Текст книги "Путешестие к людоеду"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Кукаркин Евгений
Путешестие к людоеду

Евгений Кукаркин

Путешестие к людоеду

Написано в 1999 г. Приключения.

После армии я не мог никуда устроится на работу и поэтому был рад предложению моего друга Сережки поступить в частное охранное предприятие "Пантера". Туда я попал без задержек, так как в кадрах учли опыт моей службы в армии и рекомендации некоторых людей, которых привлек к этому делу Сергей. После двух недельной переподготовки меня устроили охранником на виллу "нового русского" в пятнадцати километрах от города.

– Коля, – рядом стоит молоденькая служанка Вера, с характерными чертами южанки на лице, – там тебе Клава приготовила поесть.

Клава работает здесь поварихой, обслуживая большую семью хозяина.

– Ты не можешь принести сюда...?

– Да брось ты охранять эту дверь, сходи на кухню, поешь, за две минуты ничего не случится.

Охранять приходится не только огромную дверь в доме, мне еще надо проследить через окна за воротами, калиткой, иногда обходить по периметру вдоль бетонного забора, территорию участка. Правда, как мне говорил мой новый хозяин, за этими заборами вполне приличные соседи.

– Верочка, принеси, пожалуйста, сюда.

Она, хмыкнув, уходит. Со второго этажа спускается заспанный сынок хозяина, тринадцатилетний Феликс.

– Здравствуйте, дядя Коля.

– Привет, Феликс.

– Зинка уже встала?

– Я ее не видел.

Зинка его сестра. Вообще-то у хозяина, помимо сына две дочери Зина, лет шестнадцати, только что окончившая девятый класс и старшая Татьяна, девятнадцати лет, студентка Механического института.

– Во дает, папа скоро уезжает в город, она же опоздает...

– Папа не уедет, пока не прибудет машина, а ее еще нет.

Хозяин ездит с охраной, которая утром прибывает на машине и вечером привозит его домой, потом исчезает до следующего утра.

– Пойду тогда искать ее.

В холл входит Вера и приносит мне на подносе несколько бутербродов с котлетами и крепкий чай с сушками. Она ставит поднос на маленький столик передо мной, сама садится рядом.

– На ешь.

– Спасибо, Вера.

– Спасибо не отделаешься.

Вера симпатична и мне кажется, что она отдает мне предпочтение, хотя у меня есть конкурент, это хозяин, который иногда посматривает на нее или нежно погладит, как бы в знак благодарности за оказанную услугу и, я предполагаю, если бы не его противная жена, он бы давно Веру затащил в кровать.

– Это что значит?

– Это значит, что когда-нибудь ты обратишь на меня внимание и пригласишь на какую-нибудь вечеринку или танцы.

– Я на службе.

– Не целыми же днями ты на службе...

У нас пересменка, день дежурю я, день мой напарник, татарин Ахмед.

– Отдыхать то я должен.

– Я согласна отдохнуть с тобой.

Вот те на. Это я от нее не ожидал...

– Хорошо, я подумаю над этим предложением, – улыбаюсь я.

По лестнице шлепают тапки, в небрежно застегнутом халате появляется красавица Татьяна. Ее нечесаные светлые волосы рассыпаны по плечам, огромные зеленые глаза неторопливо обегают холл и задерживаются на нас.

– Здравствуй, Вера. Здравствуй, Коля.

– Здравствуйте, Татьяна Максимовна, – уважительно отвечает Вера.

– Здравствуй, Таня.

– Как сегодня погода?

– Нормально. Дождя нет, солнце и чуть ветрено.

Татьяна замечает поднос с едой.

– Ой, какие бутерброды. Коля, это твой завтрак? Ничего если я съем один...

Она подходит к столику, берет бутерброд и начинает есть. Верка за ее спиной возмущенно взмахивает руками. На улице перед воротами засигналила машина. Я встал и пошел открывать ворота, наверно приехала охрана.

Действительно, это были они. Два здоровых парня, Василий и Григорий, прибыли на "форде" за хозяином. Я открыл ворота, впустил их и закрыл обратно. Машина подкатила к входу и ребята выбрались из нее.

– Привет, Коля.

– Здорово, ребята.

– Шеф встал?

– Еще не видел. Не зайдете в дом?

– Ну, его на фиг, мы покурим здесь.

Я отправился в дом. Татьяны уже нет, зато мой поднос почти пуст, только чай и сушки. Вера удрученно смотрит на меня.

