Текст книги "Славянские боги и ритуалы"

Автор книги: Евгений Колюжный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Любопытно также, что еще в ХIX веке русские крестьяне заклинали ветер именем «Стриба». Миролюбов описывает вызывание ветра, которое поют дети с целью раскрутить крылья мельницы: «Стрибу, стрибу подобрей / На крупчатку нам повей, /На крупчатку да на дерть, / А без тебе людям смерть! / Повей, стрибу, нам из неба, / Треба нам на завтрак хлеба!»

Дажьбог

Несколько столетий одним из почитаемых на Руси богов был Дажьбог (Даждьбог) – бог солнечного света, тепла и плодородия вообще. Имя его происходит не от слова «дождь» (как иногда ошибочно думают), оно означает – «дающий бог», «податель всех благ». Часто употребляемая фраза «дай бог» служит отражением древнего имени Дажь-бога (в древнерусском «дай» было «дажь»). Восточнославянскому Дажьбогу соответствуют Дабог и Дajбoг у южных славян и Dac’bog у западных. У всех славян он выступает как «дающий бог» (deus dator).

Славяне называли его «Солнце-царь, сын Сваро-гов», символами этого бога были золото и серебро. Культ Дажьбога особенно расцвел на Руси в XI–XII вв., в эпоху государственной раздробленности, сосуществуя с христианством. Русские люди почитали Дажьбога как своего защитника, называя себя его внуками. О Дажь-боге – Солнце-царе – говорили как о первом правителе, учредителе календарного счета дней, законодателе. Дажьбог изображался летящим на колеснице, в которую запряжены четверо огнегривых коней с золотыми крыль ями; в руках бога – ритуальные жезлы с изображением листьев папоротника; солнечный свет происходит от огненного щита, который Дажьбог возит с собой. Дажьбог был богом солнечного света, но отнюдь не самого светила.

Ярила

Ярила – сын (и/или ипостась) Велеса, он бог весеннего солнца, погибающий и возрождающийся. Ярила был у древних славян также богом плодородия, размножения и физической любви. Именно эта сторона любви, которую поэты называют «страстью кипучей», и находилась в ведении славянского бога Ярилы. Его представляли себе юным, красивым мужчиной, пылким влюбленным женихом. Ярила – также и весеннее солнце. Язычники-славяне считали, что весенний расцвет должен пробуждать в людях страсть, а людская любовь – увеличивать плодородие полей. Также у Ярилы просили хорошего урожая, когда появлялись первые всходы яровых. Ярила также – Вешний Коровий бог, бог-воин, «побеждающий» Мороза весной и «сшибающий с Зимы рога». Сохранился в христианских святцах как Никола Вешний; у западных славян именовался – Яровит («ярый бог»).

Хорс

Имя «хорс», имеющее индоиранские корни, означает «солнце», «круг». Хорс воплощает в себе движущееся по небу светило. Это очень древнее существо, не обладающее антропоморфным обликом и представлявшееся просто золотым диском. Анализ известных сведений о Хорсе показывает, что в большинстве сочинений Хорс соседствует с небесными богами: Перуном, соотносимым с громом и молнией, и с Дажьбогом, что позволяет интерпретировать его принадлежность к солярным божествам. Хорc – божество солнечного светила, но не солнечного света и тепла, он представлял собою некое дополнение к образу Дажьбо-га-солнца, подателя земных благ. С культом Хорса был связан ритуальный весенний танец – ХОРовод (движение по кругу), обычай печь на Масленицу блины, напоминающие по форме солнечный диск, и катать зажженные колеса, также символизирующие светило.

Семаргл

Огнебог-Семаргл (Симаргл) – бог огня и огненых стихий, посредник между людьми и небесными богами. Был спутником богов солнца и плодородия. Также Се-маргл – крылатый пес, охранитель посевов, бог коней. О древности его говорит звериный облик; представление о Семаргле – защитнике посевов – как о чудесной собаке легко обьяснимо: реальные псы оберегали поля от диких косуль и коз. Семаргл, как и Хорс, божество скифского происхождения – их культ пришел от восточных кочевников, поэтому оба этих бога почитались только в Южной Руси, граничившей со степью.

