Текст книги "Драконья алчность"

Автор книги: Евгений Малинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

– Плохая вода… плохая!… – неожиданно подал голос второй Цзяожэнь, и вдруг я понял, что это… женщина!

Первый цзяожэнь сурово посмотрел на свою спутницу ипродолжил:

– Если бы еще еда была, мы, может быть, кое-как и приспособились бы, а так… Может быть, еще восемь —десять цзе… продержимся…

– Ага!… Тогда мы так договоримся. Я со своими товарищами сейчас поеду дальше. Когда мы пересечем это болото, то есть ваш прудик, я постараюсь найти для вас еды – вы ведь, как я понял, все подряд едите? И постарайтесь не есть тех, кто эту еду привезет!

Обе головы энергично закивали и… заулыбались!

– Только вы не рассчитывайте, что ее будет… чересчур много! – постарался я охладить их энтузиазм.

Обе головы, продолжая улыбаться, столь же энергично выразили отрицание.

– А вот как вас вернуть в ваше море, я пока не знаю, но постараюсь узнать…

Махнув рукой, я добавил: «До встречи…» – и тронул свою лошадь.

«Ну вот… – обреченно подумал я, – ты и дал еще одно обещание?… А сам даже не знаешь, как его выполнить!»

Мы снова тронулись в путь, наши лошади шлепали по мелкой воде с такой же, как мне казалось, тоской, с какой ворочались мысли в моей голове. Мои спутники молчали, пока две головы цзяожэней смотрели нам вслед, а когда они наконец исчезли из поля зрения, подал голос мой шустрый ученик:

– Учитель, ты меня извини, но я, наверно, никогда не смогу понять логику твоих поступков!… Ну, ладно, ты вылечил синсина – он нам может быть полезен, хотя и без него мы наверняка не пропали бы! Ну, хорошо, ты решил тащить за собой девчонку – я могу согласиться, что она представляет некоторую ценность! Но что ты сотворил сейчас?! Как я понял, эти милые ребята, цзяожэни, хотели нас схарчить, предварительно отмочив в своей трясине, а ты, вместо того чтобы воздать им за их гнусный замысел, а заодно пополнить наши запасы продовольствия, обещаешь накормить их и отправить на историческую родину!!! И, как мне кажется, ты собираешься выполнить свое обещание! Объясни, учитель, в чем здесь для тебя выгода?!

Я немного помолчал, прежде чем ответить на этот вопль запутавшегося в лабиринтах моего великодушия ученика, а затем, чуть усмехнувшись, спросил:

– Значит, ты, Поганец Сю, не понимаешь, почему я не стал тебя есть, а взял к себе в ученики?!

Синсин вскинул голову и удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. А вот Поганец сразу же ответил:

– Ну, это-то я как раз очень хорошо понимаю!… Во-первых, ты был сыт… Во-вторых, тебе негде было меня помыть, а есть меня немытого ты явно брезговал… Ну и в-третьих, и самых главных, ты, с твоим умом и колдовским чутьем, сразу же рассмотрел, насколько я для тебя ценен!! А кто же будет есть поросенка, умеющего отыскивать трюфели!

Я еще раз усмехнулся и покачал головой:

– Ну, может быть, ты и правильно все изложил, но «во-первых» у меня было совсем другим…

– Да?! – удивился Поганец. – И каким же оно было?!

– Видишь ли, мой маленький друг, мне до отвращения претит пожирать существо, обладающее разумом и разговаривающее со мной! Я считаю каннибализм самой большой мерзостью на свете!

– Каннибализм – это что?… – весьма деловым тоном поинтересовался Поганец, а Гварда снова поднял голову и внимательно посмотрел мне прямо в глаза,

– Каннибализм – это поедание себе подобных, – наставительно произнес я.

– Ну, тогда каннибализм мне не грозит! – с явным удовольствием ответил Поганец. – Подобных мне в этом Мире не существует!

– Поганец! Ты слушаешь только себя! – возмутился я, но продолжить мысль этот наглец недомерок мне не дал.

