Текст книги "Первый Шаг (СИ)"

Автор книги: Евгений Нетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Дорж был готов поклясться, что Леморз думал о том же.

◆◇◆◇◆

– Прелестное… поле. – Я остановился рядом с чередой каких-то сараев. Или хранилищ? За распахнутыми дверьми ближайшего виднелись ровные ряды копий… Похоже, здесь в деревне подготавливают будущих защитников, обучая их владению оружием… и гоняя до седьмого пота – два десятка молодых парней в одних штанах наматывали круги под присмотром надзирателя, сжимающего в руках не слишком большую трубу. Вот он поднёс её ко рту… А в следующее мгновение над плацем разнесся утробный вой.

У-у-у-у! У-у-у-у! У-у-у-у!

В ту же секунду полуголые парни остановились и построились в две шеренги, а надзиратель, удовлетворенно кивнув, пошёл к нам.

Цепкие глаза цвета стали ещё за два десятка метров принялись разбирать меня на составляющие, а тонкие губы мужчины изогнулись в гаденькой ухмылке. При этом на троих парней и девчушку он не обратил практически никакого внимания, словно бы они были здесь частыми гостями… А почему «скорее всего»? Наверняка так и есть, уж больно они здоровые и наглые для охотников, землепашцев или ремесленников…

Тем временем надсмотрщик подошёл к нам и завязал неспешный разговор с одним из бугаев. Девочка при этом попыталась дважды встрять в разговор и в общем выглядела так, словно ей что-то не нравилось, но из-за уважения к немолодому мужчине, командующему отрядом молодых бойцов, не решалась перебивать. А в какой-то момент надсмотрщик сначала ткнул указательным пальцем мне в грудь, а потом – в центр плаца. Бугай, чей удар я смог заблокировать, нарочито вальяжным шагом двинулся вперёд, напоследок одарив меня вызывающим взглядом. Одновременно с этим от построившихся воинов начали доноситься смешки, а один даже не поленился спародировать… курицу? Это они про меня, что ли?

Я нахмурился. Не из-за того, что эти детишки, – а назвать их иначе теперь язык не поворачивался, – решили надо мной посмеяться, а из-за подстроенной «ловушки». И ежу понятно, что если я просто отсюда уйду, то произойдёт что-то неприятное.

Покосившись на девочку, пригласившую меня сюда, я пошёл следом за бугаем. Если в его арсенале только очень сильные удары кулаками, то никакой опасности он для меня не представляет. А вот я для него… Дурь из голов идиотов необходимо выколачивать, даже если для этого придётся ему что-то сломать.

Как хорошо быть сильным!

Я остановился в пяти метрах от бугая и, издевательски ухмыльнувшись, поманил соперника пальцем. К этому моменту и надсмотрщик, и девочка со своим конвоем, и даже шеренги прекративших дурачится парней подошли поближе, остановившись на расстоянии в пятнадцать-двадцать метров. Ближе всех стоял надсмотрщик. Судя по тому, как он на меня смотрел, то его целью было не дать мне помереть или серьезно травмироваться. Уверен в своих парнях? Ну-ну.

Всегда найдётся рыбка побольше, как говорил один мудрый человек.

– Марада?! Фор! – Мужчина взмахнул рукой, и бугай, вскинув руки, стремительно пошёл на сближение.

Я до последней секунды наблюдал за приближением оппонента, после чего резко пригнулся и выбросил правую ногу вперёд. Парень ловко избежал подсечки, но в следующую секунду едва не словил удар ногой по лицу: я, пользуясь возможностью идеально контролировать своё тело, уперся руками в землю и резко вскинулся вверх, прокрутив корпус. Жаль, что «вертушка» не возымела никакого действия – бугай оказался внимательным и опытным бойцом. Совсем не то впечатление, которое он оставил, когда на меня набросился.