– Все слопала. Там за столом ничего не ест, а здесь... три бутерброда за пять минут. Ладно, я пойду поищу еще чего-нибудь.

Она исчезает и тут раздается торопливый стук туфель, в холл влетает Зина.

– Машина приехала?

– Да, у входа.

– А где этот... несмышленыш?

– Феликс, бегает по дому ищет вас.

– Меня нечего искать. Я даже поела, а он, наверняка нет. Куда он пошел?

– В гостиную.

– А...

Она побежала дальше. У ворот опять гудки. Этого в расписании еще не было. Незнакомый черный "Оппель" виден сквозь решетки ворот. Я вышел из дома и пошел к ним.

У калитки стоят трое стриженных крепких парней.

– Вам кого, ребята? – спрашиваю их.

– Максим Петрович, дома? – спрашивает один из них, по-видимому главный.

– Да.

– Нельзя ли с ним встретится?

– Он вам назначал?

– Нет. У меня важный к нему разговор.

Я вытаскиваю трубку и набираю номер.

– Максим Петрович, доброе утро. К вам приехал, – я отрываю трубку. Как вас звать?

– Сеня Штудер.

– Семен Штудер...

Трубка посапывает, потом отвечает.

– Впусти его в холл и подержи там пять минут, я приведу себя в порядок.

– Хорошо.

Закладываю трубку в карман.

– Приказано вас пустить, остальные пусть здесь подождут.

Штудер нервно ходит по холлу.

– Скоро он там?

– Скоро.

Опять проскочила Зина, увидев незнакомого человека, сразу удрала на второй этаж. Наконец появился хозяин, широкоплечий мужик, с огромной головой, лежащей на плечах почти без шеи.

– Привет Семен.

– Мне не до приветствий. Меня прислал Чарли.

– Тише, чего разорался? Пошли ко мне в кабинет.

Они уходят, а жизнь в доме продолжает бить ключом. Опять появляется Вера, на этот раз она приносит кусок большого пирога и кладет его на поднос.

– Еле-еле у Клавки выдрала. Не верит, что Танька слопала твои бутерброды.

– Если бы не ты... не знаю как бы я дожил до конца смены...

– До конца смены еще далеко, а ты уже стонешь.

Пересменка обычно происходит в восемь вечера. Сейчас утро, мне еще ждать и ждать...

Я ем пирог, запиваю чаем, а Верка рассказывает мне все новости вчерашнего дня.

– Врач подтвердил, Татьяна больна, я не слышала конец разговора хозяина с ним, но кое что поняла, у нее что то с кровью. Ей надо лечится.

– А другие здоровы?

– Что с ними сделается то. Зинка, Феликс и сама Галина Ивановна все заводные, у них все в порядке.

– От чего же она заболела?

– Это только господь знает, но не врачи.

– Что же хозяин решил? Неужто так все и оставит?

– Не думаю. Вчера весь вечер шушукался с Галиной Ивановной. Сегодня наверно примет какое-нибудь решение.

В холле появляются Зинка и Феликс они перепираются друг с другом.

– Это ты виноват, что пластинка разбилась, теперь сам отдувайся перед мамой, – шипит на Феликса его сестра.

– Ну конечно. Может еще скажешь, что я ее держал и выронил из своих рук?

– Не надо было пугать, идиот.

– О, Гриша приехал. Ура, мы поедем.

Феликс выскакивает на улицу и сразу бежит к охранникам, а Зинка остается рядом с нами.

– Это еще не известно поедем мы или нет. Папа запаздывает.

Действительно, сегодня приезд Штудера изменил распорядок дня. Шеф еще не вышел из кабинета. В холл из гостиной входит шикарная женщина, одетая в короткое платье с блестками, ее личико умело отделано макияжем, блестящие волосы красиво уложены на голове. Это хозяйка, Галина Ивановна.

– Мамочка, – Зина подбегает к ней, – мамочка, ты не сердись, я сегодня утром разбила пластинку. Феликс меня напугал, я ее уронила...

– Разбила, так разбила, что же теперь делать. В следующий раз будь осторожна.

С хозяйкой сегодня явно не то... Обычно начинает нудная лекция об экономии, а сейчас полное равнодушие к копеечной пластинке.

– Мамочка, а папа еще не выходил. Мы с Феликсом опоздаем...

