Текст книги "Уругумская сталь [СИ]"

Автор книги: Евгений Малинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Но Вагат, не обратив внимания на эти палочки, скомандовал:

– Разворачивай!

Вотша быстро развязал бечевку и развернул ткань. Внутри свертка оказались три странных металлических предмета – недлинный цилиндр с небольшими впадинами на округлой поверхности и отверстиями в основаниях и два металлических прута с одной стороны круглого сечения, толщиной равных цилиндру, к середине становившихся заметно уплощенными, а к противоположному концу в два раза тоньше. Тонкие концы прутов загибались и имели неглубокие, сложной формы выемки. Кроме того, в свертке находилась толстая плетеная шелковая нить с петлями на концах.

С минуту Вотша недоуменно рассматривал содержимое свертка, не понимая сияющего взгляда Вагата, которым он созерцал те же предметы, а затем поинтересовался:

– Ну, и что это такое?..

– Да! – Воскликнул кузнец. – Ты же не знаешь!! Сейчас я тебе все объясню!!

Он даже попытался приподняться еще выше, но тут же зашипел от боли, скрутившей его тело. Через несколько секунд, чуть передохнув, Вагат уже спокойнее произнес:

– Соединяй!..

Вотша взял цилиндр и один из прутьев и увидел, что толстая сторона прута плотно входит в отверстия в цилиндре. Через минуту в руке у Вотши оказался металлический стержень длиной больше метра, который было очень удобно держать за середину, за округлую ручку, во впадины которой плотно ложились пальцы. Вотша взвесил в руке стержень и перевел вопросительный взгляд на Вагата.

– Натягивай! – Воскликнул тот, указывая глазами на шелковый шнур, однако Вотша не понял:

– Что натягивать?..

– Вот, – теперь уже кузнец кивнул в сторону шнура, – бери шнурок, цепляй одну петлю за один рог, а другую – за другой!..

Вотша взялся за край скользкого шнура и, присмотревшись к одному из концов тонких стержня, понял, как надо зацепить концевую петлю за выемку на стержне. Однако когда он собрался зацепить другую петлю за противоположный конец стержня, шнурок оказался коротковат. Вотша снова вопросительно взглянул на кузнеца.

– Ну, ты же сообразительный парень Бамбарак! – Воскликнул Вагат, словно подначивая Вотшу. – Догадайся, как можно зацепить второй конец!..

Думал тот недолго. Уперев тот конец стержня, на который уже была накинута шелковая петля в пол, он, придерживая верхний конец рукой, нажал коленом на середину стержня, согнул его и легко накинул вторую петлю!

– Отлично! – Воскликнул Вагат. – Теперь ты понял, что это такое?!

Вотша приподнял изогнутый стержень за рукоять и внимательно осмотрел его, затем потрогал натянувшийся шнурок и… застыл на месте. С минуту он рассматривал то, что держал в руках, а потом его взгляд скользнул вбок, к ящику, раскрытому на полу. Он нагнулся и достал из ящика одну из оперенных палочек. За эти последовал еще один осмотр, причем в глазах Вотши начала появляться догадка. Он повернулся к молча сияющему Вагату и проговорил, словно бы спрашивая разрешения:

– Я выйду… попробую?..

– Ага!.. – Протянул кузнец. – Догадался?!

– Кажется да!.. – Кивнул Вотша и направился к выходу.

В дом он вернулся спустя полчаса, лицо у него было усталое и задумчивое. Присев рядом с лавкой Вагата, он разобрал оружие, протер все его части льняной тряпочкой, в которой оно хранилось, завернул его и уложил в ящик. Кузнец, возбуждение которого уже спало, молча наблюдал за его манипуляциями, не приставая с расспросами, словно чувствовал, что его ученику надо собраться с мыслями. Наконец Вотша закрыл ящик и повернулся к своему наставнику.

– Я понял, как эта штука действует… – Начал, было, Вотша, но Вагат негромко перебил его:

– Эту штуку называли лук! Если хочешь, я расскажу тебе о нем то, что слышал от своего учителя.

Вотша внимательно посмотрел на кузнеца, словно предлагая начать рассказ прямо сейчас, и тот принял это приглашение.

