Текст книги "Тени Ч.1 (СИ)"
Автор книги: Евгений Романов
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
«Ещё бы! Всё-таки, я заставил их испугаться».
« ... Тогда же, в тысяча девятьсот девяносто первом году, на мировой арене психиатрии появляется профессор, доктор медицины, Маканский Леонид Андреевич...».
«А это ещё что за „гусь“? Почему, я ничего не слышал о нём?».
– А зря, – послышался позади Влади'слава, знакомый голос Антона Дмитриевича.
Молодой человек вздрогнул от неожиданности, но тут же взял в себя в руки, лишь слегка повернув голову назад.
– Пришёл, наконец-то, а я уже не надеялся, – проговорил он, делая недовольное лицо.
– Дослушай, а мы с тобой позже всё обсудим, – ответил профессор, перекидывая ногу на ногу.
« ... Он публично выступает со своей версией и теорией феномена Пе'тровича, утверждая, что Влади'слав болен самой редкой и неизлечимой формой проявления шизофрении. Как утверждает Маканский, при определённых нагрузках на мозг, человек способен ввести всех окружающих в заблуждение, в данном случае, поверить в своё исчезновение. На это, якобы, ему всего нужно было несколько секунд, чтобы уйти со сцены. А камеры, записывающие всё, происходившее на плёнку, так же, как и все присутствующие люди, попросту отключились. Это, своего рода, массовый гипноз, при этом, выводящий определённую аппаратуру из строя».
– Почему я тогда ничего не слышал об этом?
– Ты был ослеплён, оглушён своим успехом, славой. Ты был одержим, а люди, всего лишь, тебя испугались. Им надо было как-то защититься от тебя, им нужен был тот, кто защитил бы их и такой человек нашёлся, хотя его теория, мне кажется, ещё абсурднее, чем твоя. Но она всех успокоила тогда.
« ... Маканский предлагал и даже настаивал на том, чтобы изолировать Пе'тровича от общества, иначе может произойти „непоправимое“. Общество под воздействием сильнейшего гипноза разобьётся на два лагеря, а это грозит мировой революцией, сотнями миллионов человеческих жизней. Мировым кризисом и дефицитом продуктов питания и многого другого».
– Что за бред? Какой гипноз?
Влади'слав вскочил со стула и принялся ходить из стороны в сторону, что-то тихо бормоча, себе под нос.
– Самое интересное, – кивнул в сторону радиоприёмника Антон Дмитриевич.
« ... В данный момент, Влади'слав Пе'трович, помещён в психиатрическую лечебницу, закрытого типа. По прогнозам врачей, его состояние стабильно необратимо. Прессу к нему не допускают и, поэтому никаких подробностей, о жизни Пе'тровича за стенами больницы, уважаемые радиослушатели, мы, к сожалению, сообщить вам не можем. Слушайте продолжение: „Хочу знать всё!“ на радио в следующее воскресенье. До свидания!».
– Что это значит? – Влади'слав с недоумение посмотрел на своего гостя.
– Все до сих пор считают, что ты находишься в дурдоме, – коротко ответил профессор.
– Я даже не знаю, хорошо это или плохо?
– Важно другое, то, как они обошлись с тобой? Как они перевернули всё с ног на голову и сделали тебя виноватым во всех смертных грехах? А ведь ты старался для них, старался ради их будущего. А им, оказалось, плевать на тебя, плевать на ту жизнь, которая «может быть». Им достаточно того, что уже есть – сегодняшний день! Это, бесспорно, хорошо, но не для них самих. Потому что будущее, так или иначе, настанет и совершенно не важно, каким оно будет? Важно то, что оно настанет, а изменить его возможно только, находясь в прошлом. А в прошлом, то есть, сегодня, это никого не интересует. Точнее, все делают вид, что что-то делают, тратя бешеные деньги не понятно на что? Играют в гениев, в высшее общество, но.... Самые великие открытия человечества совершаются случайно, а другими словами, тогда, когда этого захотим мы!
– Не повторяйся – ты уже хвастался, но я всё равно тебе не верю, – твёрдым голосом, проговорил Пе'трович.
