Текст книги "Проклятие Аримана - Разделенный Мир"

Автор книги: Евгений Малинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Ну почему? Лошади сами по себе могут вызывать тягу к высоким искусствам. Вот например...

Магистр с каким-то отстраненным интересом прислушивался к этой незатейливой болтовне, как вдруг услышал, нет, скорее, почувствовал, что параллельно звучит другой разговор. Его отголосок еле-еле слышался где-то в стороне, и Лисий Хвост потянулся к нему. Но тут же понял, что двинулся не в ту сторону. Он снова метнулся на еле слышный звук и на этот раз чуть было совсем его не потерял. Тогда он замер, отрешившись от всего и полностью превратившись в слух. Теперь темнота сна не мешала, а, наоборот, помогала ему сосредоточиться. Постепенно еле слышные звуки стали яснее, словно говорившие медленно, но неуклонно двигались в его сторону.

– ...иду рядом почти с самого начала, и точно знаю что говорю.

– Я и не думал оспаривать твое заключение, только он ведь сам назвался Серым Магистром, и, кроме того, мы же видели его Искусство. Насколько я понял, ты сама не поняла, что за ловушку поставили на дороге. А он не только сразу разобрался, но и свернул ее. И как свернул!

– Да, ты прав, его Искусство высоко. Но он не понял кодовой фразы... И он не один...

– Как – не один?..

– С ним еще кто-то...

– Да с чего ты это взяла?!

Послышался легкий смешок, и наступила непродолжительная тишина. А затем беседа возобновилась. – Ну хорошо. И что ты собираешься делать?

– То же, что и с первым...

– Так ведь он хочет стать ищущим Суть!

– Этого мы ему запретить не можем.

– Ты хочешь сказать...

– Пусть задает свой вопрос. Это его право.

– Но...

– Я думаю, что он долго в Тань-Шао не задержится. Я же тебе говорила-он не один...

Снова ненадолго повисло молчание.

– Хорошо, иди отдыхай... Хм... Отдыхай... Наступила тишина. Только теплый влажный мрак по-прежнему перекатывался через сознание магистра, убаюкивая его своей монотонностью.

Когда Лисий Хвост проснулся, за окном серел ранний рассвет, размытый белесым, клочковатым туманом. Монастырь был погружен в молчание, только какая-то шальная птица рвано цвиркала во дворе. Странный сонный разговор полностью стерся из памяти магистра, и лишь мутное беспокойство шевелилось в душе. Но он уже давно умел давить в себе такое беспокойство. Вот и сейчас, не обращая внимания на слабо теребившую его тревогу, он лежал, блаженно жмурясь и потягиваясь. Ведь по большому счету его экспедиция протекает вполне успешно. А некоторые шероховатости бывают в любом деле. Но пока они не мешают общему плану, не стоит обращать на них внимания. Он на секунду позволил мыслям ветвиться бесконтрольно. "Интересно, как там дела у девчонок. Конечно, они молоды, честолюбивы, но при этом вполне самостоятельны и осторожны. Да и задания у них достаточно просты. Правда, эта Златка... Язва черномазая, Антипов выкормыш. От нее всего можно ожидать. Ну да ничего, посидит пару лет в библиотечном подвале – поспокойнее станет. Да и с его светлостью белем Оземом особо не поспоришь – он и не таких обламывал. Маша-то поспокойнее будет, порассудительнее. Вот поэтому ее к герцогу и направили..."

И тут ему в голову пришло, что он впервые с момента перехода подумал о своей группе, что в течение трех дней он не имел с ними связи. Неожиданно он представил себе, как именно в этот момент кто-нибудь из его подопечных попал в беду и посылает срочный вызов! На лбу у него мгновенно выступила испарина, и он сел в постели. Но тут же усилием воли взял себя в руки. Ну что, в самом деле! Экспедиция тщательно продумана, утверждена Высшим Магистерским Советом, да и никаких серьезных действий не предусматривала. Даже при обнаружении разыскиваемых артефактов они должны были только сообщить на полигон. И ничего не предпринимать.

"Да! Если эта молодежь не начнет играть в героев..." – пришла в голову неприятная мысль.

