Текст книги "Альтернативная реальность(СИ)"

Автор книги: Евгений Карский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Карский Евгений
Альтернативная реальность

От автора.

В этой истории действительные события и факты смешаны с вымышленными. Whаt is whаt – предстоит разобраться читателю самому.

И, конечно же, я должен произнести традиционное в таких случаях заклинание: – Любые совпадения с реальными лицами случайны. Если таковые и обнаружатся, они целиком на многострадальной совести автора.

Глава 1. Вызов.

****

Мы в дороге. Остановились перекусить в придорожном кафе. Я вышел на улицу и в уже начавшихся сумерках у подножия холмов, видневшихся вдали, вдруг увидел столбики тёмного разноцветного света. Они мерцали и переливались невообразимыми волшебными огоньками. "Пойдём, я что-то тебе покажу!"– закричал я от восторга и потащил тебя за руку наружу. Но необычная радуга исчезла. В сгустившихся сумерках я увидел тебя, сидящую на скамейке, сел рядом, крепко обнял и поцеловал в губы. Я был счастлив, что вижу тебя, и мы – вместе. Но где-то на самом краю сознания билась мысль, что здесь что-то не так. Это было похоже на осознание другой реальности, где события приняли иной характер.

"Пирожки горячие, горячие пирожки-и! Сладкие бли-и-инчики!"... Я проснулся, разбуженный этими оглушительными призывами, и вышел во двор. Дождь, с перерывами тянувшийся два дня, закончился. Солнце клонилось к закату. На западе возникла полоска голубого неба. На юге из самой середины опускавшихся в долину пологих склонов Хамар-Дабана вырывались огромные клочья белого тумана. А на востоке светилась огромная живая радуга. Она перекинулась через всю долину, опираясь правым краем своей дуги на эти склоны, а левым – на острозубые отроги Саянских гольцов, закрывающих долину с севера, образуя радужную арку. Это был мост света, соединивший два великих горных хребта: один – старый, другой – молодой, навеки застывших друг подле друга, разделённые лишь узкой полосой Тункинской долины.

Так и любовь соединяет два любящих сердца. Любовь – это радуга. Источник радуги – солнечный свет. Источник любви – свет любящих сердец. Любовь, как и радуга, рождается и умирает. Нет вечной любви, также как и нет ничего вечного. Любовь умирает с последним ударом любящего сердца. Нет любви настоящей и любви – ненастоящей, большой и маленькой. Любовь не делится на категории. Она – одна. Она прекрасна своим совершенством, как совершенна радуга в сочетании формы и света. Сущность радуги и сущность любви – пустота, как и мы, как и всё вокруг. Но также как радуга отчетливо видна в чистом небе, любовь ясно отражается в любящих глазах. ...

Я проснулся, разбуженный необычайной ясностью своих сновидений. От мысли, что когда-нибудь не удастся окончательно проснуться и прервать бесконечную цепочку снов, возникающих друг из друга, стало немного не по себе. На память пришёл испытанный приём: когда я не был уверен, – нахожусь ли во сне, или это происходит наяву, – я начинал подпрыгивать. Если удавалось зависнуть в воздухе, я понимал, что нахожусь во сне, забирался на любое высокое место, будь то крыша дома, балкон или обрыв, и смело кидался вниз, зная, что крылья моего ума понесут меня куда угодно. Но этот последний в цепочке сон был реальнее самой реальности.

Я поднялся с постели и, не зажигая света, подошел к окну. Вокруг была сплошная чернота. Не видно было ни звёзд, ни луны, нигде не горел свет, уличное освещение тоже отсутствовало, все характерные для ночной жизни города звуки стихли. Я нашёл в баре скотч двенадцатилетней выдержки, добавил лёд из холодильника, закурил, устроившись в кресле, и стал анализировать произошедшие накануне события.

****

В понедельник утром, а, как известно, все неприятности случаются по понедельникам, меня вызвал к себе наш главред. Жестом пригласив меня сесть, он долго и шумно возился, перебирая у себя на столе ворох скопившихся бумаг, и, наконец, найдя то, что искал, пробурчал, стараясь не смотреть мне в глаза.

