Текст книги "Эй, Всевышний! Я в третий раз ребенок?! Том I (СИ)"

Автор книги: Евгений Нетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Я поочерёдно поприветствовал всех троих, идеально выполнив все положенные по этикету движения. Так или иначе, но в домашней обстановке это была моя первая встреча с родителями девушки.

Да, четыре месяца мы просто общались, но в гости друг к другу не ходили.

Отец так же поприветствовал гостей, после чего мы все устроились за одним столом. С одной стороны – Лоссы, и с другой – мы. Намечающийся разговор несколько напрягал, но одновременно позволял разобраться со столькими проблемами разом, что облажаться мне категорически не хотелось.

– Итак, мы хотели обсудить с вами сложившуюся ситуацию.

– Дети с этим и сами прекрасно справляются. – С улыбкой сказал отец, решивший перевести общение в менее формальную плоскость. – Вы не против, если мы опустим лишние расшаркивания?

– Не против. – Отец Залии, высокий, широкоплечий и мускулистый мужик куда как больше напоминал этакого классического кузнеца, нежели начертателя. Вёл себя он, как оказалось, примерно так же, сразу после предложения отца ослабив стягивающую шею удавку в виде галстука и сменив позу на более расслабленную. – Спасибо за предложение. Мне официальщины и в ратуше хватает. Будем ходить вокруг да около, или сразу перейдём к делу?

– К делу, дорогой, им ещё рано переходить… – Мастия окинула меня каким-то очень странным, оценивающим взглядом, пробудившего во мне желание забиться под стол и особо не отсвечивать. Извращенка! Хотя, чего я хочу от мира, который в этом плане от средневековья вообще не ушёл? Тем не менее, уже можно сказать, что приёмная мать Залии страшная, в каком-то смысле, женщина. – … лет девять-десять. Что? Я неправильно говорю?

– Кхм. Просто, жена моя, в этом доме к твоим шуткам ещё никто не привык. – Гертерт сложил руки на груди, отчего ткань пиджака заметно натянулась, грозя порваться. – М-да.

– Я так понимаю, что вы – не люди, верно?

– А у вас глаз намётан, Волан. – Мастия широко улыбнулась, и я опять испытал то самое ощущение. На всякий случай, решил в её сторону вообще не смотреть – что-то с ней явно не то. – Это – одна из тем, которые мы хотели сегодня поднять.

– Мне сделать чаю?

– Если вам не сложно, миледи. – Гертерт изобразил что-то вроде благодарного полупоклона, что в сидячем положении, да в его комплекции выглядело совсем не так, как планировалось. – А мы пока поболтаем с этим маленьким сердцеедом. Золан, верно?

– Да, господин Гертерт. Мы с вами встречались на приёме…

– Не только на нём, но ладно. Не мал ты ещё, чтоб шашни с моей дочерью крутить, м?

– Папа!

– Цыц! Это чисто мужской разговор! – Мужчина отвёл взгляд. – Тем более, я ж его пока не убиваю.

Осторожно уточняю, прикидывая, какова доля шутки в его словах:

– Мне послышалось, или вы сказали «пока»?

– Послышалось, послышалось. – Поспешил он меня успокоить. А ведь я, кажется, знаю, у какой расы демонов тела как у амбалов. Да и уникальная возможность сопротивляться любым ментальным воздействиям вроде обаяния суккубов или атак созерцателей, этаких пучков тентаклей, перемешанных с глазами, присутствует. Дискомфорт от взгляда на Мастию, кстати, частично соответствует описанному в прочтённых мною книгах… но таких существ, так-то, люди к себе не подпустили бы и на километр. – Тебя пока не за что. И ещё… сколько тебе годков-то?

– Семь. Но умом я немного старше. Развиваюсь не по годам, да…

Что это? Нервы – или я сам по себе такой тупой? Видимо, стоило всё-таки порепетировать ответы заранее, а не рассчитывать на авось и собственную непробиваемость, от которой сейчас вообще ничего не осталось.

– Ну, значит, годика четыре ещё можешь ни о чём не волноваться.