"Ладно... – одернул он сам себя. – Нечего раньше времени канючить..."

В этот момент в дверь постучали. Он поднял голову и понял, что не заметил, как наступило утро.

– Уже встал! – крикнул он в закрытую дверь. – Через пару минут буду готов.

– Магистр, спускайся вниз, – послышался из-за дверей голос Светлого Вана. – Завтрак уже на столе.

Через несколько минут, быстро умывшись, одевшись и прихватив свой посох, Лисий Хвост входил во вчерашнюю пиршественную залу. Сегодня здесь было пусто. На голом, матово поблескивавшем столе лежали две небольшие салфетки. На них был сервирован легкий завтрак на двоих. Ван уже сидел за столом и жевал некое подобие бутерброда, одновременно прихлебывая из большой оловянной кружки.

– А где же наши радушные хозяева? – весело спросил Лисий Хвост.

– Праздник кончился, а по будням у них очень много неотложных дел. Хотя настоятель Исат обещал нас проводить, – негромко ответил Ван. Потом он покосился на запертую дверь и добавил: – Его приводит в восхищение твое Искусство.

– Значит, завтракаем в одиночестве, – довольно констатировал магистр. А то эти славословия мне, признать-м, порядочно надоели.

Он уселся на свое место и принялся за разложенные на салфетке закуски, не забыв плеснуть в свою кружку из стоявшего тут же объемистого кувшина.

Быстро покончив с завтраком, они вышли во двор монастыря и увидели своих попутчиков, уже полностью готовых к дальнейшему пути. Поскольку дальше им предстояло идти пешком, их небольшая поклажа была навьючена на четырех ослов. Длинный Кнут как раз стоял около одного из животных и с неодобрением его рассматривал.

– Что-то не так? – поинтересовался подошедший магистр.

– Я знаю эту скотину, – без всякого предисловия заворчал рыжий возница. – Эта вредная тварь без морковки шагу не сделает. Его и зовут-то Морковное Пузо. А морковки ему нужно как раз столько, сколько он может на себе утащить...

– Хм... – Магистр с сомнением уставился на осла, который действительно жевал морковь. – Так, может, пока не поздно,заменить его?

– Ключник утверждает, что это последнее свободное животное. – Длинный Кнут повернулся к магистру и неожиданно добавил: – А может ты, святой отец, поговоришь с этим обжорой? Он все-таки вьючное животное, значит, должен делать свою работу.

– Ты хочешь, чтобы я провел с ослом разъяснительную беседу?! ошарашенно переспросил Лисий Хвост.

– Вот, вот, – довольно подтвердил рыжий. – Именно – разъяснительную. Меня эта тварь совершенно не понимает. А колотить его монахи запрещают. Говорят – это против их священных правил!

Лисий Хвост сдвинул назад капюшон и почесал затылок.

– Я, признаться, специализируюсь на других вопросах. – Он подошел поближе к животному и оглядел его повнимательнее. Осел, как осел. Хрумкает морковку и потряхивает ушами. Магистр присел на корточки и пробормотал себе под нос: – Сюда бы Мерлина. Он у нас любитель с живностью беседовать...

– Кого, кого?.. – тут же подал голос Длинный Кнут.

– Да это я так, про себя... – отмахнулся магистр, продолжая рассматривать осла. Тот, в свою очередь, уставился на сидящего рядом человека большим лиловым глазом.

– Морковку, значит, любишь? – поинтересовался Лисий Хвост.

Осел утвердительно мотнул головой, и в его глазу затлел интерес к собеседнику.

– А какую морковку любишь больше – крупную или маленькую?

Осел пожал плечами и возмущенно оскалил зубы. Было ясно, что вопрос показался ему совершенно дурацким. Ну кого может заинтересовать мелкая морковка!

Магистр чудным образом переплел пальцы, а потом резко раздвинул руки. И тут осел увидел, что этот странный человек держит в руках морковку размером с увеличенную вдвое сахарную свеклу.

– А такая тебе нравится? – задал магистр очередной дурацкий вопрос. Какой же осел откажется от такой морковки!