– Слушай, Кирилл Петрович, тут такое дело, – он замялся, подыскивая слова. – Надо бы тебе тут в одну командировочку смотаться...

– Знаю, знаю... . У тебя аккредитация на конференцию в Цюрихе, думаю – успеешь, – предупредил мой рвущийся протест главред.

– Кроме тебя – некому, – продолжал он, – у меня уже вся голова распухла, а ты у нас зав. отделом науки, как– никак, кандидат наук... философских. Вот взгляни, – и он протянул мне лист превосходной писчей бумаги.

Я взял письмо в руки. От него исходил едва уловимый аромат хороших французских духов. В верхней части листа красовался фамильный вензель: "Графиня Мари де Кузычко". Содержание необычного носителя гласило:

"Ваше Превосходительство, уважаемый Алексей Николаевич! Не откажите в любезности выполнить мою небольшую просьбу. Соблаговолите переслать мне аванс за май-месяц, желательно в песо, так как с конвертацией здесь могут быть некоторые проблемы. Если Вас не затруднит, отправку, столь необходимых для меня средств, произведите курьерской службой по следующему адресу: г. Акторск, до востребования, графине Мари де Кузычко.

Всегда Ваша душой и телом, Мари..."

Я перевернул письмо. На обратной стороне корявыми Васькиными буквами было написано:

"Ой ты гой – еси, красно солнышко, боярин Алексей Николаевич! Холоп твой Васька челом тебе бьет и просит нижайше о милости твоей великой. Изыщи, кормилец, немного денег в счёт дивидендов моих по акциям, которые выплачиваться будут вскорости, да и передай их жёнушке моей ненаглядной, Любавушке. Дитяткам моим сирым и убогим на прокорм, да и за квартиру не плачено. А уж я должок свой сторицей возверну!"

Я остолбенело посмотрел на Алексея Николаевича.

– Как оно ко мне попало? – предупредил мой вопрос главред. – Обычным образом, по почте. Вот конверт, – он выудил из того же вороха бумаг необычный почтовый конверт с остатками взломанного сургуча, сохранившего следы фамильной печати, и с тем же адресом отправителя, что значился в загадочном письме.

– Ты не подумай чего..., насчёт там тела и души. Не знаю, что на неё нашло.

Я и не подумал. Шестидесятилетнему Алексею Николаевичу, интеллигенту, воспитанному ещё в старых добрых русских традициях и трепетно любившему свою ненаглядную Настеньку, такие "подвиги" были совершенно не свойственны.

По словам Алексея Николаевича, события развивались следующим образом. Примерно три недели назад в его кабинет вломился зав. отделом новостей Васька Шепилин и, блестя горячечными от возбуждения глазами, сообщил, что прочёсывая интернет-пространство наткнулся на одну интригующую новость, которая сообщала о совершенно новой и необычной форме обслуживания в сфере гостиничного бизнеса в обыкновенном районном российском городке. В чём эта новизна – он толком объяснить не смог.

– Вы представляете, Алексей Николаевич, – наседал он на главреда, – они там знают, а у нас здесь – тишина!

"Там", надо полагать, означало – дальнее зарубежье, а "здесь" – отечественное информационное пространство. По своему опыту зная, что от Шепилина просто так не отделаться, а также принимая во внимание его феноменальное чутьё на всевозможные горячие новости и сенсации, которое позволяло удерживаться нашему небольшому интернет-изданию в относительно неплохом рейтинге, главред простодушно согласился:

– Туда и обратно! Даю три дня! Чтоб на связи был круглосуточно!

– Яволь, майн Фюрер, я мигом, данке шён! – Васькин голос звенел уже где-то в районе бухгалтерии.

Спустя три дня Вася вышел на связь и затребовал себе в помощь Машу Кузычко, завотделом культуры, мотивируя свою просьбу национальной и культурной спецификой проблемы. Алексей Николаевич скрепя сердце согласился. После этого, вплоть до получения злополучного письма, связи с нашими командированными не было. На телефонные звонки следовал ответ о нахождении абонента вне зоны доступа.