Его отец не сам придумал это оружие, ему тоже о нем кто-то рассказал – вроде бы его часто используют далеко на Юге. Ирбисы-то, хоть и называют себя южными, но дальше на юге живут и другие стаи. Так вот, отец моего учителя, сделал лук из дерева, а струну, или тетиву, из вываренных сухожилий. Стрелы он делал из камыша, но у нас в горах такого камыша не найти, он растет у моря, поэтому мне пришлось…

– Подожди!.. – Теперь уже Вотша перебил своего наставника. – Ты говоришь, лук можно сделать из дерева?!

– Конечно! – Воскликнул Вагат, снова приходя в возбуждение. Тис подходит, да и берест, только ветки для пружины надо выбирать ровные, без сучков и трещин! Но мой составной лук лучше!

– Кто с этим спорит!.. – Улыбнулся Вотша. – Но нам надо будет несколько десятков луков, и как можно скорее! И стрелы… Мне кажется, наконечники можно делать меньше, совсем маленькие, нам ведь надо только, чтобы серебро пустило многоликому кровь, а дальше оно само свою работу сделает!.. – Он на секунду запнулся, а потом задумчиво добавил. – И еще, нам нужны будут стрелы с обычными, железными наконечниками!

– Ах, я еще встать не могу!! – С неким даже ожесточением воскликнул Вагат.

– И не надо тебе вставать! – Твердо ответил Вотша. – Месяц-два передышки мы получили, ирбисы сейчас будут думать, кто уничтожил Аргамак и искать своих пропавших сородичей. А мы будем… учиться! Так что, выздоравливай!

Тут он замолчал, пристально глядя на кузнеца и вдруг, с какой-то странной ноткой в голосе, проговорил:

– А когда ты поправишься и примешь под свою команду отряд… я уйду!

– Как уйдешь?!! – Оторопел кузнец. – Куда уйдешь?!

Вотша отвел глаза и негромко ответил:

– На Запад уйду… Там надо тоже показать многоликим, что их владычество не вечно!

– Но ты же не сможешь взять с собой столько серебра, чтобы!.. – Встревоженный голос Вагата пресекся – Вотша улыбался, и улыбка эта была с горчинкой.

– Нет, Вагат, серебро надо искать на месте. Но теперь я знаю, что мне надо будет искать, а… уругумская сталь останется в Уругуме – у вас здесь тоже работы много будет.

Тут Вотша вдруг замолчал, словно в голову ему пришла какая-то неожиданная мысль, или он решил сказать нечто потаенное, а затем вздохнул и продолжил:

– Ты, надеюсь, понимаешь, что мы начали борьбу, которая продлится всю жизнь?! Ты понимаешь, что мы начали освобождать этот Мир от многоликих?!! Конечно, рано или поздно многоликие узнают, чем именно мы их убиваем, и тогда они будут искать средство защиты от нашего серебра! А еще, они начнут нас уничтожать – всех до кого смогут дотянуться. Они перестанут превращать в извергов своих сородичей, и будут принимать в стаи всех полуизвергов! И любая извергиня будет для них ценностью, потому что она может родить… оборотня!.. А еще они тоже будут искать серебро, искать для того, чтобы не дать нам найти его, не дать нам завладеть им! И вот тогда доставать уругумскую сталь нам станет очень сложно!

И снова Вотша не несколько секунд замолчал, на этот раз, давая понять своему наставнику, что за дело взваливают они на свои плечи.

– Если мы не поднимем всех извергов в этом Мире, если мы не захватим все серебро этого Мира, мы упустим шанс стать… людьми, стать хозяевами этого Мира!!

Вагат откинулся на подложенную под голову овчину. Глаза его смотрели в потолок, но видели не закопченные балки и прогоревший настил, а нечто совсем иное. Может быть, он вспоминал свои сомнения, которыми терзался, когда они возвращались в Уругум, нагруженные серебряными самородками, но это было мимолетное воспоминание. Скорее он примеривал к своей жизни поставленную Вотшей задачу и поражался ее величию! А вот сомнений уже не было в его сердце, сомнения эти выбил многоликий рукоятью своей плети, когда кузнец из айла Уругум, искалеченный, беспомощный, привязанный к дереву, был отдан ему на расправу! Тогда он понял, что не желает, чтобы также издевались над его детьми и внуками, чтобы они так же ощущали свою беспомощность, свою обреченность!!