– Это потому, что я говорю самое главное и самое умное – с непередаваемым апломбом заявил он. – Неплохо было чтобы вы все побольше прислушивались к моим словам!…

– Если бы мы больше прислушивались к твоим словам, – неожиданно раздался позади меня голос Шан Те, – то ты сейчас путешествовал бы в полном одиночестве! И дай наконец сказать хоть слово Сор Кин-иру, болтун писклявый!

Вопреки обыкновению Поганец Сю не обратил никакого внимания на «писклявого болтуна», а вместо этого возмущенно заверещал:

– Да кто не дает ему говорить?! Я сам внимаю моему учителю со всемерным… э-э-э… вниманием и… э-э-э… почтением! Он сам постоянно ко мне обращается со всякими… обращениями, я же должен быть почтителен со своим учителем и отвечать на его… эти… ну… обращения ко мне!…

Видимо, Шан Те чем-то достала Поганца сзади, потому что он вдруг икнул и гораздо тише буркнул:

– Все… молчу, молчу… И не надо меня тыкать под ребра…

Я, признаться, уже забыл, о чем говорил, но Гварда снова поднял голову и совершенно спокойным тоном подсказал:

– Ты хотел сказать что-то о неправильном понимании Поганцем термина «каннибализм»…

– Совершенно верно. – Я поблагодарил взглядом догадливого синсина. – Поганец слушает только себя…

– Вот опять, – негромко буркнул мой ученик за моей спиной, – опять обсуждают меня, а я должен молчать!…

Но я не стал обращать внимания на эту отвлекающую реплику, а продолжил свою мысль:

– Если бы он внимательно слушал, что я говорил до этого, то услышал бы, как я определил подобное мне существо…

– Обладающее разумом и разговаривающее с тобой… – снова подсказал Гварда.

– Совершенно верно, – вновь подтвердил я сказанное синсином, и вновь продолжить свою мысль мне не позволил Поганец.

– Да-а-а?!! – заверещал он своим пронзительным фальцетом. – Значит, ты и синсина жрать не станешь?!

– Конечно нет, – стараясь быть спокойным ответил я. – Если, конечно, буду в здравом рассудке!…

И вдруг позади меня раздалось звонкое причмокивание. А потом мечтательный голосок Поганца сообщил:

– Нет… Тушеный синсин в кисло-сладком соусе – это нечто непередаваемое!… Я думаю, сам Желтый Владыка предпочитает это блюдо любому другому!

Я резко повернулся в седле и посмотрел Шан Те в лицо:

– Вы едите синсинов?!!

Она явно смутилась, щеки ее порозовели, глаза опустились, а подтверждающий кивок был едва заметен. Я вдруг с ужасом понял, почему цзины собрали трупы синсинов в свою телегу! Через мгновение она вскинула голову и добавила к своему кивку короткое пояснение:

– Но обычно это бывают… дикие синсины…

– Что значит – дикие?! – переспросил я, чувствуя, как у меня пересыхает в горле.

– Ну, они… не домашние, – растерянно пояснила Шан Те, поднимая на меня испуганные глаза. – На них охотятся в горах и привозят к нам уже… убитыми…

От неудобного разворота у меня заболела шея, однако я продолжал пристально смотреть на девушку. Она снова опустила глаза, и тогда я тихо, с горечью проговорил:

– Ты же плакала над телом Гварды!…

И вдруг вспомнил, как сам в весьма юном возрасте рыдал, когда мой дядя решил заколоть одного из выращенных мной кроликов и как потом… с удовольствием ел этого кролика, зажаренного матерью в сметане… Правда, кролики не разговаривают… и вообще они тупые! Не то что синсины!!

И тут неожиданно раздался совершенно спокойный голос Гварды:

– Болото… кончилось…

Я быстро развернулся в седле и увидел, что моя лошадь выбирается на сухой берег, заросший невысокой, густой и сочной травкой. Здесь я ее и остановил.

Место, к которому мы вышли, представляло собой русло совсем крошечного ручейка, едва заметно проблескивающего меж скрывающих его травинок. Вправо и влево берег полого поднимался к вершинам двух невысоких холмов, каждая из которых была увенчана несколькими невысокими деревцами.

Открытый моим заклинанием Путь кончился!

