Текст книги "Первосвященник (СИ)"

Автор книги: Евгений Иафетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Ни в одном из российских политических процессов не участвовало столько литераторов и учёных – Достоевский, Плещеев, Салтыков-Щедрин, Аполлон Майков и Белинский. Учреждённый над ними военный суд нашёл, что "пагубные учения, породившие смуты и мятежи во всей Западной Европе и угрожающие ниспровержением всякого порядка и благосостояния народов, отозвались в некоторой степени и в нашем отечестве. Горсть людей совершенно ничтожных, большей частью молодых и безнравственных, мечтала о возможности попрать священнейшие права религии, закона и собственности". Всего по делу "общества пропаганды" было арестовано около сорока человек, из них 21 приговорен к расстрелу.

При этом в статьях Петрашевского выражается мечта о гармонии общественных отношений, о всеобщем братстве и солидарности, но здесь не стоит переоценивать влияние "Утопии" Мора или "Города Солнца" Кампанелла с их идеальными государствами и тому подобного. Ранний русский социализм имел другую основу. Читаем то злосчастное письмо Белинского Гоголю от 1847 года: "...совсем не то написали бы Вы Вашему адепту из помещиков. Вы написали бы ему, что так как его крестьяне – его братья во Христе, а как брат не может быть рабом своего брата, то он и должен или дать им свободу, или хоть по крайней мере пользоваться их трудами как можно льготнее для них, сознавая себя, в глубине своей совести, в ложном в отношении к ним положении". "Проповедник кнута, апостол невежества, поборник обскурантизма и мракобесия, панегирист татарских нравов – что Вы делаете?.. Взгляните себе под ноги: ведь Вы стоите над бездною... Что Вы подобное учение опираете на православную церковь – это я ещё понимаю: она всегда была опорою кнута и угодницей деспотизма; но Христа-то зачем Вы примешали тут? Что Вы нашли общего между Ним и какою-нибудь, а тем более православною, церковью? Он первый возвестил людям учение свободы, равенства и братства и мученичеством запечатлел, утвердил истину Своего учения". "Кто способен страдать при виде чужого страдания, кому тяжко зрелище угнетения чуждых ему людей, – тот носит Христа в груди своей и тому незачем ходить пешком в Иерусалим". "Нет! Вы только омрачены, а не просветлены; Вы не поняли ни духа, ни формы христианства нашего времени". Обратите внимание, Эрнст Вольдемарович – "нашего времени", хотя эти господа скорее говорили об отношениях, характерных для первых христианских общин.

Петрашевцы стали первым литературным сообществом, озабоченным чисто политическими вопросами, но всё складывалось постепенно.

В 1820-х годах в Москве появился литературный кружок "Общество любомудрия", объединявший преподавателей и студентов Московского университета. Участники кружка интересовались немецкой идеалистической философией и популяризировали соответствующую литературу. После восстания декабристов обществ было распущено его участниками, но их связи не распадались, и впоследствии многие объединились вокруг литературных изданий и журналов.

В 1830-х годах традиции "любомудров" продолжил кружок Станкевича, куда входили ставшие впоследствии знаменитыми Бакунин, Белинский, Грановский, Аксаков. Участники обсуждали вопросы "о Боге, о правде, о поэзии", рассматривали проблемы философии, истории и свободы человеческой личности. Этот кружок уже имел собственное печатное издание – журнал "Телескоп".

С начала 1840-х годов центр литературной жизни возникает на Невском проспекте в Петербурге. В доме работал "кружок Белинского", через который прошёл ряд начинающих литераторов, там появлялись критики Боткин и Герцен. В рамках этого кружка была решена литературная судьба Некрасова, здесь Достоевский получил первую оценку своего литературного труда, сюда в 1850 году переезжают Тютчев и Тургенев. В конце 1905 года в этом здании работала газета "Новая жизнь" Максима Горького, и там же состоялась их первая встреча с Лениным.

И постепенно художественная литература дополняется критическими обзорами, всё более и более носящими характер политической проповеди – одинаковые, как солдаты, под "либеральные знамёна" встают "воины нигилизма", способные аналитически разлагать, но не способные синтетически сочетать.