– Отец, мне кажется, в своих шутках ты заходишь слишком далеко.

В этом океане абсурда Залия показалась мне островком разума. Потому она мне и приглянулась, наверное…

– Кхм. Не дальше, чем Золан – в своих. Да, сынок? – … а тебя, папа, иногда хочется прибить. Но вот отец предвкушающе на меня посмотрел, и я понял – сейчас он будет мстить. – Когда ты там внуков обещал?

Вопреки моим ожиданиям Залия не засмущалась, а посмотрела на меня такими глазами, что я понял – лучше вот прямо сейчас собирать чемоданы и иммигрировать куда-нибудь на континент зверолюдей. Или на северный полюс, для надёжности. Схоронюсь во льдах – глядишь и не настигнет меня праведная месть… Но если отец считает, что я вот так ему проиграю – то он глубоко заблуждается! Пусть не сейчас, но я отомщу! А пока – максимально серьезное выражение лица, собранная поза и холодный взгляд.

– Дословно – не в ближайшие годы. Стоит помнить, что дети – это, в первую очередь, ответственность. Кому как не тебе, отец, знать, насколько сложно воспитать что-то приличное. – Тихо поблагодарив маму за так вовремя принесённый чай и выгаданную за счёт этого паузу, продолжил: – Сомневаюсь, что мне тоже так повезёт, и моим первым ребёнком будет такой вежливый, красивый и скромный гений.

– Действительно, скромный. – Хохотнула Мастия, на которую я опять посмотрел – и словил, на этот раз, озноб. Да как с этим бороться-то? – И всё-таки, как ты относишься к Залии? И что планируешь, раз уж считаешь себя достаточно взрослым?

– Как отношусь?.. – Я нахмурился, но быстро взял мимику под контроль. Сложный вопрос, но я, пожалуй, отвечу на него максимально честно. Если им не понравится, то… плевать. Никакие запреты не абсолютны. – Залия мне симпатична, и я отношусь к ней как к человеку, который мне близок и которого я хочу защищать. Как вы заметили, я слишком юн, чтобы говорить о той любви, обычно имеющейся в виду, но за прожитые мною годы я не встретил ни одного постороннего человека, которого я действительно не хотел бы потерять, кроме Залии. Если это не то, что зовётся любовью, то что же тогда?

Начавшее развиваться безумие Палача, например. Но это мы тактично упустим, ибо такие мысли явно не для того, чтобы выносить их вовне собственного разума.

Сам как-нибудь с этим разберусь.

– Точно не страсть, обычно толкающая молодых на глупые поступки. – Мастия отпила немного из принесенной мамой кружки, после чего поставила её на блюдце и нечитаемым тоном произнесла: – При всех твоих достоинствах, Золан, ты молод, а молодости свойственна ветреность. Допустим, что вы с Залией продолжите общение в Рилане. Ты будешь взрослеть и учиться, а она – десять лет ждать, пока тебе исполнится, скажем, шестнадцать. И все эти годы, случись тебе изменить своё мнение о ней, окажутся растрачены впустую. Практически вся юность.

– Ма…

Женщина щёлкнула пальцами, и Залия замолчала. Поразительная, уникальная сила манипуляции живыми разумными существами, позволившая мне точно определить – она и вправду суккуб из высших. Сколько ей лет – загадка, но по такому уровню контроля ауры можно предположить, что никак не меньше сотни. И вот она – возможно, моя будущая тёща? Да не приведи Всевышний мне как-то Залию обидеть! Не то, чтобы я собирался, конечно, но одно дело – добровольное желание, и совсем другое – когда самое сокровенное могут открутить, а ты и не пошевелишься.

Впрочем, такой подход мне импонировал: прямой и открытый. Искренне надеюсь, что Мастия не просто изображает из себя такую личность, а действительно «за» прямолинейность, так как промолчать сейчас я просто не могу.

