Текст книги "Вингер. Танке (СИ)"

Автор книги: Евгений Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4

Россия. Москва. 10 – 12 ноября 2005 года.

В Крылатское мы выехали только в четыре часа. Пораньше не получилось. Бородюк был погружён в свои мысли и смотрел в окно. А я достал телефон и проверил пропущенные звонки. Оказалось, что банк звонил ещё пять раз. Как же их прижучило! А один звонок был с Олиного телефона.

– Мам? Добрый день. Как вы там?

– Сынок, я тебе звонила, хотела пожелать тебе удачи на игре. Мы обедаем сейчас, у нас два часа дня. Сварила суп с фрикадельками. Димку забрала из садика. Дима, на, скажи Саше привет, – и через несколько секунд я услышал весёлый голос брата. – Пливет, Саша! – и снова голос мамы. – Вот егоза! Мультики побежал смотреть. Он бы их целыми днями смотрел. А у тебя как дела?

Мои губы сами по себе расплылись в улыбке.

– У меня всё хорошо, к Валерии сейчас еду. Может, знаешь её, это певица такая. Она за Пригожиным замужем. Вроде согласилась песню «Новогоднюю» с нами петь, которую я для сборной написал. Помнишь, ты мне советовала?

– Валерия? Которая «Часики» и «Таю» поёт? Саша, обязательно сфотографируйся вместе. Это же моя любимая певица. Я помню, как переживала, когда она со своим мужем разводилась. Такой неприятный человек оказался.

– Я фотоаппарат взял. Если согласится, то обязательно сделаем совместную фотографию на память.

– Поверить не могу, Сашенька. Сама Валерия! Господи, сынок, как же я хочу быть рядом с тобой! Саша, а ты ей песню на «Евровидение» не напишешь? Я бы так хотела, чтобы она там спела.

– Чего? Какое ещё «Евровидение»? Этот местечковый конкурс с политическим уклоном?

– Сынок, как так можно? Это же музыкальная олимпиада. Там страны соревнуются, кто лучше поёт. Просто у наших ещё песен нормальных не было. Поют какую-то ерунду. Я всегда так расстраиваюсь. В мае мы обязательно посмотрим с тобой этот концерт. Закажем пиццу и будем слушать песни. Блин, я забыла тебе сказать. Жильцы спутниковую тарелку купили, вчера на крыше её установили. Оля и меня уговорила на это дело. Заплатили из денег, которые ты оставил, и нас сегодня уже подключили к этой тарелке. Оля сегодня что-то там щёлкала и нашла мне Первый канал. Я будто никуда и не уезжала. Будем вечером смотреть «Не родись красивой» с Нелли Уваровой. А Димке сегодня «Спокойной ночи, малыши» поставлю, чтобы русский не забывал. А послезавтра будем твою игру смотреть. Должен Мануэль подойти. Только твоего Малахова жалко пропустили. Но Оля сказала, что ты на кассету всё записал. Ой, не будем долго говорить, а то дорого платить. Обязательно сделай фотографию с Валерией. И одевайся там потеплее, а то в Москве уже холодно. Пока, сынок. Целую!

– Пока, мам. И я вас тоже люблю!

Как же я хотел оказаться сейчас рядом с ними! Ничего, отыграю две игры с Турцией и полечу домой.

– Хорошая у тебя мама, Саш, – поворачивается ко мне тренер. – Когда ей рожать-то? И кого ждёте?

– Сестрёнку, – расплылся я в улыбке. – Поставили дату девятого января, но акушерка сказала, что, так как ей уже сорок лет и это её четвёртый ребёнок, то должна родить раньше, – пожимаю плечами я.

– В Испании врачи хорошие, так что всё будет хорошо. Саша, я чего хочу сказать. Мы у этой певицы долго засиживаться не будем. До восьми часов побудем да на базу рванём. Тебе нужно эти две ночи хорошо выспаться перед игрой. Сам понимаешь, режим. Завтра теорией позанимаемся, да шашлык повара к обеду сделают из баранины. Вроде даже солнце завтра в прогнозе погоды обещали. Отдохнём хорошенько перед игрой.