Серый с отвращением выплюнул то, что жевал, и потянулся к деликатесу в руках магистра.

– Э нет! – Тот неожиданно отступил назад. – Вот прошагаешь за мной до вечера, тогда получишь свою мор-ковищу...

Осел скорчил обиженную рожу, но спорить не решился, все-таки в группе были еще трое ослов, которые наверняка видели эту удивительную морковку и тоже были не прочь ее попробовать.

Магистр демонстративно опустил гигантский корнеплод в карман своей серой хламиды, который сразу же призывно раздулся. Когда владелец необычной морковки повернулся и направился в сторону показавшегося из дверей настоятеля монастыря, осел немедленно последовал за ним, не сводя завороженных глаз с призывно оттопыренного кармана.

– Я хотел бы поблагодарить тебя за оказанное гостеприимство, обратился Лисий Хвост, подходя к настоятелю. – Единственно, о чем я жалею, так это о том, что мне не удалось поговорить с тобой об учении, которое проповедует Замшелый Камень. Но время, отпущенное мне для Достижения Поднебесного, крайне ограничено. Я надеюсь, что на обратном пути ты удостоишь меня беседы. – И магистр слегка наклонил голову.

Светлый Ван, маячивший за спиной магистра, и Длинный Кнут, оказавшийся рядом, также поклонились настоятелю, правда, гораздо ниже, чем Лисий Хвост. Настоятель Исат задумчиво оглядел стоявших во дворе людей, потом перевел взгляд на магистра и величаво ответил:

– Я всегда буду рад беседе со столь великим чародеем. Если твой путь приведет тебя к любым воротам Замшелого Камня, наше гостеприимство в твоем распоряжении. А сейчас вам пора в путь и пусть всегда пребудет с вами Голос!

Настоятель махнул рукой, и ворота, противоположные тем, в которые вчера вечером вошел караван, медленно распахнулись.

Двадцать паломников медленно вышли на дорогу. Впереди шагал один из возчиков, переквалифицировавшийся в проводника, за ним компания из пяти человек, похоже, хорошо знакомых между собой. Далее шли три ослика под присмотром погонщика, за ними остальные путешественники, разбившиеся на небольшие, по три-четыре человека, группы. Последними из ворот монастыря вышли Лисий Хвост, Длинный Кнут и Светлый Ван, которых сопровождал Морковное Пузо, пристроившийся рядышком с правым боком магистра. Настоятель Исат задумчиво провожал их взглядом. Когда ворота за паломниками закрылись, рядом с ним возникли двое закутанных в темные плащи монахов.

– Пойдете за караваном, – властно проговорил настоятель. – С Познавшей Суть ничего не должно случиться! На глаза Серому Магистру не показываться. Если что – пошлете Зов! Ступайте! – Монахи молча спустились c крыльца и исчезли за незаметной калиткой рядом с воротами.

Сразу за воротами монастыря начиналась утоптанная довольно широкая тропа, которая змеилась между высокиx стройных сосен светлого, принизанного солнцем леса. Несмотря на довольно ранний час, на тропе совершенно нe чувствовалось лесной сырости, скорее наоборот, воздух был душноват и напоен запахом хвои и смолы. Растянувшиеся по тропе несколькими группами паломники, сначала громко переговаривавшиеся, постепенно примолкли. Величие и необычная тишина леса подействовали на людей умиротворяюще.

Лисий Хвост шагал позади основной группы, о чем-то глубоко задумавшись. Светлый Ван, уже привыкший к молчанию магистра во время ходьбы, шагал чуть отстав от него. Зато Длинный Кнут, удивленный поведением никчемного, по его мнению, осла, нарушил молчание.

– Святой отец, что ты ему такое шепнул? Посмотри, он от тебя не отстает. Первый раз вижу, чтобы Морковное Пузо без морковки груз тащил.

Магистр оглянулся на осла и, улыбнувшись, ответил:

– Он торопится за мечтой... Он еще не знает, насколько она может быть обманчива...

– Надеюсь, его мечта продержится пару суток. Иначе мы с ним намучимся, да и в Поднебесный опоздать можем...