Внук священника Виссарион Белинский в студенческие годы остался без средств к существованию и перебивался уроками и переводами. Будучи студентом МГУ, он стал переводить небольшие статейки для журнала "Телескоп". Литературные обозрения Белинского с самого начала были проникнуты духом отрицания, что достаточно выражается одним из его заглавий: "Ничто о ничём, или отчёт г. издателю "Телескопа" за последнее полугодие (1835) русской литературы". Сначала критик вёл борьбу со "злом жизни", беспощадно попирающим достоинства человеческой личности, и со временем религиозные убеждения молодости уступают место атеизму, а уже в 1845 году Белинский пишет Герцену, что "в слова Бог и религия вижу тьму, мрак, цепи и кнут".

Другой литературный критик – сын священника Николай Добролюбов – обучался в духовном училище и семинарии, но впоследствии сам начал писать социальные призывы и проповеди. Против Бога – которого нет, царя – который враг, и отечества, которое – тюрьма. Критик утверждал отсутствие априорных истин и материальное происхождение всех идей, рождающихся в сознании человека из внешнего опыта. Добролюбов печатал свои "крамольные" сочинения у Некрасова в "Современнике" и за один только 1858 год он написал 75 статей и рецензий. Жил с бывшей проституткой, которой посвящал романтические стихи, и скончался в возрасте 25 лет от чахотки.

Ближайшим сотрудником и единомышленником Добролюбова был Николай Чернышевский – ещё один общественный деятель, стремившийся разрушить огнём сомнения любое неразрушаемое знание о мире и разложить всё до крайности. Сын священника, обучался в семинарии, но не окончил её. Критик эстетики и "искусство для искусства". Родоначальник народничества и участник революционного общества "Земля и воля". Материалист и разработчик концепции "разумного эгоизма", носитель которого "поступает так, как приятней ему поступать, руководится расчетом, велящим отказываться от меньшей выгоды и меньшего удовольствия для получения большей выгоды, большего удовольствия". Хороша мораль у бывшего семинариста! В 1864 года в Петербурге на Конной площади состоялась его гражданская казнь.

И, наконец, главный критик Российской империи – Александр Герцен. Ещё во время учёбы в МГУ он увлёкся чтением социалистов и к моменту знакомства с кружком Станкевича и Белинского уже дважды высылался из Москвы. В конце концов, Герцен уехал за границу, где отчаялся в западной культуре и вместе со славянофилами разделил веру в грядущую смену германского периода человеческой цивилизации – славянским. Остальные идеи Герцена – атеизм, материализм, гуманизм и революционная демократия – принципиально не отличались от взглядов ему подобных. В 1849 году Николай Первый арестовал все имущество Герцена и его матери, а когда писатель отказался вернуться в Россию, его лишили "всех прав состояния" и объявили "вечным изгнанником". Тогда критик обналичил у Джеймса Ротшильда полученные под залог наследственного имения ценные бумаги и переехал в Лондон, где основал Вольную русскую типографию и с 1857 года издавал еженедельную газету "Колокол", немедленно запрещенную в России.

Да, Эрнст Вольдемарович, с возникновением такого индивидуалистско-интеллектуалистического мировоззрения топор опустился когда-то на корень древнегреческой жизни. И с тех пор это повторялось не раз.

Но до катастрофы ещё более полувека, а пока при «рыцаре самодержавия» Россия участвовала в войне Кавказской, Русско-персидской, Русско-турецкой и Русско-британской в Крыму. При Николае Первом накопился груз жёстких политических решений, финансовых проблем, к тому же в ходе Крымской войны Россия оказалась в международной изоляции.

Взойдя на престол, Александр Второй отправляется в Финляндию, затем в Варшаву и в Берлине встречается с братом своей матери – прусским королём Фридрихом IV – с которым заключает тайный "двойственный союз". Россия была избавлена от блокады, а многочисленные германские монархии и вольные города объединились в единую Германскую Империю – Второй Рейх. Затем Александр заключает Парижский мир, территориальные договоры с Китаем, Японией и Соединёнными Штатами. В 1864 году с пленением Шамиля была прекращена пятидесятилетняя Кавказская война.

