Текст книги "Кровная месть [СИ]"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 28

Дожимать Николая Симкина все-таки пришлось Олегу Ведяхину. Делал он это уже на Петровке, в родном кабинете. Шестичасовой допрос вымотал их обоих, в кабинете было сизо от дыма, и даже открытые окна не изгоняли из помещения табачную заразу – на улице стоял вечерний, летний штиль.

– Ты пойми, я ведь тебя не пытаюсь расколоть на что-то лишнее, навесить на тебя кучу чужих дел, – вещал Олег. – От кражи кассовых аппаратов ты уже не отвертишься, магазин «Хозтовары» твой, квартира Амбарцумяна – тоже, – он по очереди загибал пальцы. – Все вещьдоки есть, все оформлено по полной программе, ты можешь даже все отрицать, но все равно полетишь в зону на полный срок. От Фомки ты тоже не открестишься, поранули его на глазах свидетелей, скажи спасибо, парень еще живучий, может выкарабкаться.

– Ну, это ведь не я его резал, – заметил Симкин, лыбясь всем своим морщинистым лицом.

– Да, конечно, резал его Алан Гасахов, он уже в этом признался. Но вы сейчас идете как организованная преступная группа, то есть – банда. А что это такое, ты знаешь сам. Все преступления валяться в одну кучу, и потом раздаются каждой сестре по серьге.

– Ну, и что ты мне тогда мозги паришь?! – разозлился Симкин. – Годом больше, годом меньше – все мое будет.

– А то, что братья-осетины все на тебя валят.

Симкина это не удивило.

– Ну и что, они и прошлый раз на меня все свалили, – меланхолично заметил он. – На кого им больше валить?

– И не обидно будут опять на червонец раскрутиться? Они то, наверняка получат меньше тебя.

Симкин усмехнулся.

– А что тут обидного? Я был главным, я не отрицаю. Любой судья поймет, что никто из этих тупоголовых чурок не смог бы ничего спланировать, и ни с кем, ни о чем договориться. Они же тупые, как две киянки. Они даже не знали бы, куда и по чем толкнуть товар.

Тут в кабинет вошел Николаев, подал Олегу несколько листов бумаги. Прочитав их, Олег кивнул головой, и посмотрел на своего подопечного другими глазами.

– Да, Николай Антонович, плохие ваши дела. Хотел я вас еще немного помучить, но, чувствую, бесполезно.

Симкин, как всегда, усмехнулся.

– Чего это так? Терпение лопнуло.

– Да нет. Я ведь к вам обращался как к главарю преступного сообщества, именуемого в законе бандой. Что я вам мог предъявить? Воровство, ножевое ранение. А теперь вам другая статья светит, гораздо более неприятная.

– Это ж какая же? – спросил Николай. – Сто семнадцатая? Изнасилование малолеток?

– Она теперь уже сто тридцать четвертая. Читать надо новый уголовный кодекс, Симкин. На старом капитале теперь далеко не уйдешь. Да нет, это все ерунда.

Ведяхин открыл стол, достал книжку уголовного кодекса, полистал его.

– Самая хреновая статья тебе светит. Терроризм, и пособничество ему. Пожизненное для тебя замаячило, Симкин.

– С чего это вдруг? – удивился тот.

– А с того. Ваши подельники показали, что в конце июня и начале июля месяца вы трижды совершили поездки на «Газели» в Ингушетию, перевозя взрывчатые вещества.

Вот теперь Симкин занервничал.

– Мало ли что они там показали. Сахар я возил, сахар.

– Может еще и мыло? Вот это мыло?

И Олег достал из стола и выложил на стол тот самый брусок тротила.

– Эту шашечку я лично нашел у тебя на квартире, – пояснил он.

– Ну, прикупил я у братвы для рыбалки, ну и что? Не люблю с удочкой сидеть, мне результат нужен.