– Его мечта продержится гораздо дольше... Его мечта будет жить вечно... – И магистр снова замолчал.

Шедший впереди проводник задал хороший темп, и группа быстро продвигалась вперед. Среди паломников не было стариков, а ребятишки, как ни странно, вполне успевали за взрослыми, и даже пытались во время ходьбы играть в свои детские игры. Лисий Хвост был опытным ходоком, однако его несколько раздражало то, что тропинка все время шла вверх. Но с этим приходилось мириться – они шли в горы.

На обед они остановились на чудесной поляне, заросшей густой травой и яркими, сочными цветами. Только посреди поляны язвой чернело старое кострище. Именно на нем был разведен костер и быстро разогрета уже готовая похлебка, которую в большом бидоне тащил один из ослов. После короткого отдыха группа двинулась дальше. Теперь впереди шагал Длинный Кнут вместе с магистром и Светлым Ваном. И, конечно, рядом с магистром трусил его серый прихлебатель.

Ближе к вечеру паломники вышли из леса и оказались на высоком плоскогорье. Редкая низенькая трава пробивалась между огромными валунами, окруженными россыпями камней помельче. Едва заметную теперь тропку пересекала неглубокая и неширокая, но очень быстрая речка. Длинный Кнут скомандовал привал, и уставшие путники принялись под руководством проводников готовить стоянку. Работа была организована отлично, и буквально через несколько минут были поставлены небольшие палатки, разведен костер, над которым был подвешен большой котел, разгружены ослы, а поклажа аккуратно уложена в центре лагеря.

Только Лисий Хвост не принимал участия в общей суете. Он отошел к краю отведенной под лагерь поляны и, усевшись на большой круглый валун, внимательно наблюдал, как багровое солнце медленно скользило вниз по небосклону, вытягивая себе на смену фиолетовую темноту ночи. Невдалеке от магистра примостился и Ван, не спуская с учителя внимательного взгляда. Длинный Кнут, распоряжаясь установкой лагеря, также то и дело бросал на магистра внимательный взгляд.

Неожиданно магистр повернулся к Вану и коротко бросил:

– Какое странное напутствие произнес настоятель – "Пусть всегда пребудет с вами Голос".

Вопроса в его голосе не было, но Ван ответил:

– Это традиционное напутствие монахов Замшелого Камня.

– А как называются другие монастыри?

– Стелющийся Поток – самый восточный, Брошенное Несчастье – на западе, Преклони Голову – северо-восточнее, Слово Хэлфа – северо-запад, ну и Поднебесный – на севере.

– Какие замечательные имена... – задумчиво проговорил Лисий Хвост. – И что, в каждом монастыре свое напутствие?..

–Да...

– И ты знаешь их все?..

– Это не сложно. В Стелющемся Потоке – "Пусть ясен будет твой Взгляд", в Брошенном Несчастье – "Да будет с тобой священный Рокот", в Преклони Голову "Чтоб яд миновал твой язык", в Слове Хэлфа – "Пусть под твоей ладонью будет спинка ласковой кошки"...

Они помолчали, а затем Лисий Хвост словно нехотя произнес:

– Ты не сказал о Поднебесном...

Ван бросил на магистра долгий взгляд и тихо ответил:

– У монахов Поднебесного нет напутствия... У монахов Поднебесного есть проклятие... – И через секунду добавил еще тише: – "Чтоб тебе никогда не найти своего Пути..."

В этот момент Длинный Кнут позвал их ужинать.

Эту ночь Лисий Хвост спал в своей палатке спокойно и без всяких сновидений. Рано утром, быстро позавтракав, группа продолжила свой путь. Теперь он пролегал по крутым склонам гор, и путники брели, стараясь выдерживать задаваемый проводниками темп ходьбы, но это давалось им с большим трудом. На особенно трудном участке Лисий Хвост взял на руки одного из мальчиков, и это послужило сигналом для остальных мужчин группы. Скоро все четверо детей были на руках у взрослых.

Тропа была очень трудной, и тем более радостным было для путников зрелище вставшей впереди, на седловине перевала, светлой цитадели монастыря. Однако до его ворот группа дошла уже в глубокой темноте. Сил у людей хватило только на то, чтобы разбрестись по отведенным кельям и упасть на жесткие топчаны.