Чернобог

Повелитель Нави, Пекельного царства, Тьмы – есть могучий властитель Чернобог. Велика власть Черного бога, стремится он повергнуть светлых богов и подчинить все своей власти, сковать вечным холодом. Вечным оппонентом Чернобога является Белобог, воплощение сил Яви. Вечно бьются они, и ни один не может одержать реша ющей победы. Но раз в год Чернобог превращается в сияющего златовласого Белобога и ведет ожесточенную борьбу с богом Тьмы (с самим собой). Так в мифе проиллюстрирована взаимосвязь и цикличность света и тьмы.

Марена

Во многом схожа с Велесом Марена – богиня мира мертвых и плодородия земли. Следы ее культа у славян прослеживались до недавнего времени: Марой или Мареной называли соломенное чучело – олицетворение зимней стужи, которое на Масленицу разрывали и разбрасывали по полям, чтобы те дали богатый урожай.

Макошь

К древнейшему земледельческому культу матери-земли восходит общеславянское почитание Макоши – богини земли, урожая, женской судьбы, великой матери всего живого. Макошь-Земля олицетворяет собой женское начало природы. Макошь как богиня плодородия тесно связана с Семарглом (огнебогом), с русалками, орошающими поля, с водой вообще – Макоши поклонялись у родников, в качестве жертвы девушки бросали ей пряжу в колодцы. Ма-кошь была также богиней женских работ, чудесной пряхой. Она также прядет нити судьбы, вместе с помощницами Долей и Недолей определяя судьбу людей и богов. Ма-кошь ходит по земле в виде молодой женщины с распущенными волосами и примечает, кто как живет, как соблюдает обычаи, запреты. Милует и награждает она только сильных духом, борющихся за счастье. Она дает выход из самых безнадежных положений, если человек не отчаялся, если идет из последних сил, если не изменил себе и мечте. И тогда Макошь посылает человеку богиню счастья и удачи – Сречу. И тогда человек открывает дверь, делает шаг, и Среча встречает его. Но если человек опустился, разуверился и махнул на все рукой – мол, «кривая вывезет», то его ждет горькое разочарование. Макошь отвернет свой лик. И отверженного поведут по жизни чудовищные старухи – Лихо Одноглазое, Кривая, Нелегкая, Неделя, Несреча – туда, где ужи причитают над могилами Карна с Желею.

Лада

Лада – богиня брака, изобилия, времени созревания урожая. Ее культ прослеживался (в частности, у поляков) вплоть до XV века; в древности он был распространен у всех славян, а также балтов. К богине обращались с мольбами поздней весной и в течение лета, приносили в жертву белого петуха (белый цвет символизировал благо). Имя ее повторялось в припевах песен: «Ой, Ладо!» Богинь-Рожаниц было две: Мать и Дочь. Ладу называли «матерью Лелевой». Лада связывалась славянами с периодами летнего плодородия, когда созревает и тяжелеет урожай. С именем «Лада» в русском языке связано множество слов и понятий, и все они имеют отношение к установлению порядка: ладить, наладить, сладить, ладно. Раньше свадебный сговор назывался «ладины». Лада иногда считалась также и матерью двенадцати месяцев, на которые делится год.

Леля

Леля – дочь Лады, младшая Рожаница. Богиня весны, первой зелени и первых цветов, юной женственности и нежности. Отсюда бережное отношение к кому-либо передается словом «лелеять». Славяне считали, что именно Леля заботится о весенних всходах – будущем урожае. Особо почитали Лелю молодые девушки, справляя в ее честь весенний праздник – Ляльник; выбирали самую красивую из подруг, надевали на ее голову венок, усаживали на дерновую скамью (символ проростающей молодой зелени), водили вокруг нее хороводы и пели песни, прославляющие Лелю, затем девушка – «Леля» одаривала подруг заранее приготовленными венками. Культ Рожаниц связывался как с плодородием и земледелием, так и с понятиями брака, любви и деторождения.

Иные божества

Более поздние – монотеистические – религии, пытавшиеся абсолютизировать понятия «добра» и «зла» (наверное, мечтавшие о всеобщей и окончательной победе ян над инь), естественно, записали решительно всех языческих богов в рязряд дьяволов, бесов и демонов – что, в общем-то, вполне верно и логично (с их точки зрения). Все языческие боги (будь то греческие, скандинавские, месо-потамские или славянские) были прямо объявлены «исчадиями ада» и противопоставлены «Единому доброму Богу» известных ныне монорелигий. Произошло это потому, что языческие боги отвечали за Мир Сей, а по монотеистическим концепциям, как известно, «Миром Сим правит Сатана», соответственно, и все боги Мира Сего – его слуги. Объявив монополию на истину в последней инстанции, поклонники монобога, возможно, рассуждали по принципу: «Кто не с нами, тот против нас». Славяне-язычники же не делили богов на однозначно добрых или злых, так как представляли своих богов как личностей с уникальными и присущими только им характерами, как личностей, у которых есть как достоинства, так и недостатки (с точки зрения человека). Некоторые языческие боги действительно обладают весьма «недобрым» характером. Однако, не кажется ли вам гораздо более логичным молиться не «доброму» богу, чтобы он спасал от «злого»; а «злому» богу, чтобы он не трогал и оставил в покое?..