Состоялось примирение и внутри страны – высочайшим Манифестом были дарованы милости декабристам, петрашевцам и участникам польского восстания тридцатых годов. Александр реформирует армию, финансы, судебную систему, модернизирует систему образования, расширяя сеть народных училищ, дозволяя автономию университетов и высшее образование для женщин. Апофеозом новой политики стала отмена крепостного права и реформа земского и городского самоуправления.

Европейская "Весна Народов" вынудила российское правительство приспосабливаться к духу времени, дабы избежать государственных потрясений, и в результате проведённых реформ враги монархии были обезоружены. Русское самодержавие выходило на новый этап своего органического развития – от вотчинной монархии Ивана Третьего через сословно-представительную монархию с Земским собором Ивана Грозного, через абсолютизм Екатерины Великой – теперь, при Александре Втором, Империя готовилась к монархии конституционной. Царь-Освободитель стал знаменем "Великих реформ" – беспримерных по масштабу государственных преобразований. Отмена общих ограничений выбила почву из-под ног антимонархической либеральной пропаганды, и для продолжения политической борьбы врагам пришлось оборачиваться консерваторами и реакционерами, призывая страну к "русской традиции".

Кто они были, эти новые оппозиционные «патриоты»?

Идеолог славянофильства Константин Аксаков, по материнской линии – внук пленной турчанки. Студент Московского университета, где обучался у профессоров Павлова, Надеждина и Победоносцева. В своей работе "О внутреннем состоянии России" Аксаков утверждал, что русские – "негосударственный народ", что основу быта русского народа ещё до принятия христианства составляли общины, и государственный строй появился позже как результат чуждого влияния. Аксаков решительно противопоставляет государственное общественному. В работе "О русском воззрении" он уже критикует попытки отождествления европейского с общечеловеческим, и считает рабским заимствованием европейскую моду, язык, литературу.

Патриотический историк Сергей Соловьёв – ректор Московского университета и домашний учитель в семье графа Строганова. "История России есть история её государственности – не правительства и его органов, как думал Карамзин, но жизни народной в её целом". И это так интересно – при Петре Великом народу, видите ли, захотелось ремёсел и заграничных кафтанов, а при Екатерине Великой народ задумался о духовном и нравственном, а деятельность государей лишь обслуживала эти желания народа. Якобы, постепенный рост и развитие славянских племён свершались сами по себе, без роли личности и внешнего влияния. Эдакий исторический эволюционизм. Это самый настоящий Дарвин от истории. Правда, критика всегда упрекала автора в несоразмерности и механической сшивке частей его истории.

Другой идеолог народничества – Пётр Лавров – по материнской линии швед из рода Гандвиг. Этот прекраснодушный полагал, что благородная, нравственная личность неизбежно вступает в конфликт с несправедливым обществом. Лавров был одним из первых дворян, ушедших от своего сословия на сторону крестьянства для "уплаты долга народу" за привилегированное положение своё и своих предков. В 1860-х годах он сблизился с Чернышевским, входил в состав первой "Земли и воли". За "распространение вредных идей", "сочувствие и близость к людям, известным правительству своим вредным направлением" был выслан из Москвы. Уехал в Европу и в Лондоне познакомился с Марксом.

При этом вся эта псевдонаучная публицистика шла рука об руку с пропагандой чисто художественной.

Николай Некрасов – классик русской литературы. Оставим в стороне сомнительные личные качества этого господина, о которых и так написано немало. Родился в семье исправника, где было 13 братьев и сестёр, в тяжёлой обстановке зверских расправ отца с крестьянами, его бурных оргий с крепостными любовницами и жестокого отношения к жене. В молодые годы Николай Некрасов терпел страшную нужду, от продолжительного голодания заболел, много задолжал и остался без крова. Далее трагедия личная перерастает в трагедию общую. Умение говорить с дворянским сословием от имени простого народа привело Некрасова к сближению с кружком Белинского. Вскоре Некрасов начал активно заниматься издательской деятельностью. На страницах его журнала "Современник" нашли свою славу Тургенев, Гончаров, Герцен, публиковались Островский, Салтыков-Щедрин, Чернышевский и Добролюбов. Некрасов ввёл в русскую литературу Достоевского и Толстого. В 1868 году "Современник" был закрыт царским указом, и Некрасов арендовал "Отечественные записки", сделав их боевым органом революционного народничества. Ленин, называл Некрасова "старым русским демократом". Белинский восторгался сочувствием Некрасова к "людям низкой породы". Боткин поучал его бросить "воспевать любовь ямщиков, огородников и всю деревенщину". При этом многочисленные обвинения в двуличии, в том, что обличитель безнравственности сам предаётся тем же порокам, вовсе не так однозначны, как могут показаться. Ханжество – неизлечимая болезнь всех "старых русских". Это те самые водки и вина князя Голицына, которыми тот угощал гостей, одновременно предлагая их не пить. Тёмные желания и рассудок, достаточно светлый, чтобы осознать свою порочность. Господин и плебей в оном лице. Некрасов писал Боткину: "Во мне было всегда два человека – один официальный, вечно бьющийся с жизнью и с тёмными силами, а другой такой, каким создала меня природа... Я не слишком нравлюсь себе самому, я осудил сам себя беспощадным судом".