А утром начался праздник.

Это был странный праздник. Не было ни музыки, ни торжественных шествий, ни нарядной, отдыхающей толпы. Да и вряд ли на небольшом монастырском дворе можно было устроить карнавал, хотя людей в Поднебесный пришло очень много. Они прохаживались по двору, по стенам, окружавшим монастырь наподобие замковых, по многочисленным коридорам и переходам. При этом все как один были сосредоточенны и молчаливы.

Сначала Лисий Хвост подумал, что все они обдумывают тот единственный вопрос, который необходимо задать настоятелю, но скоро понял, что соискателей возможности познать Суть не так уж и много. Большинство явилось в монастырь со своими, достаточно тривиальными бедами, неурядицами, болезнями. Так что единственным, что напоминало о празднике, была яркая, праздничная одежда, которую надели приезжие. Правда, и монахи, достаточно многочисленные, были одеты в белоснежные, с голубоватым отливом, выглядевшие праздничными рясы, но оказалось, что это их повседневная одежда.

Проснувшись и приведя себя в порядок, Лисий Хвост вышел во двор монастыря. В своем темно-сером балахоне он выглядел среди принаряженной толпы достаточно необычно, но это его мало смущало. А вот отсутствие Светлого Вана, который, против обыкновения, не появился утром рядом с магистром, его очень нервировало. Лисий Хвост даже не предполагал, насколько за эти четыре дня он привык к молчаливому молодому человеку, ненароком ставшему его спутником.

Магистр потерянно бродил по монастырю, удивляясь, что им никто не интересуется, но тут к нему подошел один из монахов.

– Тебя желает видеть настоятель... – негромко пробормотал этот среднего возраста мужчина, не поднимая глаз. А потом, не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел сквозь толпу. Лисий Хвост последовал за ним, и обрадовавшись, что о нем наконец-то вспомнили, и слегка заволновавшись от ожидания встречи с настоятелем, которым, как он помнил, была женщина.

Провожавший его монах нырнул в малоприметную низенькую дверь в стене и зашаркал по каменным ступеням; вверх. Магистр прикрыл дверь за собой и в сгустившемся полумраке тоже двинулся по лестнице. Они молча поднялись на второй этаж и вошли в небольшую пустую комнату. Монах подошел к высокой двустворчатой двери, врезанной в противоположную стену, и постучал.

– Войдите, – раздался из-за дверей звучный голос, показавшийся магистру немного знакомым.

Монах, все так же не поднимая глаз, молча указал на двери, а сам, к удивлению магистра, быстро выскользнул назад на лестницу. Лисий Хвост прислушался к удалявшимся шаркающим шагам своего провожатого, а потом вздохнул и вошел.

Он оказался в просторном кабинете, обставленном со всеми возможными для рабочей комнаты удобствами. У противоположной от входа двери располагался обширный рабочий стол, к которому примыкал столик поменьше. У маленького стола стояло два стула с высокими прямыми спинками, а за большим столом в удобном рабочем кресле располагалась молодая, светловолосая женщина, в таком же, как и на остальных монахах, белом одеянии. Она что-то быстро писала в большой тетради и, бросив взгляд на магистра, кивнула в сторону одного из стульев, приглашая садиться.

Лисий Хвост уселся на стул и, положив руки на столик, принялся осматривать кабинет, дожидаясь, когда хозяйка освободится и начнет беседу. Несколько минут он любовался висящим на стене за настоятелем прекрасным гобеленом. Но вот хозяйка кабинета отложила перо и подняла на магистра ясные синие глаза.

– Скажи, магистр, зачем тебе познание Сути? Вот такого начала беседы Лисий Хвост никак не ожидал! Он откинул капюшон и внимательно посмотрел на собеседницу. Его взгляд встретили спокойные, даже безразличные, глаза. Настоятель молча дожидалась ответа. Магистр внимательно рассматривал ее лицо. Хозяйка кабинета не была красавицей, но она притягивала непонятным обаянием. Лисий Хвост отвел глаза и поскреб небритую щеку.