– Прошу меня извинить, миледи, но не могли бы вы не затыкать Залию столь бесцеремонно? – Секундная игра в гляделки стоила мне непередаваемого коктейля ощущений. Меня сначала словно в проруби искупали, а после – пропустили через адскую печь, не забывая на протяжении всего этого пути постукивать по хребтине шипастым молотом. Неприятно, но Залии способность говорить она всё-таки вернула. – Залия, пожалуйста, пока дай нам спокойно поговорить. Потом, если захочешь, в красках мне всё выскажешь.

Не перегибаю ли я для, как бы, семилетнего пацана? По меркам некоторых миров – сильно перегибаю, но здесь у нас есть пример того же Гериана, по одному лишь поведению которого можно пяток лет смело накидывать. Жестокий мир – быстрое взросление, для которого совсем не обязательно даже лично проходить через самое дерьмо.

А я прошёл, так что имею право.

– Так вот. Я понимаю, что моё слово, обещание или клятва для вас не имеют никакой цены. Так же я понимаю и то, что Залия – девушка, которая уже может выбирать себе будущего мужа и, скорее, даже должна это сделать, дабы, как вы выразились, впустую не растрачивать годы своей юности. Но молодым свойственна ветреность – тоже ваши слова. Я очень сомневаюсь, что хотя бы в первый год учёбы у студента группы высокого ранга есть возможность заниматься налаживанием своей личной жизни. А это, вместе с дорогой, уже от пятнадцати до восемнадцати месяцев. На мой взгляд, этого времени будет более чем достаточно для того, чтобы расставить все точки над i.

– Считаешь это решением?

– Да. – Трудно держаться, когда на тебя оказывается такое давление, но долго так сидеть не потребовалось – вмешался муж этой прелестной женщины, от одного взгляда которой у любого мужика вскипят мозги. А не ослабила ли она контроль над собой, идя сюда? Ведь она посещает приёмы и работает в гильдии начертателей, контактируя с людьми. И если она хотя бы на сотую часть влияет на окружающих, как сейчас на меня… скажем честно: трудно ничего не заподозрить, когда даже импотентов рядом с этой суккубой под прикрытием бросало бы в горящую истомой дрожь. Демонов же, напомню, люди сильно не любят, и уж точно не позволили такой колоритной парочке официально находиться в столичном регионе. – Думаю, мне стоит сказать спасибо.

– Да тут особо и не за что. Изначально мы договаривались на значительно меньшее давление…

– Давление? – Теперь уже напрягся мой отец, который, похоже, и не подозревал, что меня тут пытает суккуб. Ну, правда пытал, а не делал вид, кхм. – Золан?

– Всё нормально. – Пожал я плечами как можно равнодушнее. Излишне накалять отношения с пусть приёмными, но родителями Залии я не решился. Хватит и того, что я у них дочь почти стащил. А то, что у того же Гериана от такого мозги бы свернулись в трубочку… они в своём праве, правда. – Я продолжаю?

– Что?

– Что?

Ответили Гертерт и Мастия Лоссы почти одновременно, а после – обменялись взглядами.

С памятью у них беда, что ли?

– Вторая часть вопроса. Что я планирую в отношении дальнейшей нашей жизни. Я ведь правильно понял вопрос?

– Правильно.

– Отлично. Ну, в первую очередь я хочу сказать, что по достижении хотя бы двенадцатилетнего возраста я планирую проверить и отточить приобретённые за последующие годы навыки боевой магии на практике, заработав кое-какие деньги охотой на монстров и добычей редких ингридиентов. Недалеко от Рилана, буквально в полусотне километров от берега, тянутся дикие острова – там я и планировал свою, так сказать, практику. – Отец тайком посмотрел на меня восхищенным взглядом, в котором читалось что-то вроде «Ты это настолько продумал⁈». Мама наоборот, смотрела осуждающе. Но тут ничего не поделать, вечно сидеть в безопасности – это не про меня. – Чередуя походы с учёбой, я хочу дождаться шестнадцати лет, обеспечить себе некую финансовую независимость и поступить в академию. Возможно, до двенадцати лет я попробую себя ещё и в роли наставника для юных магов, но однозначно сказать тут ничего нельзя.