– Сегодня вы никуда не поедете. Папа сегодня задержится... Вера, найди Татьяну и позови ее сюда. Зина, ты пойди за Феликсом. Папа хочет вам сказать что то важное.

Они разбегаются, а хозяйка подходит ко мне и ласково проводит по лицу.

– Как дела, Коля?

– Все в порядке, Галина Ивановна.

Она садится рядом со мной.

– Какие-нибудь иностранные языки знаешь?

– Не так уж очень..., но по-английски понимаю, хотя и отвечаю с трудом... слов маловато знаю...

– Это неплохо. Как ты смотришь, если после смены не уедешь домой, а останешься здесь?

– Как скажите, Галина Ивановна.

– Значит договорились.

Честно говоря, мне совсем не хочется оставаться здесь, но что поделаешь, раз просит хозяйка. Сверху спускается Штудер и хозяин. Сеня приветливо склоняет голову перед хозяйкой.

– Здравствуйте и до свидания, Галина Ивановна.

– Сеня, вот не ожидала увидеть... Может задержишься на пару минут, чай или кофе попьешь...

– Извините, я спешу.

Сеня выскакивает за дверь. Я его провожаю до ворот и возвращаюсь в дом. В холл с улицы входит Зина с Феликсом, сверху спускается Татьяна и Вера.

– Макс, – говорит хозяйка, – все в сборе.

– Прекрасно. Дети, слушайте меня внимательно. Мы с мамой решили Татьяне сделать подарок, отправить ее отдохнуть на юг, за границу в Тунис.

Реакция у всех разная. У Татьяны еще больше распахнулись от удивления глаза. Зинка от зависти зашевелила губами, а Феликс сразу брякнул.

– Я тоже хочу.

– Вырастишь, поедешь. А пока, я съезжу на работу. Вы собирайте Татьяну. Завтра она покидает нас. Зиночка и Феликс, вы извините, сегодня вас в город взять не могу.

– У...у..., – замычал Феликс.

– Коля, пойдем, откроешь ворота, – говорит мне хозяин.

Мы выходим на улицу, Василий и Григорий сразу же застыли и выжидающе смотрят на нас.

– Вот что, Коля, – говорит мне Максим Петрович, – у меня сейчас появились весьма злые конкуренты, будь внимателен. Кроме доктора лишних никого не пускай. Детям близко к воротам не разрешай подходить.

– Хорошо, Максим Петрович.

– Увидишь что подозрительное, сразу звони ко мне.

Он идет к машине, я к воротам и вскоре "Опель" проскакивает мимо меня на улицу.

В доме слышен шум только на втором этаже. Там, в комнате Тани, собрались все обитатели дома.

Время подходит к обеду. Ко мне заскочила Вера.

– Ой, что там творится...

– Чего?

– Собирают чемоданы, как будь то все едут в Тунис. Татьяна хнычет, ей совсем одной не хочется... А хозяйка сказала, что даст ей провожатого...

– Это еще что?

– Не знаю.

После обеда дом немного затихает. Татьяна идет отдохнуть, дети смотрят свой час мультяшек по телевизору в большой комнате, Верка на кухне помогает мыть посуду, одна Галина Ивановна, как сыч тихо ходит по дому, заглядывая в комнаты. Она вышла ко мне и опустилась на диван.

– Ты не женат, Коля?

– Нет еще, не успел.

– А девушка у тебя есть?

– Как вам сказать, подруги есть, но для души еще не выбрал.

– Это хорошо.

Чего хорошего то. Она задумчиво смотрит в окно. Я напрягаюсь, чувствуя, что хозяйка что то придумала.

– А как ты смотришь, Коля, если я тебя отправлю в Тунис с Татьяной. Ей нужен сопровождающий.

– Как это? Я не понял.

– Ну, так. Девушка будет одна в незнакомом городе, ее могут обидеть, ограбить, не дай бог сделать что-нибудь страшное, а так рядом есть свой человек, который ее будет охранять, защищать, помогать в разных ситуациях. Татьяна – клуха, в жизни ни бельмеса не понимает, по этому сразу нарвется на неприятности.

– Я не знаю, Галина Ивановна...

– Коля, я уже согласовала вопрос с Максим Петровичем и самой Татьяной, они не возражают.

Я понял, что даже возражать бесполезно.

– Хорошо, Галина Ивановна, я еду.

– Умничка. Паспорт при тебе? Фотография на паспорт ест?

– Да.