На следующий день весь уругумский отряд под командованием Вотши отправился в проклятую рощу за деревом для луков. В мастерской уругумского плотника Теура, отца Падура, нашлось несколько подходящих для этой цели кусков береста, но отряду требовалось много луков, а значит, надо было запастись материалом! Кроме того, Вотша собирался в тот же день заняться обучением новых ребят, пришедших в Уругум с отрядом.

Постепенно жизнь в Уругуме вернулась в некое подобие прежней колеи. Изверги занимались привычными делами – овец, под присмотром нескольких ребят, отогнали на горные пастбища, и пастухи взяли с собой клинки из уругумской стали. Дома, пострадавшие от набега многоликих постепенно приводили в порядок, женщины занимались домашним хозяйством и огородами… И все-таки во всем ощущалось постоянное напряжение, постоянное ожидание появления многоликих! Молодые ребята – и уругумцы, и пришедшие из других айлов, дважды в день уходили в проклятую рощу, но скорее по привычке к созданному ими ристалищу, а не затем, чтобы скрыть свои занятия фехтованием. А на лугу, отделяющим айл от проклятой рощи было устроено стрельбище, на котором тренировались лучники.

Прошло около месяца, и однажды утром Вотшу на улице деревни остановил плотник Теур:

– Ты, белоголовый, можешь сейчас заглянуть ко мне в мастерскую?

– Конечно, дядюшка Теур! – Улыбнулся ему в ответ Вотша. – А что за дело-то у тебя?

– Там увидишь! – Чуть загадочно посмотрел ему в глаза плотник, и повернул к своей усадьбе. Вотша пошел следом, гадая, зачем это он понадобился немного угрюмому, неразговорчивому мастеру.

Когда они подошли к широченным дверям мастерской, Теур бросил на Вотшу быстрый взгляд и неожиданно спросил:

– Это верно, что ты собрался на Запад возвращаться?..

«Откуда это он узнал? – Удивленно подумал Вотша. – Я, вроде бы никому не говорил о своем намерении двинуться на Запад… Только Вагату!..»

Но вслух ответил:

– Да, подумываю, но когда – точно пока не знаю.

– И что, так с мечом у пояса и думаешь туда топать?.. – Чуть усмехнувшись, полюбопытствовал Теур.

Вотша машинально положил ладонь на рукоять меча, висевшего на поясе, и растерянно пожал плечами:

– Ну-у-у… Что-нибудь придумаю!..

– Уже придумали!.. – Уже заметнее хмыкнул плотник. – Вот, смотри!

Он ушел в полумрак мастерской, покопался в заготовленных брусках и вернулся, неся в руке черный лакированный посох, выточенный из железной твердости каргача. Высокий, почти в рост Вотши, он слегка утолщался к верхней части и заканчивался пятью небольшими узкими серебряными остриями. Среднее смотрело вверх, а остальные, чуть покороче, под углом к первому в четыре стороны.

«Ну и причем тут мой меч?..» – Недоуменно подумал Вотша, однако плотник, словно услышав эту мысль, проговорил:

– Вынимай меч!

Вотша вытащил меч из ножен, полированный клинок бросил в темный угол мастерской длинный светлый луч. В это время Теур, придерживая посох левой рукой, правой крутанул навершье, и вдруг оно легко отделилось от основного тела посоха.

– Вставляй! – Скомандовал плотник, наклоняя посох, и Вотша увидел, что в торцевой его части имеется аккуратная щель, в которую, как в ножны входил клинок его меча. Он аккуратно вложил меч в посох, Теур опустил на рукоять оружия снятое навершье и снова его повернул. В его руке оказался собранный посох, и только в двадцати сантиметрах от его вершины из округлого черного дерева посоха высовывались светлые концы крестовины.

– Вот с этим можно путешествовать, не опасаясь, что к тебе привяжутся многоликие! – Удовлетворенно проговорил плотник и, взглянув на молодого изверга, переспросил. – Ты как думаешь?!

Вотша протянул руку, и Теур вложил в нее посох. Даже с мечом внутри он оказался не тяжел, а увесист, центр тяжести располагался на трети длины от навершья, что позволяло руке легко управляться с посохом, превращая его в дубинку или использовать, как довольно длинный дротик.