Впрочем, кроме главных, основных богов, повелевавших миром, были и существа так же могучие, но рангом помельче. Второстепенными божествами были те, которые жили бок о бок с человеком, помогали ему, а иногда и мешали в разных хозяйственных делах и житейских заботах. В отличие от главных божеств, которых редко кто видел, эти довольно часто показывались человеку на глаза. Об этих случаях у славян имеется огромное количество преданий, легенд, сказок и даже рассказов очевидцев, начиная с глубокой старины и до наших времен.

Вот некоторые из этих божеств: домовой, овинник, банник, дворовый,[1]1
  См. раздел «Бытовая магия».


[Закрыть] полевик и полудица, леший, водяной.

Полевик

Когда люди начинали расчищать леса и распахивать земли под поля, пастбища и новые угодья, они, конечно, немедленно входили в соприкосновение с другими «малыми» божествами – полевиками. Вообще с хлебным полем связано много верований и примет. Так, до прошлого века дожило разделение сельскохозяйственных культур на «мужские» и «женские». Например, хлеб-жито сеяли только мужчины, несшие посевное зерно в особых мешках, скроенных из старых штанов. Тем самым они как бы заключали «священный брак» со вспаханным полем, и ни одна женщина при этом присутствовать не смела. А вот репа считалась «женской» культурой. И женщины сеяли ее, стараясь передать земле часть своей детородной силы. Иногда люди встречали в поле старичка, невзрачного с виду и донельзя сопливого. Старичок просил прохожего утереть ему нос. И если не брезговал человек, в руке у него неожиданно оказывался кошель серебра, а старичок-полевик исчезал. Таким образом наши предки выражали простую мысль, что земля щедро одаривает лишь тех, кто не боится выпачкать рук.

Также наиболее страшным заклятием, которое мог послать на крестьянина черный маг, был «хлебный залом», или «хлебная закрутка». Залом – это завязанный в узел и предварительно запутанный или закрученный пучок колось ев несжатого хлеба. Иногда он обвязывается лошадиными или женскими волосами, обсыпается углем, золой из печи или землей с кладбища. Просто так избавиться от него было невозможно. Всякий, кто срежет залом, скоро умрет или тяжело заболеет: например, начнет сохнуть рука. Порча с места залома передается всему полю, поэтому хлеб отсюда крестьяне не едят, а продают или выкидывают. От залома же часто появляются особенные раны, в которых заводится тонкий, узкий червяк, именуемый волосом. Вот как, по словам старого колхозника, производила залом в с. Ильинское Ленинградской области знахарка Антонина: «На вечерней заре она приходит в поле, выбирает нужную полосу, становится лицом на запад, наклоняет с заклинаниями пучок колосьев к земле, закручивает, перевязывает суровой ниткой и посыпает взятой с могилы самоубийцы землей. Чтобы молитвы крестьян не ослабили силу заклинаний, Антонина становится ногами на образ, обращенный лицом вверх».

Конечно, против столь безжалостной магии требовались и столь же сильные контрмеры. Крестьяне и современные фермеры для предупреждения этого приглашают на ниву священника. После молебна залом должен быть вырван непременно руками священника, иначе существует большое сомнение, подействовал ли молебен и уничтожил ли вредную силу залома. Если священник отказывается и сам боится прикоснуться к спутанным колосьям, они обращаются к содействию местного колдуна или знахаря. Последний, как правило, не боится ни черта ни Бога и вырывает залом, предварительно исполнив специальный ритуал. Иногда при этом залом сжигают «от светло-праздничной (пасхальной) свечи».

