Текст книги "Драконья алчность"

Автор книги: Евгений Малинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

Больше я Желтого Владыку никогда не видел. Наяву…

За дверкой открылся длинный коридор с высоким сводчатым потолком, широкой спиралью спускавшийся вниз. Миновав один виток этой спирали, мы оказались в еще одном зале, немногим уступавшем в размерах верхнему, и здесь меня поджидали мои спутники. Все трое, включая Гварду, судя по их виду, успели основательно помыться и почиститься. У одного из трех огромных окон зала стоял большой накрытый к обеду стол, на котором, как я успел заметить, были поставлены четыре прибора, однако мои друзья не спешили садиться за трапезу.

Мэнь-Шэнь указал на одну из шести дверей, врезанных в глухую стену зала, и басовито проговорил:

– Вот твоя личная комната… Где ты сможешь помыться и привести себя в порядок, тебе покажут твои друзья. А теперь я тебя покину, мой хозяин зовет меня…

И он исчез. А я повернулся к своим спутникам.

– Ну что, учитель, поговорил?… – немедленно запищал Поганец своим нахальным фальцетом. – А и говорить ты здоров, видно, вы с Желтым Владыкой нашли общий язык!… И что же это вы друг другу такое интересное рассказывали?…

– Ты его предупредил о заговоре Чи Ю?! – требовательно поинтересовался Фун Ку-цзы. – О сражении, которое он готовит у реки Хо?!

Я улыбнулся. Передо мной стояли живые… живущие полной жизнью, дорогие для меня… существа! Они заслоняли нависший надо мной образ древнего, измученного жизнью, да, впрочем, уже и не живущего, дракона, для которого даже его последняя, главная страсть – алчность – выродилась в дряхлую надежду на… смерть!

– Ну что ты улыбаешься!… – немедленно вскипел Поганец. – Мы что, смешные истории рассказываем или о серьезных вещах говорим?!!

И тут вмешался умница синсин:

– Дайте Сор Кин-иру умыться, привести себя в порядок. Потом мы сядем за стол, и он нам все расскажет.

Я кивнул, подтверждая слова Гварды, и тот предложил:

– Ступай за мной, я тебе все покажу.

Синсин проводил меня в одну из маленьких спален, примыкавших к большому залу, и там я разделся до трусов, после чего Гварда показал мне комнатку, в которой можно было помыться. Спустя полчаса, я, чистый и успокоенный, снова присоединился к своим друзьям. Мы уселись за обеденный стол, и я рассказал сгорающей от любопытства компании все подробности своего разговора с Желтым Владыкой.

Ели мы за этим обедом много и шумно, вспоминали свое «великое сидение» на каменном карнизе скалы и весьма своевременный «исход» с него, строили предположения о действиях Желтого Владыки, которому мы открыли глаза на происки его врагов. А после обеда… После обеда вдруг наступила реакция. Мы, видимо, вдруг поняли, что впервые за последние насколько дней нам не надо никуда торопиться, не надо ни от кого отбиваться, не надо немедленно и решительно действовать. За столом наступило какое-то смущенное молчание, и тут я почувствовал, что глаза мои сами собой закрываются и я просто проваливаюсь в сон.

Пробормотав какое-то неразборчивое извинение, я встал из-за стола и побрел в свою спальню. Там я, не раздеваясь, рухнул на ставший вдруг весьма удобным кан и уснул…

И я увидел свой Четвертый, самый короткий сон.

Я был стар… нет – дряхл, как изъеденная мышью хлебная корка, как лохмотья образцового нищего, как непарный, побитый молью валенок с помойки, как анекдот с бородой. Я был усталым, словно шел без привала три дня и три ночи и все-таки опоздал к сроку, словно провел на каторге пять лет из сорока, отпущенных мне немилостивым судом, словно двигатель внутреннего сгорания, в котором прогорело два цилиндра…

Я сидел на высоченной, абсолютно голой скале и безразличным взглядом скользил по голубой, сильно выцветшей, не имевшей глубины поверхности неба, на котором огромной черной прорехой пылало полуденное солнце, по выцветшей желто-охристой, чуть волнистой поверхности пустыни, уходившей вдаль насколько хватало взгляда, по отсутствующей линии горизонта, непонятным образом смешивавшей вылинявшие цвета Земли и Неба. Я ни о чем не думал, потому что думать было неинтересно, я ничего не ждал, потому что ждать мне было нечего, я ничего не желал, потому что у меня все было!… Мой интерес не мог пробудить даже огромный дракон, летавший вокруг моей скалы и что-то громко кричавший в полете.