– Достойные мужчины планы! – Глава семейства впечатал кулак в свою же раскрытую ладонь. Можно засчитать это как «плюс балл»…

А, нет – с выводами я поспешил. Мастия так посмотрела на мужа, что мне почему-то вспомнились уже мои отец и мать. Волан вроде как и за главного, но вроде и нет. Только в случае с суккубой всё ясно, а вот как маменька так влияет на отца – это большенный такой вопрос…

– И на каком ты сейчас ранге?

– Продвинутые вода и огонь, начальные земля и воздух.

Говорить, что я не слишком активно стремился к следующему рангу, не стал – всё равно воспримут как оправдание, и выглядеть это будет просто жалко.

– Для демона это неплохой результат, но тебе придётся хорошо потрудиться, если ты хочешь хотя бы нагнать нашу дочь. – Только сейчас замечаю, что Гертерт слишком уж широко улыбается. А у его жены, кстати, глаза сменили оттенок со вполне обычного серого на насыщенный фиолетовый. Вместе с чёрными прямыми волосами выглядит красиво, но… Ох, вашу ж мать! Это что, хвост⁈ – Тот, кто слабее собственной супруги, явно её недостоин.

Наверное, стоит сказать, что далеко не все демоны во всём походят на человека, но практически все из них могут скрывать свои отличительные черты. Это не полноценное преобразование, как у драконов, но нечто похожее.

Можно сравнить исчезновение всяких хвостов-рогов-когтей-шипов с появлением моих крыльев за одним весомым отличием. Если я манипулирую маной и уже из неё создаю крылья с нуля, то изменяющие свой облик демоны раскладывают то, что хотят скрыть, на непонятной природы частицы, хранящиеся в их же резервах. Соответственно, если такому демону отрубить хвост, новый он уже так просто не создаст – потребуется целитель. Спрятать рога с хвостом, изменить цвет кожи, волос или глаз демоны ещё могут, но если им потребуется, например, замаскировать лишнюю пару рук, то тут они потерпят фиаско.

И раскрытие истинного внешнего вида в культуре демонов – это признак доверия, так что мне пришлось выпускать крылья, а отцу проявлять татуировки. Каким таким образом последние сюда затесались я не знал, но предполагал, что так было нужно.

Итак, подытожим.

Залия – вейри, что похожи на людей ровно как иллити. Об этой расе я толком ничего не знаю, но, похоже, их магические таланты не уступают нашим. Мастия – высший суккуб, у которой, внешне, от демона только хвост – тонкий и эластичный, с поблескивающим металлом наконечником, да необычный цвет глаз.

С силами всё одновременно проще и сложнее, так как суккубы могут контролировать других разумных, но в каких пределах мне, опять же, неизвестно. Повышенные в истинной форме физические параметры с восприятием сами собой разумеются. Ну и, наконец, Гертерт из расы титанов – тех немногих, кому под силу игнорировать очарование суккубов.

Полный иммунитет к ментальным воздействиям, способности к магии выше средних по палате среди демонов, физические кондиции с самого рождения соответствуют скорее мастеру меча, нежели человеку или рядовому демону.

В совокупности, титаны – машины смерти и разрушения, но эта же мощь не способствует межвидовому скрещиванию. Даже у сильной партнёрши от титана-мужчины в девяти случаях из десяти родится нечто нежизнеспособное, а слабые женщины просто умирают ещё на первых месяцах беременности. И под слабыми я подразумеваю не обычного человека, а, например, мага в ранге эксперта, или короля, – следующий после мастера ранг, – меча. Неудивительно, что семейство Лоссов когда-то лишилось ребёнка.

Это ещё надо додуматься испытывать судьбу, рискуя не только ещё нерождённого ребёнка потерять, но и мать угробить…

Грустно это.

– Я непременно достигну уровня Залии, а после – перегоню её.

Суккуба улыбнулась, и тихим, певучим голосом произнесла:

– Мы верим тебе, Золан, и доверяем свою дочь.

А вторил ей громоподобный бас титана, одним голосом внушающего всем присутствующим трепет.

