Текст книги "Кровная месть [СИ]"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 31

Полковник Жохов не зря с утра был столь задумчив. За час до встречи с Астафьевым он побывал «на ковре» у большого начальства. Вместе с ним к Первому на прием пошел Генерал, непосредственный начальник Жохова. Выслушав емкий, двадцатиминутный доклад полковника, Первый, по своему обычаю, начал подводить итоги сам.

– То есть, вы знаете, что в Москве готовится теракт, что готовит его террорист по кличке Раджа, но не знаете, где это произойдет, и когда?

– Так точно, – согласился Жохов. – Основные трудности именно в этом. Сейчас бандиты затаились. Я считаю, что сама вспышка их недавней активности была спонтанна.

– То есть?

– Убийство ювелира Али Магомедова специально ими не планировалось. Может, они бы и расправились с ним, но потом, после теракта. Но, как подсказал один разговор в клубе «Кавказ», уже спустя двое суток после той встречи с кавказской диаспорой, просматривая записи службы охраны ресторана "Озерный рай", заместитель Хаджи по имени Анвар обратил внимание, что один из гостей был с телекамерой. При более тщательном просмотре им стало ясно, что производилась скрытая съемка, и в кадр мог попасть Хаджи. Именно это и определило судьбу Али. Единственное, они не смогли сразу найти камеру, и им пришлось вернуться в подвал. Там они повстречались с этим опером из Кривова, и это раскрутило маховик следующей активности чеченцев. Хаджи поклялся отомстить своему кровнику. А это надо выполнять. Именно на этом мы и делали ставку в своих наблюдениях за ними. Проявляя такую активность, они засветили две своих базы, и квартиру, в которой жили четверо из восьми недавно приехавших чеченцев. Но, буквально этой ночью они неожиданно сняли наблюдение за Астафьевым. Я не мог понять, в чем дело, но уже сегодня утром служба радиоперехвата передала расшифровку разговора Хаджи с Большим Чеченом. Все полностью перехватить не удалось, они снова сменили частоты, но одна фраза осталась целиком. "Отставь все личное на потом. Сначала дело".

– Дату и место теракта Большой Чечен не указывал? – поинтересовался Первый.

– Нет. Все, похоже, оговорено заранее.

– Сколько всего прибыло террористов?

– Судя по всему, три группы. В одной шесть человек, в другой четверо, и в третьей, той, что засветилась – восемь. Счас их, правда, стало меньше. Двое убито, один лежит в госпитале с разбитой головой и тазом. Но, так боевиков, конечно, больше. Потенциально это все охранники клуба «Кавказ».

Вот тут, Первый улыбнулся. Из-под набрякших век блеснул ехидный взгляд.

– И все эти потери им принес этот опер из Чапаевска?

– Из Кривова, – поправил Генерал. – Этот городок еще меньше.

– Ну, это еще хлеще. Может, набрать нам в Кривове с десяток оперов, да натравить их на чеченцев? Больше толку будет, чем от ваших работников.

Он чуть помолчал, а потом вынес свой окончательный приговор.

– В общем, так, господа офицеры. У вас могут быть только предположения, а я знаю одно точно. Через пять дней у нас в Москве очередной саммит Путин – Буш. Для этого они сюда пробрались, или нет, я не знаю. Но, если им удастся совершить то, что они задумали, то это будет последний день вашей службы в органах. И это будет еще не самое страшное, что я для вас придумал. Есть такая идея, и Президент ее, в общем-то, одобрил. В общем, в случае провалов, будем показывать народу не только героев, ликвидирующих последствия теракта, но и виновных, прошляпивших очередной теракт. Вы свободны.

ГЛАВА 32

На всю суету с покупкой и доставкой одежды у них ушло больше трех часов. Ни Виктора, ни Веру они не видели, но зато Ольга познакомилась с Верой Дмитриевной, и поразилась какой-то неуловимой схожести матери Зубко со своей собственной свекровью. Такой же потрясающий напор и прямота в суждениях. Как оказалось, Олеська пока что была на даче, у соседки по участку. Как выглядела эта самая дача, Юрий помнил, а вот как добираться до нее по «железке» понятия не имел. Вере Дмитриевне пришлось им даже нарисовать небольшой план. На платформу Казанского вокзала они прибыли слегка пришпаренные июльским солнцем и поэтому уставшие. До электрички оставалось еще полчаса, поэтому Юрий пока присел на парапет подземного перехода, а Ольга удалилась на вокзал, и вскоре вернулась с кипой газет, и двумя бутылками минералки. Пока Юрий пил, она листала газеты. Юрий даже вздрогнул, когда услышал в исполнении жены некий звериный рык.