Дракон был яркого желтого цвета, словно здоровый желток свежего яйца или еще не поседевший одуванчик. Его огромные, почти прозрачные, как у стрекозы, крылья отливали сусальным золотом, а яркая пластинчатая броня отбрасывала чудесные солнечные блики, хаотично мечущиеся в окружающем дракона пространстве и порой попадающие мне в глаза.

Я зевнул… вернее, зевок сам собой раздвинул мои закостеневшие челюсти и выплыл наружу, потому что я сам не хотел ни зевать, ни спать, ни бодрствовать. Но этот медленный, безразличный зевок словно прочистил мои древние уши, и я вдруг начал понимать, что кричал летавший вокруг моей скалы дракон. Его голос становился все более слышен, все более внятен, все более… громогласен!

– Даже такая древность, как ты, должна понять, что такое – стать драконом!!! Я полон сил, я неуязвим, я непобедим!!! Мне подвластно все на свете, мне доступны любые высоты и глубины, все мои желания исполнимы, все самое невозможное возможно!!! Стань драконом – ты сможешь, и тогда твоя старость, твоя дряхлость, твое отчаяние растворятся, уйдут навсегда!!! Стань драконом – и твои враги исчезнут былинками в волшебном пламени, а твои друзья будут счастливы!!! Стань драконом – и не будет для тебя недостижимого!!!

СТАНЬ ДРАКОНОМ!!!

Этот последний возглас трубным гласом прогремел в моих ушах, и я… проснулся.

За маленьким окошком, пробитым в двухметровой толще скалы, все также переливался перламутром дневной свет пустыни. Мне показалось, что проспал я всего несколько минут, тех самых, во время которых мне привиделся мой странный сон, однако, когда я попробовал подняться со своего жесткого ложа, оказалось, что мое тело затекло и отказывается мне повиноваться.

С трудом утвердив ноги на каменном полу и распрямившись, я побрел в умывальную комнату, чтобы хоть немного привести собственное тело в порядок. После умывания и небольшой зарядки мне значительно полегчало, и я направился в зал, чтобы посмотреть, чем заняты мои товарищи.

Наш большой обеденный стол был почти пуст, на нем сиротливо притулилось несколько блюд с какой-то снедью, большой кувшин и один-единственный набор столовых приборов, окружавших чистую тарелку. Едва я подошел к столу, как с другой его стороны, из-за свисавшей почти до полу скатерти, вынырнул черный Гварда и коротко тявкнул:

– Ну что, проснулся?…

– А где все остальные? – в свою очередь спросил я, не отвечая на вопрос синсина, показавшийся мне риторическим.

– Старого учителя пригласил к себе Желтый Владыка, и он ушел сразу после завтрака, а господин Сю отправился в сокровищницу Владыки…

– То есть как в сокровищницу?! – встревоженно перебил я Гварду. – И откуда он узнал, где эта самая сокровищница находится?!

Синсин ощерил свои здоровенные клыки в некоем подобии улыбки:

– Он попросил пришедшего за учителем Мэнь-Шэня показать ему сокровищницу Владыки, и тот дал господину Сю провожатого… Какого-то старичка хранителя.

– Так этот… Поганец в этой сокровищнице обязательно что-нибудь сопрет, а у нас будут неприятности! – всполошился я. – Ты знаешь, как Желтый Владыка трясется над своими камнями?!

Синсин ничего на мои беспокойные вопросы не ответил. Помотав своей черной башкой, он проговорил:

– Нечего об этом думать, ты лучше садись, позавтракай.

Только тут я вспомнил, что Гварда уже упоминал про завтрак. На мой недоуменный взгляд синсин с тихим рыком ответил:

– Ты проспал почти сутки. Скоро уже время обеда…

– Так может быть, мне лучше дождаться обеда?… – задумчиво проговорил я. – Да и есть я что-то не очень хочу…

Тем не менее, чисто машинально, я взял какой-то пирожок и принялся его жевать.