– А теперь – вот это... . А что я его жене скажу? Ладно – Маша, двадцать шесть, по ночникам и тусовкам, постоянного никого нет, и родители где-то в Белоруссии, – Алексей Николаевич сокрушённо вздохнул. – Сам понимаешь, оснований подавать в розыск никаких, ещё и на смех поднимут, я уж молчу про собратьев по перу. Тут, скорее, психушкой пахнет.

Я понимал. Ситуация действительно была странной. Если это розыгрыш в стиле реалити-шоу, то кто заказчик? Эти идиотские розыгрыши в прямом эфире – плод болезненной фантазии и неудовлетворенных амбиций продюсеров. Мерзость, одним словом. Маша с Васей на такое не пойдут. Знают, что Алексей Николаевич к ним как к родным детям относится. Да и воспитание не позволит. Если очередная попытка рейдерского захвата, которые мы уже переживали, то зачем такая странная изощрённая форма? Обычно действуют либо с помощью подделки юридических документов, либо силовым нажимом с помощью бандитов или коррумпированных "правоохранителей". На захват заложников тоже не похоже. Зачем их вообще захватывать? Не за Машин же аванс. А дивиденды за прошлый год у нас вовсе копеечные вышли. Почерк – её, Алексей Николаевич сравнил по личному делу, которое есть у Надежды Герасимовны, нашей бухгалтерши и, заодно, – кадровички. А Васькины каракули мне хорошо известны, у него привычка – везде напоминалки свои расклеивать.

Когда – то мы были солидным научно-популярным иллюстрированным журналом, входившим в десятку популярных отечественных изданий, с броским названием – "Знание-свет". Но времена меняются, пришли современные информационные технологии, и мы постепенно лишились своих подписчиков – нашей экономической основы. С подписчиками ушли и рекламодатели. Розница также вскоре сошла на – нет. Конечно, Алексей Николаевич, в своё время умудрившийся приватизировать небольшой уютный особнячок в старой Москве, где располагалась редакция журнала, а теперь – наша интернет-площадка, мог бы оформить его на своё имя и продать. Этих денег вполне бы хватило на безбедное существование ему и его семье на долгие годы. Но Алексей Николаевич поступил по-другому. Он оформил особняк на ЗАО "Знание-свет", акционерами которого стали все без исключения работники редакции, включая технических исполнителей, почти в равных долях. Шаг в высшей степени нетипичный для нашего общества. И поэтому отношения внутри нашего небольшого коллектива были скорее семейными, чем производственными. Вариант, что Шепилин с Машей устроили себе отпуск таким способом, мной даже не рассматривался.

Самолётом лететь я не захотел, – от ближайшего аэропорта прибытия до Акторска было около двухсот километров, поэтому поехал поездом. Спустя сутки поезд, с его громко хлопающими как при миномётном обстреле дверями, галдящими представителями южных республик, устремившихся на заработки вечным нескончаемым потоком, чаем в традиционных подстаканниках, замотаными проводниками, нарядами полиции, разносчиками прохладительных напитков и кондитерских изделий и прочими непременными атрибутами нашего железнодорожного быта, довёз меня до станции назначения. Я сошёл с поезда один.

Глава 2. Отель.

Стоял тёплый, ясный майский день. Не было ни встречающих, ни провожающих, ни обычной для вокзалов сутолоки. В небольшом опрятном двухэтажном здании вокзала также не было ни души. Никто не покупал билеты, не сидел в зале ожидания.

– Странно,– подумал я, – где же начинается этот необычный сервис, о котором говорил Вася? И о какой гостинице шла речь?

– Добрый день! А вы пройдите, пожалуйста, на транспортную остановочку, вас ждёт такси!