Повертев посох, Вотша с улыбкой посмотрел на плотника и проговорил:

– Действительно, очень удобно! Спасибо огромное, дядюшка Теур.

– Да не мне спасибо!.. – Буркнул тот. – Вагату своему спасибо скажи, это он меня надоумил такую штуку смастерить!

С тех пор Вотша не расставался со своим посохом, а в отряде его за глаза стали называть Стариком с Востока или просто – Стариком!

Вотша угадал, Уругум не трогали полтора месяца, но однажды, рано утром, уже в середине лета, в окошко Вотши, снова переселившегося к себе на чердак, стукнул камешек. Изверг выглянул в окно и тут же услышал негромкий голос Падура, командира дежурившей в эту ночь тройки:

– Бамбарак, над айлом кружит холзан. Появился минут пятнадцать назад и завис! По-моему, это многоликий!

– Понял! – Отозвался Вотша. – Новеньким передай, чтобы из дома не выходили, утренние занятия на сегодня отменяются. Посмотрим, как он себя поведет!

Вотша проследил взглядом за Падуром, который медленно прошел мимо дома кузнеца, направляясь к центру айла, где в усадьбе забитого камнями обменщика Орка жили ребята, пришедшие в Уругум вместе с отрядом Вотши. В голове у белокурого изверга звенела одна тревожная мысль: «Вожак вспомнил об Уругуме! И то, что он послал сюда одного разведчика, а не дозорную стаю, говорило о многом!»

Однако Вотша быстро задавил свою тревогу, сначала надо было проверить, что над айлом кружил разведчик многоликих. Вполне возможно, что это был обычный дикий холзан, наметивший себе в жертву какую-нибудь дворовую живность.

Изверг спустился вниз, умылся во дворе и неторопливо направился в кузню. Он не смотрел вверх, спокойно прошагав по улице айла, он подошел к воротам кузницы, открыл их и зашел внутрь. Пройдя к боковой стене, он открыл небольшую дверку, через которую они с Вагатом заносили уголь, Вотша вышел под навес, пристроенный к стене кузницы и, сквозь неплотно пригнанные доски этого навеса, посмотрел в небо. Над айлом действительно кружил холзан, казавшийся в голубом утреннем небе темным штрихом. Птица неторопливо наматывал круг за кругом, явно наблюдая за айлом.

«Пожалуй, Падур прав – это многоликий!» – Подумал Вотша.

Он вернулся в кузницу, вытащил из-за верстака плоский ящик и открыл его. Быстро собрав свой лук, он вытащил из связки три стрелы и снова вышел под навес. На этот раз он не стал наблюдать за кружащимся разведчиком, а тщательно осмотрел все небо, раскрывшее над айлом свой голубой купол. Больше ничего подозрительного заметно не было, однако, это не означало, что у разведчика нет сородичей на земле. Вполне возможно, что пара-тройка ирбисов сейчас также следят за его полетом, а, может быть и за айлом, спрятавшись в недалекой роще, или слившись с светло-серым гранитом на одной из окружающих айл скал!

Надо было что-то делать, но что именно?!

Вотша даже не думал попытаться сбить высоко кружащегося холзана стрелой – расстояние было слишком велико, а его навыки в стрельбе из лука слишком малы. Кроме того, если за птицей наблюдали другие многоликие, а он в этом почти не сомневался, ее гибель от неизвестного оружия могла преждевременно выдать многоликим наличие такого оружия. Луки следовало оставить для более эффективного применения. Но с другой стороны, холзан мог парить над айлом весь день, а, может быть и не один день. Это означало прекращение всех занятий, да что там занятий, даже собраться большой группой было бы нельзя, так как сразу же показало бы разведчику, что в Уругуме что-то затевается! И тут Вотше пришла мысль, показавшаяся ему единственным выходом из создавшейся ситуации.

Он вернулся в кузницу, разобрал свой лук, сложил его в ящик и спрятал за верстак. Затем он разжег горн, но не стал загружать его, а вышел из кузницы и направился домой. Вагат к этому времени тоже поднялся, он начал вставать с постели пару недель назад, однако слабость еще не позволяла ему вернуться к работе. Семья кузнеца как раз садилась за завтрак, и Вотша присоединился к ним.