В этот момент в зал быстрым шагом вошел Фун Ку-цзы и прямо с порога заговорил с несвойственным ему возбуждением:

– Вот это беседа!!! Ради одного часа беседы с Желтым Владыкой вполне можно было просидеть на раскаленной скале еще трое суток!!! Я из одного этого разговора узнал столько нового, столько неожиданного и поразительного, что чувствую себя просто кладезью мудрости!! Теперь мне просто необходим мо вернуться в Пакит, там я открою… – На мгновение он замолчал, что-то обмозговывая, а затем с неким возвышенным пафосом закончил: – Я открою Школу Высшей Мудрости!!!

– ШВМу… – с набитым ртом промычал я, чем враз сбил своего учителя с мысли.

Он остановился напротив меня, несколько секунд рассматривал меня недоуменным взглядом, а затем беспокойно переспросил:

– Что ты сказал?… Я не совсем понял твоего… э-э-э… мычания!…

Я быстро проглотил не совсем разжеванный кусок и внятно повторил:

– ШВМу… Школа Высшей Мудрости! – И добавил: – Я сам закончил вуз…

– Кого ты прирезал? – донесся от входа в зал писклявый голосок Поганца Сю. Мы обернулись на этот голос, и малыш, видя, что завладел нашим вниманием, напористо заверещал: – И главное – когда успел?! Два часа назад, учитель, я оставил тебя спящим сном честного человека, а сейчас слышу твое собственное признание в том, что ты кого-то «закончил»! Как это понимать?!

Я невольно улыбнулся:

– Я закончил не «кого-то», а вуз. Высшее учебное заведение. А учитель Фун Ку-цзы собирается открыть в Паките ШВМу – Школу Высшей Мудрости.

Поганец перевел взгляд на Фун Ку-цзы, затем снова посмотрел на меня, затем опять взглянул на старика. При этом у него был такой вид, будто он сильно подозревал нас обоих в некоем недостойном розыгрыше. Наконец, решив, видимо, что я его не разыгрываю, он покачал головой и глубокомысленно проговорил:

– Ну… не знаю!… Мне кажется, во ВШМе не каждый захочет учиться!… Я бы, например, точно не захотел!

… – Это почему же?! – запальчиво поинтересовался Фун Ку-цзы, не замечая, что Поганец случайно или нарочно переврал мою аббревиатуру.

– Так если я в этом… в вашем… буду… ну… учиться, меня будут называть… – Он на мгновение замолчал и торжествующе закончил: – Вшмист! Вам это ничего не напоминает?!

– Напоминает, – неожиданно подал голос Гварда. – Маленькое злое насекомое!

– Никаких вшмистов не будет!!! – буквально взревел Фун Ку-цзы, перепугав всех нас. – Будет Школа Высшей Мудрости, и будут приобщенные к постижению Высшей Мудрости!!!

– Ага… Значит, приповымы… – буркнул себе под нос догадливый Поганец, но старик не заметил этого бурчания. Он повернулся всем телом ко мне, грозно свел свои мохнатые кустистые брови и веско закончил:

– А твои странные, неблагозвучные слова, ученик, я прошу тебя оставить при себе, иначе однажды, когда ты произнесешь нечто подобное публично, простые люди побьют тебя камнями!!!

– Ага! Как же!! – немедленно взвизгнул Поганец. – Да первый же брошенный в его сторону камень учитель разобьет о голову бросившего!… Причем не прикасаясь к этому камню руками!

Фун Ку-цзы перевел свой суровый взгляд на моего ученика, но ничего не сказал, а, усевшись за стол, погрузился в размышления. Очень скоро его чело разгладилось, а в глазах появился прежний мечтательный блеск.