Я с изумлением обернулся. Передо мной стояла молодая девушка в безукоризненно подогнанной железнодорожной форме с внешностью фотомодели из рекламных проспектов РЖД. Покачивая бёдрами, она пошла впереди меня плавной походкой профессионального демонстратора коллекций парижских кутюрье. Дежурная проводила меня к выходу на привокзальную площадь и, ослепительно улыбаясь, пожелала хорошего дня. На небольшой асфальтированной площадке стояла жёлтая машина с характерными знаками такси и черной надписью по всему борту русскими буквами: "Мерседес Бенц". Художник, изобразивший это чудо каллиграфии, не рассчитал длину надписи, и, поэтому, последняя буква "ц" располагалась отдельно – между передними крылом и бампером машины. Подле автомобиля стоял индус с огромными усами в чёрном двубортном мундире с блестящими пуговицами и ослепительно белой чалме. Через его правое плечо была перекинута красная атласная лента наподобие той, которую носят свидетели на свадьбах. На ленте было написано: "Hotel Grand Aktorsk". Талию индуса перехватывал светлый пояс с продольными полосами, к которому был пристегнут морской кортик.

– Жигули, шестая модель, наверное, с "троечным" двигателем, – машинально подумал я.

– Добрый день, сэр. Нет, сэр – двигатель родной, "шестёрочный", – заявил индус на чистейшем русском языке, горделиво встопорщив свои усы.

– Да, действительно, это большая редкость. А почему "Мерседес?", – поинтересовался я дипломатично.

– "Кадилак", к сожалению, арендован, сэр, – усы поникли. – Разрешите вашу сумку, сэр.

Индус распахнул заднюю дверь, погрузил мою дорожную сумку на заднее сидение и с громким стуком захлопнул. Затем такая же процедура повторилась с моей персоной. Мотор быстро набрал обороты, и автомобиль покатил по пыльным улицам города.

Это был обыкновенный захолустный городок, каких у нас сотни, переживший, как и все мы, бурные политические и экономические перипетии последних десятилетий: развитой социализм, перестройку, либерализацию экономики, на деле означавшую дикий передел собственности, и вступивший, как стало принятым говорить, в фазу устойчивого роста и развития государственности. То есть власть бывших гангстеров, напёрсточников и силовиков наряду с бюрократической номенклатурой приняла современный кланово – олигархический характер. Когда-то это был промышленный центр союзного значения, флагман химической промышленности, стройиндустрии и машиностроения с развитой инфраструктурой, отличной системой здравоохранения и социального обеспечения. Теперь же на плаву осталось лишь несколько предприятий, влачивших жалкое существование, брошенных на произвол судьбы и фискальных органов. Бюджет города с каждым годом хирел, денег едва хватало на поддержание жизнеобеспечения. Асфальтовое покрытие тротуаров и дорог покрывалось паутиной трещин и разваливалось на глазах, дворы приходили в упадок, а муниципальные дворники, судя по всему, вымерли как вид. Ситуация усугублялась ещё и тем, что Акторску хронически не везло на мэров. За исключением самого первого мэра, все последующие делились на две категории: откровенные жулики и жулики слегка замаскированные.

– Странное дело, – думал я, глядя на унылые улицы, редких прохожих и непомерно помпезные супермаркеты, набитые дешёвым китайским ширпотребом под марками известных производителей, – власть, наряду с другими своими особенностями, имеет ещё одну: она неудержимо притягивает к себе как магнит далеко не самых лучших представителей общества. Мало того, что "представители" эти кроме себя и кучки родственников и прихлебателей это самое общество никоим образом не представляют, они ещё считают своим долгом банально красть государственные деньги и ресурсы и пытаться управлять сложным городским хозяйством, зачастую не имея об этом ни малейшего представления. Подробную справку об Акторске и особенностях его экономической и политической жизни перед отъездом мне вручила Инесса Борисовна – бессменный секретарь Алексея Николаевича. Кроме общедоступных, у Инессы Борисовны были свои источники информации. Вплоть до развала Союза и роспуска КПСС Инесса Борисовна работала в Отделе пропаганды и агитации ЦК, и у неё сохранились обширные связи практически во всех регионах некогда единой страны.