– Я не думаю, что мы там долго задержимся. Да мы и едем туда только из-за того, что я сам всю эту организацию с песней не потяну. А кто этим заниматься будет после того, как я в Испанию вернусь? Вы же слышали, как я вчера двери целовал в главном офисе академии «Динамо»? – Дождавшись кивка мужчины, я продолжил. – А муж этой певицы может взять всю организацию на себя. Плюс, они тоже заинтересованы. С чего бы они нам просто так начали помогать?

– Ну да… – кивает он и, задумавшись, поворачивается к окну.

А я достаю блокнот с ручкой. А запишу-ка я несколько песен Кэти Перри и Леди Гаги. И если мама так хочет песню для «Евровидения», которое я, кстати, ни разу не смотрел, то пусть это будет «Euphoria» шведки Лорин. Её даже в 2019 году по радио крутили. У Валерии вокал хороший, она вытянет эту мелодию без проблем. А насчёт русских песен вообще проблем нет. Если хоть одна или две из предложенных ей композиций выстрелит, то я буду очень удивлён. Всё-таки на популярность той или иной песни влияет слишком много факторов. Да и мама от меня с этим глупым конкурсом отстанет. Она беременна, ей волноваться нельзя.

Мне, честно говоря, не очень нравились Пригожины. Но я не собираюсь с ними крестить детей. Если они снимут с меня все проблемы, связанные с записью песни «Новогодняя», то пусть хоть перепевают все песни за последние десять лет. Я даже не был знаком с ними лично. Может быть, в жизни они совсем другие люди?

Сидим на алом кожаном диване, пьём кофе, хрустим песочным печеньем. До ремонта в стиле «вырви глаз», который я видел в каком-то журнале, ещё несколько лет. А пока это обычная четырёхкомнатная квартира с просто хорошим ремонтом. Мой провожатый явно чувствует себя не в своей тарелке. Налегает на выпечку, пьёт уже третью чашку, подливая себе из пузатого кофейника.

Вот кто получает удовольствие от чаепития, так это Владимир Сергеевич. Без устали делает комплименты Валерии, которая в ответ заливается тихим, мелодичным смехом. Какая же она худенькая! Напоминает мне оленёнка с большими такими глазами. А ведь у тридцатисемилетней женщины трое детей. И никакая она не заносчивая, просто немного стеснительная. Иосиф Пригожин напоминает мне главного персонажа мультфильма «Шрек». Этакий чернобровый увалень с широкой улыбкой. Только вот глаза слишком цепкие и колючие.

– Настроились на игру с Турцией? – интересуется он, изучая меня.

Это понятно. Для него я – неизвестная переменная, которая, возможно, потребует его ресурсов и вложений. Вот и осторожничает мужчина.

– Только победа и не иначе. По-другому и быть не может. Вы знаете, мы всё-таки отыскали нашего болельщика из Словакии. Он оказался целым гвардии полковником из Рязанского училища. Тоже будет на игре. А Вы не хотите с женой за нас поболеть? Александр Генрихович, – поворачиваюсь к тренеру. – А свободные билеты у нас ещё остались?

Бородюк задумчиво допивает кофе.

– Когда мы уезжали, места ещё были, а сейчас даже не скажу. Погодите, я сейчас на базу звонок сделаю. Я выйду на лестницу?

– Если получится, то буду очень рад посмотреть игру. Нравится мне красивый футбол.

– Иосиф Игоревич, Валерия, вы меня извините, – осторожно начинаю я. – Но нам в восемь уже на базу нужно выезжать. У нас строгий режим перед игрой. Вы же песни хотели послушать? Мне Владимир Сергеевич сказал, что вы заинтересовались моими композициями.

– Было бы интересно послушать. А у тебя их несколько? Я, кстати, завтра вечером начну работу над «Новогодней».

Замечаю, что меня слушают его жена и отец Морозова.

– Мне, Владимир Сергеевич, упоминал, что вы английским владеете. Поэтому одиннадцать песен на английском языке. Из них одна песня для конкурса «Евровидение». Я хотел её Камиле предложить, но не думаю, что Штаты это заинтересует. И ещё одиннадцать песен на русском. У вас инструмент в доме есть?