Я закончил свой поздний завтрак и повернулся к присевшему рядом со мной Поганцу:

– Ну а ты?… Что ты… э-э-э… увидел в сокровищнице Желтого Владыки?…

Поганец как-то сразу поскучнел, бросил на меня быстрый тревожный взгляд, опустил свою мордочку к полу и еле слышно ответил:

– Я, конечно, понимаю твою оговорку… «увидел»… Ну что сокровищница!… Сокровищница как сокровищница… Беспорядка много… все навалено кучами…

Тут он вдруг взглянул мне прямо в глаза и трагическим шепотом пробормотал:

– Там столько всего, что даже воровать не хочется!…

В этот момент что-то слегка задело мой локоть, лежавший на столешнице, и я резко обернулся. Стол был совершенно пустой и абсолютно чистый. Вся стоявшая на нем посуда вместе со скатертью куда-то исчезла, а сама столешница влажно отблескивала, словно ее только что протерли влажной тряпкой. Я не успел высказать свое удивление, как из-под стола раздался спокойный голос Гварды:

– К обеду начинают накрывать…

И действительно, на столе, в мгновение ока покрывшемся свежей скатертью, прямо из воздуха начали появляться тарелки, миски, столовые приборы, горшки, супницы. Все это богатое посудное разнообразие было настолько привлекательным, что я даже… почувствовал голод! Тем более что из-под крышек супниц и широких мисок потянуло самыми изысканными ароматами.

Обед наш, как ни странно, прошел в полном молчании. Каждый думал о чем-то своем и не желал делиться своими размышлениями с другими. Когда мы уже заканчивали трапезу, в зале появился Мэнь-Шэнь и громко провозгласил:

– Желтый Владыка просит своего гостя, господина Сю Чжи, пожаловать к нему!

Мы с Фун Ку-цзы одновременно посмотрели на Поганца, и даже Гварда выглянул из-под стола. Но мой ученик, не обращая внимания на приглашение хозяина Поднебесной, продолжал смаковать пирожок со сладкой начинкой. Только увидев наши пристальные взгляды, он перестал облизывать пальцы, быстро проглотил кусок и удивленно поинтересовался:

– Чтой-то вы на меня уставились, учителя?!

– Ты что, не слышал?… – в свою очередь спросил Фун Ку-цзы. – Тебя же приглашает к себе Желтый Владыка!!

Поганец замер, а затем, не сводя испуганного взгляда с лица старика, осторожно положил недоеденный пирожок прямо на скатерть, сглотнул и чуть охрипшим фальцетом переспросил:

– Точно меня?…

– В нашей компании только один Сю Чжи!… – все также сурово проговорил старик. – К тому же вон стоит твой провожатый!

Поганец быстро оглянулся и, узрев могучую фигуру Мэнь-Шэня, втянул голову в плечи!

– Он приглашает Сю Чжи?!! – В голосе малыша проскользнул некий трепет, а затем он тоскливыми, просящими глазенками уставился на меня. – Учитель, может быть, ты меня… это… ну… не пустишь?! Скажи, что у нас срочные, неотложные и весьма важные… э-э-э… учебные занятия!!

Я отрицательно покачал головой:

– Я думаю, тебе стоит пойти и послушать правителя Поднебесной… Когда-то у тебя еще выдастся такой случай!…

– Да?…

Поганец начал медленно сползать со стула, одновременно вытирая салфеткой губы и ладони. И тут я строго произнес:

– Поганец, я надеюсь, совесть у тебя чиста?! В смысле… сокровищницы!…

Малыш грустно и укоризненно поглядел на меня.

– В смысле бессмысленного отсутствия мысли я, конечно же, ничего не смыслю!… А вот в других смыслах мои мысли совершенно обессмыслились! – пробормотал он и медленно, приволакивая ноги, двинулся к ожидавшему его духу – хранителю врат.

Когда Мэнь-Шэнь и Поганец скрылись за дверью, Фун Ку-цзы повернулся ко мне и после длинной паузы тихо произнес:

– Я надеюсь, мы еще увидим нашего маленького друга…

Гварда негромко кашлянул под столом, а я промолчал. Мне вдруг стало как-то тревожно.

Поднявшись из-за стола, я решил остаток дня посвятить хозяйственным делам. Правда, их у меня оказалось на удивление мало. Отправившись к себе в спальню, я разделся, натянул на голое тело халат и внимательно осмотрел свою одежку. Затем, забрав белье и носки, я отправился в умывальню, как смог, выстирал их и вымыл свои истоптанные вдрызг кроссовки. Закончив это дело, я понял, что больше мне заняться нечем, и присел на скамейку около окошка. Из этой прорубленной в гранитной толще дыры мне открывался вид на кусок пустой, плоской пустыни и кусок пустого, плоского неба.