После завтрака, Вотша рассказал кузнецу об обнаруженном Падуром разведчике и о том, что он собирается предпринять. Лицо Вагата потемнело, и он отрицательно покачал головой:

– Нет, Бамбарак, то, что ты надумал – самоубийство! Даже если вам удастся добраться до места скрытно, вы не сможете незамеченными войти в княжеский айл. Кроме того, в Когте Ирбиса живет не меньше ста воинов, а у тебя всего тридцать!

– Меньше! – Перебил его Вотша. – Я не могу взять с собой весь отряд, возможно нападение на Уругум! Не думаю, что сюда войдут больше десятка оборотней, но и их надо будет уничтожить, так что я собираюсь разделить отряд пополам.

Кузнец хотел, было, возразить, но Вотша поднял руку, прерывая его:

– И не будем спорить, сейчас у нас главная задача – защитить Уругум! Из наших ребят я возьму с собой только Падура, Ватиза и Фаруха, они лучше всех управляются с луками.

Вагат откинулся на спинку стула и задумался. С минуту Вотша наблюдал за ним, а затем улыбнулся:

– Не переживай так, все идет, как надо! Наша первая вылазка дала нам передышку в полтора месяца, и мы стали вдвое сильнее. Если удастся то, что я задумал, у нас будет месяцев пять, а, кроме того, по горам пойдет слух, и мы сможем поднять другие айлы! Представляешь, что будет, если все извержачьи айлы получат уругумскую сталь?!!

Лицо у Вагата просветлело, от углов глаз к вискам побежали лукавые морщинки. А Вотша, вздохнув, добавил:

– Но нам будет нужно и обычное оружие, так что береги себя, таких кузнецов в горах мало!

Он встал из-за стола и, подойдя к окну, позвал:

Айсын, ну-ка, беги сюда!

Через минуту в комнату забежал младший сын Вагиза. Остановившись у порога, он с ожидающей улыбкой переводил взгляд с Вотши на отца. Вотша присел рядом с мальчишкой на корточки и попросил:

– Слушай, Айсын, сходи в дом Орка… Ты же знаешь, где он стоит?.. – Мальчик утвердительно кивнул. – Найдешь там Азуза и попросишь его прийти в кузницу. Потом сходи к Сафату и Падуру, пусть они приходят туда же. Хорошо?!

Айсын бросил быстрый взгляд на отца, а затем снова утвердительно кивнул.

– Ну, иди, – Вотша развернул мальчишку лицом к выходу и чуть подтолкнул в плечо, – только не торопись!

Мальчик выскочил за дверь, а Вотша повернулся к Вагизу.

– Я пойду в кузницу, – проговорил он, задумчиво почесывая щеку, – обмозгую мою задумку.

Через час в кузнице Вагата собрались приглашенные Вотшей ребята. Сам Вотша сидел на верстаке, покачивая ногами, и казался беззаботным. Однако когда все расселись вокруг него, он заговорил неторопливо и очень серьезно:

– Вы уже знаете, что сегодня утром над Уругумом повис разведчик многоликих. Видимо вожак ирбисов вспомнил о том, что из нашего айла не вернулось пятеро его… зверей, но напасть на нас сходу не решился – он явно хочет сначала разобраться, что здесь произошло. Я думаю, что на окрестных скалах засели еще несколько ирбисов, которые также наблюдают за айлом. Может быть, ирбисы уже захватили кого-то из наших пастухов и узнали, что у нас имеется оружие, способное уничтожить оборотня, когда он повернут к Миру звериной гранью, но наверное этого сказать нельзя. Холзан висит над айлом до сих пор, так что боевую подготовку мы больше не можем проводить – это немедленно засекут разведчики.

Вотша помолчал, чтобы ребята могли осмыслить то, что он им сказал. Спустя минуту, он заговорил снова:

– Я думаю, нам надо повторить свой набег!..

Все четверо согласно кивнули, видимо им в голову пришло то же самое.