– Давай их суда, я сейчас мужу позвоню, дам твои данные и отошлю фотографию, чтобы визу сделал и новый загранпаспорт.

– Мы же завтра уезжаем, он не успеет.

– Ты плохо знаешь моего мужа. Успеют, все сделают во время.

Она взяла паспорт и, вдруг согнувшись, поцеловала меня в щеку, потом поднялась с дивана, быстро пошла на верх.

Время идет к пересменке. Верка пришла ко мне без передника с сумкой на плече.

– Коля, ну как, рванем сегодня на танцы?

– Не могу, хозяйка просила задержаться.

– Это еще зачем?

– Похоже, я поеду вместе с Татьяной в Тунис.

У Верки открылся рот.

– Как Тунис?

– Так. Отправляют ее охранять.

– А как же я?

– Что, ты?

– Мы же хотели вместе...

– Пойди объясни это Галине Ивановне.

– О, выдра, сучка недорезанная, – начинает матерится Верка. – Надо же, свою дохлую дочку решила прикрыть. Ей чтобы быть здоровой, не отдыхать, ей трахаться больше на... – и тут она споткнулась и с испугом посмотрела на меня. – А может они тебя специально с ней посылают, чтобы ты с ней...

– Успокойся, меня посылают телохранителем. К сожалению, у нас есть кодекс, иначе мы загремим... неизвестно куда...

– Знаю я этих телохранителей, вон Васька, за хозяином как сыч ходит, а только того нет, сразу мне под юбку стремится заглянуть. А ты говоришь... кодекс.

– Это совсем другое, хозяина и его семью не имеем права трогать, независимо от того плохие они или прекрасные...

Мы замолчали, Верка, расстроенная моим сообщением, подходит к окну и смотрит через стекло на ворота.

– Твой сменщик пришел.

– Пойду открою ему калитку.

– Выпусти меня заодно.

– Хорошо.

– Ну поцелуй хоть на прощание, чурбан.

Я целую ее в губы и, оторвавшись, подталкиваю к двери.

– Пошли.

– Поклянись, что ты с Татьяной ничего... приставать не будешь...

– Клянусь. Иди.

Вечером приехал хозяин. Он и его жена заперлись в кабинете часа на два и наконец позвали меня.

– Коля, – начал Максим Петрович, – я рад, что ты согласился сопровождать мою дочь в поездке за границу, поэтому хочу кое-что тебе объяснить... Она больна, тяжело больна, у нее белокровие, ни я, ни жена не ждем положительного исхода, такой диагноз поставили врачи. Я хочу, чтобы моя дочь последние дни жизни провела как бы ей хотелось. Пусть насладится всеми дарами жизни: гуляет, пьет, плавает по морю, загорает, если ей захочется экзотики, чтобы куда-нибудь прошвырнуться, я не против. Твоя задача, быть все время при ней, смотреть, чтобы она не дошла до крайности и чтобы не было ей неприятностей со стороны других... Деньги я доверю тебе. Платить везде будешь за нее.

– Хорошо, Максим Петрович.

– Есть еще одно деликатное поручение. Я тебе дам адрес одного человека и его телефон. Тебе нужно связаться с ним и передать ему ценные бумаги. Подчеркиваю, очень ценные бумаги.

– Как меня на таможне с деньгами и с бумагами не прихватят?

– Об этом не беспокойся. По поводу денег, получишь наличными сколько надо и даже две пластиковые карточки, по которой все банки от Тунисских до Марокканских, оплатят твои требования. Бумаги же, таможню не должны интересовать.

– Что делать, если Татьяне будет плохо?

– Дай нам телеграмму или позвони, а там постарайся устроить ее в самую лучшую клинику. Возможно что кто-то из нас подъедет.

– Мне все ясно. Паспорт и виза где?

– Вот загранпаспорт Татьяны, в ней уже виза, тебе придется подождать загранпаспорт до завтра. Мои люди все привезут в аэропорт, прямо к посадке в самолет. Здесь на столе билеты, деньги и пластиковые карточки, номера их выучи наизусть... Бери.

Я распихиваю по карманам документы и деньги

– Ну я пошел.

– Иди в комнату под лестницей, там для тебя приготовлена кровать и большая сумка с вещами на завтрашний день, пакет с документами получишь завтра утром. Выспись как следует, – это уже командный голос Галины Ивановны.

Я кивнул им головой.

– Спокойной ночи.

Ночью кто потряс меня за плечо.