Я долго просидел у окна, бездумно глядя на этот совершенно чуждый мне пейзаж и не испытывая ничего, кроме глухой, вязкой тоски. И приходившие в мою голову мысли были вялыми и тоскливыми. Так, например, мне подумалось, что я совершенно напрасно решил повидаться с Великолепным Цзя – даже если драгоценности Алмазного фонда у него, а они у него, предложить мне этому претенденту на высшую власть в Поднебесной совершенно нечего. Даже Нефритовая Книга и та вряд ли его заинтересует! Желтый Владыка сказал, что если Нефритовая Книга вернется в Поднебесную, то вслед за ней может вернуться и демиург этого Мира, а Чи Ю этот демиург совершенно ни к чему! А что я могу предложить еще?! Попробовать выкрасть достояние моей страны?… Я почему-то был уверен, что этот фокус у меня ну никак не получится… разве что попросить Поганца… Но нельзя же подставлять малыша из-за своих собственных интересов!…

Выходило – как ни кинь, а мою миссию ожидал полный провал, так что не лучше бы было просто попросить Желтого Владыку перекинуть меня к месту нахождения портала перехода, а со своими заморочками местные пусть разбираются сами…

Именно в этот критический для моих размышлений момент меня от них отвлекли.

– Там… Поганец вернулся…– раздался рядом со мной негромкий тявк Гварды, и я вздрогнул, возвращаясь к действительности.

Пустыня и небо за окном потемнели, указывая на то, что день закончился и на землю опустился вечер. В комнате совсем стемнело, так что черная шкура синсина совершенно растворялась во мраке. Тем не менее я безошибочно протянул руку и погладил Гварду по голове:

– Ну и как Поганец?… Цел?…

– Цел… – тявкнул синсин. – Но… странен…

– Пойдем посмотрим на его странность!… – усмехнулся я и поднялся со своей скамейки.

Мы с синсином вышли в зал и нашли около стола, уже накрытого к ужину, Фун Ку-цзы и Поганца. Старик буравил малыша суровым взглядом, а тот, необыкновенно тихий и даже, как мне показалось, погруженный в себя, сидел молча, уставившись в скатерть.

Я уселся за стол, синсин нырнул под скатерть, и в зале воцарилось молчание. Несколько секунд спустя я вопросительно посмотрел на старого учителя, и тот со сдержанным раздражением кивнул на Поганца:

– Не хочет рассказывать, о чем с ним беседовал Желтый Владыка!…

Поганец в ответ на это пожал плечами и… ничего не сказал.

– Ну что ж, – спокойно обратился я к Фун Ку-цзы. – В конце концов, разговор моего ученика с Желтым Владыкой был приватный, и я вполне понимаю, что Поганцу не хочется ни с кем делиться услышанным! И это его право!…

– Чем там делиться… – неразборчиво забормотал Поганец, словно говорил сам с собой. – Разве б, если б, что-нибудь бы интересное было сказано, я бы разве б не рассказал бы… А то все «бу-бу-бу» да «бу-бу-бу»! «Ты не так да ты не эдак», да не тем хвостом машешь и не в ту сторону!!

– Да ладно тебе, Поганец. – Я с деланным безразличием махнул рукой. – Тебе сказали «бу-бу-бу», вот ты с ним и разбирайся. Не настолько мы с учителем любопытны, чтобы приставать к тебе с расспросами. Ты лучше давай покушай… насколько я помню, ничто не могло поколебать твой аппетит, а тут нам предлагают отведать кухни самого Желтого Владыки – когда-то еще такое удастся!

Поганец, не глядя, взял вялою лапкой первый попавшийся пирожок и принялся жевать его с отсутствующим видом.

Мы все, включая Гварду, принялись за ужин и во время еды обсуждали в основном критерии, по которым стоило отбирать учеников Школы Высшей Мудрости, причем я склонялся к тому, что главным должно стать наличие у абитуриента широкого кругозора, а Фун Ку-цзы склонялся принять за основу почтение к старшим.

Естественно, мы круто разошлись во мнениях, но даже наш довольно резкий спор не отвлек Поганца от его явно тягостных размышлений.