– Однако снова идти на какой-нибудь айл оборотней, вряд ли имеет смысл, Юмыт, наверняка, понял, что расправа над Аргамаком дело рук внутреннего противника, а не результат нападения внешнего врага. И, кроме того, волхв стаи ирбисов, похоже, обладает способностью предсказывать нападения на свои айлы. Поэтому я предлагаю атаковать… Коготь Ирбиса!

Ребята, до того сидевшие свободно, мгновенно вытянулись в струнку, и на их лицах появилось испуганное, даже растерянное выражения. С минуту длилось молчание, а затем Сафат, запинаясь, переспросил:

– На кого ты решил напасть?!

– На княжеский айл! – Подтвердил сказанное Вотша. – На Коготь Ирбиса!

И снова последовало долгое молчание, после которого уже Падур медленно протянул:

– Но, Бамбарак, ведь это невозможно!..

– А вот, давайте, подумаем!.. – Улыбнулся Вотша. – Первое, кто-то из наших односельчан знает, где находится этот самый Коготь?

– Падур пожал плечами:

– Староста знает. В самом айле он не бывал, но однажды он сопровождал сборщиков откупа. Был спор и он поехал к вожаку. Вожак спускался к нему со скалы, на которой стоит Коготь Ирбиса.

– Значит, старый Самур может нам подсказать дорогу до княжеского айла! – Констатировал Вотша. – Второе, вожак, даже если решит напасть на Уругум, не станет собирать ирбисов со всех айлов, он пошлет свою полевую стаю под началом какого-нибудь опытного воина, и пошлет не больше половины имеющихся в Когте ирбисов – много ли надо для уничтожения полутора сотен извергов?!

– Да пятьдесят ирбисов на нашу деревню!.. – Воскликнул Сафар и, не договорив, махнул рукой.

Однако Вотша, внимательно на него посмотрев, спросил:

– Ты думаешь, в Когте Ирбиса обретается сотня оборотней?!

Сафат уставился на Вотшу, и в его глазах отразилось некоторое сомнение. Однако ответил он довольно уверенно:

– Так говорят…

– Когда мы были в Аргамаке, навстречу нам шла объединенная стая пяти айлов многоликих. Я сам слышал, как гонец Юсута говорил об этом со старостой Аргамака. И в этой объединенной стае было немногим более ста пятидесяти оборотней. Так откуда же в Когте Ирбиса может быть сотня многоликих?! Считайте!

– Ну-у-у… Вообще-то… – Медленно протянул Сафат, а Падур облегченно ухмыльнулся и проговорил:

– Не больше шестидесяти!

– Из них половина уйдет! – Немедленно вставил Вотша.

– Все равно, их будет слишком много! – Упрямо набычился Сафат. – Гораздо больше нас!

– Нас – тридцать четыре человека. – Начал терпеливо убеждать Вотша. – Если мы разделимся поровну, семнадцать пойдет в Коготь, семнадцать останется в Уругуме…

Но тут его снова перебил Сафат:

– А кого ты хочешь оставить в Уругуме?..

Вотша, недовольный, что его сбили с мысли, взглянул на своего друга и нехотя ответил:

– Уругумцев…

Сафат энергично закрутил головой:

– Нет! Так не пойдет! Во-первых, уругумцы готовы к схватке лучше, чем новички, от них в набеге будет больше толку. Во вторых, кроме нас в Уругуме останется еще больше сотни извергов, которых можно вооружить, и они встанут на защиту айла, если многоликие нападут. Они уже видели, что многоликих можно побить! В третьих, учитывая то, что наш айл есть кому защищать и без нас, в набег можно отправить не семнадцать человек, а хотя бы двадцать пять!

Вотша едва заметно усмехнулся:

– Сафат, я, ведь, собирался с ребятами в Уругуме оставить тебя!

– Ну и что?! – Пожал плечами молодой изверг. – От этого мое мнение не изменится – в айле надо оставить новичков, а все умеющие обращаться с оружием должны идти в набег. Если вы успеете вовремя, и у вас получится, на Уругум вообще никто не нападет – многоликим тогда точно будет не до нас!!