– Кто...

Рот зажали ладонью.

– Тихо, – слышен шепот хозяйки, – подвинься, мне холодно.

Прохладное голое тело прижалось ко мне. Ее губы нашли мое лицо...

Утром в доме бедлам. Я проснулся от голоса Верки.

– Коля, вставай.

Верка в переднике насмешливо глядела на меня.

– Как спалось?

– Нормально.

Она подошла к кровати и, нагнувшись, поцеловала в лоб.

– Вставай, соня, все уже поели и на взводе. Я тебе там тоже приготовила.

Выбираюсь из кровати и вспоминаю ночь. Ну и страстная же стерва попалась мне. Натягиваю брюки и рубашку. Верка стоит рядом и пристально разглядывает, что я делаю.

– Ты чего?

– Какой ты симпатичный, Колька...

– Я пойду помоюсь...

– Там, на кухне, уже готов твой завтрак...

– Я понял, спасибо.

Хозяин и хозяйка сопровождает нас до аэропорта, Татьяна волнуется и все время дергает мать.

– Мам, а там много негров, они все полуголые...

– Там нет негров, там арабы. В Тунисе поселилась одна из ветвей арабов – берберы. Это вполне нормальные люди, одеты кое как, но все прикрыты.

Я внутренне восхищаюсь хозяйкой, она действительно много знает.

– Там европейцы живут?

– Очень много. Раньше Тунис был французской колонией, поэтому французский язык везде звучит, как арабский.

– А как же мы? Я совсем не знаю ни французского, ни арабского, Коля тоже...

– Ты вообще безграмотная и даже русский плохо знаешь. Коля смыслит в английском, он тебе поможет. Английский везде в моде...

У здания аэропорта стоят двое парней, при виде нашей машины, они спешно подбегают к нас.

– Максим Петрович, все в порядке. Документы сделаны.

Один протягивает хозяину конверт.

– Хорошо. Коля возьми, – он протягивает конверт мне, – это твой загранпаспорт. Ребята, помогите нам выгрузится

У нас – два Татьяниных чемодана, ее легкая сумка через плечо и моя большая сумка и небольшой кейс. Мальчики подхватывают все и несут в здание аэровокзала к регистрационному пункту. Галина Ивановна по дороге напутствует свою дочь.

– Во всем слушайся Колю, он спокойный парень. Деньги у него, трать их разумно, как-никак папа зарабатывал, его кровные...

Она продолжала перечень чего нельзя, что можно за границей делать. Это надолго, я по лицу Татьяны вижу, что она слушает ее в пол уха, мысленно она где-то там, в незнакомой стране. Чемоданы Татьяны мы сдали в багаж, мой кейса весил немного и мне разрешили ее взять с собой. Начались прощания. Максим Петрович, пожимал мне руку.

– Я надеюсь на тебя. Доверяю тебе самое дорогое... дочь. Не забудь про документы, постарайся передать по назначению.

– А если... я не найду Шаврина, что делать с документами?

– Уничтожь..., но я думаю, что ты справишься, найдешь его.

Его сменяет Галина Петровна, она заталкивает меня в угол.

– Ты великолепный парень, Коленька. Жаль, у нас было мало с тобой встреч. Я хочу тебе сказать на прощание, пусть Танька бесится до дури. Береги ее. Буду тебя ждать, сладкий мой.

Она чмокнула меня в щеку. Все, проводы закончены, пассажиры тронулись к "раме".

Татьяна сидит у иллюминатора самолета и теперь задает бесчисленные вопросы мне.

– Коля, а как мы будем спать, отдельно по номерам?

– Нет, в одном, на разных кроватях.

– А как же нам дадут такой номер, мы же не семья?

– Там все разрешается...

– А я люблю спать голой.

– Очень хорошо. Спи как хочешь.

– А ты небось будешь за мной подсматривать?

– Буду.

– И тебе не будет стыдно?

– Нет. На красивую женщину не грех и посмотреть.

Татьяна поворачивает голову ко мне и уже тихо спрашивает.

– А я красивая?

– Очень. Только не задирай от этих слов свой носик.

Теперь она смотрит в иллюминатор и молчит.

Тунис встретил нас жарой. Солнце припекало до 30 градусов. Обливаясь потом, мы добрались на такси до отеля и получили номер. Татьяна ходит по комнатам и с восхищением глядит на обстановку и стены.

– Ты подумай как живут...