Лошадь Шан Те выдвинулась вперед и остановилась рядом с моей. Я пристально оглядел округу, выбирая, куда дальше направиться, а потом, не оборачиваясь, негромко спросил:

– Ну что, Сусанин, как тебе это место, знакомо?…

Ответом мне было молчание, и потому я уточнил свой вопрос:

– Сю, я к тебе обращаюсь, ты это место знаешь?!

– Ко мне? – удивился малыш. – Но ты назвал совсем другое имя! Я точно слышал, ты спросил кого-то с усами!…

– Не «с усами», – фыркнул я, – а Сусанин! В моем Мире был такой широко известный следопыт, который служил проводником разным… военным экспедициям.

– А-а-а… – протянул Поганец. – Ну, я об этом… пытоследе ничего не слышал. А насчет этого места, так оно мне точно знакомо! Нам сейчас надо взять вправо, через эту вот горушку, потом еще правее, там еще должен быть разрушенный храм. Ну а от храма прямо до переправы должна идти довольно широкая тропа… Если, конечно, кто-нибудь из великих магов не устроил там… пустыню!…

– Ну что ж, – согласился я. – Вправо так вправо…

В этот момент Гварда соскочил с моей лошади и неторопливой трусцой направился к вершине правого холма. Мы с Шан Те тронули коней и, поскольку никакой тропы здесь не было, а земля, покрытая низкой травой, была ровной, рядышком направились следом за синсином. Не успели мы отъехать нескольких шагов, как позади нас раздался далекий голос:

– Великий маг, мы будем ждать тебя!…

Я оглянулся. Недалеко от берега из темной болотной воды торчало несколько знакомых, покрытых белыми тонкими волосами-водорослями голов цзяожэней. Я махнул им рукой и прибавил ходу.

Через несколько минут мы были на вершине холма, откуда я бросил последний взгляд назад, на пройденное нами болото. Головы цзяожэней все еще торчали из воды.

Противоположный склон холма был еще более пологим и уходил своим покрытым травой склоном к далекому лесу, или, скорее, негустой и не слишком большой роще, по опушке которой змеилась ясно видимая сверху тропа. Мне она показалась несколько странной, поскольку выныривала из-за правой опушки рощицы и скрывалась за ее левой опушкой. Куда, интересно, она могла вести?

Впереди на ярко-зеленой траве ясно виднелась черная шкура Гварды, убежавшего своей неторопливой рысью довольно далеко от нас. Мы начали спуск в сторону рощи и спустя несколько минут без всяких приключений оказались около той самой удивившей меня тропы. Довольно широкая полоса лишенной травы и разбитой в пыль земли тянулась по опушке рощи ровной, словно проведенной по лекалу чертой. Но самое интересное: на этой тропе не было видно никаких следов – чистая, тщательно выровненная и выглаженная рыхлая земля.

«Прям-таки пограничная полоса… – сразу же подумалось мне. – Нарушителей ловить! Вот только что это за граница?… Между чем и чем?…»

Черный синсин сидел рядом с полосой или тропой… уж не знаю, как ее правильно было бы назвать, и поджидал нас. Как только мы приблизились, он поднялся на лапы и негромко протявкал:

– По травке езжайте… Эта открытая земля плохо пахнет… отравлена, наверное,

Сам он тут же повернулся и потрусил вправо, вдоль полосы. Мы тронули своих коней, направляя их следом за синсином, а Поганец тут же прокомментировал нашу странную находку;

– Мне кажется, эта «открытая земля» из той же категории, что и болото цзяожэней… Без вмешательства мага тут не обошлось!…

– Ну, во всяком случае, она не мешает нам продвигаться в нужном направлении, – задумчиво проговорил я, осторожно ощупывая окружающее нас пространство на предмет возмущения магического поля. Все было спокойно, за исключением, пожалуй, некоего места, скрывавшегося в глубине недоступной для нас рощи. Недоступной, естественно, если мы не попытаемся пересечь «отравленную» полосу. Впрочем, и это возмущение было небольшим и достаточно спокойным, так что волноваться вроде бы не было причин.

Около получаса мы продвигались вдоль опушки рощи, пока наконец она не ушла резко влево, открывая нам обзор. Далеко впереди мы увидели новый холм, а у его подножия развалины целого комплекса зданий различного размера.