По мере того, как я сообщаю количество песен, у моего собеседника удивлённо подымаются брови. Да, знаю, что много. Но я не хочу через пару месяцев лететь обратно в Москву, так как им ещё одна песня понадобилась. Тут одну композицию можно несколько лет доить, а уж эти и тем более.

В этот момент зашёл Александр Генрихович с телефоном в руке.

– Могу в центральную ложу посадить. Там девять мест. Лужков с женой вроде обещались, из турецкого посольства два места зарезервировали, десантник наш, Михаил Боярский приедет и Никита Михалков. Значит, резервирую?

С этими словами он обратно выходит на лестницу. А мы проходим в другую комнату, где стоит цифровое пианино «Korg». Я отдаю блокнот со словами песен Валерии, которая тут же начинает их изучать. Рядом на диване устраиваются Владимир Сергеевич и Иосиф Игоревич. Вернувшийся тренер опускается в кресло напротив них.

– Ну что, начнём, а то уже шесть часов? Тут запись, где можно установить? Вот эта кнопка?

И запеваю:

– Мне обещали, что всё наладится,

Сердце сумеет с обидой справиться,

Сердце никто не спросил.

И меня тоже не спросили…

На базу мы вернулись почти в половину десятого вечера. Александр Генрихович почти всю дорогу молчал, а потом вдруг выдал:

– Саша, знаешь, песни – это отличная подушка, на которую можно упасть. Но футбол всё-таки лучше.

– Конечно, лучше, – поддержал я мужчину.

Пригожиным понравилось всё. В том числе и песня для «Евровидения», в котором мужчина загорелся поучаствовать. Мы договорились, что завтра он зарегистрирует авторство песен, включая «Вперёд, Россия!». Причём мои будут слова, а музыку поделим пятьдесят на пятьдесят, ведь над ней придётся ещё работать и работать. Первыми он пообещал сделать «Новогоднюю» и песню для «Евровидения». Иосиф Игоревич объяснял мне что-то про отбор на этот конкурс, про Эрнста, но я слушал его вполуха. Меня это совсем не интересовало. Я только пояснил, что из-за графика игр смогу приехать на запись песни в двадцатых числах декабря. На том и пожали друг другу руки.

По приезде на базу мы зашли на кухню. Там за небольшим столом сидели администратор, врач, Сёмин и незнакомый мужчина, в котором я не сразу узнал «братиславского» болельщика.

Это был высокий подтянутый мужчина с короткой причёской. На вид ему было около тридцати пяти лет. Но подсознательно я понимал, что он старше лет на пять. Одет он был не в военную форму, а в светло-синие джинсы и связанный вручную свитер светло-коричневого цвета свободного покроя. Он встал, разглядывая меня, и мило улыбнулся.

– Прошу любить и жаловать, это наш человек-талисман, гвардии полковник Александров Владимир Геннадьевич, – бодро сказал Максим Константинович.

– Зачем же так официально? Я здесь не на службе. Можно просто по имени-отчеству или по имени. Всем здравствуйте, рад вас видеть, – тепло поздоровался наш гость.

Я первым подошёл к десантнику. Протянул руку для приветствия, но в ответ был крепко обнят.

– Спасибо тебе, сынок, за тот гол в Братиславе, – сказал полковник.

– Это вам спасибо, – с улыбкой сказал я. – За то, что вдохновили на победу.

Он опять так крепко меня обнял, что я ойкнул.

– Извини, Саша. Немного не рассчитал со своей силушкой. Это я от избытка чувств, от радости, – оправдываясь, сказал Владимир Геннадьевич.

Все, кто присутствовал в комнате, засмеялись, разрядив тем самым обстановку. С Бородюком они тоже поручкались и крепко обнялись.

– Вот, привёз гостинцев, – показал на стол Владимир Геннадьевич. – Жена собрала с собой. Всё домашнее, со своего огорода. Прошу к столу.

Если мужчины выпили по стопке беленькой и заели домашним салом с колбасой, то мне налили яблочного сока из пакета и пододвинули зефир. А Бородюк поделился информацией о моей тёще и двух банках яблочного сока. Снова все смеялись. Чувствую, что про эти банки от тёщи будут анекдоты скоро рассказывать.