– Результат, значит, нужен? Хорошо. А вот еще одно несчастье. Пистолет, из которого ты столь доблестно отстреливался, был похищен у одного из офицеров ингушской милиции во время того печального рейда в Назрани. Как не пытались этот номер стереть, наши криминалисты его прочли. Он сам был убит, а на стволе, и внутри, твои пальчики. Ты, кстати, что делал во время того рейда? У тебя алиби то есть?

– Алиби? – Привычка улыбаться уже не раздражала Олега, а для самого Симкина, похоже, получалась вымученно. – Да, если напомнишь, когда это было, то найду любое алиби.

– Хорошо, вспоминай, ищи. А лучше, вспомни все.

Он встал, обошел стол, и, нагнувшись над Симкиным, сказал.

– Только есть еще один печальный шаг. На одежде, обнаруженной у тебя в шкафу, нашли микроскопически элементы селитры, алюминиевого порошка, и сахара. Что дает смесь этих компонентов, ты знаешь. Так, может быть, это бы еще и проканало. Но, там нашли еще и частицы гексогена.

Ведяхин вернулся на свое место, закурил, пододвинул пачку допрашиваемому. Тот, выкинув окурок, сразу закурил новую сигарету.

– Хочешь пойти по этому делу свидетелем? – спросил Олег.

Тот мотнул головой.

– Сладко стелешь, гражданин опер.

– А что? Ты, наверное, уже понял, что тебя мы выловили не зря. За «Кавказом» давно уже присматривают, и не мы, а контора повыше. Я с тобой последний день работаю. Завтра тебя заберет ФСБ. А они с тобой чикаться не будут. Так что решай, как пойдешь, в общей толпе, в обезьяннике, или отдельно, при закрытых дверях при своих родных статьях: сто пятьдесят восьмой, сто пятьдесят девятой, сто шестьдесят первой. Зачем тебе нужна эта, двести пятая? Кстати, там есть небольшое примечание.

Он полистал Уголовный кодекс, и зачитал: – Лица, участвовавшие в подготовке акта терроризма, освобождаются от уголовной ответственности, если они способствовали предупреждению террористического акта… На, не веришь, сам почитай.

Симкин только тихо рассмеялся.

– Начальник, все равно меня на зоне за это зарежут.

– Ну, зарежут или нет, это еще бабушка надвое сказала. Так как дело сейчас с этими хлопцами пошло, то до суда дело может вообще не пойти. Перестреляют их к едреной фене, и все. Кстати, та пачка баксов, в радио, это гонорар за эту поездку?

Симкин впервые посмотрел на своего собеседника с явным злом.

– Нашли, все-таки?

– Нашли. Только зря ты рисковал, Коля. Половина банкнотов, которыми с тобой рассчитались, фальшивки.

Симкин хотел что-то сказать в ответ, но Ведяхин сунул ему под нос одну из принесенных Василием бумаг, и тот, пробежав по строчкам глазами, скрипнул от злости зубами.

– Вот, суки! Даже тут нагрели! Что за сучья порода?!

– Ну, видишь, как к тебе относятся твои братья мусульмане. А ты их покрываешь. Так ты один для них возил взрывчатку, или нет?

Симкин, ответил как-то машинально.

– Нет, нас было трое. Две «Газели» и «Фольксваген», микроавтобус.

– Шоферы были славянами?

– Да, один даже бывший мент, гаишник.

– Фамилии их знаешь? Где живут?

– Нет, только имена. Игорь, Виктор. Мы виделись то только при загрузке. Приехали врозь, и уезжали так же врозь, с разницей в четыре часа.

– Куда привозили взрывчатку?

– Не знаю.

Ведяхин хотел вспылить, но Симкин продолжил.

– Действительно я не знаю. Меня встретили за городом, на развилке. За руль сел другой человек, чеченец, а меня отвезли домой.

– Кто тебя нанимал? Хаджи?

Для Симкина это имя не было чем особенным.