Полудица

Рабочий день в деревнях начинался рано, а вот полуденную жару лучше было переждать. Было у древних славян особое мифическое существо, которое строго присматривало, чтобы в полдень никто не работал. Это полудица. Ее представляли себе девушкой в длинной белой рубахе или наоборот – косматой страшной старухой. Полудицы побаивались: за несоблюдение обычая она могла наказать, и жестоко – теперь мы называем это солнечным ударом.

Леший

За оградой жилища древнего славянина начинался лес. Этот лес определял весь уклад жизни. В языческие времена в славянском доме из дерева делали буквально все, от самого жилища до ложек и пуговиц. А кроме того, лес давал дичь, ягоды и грибы в огромном разнообразии. Но кроме благ, даруемых человеку, дикий лес всегда таил немало загадок и смертельных опасностей. Идя в лес, всякий раз надо было быть готовым ко встрече с его хозяином – лешим. «Леший» на старославянском языке означает «лесной дух». Внешность лешего переменчива. Он может предстать великаном, выше самых высоких деревьев, а может спрятаться за маленьким кустиком. Леший похож на человека, только одежда у него запахнута наоборот, на правую сторону. Волосы у лешего длинные серо-зеленые, на лице нет ни ресниц, ни бровей, а глаза как два изумруда – горят зеленым огнем. Леший может обойти вокруг неосторожного человека, и тот долго будет метаться внутри волшебного круга, не в силах переступить замкнутую черту. Но, как и вся живая природа, леший умеет воздавать добром за добро. А нужно ему только одно: чтобы человек, входя в лес, уважал лесные законы, не причинял лесу вреда. И очень обрадуется леший, если оставить ему где-нибудь на пеньке лакомства, какие в лесу не растут, пирожок, пряник, и сказать вслух «спасибо» за грибы и ягоды.

Водяной

Водным божеством был водяной – мифический обитатель рек, озер и ручьев. Водяного представляли в виде голого обрюзглого старика, пучеглазого, с рыбьим хвостом. Особой силой наделялись родниковые водяные, ведь родники, по преданиям, возникли от удара молнии Перуна. Такие ключи назывались «гремячими», и это сохранилось в названии многих источников. Вода – как и другие природные сути, – была для славянских язычников исконно доброй, дружественной стихией. Но, как и все стихии, требовала обращения с нею на «вы». Могла ведь и утопить, погубить ни за что. Могла смыть деревню, поставленную «без спросу» у водяного, – мы бы сказали теперь, без знания местной гидрологии. Вот почему водяной часто выступает в легендах как существо, враждебное человеку. Видимо, славяне, как опытные жители леса, заблудиться боялись все-таки меньше, чем утонуть, поэтому и водяной в сказаниях выглядит опаснее лешего.

Маги белые и маги черные

В мифах и фольклоре различных народов люди, которые знаются с нечистой силой, получают от нее особые способности и используют эти способности, постоянно окружены недоброй славой. Считается, что они получают особое удовольствие, причиняя вред окружающим, заставляя прокисать молоко у всех окрестных хозяек, наводя мор и неурожай на поля и деревни. Кроме того, этим словом так же обозначали языческих жрецов. А. Н. Афанасьев писал: «… колдун и ведьма были служителями божеств… им принадлежало ведение религиозных обрядов и мифического языка языческого богослужения, они приносили богам жертвы, произносили заклятия, заговоры и предве-щанья и совершали очищения; делом их было также силою заповедных слов прогонять нечистую силу, отстранять зловредное ее влияние и низводить на землю, на животных и людей плодородие, в дома – обилие и покой». Этих жрецов, во избежание путаницы, точнее все же называть волхвами или кудесниками.

Из века в век народная молва полагает, что, подобно ведьмам, колдуны заключают договор с Сатаной и продают ему свои души; этот договор скрепляется кровью. От новоявленного колдуна требуется отречься от Бога, то есть снять с шеи крест и спрятать его под правую пятку, или встать ногами на икону, положенную на землю ликом вниз, и богохульствовать. Если колдун не придумает занятия для нечисти, которая с того дня ему подчиняется, эта нечисть его замучает: отсюда истории о том, как колдуны заставляли чертей вить веревки из воды и т. д. Заключив договор, колдун получает от сатаны черную книгу (почему колдуна еще называют чернокнижником), которая позволяет ему вызывать бесов. Перед смертью колдун должен завещать кому-либо эту книгу, иначе он будет приходить за ней из могилы.

