими, почти красными, уложенные в аккуратную короткую стрижку "под мальчика". Её взгляд из‑за небольших изящных очков, казалось, пытался меня поцарапать. Черты её лица были какими‑то заострёнными, хищными. На какой‑то момент даже возникло впечатление, что она может меня клюнуть. И если первая вызывала какое‑то подсознательное желание довериться, пообщаться, то вторая вызывала невольное опасение. Несмотря на солидную разницу в возрасте (второй на вид было не больше тридцати), рыжая говорила с брюнеткой как‑то свысока, словно одолжение делала. А обсуждали они, похоже, мою особу, потому что при моём появлении беседа резко смолкла и взгляды упёрлись в меня.

– А вот, собственно, и наш новый постоялец, – произнесла брюнетка.

– Что же вы так, Евгений Георгиевич халатно относитесь к вашему контракту? – ехидно поинтересовалась вторая.

– Что вы имеете в виду? – настороженно поинтересовался я в ответ.

– Вы обещали Александре Олеговне явиться вчера после завтрака на составление вашей психологической карты.

Чёрт, а ведь и правда обещал зайти к психологам для прохождения тестов. Что‑то я с этой игрой начинаю забывать элементарные вещи. А ведь раньше никогда на память не жаловался.

– Извините, но вчера после завтрака у меня не получилось, но могу зайти сегодня.

– Уж сделайте одолжение, зайдите к нам после завтрака, не забудьте, – всё так же ехидно заметила так и не представившаяся женщина, выходя из корпуса, – До свидания, Наталья. С вами, Евгений Георгиевич не прощаюсь, надеюсь, на этот раз вы своё обещание сдержите.

Мда, не сильно приятная женщина.

– Женя, не обращай на неё внимания, у нашей Жанны завышенное эго. Мир просто обязан вращаться вокруг неё. Единственными авторитетами для неё являются Александра Олеговна, её руководитель, и Алексей Осипович, наш директор. И да, ты же не против, что я тебя Женей называю? Нина говорила, что ты мальчик хороший, адекватный, но увлекающийся.

– Нет, я ничего против не имею. А что еще про меня тёть Нина говорила?

– Хм, вот о том, что ты такой любопытный, она точно не упоминала. Беги уже завтракать, а то вон живот к спине прилип, – живот, словно услышав такую нелестную характеристику, требовательно зарычал, а моя собеседница улыбнулась. Причём улыбка её была не насмешливой, а ласковой, – Вот видишь, твой живот полностью со мной согласен, так что беги, не заставляй его ждать больше необходимого.

Я отправился в столовую. На улице неожиданно оказалось солнечно. Вчерашние лужи ярко сверкали, отражая еле тёплые, но по – прежнему яркие лучи. Пять минут прыжков между лужами, и я уже входил в столовую.

– Доброе утро, Валентин Павлович, – поприветствовал я гардеробщика.

– И вам доброго утра, Евгений, – поприветствовал он меня в ответ, – Как спалось на новом месте?

На секунду я задумался, откуда он знает, что я ушёл из деревни и спал в лесу, но потом понял, что он имеет в виду совсем другое. Мда, похоже, мания преследования у меня прогрессирует семимильными шагами. Впрочем, не мудрено, после такого‑то письма от Димыча.

– Спасибо, хорошо, – улыбнувшись, ответил я.

Если гардеробщик и заметил паузу между своим вопросом и моим ответом, то виду он не подал.

– Ну, не смею вас отрывать от столь важного дела, как приём пищи, тем более что сегодня вы без верхней одежды.

Кивнув, я проследовал в зал. В столовой сегодня народу было заметно больше. Занят был, чуть ли не каждый второй столик. Да и компаний за столиками появилось больше, одна компания была настолько обширной и живой, что даже соединили три столика вместе. Оценив габариты сидящих за этим столиком, мне показалось, что именно этих товарищей Толик именовал реставраторами. На раздаче я взял чрезвычайно вкусный даже на вид омлет, овсяную кашу, творожную запеканку, кисель и сырники. Приземлился неподалёку от реставраторов, уж очень любопытно было послушать, о чём они разговаривают.