– А мне, по большому счёту, плевать веришь ли ты мне или нет? – грубым голосом, ответил профессор.
– Подожди, – прошептал молодой человек, усаживаясь обратно на стул. – Если я сбежал из психиатрической клиники, значит меня разыскивают?
– Это не афишируется и не сказать, что на это брошены все силы, но ты известная личность в правоохранительных органах.
– Мне это, конечно, льстит, но лучше бы без этого...
Пе'трович резко замолчал, видимо, обдумывая свой следующий вопрос:
– Почему Анжелика всегда уходит? – неожиданно, сменив тему разговора, прошептал он.
– Влади'слав, тебе будет достаточно знать, что она любит тебя, а то, куда она уходит и откуда появляется, не имеет никакого значения. Скажу тебе больше, она нуждается в тебе и твоей любви, ничуть не меньше, чем ты в её. Понимаешь, только ты, можешь сделать её счастливой, а в жизни, в твоей жизни, это самое важное... чтобы человек, который находиться рядом с тобой, был счастлив. Счастлив не одно короткое мгновение, а счастлив всегда, отдавая и получая взамен любовь, нежность и добрые слова.
– Но что я могу сделать для неё?
– Влади'слав, для этого ничего не надо делать, кроме того, что ты и так делаешь: ждёшь и любишь. Этого больше, чем достаточно...
– А как же быть с той ложью, которой меня облили, выставив на посмешище? Я ведь просто хотел помочь!
– Одно другому не мешает, к тому же, как это не парадоксально звучит из моих уст, всему своё время. Да, и вот ещё что, мы из тебя сделаем великого целителя, ясновидящего, мага, экстрасенса, другими словами, колдуна. Людей всегда притягивало любое проявление мистики, особенно богатых людей. Могу сказать тебе, с полной уверенностью, что желающих исцелиться у тебя от мигрени или радикулита, у скандально-известного, не признанного учёного, будет не мало.
– Но ведь они потребуют результат...
– Конечно! И он будет.... Мы ведь умеем не только медленно убивать, но и лечить. То есть, сначала ослабить биополе человека, повлиять на определённую работу какого-то органа, а после того, как он обратиться к тебе за помощью, постепенно вернуть всё в исходное положение. Вот и результат!
– Но, почему человек пойдёт именно ко мне, ведь таких лекарей тысячи? Да и, в конце концов, существуют другие способы решения проблемы.
– Потому что, именно, этим вопросом будет заниматься Анжелика, а она, ох, как хорошо и во время умеет подсунуть нужную информацию.
– Это чистой воды афера!
– Да, безусловно, но ведь она сработает. Сколько миллионеров мечтает узнать своё будущее, просто потому что им стало скучно, при этом, не понимая, что будущее, как и дорога к нему, у всех одинакова. Просто пути разные... а ты будешь направлять их по тому пути, который выберешь сам и всё. Мы, в свою очередь, позаботимся о том, чтобы они с него не сбивались.
«И волки сыты, и овцы целы», – мелькнуло в голове у Влади'слава.
– Совершенно верно! Единственным условием будет: не разглашение твоего местонахождения. Об этом мы тоже позаботимся. Ты не берёшь предоплату, а получаешь деньги только после положительного результата. Бланки договоров лежат в твоём письменном столе... так что, всё готово к тому, чтобы приступить прямо сейчас.
– Я не готов, Антон...
– Готов! Не волнуйся, свободного времени у тебя будет предостаточно, а один богатый клиент в неделю тебе не помешает. К тому же с Анжеликой будешь чаще видеться. Деньги будут поступать на твой банковский счёт, о котором никто не знает, ну, естественно, кроме нас с тобой. Вот его реквизиты, – профессор положил на стол, свёрнутый пополам листок бумаги и в это же самое время, с улицы раздался хлопок, закрывшейся автомобильной двери. – Вот и первый клиент, – Антон улыбнулся, – и не забывай слушать свою интуицию, ведь, на самом деле, это буду я.