– Как нормальные люди.

– А почему на улицах, арабы одеты так тепло и не потеют, а мы почти раздеты, мокрые до чертиков.

– Они же здесь живут и уже привыкли, а мы еще нет.

– Где ванна?

Она забирается в ванную комнату и я слышу ее визг.

– Здесь вода голубая и прозрачная...

– Это хорошо.

– Да, но она прохладная, горячей нет.

– Это плохо. Отмокай в прохладной, привыкай...

Слышен плеск воды. Через пол часа в большой комнате появляется Татьяна, завернутая в полотенце с мокрыми слипшимися волосами на голове. Я в это время, вооружившись словарем и разговорником, пытался через телефон гостиницы связаться с клиентом Максим Петровича.

– Але...

В ответ понеслась тарабарщина, по моему на арабском языке.

– Мне нужен господин Шаврин, – по-английски прошу я.

На том конце наступило затишье. Потом женский голос на английском мне внятно ответил.

– Господин Шаврин здесь не живет, он давно переехал в Бизерту.

– А его адрес в Бизерте, вы не знаете?

– Нет.

Трубку повесили. Татьяна стоит рядом и протирает волосы.

– Чего ты там говорил?

– Твой папа хотел, чтобы я передал посылку одному человеку, а он оказывается в Бизерте.

– Мы туда поедем?

– Придется съездить.

Полотенце съезжает с груди Татьяны и молодая задорная грудь появляется передо мной. Татьяна насмешливо смотрит на меня.

– Ты кажется любишь подсматривать...

– Люблю.

– У меня очень красивая грудь?

– Очень.

– Чего же ты тогда терпишь, не лучше ли тебе взять меня на руки и снести на кровать.

И это тихоня Татьяна. Боже мой, я не узнаю ее. Подхожу к ней, подхватываю на руки, полотенце разъезжается совсем, представив наготу юного тела, но она обвивает мою шею и вдруг прижимается своими губами к моим. Ну и семейка. Я осторожно, видя дорогу краешком глаза, несу это прохладное тело на шикарную кровать. Если хозяин узнает..., меня убьют, это последняя мысль, которая мелькнула передо мной.

Вечером жара спала и мы решили выбраться на улицу. На всякий случай, я в Татьянину маленькую сумочку втиснул важные бумаги ее отца. Поймали такси, шофер разобрал мой английский и повез нас по указанному адресу.

Это был красивый белый коттедж за витиеватым железным забором. На наш звонок вышла молодая женщина, она ухватилась за прутья и вопросительно посмотрела на нас.

– Скажите, здесь живет господин Шаврин?

– Это вы звонили сегодня?

– Я.

– Я же вам объяснила, что господин Шаврин уехал.

– Извините меня, я бы вам не надоедал, если бы не одна вещь. Мы русские и, уезжая из России сюда, мне было поручено передать ему важную посылку. Мало того, мне сказали, что если господина Шаврина не будет, то он должен оставить письмо...

– Я не могу вам ничего сказать, мне никто писем не передавал и нового адреса его я не знаю.

– Очень жаль. Как же его теперь искать?

Женщина колеблется, потом вдруг говорит.

– Знаете, прислуга говорила, что он собирался жить на берегу Бизертского озера. Но, поверьте мне, это тысячи коттеджей... и искать его там, это все равно что искать иголку на пляже.

– Спасибо хоть за это. Пошли, Таня.

Только отошли от ворот и я слышу оклик.

– Постойте.

Мы с Татьяной возвращаемся к женщине.

– Через три дня я еду в Бизерту к маме. Могу вас подвезти туда. Я предполагаю, что вы можете найти господина Шаврина, сходив в единственную русскую церковь, расположенной там в городе. Прислуга говорит, он был очень набожный человек, а если так, то наверняка можно отыскать там хотя бы его следы..

– Спасибо, вы очень любезны. Возможно мы воспользуемся вашей помощью.

– Меня звать Мэри Толсберг...

– Меня Николай, а это... Таня.

– Хорошо, Николай, если надумаете поехать, позвоните мне через два дня.

В нашем номере кто то побывал. Вещи в чемоданах вывернуты, с вешалок вся одежда сдернута. Я вызвал администратора отеля и высказал ему свое возмущение. Он оглядел весь хаос и, подойдя к телефону, кого-то вызвал. Через две минуты в комнате появился араб, одетый в европейский костюм. Он о чем то поговорил с администратором, потом внимательно обошел комнаты и наконец остановился передо мной.