– Оправдай наше доверие.

Всем – но точно не своей дочери…

– Устроили тут цирк! Зол, у тебя как, голова не болит?

– Да было бы, чему болеть… – Потому что будь у меня мозги, и всей этой ситуации, наверное, в принципе не было. Но я-то Палачом контуженный, только справки нет. – Всё в порядке, честно.

Отец рассмеялся, а следом – залилась смехом и мама. Только я и Залия сидели за столом, будучи не в силах найти, куда пристроить взгляд. Вроде и не подросток уже, а эта неловкость…

Определённо, это – проделки Всевышнего. Так и запишем…

Глава 11
Скромный подарок

Часть I.

Я, наверное, уже в десятый раз проверял свой небольшой, но нафаршированный по самое «не могу» рюкзак.

Там было всё то, что должно быть у путешественника в личной поклаже: пара простейших бытовых артефактов, свиток с запечатанным в нём двойным заклинанием исцеления ранга эксперта, некоторая сумма денег, документы(!), о существовании которых в этом мире я даже не вспоминал, и ещё внушительная куча всякой всячины от спичек до питательных, но несъедобных пластинок сомнительного внешнего вида.

Отправлялись в дорогу мы завтра, ранним утром, вместе с караваном, путь которого частично совпадал с нашим.

С одной стороны, в такой компании мы проведём аж две недели, а с другой – не преодолеем и пятой части пути. Несомненным плюсом совместного с торговцами путешествия было то, что я смогу тренироваться по наставлениям системы, отвлекаясь только на сон и еду. Аудиторией будет всё вокруг дороги, а наставником – сконцентрированные знания самого мира.

Залия, к слову, тоже отправляется вместе с нами, чтобы, находясь под присмотром взрослых, с гарантией успеть прибыть в Рилан к третьему месяцу лета. Сейчас, между прочим, начало марта, а погода уже вполне себе.

Что же до «напрасной траты времени» на общение, то этого самого времени у нас будет мало. Потому что правила, уставы и всякие там нужности, без которых в академию лучше не соваться, сами себя не выучат.

Ну а к месту назначения, по предварительным прикидкам, мы должны добраться к середине-концу июля, так что до поступления девушки в академию даже останется приличный запас по времени…

– Золан, спускайся! Попрощаешься с Лилиан!

Отложив рюкзак и поспешно поднявшись с пола, я спустился в прихожую, где стояли мама, Лилиан и Гертерт с Мастией. Семейство Лоссов, отправляя дочь на долгую учёбу в другой регион немаленькой страны, решило, что просто ждать Залию в течение десятка лет слишком нерационально, а тут, как по заказу, есть девочка, которой нужна семья…

Так как Лоссы официально были людьми, проблем с удочерением Лилиан не возникло.

Единственным минусом оказалось то, что она заметно расстроилась, узнав, что я уезжаю, но новые игрушки с книгами и яркими впечатлениями от прогулок с будущими родителями вытеснили всё плохое, как это и должно быть в случае с нормальным ребёнком.

– Пока, Золан!

– Пока, Лилиан. Хорошо учись, ладно?

– Да!

Ни слова спокойным тоном. По правде говоря, от одного лишь нахождения рядом с этой гиперактивной малявкой в течение всего одного дня можно было основательно поехать кукухой – до того шумной и громкой она была…

Но проводы, затянувшиеся где-то на четверть часа, подошли к концу, и дверь за обрётшим семью ребёнком захлопнулась. Беспокоился ли я за Лилиан? В какой-то мере да, но не потому, что её родителями стали Лоссы. Многим людям стоит поучиться адекватности у этих демонов, таких непохожих друг на друга, но сумевших найти общий язык. Они точно дадут малышке хорошее образование и окружат её любовью, чего я бы не смог обеспечить при всём желании.

Дети… я их не не люблю, но считаю их воспитание слишком большой ответственностью, чтобы подходить к этому спустя рукава. Знакомы мне примеры, где взрослые люди хотели как лучше, а получалось как всегда. Плохо, тобишь.