После ужина мы практически сразу же разошлись по своим спальням, поскольку темы для общего разговора у нас, как оказалось, не было. Я улегся на кан с твердым намерением как следует выспаться перед решающим днем, но неожиданно обнаружил, что… не могу заснуть! Несколько долгих минут я пролежал в темноте, закрыв глаза, потом открыл их и принялся рассматривать эту самую темноту, потом решил встать и отправиться, сам не знаю зачем, в общий зал, но в этот момент дверь моей спальни приоткрылась, и из-за нее донесся тоненький напряженный шепот:

– Учитель!… Учитель, ты уже спишь?…

– Нет, не сплю, – таким же напряженным шепотом ответил я. – Входи, Пога… Сю, входи!…

Крошечная фигурка проскользнула в щель, прикрыла дверь за собой, и через секунду Поганец уселся рядом со мной на кан.

Мы помолчали – я не желал торопить Поганца, а он, видимо, собирался с мыслями и с духом. Затем, глубоко вздохнув, он шепотом начал разговор:

– Вот ты, Сор Кин-ир, мой учитель и должен мне кое-что разъяснить…

Он снова умолк, и я, поскольку разговор уже был начат, осторожно поддакнул:

– Я постараюсь, но мои возможности не слишком велики…

– Нет, как раз то, о чем я хочу спросить, тебе должно быть известно! – перебил меня Поганец горячим шепотом. – Ты знаешь, что мне сказал Желтый Владыка?… Он сказал, что я никому не нужен!…

В комнате снова повисло молчание, причем Поганец явно ждал моего ответа на свое сообщения, а я не знал, что ему ответить. Наконец, чуть кашлянув для разбега, я задумчиво произнес:

– Ну, знаешь ли, такое можно сказать об очень многих из живущих на этом свете… Я, например, тоже никому не нужен…

– Как это никому!… – возмутился малыш. – А Фун ку-цзы?! Ты же его ученик!…

– Ему нужен ученик, – с невидимой в темноте улыбкой пояснил я. – А кто будет этим учеником, для него не столь важно. Так что…

– Ну пусть! – снова перебил меня Поганец. – Но ты нужен мне! Мне нужно… э-э-э… говорить с тобой, наблюдать за тобой, учиться у тебя!…

«Немногому же ты у меня научился!…» – с невольной горечью подумал я, а Поганец тем временем продолжил свой горячечный шепот:

– Наверняка ты очень нужен тем, для кого стараешься вернуть эти свои камни! Да, да, я знаю, какую цель ты преследуешь в Поднебесной! Но это все не важно!… – немного невпопад протараторил он. – Важно, что ты нужен, и нужен очень многим! А я – никому!!!

На секунду он смолк, а затем как-то очень обреченно пискнул:

– Вот тебе я нужен?!

«Ну, вообще-то я вполне мог бы обойтись и без тебя!…» – подумал я и тут же понял, что за время нашего совместного путешествия сильно привязался к малышу. Несмотря на его ярый индивидуализм, эгоизм и себялюбие, мне было бы… горько, если бы с ним случилось что-нибудь нехорошее! Поэтому на его прямой вопрос я очень неуверенно затянул:

– Ну… видишь ли, так ставить вопрос все-таки нельзя… Что значит «я тебе нужен… Я тебе не нужен…»?

– Значит – не нужен!… – горько констатировал малыш. – Иначе ты не стал бы вилять!… Вот и Желтый Владыка сказал – никому ты не нужен, потому что живешь своим жадным, лживым эгоистичным разумом, головой! Ты, говорит, хоть раз попробуй поступить так, как тебе подскажет твое сердце – не по разуму, а по чувству! Я тогда сразу подумал, что по чувству живешь как раз ты – мой учитель! Совсем не думаешь, что делаешь!…

Вот тут я, признаться, растерялся. Всегда считал себя человеком разумным, осторожным, предусмотрительным, а тут, оказывается, находятся личности, которые твердо считают, что я следую исключительно своим… чувствам! Мне почему-то захотелось разубедить Поганца, но в голову как-то не приходило ни одного веского аргумента.

А Поганец, так и не дождавшись моих возражений, неожиданно задумчивым тоном проговорил:

– А может быть, и не надо никому быть нужным?! Свободнее так-то – ты никому не нужен, тебе никто не нужен… Кра-со-та…

И тут я неожиданно серьезно сказал:

– Знаешь, Сю Чжи, у меня на родине есть два… сочинителя… Так вот они утверждают, что лучше быть нужным, чем свободным… И я с ними согласен. Когда ты кому-то зачем-то нужен, чувствуешь, что не напрасно коптишь небо!