– Нет, Хаджи слишком крупная шишка для меня. Бахтияр, директор «Кавказа». Он вышел на меня через этих осетин. Им нужны были шоферы со славянской внешностью.

– И, что, никаких проблем во время перевозки не возникло?

– Да, прямо! Тысячу баксов на взятки гаишникам потратил.

Еще через два часа Симкина увели в камеру. Когда в кабинет Ведяхину зашел Николаев, тот сидел с таким лицом, что Василий рассмеялся.

– Молодой человек, вам что, плохо? – голосом пожилой пенсионерки спросил он Олега.

– Нет, хорошо.

Олег взял, было, в руки сигарету, потом с отвращением бросил ее на стол.

– У меня такое впечатление, что допрашивал не я, а меня. Да еще и применяли пытки.

ГЛАВА 29

В десять утра Юрию позвонил Левин. Астафьев, только что с трудом поднявшийся по естественной нужде, был удивлен столь ранним звонком. Он рассчитывал, что толстяк будет отсыпаться после вчерашней вечеринки как минимум до вечера.

– Да, Аркадий Михайлович.

– Юрий, может, пообедаем вместе?

– Да, можно. Где и когда?

– Через час, в отеле «Шератон».

– Это где?

– Это в самом центре, Первая Тверская-Ямская, номер, по-моему девятнадцать. Там где-то рядом метро, я, права, не помню, какое. Кажется, Белорусское.

– Хорошо, уговорили.

Уже положив мобильник, Юрий подумал о том, как они будут выбираться из отеля. Чуть подумав, он позвонил Жохову. Голос у полковника был чистым и свежим, словно он уже давно был на ногах.

– Да, Юрий.

– Андрей Андреевич, как там, можно мне выходить на улицу?

– Да. Не знаю, как вы это сделали вчера с тем парнем, но свой пост они сняли. А куда вы собрались в такую рань?

– Мне нужно встретиться с одним человеком из золотого клуба. Я ожидаю от этой встречи многого. У золотых дела мастеров очень много проблем, и очень много претензий к Олегу Батову. Они вчера были очень злы на него.

– Хорошо. Как закончите переговоры, позвоните мне.

Закончив разговор, Астафьев посмотрел на свою жену. Та спала так, словно это ей подсыпали в шампанское снотворное, а не она лучшей подруге. Тогда он стал одеваться. Костюм он решил одеть вечерний, благо он его не слишком вчера уделал. Все-таки идет в хороший ресторан, вдруг там, в джинсах не пускают. Чуть подумав, Юрий решил пистолет с собой не брать. Если дело в этом самом Шератоне поставлено так же, как в домике Олега Батова, то появление его со стволом в кармане вызвало бы большой переполох.

После вчерашнего фуршета горло Астафьева серьезно прихватил сушняк, так что Юрий сначала зашел в бар, и слегка побаловался пивом. С дорожными видами транспорта он связываться не стал, на маршрутке добрался до метро, так что на встречу, он прибыл вовремя. Левин так же не опоздал, его красный «Лексус» уже стоял у входа в стеклянное здание отеля. Юрий увидел его, едва только вывернул из-за угла. Он чуть пробежался, и на входе в сам ресторан догнал золотого магната.

– Аркадий Михайлович, мы с вами, как две английских королевы, минута в минуту, – сказал он, беря толстяка под ручку. Тот, почему-то, вздрогнул, а потом с облегчением, сказал: – А, это вы, Юрий. Если бы вы знали, чего мне это стоило? Я добирался сюда два с лишнем часа.

– Да? А я полчаса. На метро.

– Вам легче. А нам с Матвеевки метро еще не провели.

Они прошли в зал, Левин быстро заказал полтора десятка блюд, и, по ходу дела, начал разговор о деле.

– Вас не удивило, что я позвонил вам сегодня так рано?

– Было немного, – признался Юрий, – но я подумал, что у деловых людей это в порядке вещей. Бизнес требует ранней побудки.