Потом Бородюк рассказывал про Валерию. Показывал фотографии на цифровом фотоаппарате. А мне принесли гитару, и я, взглянув на десантника, решил: «Семь бед – один ответ».

– Владимир Геннадьевич, эта песня посвящается вам, – сказал я и взял первый аккорд песни Газманова «Никто, кроме нас».

– Береты цвета неба и АКС в руках,

И ветер от турбин прижмёт траву.

Навеки в нашем сердце десантные войска.

Мы, засыпая, видим синеву.

Текст был запоминающимся, поэтому со второго припева уже подпевало большинство присутствующих.

– Никто, кроме нас, не выдержит это!

Воздушный десант на самом краю.

Никто, кроме нас, мы падаем в небо!

Несут купола к победе в бою.

Песня всем понравилась. Последовал ожидаемый вопрос от гвардии полковника.

– Саня, это твоя песня? Я её никогда не слышал.

В ответ я просто кивнул.

– Ты просто талантище! Народ должен её знать, – не унимался десантник.

– Я завтра факс Пригожиным с текстом и нотами отправлю. Пусть занимаются. А вам слова и аккорды перепишу, – успокоил я нашего гостя.

На следующий день мы разбирали игры сборной Турции. Владимир Геннадьевич оказался компанейским мужиком. Практически всё своё свободное время мы проводили вместе с ним. Основной темой для общения был, конечно же, футбол. Он рассказывал о своей службе, училище и семье.

В обед организовали шашлыки. Посидели немного на природе. Нашлась гитара, на которой, естественно, играл и пел песни я. Перед ужином было командное собрание, где главный тренер объявил стартовый состав на игру. К моей радости, я в нём был. Спать ложился в отличном настроении.

В день игры нас привезли на стадион «Локомотив» за два часа до её начала. Как нам рассказывали, билеты были проданы практически сразу же, как поступили в продажу. Был большой ажиотаж. Всем хотелось посмотреть наше противостояние. Говорили, что цена билета у перекупщиков превышала в пять раз от реальной стоимости. На стадион должны были прийти и около трёх тысяч турецких болельщиков. Часть этих зрителей будут из России. Оказывается, что в нашей стране проживает на постоянной основе около тридцати тысяч турок. Наш автобус встречали криками: «Вперёд, Россия! Граф, не подведи! Задайте туркам жару!».

За час до игры созвонился с Леной. Она обещала прибыть к служебному входу. Морозова ещё с чьим-то родственником провёл на трибуны наш врач. Лене же досталась главная ложа, так как из Турции приехал только один человек вместо двух. Она надела пальто и сапоги, которые купили моя мама с сестрой. Красиво заплела волосы. Какая же она у меня красавица!

– Саша, большое спасибо за подарок. Где ты мою фотографию раздобыл для вышивки? Это настоящее чудо!

Когда мы находились в большом холле подтрибунного помещения, я заметил завистливые взгляды девушек и женщин, которые, как и Лена, были чьими-то жёнами и родственницами. К сожалению, долго любоваться на свою ненаглядную у меня не получилось, так как меня позвали в раздевалку, а мою девушку увели на трибуны.

Я сидел в раздевалке и медленно, маленькими глотками, пил из бутылки минеральную воду. Через пятнадцать минут я выйду на поле переполненного стадиона «Локомотив». Это будет моя первая игра в стартовом составе сборной России. Не было ни волнения, ни страха. Голова была забита совсем другими мыслями. Мне нужно отыграть сегодняшний матч так, чтобы не только застолбить за собой место в составе, но и чтобы болельщикам понравилось. Назвался груздем – полезай в кузов. Болельщики возвели меня на пьедестал, и я совсем не удивлюсь, если некоторые из них сейчас молятся на трибунах. Если я опозорюсь, то это будет конец. Мне этого не простят. А насчёт надежд людей, с которыми я сегодня выхожу на поле… При всём моём желании на лидера команды я не потяну в силу своего юного возраста и полного отсутствия опыта выступления в сборной. А вот стать незаменимым, ключевым игроком – вот здесь нужно постараться. Быть этакой палочкой-выручалочкой. Но для этого сегодня нужно совершить футбольное чудо. И этим чудом может стать разгром сборной Турции с моей помощью.