Другой классик русской литературы – Михаил Салтыков-Щедрин. Его герой – человек надломленной воли, обессиленный воспитанием и беззащитный против влияний среды и "мелочей жизни". В чёрствой, скаредной старухе автор находит черты, внушающие сострадание. В пьянице, почти дошедшем до животного отупения, мы узнаем человека. "Пускай вериги рабства с каждым часом все глубже и глубже впиваются в его изможденное тело – он верит, что злосчастие его не бессрочно и что наступит минута, когда правда осияет его, наравне с другими алчущими и жаждущими. Да! Колдовство рушится, цепи рабства падут, явится свет, которого не победит тьма". В "поруганном образе раба" Салтыков-Щедрин признал образ человека.

Иван Тургенев – классик, первым воспевший "нового человека", как "человека лишнего". Обучался в МГУ одновременно с Белинским и Герценом, чьим посредником в связях с русскими авторами стал позже, за что в 1862 году был привлечён к процессу по делу о "лицах, обвиняемых в сношениях с лондонскими пропагандистами". Личные качества господина Тургенева также оставим в стороне – истории его слабостей и малодушия не являются секретом – и остановимся на его героях. "Лишний человек" – это дворянин, отчуждённый от своего сословья и презирающий его. Человек умный, но не имеющий никаких духовных и нематериальных ценностей. Этот человек проводит время в праздности, которая не может облегчить его скуку. Вот они, выстроились в печальный ряд: Онегин, Чацкий, Печорин, Базаров. Мы читаем у Тургенева: "Нигилист – это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип".

В мае 1881 года, узнав о приезде в Россию Тургенева, обер-прокурор Святейшего Синода Константин Петрович Победоносцев просил поэта Якова Полонского: "Некстати он появился. Вы дружны с ним: чтобы вот по дружбе посоветовать ему не оставаться долго ни здесь, ни в Москве, а ехать скорее в деревню. Здесь он попадёт в компанию "Порядка", ему закружат голову, и Бог знает, до чего он доведёт себя". Приезд писателя в Россию стал его триумфом, в Петербурге и Москве он действительно "попал в компанию" газетчиков, литераторов, и последние два года жизни стали для Тургенева вершиной его славы в России, где писатель стал всеобщим любимцем.

Эти господа положили начало литературе, получившей название "обличительной". Упомянутый нами обер-прокурор Победоносцев так писал об этом: "Печальное будет время, когда водворится проповедуемый ныне культ человечества. Личность человека немного будет в нём значить; снимутся и те, какие существуют теперь, нравственные преграды насилию и самовластию". Да...

Тем временем вся эта разносторонняя пропаганда начинает давать результаты, и если заговоры декабристов поразили дворянские слои, то народничество пускало корни ниже и шире – в разночинцев. Заявлялось, что интеллигенция должна учиться нравственности у «деревни», и «кающиеся дворяне» должны стремиться загладить перед мужиком вину своего барства. На деле агитаторы передвигались от села к селу, выступая по ночам на сходках в переполненных избах, беседуя с крестьянами. Народники старались зародить недоверие к властям, призывали не платить налоги, не повиноваться приставам и объясняли несправедливость распределения земли после реформы. Среди грамотных крестьян распространялись прокламации. Опровергая божественность царской власти, народники первоначально пропагандировали атеизм, но, столкнувшись со стойкой религиозностью народа, стали пропагандировать христианское равенство и нестяжательство. Например, Кравчинский прямо агитировал крестьян Тульской и Тверской губерний в 1873 году с помощью Евангелия, из которого делал социалистические выводы.