Поток моих грустных мыслей прервал резкий скрип тормозов, и нас изрядно тряхнуло на очередной выбоине.

– Простите, сэр, был вынужден применить экстренное торможение ввиду неблагоприятной дорожной ситуации, – информировал меня индус.

Машина выехала на центральную улицу города – улицу Карла Маркса. Улицу с таким названием вы можете встретить в любом отечественном городе. Зачастую – это главная улица. Пересекает её, как правило, улица Ленина. Акторск не был в этом смысле исключением. Главная улица города имела более приличный вид, местами были видны следы свежевыложенного асфальта. Застроена она была невысокими, – не более четырёх этажей, домами "сталинского" типа. Мы проехали мимо уцелевшего, несмотря на все перипетии, памятника Вождю, указующему, как обычно, путь куда-то к светлому будущему, и остановились у трехэтажного здания гостиницы. Вывеска над входом соответствовала надписи на ленте индуса – Hotel Grand Aktorsk.

Я вошел вслед за индусом, несущим мою сумку и предупредительно распахнувшим входную дверь. Швейцара на дверях не было. Я прошел к стойке регистрации и представился. Приятная дама неопределённого возраста в строгом деловом костюме сдержано улыбаясь сказала: – Добрый вечер, уважаемый Кирилл Петрович, бронь на вас поступила, мы вас ожидали. Будьте любезны, присядьте, пожалуйста, – она показала жестом на мягкий уголок в зоне рецепции.

Я уселся и стал осматриваться, пока администратор заполняла регистрационную форму по данным моего паспорта. Невесть откуда взявшаяся девица в розовых панталончиках и кокетливо вздёрнутых рыжих косичках поставила на столик передо мной бутылку минеральной воды и бокал. Холл был довольно просторным и производил приятное впечатление – типичные три звезды по международной классификации. Моё внимание привлекло монументальное живописное полотно на одной из стен.

– Рубенс, подлинник. А это – Моне, – не отрываясь от экрана монитора сообщила дама.

После индуса с кортиком меня уже трудно было чем-то удивить. Однако я ошибся.

– Ну вот, всё готово, – она вернула мой паспорт и предложила расписаться внизу листа бумаги с напечатанными мелким шрифтом строками каких-то параграфов.

Очки мои были в сумке, доставать их было недосуг, да и отдохнуть с дороги хотелось побыстрей. Обычно в похожих листках содержались правила проживания, действия во время пожара и тому подобные сведения. Я расписался.

– Кирилл Петрович, – медовым голосом произнесла дама, – добро пожаловать в наш отель! Наш отель функционирует по принципу – всё включено. Наши приоритеты – удовлетворение пожеланий клиентов и максимальный комфорт. Согласно брони, у вас – полулюкс, – она вручила мне счёт за три дня проживания в отеле, который меня вполне устроил и который я немедленно оплатил.

– На время вашего пребывания у нас, вам предоставляется временная жена, или спутница в счёт произведённой оплаты.

Я вскочил с дивана, поперхнувшись недопитой водой.

– Но мне не нужна жена ни в каком виде – ни временном, ни постоянном. У меня дела, и, наконец, я просто хочу быть один, – нервно вскричал я.

Вежливо улыбнувшись, дама ткнула ручкой в один из пунктов злополучной бумаги, которую я подписал, и сказала: – Согласно параграфу 5.2 настоящего контракта, а это контракт, вот ваша подпись, мы обязаны предоставлять, а вы – принимать услуги в соответствии с перечнем и по принципу "всё включено". Отказ от исполнения данного пункта контракта влечёт за собой выплату неустойки потерпевшей стороне в сумме 10 тысяч долларов США.

Таких денег у меня не было.

– Однако это не означает, – смягчилась дама, – что вы обязаны эту услугу использовать, как говорится, на все сто процентов, – она многозначительно улыбнулась. – Исходя из данных вашего гороскопа, вам предлагается тайская девушка. Конечно, мы бы могли предложить и француженку, и полячку, и украинку, и кубинку. Но вам более всего подходит именно тайская женщина. Они нежны, неприхотливы и воспитаны должным образом. В конце -концов, она может жить у вас просто на коврике у входной двери, если вам так будет угодно, и подавать вам чай.