– Так, парни, через две минуты выходим в подтрибунное помещение. Давайте присядем на дорожку, – вывел меня из раздумий голос Александра Генриховича.

Сёмин молча сидел возле двери, облокотившись на стену. Он был погружен в свои мысли. Понятно, что сегодняшняя игра была решающим моментом в его карьере как тренера сборной. Вряд ли он боялся отставки в случае неудачи. Его услугами мог воспользоваться любой клуб российской Премьер-лиги, и в этом я не сомневался. Это был сильный и волевой человек, который хотел совершить невозможное – вывести команду на чемпионат мира и показать там успешную игру. И это были нормальные амбиции любого тренера, ведь все футболисты и тренеры мечтают стать великими, завоевать много наград и титулов. Юрий Павлович был максималистом и всегда шёл к своей цели – стать лучшим футболистом, а с годами и лучшим тренером в стране. И теперь у него был реальный шанс заявить о себе во всем мире. Оставалось только пройти Турцию. Ну что же, попытаюсь ему в этом помочь.

Я закрыл бутылку крышкой и поставил её в шкафчик. Затем взял в руки белую футболку и посмотрел на свой игровой семнадцатый номер, который был обрамлён в круг и на эмблему двуглавого орла. С недавних пор она заменила эмблему футбольного союза. И тут я окончательно понял, для чего это мне всё нужно. Сделать счастливыми миллионы россиян и болельщиков сборной. Мы, русский народ, – великая держава и по праву должны гордиться выступлениями команды. Мы ничем не хуже тех же бразильцев, англичан, немцев, испанцев и других грандов мирового футбола. Мы просто обязаны быть на предстоящем чемпионате мира в Германии. И никакая Турция не встанет у нас на пути. С этими мыслями я надел майку и одним из последних направился на выход.

– Сань, ты как? Готов? – остановил меня в дверях Бородюк.

– Готов как никогда. Не переживайте за меня. Я их порву на поле, – уверенно сказал я, посмотрев в глаза тренеру.

– Я в тебя верю, – кивнул Александр Генрихович и хлопнул меня по плечу. – С Богом!

Спустя пять минут под ликование наших болельщиков я вышел на поле. Перед началом игры диктор объявил, что на матче присутствуют мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков и чрезвычайный и полномочный посол Турецкой Республики в Российской Федерации Куртулуш Ташкент.

Зазвучал гимн России. Я оказался между Андреем Аршавиным и Василием Березуцким. Все игроки сборной обнялись за плечи и начали петь гимн, к ним присоединились и все болельщики на трибунах стадиона. Сегодня был полный аншлаг.

Я пел гимн и взглядом искал свою Лену. Найти её в ложе для особых гостей не составило труда. Она стояла рядом с Владимиром Геннадьевичем. Несмотря на промозглую погоду, десантник был в тельняшке и неизменном голубом берете и размахивал небольшим российским флагом. Пел весь стадион, за исключением нескольких тысяч турецких болельщиков. Я чувствовал такую волну энергии, что, казалось, еще чуть-чуть – и я взлечу. Сейчас и здесь я верил, как никто, что мы обыграем сборную Турции.

Закончилось исполнение гимна. Затем прозвучал гимн Турции. После чего мы поприветствовали своих соперников, и наш капитан направился к португальской бригаде арбитров. Жребий выпал нам, и Алексей Смертин выбрал ввод мяча с центра поля.

Я находился на левом фланге и с нетерпением ожидал начала матча. Когда прозвучал свисток судьи, трибуны разразились оглушительным рёвом. Я сразу же устремился на половину поля соперника в надежде получить мяч и создать голевую ситуацию.

Однако мои партнеры по команде не спешили. Они перекатывали мяч на своей половине, оценивая ситуацию и приглядываясь к сопернику. Всё это время я курсировал на грани офсайда, держа турецких защитников в напряжении.

Андрей Аршавин отдал передачу нашему капитану. Алексей сместился к нашей штрафной. Игроки соперников начали выходить из своей половины поля и прессинговать.