Примечательно, что бывший марксист, издававший вместе с Лениным "Искру", Пётр Струве, называл народничество "идеализацией первобытного равенства".

Но если пропаганда против помещиков находила у крестьян некоторый отклик, то пропаганда против самодержавия не воспринималась вовсе и даже вызывала враждебность. Попытки поднять народ на борьбу результатов не принесли, зато правительство обратило внимание на революционные усилия народников и развернуло репрессии. Аресту подверглось более четырёх тысяч человек, причём многих активистов сдавали властям сами крестьяне. На делах антиправительственных групп самозабвенно читал речи знаменитый адвокат Плевако – незаконнорожденный сын польского дворянина и калмычки. Некрасов, Салтыков-Щедрин и Тургенев издавали сочувственные отклики о процессах. Маркс выражал поддержку осуждённым, которые в обвинительных протоколах признавались членами единого революционного сообщества, сложившегося в "исполнение всероссийского заговора" и распространявших "учение, сулящее в виде ближайше осуществимого блага житье на чужой счет".

Но провал "хождения в народ" не остановил человеколюбие народников, и вот уже террористы стрельбой и взрывами провоцируют власти на ужесточение репрессий, дабы усилить недовольство в обществе и вызвать восстание. Выстрел Дмитрия Каракозова в царя положил начало эпохе революционного террора в России, продолжавшейся несколько десятилетий.

Рассмотрим показательные случаи. Уже упомянутый Степняк-Кравчинский был арестован во время "хождения в народ", бежал и эмигрировал. Участвовал в вооруженном восстании бакунистов в Италии, был арестован и приговорён к смертной казни, но амнистирован, и вернулся в Россию. Убедившись в провале народнической пропаганды, он в 1878 году убивает шефа жандармов Мезенцова и снова бежит за границу, где женится на Фанни Марковне Личкус и с 1884 года живёт в Англии. В Лондоне он занимается публицистикой и в 1888 издаёт роман "Жизнь нигилиста", основной идеей которого, как писал сам автор, было показать "душевную сущность этих восторженных друзей человечества". Создаёт "Общество друзей русской свободы", которое занималось поддержкой российских революционеров и выпускало англоязычный журнал "Свободная Россия". Также Кравчинский организует "Фонд вольной русской прессы", занимавшийся изданием и переправкой в Россию агитационной литературы.

Другой идеолог народничества – Бакунин. Революционная деятельность ещё в 1840 году вынудила его иммигрировать, а в 1844 году Сенат приговорил его к лишению дворянства. Участвовал в восстании в Дрездене и Праге, за что был дважды приговорён к смертной казни, но выдан австрийцами российскому правительству. В 1861 году бежал из Сибири в Англию, где был принят Герценом в состав издателей "Колокола". В своём сочинении от 1874 года "Государственность и анархия" пишет, что в современном мире есть два главных, борющихся между собою течения: государственное и социал-революционное и что самая способная к развитию государственности нация – немцы, потому борьба с пангерманизмом является главной задачей. На карте мира "полюс государственности", организации и дисциплины, по мнению Бакунина, находится в руководимой канцлером Бисмарком Германии. Государству Бакунин противопоставляет другой полюс – "социальную революцию", которая вдохновляется идеалами свободы, равенства и братства.

С хождения в народ начинал и ныне здравствующий князь Кропоткин. Он вёл революционную агитацию среди рабочих Петербурга и был одним из первых инициаторов "хождения в народ". Арестован, бежал из тюрьмы и иммигрировал. Арестован и осуждён во Франции по обвинению в организации взрывов в Лионе, но благодаря протестам левых депутатов и общественных деятелей освобождён. Весной 1886 года вместе с семьёй переселился в Англию, где проживал вплоть до 1917 года. По мнению Кропоткина, в истории существуют две "враждебные традиции: "римская и народная, императорская и федералистская, традиция власти и традиция свободы". В 1917 году он с триумфом вернулся в Россию и сейчас живёт в Подмосковье со своей женой – Софьей Григорьевной Рабинович.