– Совсем не обязательно. Я обычно еду на работу, когда все пробки уже рассосутся, часа в три дня. Кроме того, сегодня суббота.

Юрий качнул головой. Как раз принесли первую перемену блюд, салаты. Левин, движением хорошо запрограммированного робота начал пихать в рот этот изысканный силос. По ходу этого, самого важного для него занятия, он начал говорить о деле.

– Юрий, вы оставляете впечатление человека, хорошо разбирающегося в критических ситуациях. Мне бы хотелось получить от вас кое-какую консультацию.

– Ну, если это в моих силах, то почему бы и нет, – согласился Астафьев, пытаясь определить, что входит в состав столь вкусного салата.

– В последнее время у меня начались определенные неприятности. Поймите меня правильно, я никогда ни с кем не воевал, я всегда умел договариваться. Но сейчас жизнь поставила меня в такой тупик, что я не знаю, что делать.

Принесли солянку, так что Юрий немного отвлекся, дегустируя это, самое знакомое ему блюдо, потом продолжил разговор.

– Аркадий Михайлович, давайте начнем с самого начала. Итак, у вас возникли проблемы с бизнесом?

– Да. Золотом я занимаюсь уже пятнадцать лет. Я изучил этот бизнес «от» и «до». Я считал, что для меня не существует каких либо новых ловушек, волчьих ям, в которых я мог потерять весь капитал. И, вдруг, я, представляете себе, попался. Началось все три года назад. Тогда покойный ныне Ашот Варгенович Аветисян создал холдинг, в котором объединились множество предприятий связанных с добычей, и переработкой золота и драгоценных камней. Это было очень выгодно. Образовалась одна цепочка, от золотодобывающих артелей и якутских разрезов, до сбыта готовой продукции. За счет более прибыльных производств покрывались расходы более убыточных предприятий. При этом себестоимость золотых украшений и изделий из бриллиантов, да и всех остальных драгоценных камней падала во много раз. Это позволило нам держать более низкую цену, но получать прибыли гораздо большие, чем у конкурентов. Это были просто неслыханные проценты прибыли. Я вошел в состав директоров холдинга, кроме того, возглавил экспертную комиссию. Полгода назад Ашот внезапно умер. Это никого не удивило, он был очень стар. Он еще при социализме дважды сидел за фарцовку драгоценным металлом. Главой холдинга стал Олег Батов. Надо сказать, что Олег неплохой менеджер, очень неплохой. У него только один недостаток – он плохо разбирается в драгоценных металлах. Свою репутацию и капитал он нажил на нефти. Когда за его шефом захлопнулись двери Бутырки, он решил попробовать себя в другой отрасли. К нам привел его сам Аветисян. Сначала он работал очень хорошо, доходы резко возросли. Потом состоялось это слияние с конкурентами, это мы тоже одобрили. Но там был один пункт.

Принесли второе, восхитительное мясо с небольшой каплей картофельного пюре и стручками свежей спаржи. Надо признаться, что все было приготовлено так хорошо, что рассказ озабоченного своей безопасностью толстяка показался Юрию при этом неуместным.

– Что это такое? – спросил Юрий, показывая на мясо.

– Где? – не понял сразу Левин. – А, это. Это говядина в остром соусе.

– Продолжайте.

– Нам предложил, вроде бы, выгодное сотрудничество Ахмед Шакир. Договор был составлен ужасно, говорят, что его готовила Юлия, его нынешняя жена. Но, она мастер по другого дела делам, а в деле составления договоров губы то и не нужны, Юрий удивился. Оказывается, про тайное оружие Ольгиной подруги знает весь свет. А Левин продолжал.

– Так что там было столько непонятных для меня лично пунктов, что я бы никогда не пропустил его в таком виде. Но Олег настоял на своем. Суть этого договора в том, что турок поставляет нам готовые золотые изделия по вполне сносной цене. Самое интересное, что там не обговаривалось, каким образом он будет их нам поставлять. И, вот, вчера, пришла первая партия этого товара.