Я аккуратно разорвал дистанцию и поднялся на ноги. Продолжить атаку я просто не успевал – всё-таки в моём предыдущем движении было больше циркачества, чем желания ударить. В настоящем бою вряд ли кто-то вообще будет так делать: слишком велик шанс не успеть крепко встать на ноги и проиграть схватку…

Бугай, смерив меня оценивающим взглядом, в два шага приблизился и дважды ударил, метя в грудь, а в момент, когда я восстанавливал равновесие, нанёс крайне сильный удар ногой по бедру. Земля выскользнула из-под моих ног, и я, сдавленно матерясь, полетел к земле. Так сила в очередной раз сплоховала перед опытом, и на этом мой бой вполне мог закончиться…

Но я-то не человек.

За те мгновения свободного падения я успел выбросить руку вниз и, опираясь на неё, провести один-единственный удар ногой. Попал? Да. Жаль только, что бугай умудрился принять этот удар на предплечье правой руки…

Я вскочил на ноги и замер напротив хмурого парня, в глазах которого плясали бесенята. Он, пару минут назад уверенный в своей безоговорочной победе, сейчас увидел во мне реального соперника. Даже стыдно – я-то для того, чтобы биться с ним на равных не сделал ровным счётом ничего. Разве что тело потерял да с Акедией сошёлся… Но всё это не требовало от меня сколь-нибудь значимых усилий, в то время как для изучения боевых искусств стальная воля попросту необходима. Боль, тренировки, снова боль – смог бы я сам выдержать подобное? И не просто выдержать, а наслаждаться этим?

А бугай наслаждался.

Секунду спустя мы вновь обменялись ударами, один из которых преподнёс мне сюрприз: песок. Не знаю, когда этот засранец успел его набрать, но удар, которого я должен был с лёгкостью избежать, обернулся настоящим дождём из мелких песчинок, так и стремящихся набиться в глаза… которые у меня не исполняли ровным счётом никаких функций. Я просто опустил веки и сделал несколько шагов назад, раз за разом избегая выпадов бугая. Наверное, даже простому человеку такой трюк ничем не грозит, если он не запаникует и вовремя отступит.

В момент, когда я распахнул глаза и приготовился перейти в наступление бугай нанёс неожиданный, и оттого наиболее действенный удар ногой. Метил он, что интересно, в голову – никак не ожидаешь подобных финтов ушами от кого-то его комплекции… Но суть в другом. Я хоть и успел принять удар на плечо, но от полёта меня это не уберегло.

Разом преодолев пару-тройку метров, я приземлился на ноги и приготовился встречать развивающего успех парня.

Его массивные кулаки мелькали перед моим лицом с завидной периодичностью, а я не мог даже огрызнуться: все усилия уходили на отступление. И даже так я умудрился поймать его кулак скулой. По касательной, но всё равно мало приятного – простому человеку такого удара вполне может хватить. Мне оставалось только уклоняться от боя и ждать шанса. Если бугай ошибётся, то я обязательно этим воспользуюсь.

Не верьте тем, кто говорит будто в бою время течёт медленно. Оно несётся, несётся огромными скачками, и мозг даже не успевает осознавать всё происходящее. Вот ступня, будто отлитая из стали впечатывается в моё предплечье и заставляет сделать шаг назад; вот пудовые кулаки вьются перед моим лицом словно рассерженные пчёлы, пытаясь то и дело ужалить в самые уязвимые места. Я держусь исключительно за счёт того, что не чувствую боли… Практически не чувствую. Каждый полученный удар лишает меня частички резерва, а принудительную потерю маны нельзя назвать приятной. Но сам факт того, что мне нельзя, например, сломать руку или выбить сустав греет душу: по сути, я могу просто проигнорировать пару ударов, стоически приняв их грудью, и вырубить бугая метким ударом в челюсть. Только такой подход вызовет массу вопросов, так что лучше подобного избегать…

В какой-то момент бугай оступился, и я не преминул помочь ему упасть парой ударов в левую часть корпуса. Миг – и парень камнем падает на землю, а я ещё в полёте надбавляю ему ногой. Последний удар пришёлся на плечо, и силы в себе содержал немеряно. Если он и после этого захочет продолжить бой, то человеком его называть я поостерегусь.