Она звякнула в колокольчик на стойке.

Мне приходилось бывать в Тайланде, и я имел некоторое представление о нравах в той же Паттайе и сексуальных приключениях туристов, в большинстве своём – наших соотечественников. Откровенно говоря, лично мне такие отношения не нравились. Конечно, я имел представление о внешности тайских девушек, многие из них милы и даже красивы, если вы не перепутаете девушку с трансвеститом. Но девушка, которая сейчас появилась в холле, была необыкновенно хороша. На вид ей было лет двадцать, однако вы никогда не определите на взгляд их истинный возраст. С одинаковым успехом это может быть и шестнадцать и двадцать пять лет. Ростом она едва доходила до моей груди, точёная фигурка, белая кожа, ниспадающие волнистые чёрные волосы, нежный румянец на щеках, выразительные чёрные глаза и пушистые ресницы, тонкий, благородной формы изящный носик и нежная улыбка.

– Небесное создание, – подумал я.

Создание сложило ладошки у груди на восточный манер и поклонилось.

– Ая, – представила её дама. – Ая, это господин Светлов, проводи его, пожалуйста, в номер.

– Не желаете гашиш, марихуану, аяуаску, пейот? Не беспокойтесь, героин у нас запрещён, а на остальное имеется лицензия, – администратор кивнула в сторону ксерокопии в рамочке над стойкой с целой кучей согласующих подписей, штампов и гербовых печатей, на которую я вначале не обратил внимания. Документ был озаглавлен: "Особая свободная экономическая зона". По её очередному звонку материализовался всё тот же индус, но уже без кортика и мундира, в длиннополом восточном халате и обуви с загнутыми крючком носами. В руках индус держал огромное серебряное блюдо, сплошь заставленное разными коробочками, баночками, колбочками и спиртовками.

– Наркосодержащие вещества вы не обязаны принимать, мы лишь предлагаем, – успокоила меня администратор. – Принимать их, или нет – ваш свободный выбор в пределах нашей особой свободной зоны. Положительное решение не влечёт уголовное преследование в соответствии с законами вашей страны.

– А что относится к вашей особой зоне? – поинтересовался я.

– Зона ограничивается зданием отеля и распространяется на прилегающую территорию в соответствии с планом БТИ и свидетельством госдепартамента на право владения земельным участком и строением на правах частной собственности, – последовал ответ.

– Всё, что вам необходимо, вы найдёте в номере, приятного отдыха, – пожелала мне дама.

Мы поднялись на второй этаж и зашли в номер. Это был добротный номер с прихожей, небольшим залом и спальней с огромной кроватью. Кровать была увенчана шёлковым балдахином. Кроме вполне приличной туалетной комнаты в зале был небольшой бар с богатым ассортиментом. В обеих комнатах имелись плазменные телевизоры. Пока я принимал с дороги душ и переодевался, Ая приготовила душистый чай и печенье. Я отнюдь не был пуританином, но присутствие молодой девушки, с которой я совершенно не был знаком, создавало для меня некоторый дискомфорт. Ая понимала меня не то, что с полуслова, – ей достаточно было одного взгляда, чтобы понять моё состояние. Она, улыбнувшись, встала, приготовила мне в спальне постель и произнесла по-русски со смешным акцентом:

– Пожалуйста, отдыхайте, вы, наверное, устали.

Я поблагодарил и поднялся. Действительно, я чертовски устал. Необычное окружение, в котором я оказался, и вся ситуация в целом выбили меня из колеи, необходимо было отдохнуть. Я дотащился до кровати, улёгся и мгновенно уснул. Проснулся я внезапно как от толчка, как будто должен был что-то сделать и не сделал. Я посмотрел на часы, – было без четверти 12 ночи. В номере горел слабый ночной свет. Я встал и вышел в зал. Аи не было. Я перевёл взгляд в прихожую и ужаснулся: Ая лежала на коврике возле входной двери, свернувшись калачиком как собачонка, подрагивая от холода.