– А вот и храм, о котором я вам говорил! – довольно воскликнул Поганец.

– Это, конечно, очень хорошо, но выйти к переправе мы, похоже, до темноты не успеем… – задумчиво проговорил я.

В самом деле, солнце уже село и день угасал, проехать еще несколько километров до берега реки было вряд ли возможно, да и лошади наши подустали.

– Значит, нам надо будет заночевать в одном из этих домов, – протявкал Гварда, посматривая вперед, в сторону полуразрушенного храма.

– А ты не боишься всяких там духов-призраков?! – поинтересовался Поганец. – Их в таких вот заброшенных местах полным-полно!

– Никого я не боюсь, – спокойно ответил синсин и после коротенькой паузы чуть тише добавил: – Кроме людей… живых…

На то, чтобы доехать до развалин, у нас ушло еще около часа, так что на территорию храма мы въехали уже в сумерках. Между двух полуразрушенных столбов из темно-коричневого кирпича мы проехали к первым, совершенно разрушенным зданиям и, не останавливаясь, двинулись дальше. Впереди высилось неплохо сохранившееся главное – трехэтажное здание храмового комплекса, но мы до него не доехали, совсем недалеко, справа от его фасада нашелся небольшой домик под совершенно целой крышей, правда, без оконных переплетов. Даже дверь в этом домике была цела, хотя и здорово перекошена. Привязав наших лошадей к столбикам, оставшимся о крыльца, мы проникли внутрь и оказались в крошечной прихожей, из которой две двери вели в две различные по размерам комнатки. В большей, прямо посреди пола, мы обнаружили очаг, сложенный из дикого камня. Скоро в этом очаге запылал маленький костерок, вокруг которого мы и расселись. Впрочем, сидели у огня мы совсем недолго – быстро поужинали остатками запасов из мешка Юань-чу, а затем разошлись по «спальным местам». Гварда ушел на улицу, к лошадям, Поганец забился в угол у оконного проема и сразу же затих, Шан Те, еще немного посидев, ушла в соседнюю маленькую комнатку.

Я прилег у противоположной от окна стены, положив под голову почти опустевший мешок, и долго смотрел сквозь оконный проем на пылающие в темном небе звезды. Наконец я заснул…

Глава 6

…лучше говорить о бесовщине, чем о божественном. Ибо бесовщина указывает на нечто, существующее в нас самих, и, поняв это, можно стать Буддой.

Предисловие к роману «Путешествие на Запад»

Впрочем, это мне только показалось, что я заснул. Едва мое сознание стало проваливаться в небытие, раздался тихий писк Поганца.

– Учитель, ничего у меня не получается!… – с необыкновенной, отчаянной горечью произнес он.

– Что у тебя не получается?… – тихо переспросил я, выныривая из не успевшего сомкнуться надо мной сновидения.

– Ну как же… Ты сказал, чтобы я внимательно следил за тем, как ты колдуешь, и тогда у меня тоже получится!… Я слежу и… Ничего не получается!

Это заявление окончательно прогнало сон от моих глаз. Получалось, что Поганец очень серьезно относился к своему ученичеству, а я этого даже не заметил! Мне стало неловко. А маленький Сю продолжал жаловаться на свои неудачи:

– Я заметил, например, что перед тем, как ты начал морочить голову этому толстому советнику, ты просто чуть-чуть тряхнул рукой. Я потом пробовал повторить, но у меня ничего не получилось. Когда ты пугал служанку, ты сначала пробормотал вот так…

Тут он изобразил какой-то странный набор звуков, который, на мой взгляд, мне никогда вообще не пришел бы в голову! А Поганец, распалившись, продолжал:

– На дороге, когда ты удир… увозил принцессу от цзиней и стал невидимым вместе с лошадью и принцессой, ты тоже кое-что шептал и при этом сучил руками… очень сложно было запомнить и повторить, но у меня память хорошая. Только все равно это твое заклинание и… жесты на меня не действуют. Ну а уж когда ты дорогу в болоте искал, ты такое вытворял, что я даже и не пытался повторить. Если уж у меня простенькие заклинания не получались, то это!…

Он вздохнул и закончил:

– Вот и получается, что у меня… ничего не получается. Ты, учитель, или… это… индивидуально мне все объясни, или не выйдет из меня мага!