Бугай пролетел несколько метров и оставил в песке весьма заметный след. На ноги он поднимался медленно, придерживая пострадавшую руку. Надзиратель, до этого момента лишь наблюдающий за боем, поспешил вмешаться, отгородив меня от своего воспитанника. При этом взгляд, который он на меня бросил, содержал лишь одобрение. Ни злобы, ни разочарования из-за поражения ученика. И это не могло не радовать!

Я опустил глаза и оглядел себя: хорош. Побитый и потрёпанный, с разорванной местами одеждой, – эту часть себя я перед боем отрезал от сторонней подпитки, так что рвалась и пачкалась она вполне себе натурально, – выглядел я паршиво. Кровоподтёки, синяки и царапины, неравномерно распределившиеся по телу, только добавляли антуража и ясно говорили, что прошедший бой для меня был отнюдь не лёгок…

Мимо пробежала девчушка, на мгновение бросившая на меня рассерженный взгляд. Насупившиеся брови на её детском лице выглядели так смешно, что я не мог не позволить себе улыбнуться. Сначала она пыталась протестовать, предполагая, видимо, избиение меня этим здоровяком, а теперь злится на то, что всё оказалось наоборот…

Взгляд скользнул на уже поднявшегося бугая. Сейчас, вне напряжения битвы, он выглядел немногим лучше меня. И это при том, что мои раны – обманка, и потерял я где-то пятнадцать процентов от своего резерва. Много? Да, много. Но бой был долгим, ударов я принимал и блокировал тоже порядком, и при этом не использовал «нечеловеческие» способности. Если, конечно, не считать таковыми силу, стойкость, восприятие и контроль. Подобные умения может развить и обычный человек. Бугай – отличный тому пример…

– Ворга мус! – Побитый мною парень довольно улыбнулся и продемонстрировал мне поднятый большой палец. Левой, здоровой рукой – правая безвольно висела плетью, и лишь пальцы слегка шевелились от испытываемой им боли. Я, широко улыбнувшись, тоже поднял руку и, сжав кулак, оттопырил большой палец. Бой действительно был хорошим, и я многое из него вынес. Например, что при должном упорстве меня можно доконать голыми кулаками… А если такой боец будет запускать удары, усиленные маной? Тогда я едва ли смогу биться с ним на равных.

«Такие дела, Корт – тебя хорошенько отделал обычный парнишка примерно твоего возраста…» – сказал я сам себе, идя к выходу с арены. Вот только путь мне преградил дружок бугая. Только этот казался старше из-за щетины, ровным слоем покрывающей подбородок и скулы. Массивный нос, толстые губы и высокий лоб ярко контрастировали с большими, чем-то напоминающими таковые у девчонки, глазами. Может, они родственники? Братья, например – тогда понятно, почему бугай без особых разговоров решил меня вырубить. Чтоб не околачивался вокруг сестрёнки, да…?

Тяжелая рука парня опустилась на моё плечо безо всякой агрессии, так, словно бы он меня подбадривал. Признал во мне бойца? А чёрт его знает, без знания языка слишком сложно наладить хоть какое-то общение, да и то дальше «иди туда» или «ешь это» не уйдет. И замерший напротив гигант это, похоже, прекрасно понимал. Он ничего не говорил – лишь улыбнулся, да вручил мне какой-то отлитый из металла значок размерами чуть больше пуговицы. Я благодарно кивнул, – искренне надеясь, что эта штучка – не аналог чёрной метки, – и покинул плац. Косточки размяли, с новыми людьми познакомились – можно и отметиться у Агнессы. Или ещё раз на охоту? В принципе, мне ведь нужно на что-то жить. Олени отойдут деревне, а живу и ем я, получается, по доброте душевной Кира и его семьи? Всё, решено – завтра нужно добыть трёх оленей. И освежевать. Вот интересно, сколько стоит дом? В оленях. Полсотни? Сотня? И насколько здесь ценно мясо, шкуры и рога…? Дичи в лесу предостаточно, но при этом там встречается множество опасных тварей, вроде тех же магических оленей или рогатых демонов…

Вопросов много, и все требуют внимания. Что нужно делать в таком случае? Нет, не забить, а начинать разбираться. Но сначала всё-таки забегу домой, объясню Агнесс, что опять ухожу в лес. Осмотрюсь, может, ещё кого поймаю – мне не в тягость, маны ещё предостаточно.