– Жендо – о–ос! Привет! А ты ранняя пташка! Я тебя чуть не упустил, – раздался возглас от входа в столовую. Толик медленно, но верно, приближался. Толику идти до меня было далековато – уселся я за одним из самых дальних столиков от входа.

За соседним столиком началось оживлённое обсуждение.

– Похоже, Помело себе новую жертву нашёл.

– Спорим, что это вон тот малый, рядом с нами!

– Согласен.

– А почему именно он?

– А он здесь явно новенький. Не припомню я здесь никого, кто бы правильно по утрам питался, с кем я ещё не знаком, кроме него. Да и прижух он, когда Помело объявился.

Толик пока шёл до меня здоровался с каждым сидящим. Мда, он, похоже, действительно местная знаменитость. На раздаче он на поднос забросил себе только пару бутербродов с сыром и маслом и кофе. Он плюхнулся на стул напротив меня.

– Ну что, Жендос, какие планы на сегодня?

Прожевав остатки омлета, оказавшегося действительно вкусным, я ответил:

– Поход к психологу.

– К тёть Шуре, что ли? Мировая мадама, никогда не прочь поговорить, жалко, что у неё работы многовато.

От соседнего столика внезапно раздалось:

– Слышь, Помело, дай парню спокойно поесть. Ему сейчас ещё перед Александрой Олеговной язык стирать до костей, не мучай парня заранее.

– Дядь Слав, вот скажите, а вас Мама в детстве не учила, что в чужие разговоры без приглашения вмешиваться не принято? – не остался в долгу Толик.

– Поговори мне ещё, шкет, – говоривший был больше меня в ширину раза в полтора, а ведь я далеко не самый хлипкий, Толиков же в нём могло поместиться два – два с половиной, – Я же тебя плевком перешибить могу, чего ты выпендриваешься?

– Вячеслав, а ведь он прав, не след в чужую беседу мешаться, – заговорил самый старший на вид из компании, – Анатолий, прошу прощения за прерванную беседу, – он перевёл взгляд на меня, – Евгений, правильно? – получив мой утвердительный кивок, продолжил, – Евгений, у тебя я тоже прошу прощения. Вячеслав?

– Да ничего страшного, дядь Радомир, мы не обижаемся, наоборот хотели бы к вам присоединиться. Вон Жендос вчера весь вечер вами интересовался. Прямо замучил вопросами. Чуть ли не слёзно умолял, познакомь, да познакомь. Всю плешь проел.

Я несколько ошалел от такой вольной трактовки моего вопроса о том, кто такие реставраторы.

– Что ж, интерес к восстановлению родных обычаев похвален. Приглашаем тебя Евгений на наши занятия, приходи, когда пожелаешь, будем рады. Анатолий покажет тебе, где нас можно найти.

– Конечно, покажу, что там показывать‑то! Любой местный знает, где вас найти можно. А если и не знает, так по звону железа вас всегда найти можно.

– Приятного аппетита вам, други, – немного поклонившись, сказал Радомир.

К моему удивлению, Толик поднялся и ответил таким же поклоном, но чуть ниже.

– Благодарим!

Я решил последовать примеру товарища и повторил за ним процедуру. Чай спина не разломится, а человеку приятно будет. На это Вячеслав хмыкнул, Радомир же, не поведя даже ухом, встал из‑за стола и пошёл на выход. За ним потянулись и его товарищи. Вячеслав уходил последним, напоследок ещё раз хмыкнув.