Левин замолчал, дождался, когда уберут тарелки, и принесут сладкое, кремового цвета воздушное суфле. Разговор он продолжил, лениво ковыряя ложечкой в суфле.

– То, что они прислали, это ужасно. Во-первых, там стоит маркировка российского производства. Наши пробы, наш торговый знак, естественно, все фальшивое. Но, самое главное, качество этих товаров не соответствует пробе. Как вам это объяснить? Стоит семьсот пятьдесят шестая проба, но, там нет и триста пятьдесят второй. Практически, это уже не золото. Это надо выставлять как высококачественную бижутерию.

Попивая очень и очень хорошее кофе, Юрий прислушивался и к словам Левина, и к ощущению переполненного желудка.

– Значит, по этому поводу вы и трепали вчера Олежку Батова? – поинтересовался он.

– Да. Дело в том, что он ничего не смог сказать о планах продвижения нашей продукции на Запад, через систему бутиков Шакира, а это было второй половиной этого договора. А когда мы вчера, впятером потребовали отказаться от контракта, разорвать его, он залепетал о том, что это невозможно. Якобы за этим Шакиром стоит чеченская диаспора, это наша крыша, и если мы откажемся от контракта, то нас всех будет ждать судьба Али Магомедова и его мастеров…

– Вы знали Али? – удивился Юрий.

– Да, конечно. Его бизнес был не таким большим, по сравнению с нашими объемами, но зато у него был эксклюзив. Таких изделий не было ни у кого. Это была гремучая смесь традиций Кавказа и современных технологий. Он никогда не повторялся. Я спокойно выставлял его вещи с гарантией, что человек, купивший это колье или серьги, больше не встретит ничего подобного ни у кого и ни где. В прошлом году я видел серьги и колье Али на одной из актрис на открытии Каннского фестиваля. Я не запомнил ее имя, но она точно в тот раз получила приз за лучшую роль.

– Понятно. Значит, вы знали о судьбе Али. А за что его убили, вы знали?

– До этого нет. Мне говорили и про ограбление, и про то, что возникли какие-то трения между кавказцами. Я не знал, что Али убили чеченцы.

– Откуда вы узнали про это?

– От них самих.

Левин откинулся на спинку кресла, посмотрел на Юрия.

– Это как? – спросил тот.

– Просто. В шесть утра мне позвонили. Представляете, что это был за звонок, после вчерашней вечеринки? Я бы не встал, но одновременно звонили по всем трем имевшимся у меня телефонам. Один у меня обычный, два мобильных. Это меня и удивило. И когда я взял трубу в руки, знаете, кто со мной заговорил?

– Хаджи?

– Именно так он и представился. Это тот человек, от которого вы так быстро слиняли на банкете?

– А вы, разве, заметили это?

Левин засмеялся.

– Я был не так уж сильно и пьян, так что, оценил ваши акробатические способности.

– Да, это был именно Хаджи.

– У вас с ним сложные отношения?

– Более чем.

Этот ответ не удовлетворил Левина, он выжидательно смотрел на Астафьева. Тому пришлось продолжить.

– Получилось так, случайно, что я убил его младшего брата. Так что, я теперь его кровник, – вынужден был признаться Юрий.

– Как это вас так угораздило? Вы были в Чечне?

– Да нет, это было три дня назад, на Сретенке. Так получилось. Судьба.

Левин, казалось, был удовлетворен.

– Ну, что ж! Я, кажется, не ошибся.

Он полез в карман, и выложил на стол увесистый конверт.

– Это вам.

– Что это? – спросил Юрий, правда, уже догадываясь, что ему дают, и за что.

– Тут десять тысяч. Это за голову Хаджи.

Юрий засмеялся. Левин развел руками.