– Ты чего? – спросил он. Малиновская подняла глаза, и таких глаз он еще у своей подруги не видел.

– Посмотри на это, – попросила она, подавая ему газету. Это была самая скандальная газета России, которую очень любили брать подчиненные и друзья Астафьева. Она так и называлась6 "Последняя газета". Так вот там, на первой странице была изображена ни кто иная, как сама Ольга Малиновская, танцующая в объятиях чеченского гостиничного магната. Заголовок ниже гласил: "Новый роман чеченского принца?"

– Так, что там дальше? – Ольга с нетерпением открыла нужную страницу, и начала читать: "На вечеринке, устроенной известным золотым магнатом Олегом Батовым самый большой интерес вызвало появление миллионера Мусы Исрапилова в сопровождении жгучей брюнетки. Кто она, никто не знает, но весь вечер Муса, как известно, недавно снова ставший свободным, не отходил от новой подруги".

Ольга насмешливо фыркнула.

– Меня, вообще-то, представляли этому корреспонденту, но он уже тогда был так пьян, что с трудом стоял на ногах.

Она перевернула страницу, ее глаза округлились. Юрий, между тем закуривавший сигарету, спросил ее: – Ну, ты что остановилась?

– Юр, это, конечно, смешно. Это даже глупо. Никто ведь из наших этому не поверит.

Она спрятала газету за спиной, но в глазах играли такие чертики, и ее так явно раздирал смех, что Юрий протянул руку вперед.

– Дай сюда.

– Юр, может, не надо?

– Давай, что там такое?

– Ну, милый, это, конечно, глупость. В это никто не поверит.

Ольга подала газету, и Юрий, развернув ее, увидел свою фотографию. Фотограф заснял его в тот самый момент, когда он поднимался по лестнице в пентхаус Батовых. При этом на ягодице Юрия лежала рука Антония. Но в кадре кроме этого было и испуганное лицо Астафьева. Надпись под снимком гласила: "Известный искусствовед Антоний Головачев пришел на вечеринку со своим новым другом".

Вряд ли Казанский вокзал до этого слышал такой поток мата.

– Тише ты, – шептала на ухо Юрию Ольга, с испугом оглядываясь по сторонам. – Кругом же люди. Счас нас заберут за нарушение общественного порядка, и никакие корочки нам не помогут.

Как раз подали электричку. Астафьев не мог успокоиться всю дорогу.

– Нет, ты представляешь, если всю эту хрень прочтут наши мужики? Они же приклеят мне такое, прозвище, что я же потом до конца дней от него не отмажусь! Я просто повешусь! Но перед этим перестреляю всю эту редакцию.

Ольга, с одной стороны, сочувствовала ему, с другой – ее так и раздирал безумный смех. Чтобы как-то скрыть его, он открыла другую газету, и воскликнула: – О, и здесь ты!

Юрий поспешно вырвал из рук жены газету, и с облегчением вздохнул. Здесь он был изображен под ручку с Инессой Оболенской. В комментарии к снимку говорилось: "На вечеринке у известного магната Олега Батова Оболенская пришла со своим новым бой-френдом, начинающим актером из провинциального театра. Судя по их разговорам, они обсуждали съемки нового сериала, где роль главного героя должен был играть Ольховский. Узнав о том, что ему эта роль не досталась, Ольховский устроил бурную разборку с режиссером, и дракой с новым фаворитом Оболенской. После короткого обмена ударами новый протеже Оболенской поспешно ретировался, и, Ольховский снова был восстановлен в главной роли".

Подпись под этой статьей была совсем другой, но реакция Юрия абсолютно одинаковой.

– Хрен редьки не слаще! Что пишут, козлы, а!? Мне хоть бы одного из этих козлов подержать за грудки!

– Ладно, хватит мечтать о прекрасном, выходим, наша остановка.

ГЛАВА 33

Между тем цепь событий продолжала развиваться когда по воле желающих этого людей, когда совершенно спонтанно.

В десять утра из отделения милиции выпустили Вахида Азаева, неудачливого покупателя ворованных кассовых аппаратов. Но перед этим перед ним разыграли целый сценарий. Было два часа ночи, кавказец с унылым видом сидел в обезьяннике, когда где-то в коридоре, послышался шум, взревели голоса, потом грохнули два пистолетных выстрела. Азаев изо всех сил старался рассмотреть, что там произошло, но с этой точки это было невозможно. А через полчаса приехала скорая, и мимо него врачи пронесли на носилках тело, прикрытое простыней.