В русском фольклоре известно несколько колдовских книг – «Волховник», «Чаровник», «Мысленник», «Ко-лядник», «Громник», «Остролог», «Звездочет», «Путник», «Воронограй», «Шестокрыл», «Аристотелевы Врата», «Рафли» и др. Все они «отреченные», то есть запрещенные и приговоренные к сожжению Священным синодом.

Колдуны, опять-таки подобно ведьмам, делятся на две категории. По замечанию С. В. Максимова, «колдуны бывают природные и добровольные, но разницы между ними никакой, кроме того, что последних труднее распознать в толпе и не так легко уберечься от них. Природный колдун… имеет свою генеалогию: девка родит девку, эта вторая принесет третью, и родившийся от третьей мальчик сделается на возрасте колдуном, а девочка – ведьмой. Впрочем… существуют… колдуны невольные. Дело в том, что всякий колдун перед смертью старается навязать кому-нибудь свою волшебную силу, иначе ему придется долго мучиться, да и мать сыра земля его не примет. Поэтому знающие и осторожные люди тщательно избегают брать у него из рук какую-нибудь вещь, даже самые близкие родичи стараются держаться подальше, и если больной попросит пить, то не дадут из рук, а поставят ковшик так, чтобы он сам смог до него дотянуться… Для «невольного» колдуна возможно покаяние и спасение: их отчитывают священники и отмаливают в монастырях, для «вольных же нету ни того, ни другого».

Главное, чем колдуны вредят людям, – они напускают порчу. Колдун может «наговорить» какой-либо предмет обихода или снедь, напустить порчу по ветру или по следу, сглазить и т. п. Еще он может отводить глаза, то есть напускать «морок» – иллюзию. В. И. Даль приводит такую историю: «…едут мужики на торг и видят толпу, обступившую цыган, из которых один, как народ уверяет вновь прибывших, пролезает насквозь бревна, во всю длину его, так что бревно трещит, а он лезет! Вновь прибывшие, на которых не было напущено морока, стали смеяться над толпой, уверяя, что цыган лезет подле бревна, а не сквозь него; тогда цыган, оборотившись к ним, сказал: а вы чего не видали тут? Поглядите лучше на возы свои, у вас сено-то горит! Мужики кинулись, сено точно горит: отхватили на скорую руку лошадей, перерезав упряжь, а толпа над ними во все горло хохочет; оглянулись опять – возы стоят, как стояли, и не думали гореть».

Даже если при жизни человека не было известно, что он колдун, это сразу выясняется, когда ему настает время умереть. Колдуны умирают долго и мучительно, их бьют судороги, а после похорон они, если не вбить в гроб осиновый кол, будут вставать из могил и нападать на живых людей (таким образом в простонародном сознании проводится очевидная параллель между колдовством и вампиризмом). Чтобы изобличить колдуна, можно в присутствии подозреваемого зажечь вербную свечу: если это и вправду колдун, он тут же встанет на голову. Порчу, которую напустил колдун, он сам снять не может. Для этого нужно либо обращаться к другому колдуну, либо звать священника. М. И. Чулков в «Абевеге русских суеверий» сообщает: «Обыкновенно оные колдуны портят на свадьбе либо гостей, либо жениха или невесту. Делают между мужем и женою несогласие, жениха в то время не действующим, а у невесты скрывают тайное естество, которое иногда находят под горшком, лукошком, решетом и пр. Присаживают килы, бросают порошок на дорогу, и будто лошади жениховы и невестины становятся на дыбы и нейдут с места. Испорченные ими женщины кличут разными голосами животных, а особливо собакою и кошкою, и выкликивают имена их испортивших, причем плачут и себя бьют и терзают».

Красочный поэтический портрет колдуна дает С. В. Городецкий: «На поле, за горкой, где горка нижает, / Где красные луковки солнце сажает, / Где желтая рожь спорыньей поросла, / Пригнулась, дымится избенка седая, / Зеленые бревна, а крыша рудая, / В червонную землю давненько вросла. / Хихикает, морщится темный комочек, / В окошке убогом колдун-колдуночек, / Бородка по ветру лети, полетай!..»

Но все это, как вы понимаете, дорогой читатель, сплошная лирика. Если бы все было так просто, если бы заключить договор с чертом было так же беспроблемно, как с ремонтной фирмой на поклейку обоев, – наверное, повсюду было бы полно объявлений типа «Выдаем кредиты под залог души. Выезд оценщика на дом»… В том-то все и дело, что душу у нас не забирают. Ею приходится жертвовать.