Я улыбнулся зависшему на небосводе солнцу и, сунув руки в карманы, бодро зашагал по направлению к дому.

◆◇◆◇◆

Агнесс утёрла полотенцем выступивший на лбу пот и, окинув взглядом «поле битвы», опустилась на небольшой стульчик. Её слабо волновало, что использовался он в основном как приступка – сейчас, после весьма продолжительной и напряженной работы, Агнесс хотела отдохнуть. Шутка ли – полторы сотни килограмм мяса, которое нужно было подготовить до возвращения с промысла дочек и сына. А уж вчетвером они что-то закоптят, что-то завялят, что-то засолят... Словом, переработать такое количество оленины разом было вполне реально.

Но каков охотник-то, а? Даже опытные следопыты, всю жизнь проведшие в лесах предпочитали охотиться если не группами, то хотя бы парами – оно и безопасней, и зверя убить проще. А то, бывает, подстрелят его – а он и убежит в чащу, туда, куда и так без большой надобности никто не суётся. А ведь подранок, исходящий кровью, зачастую приманивает страшных хищников…

Корт же вёл себя так, будто впервые столкнулся не только с необходимостью разделывать добычу, но и с охотой – ушёл в лес с пустыми руками, но при этом вернулся с парой взрослых пятнистых оленей, у которых были аккуратно рассечены позвонки. Если он не охотник, то кто? Убийца? Воин? Маг? Нет, маг отпадает – Корт бы распознал язык рун, разновидностям которого в книге был посвящен целый раздел. Но на бойца-то он тоже не больно-то похож! Даже убийство беса со временем кажется всё более и более нереальным, словно и не было этого. Тогда… помощь со стороны? Нет, точно нет – чужаков никто из жителей деревни не привечает, а уж ТАК помогать...

Агнесс тяжело вздохнула и поднялась на ноги. Нужно было перетаскать разрубленное на части мясо в погребок, да прибраться в сенях…

Женщина ойкнула. Она только сейчас вспомнила, что Корт куда-то ушёл и уже пару часов как отсутствовал. А без знания языка, в незнакомом месте с особыми обычаями это могло привести к чему угодно!

Позади скрипнула дверь и Агнесс резко обернулась, тут же облегченно выдохнув.

– Помяни его, он и появится, да…? – Агнесс обвела юношу взглядом, с каждым мгновением становясь всё более и более хмурой. Выглядел Корт так, словно побывал в нешуточной драке: местами порванная одежда, царапины, синяки, кровоподтёки… Он всё-таки умудрился наткнуться на неприятности! – Корт! Что случилось?!

Парень в ответ лишь улыбнулся, пожал плечами и протянул Агнесс что-то, подозрительно напоминающее символ доверия рода. Нет, не напоминающее – это именно он и был!

Женщина аккуратно взяла символ и тщательно его осмотрела. Материал – металл, значит, род самый что ни на есть обыкновенный. Изображение квадрата с тремя крестами внутри, плюс маленький ромбик, «закрепленный» на его нижнем ребре. Нет, такой символики Агнесс не знала, а память у неё была неплохая. Значит, с семьей, у которой Корт каким-то неведомым образом добыл символ доверия, она никогда не встречалась. Значит, они не входят в гильдию травников или охотников. Ремесленники? Воины? Земледельцы? Торговцы?

«Нужно будет расспросить Кира, он со многими знаком…» – подумала женщина, вернув знак владельцу. Она тут же начала объяснять парню, что символ доверия нельзя передавать в руки другим людям. Только тем, кому ты целиком и полностью доверяешь – и то, это не очень-то одобряется обществом. К счастью, Корт понял всё довольно быстро, после чего сообщил, что собирается на охоту, на пальцах объяснив, скольких оленей или их аналогов собирается притащить в дом. Агнесс запаниковала.