Долго-долго в комнате висело молчание, а потом Поганец тихо сполз с кана и пошлепал к выходу. Уже приоткрыв дверь он тихо вздохнул:

– Зря коптишь небо…

И дверь за ним тихо закрылась.

Эту ночь я спал без каких-либо сновидений и проснулся отдохнувшим, успокоенным, даже умиротворенным, словно ночной разговор с учеником и сон подготовили меня к некоему необходимому действию… Хотя я еще не догадывался, к какому именно действию!

Рано утром наша четверка собралась в общем зале за завтраком, а в самом его конце около нашего стола появился Мэнь-Шэнь.

Увидев духа-хранителя врат, Поганец вздрогнул, затем ухмыльнулся и, приподняв скатерть, проговорил под стол:

– Все, Гварда, за тобой пришли!…

Синсин выглянул из-под стола и удивленно поинтересовался, слегка дрогнувшим голосом:

– Почему это ты считаешь, что пришли именно за мной?…

– А со всеми другими Желтый Владыка уже пообщался! – ощерился Поганец в довольной улыбке. – Теперь твоя очередь!…

Гварда вопросительно посмотрел на Мэнь-Шэня, но тот не обратил внимания на синсина. Вместо этого он ударил в пол древком своего грозного оружия и громко провозгласил:

– По велению Желтого Владыки я должен отправить вас к мосту через реку Хо! Готовьтесь и следуйте за мной!…

– А… еда?! – немедленно заверещал Поганец. – Ты что же, собираешься отправить нас в путь, не снабдив провизией?!

– Вам будет дано все необходимое, – не дрогнув ни одним мускулом каменного лица, ответил дух-хранитель врат.

Фун Ку-цзы, я и Поганец быстро разошлись по своим спальням и буквально через несколько минут снова собрались в общем зале, уже готовые к походу. Мэнь-Шэнь, бегло оглядев нас, повернулся и молча направился к выходу из зала, мы потянулись следом.

На этот раз наш провожатый направился по лестнице вниз и спускался так долго, что мне показалось, будто мы миновали подножие горы Фанчжан. Наконец Мэнь-Шэнь привел нас в небольшую комнату со стенами из дикого, грубо отесанного гранита. У дальней стены комнаты стояло некое закрытое плотным занавесом сооружение, а перед ним огромный низкий стол с… макетом какой-то местности. Подойдя ближе, я вдруг понял, что вижу перед собой всю Поднебесную.

– Покажите, к какому именно мосту я должен вас доставить!… – пророкотал дух-хранитель врат, и мы склонилась над макетом.

Быстрее всех сориентировался Фун Ку-цзы. Уверенно ткнув пальцем в какое-то запутанное переплетение разного цвета линий, он твердо произнес:

– Вот сюда!…

Мэнь-Шэнь немного помолчал, словно бы ожидая других предложений, но, увидев, что мы не собираемся вступать в спор со стариком, повернулся к занавесу и одним мощным движением отдернул его. За занавесом оказался огромный черный камень с зеркально отполированной поверхностью, обращенной к нам. Мэнь-Шэнь пробормотал несколько непонятных слов и бросил на черную, зеркально отблескивающую поверхность щепотку какой-то пыли, мгновенно всосавшейся в камень. Поверхность потеряла свой блеск, а затем словно бы растаяла! На ее месте появилось изображение берега реки, поросшего невысокой травой. Справа было видно начало неширокого деревянного моста, от которого вверх по склону пологого прибрежного холма убегала узкая дорога. За дорогой вдоль берега реки четкими рядами выстроилось войско, показавшееся мне в первое мгновение огромным. В середине строя стояли знакомые мне великаны Чи и куафу со змеями в руках, справа и слева от них расположились люди, вооруженные чем попало, а позади эту армию подпирали толпы цзиней. Впереди рати стояла высокая тощая фигура, закутанная в темный балахон, а рядом с ней теснилось еще несколько темных фигурок значительно меньшего роста.

На вершине холма, довольно далеко от выстроившейся рати, виднелось десятка два конников под странным стягом, напоминавшим большую рогатку с растянутым на ней цветным полотнищем. И Гварда, видимо, сориентировавшись именно по этому полотнищу, вдруг заявил:

– На холме правитель Тянь Ши… наверное, там и его войско!