– Да-а-а… – задумчиво протянул я и вдруг неожиданно даже для самого себя спросил: – А зачем тебе понадобилось «Заклинание Полога», ты же и так невидимым становиться можешь?

– Так то не волшебство, то техника движения специальная… – неожиданно разоткровенничался Поганец. – Просто я, если хочу, чтобы меня не видели, начинаю двигаться… э-э-э… в унисон со светом… Получается резонанс, и я словно бы пропадаю из поля зрения. Но это очень утомительно, и когда на меня смотрит много… существ, я долго скрываться не могу.

– А-а-а!… – протянул я. – Понятно!…

Хотя ничегошеньки мне понятно не было.

Мы помолчали, а затем Поганец вернулся к поднятой им теме:

– Так ты мне скажешь что-нибудь насчет моего обучения?…

– Скажу, – неторопливо ответил я. – Только боюсь, мои слова не слишком тебя обрадуют… Я, признаться, думал, что ты напросился ко мне в ученики только для того, чтобы как-то разрулить ситуацию, в которую сам себя загнал. А я принял тебя только из-за того, чтобы не есть столь… неаппетитный харч. Но, оказывается, ты и в самом деле хочешь научиться магии, а с этим у вас напряженка!

– Что значит «у вас» и «напряженка»?…– не понял Поганец.

– А то и значит, что в Поднебесной владению магией научиться нельзя!

Я чуть помолчал, чтобы бедняга Сю проникся моим ответом, а потом принялся объяснять подробности:

– Я ведь тоже думал поступить в ученики к одному из Великих магов Поднебесной, но сегодня днем Шан Те объяснила мне, что Великие маги Поднебесной не берут учеников, просто потому что ничему не могут их научить. Чужие заклинания в вашем Мире использовать невозможно – маг должен сам почувствовать необходимое заклинание, сам его составить и сам произнести, Ну а результат, как я понял, зависит только от магической силы и таланта самого мага. И знаешь, я верю девчонке, в конце концов, ее отец тоже маг… Она даже сказала, что чужое заклинание может высосать из не слишком сильного мага всю его ци!…

– Ох!!! – испуганно охнул Поганец. – Храни меня Желтый Владыка!!!

– Ты чего так испугался?… – поинтересовался я.

– Да ты представляешь, что случится с живым существом, если из него уйдет вся ци?!

– Ни в малейшей степени… Мне, знаешь, как-то ни разу не приходилось терять всю свою ци разом.

– Конечно, не приходилось, – как-то слишком уж угрюмо буркнул Поганец. – Иначе сейчас ты здесь не рассуждал бы!…

– Так что бывает с живым существом, потерявшим ци? Оно умирает?…

Однако Поганец не торопился с ответом. Притаившись в своем углу под оконным проемом, он долго молчал, и мне подумалось, что он уснул. Но спустя несколько минут он вдругзаговорил:

– Вообще-то никто не знает, что происходит с человеком, потерявшим ци. Наблюдений очевидцев, на себе испытавших этот феномен, как ты сам понимаешь, нет и быть не может. А вот те, кто наблюдал этот процесс со стороны… Они, знаешь ли, ничего не желают рассказывать… Просто молчат об увиденном! Так что простым обывателям вроде меня приходится довольствоваться теоретическими рассуждениями ученых людей… А они слишком противоречивы и расплывчаты – все больше «вполне вероятно», «скорее всего» да «надо думать»!

– Интересно!… – медленно протянул я.

– Интересно… – согласился Поганец. – Только проводить такой опыт на себе я бы очень не хотел!…

Он немного помолчал, а потом, заканчивая разговор, проговорил со вздохом:

– Значит, маг из меня не получится!…

– А ты хоть как-то ощущаешь магическое поле этого Мира? – поинтересовался я.

– Магическое поле?… – переспросил малыш, помолчал, словно прислушиваясь к себе самому, а потом снова вздохнул: – Ничего я не ощущаю… кроме… пожрать хочется!