– Козел этот Симкин, – сказал один из ментов, с перебинтованной рукой, проходя мимо обезьянника к выходу. – Чуть не сбежал, гад.

Утром Азаева забрал Вадим Шатаев, по прежнему играющий этакого разбитного, ухватистого опера.

– Ну, в этот раз, ты парень, считай, проскочил. Ну, дадут тебе условник, но зато можешь щебетать на свободе.

– Слушай, дорогой, за что условник? – вскипел Азаев. – Я же ничего не сделал!

– Ты это прокурору скажешь. И судье. Для профилактики тебе надо дать срок, чтобы впредь с бандитами связываться было неповадно. За этими твоими продавцами дел пять с кражами. Понял? Сам главарь вчера чуть не сбег, парня едва не зарезал авторучкой, пришлось пристрелить.

Потом Шатаев встал, тщательней прикрыл дверь, и, подойдя к кавказцу начал шептать ему на ухо.

– Хочешь, чтобы тебя совсем не привлекали к этому делу? Пойдешь только свидетелем.

– И что? – не понял тот.

– И то! – передразнил его Вадим. – Принесешь завтра тысячу баксов, считай, что уже чистый как ангел.

Вахид начал лихорадочно соображать, стоит это дело таких денег.

– Ну, счас у меня нету. Это же не просто так вот, быстро найти. У меня все в деле.

Шатаев сразу поскучнел.

– Нет, ты, Вахид, меня разочаровываешь. Ты что, хочешь, чтобы у тебя была запись в личном деле – судим? Тебе надоело жить в столице, ты, похоже, соскучился по родине, своей этой Кабардино-Балкарии.

– Карачаево-Черкесии.

– Да, какая хрен разница! То же яйцо, только вид сбоку. В общем, я тебе сказал: будут завтра деньги, пойдешь свидетелем. Не будут – пойдешь соучастником.

– Слушай, но давай хоть пятьсот баксов, а то, что это – сразу тысячу! – взмолился карачаевец.

Шатаев засмеялся.

– Ты пойми, пятьсот это только мне. А еще пятьсот – это прокурору. Так что, цены у нас божеские, не то, что везде, в других отделах. Вот и думай, решай.

После такой обработки Азаев первым делом поехал не к себе домой, а в клуб «Кавказ». По случаю утра там было немноголюдно, и единственный бармен лениво протирал свои многочисленные стаканы и фужеры. К нему и обратился Вахид.

– Коля, у тебя что-нибудь существенное есть?

– Покушать?

– Ну да.

– Шашлык, две порции осталось.

– Давай.

Бармен разогрел ему в микроволновке мясо, налил триста грамм «Макузани», и Азаев отошел к немногочисленным столикам. Через пару минут к нему подошел сам директор заведения, Бахтияр Дагоев.

– О, а я хотел к тебе подняться, – обрадовался Вахид. – Только поесть решил. Проголодался там, в ментовке.

– Тебя как выпустили? – спросил Дагоев.

– Да, за подписку о невыезде. Слушай, Бахтияр, мне срочно нужно перехватить тысячу баксов.

– Это зачем?

– Сунуть следователю. Он обещал меня отмазать от этого дела, чтобы я пошел свидетелем.

– Это он тебе сам сказал?

– Да. Пятьсот ему, пятьсот прокурору.

Хозяин клуба задумался, потом ответил.

– Понтует твой следователь. Тебе им предъявить нечего. Так что, это он просто на халяву решил капусту срубить.

Азаев пожал плечами.

– Может и так. Но лучше перестраховаться.

– Может быть. Как там эти, трое?

– Да, шайтан с ними! Из-за этих козлов я чуть не погорел. Их уголовка три дня уже пасла.

– Кто тебе это сказал?

– Да этот, опер. Довольный такой был, козел. На тех пять дел висит. А этого, главаря, морщинистого то, пристрелили при попытки к бегству.

– Это точно? – заинтересовался Дагоев.

Азаев стукнул кулаком с зажатой в ней вилкой себя в грудь.

– Да, на моих глаза было! Он чуть мента авторучкой не запорол. Два раза в него стреляли. Прямо там и умер. Ну, так ты дашь мне деньги, или мне искать у кого другого?

Бахтияр думал недолго.

– Хорошо, я тебе дам «косую». Пиши расписку.

Выйдя на крыльцо, он позвонил Хаджи.

– Азаева выпустили. Он говорит, что менты пасли этих троих уже три дня. Так что, я думаю, это случайность.

– Может и так. Но надо это как-то проверить.

– Хорошо, мы перестрахуемся.