Смертин отыгрался с Васей Березуцким и неожиданно для всех, но только не для меня, сделал длинный навес на мой край. И я рванул к мячу на первой космической скорости.

Стадион ревел как ненормальный, подбадривая меня. Турецкий защитник бежал позади меня в паре метров, но я первым оказался у мяча. Оценив ситуацию на поле за доли секунды, я решил прорываться к воротам соперника. На меня выбежал ещё один турок. Но при сближении с ним я не стал мудрить, а просто пробросил мяч с правой стороны и, увеличив скорость, обежал его слева. В последний момент турок попытался зацепить меня руками, но не тут-то было – я уже выходил один на один с вратарём.

Я не стал сближаться и на входе в штрафную подкрутил мяч внутренней стороной стопы и послал его в дальний угол ворот. Я остановился, провожая мяч взглядом. Мне показалось, что мяч вот-вот разминётся с каркасом ворот, но в последний момент он юркнул рядом с правой стойкой и влетел в сетку ворот. Это гол! Моей радости не было предела.

Я рванул в сторону VIP-ложи. Стадион сходил с ума, гудели дудки, повсюду мелькали российские флаги. Бородюк прыгал, словно маленький ребёнок, и обнимался с Юрием Палычем. Подбежав к ложе, я остановился и послал Лене воздушный поцелуй, а потом козырнул пальцами десантнику. И в этот момент был атакован своими партнёрами по команде. Кто-то теребил мне волосы, кто-то хлопал по спине и плечам, а кто-то от переизбытка эмоций стучал по голове.

– Саня, ну ты даёшь! На третьей минуте забил, – проорал мне в ухо радостный Лёшка Березуцкий.

Я обернулся к нашему капитану.

– Отличный пас, Лёха. Это ты так в Англии научился? – решил приколоться я над ним.

Смертин обхватил правой рукой мою шею, а левой ладошкой аккуратно постучал по моей голове.

– В Испании все такие умные? Можно подумать, я до Англии так не умел, – с улыбкой парирует он, и мы смеёмся.

Последующие десять минут игра шла на равных, и мяч в основном катали в середине поля. Голкиперы не имели работы, а у меня возникла проблема. После того как я забил гол, турецкий защитник с четвёркой на спине словно прилип ко мне. И это меня сильно напрягало. Он пару раз сфолил на мне, но арбитр пока ограничивался устными предупреждениями.

На семнадцатой минуте я решил сместиться в центр. Там как раз моя команда была в позиционной атаке. На мой фланг ушел Динияр Билялетдинов, и турок тут же переключился на него. А зря. Смертин рванул вперёд, ушёл от турка и резко отдал пас на Андрея Аршавина, который находился возле линии штрафной. И на него тут же «сели» трое противников. Он откатил мне мяч под левую, и я с ходу луплю по воротам. Получился не удар, а настоящий выстрел из пушки. Турецкий голкипер совсем не ожидал такого и просто проводил мяч взглядом. Привык, наверное, что мы до последнего катаем мячик и издалека не бьем. Вот и поплатились турецкие игроки за это. А мы и не такие голы ещё можем забивать. Кстати, после моего удара мяч летел прямо и в последний момент свернул влево, залетев почти под перекладину ближе к «девятке».

Счёт становится 2:0. Болельщики в восторге. Кто-то на трибунах начинает петь: «Вперёд, Россия, повторяем, вперёд, Россия».

В этот раз я побежал поблагодарить тренерский состав. И если Юрию Павловичу я крепко пожал руку, то Бородюка крепко обнял и сказал:

– Спасибо, что поверили в меня в Словакии.

Вскоре игра продолжилась. Мои голы позволили команде поймать кураж и полностью контролировать середину поля, не позволяя турецким игрокам даже приблизиться к нашей штрафной. В эти минуты мы явно выглядели фаворитами, а Турция – случайным прохожим.