– Скотина, моралист хренов с раздутым эго, – мысленно обругал я себя. – Ая, прости меня.

Я уложил её на диванчик в зале, пожелал ей спокойной ночи и пошёл к себе в спальню.

****

Итак, проснувшись среди ночи, я сидел в кресле, отхлёбывая маленькими глотками виски, и размышлял. Но, кроме того, что Маша и Василий не удержались и накачались галлюциногенами, ничего путного в мою голову не приходило. В пользу этого обстоятельства говорило и то, что характер обоих посланий соответствовал увлечениям моих коллег. Маша ещё со студенчества зачитывалась французскими романами, а Вася всерьёз увлёкся альтернативной историей древней Руси. Он прямо-таки бредил всеми новейшими историческими разработками на эту тему, славянскими корнями ариев и т.п. Мельком я даже слышал, что он участвовал в ролевых играх на эту тему, – то ли они на палицах бились, то ли на мечах. Одним словом, несомненно, какая-то связь здесь была. Ещё хуже обстояло дело с отелем. К чему был этот идиотский маскарад с машиной и оперетточным индусом? Откуда такие возможности у владельцев отеля? – я о подобном отродясь не слыхивал. Такие вещи могут быть санкционированы только по указанию с самого высокого уровня власти. Но для чего? Самое простое в моей ситуации было бы напрямую спросить у администратора, были ли в отеле наши коллеги, и что известно об их судьбе. Тем более что места бронировала одна и та же организация – наше ЗАО "Знание – свет". Но что-то мне подсказывало, что пока этого лучше не делать и нужно немного осмотреться. С такими мыслями я и пошёл досыпать. Остаток ночи прошёл спокойно.

Утром я позавтракал в номере. Пока я принимал душ, меня уже ждал свежесваренный кофе и яичница с беконом. Странно, подумал я, с удовольствием уминая хрустящие ломтики ветчины, обычно на завтрак именно это блюдо я выбирал из ассортимента "шведского стола", бывая по делам или на отдыхе за границей. Ая ковырялась в каких-то моллюсках в большом блюде, с видимым удовольствием слизывая тёмный соус со своих миниатюрных пальчиков.

– Как ты здесь оказалась? – спросил я.

Ая вопросительно подняла брови.

– Я имею в виду отель, – пояснил я.

– По контракту, – просто ответила Ая.

– А русский язык откуда знаешь?

– Закончила курсы. У нас на родине знание иностранного языка – большое преимущество для девушки. Я ещё говорю не очень хорошо, но я стараюсь, – она весело засмеялась.

– Скажи, пожалуйста, Ая, не встречала ли ты недавно в отеле моих знакомых? Они должны были здесь останавливаться две – три недели назад, – я описал ей Машу и Василия.

– Я здесь недавно, приехала всего три дня назад и мало кого видела. Работа с вами – это моё первое поручение здесь.

Мне стало ясно, что Ая как источник информации в этом вопросе мне не поможет. Я сообщил ей, что собираюсь немного прогуляться, и из вежливости предложил составить мне компанию. Ая ответила, что если прогулка предусматривает территорию отеля, то она с удовольствием ко мне присоединится, пребывание за пределами этой территории ей строжайше запрещено. Я выразил притворное сожаление, – экзотичная спутница не входила в мои планы, поблагодарил за завтрак и направился к выходу. Сообщение между этажами осуществлялось через лифт. Если и была лестница, а она непременно должна иметься, хотя бы из соображений пожарной безопасности, я её не увидел. Вчера мы также воспользовались лифтом, – вспомнил я. Я без труда нашёл лифт и нажал кнопку "вниз". Двери лифта моментально распахнулись, и я зашёл внутрь. Лифт был современным, импортного производства. Кабина сверкала никелированным покрытием поручней и безупречно чистым пластиком. Лифт закрылся, и пол мгновенно провалился вниз. На короткий миг мне показалось, что я испытываю состояние свободного падения. Однако через секунду лифт плавно затормозил, двери открылись, и я шагнул наружу.