– Да… – усмехнулся я. – Это немного не то ощущение, которое требуется… Видимо, ты сделал правильный вывод – маг из тебя не получится…

Теперь уже я немного помолчал, прежде чем задать последний вопрос. Мне вдруг стало очень грустно от необходимости его задавать.

– Значит, ты теперь… не будешь моим учеником?…

– Это почему? – удивился он. – Мне с тобой интересно, и потом, у тебя и кроме магии есть чему поучиться!

Он заворочался, видимо, укладываясь поудобнее, и совсем уже неразборчиво бормотнул:

– Спать пора… Пусть таньган хранит тебя во сне, а диша позабудет о тебе…

Я хотел спросить, кто такие таньган и диша, но решил, что этот вопрос вполне может подождать завтрашнего дня. Снова уставившись на звезды за окном, я задумался о том, что может ждать меня завтра в этом странном Мире… и заснул… Этой ночью мне приснился Второй сон. Я, совершенно нагой, стоял рядом с нашим домиком и смотрел на главное здание приютившего нас храмового комплекса. Окна всех трех его этажей были подсвечены изнутри каким-то странным голубоватым, переливающимся светом, и из них негромко доносились писклявые звуки флейты и глухие удары в барабан. Вряд ли это можно было назвать музыкой, хотя определенный ритм в этих звуках был.

Затем мой взгляд задержался на большом полотнище красного шелка, подвешенном справа от входа в здание и подсвеченном каким-то непонятным образом. На этом полотнище красовались изящные иероглифы, выведенные золотом и складывающиеся в изречение «Пусть ваши мысли будут достаточно черными, а дела – достаточно гнусными».

Прочитав и поняв прочитанное, я медленно повернул голову и увидел, что по центральной аллее от широких ворот под двускатной крышей к главному зданию двигается целая процессия! Кого в ней только не было – черные, рыжие, красные, серо-голубые, зеленовато-коричневые юркие лисы, волки со вздыбившейся шерстью самых разных оттенков серо-бурого цвета, небольшие бурые и черные медведи, тигры в своей праздничной полосатой раскраске, молодые мужчины и женщины, похожие на обезьян одноногие и однорукие карлики, грубо распихивающие окружающих. Порой над этим фантастическим шествием пролетали стайки несуразного вида птиц, порой в толпе образовывались «пустоты», и в этом свободном пространстве гордо вышагивал здоровенный паук или скорпион, стремительно извивалась змея или тяжело прыгала жаба.

Все это скопище двигалось на удивление бесшумно и исчезало в главном здании, проходя сквозь распахнутые настежь двустворчатые двери, покрытые желтым лаком.

Несколько минут я наблюдал за этим шествием, и вдруг над самым моим ухом раздался негромкий женский голос, похожий, как мне показалось, на голос Шан Те:

– Ну, как тебе нравятся твои «добрые братья»?

Мне сразу стало ясно, что «добрые братья» – просто часто употребляемое прозвище и что на самом деле участники этого шествия имеют другое, более точное, наименование.

– Добрые братья? – переспросил я. – Кого ты имеешь в виду?

– Да вот всех их… – ответил голос. – Смотри… смотри… редко кому удается увидеть сразу почти всех демонов Поднебесной! Если ты узнаешь среди них своего, ты сможешь стать просветленным.

– Узнать своего?… – переспросил я. – Но может быть, он уже прошел?… Может быть, он уже в… храме?…

– Вряд ли твой демон столь велик, чтобы шествовать в первых рядах!… – насмешливо ответил голос. – Смотри!…

Тут я заметил, что некоторые из проходящих по аллее существ начали обращать на меня внимание. Вернее, даже не на меня, а на то место, где я стоял. Словно бы они никого не видели, но при этом чувствовали, что на этом месте кто-то есть. Наконец одна из голубошерстных лисиц вынырнула из общего потока и осторожно подобралась чуть ли не к самым моим ногам. Принюхавшись, она подняла голову и неожиданно тявкнула:

– Надо же, здесь только что был… или очень скоро будет… человек!…

Я замер не дыша и боясь пошевелиться! Немедленно рядом с ней оказалась еще одна лисица, на этот раз ярко-рыжая, и заинтересованно протявкала:

– Здесь… Был… Будет… А может быть, он и сейчас здесь?!