На тридцать первой минуте, получив пас от Смертина, я попытался уйти в отрыв и сделать навес в штрафную. Всё получилось, но в последний момент турецкий защитник блокировал мяч, и он ушёл на угловой. Обычно в каждой команде есть свои исполнители штрафных и угловых ударов, но в этот раз я решил выполнить «стандарт» самостоятельно. Надеюсь, меня за это не накажут. Подхватил мяч и уверенно направился к углу поля. Увидел одобряющие улыбки своих товарищей по команде, и пришло понимание, что сегодня на поле мне разрешалось всё.

Пока португальский арбитр наводил порядок в штрафной и давал указания футболистам, я жестом показал, что буду навешивать на дальнюю штангу. В последний момент решил закрутить мяч в дальнюю «девятку». На тренировках я часто исполнял этот трюк, и, кажется, он у меня неплохо получался. Поэтому я подумал: почему бы и здесь его не попробовать.

Перед ударом я поднял руки вверх, призывая болельщиков к ликованию. Они меня поняли, и уже через несколько секунд стадион затопил такой рев и топот, что его шум, наверное, был слышен даже на Красной площади. Еще раз поправив мяч, я разбежался и ударил по воротам.

Мяч летел по высокой траектории и в нужный момент стал спускаться в створ ворот. Всё, что мог сделать турецкий голкипер, так это подставить руку и завалиться в воротах. Мяч от его руки отлетел в штангу, а потом отскочил в штрафную, где расторопнее всех оказался Алексей Березуцкий. Вроде рядом с ним были и игроки противника, и вроде как держали его, но Алексей был первым на мяче. Удар, и мяч от его головы, чиркнув об перекладину, влетел в сетку турецких ворот. Гол! Тридцать третья минута, а мы уже громим команду Фатиха Терима со счетом 3:0.

Я получаю огромное удовольствие от ликования трибун, бегу к автору гола и присоединяюсь к бурным поздравлениям своих товарищей по команде. Запрыгиваю на спину Лёшки Березуцкого и крепко обнимаю его.

После поздравлений Смертин подходит ко мне и, прикрыв рот рукой, говорит:

– Ну всё, Саня, готовься. Теперь тебя точно Абрамович захочет купить, – расплывается в улыбке Алексей.

– У него столько денег не хватит, – шучу я и добавляю: – Да и сам понимаешь, что до конца сезона «Валенсия» навряд ли меня отпустит. Я им и сам нужен.

– Ну это, братец, смотря сколько денег предложить твоему клубу, – резюмировал «англичанин».

Классный футболист Алексей, но у него почему-то не заладилось в лондонском «Челси». Первый сезон провёл в аренде за «Портсмут». Потом, с приходом в команду Жозе Моуринью, отыграл один сезон хоть и не основным игроком и даже получил золотую медаль чемпиона Англии. Но завоевать доверие португальского специалиста у него так и не получилось, и теперь он играет опять в аренде в «Чарльтон Атлетик». Вы спросите: откуда я знаю эту информацию? В своей прошлой жизни я следил за карьерой многих российских легионеров. Это был уже упомянутый Смертин, а также другие мэтры отечественного футбола: Александр Мостовой, Валерий Карпин, Дмитрий Аленичев, Дмитрий Хохлов, Виктор Онопко, Андрей Канчельскис и ряд других известных футболистов.

После третьего гола турки больше сосредоточились на обороне, чем на атаке, поэтому реальных голевых моментов у их ворот практически не было. Когда мяч попадал ко мне, противник сразу же грубо нарушал правила, получив за это две желтые карточки. Возможно, они мстили мне за забитые мячи. Другого объяснения у меня нет.

В концовке тайма игра полностью успокоилась. Но за минуту до перерыва я всё-таки влетел с мячом в штрафную, но в борьбе с набежавшим защитником пробил прямо во вратаря. После чего турецкий игрок наступил мне на левый голеностоп. Однако арбитр этого фола не заметил. Я не знал игроков турецкой сборной по фамилиям и именам. Запомнил только то, что это был всё тот же футболист с четвёркой на спине, который меня постоянно опекал и «доставал».

Оклемавшись от боли, я нашёл этого злодея на поле и, надеясь, что он владеет английским языком, обратился к нему:

– В следующий раз будь аккуратнее. У меня ведь ноги не железные.

– Да пошёл ты. Ноги тебе обломать надо, – зло ответил турок и сплюнул в мою сторону.