– Что делать. Я понимаю, что этого мало, но я никогда не нанимал киллеров, Юрий Андреевич. Я не знаю, как это делают, и сколько им платят. Просто я понимаю, что вам придется убить этого самого Хаджи. Мне не по душе такие методы, но мне очень не понравился тот звонок.

– Да, я не поэтому смеялся.

Юрий вздохнул, спрятал в карман конверт, и спросил: – А теперь давайте подробней. Что сказал вам Хаджи. Слово в слово.

ГЛАВА 30

Они расстались у входа в отель, Юрий хотел прогуляться до метро, но, буквально через двести метров рядом с ним затормозил черный «Мерседес», открылась дверца, и знакомый голос предложил: – Садитесь, Юрий Андреевич.

Жохов выглядел несколько отстраненным, он даже не смотрел на Юрия.

– Ну, что, хорошо поговорили со своим толстяком?

– Да, – Юрий хотел добавить еще про хороший завтрак, но ту до него дошло, что он не докладывал Жохову о том, с кем он встречается, и где. – А откуда вы знаете про то, с кем я говорил, и вообще, что я именно здесь?

– Не бойтесь, жучков и камер мы вам в номер ставить не стали, все же я понимаю, медовый месяц. Но переговоры по телефону перехватываем.

– И это зачем?

– А вы не догадываетесь? Я думаю, что с вами, когда нибудь, выйдет на связь интересующий нас человек. Ну, а так, как жучков на ваш организм, мы вам еще не догадались поставить, то придется вам, Юрий Андреевич, доложить, о чем у вас был разговор с Аркадием Левиным.

Юрий докладывал минут сорок. И о вчерашнем фуршете у Батовых, и сегодняшнем разговоре с Левиным.

– Он в безвыходном положении, – сделал вывод он в самом конце этого импровизированного доклада. – Если другие дилеры холдинга еще как-то выкрутятся, то у него все личные бутики во всех, самых престижных отелях Москвы. «Балчуг», "Президент-отель" и тому подобное. Одно дело всучить подделку нашему брату, русаку. А другое – иностранцу. Это может дойти до скандала, потери репутации и доверия. С другой стороны – угрозы Хаджи. Тот прямо заявил, что если в понедельник тот не выставит новый товар на витрины, то это будет последний день его жизни.

К концу разговора Жохов немного оттаял. У него снова загорелись глаза, и он опять начал немного напоминать стареющего мальчишку.

– Да, теперь мне вся картина становится ясна, – признался он. – Мы тоже не сидели, сложа руки, навели справки у людей знающих свое дело. В этой афере с поддельным золотом два, а то и три смысла. Есть подозрение, что турки таким образом смогут подорвать доверие к русскому золоту. Это приведет к падению холдинга, а значит, увеличению цен на русское золото. В этом всем заинтересованы и турецкие спецслужбы, и сам Ахмад Шакир. Кстати! Выяснилось что сам Шакир по своему происхождению чеченец.

Юрий удивился.

– Да-да! – подтвердил полковник. – Он предок тех, кто иммигрировал в Турцию в двадцатые годы. Его даже прочили в президенты Чечни, но тогда еще был жив Дудаев, и Ахмед даже ни разу не посетил свою бывшую родину. Он очень осторожный человек. Его подозревают во множестве грехов, от торговли героином и "живым товаром", до поставок оружия в Чечню и Филиппины. Но, его лично за руку никто поймать не может. Кстати, почему его не было на вчерашнем фуршете?

– Говорят, он уехал куда-то в Сибирь, хочет прикупить какой-то обогатительный комбинат. Будет в Москве дня через три.

Тут они подъехали к отелю.

– Нас еще не пасут? – спросил Юрий.

– Пока нет.

– А вы?

– Ну, мы же вас нашли в столице. Кстати, вы заметили за собой хвост?

– Нет.

Жохов довольно усмехнулся.