– Я не совсем понял вопрос, Познавшая Суть, – не oчень уверенно начал он. – Неужели настоятельница Поднебесного удивлена тем, что житель далекого и достаточно дикого Юга стремится постичь ваше древнее учение? – Он пожал плечами.

– Я не настоятельница – я настоятель, – поправила магистра Кира. – И конечно, я удивлена. Неужели знания и умения такого чародея нуждаются в подпитке столь провинциальным учением? Ведь ищущий Суть – всего лишь ученик, пытающийся познать окружающий мир...

Она замолчала, ожидая ответа, а Лисий Хвост задумчиво рассматривал крысу, вцепившуюся в его посох. Наконец он перевел глаза на Киру и задумчиво начал говорить.

– Да, я многое знаю и многое умею. Но знаешь, Кира, иногда мне кажется, что все эти знания и умения всего лишь игрушки. Конечно, все это далось мне огромным трудом, но я до сих пор не представляю истинной картины Мира. Да, да, я знаю все теоретические построения всех известных мне религий. Только вот не складывается ни одно из них в правдоподобную картину. А я хочу знать или хотя бы достаточно точно представлять, что есть этот Мир. Он помолчал и добавил: – Я уже давно ищу Суть...

Губы настоятеля тронула легкая улыбка.

– Значит, вопрос у тебя готов?..

– Готов, – улыбнулся в ответ Лисий Хвост.

– И ты готов пожертвовать другой своей целью?.. Магистр вскинул на нее удивленный взгляд.

– Ты же не один?.. – договорила она.

– Я не знаю, откуда у тебя такие сведения, но они, неверны. Я вполне располагаю собой и не имею ни перед кем никаких обязательств.

– И располагаешь необходимым временем?

– И располагаю необходимым временем, – чуть запнувшись, ответил Лисий Хвост. Кира снова улыбнулась.

– Страсть превыше долга!..

Магистр дернул головой, а настоятель, словно не заметив этого нервного движения, продолжила:

– Ну что ж, сегодня вечером ты пройдешь инициацию. И постарайся не забыть свой вопрос. Отдыхай, обед по колоколу в общей столовой.

Лисий Хвост поднялся и, легко поклонившись, направился к дверям. И тут за его спиной раздался звонкий серебристый смех, а затем:

– Магистр, ты же специалист по наваждениям! Неужели ты меня не узнал?!

Лисий Хвост резко повернулся.

За столом, в кресле настоятеля, сидел... Светлый Ван.

– Ты!.. – изумленно пробормотал магистр.

– Я, я, – веселился Ван.

– Значит, со мной рядом все время был... была... Но как?!

– Согласись, я должна была знать, кого несет в мой , монастырь.

– Но как же я не почувствовал... не уловил... – Лисий Хвост не находил слов,

– Не расстраивайся, магистр. Просто ты был ослеплен близостью своей цели. И не обижайся на меня. Все равно ты величайший чародей, из всех, кого я знала. Готовь свой вопрос.

Лисий Хвост повернулся и, понурив голову, вышел из кабинета.

Он шагал, ничего не замечая вокруг себя. Он смотрел по сторонам и ничего не видел. Его голова была занята одним. Как могло получиться, что он в течение четырех суток не обнаружил рядом с собой наведенного морока? Хотя, конечно, намеки-то были очень ясные. Взять хотя бы эту чудную гостиницу за городом. Ведь он даже в го-род-то, в этот самый... в Торгт, не зашел. Или его сны...

Неожиданно кто-то дернул его за рукав и заорал буквально ему в ухо:

– Магистр, что это ты знакомых не замечаешь? Ишь, замечтался, так и упасть недолго.

Лисий Хвост поднял глаза и увидел, что рядом с ним, широко улыбаясь, стоит Длинный Кнут. И тут улыбка ры-вго увяла, а лицо приняло озабоченное выражение.

– Э, святой отец, да ты не заболел? На тебе что-то лица нет.

Лисий Хвост через силу улыбнулся и пробормотал:

– Нет, я вполне здоров... Только вот очень ошарашен...