Картина, представшая моему взору, повергла меня в состояние шока. Холл отеля, если это был он, изменился до неузнаваемости. Стены были окрашены ядовито зелёной краской и частично – забелены. С потолка свисали грязные лампочки без плафонов вперемешку с липкой лентой и прилипшими к ней мухами. Вместо Рубенса и Моне висели красные транспаранты: "Все на борьбу с Деникиным!", "Хай живэ радяньска Украiна!" и "Нет – турецкому султану!". Стоящие вдоль стен курильницы восточного типа, в которых обычно возжигают благовония в качестве подношения божествам, исторгали клубы сизого дыма, в котором угадывались запахи махорки, дорогих сигар и французских духов. В центре помещения находился длинный стол, покрытый красной тканью, с сидящей за ним разношёрстной кампанией. Я начал подпрыгивать, но зависнуть не удавалось. Присутствующие заржали.

– Отставить смех. Это кто у нас? – осведомилась мужиковатового вида особа в кожанке с маузером на ремне, перекинутым через плечо, подозрительно смахивающая на заселявшую меня администраторшу, обращаясь к прыщавому молодому человеку, сидевшему рядом.

– Светлов Кирилл Петрович, кандидат философских наук, 42года, завотделом науки интернет-издания "Знание-свет", оно же ЗАО "Знание-свет". Реальность "AZ – 25/2". Год 2015 по местному исчислению, – бойко доложил прыщавый.

– Предложения? – обратилась тётка в кожанке ко всем присутствующим.

– Известно – какие: все на борьбу с Деникиным! – просипел, поднимаясь, тип в матросском бушлате и бескозырке с надписью "Балтийский флот". От матроса разило самогоном и чесноком.

– Какой, на фиг, Деникин! Подождёт твой Деникин! У меня ответ турецкому султану, почитай, три месяца как не писан! Сечь гуляет – удержу нету. А тут – философ, стало быть, грамоте обучен! – ответил матросу обрюзгший казак со свисающим оселедцем и громадной саблей, торчащей между колен.

– Ну, ты меня достал со своим султаном! – взвыл матрос и полез через присутствующих с явным намерением разобраться с представителем Сечи.

– Цыц! – грохнул выстрел из маузера, и с потолка на пол посыпались осколки разбитой лампочки и дохлые мухи.

– Господа! Вы верно забыли об Указе президента Шарашенко о "Всеобщей Девяносто Девятой Мобилизации", – ядовито произнесла дама средних лет со следами былой красоты на лице и с косой светлых волос, закрученной бубликом вокруг головы.

Дама предъявила присутствующим скверного качества ксерокопию какого-то документа.

– А нам твой Шарашка не указ, пущай хохлами своими командует! – заявил внушительного вида мужик с окладистой бородой в расшитой косоворотке. – Допрыгается, на Киев пойдем! А то придумали прибаутку, прыгуны хреновы!

Публика с хохотом принялась подпрыгивать на стульях, бряцая снаряжением и амуницией, и скандировать: – Хто не скаче – той москаль! Хто не скаче – той москаль!

Пара немытых свирепого вида викингов затянули, силясь перекрыть всеобщий гвалт: – Из-за острова на стрежень на простор морской волны выплывают расписные викинговые челны! – Чем сорвали бурные аплодисменты компании, располагающейся на правом торце стола, напоминающего барную стойку.

Располагавшиеся на другом конце стола несколько персонажей в специфических одеяниях, соответствовавших по цвету и фактуре различным религиозным конфессиям, среди которых угадывались центральноазиатские последователи культа огня, храмовники египетского солнечного бога Ра, суфийский дервиш и замшелого вида шаман с дурацкими перьями на голове и кольцом в правой ноздре, с упоением резались в покер, не принимая участия во всеобщей вакханалии. Довершал этот театр абсурда фараон в парадной одежде и при всех своих регалиях, внимательно изучающий в электронный микроскоп последней модели микросрез с цилиндра, которые можно видеть в руках египетских статуй.