– Ну как? Согласись, козырные перцы? Радомир, так вообще – песня. Таких колоритных товарищей ещё поискать. Он словно из древне – славянских лесов сбежал. Что самое интересное, это его настоящее имя, я узнавал. Он мне ещё как‑то заливал, что Иисуса Христа на самом деле Радомиром звали, а его назвали в честь него, прикинь? А вообще чрезвычайно эпический дядька… А как он мечами машет, ты бы видел. Сразу двумя руками орудует, да так, что мельницы позавидовать могут. Ему бы в руки венчик, масло бы из молока, наверное, сбить смог. А вообще у них весело. То мордобой идёт до кровавых соплей, то песни поют, то хороводы водят, то на мечах дерутся. Впрочем, об этом я уже говорил. А ещё Радомир столько сказок разных знает, интересных, заслушаться можно. Правда он их былинами зовёт, но, по – моему, от сказок они ничем не отличаются. Те же богатыри, красавицы, чудовища, приключения. Обидно только, что Радомир не терпит, когда его перебивают. Я один раз во время сказки задал парочку накипевших вопросов, так меня едва взашей не погнали, заявляя при этом, что в сказке все ответы есть, а я невнимательно слушал. Ещё и угрожали, что если опять перебивать буду, то меня пускать не будут. Ну, вот скажи мне, неужто сложно было ответить на пару вопросов? Что, язык отвалился бы? А сказки у него и правда прикольные, пока слушаешь, кажется, что так и было всё, как он говорит. Правда потом подумаешь, там не сходится, тут не сходится, здесь не так, тут чужие уши торчат. Впрочем, что мы всё о них да о них. Ты мне лучше расскажи, зачем тебя к тёть Шуре несёт‑то?

– Мне сказали прийти, они там мою психологическую карту составлять будут.

– Так ты до сих пор без карты? Ну, ты даёшь! Как тебе удалось? Карту же составляют сразу после приезда. Тебя наша стюардесса ещё ядом не забрызгала?

– Кто?

– Ну, помощница тёть Шуры, Жанна. Неужели не слышал песню? – внезапно он начал петь, – Стюардесса по имени Жанна, обожаема ты и желанна… – песня прервалась также внезапно, как и началась, – Дальше слов не помню. Что‑то там про ангелов… Песня давнишняя, да ещё такая бредовая, но мои бабка с дедом от неё тащатся почему‑то. Говорят, молодость вспоминают. Хотя глядя, на эту Жанну, совершенно не скажешь, что она обожаема и желанна. У неё вообще, похоже, с этим большие проблемы. Нет ну ты подумай, кто такую грымзу полюбить сможет? Она же мужика в гроб загонит своими вечными придирками и предъявами. Постоянно ко всем цепляется, всегда чем‑то недовольна. "А вам, Анатолий, надо больше уделять времени игре, а не пустой болтовне" – передразнивая, процитировал Толик Жанну, – Тьфу! Терпеть её не могу. Я даже ни разу не видел, чтобы она улыбалась искренне. Ещё ведь и нажаловаться гадина может, ты представляешь? Вот уж гадюка, кобра очковая.

Судя по нелюбви Толика к Жанне, лучше мне на беседу с психологом прийти поскорее. Тем более, что мой завтрак подошёл к концу.

– Спасибо тебе Толик, пойду я.

– За что? – поперхнулся он.

– За то, что вводишь меня в курс дела.

– Да без проблем, обращайся, я запросто с этим помогу.

– Конечно, приятного аппетита, – Толик за всё время "нашего" разговора откусил только два раза от одного из бутербродов.

– До встречи в обед. После обеда заглянем на огонёк к Радомиру, он же тебя приглашал, значит – устроит личную инструкцию по своим пенатам. Ты, кстати, молодец, удачно сел.

– Толик, мне пора.

– А, ну да, ну да… Шуруй. Тёть Шуре привет передавай. Ха, каламбур получился…

Я поспешил уйти, пока он ещё чего‑нибудь не начал говорить.

Кабинет психолога я нашёл без особого труда, благо уже там был, а топологическим кретинизмом я пока не страдал. Постучавшись и не услышав никакого ответа, я всё же вошёл. В кабинете первой на меня обратила внимание Жанна:

– Александра Олеговна, Евпак пришёл.

– Жанна, сколько раз тебе говорить, что в присутствии человека не принято говорить о нём в третьем лице, – заметила хозяйка кабинета, и повернулась ко мне, – Здравствуйте, Евгений Игоревич. Готовы к беседе?