На минуту Вотша задумался, а затем кивнул:

– Хорошо!.. Тогда делаем так. Сегодня вечером, как стемнеет, я буду ждать всех наших ребят, кроме тебя, Сафат и Ватиза с Фарухом, на опушке Проклятой рощи. С собой иметь оружие, веревки и запас еды на неделю. Ты, Азуз, отберешь из новичков десять человек и приведешь их туда же. Падур, мы с тобой сейчас отправимся к старосте, попробуем узнать, как добраться до Когтя Ирбиса. Да, Сафат, тебе надо проследить, чтобы наши ребята прихватили с собой пяток серебряных копий. Поход наш продлится, наверное, не меньше месяца, так что пусть все оденутся соответствующим образом и захватят с собой все необходимое.

Он оглядел внимательно слушающий его ребят и закончил:

– Если вопросов нет, расходимся. Первый уходит Азуз, за ним Сафар. Мы с Падуром пойдем последними.

Азуз молча кивнул и, не торопясь, двинулся к выходу. Минут через пять после Азуза ушел Сафар. Вотша с Падуром подождали несколько минут и отправились к старосте айла.

Весь день у ребят заняла подготовка к походу. Причем все надо было делать без спешки, незаметно для наблюдающих за айлом многоликих. Холзан до самого вечера висел над Уругумской долиной, но на улице айла народу было мало, в огородах, как обычно копошились женщины, никакой суеты или подозрительных сборищ не наблюдалось. Только изредка по пыльной дороге между усадьбами неторопливо проходили, казавшиеся сверху крошечными, фигурки извергов. Вечером, когда в домах Уругума начали зажигаться огни, огромная птица исчезла с небосвода, еще остававшегося светлым.

Но довольно скоро совсем стемнело, и небо усыпали крупные, мерцающие, словно бы переговаривающиеся о чем-то неведомом звезды. Именно в этот время – в третью четверть часа Волка, из домиков айла в сторону Проклятой рощи потянулись изверги с заплечными мешками, с мечами и кинжалами у пояса, с луками и запасами стрел за спиной. Легкой тенью скользили они через луг в густом мраке, лишь слегка подсвеченном звездным светом и бесшумно растворялись между деревьев на опушке рощи. И только резкие неприятные крики ночной охотницы – неясыти, тревожили покой ночного леса.

К началу часа Вепря вокруг Вотши собрались все. Все двадцать пять человек. Ребята были молчаливы, серьезны, сосредоточены, и отнюдь не ночная тьма была причиной такой сосредоточенности. Они знали, куда и зачем их поведет белоголовый Старик, и понимали, насколько страшным и небывалым было предстоящее им дело!

Вотша тихо объяснил порядок движения и легким, неслышным шагом двинулся вперед. Отряд цепочкой вытянулся за ним, и каждый старался двигаться так же легко и бесшумно, как шел этот выкормыш восточных волков.

А путь им предстоял далекий и трудный. Как рассказал Вотше и Падуру старик Самур, княжеский айл Коготь Ирбиса находился на запад от Уругума, в почти непроходимых горах. До крохотной высокогорной долины, где на берегу быстрой речки, стекавшей с соседнего ледника, высилась неприступная стодвадцатиметровая скала, на которой, на высоте сто метров, был устроен айл, надо было идти почти две недели. Три высокогорных перевала предстояло преодолеть отряду, и каждый из них, наверняка, охранялся небольшой дозорной стаей ирбисов. И все-таки они пришли к Проклятой роще, и никто из них не отказался отправиться в этот немыслимый поход!

Отряд продвигался в сторону Когтя Ирбиса уже четверо суток, позади остались две невысокие седловины и два необжитых распадка, в которых не было живой воды. Когда четвертая ночь пошла на убыль, и небо посветлело и налилось безмятежной синевой, а вершину Эльруса вызолотило еще невидимое солнце, отряд остановился на дневку в густом, непроходимом лесу. Ребята развели пару крошечных костерков и принялись готовить горячую еду, а Вотша, прихватив с собой Падура и Азуза, отправился посмотреть дальнейший путь.

Спустя полчаса все трое вышли на опушку леса, в котором притаился их отряд, и, скрываясь за деревьями опушки, принялись осматривать, открывшийся луг, местами поросший невысоким кустарником, тянувшийся склону горы и выводивший к голым скалам невысокого перевала.

Минут через пятнадцать Вотша, не поворачиваясь к своим спутникам, сказал:

– Похоже, здесь все спокойно…

– Да, – откликнулся Падур, – и небо над нами чистое, никаких… «птичек» не видно.