– У вас что-нибудь украли? – вежливо по-английски спросил он.

– Что он спросил? – теребит меня за плечо Таня.

– Он интересуется, не украли ли у нас чего-нибудь.

– Скажи ему, что у меня из чемодана украли 500 долларов.

– Откуда они у тебя?

– Мама мне перед отъездом дала.

Вот черт, а мне ничего не сказала и кроме того, тайком провезла. Вот вляпались бы на таможне, тогда было бы дело...

– Господин...., – обращаюсь а негру.

– Детектив Салли Мэшем.

– Господин Мэшем, госпожа жалуется, что у нее из чемодана взяли 500 долларов.

Он кивает головой, еще раз осматривает чемоданы и о чем-то опять беседует с администратором.

– Сколько вы здесь собираетесь прожить? – спрашивает меня администратор

– Не знаю, может два дня, а может недели две.

– Если мы за это время не найдем вора, то возвратим мадам деньги.

Они уходят. Татьяна опрокидывается на кровать.

– Ну и денек.

– Ты от меня еще что-нибудь скрываешь?

– Нет.

– Таня, прошу тебя понять, мы сейчас, как на островке в океане. Пока держимся вместе, выживем, а сейчас нам скрывать что-нибудь друг от друга просто не стоит.

Она с удивлением смотрит на меня.

– Разве мы здесь остаемся?

– Конечно нет. Виза у нас на два месяца. К сентябрю мы должны быть дома.

– Два месяца счастья, а зачем же ты мне тогда говоришь про какое то выживание?

– Я просто, к своему ужасу, стал реалистом. Конечно мне этого не стоило делать, но я заглянул в бумаги твоего отца, те самые, которые мы должны передать Шаврину. Он через этого господина хочет перевести все свои капиталы сюда. Это первый звоночек, что у твоего папы не все в порядке.

– А как же... Не может быть. Там мама, семья... Ничего не понимаю.

– Надо ко всему быть готовым.

Ее передергивает.

– Какие ужасы ты говоришь. Папа всегда будет на плаву.

– Дай бог.

Но все же Татьяна задумывается и после длительного молчания говорит.

– Если ты так боишься краха, возьми из банка большую сумму и застрахуй себя.

– Может быть ты и права, мы так в дальнейшем и сделаем. Я даже сегодня через банкомат постараюсь выудить небольшую сумму долларов.

Утром меня будит телефонный звонок. Я с трудом встаю, подскакиваю к столику и хватаю трубку.

– Але...

– Николай, это вы?

Интересно, кто это еще?

– Я.

– Это Мэри. Помните меня, вы ко мне вчера заходили и говорили про господина Шаврина. Здравствуйте.

– Доброе утро.

– Николай, обстоятельства сложились так, что я не могу поехать через три дня в Бизерту. С моей мамой плохо и я отъезжаю сегодня. Если вы хотите, я могу вас взять с собой...

– Сегодня, это когда?

– Через два часа я смогу подъехать к гостинице. Вы кажется остановились в "Национале"?

– Да.

– Так согласны?

– Согласны.

– Ждите.

Трубка на том конце брошена. Я подбегаю к Таниной кровати. Она без одежды спит прямо на одеяле.

– Соня, вставай, мы сейчас уезжаем.

– М... м..., – мычит соня.

– За нами скоро приедет машина.

Она раскрывает глаза.

– Что за машина?

– Мэри любезно согласилась отвезти нас в Бизерту. Через два часа она будет здесь.

– Хорошо, сейчас встаю, – она замечает, что раздета и бесстыдно развалилась передо мной. – Ты за мной подглядывал?

– Конечно.

Ее руки тянутся ко мне и вскоре наши губы соединились.

– Таня, нам надо спешить...

– Мы успеем.

Администратор вежливо кивает головой.

– Да, господин, я понимаю, вы уезжаете раньше срока.

– Поэтому номер нам бронировать не надо.

– Хорошо, администрация гостиницы очень обеспокоена кражей в вашем номере, приносит свои извинения и возвращает мадам денежную компенсацию за причиненный ей ущерб.

Он подает мне пакет.

– Спасибо. А вам известно, кто у нас побывал?

– Известно. Наша служба безопасности на высоте...

– И кто?

– К сожалению этого сказать не можем, дело уже передано в полицию.