– Проигрывай достойно, – сказал я, а про себя подумал: «С этими людьми нужно быть осторожнее. Можно и травму получить. Видимо, они на меня сильно обиделись. Но это их проблемы».

Спустя минуту португальский арбитр объявил о перерыве. В раздевалке царило радостное настроение. Все шутили. Негромко играла веселая песня «Crazy Frog». Вбежал радостный Виталий Мутко, а с ним ещё парочка каких-то незнакомых мне людей. Но по тому, как они вели себя в раздевалке, я понял, что они не последние чины нашего правительства. Они подбадривали игроков. Говорили, что в случае выхода в финальную часть чемпионата мира их ждёт хорошая премия и подарки. Лишь один Сёмин нервничал. Он как никто другой понимал, что ситуация на поле может измениться в одно мгновение. Перед выходом на поле он попросил посторонних покинуть помещение и, дождавшись их ухода, произнес:

– Сейчас в соседней раздевалке турецким игрокам вставили по самое не хочу. На второй тайм они выйдут злыми как черти. Поэтому играем аккуратно в обороне и не бежим всей командой в атаку. Повторяю по слогам: не бе-жим. Наш счёт 3:0, и для ответной игры в Стамбуле он нас полностью устраивает. У нас есть хороший шанс пройти Турцию и следующим летом поехать в Германию. Всем всё понятно? Больше играем на Графа. У него сегодня всё получается, да и фолят на нём часто. Двое турок сидят уже на карточках. Глядишь, кто-нибудь из них и красную словит. А это всё работает на нас. Всё! Встали и пошли! И смотрите не обосритесь там, – сказал своё слово тренер и три раза сплюнул через левое плечо.

Когда проходил мимо него, то услышал.

– Отличная игра, Граф. Продолжай в том же духе, сынок, – кивнул мужчина.

Стадион встретил нас бурными аплодисментами. Как и ожидалось, турецкие футболисты с самого начала бросились всей командой в атаку. В первые десять минут они пытались взломать нашу оборону, но мы очень грамотно оборонялись. В одной из контратак на мне сфолил один из игроков сборной Турции. За что и получил заслуженную жёлтую карточку.

К шестидесятой минуте турки устали, и их активность слегка погасла. Потихоньку игра вновь переместилась на их половину поля. А спустя пять минут я оформил свой первый хет-трик за сборную. Дмитрий Лоськов с правого фланга навесил в центр штрафной, и Александр Кержаков переправил мяч головой на дальнюю штангу, где Билялетдинов поборолся с турком и переадресовал мяч обратно на центр штрафной, где я, находясь в гордом одиночестве, в падении через себя отправил мяч в сетку турецких ворот. Гол, и счёт становится 4:0!

Радость была запредельная. Эмоции просто зашкаливали. Уже все понимали, включая болельщиков, что игра сделана. Турция была сломлена. Осталось только добить её. Останавливаться было нельзя. Диктор стадиона в третий раз объявил мою фамилию. После этого болельщики ещё пару минут продолжали скандировать мою фамилию: «Граф! Граф! Граф!».

Пробегая мимо нашей технической зоны, я заметил, как Юрий Павлович наконец улыбнулся. «Отпустило», видимо, мужика. Бородюк показал мне большие пальцы, поднятые вверх. Затем увидел ликующего десантника и Лену, которая радостно хлопала в ладоши. Сегодня я чувствую себя героем. С такой игрой я точно стану незаменимым игроком в сборной.

Турки пару раз попытались провести атаки, но захлебнулись на подступах к нашей штрафной. На семьдесят пятой минуте мы заработали на правом фланге угловой. Я только выбрал позицию в районе одиннадцатиметровой отметки, как Андрей Аршавин удачно подал мяч, который летел точно на меня. Только немного высоко. Изо всех сил оттолкнулся от газона и взметнулся вверх. Затем нанёс хлёсткий удар головой. Успел увидеть, как мяч залетает в сетку турецких ворот, и подумать, что счёт уже стал 5:0. И в эту же секунду увидел перед своим лицом чью-то красную бутсу, после чего мне прилетел удар в лицо. Ох же… Твою мать… Как же мне больно!