– Да кто ж тебя мог здесь ошарашить? К тебе, наверное, и подойти-то боятся, такая о тебе слава разнеслась!..

– Да-а-а, слава... – Лисий Хвост задумчиво поскреб щеку. – Что моя слава, вот у здешнего настоятеля небось слава! Я только что с ней побеседовал, вот и... потерял лицо...

Длинный Кнут довольно ухмыльнулся.

– Это точно! С ней не только лицо потерять можно, а и голову целиком. Только тебя она очень зауважала. Тогда на дороге она знаешь как испугалась этой дряни, что теперь камешком в твоем кармане валяется. Ее аж всю затрясло...

– Затрясло? Хм... Что ж она рядом со мной стояла... стоял... Тьфу ты, как сказать не знаешь!.. Если страшно было, чего подальше не отошла?

– Как же ей отойти, когда за ней ее люди наблюдали. Перед ними-то страха показывать нельзя... Да видно, и за тобой любопытно было наблюдать – это ж для нее наука. Самый момент был у знающего человека подучиться.

– Ну, на мой взгляд, она и так многое умеет...

– Многое, – согласился Длинный Кнут. – Так ведь чужое уменье всегда притягивает. Любопытно...

– Любопытно... – протянул Лисий Хвост. – А мне вот любопытно, что за праздник у вас такой странный. Ни музыки, ни гулянья, ни выпивки с закуской...

И именно в этот момент с надвратной башни монастыря гулко разнесся удар колокола.

– Вот и выпивка с закуской, – отозвался Длинный Кнут. – Пойдем, святой отец, пообедаем. – И он потянул магистра в сторону прилепившегося к монастырской стене длинного и низкого здания.

Обед действительно напоминал праздничный пир. Народу собралось больше сотни, и среди собравшихся магистр насчитал более двадцати монахов. В середине зала на небольшом возвышении за маленьким столиком, на котором стоял высокий стакан синего стекла, в гордом одиночестве сидела настоятельница. Вокруг нее по всему залу были расставлены небольшие столики, но они, пожалуй, больше мешали собравшимся. Народ, поначалу толпившийся у дальней стены, у столов с разложенными яствами и расставленными кувшинами, бутылками и небольшими бочонками, потихоньку начал расходиться по залу. При этом каждый держал в руках тарелочку с отобранным угощением, на которой, как правило, стоял еще стакан или кружка. Люди дефилировали по залу парами или по трое, негромко переговариваясь и постепенно возвращаясь к угощению.

Однако постепенно места вокруг столиков в зале начали заполняться. Гости стали подтягивать к столам снедь целыми подносами и располагаться с большими удобствами.

Лисий Хвост и Длинный Кнут с самого начала заняли один из столиков поблизости от центра зала и уже успели обменяться с настоятельницей приветственными кивками. Магистр прихватил с собой всего лишь несколько кусочков копченого окорока да бокал темного, отливающего рубином, вина. Зато Длинный Кнут приволок целый поднос, на котором едва помещались тарелочки и мисочки с различными салатами, заливным, какими-то маленькими, отливавшими золотистым боком, копчеными рыбками, подрумяненными пирожками и прочей снедью. Венчал поднос здоровенный кувшин, на узкое горло которого была надета не менее солидная кружка.

– Ну, друг, я вижу, ты большой чревоугодник! – воскликнул Лисий Хвост, увидев поднос рыжего возчика. – Неужели все это и употребишь?

– А то как же!.. – рассмеялся тот. – Праздник-то один раз в году бывает.

– Так этот праздник надо было назвать не праздником Познания Сути, а праздником Большого Брюха.

Лицо Длинного Кнута внезапно стало совершенно серьезным.

– Ты не прав, магистр. Все эти люди сегодня действительно в какой-то мере познали Суть. Они ведь с самого утра задают свои вопросы и монахам, и настоятелю и получают ответы. И если бы они не были удовлетворены этими ответами, советами, рекомендациями, снадобьями и прочими услугами, поверь, они бы не выставили сейчас на стол такое угощение. Они уложили бы свои вещички и покинули монастырь. А ты видел, чтобы кто-то уехал?