– Нет-нет, Корт у нас… Как же это… – Она изо всех сил пыталась придумать, как объяснить сложность обработки такого количества мяса, в конечном итоге решив просто показать погребок, в котором места было не так много. Их семья нечасто видела мясо, так как Кир охотой не занимался, а деревня выделяла на мужчин по килограмму, на женщин – по пятьсот грамм мяса еженедельно. Конечно, в «пайку» входили и овощи, и крупы, но большую часть рациона семье приходилось добывать или покупать самостоятельно. После смерти мужа семья Агнесс жила бедно даже несмотря на то, что Кир и девочки непрестанно трудились день ото дня. Трудно. Очень трудно, особенно когда в прошлом ты уже вкусил хорошей жизни…

Агнесс и Корт быстро спустились по небольшой деревянной лестнице, ведущей в центральный погреб, заставленный продуктами, любящими прохладу, после чего женщина распахнула неприметную дверцу, ведущую ещё ниже. В ледник или, как его называла вся семья, погребок. Когда-то здесь было и мясо, и дичь, и рыба, но теперь практически всё пространство занимали травы, которые иначе просто нельзя было сохранить. Всё добытое Киром и девочками ждало торгового каравана, который разом скупал эти запасы и позволял семье отсрочить голод. Отсрочить – но не избавиться от угрозы его наступления навсегда.

Корт окинул взглядом небольшое пространство и, заприметив в дальнем углу аккуратно сложенное вперемешку с тканью мясо, кивнул. Места здесь действительно оставалось очень мало, и ещё одна пара оленей могла просто не поместиться в крошечном леднике. Парень развернулся и, кивнув Агнесс, вышел из ледника. Делать там больше было нечего…

◆◇◆◇◆

Вот так встретила свой конец мечта купить себе уютный домик, расплатившись сотней-другой оленей. Шучу, конечно, но всё-таки о том, что добытое мясо нужно где-то хранить я даже не задумывался. А стоило – на дворе вроде как лето, солнце печёт нещадно, продукты портятся моментально. Но что в таком случае можно добывать в лесу? Травки собирать? Так их тоже хранить нужно…

С такими мыслями я и вышел из дому, решив всё-таки побродить по лесу, поискать что-то, что в глазах деревенских будет иметь какую-то ценность. Тех же зверьков, что помельче, вполне можно пустить на одежду…

– Корт, мара! – Крик Агнесс настиг меня у самых ворот. Я обернулся, смерил взглядом как саму женщину, так и то, что она держала в руках. Крошечная книжка и какие-то тряпочки… Нет, не тряпочки. Поплотнее да поволосатее – мех. Маленькие такие кусочки, из которых ничего пошить точно нельзя. Отходы производства, оставшиеся с пошива одежды? Да, кажется, я понял, что Агнесс хочет мне показать.

Женщина остановилась и, раскрыв книгу, начала поочерёдно демонстрировать мне то эти ошмётки, то изображения зверей. Собственно, многих из них я знал по книжкам, которые читал ещё в детстве… Интересным в этом процессе было то, что Агнесс называла какие-то непонятные слова – скорее всего, названия демонстрируемых зверюшек, да давала подержать кусочки шкурок. Образцы были не все, но и этого хватило, чтобы понять: добыча чего-то настолько красивого не может не приносить деньги. Если использовать мех этих зверей при пошиве одежды, то результат выйдет наголову выше всего того, что я носил на Киричи или видел здесь. Зайцы, лисы, соболи, бобры – все эти звери ведь и зимой себя прекрасно чувствуют, а значит одежда из их меха будет тёплой. Осталось только убедиться, что они тут водятся, да научиться качественно снимать шкуры. За меха с дыркой вряд ли хорошо заплатят…

– Спасибо, Агнесс. – Искренне поблагодарил я женщину, после чего посредством уже осточертевших жестов попытался вызнать, кто именно из всего перечня пушных зверей водиться в округе. Однако Агнесс решительно захлопнула книгу, спрятала клочки шкур в небольшой мешок, подвязанный к поясу, и, схватив меня за запястье, выволокла на улицу. Уже там она попросила меня следовать за ней. Зачем? Ответ на этот вопрос, скорее всего, ждёт меня в пункте назначения…