– Ну ты же видишь, сейчас его нет! – возразила первая. – Если бы мне не надо было так спешить, я попробовала бы прощупать ближайшее прошлое и ближайшее будущее!…

– И я!… И я!… – залилась лаем вторая лисица. – Я давно не вкушала человеческие страсти!!

Обе еще раз повели носами, с наслаждением принюхиваясь к запахам, а потом бросились обратно к аллее. Я перевел дух и прошептал:

– А если бы они меня… увидели?

И тут же рядом снова прозвучал голос:

– Но ведь у тебя наверняка есть что-то, чтобы отогнать их?! Ну… лампа там или ветка персика, красные бобы или полынь, побег бамбука или разноцветные шелковые шнуры, кровь собаки, зеркало или меч, земля, взятая из могилы, или гвоздь из гроба…

Я не дал закончить длинный перечень предметов, которые, по мнению беседовавшего со мной голоса, я должен был бы иметь! Довольно резко я оборвал их перечисление:

– Ты что, не видишь, я даже карманов не имею, чтобы сложить все эти необходимые предметы!!!

– Что значит «не видишь»? – неожиданно обиделся голос. – Как я могу что-то видеть, я же не Взгляд, а только Голос!… И почему у тебя нет карманов, что за странный покрой одежды?!

– Какой одежды?! – опять возмутился я. – Я же голый!…

– Фу! – Я почувствовал в женском Голосе смущение. – Голый!… Это же неприлично!! И как ты попал в таком виде на ежегодный карнавал бесовщины?! Голый!!

Бесовщина! Демоны! Карнавал!

Моя голова пошла кругом. Я с ужасом посмотрел на нескончаемое шествие, продолжавшееся по главной аллее храмового комплекса – и вдруг!…

Я увидел своего беса! Своего демона!

Надо сказать, что поток участников карнавала стал значительно реже и состоял теперь в основном из сборища неких человекообразных существ, в каждом из которых был какой-либо изъян. Эти покрытые клочковатой рыжей шерстью существа имели головы самых разнообразных конфигураций, от идеального шара до совершенно плоских, похожих на кусок картона, у многих отсутствовали ухо, глаз, нос или рот, зато было по три-четыре ноги или руки, а иногда роль дополнительной конечности выполняла короткая здоровенная клешня или длинное щупальце. И вот среди этих уродцев с довольно глупой ухмылкой на лице неторопливо вышагивал паренек, почти нормального вида, одетый в старый серый пиджак и «семейные» сатиновые трусы. Его отличительной чертой были огромные, мягко свисающие вперед уши.

Не знаю, каким образом, но я сразу определил, что именно этот паренек и есть мой демон – Демон, который не раз овладевал мной. Демон, заставлявший меня делать глупости, пробуждавший мой азарт по пустякам и бросавший меня в болото неуверенности, когда надо было принимать решения.

Демон, подсовывавший порой на мой язык словечки, от которых мне самому потом было стыдно. Демон, будивший во мне беспричинную ярость и заставлявший прощать то, что прощать было нельзя!

Я поднял руку с пальцем, указывавшим на этого мерзавца, и уже готов был заорать, что узнал его, как вдруг он уставился прямо на меня, а через мгновение его мерзкая рожа расплылась в радостной улыбке, и он заговорщицки мне подмигнул!

От такой наглой самоуверенности я буквально опешил, а мой пройдоха демон начал проталкиваться к краю аллеи и вскоре остановился прямо напротив меня. Несколько секунд он молча меня разглядывал, а затем заговорил, предварительно хлопнув себя по щекам собственными ушами. Его губы зашевелились, но… его речь была не слышна, хотя я вполне понимал, о чем он говорит. Создавалось впечатление, словно слова выговаривала… писклявая флейта, звучавшая в храме, а низкие «бум, бум, бум» барабана, казалось, нашептывали «верно, верно, верно…».

– Какой праздник, а?! Как я рад, что смог попасть сюда!! Уж сегодня-то я повеселюсь от души!!