Скрипнула входная дверь и на пороге появилась Анжелика. Сердце Влади'слава с бешеной скоростью заколотилось в груди, но девушка знаком показала ему, что нельзя при посторонних проявлять никаких эмоций. Влади'слав тут же вспомнил о ленинградских прогулках – как глупо он выглядел тогда и сдержался, чтобы не броситься ей на встречу. Как она была красива сегодня, как мила и очаровательна была её, едва заметная улыбка. Её запах ворвался в дом, наполнив всё вокруг ароматом ландышей и жасмина, от неё веяло морской свежестью и абрикосами.
«Я люблю тебя!».
«Я тоже люблю тебя, Влади'слав!».
Чуть позади неё стоял невысокий мужчина лет пятидесяти и потому, как он был одет, можно было сделать вывод, что материально он был обеспечен до конца своих дней. Как только Влади'слав взглянул на него, в голове сразу же появился конкретный сформулированный диагноз: импотенция. Пе'трович от неожиданности слегка улыбнулся, но тут же взял себя в руки. Откуда взялся этот диагноз, оставалось только догадываться?
Анжелика, всё это время, была рядом, но Пе'тровичу нельзя было обращать на неё внимание. Клиент заполнил, необходимые бумаги и Влади'слав преступил к «лечению». Он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться перед клиентом во время того, когда шептал какую-то «абракадабру», слегка склонившись над ним. Он, впервые в жизни, играл роль и это ему начинало нравиться, быть другим человеком Но уже через полтора часа, всяческих манипуляций, мужчина, вполне довольный произошедшим, покинул его дом. А Анжелика осталась. И только после того, как послышался шум, заработавшего двигателя они громко рассмеялись и приблизились друг к другу.
– Да, ты шаман! – заливаясь от смеха, проговорила она.
– Я готов быть кем угодно, лишь бы ты была со мной рядом, – ответил он, целуя ей руки.
Несколько дней они провели вместе, сполна наслаждаясь друг другом, но на этот раз, Анжелика не исчезла, как это бывало обычно. Она попрощалась с ним:
– Я вернусь через два дня с новым клиентом, а заодно узнаю, как там дела с твоим банковским счётом?...
– Я буду ждать... буду мечтать о тебе, только поскорее возвращайся. Иначе, я сойду с ума...
На это девушка улыбнулась, чмокнула его в губы и вышла из дома. Он тут же последовал за ней, но во дворе уже никого не было.
«А я ведь не преувеличиваю... я, действительно, сойду с ума, – прошептал он, глядя на открытые ворота и вернулся в дом. – Или уже сошёл?!?».
Так у Влади'слава Пе'тровича снова началась «новая жизнь», интересная и полная на события. К нему приезжали разные люди, с разными просьбами, со странными капризами – он не отказывал никому. У кого-то из них болело сердце, кто-то хотел вернуть в дом мужа, кто-то просил рассказать ему его будущее, не осознавая и не уважая настоящее, а, тем более, прошлое. И он соглашался.... И он не всегда говорил им о хорошем и счастливом будущем, потому что некоторые клиенты просто не заслуживали такого будущего, они вообще не заслуживали никакого будущего. Он говорил им, порой страшные вещи, а они верили... он программировал их и они чётко выполняли инструкции. Это его забавляло.... Были и те, кто, действительно, нуждался в помощи, ведь, не смотря на количество денег в кошельке и банковском счёте, всем нам свойственно страдать. Таких людей он видел по глазам и, в таких случаях, помощь профессора была не нужна. Он искренне говорил им о том, что всё будет хорошо и, как не странно, только хорошее с ними и происходило в дальнейшем.
«Дай людям то, чего они хотят и ты победишь».
Иногда он полностью полагался на голос, теперь постоянно, живущий в его голове, лишь произнося вслух то, что говорил он. Анжелика вдохновляла его на работу, только одним своим присутствием, заряжая его энтузиазмом и энергией для новых открытий. В таком темпе, Пе'трович и не замечал, как один год сменялся другим, как лето сменялось осенью, а осень зимой. Но всё это время, внутри него, росло одно неприятное чувство, чувство мести к тем, кто так жестоко посмеялся над ним тогда, в девяносто первом.
Не смотря на то, что уже с той поры минуло пять лет и сумма на его банковском счёте была ни чуть не меньше, чем у любого из его клиентов, желание отомстить было велико и он не собирался вот так просто взять и забыть об этом. Антон Дмитриевич вот уже как два года не появлялся перед ним, по крайней мере, для визуального восприятия. Он всегда был в его голове и этого было вполне достаточно, но сейчас он был нужен Владиславу для серьёзного разговора.
Анжелики не было той ночью рядом, когда профессор, наконец, появился.
– Я знаю, чего ты хочешь? – без прелюдий начал он.
– Но ты не знаешь, каким образом я хочу это сделать, – ответил Пе'трович, сидя за столом над диссертацией.
– У тебя есть план?
– Да! Но мне нужно знать, кто был заказчиком выступления Маканского?
– Влади'слав, как ты не понимаешь, это было нужно всем, без исключения и тебе самому, кстати тоже.
– Мне всё равно... согласился ведь на это один человек, а, значит, он продался.
– Странно, что об этом говоришь именно ты.
Профессор лукаво улыбнулся.
– Так ты поможешь мне или нет? – воскликнул Пе'трович, теряя терпение.
– Конечно Влади'слав, ну, куда же мы друг без друга?
– Вот и отлично.... Тогда слушай... я не хочу жестокости и крови. Мне не нужны их страдания и их боль. Мне, вполне, достаточно того, чтобы они все признали, что я прав, публично признали, выступив по телевидению, радио и в других средствах массовой информации. Они опозорили меня и моё имя, и поместили в психушку. Теперь я хочу, чтобы они выпустили меня оттуда, официально подтвердив, что я здоров.
– И как ты себе это представляешь?
– Надо сделать так, чтобы Маканский стал одним из моих клиентов. Он уверен в том, что я до сих пор нахожусь в больнице и поэтому ничего не заподозрит. Лишь, оказавшись здесь, он увидит меня и поймёт, что был не прав. Я устрою ему небольшую прогулку по вашему миру, минут на десять. Посмотрим, как он заговорит после этого?
– Но даже, если он и признает свою ошибку, что это изменит?
– В принципе, ничего, но нас уже будет двое! – ответил Влади'слав.
– Ты потеряешь почти год, – напомнил ему Антон Дмитриевич.
– Я знаю! Но, в противном случае, я могу потерять всю жизнь, так и ничего в ней не достигнув.
– Ну, что ж, я давал тебе слово, что ты станешь обладателем Нобелевской премии и не собираюсь брать свои слова обратно. Очень скоро он будет у тебя, – проговорил профессор, перед тем, как исчезнуть...
– Я должен буду знать заранее, мне ведь надо будет подготовиться, – крикнул Пе'трович, но слова уже не нашли своего адресата, прокатившись слабым эхом по пустому дому.
«В принципе, что я переживаю? Я готов!».
Наступило утро следующего дня. Пе'трович хорошенько выспался, поднявшись из постели только в десять часов, что было довольно странным обстоятельством. Обычный его подъём происходил в семь, ну, максимум в восемь утра. Едва закипел чайник, как с улицы послышались звуки автомобильного двигателя...
«Неужели, Анжелика кого-то привезла?».
Что было не по расписанию, Влади'слав ждал её только завтра. Он быстро подошёл к окну, которое было настежь открыто и высунул в него голову. У ворот припарковался чёрный БМВ, но из машины ещё никто не появился. Как Пе'трович не всматривался в тонированные окна автомобиля, ничего разглядеть так и не удалось. Тогда, не смотря на то, что на улице было тепло, он накинул на плечи халат и вышел на крыльцо. Дверца машины хлопнула и он ждал, когда же закроется вторая, но этого так и не произошло.
«Кто-то приехал ко мне один, может, какой-нибудь постоянный клиент? Ну, если они и приезжают повторно, то я всегда знаю об этом заранее».
Влади'слав с нетерпением ждал, кто же появится перед ним, но никто так и не показывался в открытых воротах его лесного владения.
«Если гора не идёт к Магомеду, значит, Магомед идёт к горе», – улыбнулся он и спустился со ступенек, как вдруг неожиданно остановился, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, который говорил ему: «Это он... это Маканский!». Влади'слав растерялся от такой неожиданной новости, простояв несколько секунд в полном замешательстве. Наконец, придя в себя, он увидел человека, который направлялся в его сторону. Это был солидный мужчина лет шестидесяти, но с достаточно уверенной и твёрдой походкой. Он был низкого роста и, не смотря на то, что и Пе'трович не выделялся из толпы своими габаритами, доставал ему, ну, разве что, до подбородка. Прямая осанка, походка, чемодан в руке – всё говорило о том, что человек, в меру самодостаточный и уверенный в себе, но даже на таких людей порой обрушиваются несчастья, связанные, либо с личной жизнью, либо со здоровьем.
– Здравствуйте, – проговорил незнакомец, подойдя поближе, – ну и глубоко же вы забрались... с трудом вас отыскал.
У мужчины были глубокие синие глаза и маленький ровный нос, который слегка задирался кверху, морщинистое лицо и крохотные, едва заметные уши. Белые, как первый снег, короткие волосы, слегка прикрывали большой лоб, придавая, нежданному гостю Влади'слава, солидности и уверенности в себе.
Пе'трович стоял посреди двора, не зная, как повести себя дальше? То ли спокойно начать диалог, не показывая своей неприязни к этому человеку или же, напротив, сразу всё своё недовольство выплеснуть ему в лицо.
– Здравствуйте, – после недолгого молчания, проговорил он, – пожалуйста, пройдёмте в дом.
«Почему он приехал без Анжелики? Как он вообще нашёл сюда дорогу?».
– Хорошо тут у вас: сосны, чистый воздух, тишина, – как ни в чём, ни бывало, продолжил гость, – я вот всегда мечтал поселиться в деревне, но сами понимаете, работа, карьера, семья, которая не одобряла моей тяги к спокойствию и сейчас снова работа.
– В вашем возрасте уже пора бы дома сидеть и получать удовольствие от безделья, да, внуков нянчить.
– Нет, Влади'слав, такой образ жизни не по мне...
«Он знает, кто я такой! И он, вот так запросто, приехал сюда один? А откуда мне знать, один ли он? Может, в машине ещё кто-то есть?».
– Вы не волнуйтесь, я приехал к вам совершенно один, – спокойно проговорил Леонид Андреевич, словно прочитав мысли Пе'тровича и, отвечая на его вопрос. – Мне сказали, что вы хотите меня видеть и желаете мне что-то показать... я не буду вас расспрашивать, каким образом вы сбежали из больницы несколько лет назад и кто вам в этом помог? Я знаю, наверняка, что, если бы вы желали мне зла, то уже давно сделали бы это, не так ли?
Их взгляды на мгновение встретились и Пе'трович тут же понял: Маканского попросту заставили тогда выступить с таким заявлением. Может быть, они ему что-то и пообещали, может быть угрожали – не важно! Важно то, что он сделал это не по своей воле и не в своих интересах.
– А кто вам сказал о том, что я хочу вас видеть?
– Понимаете, это довольно странно, но мне сегодня приснился сон... прямо скажем, странный сон. В нём явилась ко мне молодая, очень красивая девушка и сказала, что вы очень переживаете из-за того, что тогда своим выступлением, я разрушил вашу карьеру, вашу цель, вашу жизнь. Она чётко объяснила мне, где я смогу вас найти и вот, собственно, я здесь.
«Ну, Анжелика...».
– Ну, что же, если вы намеренно сюда приехали, значит, вас, на самом деле, беспокоит моё будущее и, кстати, не только моё...
– Безусловно, Влади'слав, просто у меня тогда не было другого выбора.
– Выбор есть всегда, – грубо бросил Пе'трович.
– Вы не понимаете...
– Я не хочу ничего слышать об этом, – перебил Маканского, молодой человек, – будете кофе?
– Надеюсь с мышьяком? – улыбнулся Леонид Андреевич.
– Сегодня в моде цианистый калий, – с усмешкой ответил Пе'трович, заново разогревая чайник.
Они просидели два часа, рассказывая друг другу, каждый о своей жизни. Им было просто общаться, они оба были докторами наук, каждый в своей области. Маканский оказался человеком с очень тонким видением мира, впрочем, наверное, это свойственно всем психиатрам. Он с лёгкостью отвечал на вопросы Влади'слава, словно заранее предвидя все возможные варианты. Он вырастил двух сыновей, один из которых пошёл по его стопам, а второй, получив высшее экономическое образование, уехал в Москву, где и работал по специальности вот уже пять лет. Влади'слав чувствовал к этому человеку расположение, не смотря на свои первичные желания, отомстить. Наконец, Пе'трович сказал:
– Леонид Андреевич, я хочу, чтобы вы побывали вместе со мной в другой реальности и увидели всё своими глазами.
Влади'слав не стал вдаваться в подробности и рассказать ему о тенях и об их взаимовыгодном сотрудничестве, да и вряд ли, это было важно сейчас.... В эту секунду Влади'слав хотел только одного, чтобы ему поверили – поверили в то, что он не сумасшедший!
– Но разве такое возможно?
– Ну, этот вопрос я беру на себя, – не раздумывая ответил молодой человек, прекрасно зная о том, что профессор сейчас всё слышит и, если вдруг что, придёт на помощь. – Но я должен вас предупредить.... Мы пробудем там, всего ничего, минут сорок, ну, может, чуть больше, но здесь, в нашем мире пройдёт, ни много ни мало, десять месяцев или триста пять дней или около того...
– Получается, что всё о чём вы говорили в своих докладах, на своих лекциях – правда?
– Сейчас вы всё сами увидите... – проговорил Пе'трович, вставая из-за стола. – Давайте только сделаем это в другой комнате.
Они вошли в специально-оборудованную комнату, где Влади'слав проводил, якобы, ритуалы, обряды и прочие фокусы, и присели на мягкий низкий диван, набитый полистиролом – мелкими шариками из пенопласта. Влади'слав делал всё демонстративно, чтобы вызвать должный эффект у Маканского, потому что, до сих пор, сомневался в том, что тот верит ему, да и определённые жестикуляции уже стали для него привычкой.
– Для того, чтобы там оказаться необходимо что-то выпить? – поинтересовался доктор психиатрии.
– Чтобы побывать там впервые, я несколько лет подряд употреблял алкоголь в количествах несоизмеримых с нормальным и адекватным существованием...
– Да, да! Я помню, Влади'слав, – перебил его Леонид Андреевич.
– То есть, как помните? Откуда?
– Тогда в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году я сказал вам напоследок: "Влади'слав, будь аккуратнее со своими ответами и впечатлениями – простые смертные могут тебя не понять...
– Не может быть, тогда в клинике, это были вы?
– Да, у тебя был мет алкогольный делирий тяжёлой формы, но ты достаточно быстро окреп.
– Вторая наша встреча состоялась в девяносто первом, когда, как ты думаешь, ты потерял сознание в гостинице за несколько часов до вручения Нобелевской премии. Но я увидел тебя чуть позже, когда ты уже был под сильными психотропными препаратами и мне было поручено проводить исследования всего твоего организма. Но, когда спустя год ты неожиданно исчез из клиники, просто растворился в воздухе... только тогда я решил, что ты говорил правду, но было уже поздно.... Ты бесследно исчез, не оставив ни каких следов, вообще ничего, ни одной зацепки, ни одной ниточки, ведущей из твоей палаты номер семь в то место, в котором ты оказался. Начало девяностых, а в то тяжёлое время, подобные исчезновения происходили чуть ли не каждый день и увидеть человека снова, вряд ли представлялось возможным. Всё списывали на, творившийся в стране беспорядок, на бандитские разборки, в которых зачастую гибли обычные, не имеющие никакого отношения к криминальному миру, граждане.
– Так, значит, это вы пичкали меня наркотиками целый год?
– Я делал минимальные дозы... твоё состояние постоянно проверяли и, если бы ты тогда был в здравом уме – было бы ещё хуже.
– Куда уж хуже?
– Ты не знаешь о многих препаратах, которыми сейчас располагает психиатрия. Одним уколом можно полностью освободить человека от шизофрении и этим же уколом можно навсегда из него сделать инвалида, лишь на миллиграмм увеличив дозу. А я не хотел этого! Да, не отрицаю, тогда я работал ради науки, ради великого прорыва в глубины человеческого сознания, но это было необходимо изучать и я, всего лишь, делал свою работу.
– И делали её качественно! – вздохнул Влади'слав.
– Прости меня, если сможешь, – проговорил Леонид Андреевич и опустил глаза, ему было, действительно, не приятно сейчас говорить обо всём этом.
– Ладно, проехали, – взбодрил его Пе'трович, – я тебя не виню.
«Я тоже не ангел, но пусть лучше об этом никто не знает».
– Но сейчас для того, чтобы оказаться за пределами нашего мира, мне не требуется никакого допинга и, более того, я могу забрать вас с собой, – продолжил Пе'трович, уже начатый несколько секунд назад, разговор.
– А мы точно вернёмся? – неожиданно спросил Маканский.
– Хотелось бы, мне ещё многое нужно сделать.... А сейчас выкиньте все мысли из головы, всё, что вас беспокоит или волнует. Ничего кроме пустоты не должно присутствовать в вашем сознании. Ни одной мысли, ни одного даже намёка на мысль. Пустота вокруг вас – она над вами, под вами, она всюду. Вы сами становитесь её частью. Вы – пустота... вы – ничто!
Последнее, что почувствовал и услышал Леонид Андреевич, был щелчок или хлопок, он не разобрал. Невероятно-сильный запах озона, который бывает сразу после грозы, ударил ему в нос и он открыл глаза. Они по-прежнему сидели друг напротив друга, в той же комнате, в том же доме, но только совершенно в другом мире.
– Я не вижу различия, – прошептал Маканский, так тихо, что Пе'трович едва разобрал его речь.
– Давайте выйдем отсюда, – предложил или порекомендовал Влади'слав и, поднявшись в воздух, завис над столом.
– Этого просто не может быть! – глаза доктора психиатрии увеличились в размерах, буквально, вываливаясь из орбит. Он попытался встать и с трудом остановил не контролируемое движение, уцепившись руками за диван.
– Доктор, а что вы сейчас видите перед собой? Я имею в виду, каким вы видите меня?
– Я ещё раз говорю, что не вижу никаких принципиальных изменений, за исключением того, что мы, как ни в чём не бывало, нарушили все, существующие законы гравитации и сейчас находитесь в невесомости.
– То же самое, можете сделать и вы! – улыбаясь, предложил Пе'трович. – Но сейчас меня волнует другое – вы уверены, что перед вами я? Тот же самый "я", с которым чуть больше двух часов назад вы встретились и познакомились?
– Ну, конечно! – не задумываясь, ответил Маканский.
– Ваша уверенность напрасна... здесь я могу быть кем угодно и чем угодно.
– То есть, как это?
Профессор психиатрии в очередной раз, растерянно, посмотрел по сторонам.
– Влади'слав, где вы? – испуганно, пробормотал он, возвращая взгляд обратно.
– Я перед вами, – раздался голос из воздуха.
– А, почему я вас не вижу?
– Потому что, я не хочу, чтобы вы сейчас меня видели, – послышался ответ из-за спины Маканского, от чего тот слегка вздрогнул на месте.
– Ваши глаза ищут уже, знакомый им объект, то есть, меня такого, каким я существую в нашей с вами реальности, но ваша беда в том, что я другой! Казалось бы, меня нет? Но ведь вы, отчётливо слышите мой голос! Значит, я есть?! Парадокс, не правда ли, доктор? Или, всё же галлюцинация?
– Что вы хотите этим сказать? – следуя глазами за, перемещавшимся по комнате голосом, проговорил Маканский.
– Вы хотите узнать мои мысли? Что ж, извольте... мы с вами отчётливо сейчас понимаем, что мы существуем. Не важно, где и каким образом, важно, что мы есть! Но в тоже время, нас никто не видит... почему?
Источник голоса замер на месте и вдруг, профессору психиатрии показалось, что перед ним появился сам чёрт, по крайней мере, существо выглядело именно так, как представлял себе чёрта Маканский.
– Я вас напугал, профессор?
Слабый смех эхом прокатился по комнате.
– Но это и вправду смешно, профессор... вы сейчас выглядите точно так же. А, разве, можно бояться собственного отражения? Оказывается, можно! Вот и они боятся...
– Я называю их – тени... по сути, это сейчас мы с вами. Так вот, если мы с вами не будем питаться, а пищей здесь служит энергия, в течение двух, может, трёх здешних суток, то мы, попросту, умрём! А мы, естественно, этого не хотим и это, вполне нормально. Нам нужен источник! Человек! Мы выбираем себе жертву и повсюду следуем за ним, как тень. Фактически, мы становимся тенями. Человек продолжает, как ни в чём не бывало, жить, не обращая никакого внимания на собственную тень. Она всегда рядом и это главное. А, тем временем, мы высасываем из него все соки, всё, что он может нам предложить в определённый момент времени. А больше всего энергии человек отдаёт во время стресса, следовательно.... Нам нужно создать для него стресс! Клубок размотан, профессор! Девяносто процентов ваших пациентов – это абсолютно здоровые люди. Они лишь видят то, чего другие в упор не хотят замечать. Я подчёркиваю, «не хотят»! И тогда, в восемьдесят седьмом, я впервые доказал себе, что этот мир, действительно, существует, после чего и оказался у вас в клинике. Доказал себе, но не обществу. И вы тогда оказались совершенно правы, посоветовав мне быть осторожней со своими открытиями, но не кажется ли вам, что справедливей будет, если люди узнают правду? Сейчас, когда вы сами, но не по своей воле стали тенью и в стремлении выжить, пойдёте на всё. В том числе и на убийство! Не кажется ли вам, что нужно найти выход из этой ситуации или, хотя бы прийти к какому-либо компромиссу?
– А с ними что, можно договориться? – не понимая, что сейчас сам говорит, пробормотал Маканский.
– Можно... хотя, мы можем только на это надеяться, – после недолгой паузы, добавил голос Влади'слава. Позвольте, профессор, провести для вас небольшую экскурсию в мир, который мы с вами, совершенно не знаем. В мир, который населяют странные существа – мы с вами! Только в своём естественном обличии. Хотя, я не думаю, что это и наше измерение, единственные во Вселенной. Их гораздо больше, а, значит и мы с вами, оказавшись там, будем другими. Но это по-прежнему, будем мы! Пока, это теория, а, значит, это пока не важно...
Маканский почувствовал, как что-то холодное коснулось его руки. От неожиданности он вздрогнул и ещё сильнее вцепился в диван.
– Не бойтесь, Леонид Андреевич, я помогу вам выйти на улицу, но предупреждаю, не всё, что вы увидите – вам понравиться. И вы должны быть к этому готовы. Свыкнетесь с мыслью, что вы один из них. Станьте одним из них, в противном случае, вы теряете шанс вернуться домой.
Они покинули комнату, не касаясь ногами пола. Пролетели через весь дом и оказались на, хорошо-освещённом солнцем, дворе. Маканский ахнул:
– Какие насыщенные и яркие цвета, я чувствую себя мультяшным героем. Влади'слав, здесь невероятно красиво!
– Да, Леонид Андреевич, самый большой недостаток этого мира – это время.... В нашей реальности уже прошло несколько месяцев.
– Мы что, ждём гостей? – проговорил Леонид Андреевич, глядя куда-то в сторону ворот, где стоял его автомобиль.
– Это и есть местные жители, – совершенно спокойно, проговорил Пе'трович, – а другими словами, тени. Это мы сейчас у них в гостях... это мы – случайность!
В открытых воротах показалось несколько существ, передвигающихся короткими отрывистыми движениями. Ещё несколько существ внимательно осматривали и изучали автомобиль, на котором приехал психиатр. Их уродливые морды искажались, не то в улыбке, не то в недоумении, а из ноздрей клубами струился густой пар. Существа, медленно двигались в сторону Влади'слава и Леонида Андреевича, но скорей, не в целях причинить им вред, а ради своего животного любопытства.