– Итак, что теперь? Со своими вещами я разобрался… в который уже раз.

– Проверь снова.

– Может, хватит? О! – Взгляд зацепился за конверт, сиротливо валяющийся рядом с опустошённым трюмо. Потоком ветра подтянув его к себе, я бегло пробежался по тексту… и не поверил своим глазам. В графе отправителя значилось имя человека, похороненного почти две недели назад. Глассовер Лестри, маг, крестоносец второго ранга и мой учитель. И он, судя по указанной дате отправления, оставил это письмо за несколько дней до своей кончины. При этом датой отправления значился вчерашний день, а причиной такой задержки – отдельное завещание, обязывающее кого-то доставить мне это письмо через десять дней после его, Глассовера, смерти. Правда, с вручением лично в руки у тех, кому учитель доверил доставку, не задалось, но хоть сам конверт оказался нетронутым. – Пап, это от учителя.

– Что?

Уняв дрожь в пальцах, я распечатал конверт и достал оттуда письмо, принявшись жадно вчитываться в аккуратные строчки. Даже в таком состоянии Глассовер не растерял способности к каллиграфическому почерку – умению, мне так и не давшемуся. Вот руны я чертить мог, а буквы нет.

'Моему дорогому и последнему ученику – Золану.

Если ты читаешь это, то я, должно быть, уже мёртв, а мои друзья из великой церкви покинули город. Знаешь ли ты, что в молодости я не только служил церкви, но и был крестоносцем? Теперь – точно знаешь. Ответы на возникшие только что вопросы тебе даст труд короля меча Фордрика Стеррангши, человека, проделавшего такой же путь, что и я. А теперь я хочу рассказать о том, для чего мною было оставлено это письмо.

Среди многих моих учеников ты, Золан, оказался особенным. Быстро переняв всё, что я мог тебе дать, ты продолжил развиваться, с огнём в глазах изучая магическое искусство. Это твоё упорное стремление поразило меня, и я, тщательно всё обдумав, решил оставить тебе один предмет, который обязательно пригодится, какой бы путь ты не избрал. Защищать свою жизнь приходится и авантюристу, и мастеровому, и отшельнику – и для этого мой тебе подарок должен прекрасно подойти.

Надеюсь, ты помнишь о «крестах на холме», про которые я тебе рассказывал. Ведь именно там, под вторым крестом из белого мрамора, я оставил твой подарок. Тебе обязательно понравится. На том заканчиваю письмо,

И благословляю тебя, мой лучший ученик'.

Прости, учитель. Прости за то, что я подумал, будто ты мне никогда не доверял.

– Папа, мне нужно за город. Срочно, но, я думаю, ненадолго.

Я помнил те холмы с крестами. Помнил и то, как я к нему отнёсся поначалу. Как посчитал бесполезным знание о «примечательном месте, о котором ты не должен забыть». Теперь-то понятно, чего в нём такого важного… Но подарок от учителя? Что это будет? Книга? Скорее всего, она – Глассовер всегда любил книги, уделяя чтению много времени. Меня к литературе приучать не пришлось, так как тогда я хватался за любую бумажку с текстом, а полноценные тома проглатывал, словно заправский книжный червь.

Но я уверен, что учитель сумел бы привить любовь к чтению даже самому бездарному идиоту из всех ныне живущих.

– И что там?

– Последний подарок учителя мне, его лучшему ученику. – Показывать письмо отцу я не собирался, посчитав, что Глассовер этого не хотел бы. Иначе письмо было бы на имена родителей, а не на моё с печатью «лично в руки». – Можно?

– Только если недолго. Письмо почитать не дашь?

– Нет. – Повинуясь моей воле, призванный огонь обратил бумагу в ничто. – Так будет лучше.

Хмыкнув, отец отступил в сторону, освобождая дорогу в прихожую.

– Иди уж, «лучший ученик».

Часть II.

Времени у меня оставалось совсем немного – близился вечер, а от меня ещё требовалась кое-какая помощь в сборах. Из-за этого медлить я не стал и, сменив одежду на ту, что попроще, вылетел в сторону тех самых «крестов на холме», расположившихся в получасе полёта от Рокстоуна.