– Так, может быть прогуляться до самого перевала?.. – Предложил Азуз, стрельнув глазом в сторону Вотши.

С минуту Вотша разглядывал улыбающуюся физиономию Азуза, а затем покачал головой:

– Нет, не стоит. Место это довольно пустынное, но всегда есть вероятность присутствия где-то рядом многоликих, так что показываться нам здесь нет никакого смысла.

Скрываясь под деревьями опушки, они прошли вверх по склону горы, насколько это было возможно, не выходя на открытое место. Вокруг было пусто, только в глубине леса посвистывали малые пичуги. Ребята вернулись к лагерю, где уже был готов завтрак. После того, как все поели, Вотша распределил дежурства, и отряд улегся отдыхать.

Первый день похода прошел спокойно. В конце часа Волка, после плотного ужина, отряд снова отправился в путь. Вотша повел своих ребят той самой, едва заметной тропкой, по которой рано утром они втроем вышли к лугу. Оказавшись на опушке, Предводитель отряда остановился и, обернувшись, знаком позвал к себе Азуза. Когда темноволосый крепыш оказался рядом, Вотша, чуть усмехнувшись, прошептал:

– Ты хотел прогуляться до седловины?.. Давай… Только меч оставь ребятам, а кинжал спрячь под куртку.

Азуз быстро отстегнул ножны меча от пояса и сунул оружие в первые, протянувшиеся к нему, руки. Затем, тряхнув кудлатой головой, он тихо шепнул: – Ну, я пошел!.. – И шагнул из-за скрывавшего его дерева на траву луга.

Вотша внимательно наблюдал, как невысокий изверг неторопливо шагал вверх по склону, оглядывая погружающееся в сумерки пространство. Вот он достиг границы, за которой трава уже не росла, и вступил на россыпь мелких камней – остаток давней лавины. Теперь Азуз шел, наклонив голову, словно бы высматривая что-то между камней, и даже пару раз наклонялся, что-то подбирал и складывал подобранное в карман штанов. Когда он удалился метров на триста, Вотша сам вышел из леса на луг, а за ним цепочкой последовал и весь отряд.

Примерно час спустя я момента выхода из леса, Азуз достиг седловины перевала и остановился, опершись рукой о скальный выступ. Отряд, двигавшийся немного быстрее своего разведчика, был уже совсем недалеко от него – шагах в ста, Вотша поднял руку, останавливая своих бойцов и направился к Азузу один.

С того места, на котором остановился Азуз долина, лежащая за перевалом, открывалась полностью. Справа, у самого подножия гор, на берегу речки, пересекавшей долину с запада на восток, раскинулся небольшой айл. В уже накрытых темнотой домиках горели тусклые огоньки. Перевал, на котором стояли Вотша и Азуз, был еще достаточно освещен, как и левый склон горы, по которому надо было пройти отряду до дальнего покрытого густым лесом низкого увала. Весь этот путь был хорошо виден до того самого места, где вырастали первые, чуть серебрящиеся в тающем вечернем свете, стволы высоких сосен далекой опушки. Если идти напрямую, то расстояние до леса составляло километров восемь, причем два из них пролегали по каменной осыпи, а затем шел луг, по которому были разбросаны редкие заросли невысоких кустов. Но прямо идти было нельзя – чуть ниже этого маршрута видна была небольшая, голов в сто с лишним, отара овец, расположившаяся на ночлег. Там уже горел костерок, и видны были несколько невысоких теней, явно обустраивающих временный лагерь.

Вотша наклонился к уху Азуза и негромко проговорил:

– Поведешь отряд выше отары, вон к тем кустам… – Он вытянул руку и указал на заросли невысокого кустарника, курчавившиеся на уже темнеющем лугу километра на полтора выше мерцающего костерка. – А оттуда двинетесь к вон той сосне!.. – Рука Вотши переместилась в направлении опушки далекого леса, и Азуз понял, что за дерево имеет в виду его командир. Сосна и впрямь была приметная – в нее, видимо, попала молния, и теперь правая ее половина была мертвой, сожженной, а левая, вопреки небесному огню, продолжала оставаться зеленой.