Начало либеральной политики Александра Второго было встречено в обществе позитивно, и современники считали его правление временем «общего оживления и надежд». Но при общей либеральной оттепели борьба с врагами династии велась точечно. Поскольку все террористические акты после покушения Соловьёва на жизнь императора исходили от народовольцев, следователи получили от террориста Гольденберга показания на всех 143-х деятелей партии «Народная воля». Начались аресты.

При этом правительство, углубляясь в отдаленные причины зла, готовило радикальное его исцеление, разрабатывая проекты по преобразованию системы управления. Так министр внутренних дел Лорис-Меликов вместе с министром финансов и военным министром подготовил конституционный проект об участии народных представителей в законодательной деятельности. Проект был единогласно одобрен Особым совещанием, и 1 марта 1881 года император Александр сообщил, что выносит конституцию на утверждение Совета министров. А через два часа после этого был убит террористами.

Заседание Совета проводи уже новый император – Александр Второй. С резкой критикой предложений Лорис-Меликова выступили обер-прокурор Святейшего Синода Победоносцев и глава Государственного Совета граф Строганов.

Старик протянул сухую руку в сторону фотографии.

– Будьте любезны – основатель школы рисования, попечитель Московского университета и московский генерал-губернатор. Больше ста тысяч душ крепостных крестьян. Какая крупная челюсть и мясистые губы... Взгляд недобрый – настороженный и жестокий одновременно. И гордый. Согласитесь, не возникает желания возражать такому человеку. Лоб, конечно, маловат, но зато брови и бакенбарды! А усы! И ни одной государственной награды на мундире, хотя они у него, конечно, были. Такому не нужна чья-то похвала – он сам себе хозяин. Сколько самолюбия и самоутверждения... Чем он хуже немцев, что должен служить им здесь, на своей земле?! Нет, он будет бороться с ними, заключая союзы с другими врагами монархии... Но, без сомнений, этот несчастный до конца своих дней не избавился от унижения и зависти, потому что быть хозяином школы рисования и быть ценителем искусства – не одно и тоже. И тяжелее всего то, что он это осознавал. Почему же вёл себя так? Рисовался...

И хотя подавляющее большинство министров высказалось "за" конституционный проект, император принял точку зрения Строганова и Победоносцева. Окончательное решение было закреплено специальным Манифестом о незыблемости самодержавия, проект которого подготовил обер-прокурор. К докладу императору от 30 апреля 1881 года Победоносцев прилагал записку: "Граф Лорис-Меликов вполне увлёкся показаниями преступника Гольденберга... Для Лорис-Меликова стало ясно и несомненно, что он проник в современные тайники крамолы в России, держит в своих руках и знает самые верные и, притом, самые гуманные и либеральные средства для совершенного прекращения её. Его непомерное честолюбие и властолюбие ещё более укрепляло его в этом убеждении и тогда уже твердило ему: "ты уничтожишь в России крамолу и вместе с тем доставишь России свободные, европейские государственные учреждения, ты будешь первым русским премьером". По настояниям Победоносцева император отправил Лорис-Меликова в отставку, и попытка примирения культурных классов с монархией потерпела провал.

Что связывало руки новому императору? Страх за свою жизнь? Его отец пережил множество покушений, но был убит мгновенно, как только начал реализацию конституционного проекта. После начал Великих реформ появились революционные группы Нечаева, Заичневского, Ольшевского, Ишутина, организация "Земля и Воля" и если в 1866 году была предпринята первая попытка убийства царя-освободителя, то в 1870-е годы эти тенденции значительно усилились. Не зря Россия того времени представлялась Победоносцеву как "дикое тёмное поле, и среди него гуляет лихой человек".

И в том же марте того же 1881 года Победоносцев писал новому императору: «Если будут Вам петь прежние песни сирены о том, что надо успокоиться, надо продолжать в либеральном направлении, надобно уступать так называемому общественному мнению, – о, ради Бога, не верьте, Ваше Величество, не слушайте. Это будет гибель, гибель России и Ваша: это ясно для меня, как день...» Заметьте, обер-прокурор так уверен в неминуемом убийстве императора, словно знает это наверняка. Затем следует: «Безумные злодеи, погубившие Родителя Вашего, не удовлетворятся никакой уступкой и только рассвирепеют... Не оставляйте графа Лорис-Меликова... Новую политику надобно заявить немедленно и решительно. Надобно покончить разом, именно теперь, все разговоры о свободе печати, о своеволии сходок, о представительном собрании». И уже в апреле выходит Высочайший манифест о незыблемости самодержавия, провозглашавший курс Победоносцева и Строганова.