Я повернулся к спокойно дожидавшемуся Мэнь-Шэню и твердо сказал:

– Нам надо на вершину холма!

Дух-хранитель врат согласно кивнул, но прежде чем начать перенос, вытащил из широких складок своей одежды довольно большой мешок и протянул его Поганцу:

– Это твоя еда!

Поганец немедленно ухватил мешок обеими руками, а дух-хранитель врат повернулся ко мне:

– Кроме того, Правитель велел передать, что твоя Дань и Дань твоих спутников выплачена добытыми и переданными ему сведениями. Теперь все! – Голос Мэнь-Шэня зазвучал громче и грознее: – От имени Желтого Владыки говорю вам, прощайте!

Он метнул в мерцавшее перед нами изображение новую порцию тонкой желтоватой пыли… И в следующее мгновение мы оказались на вершине холма, почти у ног стоявших там лошадей!

Впрочем, лошади нас не испугались, чего нельзя было сказать о всадниках. Наше неожиданное появление произвело на них совершенно неожиданное действие, окружавшие стяг конники сначала шарахнулись назад, а затем, взметнув над собой тяжелые да-дао и заорав что-то нечленораздельное, они бросили коней на нас. Но в ту же секунду раздался властный возглас их предводителя, стоявшего под стягом:

– Назад!!! Это мои друзья!!!

Я сразу же узнал голос правителя Тянь Ши, и Фун Ку-цзы обрадованно улыбнулся, а черный Гварда просто метнулся под ноги лошади своего хозяина. Вот только Поганца не было видно! В первую секунду я подумал, что малышу каким-то образом удалось остаться в резиденции Желтого Владыки, но тут же вспомнил о его способности становиться невидимым. И действительно, почти сразу я услышал рядом с собой тихий шепоток:

– И этому… правителю я тоже не нужен!…

Мой учитель, а следом за ним и я склонились перед правителем в поклоне и тут же услышали вполне ожидаемый вопрос:

– Уважаемый Фун Ку-цзы, ты со своим учеником очень меня удивили!… Откуда вы взялись?!

– Правитель!…– не разгибаясь, ответил Фун Ку-цзы. – Нас прислал сюда сам Желтый Владыка!

– Как!… – изумленно вскричал правитель. – Вы виделись с нашим повелителем?! Значит, он знает о грозящей опасности?! Значит, он пришлет нам помощь?!

Фун Ку-цзы смешался, не зная, что ответить, а я, выпрямившись и посмотрев прямо в лицо Тянь Ши, спокойно произнес:

– Желтый Владыка знает о грозящей опасности, мы ему рассказали, но он не пришлет помощи… ему просто некого прислать, а сам он… слишком немощен!

И не успел я договорить, как вокруг правителя Тянь Ши взметнулся возмущенный ропот голосов. Окружавшие его гвардейцы, потрясая своими да-дао, не стесняясь, высказывались по моему адресу, а один из них, выехав вперед, воскликнул:

– Правитель, позволь мне наказать этого негодяя, посмевшего клеветать на Желтого Владыку!…

Я повернулся в его сторону и с усмешкой поинтересовался:

– Ты, смельчак, наверное, только что видел Желтого Владыку и можешь оспорить мои слова?! А если ты видел его вчера, то за это время он очень сдал, и я говорю правду!

Ропот мгновенно смолк, то ли от моей неописуемой наглости, то ли от уверенности, звучавшей в моем голосе и заставлявшей гвардейцев задуматься.

Я снова повернулся к правителю и, стараясь быть спокойным, спросил:

– Велика ли твоя армия, правитель?…

– Пятьсот конных гвардейцев и полторы тысячи… ополченцев, – немедленно ответил Тянь Ши.

Я посмотрел на берег реки и быстро пробормотал заклинание «Истинного Зрения».

Противостоящая нам армия была видна как на ладони. За спиной черного мага Цзя Шуна, окруженного восемью одетыми в черное помощниками, стояли восемьдесят братьев Чи и чуть больше трех сотен великанов куафу со змеями в руках. Людей, построенных во второй линии атаки, было около восьми сотен, и столько же цзиней, толпившихся без всякого строя в арьергарде.