– Готов, хотя если честно не совсем понимаю, что от меня потребуется.

– Не переживайте, это не беда, я вам сейчас всё расскажу, мы пройдём с вами несколько тестов, поговорим о ваших привычках, увлечениях, желаниях, планах на ближайшее будущее. Возможно, мне удастся вам что‑то посоветовать, как‑то помочь, ведь именно в этом состоит задача хорошего психолога.

Когда я выходил из кабинета психолога, меня не оставляло впечатление, что мой череп вскрыли и основательно поковырялись в моём мозге, изучили там каждую клеточку, каждый закоулочек. Единственную вещь, которую я постарался скрыть от психолога, – желание отомстить тем, кто меня во всё втравил. Не уверен, что у меня получилось, но очень хотелось бы верить. Глянув на часы, выяснилось, что прошло всего сорок пять минут. Мне же показалось, что часа три. Однако, хватка у этой Александры Олеговны такая, что бульдог или питбуль от зависти бы позеленели.

Так, похоже, пора обратно идти и играть в слепого, а то меня уже заждались, наверное.

Войдя в свой корпус, удалось, наконец‑то, познакомиться с тёть Наташей, но было это довольно скомкано, что она не могла не заметить. В результате меня отпустили, сказав, что толка от меня, как от собеседника, сейчас никакого. Возражать я, разумеется, не стал.

Капсула. Вход.

– Нет, вы гляньте, кто вернулся! Наша спящая принцесса, открыла свои очи, – приветствие Сирано просто‑таки сочилось сарказмом, – Ничего не хочешь нам сказать?

– Э – э-э… Что ты имеешь в виду?

– Лесовик, кончай дурочку валять! Это твой поход, ясен пень, с этим никто и не спорит, и мы отбросили все свои дела и попёрлись с тобой хрен знает куда, забив на реал совершенно. Максимум что себе позволяем – выйти на небольшой перекус и поход в санузел. А ты свалил куда‑то на два часа и даже никого не предупредил. Внешних твоих контактов ни у кого нет, на игровой акк в реале ты не реагируешь. Я не требую от тебя реальных данных, в конце концов, не хочешь делиться ими – твоё дело. Но настроить себе на коммуникаторе приход сообщений с игрового аккаунта можно? Ну, вот скажи мне, как такое отношение к своим товарищам называется?

– Свинство. Извините меня, ребят. Прозвучит, конечно, глупо, но: я больше так не буду.

– Ну, главное, что ты понял, значит не совсем ещё зазвездился. Ну что, парни, простим его на этот раз?

– Простим, но чтоб без повторов, – подал голос Эстрагон.

– Лесовик, ты нас тоже пойми, – начал говорить Бертручио, – мы в это время тоже могли бы заняться какими‑то своими делами в реале. Но нет, сидели, как дураки, в игре, ждали, пока ты появишься. Ты же не один, о других тоже думать надо, если выходишь надолго, извести других об этом, мы тоже чем‑то своим займёмся.

– Я понял, простите меня ещё раз. Больше такое не повторится.

– Уверен?

– Да, обещаю.

– Ну, смотри, – начал подводить итоги беседы Сирано, – Такое отношение к окружающим ни к чему хорошему не приведёт, так что начинай думать головой. Люди тебе доверились, так что не плюй на них с высоты своей колокольни. Хм, у кого‑то ведь колокольня может оказаться повыше и плеваться он может подальше. Эстрагон, будь добр, разбуди гнома, пора выдвигаться.

Только сейчас я обратил внимание на громкий храп гнома. Надо же, а ведь он и до этого был, но воспринимался каким‑то фоном. Что‑то моя внимательность сильно хромает. Впрочем, вскоре храп прекратился и послышался недовольный голос гнома:

– Ну что, двигаемся?

Сирано подтвердил за нас всех, и меня опять привязали к гному, после чего мы отправились в путь.