Примечателен проект речи, предложенный Победоносцевым молодому императору во время его посещения Москвы в июле 1881 года: "Здесь, в Москве, никогда не истощалось живое чувство любви к отечеству и преданности законным Государям; здесь русские люди не переставали чувствовать, что кто враг русского Царя и законной Его власти, тот враг народа, враг своего отечества. Здесь, посреди живых памятников Божия промысла над Россией, я исполняюсь новою надеждою на помощь Божию и на победу над беззаконными врагами". Как вам? В двух предложениях четыре раза – "враг". Что это? Послание царя-батюшки своим чадам? И вместо этого император в заключение своей краткой речи произнёс: "Как прежде Москва свидетельствовала, так и теперь свидетельствует, что в России Царь и народ – составляют одно единодушное, крепкое целое". Всё это как-то странно, согласитесь.

С тех пор либеральные реформы в политической области, начатые при Александре Втором, уже не ставились на очередь вплоть до царского манифеста 17 октября 1905 года. Напротив – под лозунгами Победоносцева о стабилизации и при помощи главного глашатая консервативной партии – издателя Михаила Каткова, начались контрреформы Александра Третьего, непосредственным исполнителем которых было министерство внутренних дел во главе с графом Дмитрием Толстым.

Крестьянская реформа была пересмотрена. Помещичьих хозяйств, которые стали оскудевать вследствие отмены крепостного права, получили государственную поддержку. Принимается закон о дворянских выморочных имуществах, и для субсидирования землевладельцев создается Дворянский земельный банк. Усложняются земельные переделы и семейные разделы, что блокирует выход крестьян из общины. Были ликвидированы зачатки крестьянского и городского самоуправления, введение которых преследовала земская и городская реформа. Для усиления надзора за крестьянами были введены должности земских начальников, назначавшихся из местных дворян-землевладельцев и обладавших широкими правами. Имущественный ценз для горожан повышался, а для помещиков – понижался. В результате лишались избирательных прав ремесленники и мелкие торговцы, приказчики и другие малоимущие слои города. В новом положении о земствах было усилено сословно-дворянское представительство.

Был осуществлён пересмотр Судебной реформы – упразднение института мировых судей и сокращение компетенции суда присяжных.

Состоялась новая университетская реформа, уничтожившая университетское самоуправление.

В письме императору от 6 марта 1881 года Победоносцев писал о старых министрах его отца: "Я их всех вижу и знаю, каких грошей они стоят. Изо всех имён смею назвать Вам разве гр. Николая Павл. Игнатьева. Он имеет ещё здоровые инстинкты и русскую душу, и имя его пользуется доброй славой у здоровой части русского населения – между простыми людьми. Возьмите его на первый раз". И 4 мая 1881 года Игнатьев был назначен на пост министра внутренних дел вместо Лорис-Меликова. По инициативе нового министра внутренних дел графа Игнатьева в 1882 году были приняты правила "О порядке приведения в действие правил о евреях", более известны как "Майские правила". Этот документ резко ограничивал права еврейского населения и стал поворотным пунктом имперской политики в этом отношении.

Для решения «еврейского вопроса» до 1881 года властями проводилась последовательная политика «сближения» и «слияния». Все принудительные меры прошлых лет в целом оказались неэффективны, и правительство Александра Второго начало разрушать иудейскую общину, стремясь ассимилировать евреев, растворив их в многомиллионном населении России. Так произошли существенные изменения в отношении черты оседлости – в 1861 году право свободного проживания на территории Российской империи получили лица иудейского вероисповедания с высшим образованием, в 1867 году действие этого закона было распространено на всех врачей-евреев, в 1867 году – на отставных николаевских солдат, в 1872 году – на выпускников Санкт-Петербургского технологического института, а в 1879 году – на выпускников всех высших учебных заведений. Евреи получили право поступать на государственную службу, участвовать в городском и земском самоуправлении и судах, разве что не могли избираться городскими головами.