ГЛАВА 34

Аркадий Левин с утра был занят массой новых дел. Вернувшись после встречи с Астафьевым на дачу, он обзвонил всех своих многочисленных компаньонов. С чисто еврейской въедливостью он расспросил каждого, каким тот пользуется охранным агентством, и насколько это солидная фирма. После долгих, и мучительных колебаний, он все же выбрал одну из фирм, и позвонил им в офис. Уже через полтора часа около ворот его дачи остановился микроавтобус с надписью на боку: "Охранное агентство «Варяг».

– Исполнительный директор агентства Анатолий Платицын, – представился хозяину дома среднего роста, широкоплечий мужчина лет пятидесяти в сугубо штатском костюме. Но при этом его красноватое лицо, казалось, до сих хранило на себе жар раскаленного солнца Средней Азии.

– Итак, что будем делать с вашим домиком? – спросил директор.

– Как сказал один мой знакомый, из него нужно сделать неприступную крепость, – пояснил Левин.

– Хорошо, сделаем, – согласился Платицын. В армии он был майором, так что сомнения для него были излишни. Через полчаса по всей усадьбе кипела работа. На балконе второго этажа жужжала дрель, это один из работников агентства устанавливал камеру наружного наблюдения. Двое занимались этим же самым на воротах, один же заранее растягивал по всей усадьбе провода. Платицын же прохаживался по лужайке и инструктировал Левина.

– Я не думаю, что они смогут проникнуть на территорию поселка через КПП. Там все поставлено довольно солидно, чужих на территорию не пустят. Если только проникнут где-то через забор. Но, для этого тоже нужно как-то миновать систему наблюдения. За пять лет существования этого поселка тут не было ни одного случая проникновения со стороны, я наводил справки.

– По-моему, убили кого-то на соседней улице, – припомнил Левин. – Это года два назад.

– Да, но там жена убила мужа, инсценировала ограбление. Ее быстро раскусили, так что она уже сидит.

– А как со стороны озера, там вы будите ставить камеры? – поинтересовался Левин.

– Давайте, посмотрим, – предложил подполковник.

Зеленая лужайка за домом метров через тридцать потихоньку начала спускаться вниз. У самой воды находился железный забор, и большая калитка, выходящая на деревянные, довольно обширные мостки.

– Вы здесь купаетесь? – спросил Платицын.

– Я нет, я как-то брезгую. Я лучше залезу в лягушатник перед домом. А тут вода хоть и озерная, но довольно мутная. Я люблю только морскую воду. А Ленка та да, купается часами.

Словно в подтверждении его слов, появилась и его жена. На ней был халатик, на голове купальная шапочка. Покосившись на мужчин, она скинула с себя халат, оставшись в крайне минимальном наряде, и, примерившись, ласточкой прыгнула в воду. Плавала она как рыба, так, что мужчины невольно загляделись на это заманчивое, в такую жару, действие. Потом Платицын очнулся, и начал в бинокль осматривать противоположный берег.

– Что, все берега озера застроены? – спросил он.

– Да, там тоже поселок, кажется, он называется, Светлый.

– А, знаю такой. Он тоже под охраной нашего агентства.

Платицын опустил бинокль, и, покосившись на лежащую на поверхности воды девушку, предложил: – Пойдемте, я покажу вам, как это все будет работать.

Так, как сторожки в этой усадьбе предусмотрено не было, то охранников разместили в комнате на первом этаже. Эта, сравнительно небольшая комната была предназначена не то для детей, которых у Левиных не было, не то для гостей, которые бывали, но не так часто. Теперь там был установлен большой монитор, разделенный на четыре части, и суровый малый в черной униформе, сосредоточено щелкал на пульте кнопками, переключая изображение с одной телекамеры, на другую.

– Все готово, – доложил он Платицыну.

– Ну вот. Мы оставляем вам двух охранников, смена им будет через сутки.

– А оружие у них есть?

– А как же! Можете не волноваться.

Через пять минут фургон отбыл, и, с облегчением вздохнув, Аркадий Левин поднялся наверх, к себе в кабинет.

ГЛАВА 35

Ссориться они начали еще в электричке, а на платформе поругались уже окончательно.

– И обязательно тебе надо было связаться с этими Батовыми, буржуями недорезанными, – начал первым Юрий.

– Нет, мне что, с лучшей подругой нельзя повидаться? – возмутилась Малиновская.

– Ну, повидалась бы, поговорили, и ладно. А зачем на этот банкет надо было напрашиваться, на это фуршет, черт бы его побрал?

Ольга возмутилась еще больше.