Длинный Кнут, требовательно глядя в лицо магистру, ждал ответа, и тот вынужден был отрицательно покачать головой.

– То-то и оно... – Проводник был доволен. – Вот и получается, что у всех этих людей сейчас праздник. Именно праздник Познания Сути.

Он замолчал и отхлебнул из своей кружки темной, пахнущей солодом жидкости. Потом вытер ладонью губы и, усмехнувшись, продолжил:

– Правда, когда они доедут до Замшелого Камня, им в голову придет, что они вполне могли бы и сами додуматься до того, что им посоветовали здесь. Так что полностью удовлетворенными будут лишь те, кого здесь вылечили...

– Так, значит, все это угощение – добровольное приношение паломников?

– А ты думал, это монастырь выставил? Да у монастыря такого съестного и быть-то не может. Этот день для монахов тоже вроде праздника, чтобы не забыли, какие на свете вкусные вещи есть.

– Неужели у людей, познающих Суть, нет возможности нормально питаться?

– Это как посмотреть. Что ты имеешь в виду под словом "нормально"?

– Ну, достаточно разнообразно и не впроголодь... – Лисий Хвост пожал плечами.

– Нет, в монастыре никто не голодает. Только посмотри, никто из монахов не ест ни мяса ни рыбы. Они считают, что живое существо не должно быть пищей. А человек не должен есть мертвечину...

– А ты так не считаешь?

– А я и не монах, – ухмыльнулся Длинный Кнут, впиваясь зубами в здоровенный шмат ветчины. – Да и ты тоже, – кивнул он с набитым ртом в сторону тарелки магистра. – А вот задашь свой вопрос да станешь послушником, придется от ветчинки-то отказаться!..

Возле их стола остановились двое богато разодетых мужчин и несколько смущенно поинтересовались, не великого ли Серого Магистра они имеют счастье лицезреть.

– Его, его, – радостно закивал Длинный Кнут и радушно предложил присоединиться к их столу. Один из подошедших тут же занял свободное место, а другой, бросив на свободный стул бархатный берет, поспешил к столам за угощением.

Магистр вдруг увидел, что сидевшая неподалеку настоятельница улыбнулась и подмигнула ему, и понял, что она слышала славословие в его адрес. Ему неожиданно стало неловко, словно он ненароком примерял чужое платье, и его застукали посторонние люди.

Он встал из-за стола и, наклонившись к рыжему проводнику, тихо спросил:

– А дозволено во время обеда обращаться к настоятелю? Тот утвердительно кивнул.

– Только учти, она очень устала, – добавил он, торопливо проглотив кусок. Магистр медленно направился в сторону центрального стола.

Когда он подошел, настоятельница как раз освободилась – разговаривавшая с ней тучная женщина в роскошном ярко-красном платье поцеловала ей руку и с поклоном отошла.

– У тебя, Познавшая Суть, здесь прямо королевский прием, – стараясь выглядеть раскованным, заявил Лисий Хвост.

– Да, у меня здесь частенько и особы королевской крови бывают, – в тон ему ответила Кира.

– Значит, королевская семья тоже интересуется познанием Сути?

– Ты же сам знаешь – знание никогда лишним бывает.

– Ну почему же? Я даже знаю пословицу, которая гласит: "Много будешь знать – скоро состаришься"...

– Какая странная пословица!.. – изумленно протянула настоятельница.

– Ты видела, – сменил тему разговора Лисий Хвост, – меня здесь узнают...

– Ну, это не странно. С недавних пор твоя слава в наших краях велика. И заслуженна! Я сама удивляюсь твоим знаниям и умениям...

Магистр опустил глаза и тихо, но внятно проговорил:

– Одно из знакомых мне учений утверждает: "Стоит тебе подумать, что ты что-то знаешь, и ты тут же окажешься в самом начале пути".

– Это мне понятно... – улыбнулась Кира. Лисий Хвост вскинул на нее глаза:

– Скоро начнется испытание? Настоятельница стала серьезной.

– Не торопись, Серый Магистр, всему свое время... Лисий Хвост кивнул головой и отошел от стола настоятельницы.