Вроде и немного, но лес и единственное болотце на сотню километров вокруг для простого человека превращали прямой путь в нечто нереальное. А если делать крюк, то пешком сие путешествие могло растянуться на весь день в одну сторону. Весьма забавно, что о крестах знали практически все, но лично там бывали считанные единицы. На то намекали и заросшие тропы, тянущиеся от креста к кресту, и их общий пошарпанный внешний вид. Памятники?

Не смешите – даже за удалёнными мемориалами ухаживают лучше.

Сделав три круга над холмами, перемежающимися с каменными проплешинами, и как следует всё осмотрев, я пошёл на снижение, решив, для начала, хотя бы ознакомиться с достопримечательностями как следует. Учитель, конечно, рассказывал об этом месте просто для того, чтобы я о нём помнил на такой случай, но нельзя сказать, что нотки восхищения в его словах были неискренними. Значит, что-то его всё-таки привлекло?..

Что из себя представляли эти кресты?

Высокие, вырубленные из самых разных видов камней, от обычного булыжника до обсидиана, они выглядели… ну, как кресты, да. Палка, палка – вот и крестик. Большой, тонны полторы весом, и реально монолитный. Ни надписей, ни чего-то ещё мне обнаружить не удалось и за сорок минут внимательного разглядывания этих валунов.

То ли я ничего не понимаю в искусстве, то ли учитель таким образом надо мной тонко посмеялся. Но шутки – шутками, а оставленную Глассовером книжку надо всё-таки раскопать. Второй крест из белого мрамора. Посчитал я их, встав лицом на север, так, как положено ориентироваться на местности. Но под вторым крестом мне не удалось обнаружить ни намёка на что-то закопанное, хоть я и углубился на два метра в сырую почву. Сам крест, между прочим, был закопан ещё глубже, но рыть до него… М-да.

Я и правда дурак…

Закопав яму и почистив себя от грязи, прочитал простенькое, предназначенное для поисков в почве заклинание, но и оно не дало результатов. Засомневавшись в собственном интеллекте, аналогичным образом удостоверился в том, что ни под одним из одиннадцати крестов ничего нет. Мне понравится, да? Загадка это, что ли? Буквально – под вторым крестом из белого мрамора. Так почему там ничего нет? Или «под» нужно понимать как-то иначе?

Вновь выпустил крылья, взлетел и сместился чуть в сторону от холмов, активировав полноценное физическое усиление и принявшись рассматривать раскинувшиеся внизу пейзажи.

Так как зима закончилась совсем недавно, а весна только начала вступать в свои права, кое-где всё ещё виднелись белые проплешины снега. Лысые скелеты деревьев тоже практически не блокировали обзор, но ответа за, возможно, существующую только в моей голове задачку всё не было.

Ну, в моём исполнении радиус земляной ищейки равен примерно двадцати метрам, так, может, учитель зарыл подарок ещё глубже?

Он точно хотел мне что-то оставить, а не поиздеваться?..

Один за одним нарезая круги вокруг холмов, я пытался высмотреть хоть какую-то подсказку, но за это время солнечный диск уже начал уверенно крениться к горизонту, погрузив заросший деревьями холм в мир теней. И в момент, когда у меня начало заканчиваться всякое терпение, и я решил перекопать вообще весь этот холм, попробовав себя в роли крота, глаза зацепились за очень гармоничную картину.

Тени от крестов, сгруппированных в две группы по четыре и одну в три, фактически превратились в три, но очень больших.

– Если моя догадка окажется правдой, учитель, то вам определённо не светит стать сочинителем загадок. Хоть бы намекнули на тень, что ли…

Выждав ещё немного и дождавшись момента, когда дальняя часть второй по счёту тени разольется по белому камню, – может, и правда мрамор, но я далеко не геолог. Камень и камень, – я начал поиски, практически сразу обнаружив полость, в которой, к слову, вообще ничего не ощущалось. Вот просто пусто – и всё. Даже воздух в центре этой полости отсутствовал…

А так быть, определённо, не могло, так как любая пустота должна быть хоть чем-то заполнена. У нас тут, чай, не космос, а я – не на Роджер Янге лечу арахнидов отстреливать…

Меня понесло, но не туда. Тут копать надо, чем я и занялся, стараясь особенно не уродовать рельеф. Оставлять яму мне совесть не позволит, так что всё порушенное придётся заделывать, тратя силы и время.