... ждёт, определённо. Небольшой двухэтажный домик, обнесённый декоративным заборчиком на фоне соседских крепостей смотрелся аляповато и неестественно. Такому самое место в безопасном посёлке, а не у черта на куличиках, где в округе свободно бродят агрессивные рогатые твари и взрывающие камни одной лишь мыслью олени. Вот скажите мне – кто в здравом уме будет жить в ничем не защищенной избушке, где даже входная дверь держится на честном слове? Не знаете? Вот и я не знаю, но, судя по всему, скора завеса тайны рассеется – Агнесс уверенно направлялась прямо к этому домику-недоразумению.

Она мягко толкнула перекосившуюся дверь и проскользнула в сени, даже не удосужившись сообщить хозяевам о своём прибытии. Театрально вздохнув, я согнулся в три погибели и протиснулся следом за Агнесс, искренне надеясь, что всё это хлипкое строение не рухнет нам же на головы.

Сени в домике кардинально отличались от увиденных в доме Кира: если те прямо-таки ломились от разных банок, мешков и инструмента, то здесь царило запустение. Метла, покосившаяся полка, осколки то-ли вазы, то-ли горшка, рваный мешок, набитый тряпьем… Уныние, так сказать, сочилось изо всех щелей. Я, напоследок окинув неприглядное помещение взглядом, вошёл в дом. Агнесс уже успела разуться и теперь разговаривала с кем-то в другой комнате.

Уже привычным прикосновением к кольцу я якобы снял обувь и, пройдя в следующую комнату, рефлекторно остановился. Что-то глубоко внутри меня предостерегающе зароптало, а в следующую секунду я оказался очень далеко.

Далеко…?

С чего я так решил…?

У меня не было ответа на этот вопрос.

В нос ударил запах гари, а по ушам ударили отчаянные крики людей, которых словно расчленяли заживо. Я распахнул глаза и уставился в дощатую стену, покрытую тёмными пятнами вперемешку с ошмётками чего-то, подозрительно напоминающего частички плоти. Взгляд влево, взгляд вправо – и вот уже я примерно понял, где нахожусь. Комната в деревенском домике на подобии того, в который меня привела Агнесс. Вот только здесь пахло не травами и пылью, а огнём… и кровью. Смущало ли меня то, что я смог почувствовать запах? Смущало. Так же, как и впивающиеся в ладони опилки, коими был завален весь пол, стекающие по спине капли холодного пота и равномерный стук в черепной коробке. Словно маленький барабанщик поселился в моей голове и решил провести сольный концерт…

Крики. Они приближались, да и треск пожираемых пламенем досок становился всё ближе. Если это наваждение, то пора бы ему рассеяться…

Я с трудом поднялся на непривычно слабые ноги и, стряхнув с рук налипший мусор, медленно и неуверенно побрёл к виднеющейся в противоположной части комнаты двери. Почему неуверенно? А откуда ей, уверенности этой, взяться, если я даже не могу превратиться в воздух? Да и зарастить многочисленные саднящие царапины на руках тоже не удается. И единственное объяснение тому – магия.

Преодолев ещё одну комнатушку, полную раскуроченной мебели, я, подобрав валяющуюся на полу доску, выбрался наружу. И первым, что бросилось в глаза, был Он.

Высокий, облаченный в сияющие серебром латы, он опирался на массивный двуручный клинок, вонзённый в землю. Длинные золотистые волосы развивались на непонятно откуда взявшемся ветру, а взгляд пронзительно-голубых глаз был направлен куда-то очень далеко. Первая аналогия, пришедшая на ум – паладин…

Но стал бы паладин молча следить за тем, как его люди вырезают население деревни?

Мужчины, женщины, дети и старики встречали свою смерть от клинков налётчиков. Кто-то пытался дать отпор и даже проливал кровь врага, но разве могут простые, никак не организованные крестьяне одолеть отлично вооруженных и обученных пехотинцев? А уж если этих пехотинцев поддерживает маг…

В небе вспыхнула алая искра и дом, в котором нашла укрытие большая группа крестьян, сгинул во вспышке пышущего жаром колдовского пламени. Прошла пара секунд – и несколько сжимающих топоры и вилы мужчин вспыхнули словно спички, а их крики эхом разнеслись под небосводом. Бойня. Настоящая бойня развернулась здесь, и будь проклят тот, кто назовёт происходящее сражением.