Он с видимым восторгом оглядел заканчивающееся шествие, а затем, снова повернувшись ко мне, поинтересовался писклявым флейтовым голоском:

– Ну а ты как?… Вполне освоился?…

– Это ты меня сюда… засунул!… – рявкнул я в ответ. Он и не думал отпираться:

– Конечно!… А разве тебе здесь не нравится?… Ты же всегда хотел быть… могучим колдуном, я просто чуть подтолкнул тебя в Мир, где ты мог осуществить свои заветные желания!

– Да с чего ты это взял?! – возмутился я.

– Ну, со мной-то юлить не надо!… Я ж тебя знаю… – пропела флейта. – Ты даже в своем заштатном, лишенном магической силы Мире все пытался колдовать… Знал, что, ничего толкового не получится, и все равно пытался… Хотя, конечно, способности у тебя есть, так что, глядишь, здесь ты и Высшим магом заделаешься!!

Вступать с ним в пререкания я посчитал ниже своего достоинства и потому постарался успокоиться и нарочито холодным тоном сказал:

– Я хочу назад! Домой!

– Ну так возвращайся!… – ухмыльнулась флейта вслед за ухмылкой, выползшей на мерзкую харю демона. – Ты же знаешь, где находится портал перехода.

Вот так! Оказывается, все было в моих собственных руках – просто надо… все бросить и повернуть назад к порталу…

– Но надо же вернуть похищенное из Алмазного фонда! – нашел я серьезный аргумент.

– Тогда оставайся… – тут же пропела флейта. – Верно, верно, верно… – подтвердил барабан. – Мне здесь тоже нравится! – добавила флейта пару тактов.

Какой-то странный был этот мой демон – все время соглашался со мной, но в конце концов я поступал так, как хотелось ему!

– Ладно, – пропел он голосом флейты. – Ты еще подумай, как нам дальше быть, а я пока что повеселюсь!…

И снова его на вид довольно простодушная харя двусмысленно ухмыльнулась. Демон свободной, я бы даже сказал, раздерганной, походочкой двинулся в сторону главного здания храма, но, отойдя всего на пару шагов, обернулся и с хитроватым уважением произнес:

– А ты – мудрец, догадался сюда голышом заявиться!… Или знал, что тебя в одежде сразу обнаружат?…

Еще раз довольно покачав головой, он, больше уже не оборачиваясь, снова поспешил к зданию.

– Так вот почему ты… э-э-э… не одет!… От большого ума, оказывается… – раздался рядом со мной знакомый женский Голос, и прозвучавшее в нем уважение польстило мне, хотя сама фраза звучала довольно двусмысленно. – Ну а на бал ты тоже пойдешь?

На бал?! Выходит, что и в само здание мне можно заглянуть?! Или нельзя!… Что, если моя нагота защищает меня только на свежем воздухе, а в помещении меня сразу обнаружат!… Или не обнаружат…

Я в сильном замешательстве топтался на месте, не зная, что предпринять. Между тем поток уродцев, направлявшихся к храму, иссяк, хотя отдельные неясные, неразличимые тени, бесформенные сгустки темноты, серые, странно переливающиеся чернотой туманные клочья порой проплывали между старых, корявых деревьев аллеи в сторону освещенного трехэтажного здания. И вдруг мне неудержимо захотелось посмотреть, что происходит за широко распахнутыми дверями. Еще раз окинув взглядом алый шелк транспаранта, висевший рядом с входом в здание, я неожиданно понял, что он… переместился и висит теперь слева от дверей, а надпись на нем совершенно другая. Теперь на алом шелке было начертано «Делу время – потехе час… И пусть твое дело будет потехой!»

Немного опешив от такой трактовки любимой пословицы моей мамочки, я долго рассматривал иероглифы, выражавшие русскую народную мудрость в некоей извращенной форме, и тут… начался фейерверк!

Над зданием промелькнули быстрые серовато-дымные полосы, и через мгновение в небе разлились призрачные неяркие переливы… северного сияния. Не успели увянуть его последние всполохи, как появились новые следы дымных дорожек и над двухъярусной крышей возник… мираж! По желтым пескам пустыни шли три верблюда, нагруженные связанными в гроздья… кастрюлями, а вдалеке виднелась одинокая пальма.