В холле гостиницы появляется Мэри в темных очка и соломенной шляпе с огромными полями.

– Николай, Таня, вы готовы?

– Да.

– Выходите на улицу.

Я киваю администратору.

– До свидания.

Бойкий молодой араб в униформе, подхватил наши чемоданы и потащил на улицу. У входа стоит форд с открытым верхом. Пока Мэри укладывает чемоданы в багажник, Таня сразу забирается на первое сиденье, мне ничего не остается, как плюхнутся на заднее.

Воздух в Тунисе прогрет до сорока. Женщины на передних сидениях разделись чуть ли не совсем..., натянули шляпы и одели очки. Я же весь истекаю потом и мечтаю о любой забегаловке, где можно посидеть в тени и попить чего угодно, только холодного....

– Мэри, есть где-нибудь такое место, где можно охладится, – спрашиваю ее шляпу.

– Можно охлаждаться через каждые несколько километров, – чуть повернув голову громко говорит она.

– Что это значит?

– Это значит, что мы сейчас вырвемся на побережье моря, где всегда прохладней и есть вода.

– О чем это вы? – вклинивается Таня.

– Она говорит, что мы выезжаем на побережье моря и наверно можем выкупаться.

– Ой как я хочу... Попроси ее тогда, где-нибудь остановиться.

– Хорошо. Мэри, Таня предлагает найти подходящее местечко и выкупаться.

– Ладно. Я знаю здесь одну бухточку, мы там отдохнем.

Машина въезжает в небольшой городок, где мы вынуждены очень медленно ехать из-за местных арабов презирающих дорожные знаки и вскоре перед нами показалась синь моря. Мэри уверенно сворачивает влево, проскакивает низенькие коттеджи и домики и мы оказываемся на пустынном шоссе, тянущимся вдоль побережья.

– А куда делись машины? – спрашиваю я Мэри.

– Так жара. Кто в это время ездит? Кроме нас – никого. Вот рано утром или вечером, здесь самое оживленное место. Я бы тоже в такое время не поехала, но мама...

Через километров двадцать, мы действительно съезжаем с основной дороги и спускаемся к золотистому песку побережья. Мэри выключает двигатель и оглядывается.

– Вот здесь мы и выкупаемся.

Таня уже выскочила из машины и завизжала.

– Ой, да здесь такой горячий песок.

Мери вдруг скидывает с себя кофтенку и шорты. Она совсем без одежды, ее молодая грудь задорно вздернута к верху, узкая талия плавно переходит в бедра, ноги завораживают... меня она ни капли не смущается и направляется к морю. Таня с удивлением глядит на нее, потом тоже скидывает остатки одежды и бежит за ней. Пока их нет, я переодеваюсь в плавки и направляюсь к манящей воде.

Мы выкупались, вышли на берег и упали на песок.

– А ты ничего, – говорит мне Мэри, чуть приподнявшись и разглядывая меня.

– Ты о чем?

– Отличные бицепсы, мощная грудь, твоей жене можно позавидовать.

– Она мне жена.

– Вот как, а кто же?

– Как сказать, – я замялся. – В общем я ее телохранитель.

– О чем вы переговариваетесь? – поднимает голову Таня.

– Она спрашивает, кто я тебе прихожусь...

– Скажи, любовник.

– Я уже признался, что твой телохранитель.

– Ну и дурак. Зачем так унижать себя перед всеми, они наверно соблюдают какую то иерархию. Чем богаче, тем более уважаемый...

– Чего она так сердится? – спрашивает Мэри.

– Обижается, что я назвался ее телохранителем.

– Так это неправда?

– В том то и дело, что правда. Ей хочется, чтобы все здесь считали меня ее другом или любовником.

Мэри задумалась и окончательно свалилась на песок. Через десять минут, опять сорвались в море, только выкупались и стали выходить на берег, как услышали шум машины.

– Быстрей, – кричит Мэри и первой побежала к свое легковушке.

Вдоль берега едет военная машина, типа нашего "виллиса". Она останавливается недалеко от нас и из нее, кроме шофера, выбирается трое людей в военной форме. Первый, – очень черный негра, с выпуклыми губами, в фуражке, видно старший, за ним с автоматами двое черных в касках. Они неторопливо глядят как, голые женщины добегают до машины, хватают свои шмотки и поспешно одеваются. Я спокойно добираюсь до своей одежды и только взял ее в руки, как услышал каркающий голос по-английски.