– Нет, то, значит, никаких претензий у него не было, то, значит, куча предъяв. Астафьев, ты заелся! Ты сам вчера говорил, что никогда так много и так вкусно не ел, как на этих приемах.

– Да черт бы побрал эту жратву, эту твою подружку минетчицу и ее ненормально озабоченного мужа.

Малиновская резко остановилась.

– А откуда ты знаешь, что она минетчица? Я тебе про это не говорила. Ну, признавайся!

На секунду Юрий почувствовал, что попал в тупик, а потом понял, как ему можно отбрехаться.

– А потому, что сам муженек ее так обзывает! – с вызовом ответил он. – Это еще на банкете, когда он ее по кустам искал. Так и спросил меня: "Ты, говорит, не видел, эту заслуженную минетчицу Российской Федерации?" Об этом даже Левин знает!

Ольга скривилась, но снова пошла по тропе.

– Она этим делом еще в институте увлекалась, – призналась она. – Причем в отличие от многих ей это действительно нравиться, она от этого тащиться не хуже чем от обычного секса. Юлька одного нашего доцента крутанула тысяч на сорок. Тот машину свою старую продал, хотел подкопить, новую купить. А тут Юлька ему зачет, подобным образом «сдала». Егорычу так это дело понравилось, у него уж и не вставал толком, мужику под шестьдесят. А тут, после таких процедур, себя молодым жеребцом почувствовал. Он к ней, а Юлька: "Давай теперь только за деньги". Он все деньги на это и спустил. Потом пришлось самому же ограбление собственной квартиры инсценировать. Благо он нам как раз криминалистику и вел, и диссертацию по квартирным кражам написал. Так что как это должно выглядеть, знал хорошо.

– А ты знаешь, как она стала мадам Батовой?

– Да знаю, – Ольга махнула рукой. – По методу Моники Левинской.

– Вот именно, только там было не какое-то синее платье, а бывшая жена застукала их с Олегом прямо при исполнении этого процесса. Олегу пришлось развестись, он потерял треть состояния, и женился на Юльке, чтобы хоть немного соблюсти приличия.

За такими интересными разговорами, они, конечно, свернули не в ту сторону, ушли черт знает куда, и только когда дома окончательно кончились, и они притомились, оба поняли, что сбились с пути. Это подтвердила водная гладь, открывшаяся неожиданно перед ними. На скудном пятачке среди густого ивняка, на, явно привезенном песке, бултыхались с десяток мальчишек и девчонок крайне минимального возраста.

– Река, – сказал Юрий.

– Да нет, это больше похоже на озеро, – возразила Ольга. – Забавно.

– Чего же такого забавного то? Никакой реки у дачи Зубко там и близко не было.

– Забавно то, что я мечтала искупнуться. Шла, и всю дорогу представляла себе, как захожу в теплую воду.

– Ну, иди, купайся.

– Да я без купальника.

– Ну и что? Кто тут на это обратит внимание.

– Может, есть место поукромней? – спросила она, оглядываясь на скромную дорожку, ведущую параллельно берегу.

Юрий вздохнул. Плавать он не умел, воды откровенно боялся, так что для него этот вид удовольствия был недоступен. А жена надоедала по полной женской программе.

– Ну, пошли, Юр, пройдемся немного. Может, что и встретим.

– Ну, хорошо, хорошо, пошли.

Они углубились в чащу, и, пройдя метров двести, действительно увидели небольшой пятачок, имеющий спуск к воде. Ольга быстро разделась, и нещадно проваливаясь в густой ил, начала пробираться к воде.

– Боже, какое блаженство! – через минуту донеслось до Юрия. Он поскучал немного на берегу, потом решил сходить, поискать где-нибудь на бережку общественный туалет. Сделав все свои дела, он хотел уже уходить, когда услышал совсем рядом, какие-то голоса, смех. Это бы его раньше не заинтересовало, но разговор шел явно на каком-то кавказском языке. Астафьев прислушался, потом он отчетливо услышал имя, заставившее его пригнуться, и осторожно двинуться к ближайшему дереву. Несколько секунд он обнимал теплую кору тополя, а потом все же решился, и двинулся вперед. Пройдя метров двадцать, он углубился в плотный речной тальник, а когда впереди забрезжил просвет, остановился, и раздвинул кусты. Первое, что он увидел на небольшой полянке, это черный Джип. Номер у него был семьсот восемьдесят семь, но, Юрий был готов поклясться, что это был тот самый, Джип, что он видел на Сретенке. По крайней мере, треугольный значок с буквой «Ш», был так же чуть надорван с верхней стороны.