Пока мы шли, я наконец успел досказать своему компаньону сказку о золотом ключике, которую начал ещё во время предыдущего отрезка пути. Мастер слушал историю очень внимательно, но в результате выяснилось, что история ему совершенно не понравилась. Надо отдать ему должное, он ни разу меня не перебил, а всё своё возмущение выплеснул потом. Причём длилось это довольно долго, и далеко не всегда выражения были приличными. Особенно много чего непечатного он высказал в адрес деревянного героя. Больше всего его возмутило отношение Буратино к стараниям отца. Тот продал свою куртку, чтобы купить ему азбуку, а этот променял её на билет в театр. Другие поступки главного героя тоже вызвали много возмущения. В качестве итога же он заключил, что история может кому‑то и понравится, но точно не гномам.

На этот раз привал произошёл пораньше. Всего‑то через три часа. Но сообщение о голоде опять пиликнуло у всех. Решили провести эксперимент: в этот раз готовить без моих указаний. Эксперимент можно считать удачным. Если в прошлый раз еда давала хоть какой‑то бонус, по единичке к ловкости, то сейчас никакого эффекта не было, да и насыщение шло всего на два с половиной часа, вместо пяти.

– Вот и провели эксперимент, блин, – выразил общее мнение Сирано, – Впрочем, отрицательный результат – тоже результат. Предлагаю устроить обеденную сиесту. Отдохнуть и покемарить часок другой, всё равно на полупустой желудок далеко не уйдём.

– Кстати ребят, я хотел попросить об одной услуге, пока ещё не все улеглись.

– Ну и что же угодно нашему слепому повару?

– Не могли бы вы собрать по окрестностям шишки и покидать их в меня?

Повисла какая‑то неловкая пауза.

– Э – э-э… Лесовик, по – моему, тебя не только зрения лишили, но и с мозгами что‑то не то…

– Да, что‑то ты совсем того… Если ты из‑за прошлого раза, так мы же тебя простили, не напрягайся ты так сильно.

– Кхм, – кашлянул гном, – Кажется, компаньон решил развить какие‑то навыки, похвально, похвально. Вместо того, чтоб пререкаться помогли бы товарищу. Вес шишек существенно влиять будет?

– Не думаю, главное – побольше их набрать.

– Ну что ж, за дело! Когда ещё будет такое бесплатное развлечение?

Вскоре у меня поинтересовались дальнейшими действиями.

– Дальше надо бросать в меня шишками.

После чего тут же получил ею в лоб и минус пять пунктов к жизни.

– А это весело, вот только боюсь, долго ты не протянешь, – в голосе Сирано звучало предвкушение, мне же почему‑то стало невесело, совершенно невесело. Не скажу, что удар шишкой был сильно болезненным, но весьма неприятным. Сдаётся, меня ждут несколько весьма неприятных минут, – Бертручио, на тебе лечение нашего друга – мазохиста. Ну что друзья, развлечёмся?

Град шишек сыпался на меня без перерыва. Снаряды летели в меня со всех сторон. Минут пять методичного избиения ничего не дали. Хорошо, хоть чувствовались только те, что попадали по голове. Стоп! А может в этом всё дело? Надо выяснить.

– Стоп! – крикнул я, но парочка всё же ещё прилетела.

– Надоело?

– Нет, надо ещё кое‑что проверить, – я стал снимать свои доспехи.

– Признавайтесь, кто кинул в него камнем вместо шишки?

Лёгкий смех был ответом на тираду Сирано.

– Начинаем.

И снова полетели снаряды. Через пару минут я начал пытаться уворачиваться. Получалось откровенно говоря плохо. Еще минут пятнадцать я скакал, но поток шишек совершенно не прекращался. Сколько же они их набрали? Я прыгал, скакал, кувыркался, внезапно уклонялся, перекатывался, что только не предпринимал. В какой‑то момент я заметил, что снаряды по мне больше не попадают. Как только я обратил на это внимание, в меня тут же прилетело три или четыре шишки, но это мелочи, ведь на меня посыпался целый ворох системных сообщений: