Текст книги "Тени Ч.1 (СИ)"
Автор книги: Евгений Романов
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
– А мне кажется, что здесь не всё так просто... ведь на дороге, на самом деле, никого не было. Получается, что у него была галлюцинация?
– А кто его знает, может и галлюцинация? Допьются до чёртиков и ездят, как угорелые... – всё так же, улыбаясь, проговорила девушка и снова вернулась к газете. – Ну, я тебе точно говорю, вот доказательство: водитель утверждает, как только он пришёл в себя, то первое что увидел, это того самого мужчину, чей силуэт был на дороге. Мужчина держал его на руках и о чём-то спрашивал. О чём – он не помнит? Вот тебе, пожалуйста...
«Значит, я был одновременно и на дороге?»
– Прости, что?
– Анжелика, я ничего не говорил, – девушка взглянула на него так, словно сейчас из неё сделали дуру и выставили на всеобщее обозрение.
– Да, значит, мне показалось...
«Сколько же, мы стояли на светофоре, в самом деле? Так, мы подошли, остановились, не помню.... Я не помню, что было дальше? Пробел... пустота! Потом лобовое стекло, глаза водителя и голос...».
– Владислав, ты ведь не был на дороге, – серьёзно, проговорила девушка, – ты был со мной!
«Меня не было всего мгновение, и ты за это время не успела почувствовать моё отсутствие. Ты держала меня под руку и не ощутила, как на долю секунды потеряла опору. Я исчез на то мгновение, которого тебе хватило, чтобы моргнуть... получается, это я?».
«Я хотел, чтобы ты понял, как это: не желать зла, но, тем не менее, быть виноватым, – раздался в голове у Влади'слава голос профессора, – всё, всё... я исчезаю».
«Значит, вы можете забрать меня, когда захотите?... и не только меня? Вы можете забрать, кого угодно!?»
– Да, конечно, Анжелика, я был с тобой! – проговорил он, не отрываясь от своей основной мысли.
«А вот этот фокус и будет основным доказательством всей моей, пока ещё, не подтверждённой теории. Именно его я продемонстрирую публично, чтобы потом ни у кого не осталось сомнений, и пусть думают, пусть опровергают. А во всём этом поможете мне вы, тени!».
– Анжелика, – неожиданно, обратился Влади'слав к девушке, – может быть, ты знаешь, где лежит научная работа отца?
– Да, конечно, знаю! – ответила девушка, ничуть не смутившись. – Теперь она уже никому не нужна, поэтому я тебе вечером её отдам, но только с одним маленьким условием...
– С каким же?
– Ты в своей работе, хотя бы вскользь упомянешь имя моего отца. Пусть они знают ради чего погиб этот замечательный человек.
– Конечно, упомяну, мало того, я буду говорить о том, что он мой учитель и, что я в своей работе основывался на его вычисления и формулы... на его отчёты и выводы.
– Вот и хорошо, вот и славненько.... Договорились!
«Где-то я уже это слышал»? – мелькнуло в голове у Пе'тровича. Эта мысль пронеслась в его голове с такой скоростью, что он попросту её не запомнил. Влади'славом овладело некое чувство превосходства над всеми. В его глазах заполыхал пламень некого величия, неописуемого желания жить. Может, именно в такие моменты человек по истине счастлив? Когда не отдаёт отчёта своим действиям и едва ли контролирует своё поведение? Когда он немножко безумен и хочет только одного, чтобы так продолжалось вечно? Он схватил Анжелику за руку так, что девушка слегка вздрогнула.
– Пойдём, скорее, домой, – прошептал он и страстно впился поцелуем в её нежные мягкие губы.
– Тьфу, совсем с ума сошёл, малый, – буркнула продавщица, стоявшая за прилавком, и скрылась в дверях подсобки.
Всю ночь Влади'слав читал. Нет, не просто читал, он сначала тщательно пережёвывал информацию, потом проглатывал и ещё какое-то время переваривал. Так прошла целая неделя.... Единственное, что отвлекало его от чтения, это вечерняя прогулка с Анжеликой, неподалёку от дома и дважды они выходили на улицу днём, поглазеть на неработающие фонтаны и прогуляться по стареньким улочкам, где, практически никогда, не бывает много народа.
Вот уже восемь дней Пе'трович жил в гостях у Анжелики, а её мать от подруги так и не вернулась, хотя должна была приехать ещё три дня назад. Целыми днями Влади'слав, спрятавшись в выделенной ему комнате, читал научно-исследовательскую работу профессора. Анжелика сама показала ему, где лежал научный труд отца и, при этом, с большим удовольствием. Влади'слав настолько был увлечён чтением, что ни разу не задал себе вопроса: «А чем сейчас занимается девушка? Что она делает целыми днями одна?». Но вот однажды этот вопрос посетил его и Пе'трович вышел из комнаты, чтобы посмотреть. «Анжелика», – громко проговорил он, заполняя монотонную тишину своим мелодичным голосом. Имя девушки эхом прокатилось по пустой, трёхкомнатной квартире и вернулось обратно. «Странно! Никого! – сделал он вывод. – Но ведь я не слышал, чтобы открывалась или закрывалась входная дверь??? Может, она уснула?». Но, обойдя всё квартиру, он так её и не обнаружил. Тогда Пе'трович вернулся в свою комнату и прилёг на кровать, чтобы продолжить чтение.
– Привет, ты меня искал?
Голос Анжелики взорвал, существующий вокруг Влади'слава мир и молодой человек подскочил на месте, как ужаленный.
«Я не слышал не единого звука... откуда она появилась?»
– Да, но! – всё что успел пробормотать Влади'слав, прежде чем Анжелика перебила его.
– Ты забыл посмотреть на балконе, – перебила она его.
– И действительно, – удивлённо, пробормотал он, – о балконе я как-то не подумал.
– Мне просто показалось, что ты меня звал...
– Тебе не показалось... я на самом деле, тебя звал.
– А я уж думала, приснилось, – засмеялась девушка, громким смехом и подошла ближе к кровати, на которой лежал Влади'слав.
– А, почему твоя мама до сих пор ещё не вернулась? Ты ведь говорила, что она должна приехать через пару дней...
– Она звонила и сказала, что задержится.
Владислав насторожился, ведь покидал он квартиру только вместе с Анжеликой, а за всё время пока они были дома, он ни разу не слышал, чтобы звонил телефон. И вообще, чтобы кто-то говорил здесь помимо их двоих или работал телевизор, радио, в конце концов. В квартире всегда была тишина, присущая, брошенным помещениям. «Ну, возможно, я настолько был поглощён чтением, что мой слух просто отключился от всего лишнего. Чтобы ни что не отвлекало меня от работы», – решил он и выкинул эту мысль из головы.
Около трёх часов после полудня того же дня, Влади'слав оделся и, сославшись на то, что ему надо по делам, вышел на улицу. На самом деле ему просто хотелось побыть одному. В голове переваривалась информация и для того, чтобы она хорошенько усвоилась, необходимо было, во-первых, покинуть замкнутое пространство, а, во-вторых, уединиться. Три часа он гулял по набережной, разглядывая, проплывающие мимо, баржи, невероятные пируэты, пробудившихся от долгой холодной зимы, чаек... Облака, высоко проплывающие над головой, прохожих, да вообще, разглядывал всё, что попадало в поле его видимости. Он ощущал какую-то лёгкость, непринуждённость, независимость. Ему было уютно даже в этой старенькой потёртой кожаной куртке, которую подарил ему дед четыре года назад. Он ловил губами, несущийся с Невы, прохладный ветер и что-то напевал себе под нос. Ему было хорошо и спокойно.... И только, возвращаясь обратно, он вдруг заметил, что идёт совершенно один. Рядом не было ни его естественной тени, ни прохожих, вообще никого. Словно вся улица вымерла только ради того, чтобы на какое-то время оставить его в покое. Пе'трович вбежал в подъезд и, сломя голову, бросился на пятый этаж. Он нажал на кнопку звонка и стал прислушиваться к звукам, раздающимся из квартиры. Влади'слав отчётливо различал смех Анжелики, ещё один женский голос, который он не знал и грубый голос её отца, Антона Дмитриевича. «Они все вместе, но как такое возможно?»
– Молодой человек, вы что-то хотели?
Влади'слав резко обернулся и увидел перед собой старушку, выглядывающую из квартиры напротив.
– Здравствуйте! – испугано, пробормотал он.
– Здравствуйте, молодой человек! Так, что же вы, собственно, хотели?
Пе'трович прекрасно понимал, что, если он сейчас начнёт что-то объяснять, то это займёт много времени, а ему срочно нужно попасть внутрь.
– Я к Анжелике, – более уверенным голосом, проговорил он и нажал кнопку звонка повторно. Старушка, с сожалением вздохнула и пристально посмотрела на него.
– Всё равно не дозвонитесь, – проговорила она, – бедная девочка...
– Я вас не понимаю.... почему Анжелика бедная?
– Да, нет никакой Анжелики, – со слезами на глазах, ответила старуха, – умерла она, уже как два года назад.... Сначала отец, потом мать, а после и она сама...
Владислав в изумлении замер на месте, как вкопанный.
– Бабушка, да вы, наверное, шутите, – выдавил он из себя.
– Внучок, разве такими вещами шутят? Она, поди, твоих годков была, красивая, а тут, не с того ни с сего, взяла да и померла.
Смех из квартиры повторился, но только теперь там смеялась не одна Анжелика, а все трое сразу.
– Спасибо, – еле слышно, проговорил Пе'трович и, спустившись на три порожка вниз, присел.
– Вы не будете против, если я тут немного посижу? – обратился он к старухе.
– Да, сиди, сколько твоей душе угодно... только, смотри, не усни, а то простудишься.
Бабушка закрыла за собой дверь. Послышался поворот ключа и шаги по скрипящему полу. Спустя мгновение раздался щелчок и дверь квартиры номер семнадцать, в которой он жил вот уже неделю, приоткрылась. Пе'трович посмотрел на неё, но на пороге никто не появился. Тогда он поднялся и вошёл внутрь без приглашения. В квартире была абсолютная тишина... ни звука, даже часы на стене и те замерли, чтобы не нарушать это абсолютное безмолвие... эту гробовую тишину.
– Влади'слав, это ты пришёл, – неожиданно разбив её в дребезги, раздался голос Анжелики.
– Можно подумать, ты ещё кого-нибудь ждала?!
«Боже мой, как такое возможно?... я ведь проводил с ней по нескольку часов в день. В кафе, в Эрмитаже, на набережной... я постоянно говорил с ней, а все вокруг смотрели на меня, как на сумасшедшего?! Ну, конечно, а как ещё можно смотреть на человека, который разговаривает сам с собой, да ещё, при этом, активно жестикулирует, в попытке объяснит сложное устройство мира? Только, как на сумасшедшего.... В конце концов, мы занимались сексом.... Смешно! Господа, я занимался любовью с приведением! Хотя, нет, не с приведением – с тенью. Вот вам доказательство – это наш сын или дочь, мы ещё сами не поняли. Но мы вам обязательно сообщим, когда всё прояснится», – Влади'слав громко рассмеялся над собственной шуткой и тут же добавил, – хорошо, что меня пока не знают в этом городе, а то бы вся моя работа, проделанная за эти годы, была бестолковой".
Он вошёл в кухню. За столом сидел Антон Дмитриевич, Анжелика и ещё одна женщина, по всей видимости, это была мать девушки и супруга профессора. Влади'слав молча присел на свободный стул и окинул взглядом всех присутствующих.
– Ну, молодцы, вот пошутили, – воскликнул он, хлопая в ладоши, – так надо мной ещё никто не издевался.
– Я рад, что тебе понравилось...
– Понравилось?!! Да это совсем не то слово, профессор! Я в полном восторге.
– Влади'слав, перестань паясничать, – с серьёзным выражением лица, проговорила Анжелика.
– Молчи, привидение! – небрежно бросил он, глядя в её сторону.
– Не смей таким тоном разговаривать с моей дочерью, – вступился за девушку отец.
– Да, пошли вы все к чертям! – крикнул молодой человек, поднимаясь из-за стола и ещё раз обводя взглядом присутствующих, махнул рукой и удалился в свою комнату. – Я завтра уезжаю, – крикнул он уже оттуда.
– Хорошо мы с тобой, – улыбнувшись, ответил профессор и добавил чуть тише, – куда ты теперь без нас.
– Я не поняла, куда это он нас послал? – обратилась женщина к мужу.
– Друг к другу в гости, – ответил тот, и кухня вновь заполнилась громким смехом, всё сильнее раздражая Влади'слава, который к этому времени уже улёгся в кровать и с головой укутался в одеяло.
– Пап, надо бы полегче с ним! Он мне правда нравится...
– Хорошо, дочка! Мы ещё вашу свадьбу сыграем, – отец провёл по её вьющимся волосам и растаял в воздухе. Следом за ним и мать Анжелики. Девушка ещё какое-то время сидела за столом, мечтая о событии, которое так и не случилось с ней при жизни, мечтая о белом платье и о кольце на безымянном пальце. В квартире снова воцарилась мёртвая тишина. Хотя и во время их разговора не было произнесено ни единого звука.
=#=#=#=#=#=#=#=#=
"Да, будет так, – сказал король, -
вам, гениям не место средь толпы...
ваш мир так хрупок, прямо, как любовь!...
и прочие потехи сатаны...
По приезду из Ленинграда, с почти готовой диссертацией, Влади'слав Пе'трович, окончательно решает остановиться в своём родном городе. Ему рады все без исключения: молодой, талантливый, перспективный учёный.... Двери университета для него снова распахнуты настежь. И всё у него получается, и всё у него складывается, но вот только его самого, сейчас беспокоит только одно – его дочь! Теперь он знает, что Вера родила ребёнка от него и тогда, она была вынуждена пойти на обман. Он её не винит, но и пока не говорит о том, что знает правду. Они изредка встречаются, то на улице, то в длинных коридорах университета, но всё о чём они готовы поделиться между собой, это впечатлением о сегодняшней погоде. Самый страшный враг всего человечества – это время. Оно способно убить любое чувство, оставив, нам на закуску только призрачные воспоминания, которые с каждым новым днём становятся всё, тускнее и тускнее, и, в конце концов, наступает такая минута, когда ты уже сомневаешься, а тебе ли, на самом деле, принадлежат все, эти воспоминая? Был ли, на самом деле, ты участником тех или иных событий, которые сейчас остались в далёком прошлом, став навсегда историей? Историей, которую ты вспоминаешь изо дня в день, но смотришь на неё, как бы это сказать, со стороны. И ты вдруг понимаешь, что тогда, ты был совсем другим человеком или сейчас стал другим. Ноги, руки, даже мысли остались прежними, а вот только ты изменился, но что именно изменилось, понять не можешь? Именно что-то подобное и произошло с ними. При случайной встрече сердечко у каждого, конечно, вздрагивало, но опять же, только благодаря воспоминаниям. Вообще, мы только и делаем, что копаемся в своём прошлом и пытаемся быть счастливыми.... Так уж получается, что вся наша жизнь – это одно большое воспоминание!
Влади'слав снова начинает преподавать в университете, к тому времени, как Вера, напротив, хочет уйти работать в школу и через несколько месяцев она именно так и сделает. Пе'трович проводит на работе по двенадцать – четырнадцать часов в сутки. По вечерам читает лекции, на которые приходит невероятное количество, заинтересованных в этом людей. Среди них есть и его студенты, и его знакомые, и люди, которым просто стало скучно жить и в качестве подзарядки им необходимы, какие-то новые ощущения и эмоции, и, конечно же, пресса. Он всех поражает своей работоспособностью и, при всём этом, выглядит он превосходно. Да и чувствует себя замечательно! А это ведь не маловажно... отдавать такое количество энергии и всегда оставаться в тонусе. Люди притягиваются к нему, как магнитом, а уходят от него, мягко говоря, в плохом настроении, уставшими, разбитыми, опустошёнными. Некоторые даже, после общения с ним, попадали в больницу с угрозой инфаркта или же инсульта. Мало кто обращал внимание или же, вообще связывал между собой, например, его появление на работе и своё плохое самочувствие или же, его появление на работе, с внезапно, безо всякой причины, отключившейся электроэнергией во всём университете, а после его ухода, так же, внезапно появившейся. Никто ничего не понял, да и ладно...
Однажды, поздним вечером, Влади'слав сидел за рабочим столом в квартире у родителей и был занят своей будущей докторской диссертации за компьютером, как вдруг раздался телефонный звонок. Родители уже отдыхали и, поэтому он был вынужден выйти из-за стола и взять телефонную трубку.
– Алло, – послышалось в динамике.
– Да, я вас слушаю, – ответил он спокойным голосом.
– Влади'слав, это ты?
Без сомнения, он узнал голос в трубке, это была Вера. Но, что ей могло понадобиться в столь поздний час?
– Да, Вера, это я! Что случилось?
В трубке послышалась какая-то возня.
– Влади'слав, у меня горе! – сейчас отчётливо было слышно, что девушка плачет и это ещё сильнее взволновало Влади'слава
– Вера, да что случилось? – теряя терпение, проговорил он. – Что-то с дочкой?
– Нет, нет! С Викой всё хорошо! Она спит... мой муж, Сергей, скончался в больнице два часа назад.
Пе'трович в ту же секунду посмотрел по сторонам, тени затаившись, подслушивали их разговор,
– Как это произошло? – неожиданно, спросил он.
– Острая сердечная недостаточность, а ведь ему всего тридцать три года было, – сквозь слёзы, ответила Вера. Не пил, не курил, спортом всю жизнь занимался – ты ведь знаешь, а тут такое...
Влади'слав не на секунду не сомневался, что это тени вновь вмешались в естественный ход событий и произошло то, что не должно было произойти сейчас. Когда угодно, только не сейчас...
– Вера, я сейчас приеду, – обеспокоенным голосом, проговорил Пе'трович.
– Нет, Влади'слав, лучше не надо, тем более, что за окном уже поздняя ночь...
Послышался шорох салфетки, которой, по всей видимости, девушка вытирала слёзы.
– Ты, если хочешь, можешь быть на похоронах, этого я тебе запретить не могу. И прости, что побеспокоила тебя так поздно...
– Вера, но ведь я могу помочь! – искренне переживая потерю близкого ей человека, проговорил Пе'трович.
– Нет, прости! Я не могу принять помощь именно от тебя, – вздрагивающим голосом, ответила она. – Встретимся на похоронах...
– Хорошо, Вера, там и поговорим...
– О чём, Влади'слав? Прошло столько лет...
– Для меня многое изменилось, – проговорил он перед тем, как положить трубку, – но только не отношение к тебе и к нашей дочери...
– Влади'слав!!? – возмутилась девушка, но в ответ из динамика уже доносились короткие гудки, смешанные с каким-то непонятным скрежетом.
«Неужели, он знает?» – подумала Вера.
«Вот и настало время для серьёзного разговора», – вслух, проговорил Пе'трович, нажимая на рычаг сброса связи.
Для такого разговора, конечно, кладбище было не самым лучшим местом, но надо было расставить все точки над "и", и чем быстрее, тем лучше. Петрович не совсем доверял Антону Дмитриевичу, который сообщил ему о дочери и для этого было достаточно оснований, особенно после событий, произошедших в Ленинграде. Поэтому ему хотелось услышать подтверждение того, что это он является отцом Вики, лично от её матери. И этот разговор, не смотря ни на что, просто обязан был состояться однажды. Пусть, на кладбище, пусть в неподходящее время, а, как я уже говорил: завтра случится только то, что должно обязательно случиться.
Как только гроб с телом Сергея придали земле и процессия отошла от могилы, чтобы не мешать могильщикам выполнять свою непростую работу, Влади'слав подошёл к вдове:
– Вера, я никогда себе не прощу, если сейчас не задам тебе один вопрос, на который ты мне, глядя в глаза, дашь однозначный ответ, – проговорил он, поддерживая девушку под руку.
– Да! – выдавила из себя Вера сквозь слёзы.
– Что, «да»? – растерялся Пе'трович.
– Вика, твоя дочь, – коротко ответила она и снова залилась слезами.
«Значит, не обманули», – мелькнуло у него в голове.
«Конечно, не обманули, – голос прозвучал настолько явственно, что Влади'слав, испуганно, вздрогнул. – Для чего мне тебе лгать? В конце концов, у нас ведь соглашение, да и к тому же, за это время, мы с тобой стали не плохо ладить. Я бы даже сказал, подружились»
– Зачем вы его убили, – вслух произнёс Пе'трович.
– Прости, что? – Вера подняла на него свои большие карие глаза.
– Нет, нет... ничего, – залепетал он в ответ
«Влади'слав, ну сколько раз тебе можно повторять, что для общения со мной, тебе не обязательно говорить вслух, достаточно подумать...».
– Влади'слав только у меня к тебе есть одна большая просьба, – Вера с надеждой подняла на него свои голубые, как небо глаза, – давай оставим всё, как есть. Вика и остальные, никто не должен знать правду. Я не хочу, чтобы люди смеялись надо мной и Сергеем, и над Викой. Ты можешь изредка её видеть.... Её и меня, но ты должен понимать, что уже ничего нельзя изменить, прошло слишком много времени...
– Почему ты тогда не сказала мне правду? – неожиданно, перебил он девушку.
«Тогда бы ты её не отпустил, – проговорил голос в его голове, – а ей хотелось покоя. Ей хотелось нормальную семью, а не вечные твои формулы и постоянный поиск ответов, на, порой достаточно странные вопросы. Ей хотелось летать от счастья, а не ползать среди теорем и предположений. Она, попросту боялась, что однажды ты зайдёшь слишком далеко в поисках истины... так далеко, что уже не сможешь оттуда выбраться. Ты был поглощён работой и обрати внимание, спустя много лет, что изменилось? Ничего! Ты по-прежнему с головы до ног принадлежишь только своей науке...».
– Замолчи...
Влади'слав схватился за голову, испуганно озираясь по сторонам.
– С тобой всё в порядке? – с опаской, поглядывая на него, спросила Вера.
– Да, да! – приходя в себя, буркнул он. – Хорошо, Вера, я согласен с твоим условием, но сейчас мне нужно идти. Я позвоню через пару дней. Ты, давай, держись.
Девушка, с недоумением и с каким-то сожалением, посмотрела на него, но ничего не сказала, хотя, где-то в глубине души, в самых её потаённых уголках, в самых сокровенных желаниях и мечтах, она по-прежнему любила его.
«Зачем ты сейчас появился в моей голове? Я не звал тебя!».
«Я хотел помочь тебе».
«Мы, по-моему, договаривались, когда мне будет нужна твоя помощь – я позову тебя! – мысленно воскликнул Влади'слав. – Я жду тебя сегодня ночью», – добавил он после недолгой паузы.
«Хорошо, я приду, давненько мы по душам не разговаривали», – ответил голос и растворился в кладбищенской тишине, которую нарушали разве что редкие крики ворон, постоянно пасущихся здесь.
Владислав задремал прямо, сидя за своим столом и не заметил, как Антон Дмитриевич появился в его комнате. Ему снилась Вера. Как они втроём, вместе с дочерью гуляют в очень знакомом ему месте, но в каком именно, Пе'трович разобрать не смог? Он шёл и что-то оживлённо рассказывал, а когда посмотрел в её сторону, то вместо матери своего ребёнка там оказалась Анжелика. Та самая Анжелика из Ленинграда, с которой он прогуливался и неоднократно, по набережной Невы. Он отшатнулся и стал пристально всматриваться в лицо девушки, стоявшей перед ним, и она медленно снова становилось Верой. Затем это повторилось снова, затем ещё и, когда в очередной раз вместо Веры перед ним появилась Анжелика, то он спросил: «Кто ты?». Девушка улыбнулась и в то же время начала изменяться в лице, превращаясь в чёрта... Пе'трович, весь дрожа от страха, открыл глаза.
– Что, кошмар приснился? – поинтересовался, сидевший сбоку от него Антон Дмитриевич.
– Вся моя жизнь, один большой кошмар, – вытирая со лба пот, проговорил Влади'слав.
– И как тебе не стыдно так говорить? – возразил профессор. – У тебя есть всё, о чём мечтают учёные, не имеющие пока мирового имени. Подчёркиваю, всё, и даже больше, а ты тут сопли разводить начинаешь. Да на твоём месте хотел бы оказаться любой начинающий гений, а ты? Нет, поблагодарить...
– Например, за что? За то что ты свёл меня со своей дочерью, которая, чисто случайно, оказалась, как уже два года, мертва? Или за то, что сегодня ты меня выставил полным идиотом в присутствие женщины, которую я до сих пор безумно люблю? За что, профессор? Ты теперь стал приходить, когда тебе заблагорассудиться, а мне?... Что прикажешь делать мне?
– Я же для тебя стараюсь... всё для тебя!
– Но, зачем было убивать Сергея?
– Я тебе уже говорил тысячу раз, мы никого не хотим убивать... у людей с нервишками, да сердечком совсем плохо стало, – улыбаясь, ответил профессор, словно ему доставляло удовольствие, видеть перед собой беззащитного и испуганного мужчину. – И, в конце концов, теперь Вера свободная женщина, а не этого ли ты хотел все эти годы? Мы, можно сказать, исполнили твою заветную мечту...
– Не таким образом я этого хотел... не таким!
– Ну, за это извини... чем могли – тем помогли...
– А я тебе ещё раз повторяю, когда мне понадобиться твоя или ваша помощь, я об этом сам попрошу.
– Хорошо, Влади'слав, хорошо...
– И не надо залезать ко мне в голову, особенно, когда я не один.
– Всё, всё... больше не буду! Успокоился? А теперь по делу... твоя докторская диссертация готова? – Антон Дмитриевич пристально посмотрел на Влади'слава, – пора бы защищаться?
– Дата уже назначена, – с неохотой, ответил Пе'трович, – середина ноября.
– Замечательно, просто замечательно! – воскликнул профессор. – Ещё год и пойдёшь на «Нобелевскую»...
– Какой ты быстрый? Сам же знаешь, что это не так просто сделать...
– Знаю, но в следующем году у тебя для того, чтобы стать, как минимум лауреатом премии, будут все шансы, мы об этом позаботимся, а ты пока, работай. После этих слов профессор, как, впрочем и всегда, растаял в воздухе, не оставив после себя никаких следов.
«Работать, – прошептал Пе'трович, – а я, по-вашему, чем занимаюсь? В куклы играю?».
Следующим утром Влади'слав чувствовал себя превосходно. Он был полон сил и энтузиазма. Мозг выбрасывал ему информацию, в виде, откуда не возьмись, появившихся новых мыслей и идей, которые просто не могли сами собой там оказаться. «Неужели, они и во сне предоставляют мне знания, о которых я вспоминаю, пробудившись», – подумал он и хотя такое уже было и раньше, именно сегодня в его голове хранилась информация, подтверждения которой он ещё не получал. Информация, содержащая координаты некоторых мест на планете, где находятся окна в другое измерение, но эти места были для обычных смертных.... А для него был особый путь перемещения в пространстве, точнее, в его отсутствии. Теперь Влади'слав понимал смысл слов Антона Дмитриевича, что касается скорости света, а так же того, каким образом он оказался в мире теней, при этом, находясь в трезвом уме? Он просто мысленно пересёк огромное пространство, разделяющее два независимых между собой, мира, за менее, чем одну тысячную долю секунды. Скорость мысли просто не может быть медленнее скорости света. Бесспорно, он был там! Но Пе'трович не помнил, чтобы в те мгновения он видел свои руки или ноги, то есть получается, что, оказавшись в другом измерении, у него отсутствовало физическое тело, и он сам выглядел как тень? Как мираж, как что-то бесформенное и неопределённое... душа? Мысль? Некая субстанция, состоящая только из энергии и сознания.
«Ах, мозг, на что же, ты способен на самом деле?».
Этот вопрос теперь был основным в перечне вопросов, интересующих Влади'слава Пе'тровича. Но всему своё время и место.... Кто-то идёт по жизни, не делая никаких выводов, не обращая внимания ни на что вокруг и, к сожалению, даже на собственную тень. Кто-то всю жизнь стремиться познать смысл бытия и самого себя, и приходит к выводу только за мгновение до смерти. Получается, что и один и второй проживали эту жизнь зря? Какой смысл в знаниях, если не использовать их во благо себя и других. Наше стремление к удовольствию никогда не закончится и, как бы хорошо и тепло нам не было сейчас, мы хотим, чтобы завтра было лучше, чем сегодня. Наши желания возрастают по мере того, как они удовлетворяются, и в этом нет ничего необычного – мы всего лишь ограниченные существа, но у каждого из нас есть право выбора, кем проживать эту жизнь? Человеком, стремящимся к ответу на вопрос: «Кто я?». Или же, ограничивая себя одним простейшим ответом, при этом, не вкладывая в него абсолютно никакого смысла: «я – человек», продолжать, как ни в чём не бывало, жить? Попробуйте сейчас ответить себе на вопрос: «Кто я?». В широком смысле этого слова... вы не сможете. Проще сказать, кем вы не являетесь или чем, но даже так, это будет лишь ваша субъективная точка зрения. Потому что, до сих пор, не ясно, что, например, видит перед собой муха, когда вы стоите перед ней с газетой в руке. Вряд ли она видит то, что мы с вами привыкли называть, «человеком»... у неё другое видение мира, другой взгляд на свою жизнь. Я, например, не сомневаюсь, что она испытывает чувство опасности, но, при этом до последнего будет сидеть у вас на ноге, пока вы не сделаете резкого движения. Получается, что она видит в вас угрозу, потому что вы больше и, как следствие сильнее, но она не знает, к чему всё это может привести, то есть, она до определённого момента времени ничего не знает о смерти.
Влади'слав с самого раннего детства выбрал свой путь и теперь уже просто не смог бы перестроится на прозябание в неведении. Знания ему были необходимы, как воздух... ответы он находил для того, чтобы задавать себе новые вопросы. Не смотря на то, что ему уже было тридцать лет, его мозг продолжал работать, как у шестилетнего ребёнка. Он впитывал в себя абсолютно всё и складывал, полученную информацию в ячейки памяти, в качестве резерва. Однажды, случайно услышанная где-нибудь на улице реплика простого прохожего: «Завтра будет гроза», может уберечь вас от промокания и, как последствие, от простуды, чисто на подсознательном уровне. Вы выйдете из дома, с зонтом, просто машинально засунув его в подмышку. Прохожие будут смотреть на вас странно, ведь вовсю светит солнце и нет малейшего намёка на дождь, но... к вечеру, когда этого никто не ожидает, случится гроза и этот зонт вам, ох, как пригодится. Впоследствии вы скажите себе: «Вот это у меня интуиция!!!». А всего то, вы случайно услышали о завтрашнем дожде от случайного прохожего на улице.... вы не запоминали эту информацию, не придавали ей никакого значения, но, тем не менее, она вам пригодилась. Это ваше подсознание, интуиция – называть это можно, как угодно, но только не вашей личной заслугой. Это заслуга вашего мозга, который постоянно нуждается в работе, а ваша заслуга будет только тогда, когда вы будете обеспечивать его этой работой. В противном случае, с ним можно поссориться.... Хотя, некоторые ссорятся с ним в результате переизбытка у него работы, но в этой ситуации виной всему, Закон несовместимости: желания человека не совпадают с его возможностями. Человек, психически не готов к той информации, которая проходит сквозь него. Его разум не способен проанализировать её должным образом из-за недостатка знаний, из-за пробелов, появившихся в более раннем возрасте.
У Влади'слава всё было по порядку: знания – синтез – анализ. Он кидается на работу, как голодный волк на раненого ягнёнка и уже через несколько месяцев он становится самым популярным человеком в городе. Местное телевидение, радио, пресса только, что и делают – это говорят о нём. В ноябре тысяча девятьсот девяностого года он с успехом защищает докторскую диссертацию. Его карьера стремительно растёт вверх. За его спиной многие начинают шептаться о том, что невозможно так быстро подняться с того дна, из той ямы, в которой он находился достаточно долгое время. Но никто не берёт во внимание, что всё это время было потрачено не впустую. Что каждый, прожитый им день имел смысл. Даже, когда он, действительно, находился в яме.