Я резко развернулся и нырнул обратно в дом, намереваясь сбежать через окно или задний ход, если таковой найдётся. Пытаться прорваться через мечников и мага? Нет, я не настолько самоуверен. Даже с силой Акедии сражаться против настоящего боевого чародея – нешуточный риск, а уж в теле простого человека я смогу только плюнуть в его сторону. И то не факт, что мне хватит на это времени – испепелит же, скотина.

Окно обнаружилось ровно там, где я и рассчитывал его найти. Не останавливая свой бег я распахнул створки и, палкой выбив тонкую деревянную заслонку, попытался выбраться наружу. Сделать это было непросто. Что в доме Кира, что здесь окна иначе как оконцами назвать было нельзя – маленькие, квадратные… и совсем не предназначенные для побегов.

Сухо выругавшись, я бросился на поиски чёрного хода. Не могло ведь его не быть…!

Но его не было. Я излазил весь дом вдоль и поперёк, но ничего, кроме миниатюрных окон да двери, ведущей прямо в руки к налётчикам, не обнаружил. А тем временем огонь начал угрожающе потрескивать прямо за одной из стен. Кажется, моё единственное относительно надёжное укрытие скоро сгорит. Если не найду выхода – то вместе со мной.

Я вновь вернулся к окнам и попытался извернуться так, чтобы протиснуться в узкую раму. Но – нет, плечи, как бы я ни изгалялся, уже не становились, да и окно увеличиваться даже не думало. Я, что называется, попал. Или сгорю заживо, или проверю остроту мечей налётчиков. Если повезёт – то и с двуручным рельсом в руках псевдо-паладина познакомлюсь поближе. Устраивают ли меня такие варианты? Совершенно точно нет!

Поудобнее перехватив палку, выныриваю на улицу и со всех ног бегу вдоль стены дома, в прямо противоположную от всеохватывающего огня сторону. Укроюсь за зданием – перемахну через забор – сбегу. Неважно куда, главное убежать…

– Далеко не убежишь, полукровка. – Насмешливо проговорил кто-то прямо за моей спиной. На какое-то мгновение мне показалось даже, что шею обдало жаркое, предвкушающее дыхание, а в следующую секунду я уже лежал лицом в земле. Влажной, пахнущей перегноем земле. Кажется, приехали.

Я кое-как перевернулся на спину и окинул взглядом изящный силуэт закованной в пластичный доспех молодой девушки, забросившей на плечо чуть изогнутый клинок. Её оружие было слишком велико для того, чтобы орудовать им одной рукой, но при этом изрядно не дотягивало до двуручного меча псевдо-паладина… Я хихикнул – в такой момент обращать внимание на, мать его так, размеры меча, которым того и гляди снесут твою голову? Не идиот ли, а?

– Ну, не держи зла, парень… – С едва слышимым свистом меч девушки рассёк воздух передо мной. – …Добродетели воздадут по делам твоим.

Она резко развернулась, и мой взгляд упёрся в длинный белоснежный плащ с вышитым на ней семигранным знаком, словно бы сияющим изнутри. Я сглотнул вставший в горле ком и пошевелился…

И в то же мгновение моя голова слетела с плеч.

Я умер.

Или не совсем…?

В дальнем углу комнаты стоял массивный дубовый стол, пара крепких на вид стульев и кресло-качалка, в которой разместилась незнакомая мне старушка. Смена декораций была столь резка, что я не сразу осознал, где нахожусь, и уже хотел броситься назад…

– Корт, хел буа? – … однако спокойный голос Агнесс моментально вернул меня в реальность. Наваждение. То, что я видел… то, что я пережил – лишь наваждение, сон. Очень реалистичный сон. Даже, я бы сказал, слишком реалистичный… и пугающий.