И – нет, тут надо не просто пихнуть внутрь подходящий по форме камень.

Но вот, наконец, я добрался до полости, вытащив на поверхность прямоугольный сверток. Говорил же, что книга. А засуну её в специальное крепление за па… Чего?

Медленно, переживая целый коктейль эмоций и строя десятки предположений, я вытащил из-за пазухи книгу. Печати, обложка, текст на титульном листе…

Копия труда, написанного Соу Мареком, четвёртым иллити и первым Палачом. Но я точно помнил, как ещё с неделю назад убрал эту книгу в один из сундуков, решив начать чтение этого жизнеописания уже в Рилане. Между тем, эта книга со мной, оказавшаяся в одежде, которая должна быть постирана. Тут или у меня шиза, или кто-то из домашних решил, что книга должна быть у меня. Но в полёте-то, да и во время работы, я не чувствовал, чтоб она со мной была! А книга в полтора кило весом это отнюдь не свиток, о котором можно забыть!

– Вот так, тихо и незаметно, подкрадывается северный пушной зверёк. Зачем ты мне здесь нужна, а? – Книга исчезла из моих рук, а я почувствовал, как в резерв вернулась крупица маны. Прямо как с крыльями! – Серьезно, что ли?

Проведя ещё несколько экспериментов, я убедился, что книга каким-то образом стала частью меня наравне с крыльями. И первой мыслью стала вознесённая Всевышнему хвала – крыша меня всё-таки не оставила, а это значит, что жить можно.

Следом я вспомнил, что рядом вот уже с минуту лежит подарок учителя, а потому не стал тянуть кота за самое дорогое, приступив к распаковке надёжно упрятанной в артефактную не то ткань, не то нечто вроде мягкого металла, книги.

Но количество упаковки в моих руках росло, «книга» уменьшалась, сначала достигнув размера обычной книжки, после – блокнота, а под конец, когда я, наконец, всё размотал, в руках осталась маленькая плоская коробочка из серебра.

И – нет, меня не жгло, как клишированного демона, но базовые знания алхимии позволили мне быстро определить этот материал. Что забавно, именно серебро экранировало магию, отчего было намного ценнее золота. Его наносили на оружие и броню, его использовали в тех частях артефактов, куда магия попасть не должна – словом, применений было много.

И то, что нечто в коробочке учитель спрятал и в серебре, и в явно непростой ткани, мне говорило о многом…

Со звонким щелчком крышка коробки распахнулась, и моему взгляду предстал лежащий на алом бархате диск чёрного, с бледно-голубыми прожилками, цвета. Сами прожилки большую часть времени были незаметны, но время от времени их свечение образовывало символику Клавана. Не церкви, а самого как бы бога, которому поклонялись люди.

Считалось, что смертные не имеют ни малейшего права использовать символ своего покровителя, и потому в обиход среди последователей этой религии вошли… кресты. Да, одного из известных святых прошлого в этом мире тоже распяли – надоел он демонам, вот те его и прикончили с особой жестокостью. Потому существование такого предмета, открыто демонстрирующего вписанный в круг треугольник без одной грани, перечёркнутый параллельной отсутствующему основанию линией, меня немало удивило. Церковники прознают – сожгут, и ты им вряд ли докажешь, что ты эту безделушку просто на земле нашёл.

В общем, я бы поостерёгся дарить такое даже худшему из своих учеников, если, конечно, у предмета нет какой-то особой функции.

Немного потыкав в диск пальцами, я перешёл на следующую стадию, став теперь уже активно его ощупывать в поисках активатора или чего-то, что поможет разобраться с возможностями полученного предмета.