– Ну, что ж, тогда наружку можно похвалить. Отдыхайте. Кажется, работа для вас кончилась.

Поднявшись в номер, Юрий застал Ольгу в халате, еще мокрую, и чуточку бешеную.

– Где ты с утра уже шляешься!? – с ходу начала она разнос, переодеваясь на ходу. – В вечернем костюме с утра, с ума что ли сошел?! Переодевайся, быстро!

– Что такое? Что случилось? – опешил Юрий.

– Витька Зубко звонил.

Юрий взялся за голову. С последними событиями он совсем забыл о своих московских, гостеприимных хозяевах.

– Забыл про него совсем. Он что, приехал домой и увидел, что у него в квартире? Или посмотрел тот сюжет по ТВЦ?

– Слава богу, что нет. Просто в ту ночь Вера начала рожать.

– О, господи!

– Естественно, что при ее габаритах это не так просто. Пока ее везли из этой деревни, пока поднимали на этаж, она начала терять сознание. Пришлось делать кесарево, родила мальчика, на четыре двести.

Астафьев издал восторженный рев. Но, Ольга мотнула головой, дескать, это еще не все.

– С ним все в порядке, но вот с ней начались осложнения. Мало того у ней осложнения, так еще и Витька свалился!

– А с ним то что?

– Это чудак, с большой буквы «М», взялся наблюдать за родами, и от всего увиденного потерял сознание. Упал он на больную руку, она начала кровоточить. Акушеры ничего не могут понять – человек падает на пол, а кровь брызжет так, словно он только что выстрелил в себя из пистолета. Пока остановили кровь, пока по новой зашили рану, он потерял кучу крови. Хорошо, больница какая-то не специализированная, а многопрофильная. Так что, они теперь лежат на разных этажах, а Вера Дмитриевна, мать Виктора, за ними ухаживает. Вот она и просит нас привести кое какую одежду Вере и Виктору, кое-что себе, и забрать ребенка.

– Какого ребенка? – ужаснулся Юрий. – Сына? Он же только родился? Что мы с ним будем делать?

– Ты совсем, что ли рехнулся? Какого сына, дочку Веры.

– Ах, Олеську! Я про нее и забыл.

– Ну да. Говорит, что это на два дня, не больше.

– То есть, она, Вера Дмитриевна, тоже не знает, что квартира их сгорела?

– Нет, конечно!

Тут Юрию пришла в голову хорошая мысль.

– А, может, это даже и хорошо, что они не знают, – пробормотал он.

Для того, чтобы попасть в квартиру Зубко, им сначала пришлось заехать в отделение милиции, к Семенову. Тот не только вынес им ключи, но и сам поехал с ними.

– Мы сделали все, что могли. Вставили стекла, отмыли копоть, – пояснял он, поднимаясь по лестнице. – Но, квартирка, конечно, пострадала сильно. Ремонт здесь сейчас делать, полгода, не меньше. А денег надо – море!

Пока Ольга разбиралась со списком, и шарила по многочисленным шкафам, и комодам, мужчины отошли на кухню. Астафьев что-то долго и подробно втолковывал Семенову, да так активно, что капитал даже вспотел. В конце разговора, он вручил ему конверт, полученный от Левина. Через полчаса Ольга появилась в дверях кухни.

– Ну, что, пошли? – спросила она.

– Пошли, – согласился Юрий, а потом спросил: – Слушай, а что ты искала-искала, и ничего не взяла?

– А что ты хочешь? Чтобы мы привезли в роддом тряпки, пропахшие дымом? Представляю, как врачи удивятся. Спросят: "Вы что, ребята, с шашлыка приехали"? Я, посмотрела, какой размер им нужен и все сейчас купим на рынке.

Ключ Астафьев снова вернул Семенову.

– Ну, постарайся, Михалыч, – попросил Юрий его на прощанье.

– Все сделаю, Юрий Андреевич. Расшибусь, но сделаю.