Взгляд метнулся в сторону Агнесс, лицо которой приняло озабоченное выражение. Логично – я ведь уже с минуту стою и, кажется, даже не дышу. Даже лицо лишилось контроля и застыло равнодушной маской… Хорошо, что я в этот момент не улыбался. Со стороны такая безжизненная улыбка наверняка выглядела бы страшновато.

– Всё в порядке, спасибо. – Я улыбнулся как мог доброжелательно и проследовал к незанятому стулу. Было очевидно, что Агнесс привела меня сюда ради встречи с этой старушкой или чем-то, что было только у неё. Ну, или ей срочно понадобился носильщик… Столь простые бытовые вещи тоже имеют своё место в жизни каждого человека.

Агнесс внимательно меня осмотрела и кивнула, будто бы убедившись в чём-то. Старушка тем временем наполнила три чашки, – совершенно не помню, как они появились на столе, – и завела со мной неспешную беседу. Вернее сказать, она думала, что завела беседу, а на деле говорила и говорила, смотря мне прямо в глаза. Я же отчего-то не мог поймать момент, когда можно вклиниться в этот монолог и всё-таки сообщить, что язык мне неизвестен так же, как и причины нашего здесь пребывания.

К счастью, ситуацию спасла Агнесс, аккуратно прервав старушку и сообщив ей моё имя и что-то ещё, чего я разобрать не мог.Однако та, вопреки всякой логике лишь коротко кивнула и, проведя рукой перед лицом девушки, продолжила вливать неразборчивые слова мне в уши.

А в какой-то момент я понял, что её речь ну ни разу не похожа на язык, на котором общаются местные. Как и вообще на человеческую речь, собственно.

Дикая мешанина шипящих и скрипящих звуков, которые, как я искренне думал, человеческое горло в принципе воспроизвести не способно неустанным потоком лились на меня, окружая, захватывая, проникая в самые потаенные уголки души… Тут-то мне и стало страшно.

Странный дом.

Наваждение.

Агнесс, стеклянными глазами уставившаяся в стену.

Старушка, что одними лишь словами сковала и тело, и волю.

Бессилие. Абсолютное бессилие, не позволяющее мне даже шелохнуться. Я пытался вырваться, кричал, изменялся… Но поделать всё равно ничего не мог.

Меня поглотило отчаяние.

◆◇◆◇◆

Агнесс, парализованная и не способная даже моргнуть, видела перед собой лишь размытые пятна. Но слышала она при этом прекрасно – и странные звуки, потоком льющиеся изо рта Вельи, и Корта, тело которого била мелкая дрожь. Женщина быстро поняла, что он так же, как и она, не мог пошевелить и пальцем. Что Велья, травница и ворожея, с ним делала? Обучала языку? Нет, прямое вмешательство в человеческие разум и душу невозможно – этот закон установлен Богами. Других же вариантов Агнесс не могла себе вообразить… Право слово, не пытается же она его убить?

– У тебя крепкая воля, мальчик. Думаю, ты выдержишь. – Велья опустила веки и отпрянула, расслабленно растянувшись на спинке своего любимого кресла-качалки. В то же мгновение Агнесс вновь обрела способность двигаться – из её глаз хлынули слезы, затёкшие мышцы свело судорогой, а по горлу словно бы пробежали тысячи крошечных насекомых. Нельзя было не дышать, не моргать и не двигаться в течении нескольких минут без соответствующих последствий…

Но одно женщина увидеть успела – Корт, как только обрёл власть над своим телом, растворился в воздухе и материализовался чуть в стороне, сжимая в руках массивный кинжал. Тот самый, которым он убил младшего беса…

– Не… кх-кх… не надо! Корт…! – Агнесс на негнущихся ногах вскочила со стула и попыталась встать между готовым к бою Кортом и Вельей, беззаботно рассевшейся в кресле. Старушка или делала вид, или действительно не понимала, что за подобное могут и убить.

– (Что ты сделала? Чего добивалась?) – Корт, не сводя взгляда с Вельи что-то произнёс, но Агнесс не поняла ни слова. Однако старуха, сколь бы странным это ни казалось, ответила… На всё том же шипяще-скрипящем языке.