Текст книги "Страж неидеального мира (СИ)"

Автор книги: Евгений Гаврилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Гаврилов Евгений
Страж неидеального мира

– Уважаемые пассажиры, добро пожаловать на станцию Оцу. Экипаж надеется, что пребывание в нашем поезде оставило приятное впечатление.

Александр негромко усмехнулся в густые пшеничные усы. Приятное, как же... То ли Япония все-таки окончательно сошла с ума, то ли происходящее для этой страны – суровая норма жизни, но каждая представительница прекрасного пола, завидев черный мундир и золотые погоны, немедленно задавалась целью заполучить фотографию с русским офицером. Скажете – приятная мелочь? В тот момент, когда вас возьмет в клещи стайка из двух десятков юных пигалиц, вы живо поменяете мнение на этот счет. Последние полчаса пути из Токио штабс-капитан Афонов вынужден был стоять насмерть под непрекращающимися вспышками фотоаппаратов и бесконечным хороводом юных леди, то ли возвращавшихся с каникул, то ли наоборот – Бог весть.

На фоне крохотных молодых японок тридцатипятилетний Афонов смотрелся былинным богатырем на пенсии. Впрочем, он и рядом с соотечественниками выделялся статью и мощным телосложением – абы кого в Охранную Канцелярию не берут.

Поезд бесшумно остановился, Александра легонько качнуло вперед. За окном раскинулся умиротворенный пейзаж провинциальной Японии. Кажется, будто и не мчался ты каких-нибудь десять минут назад на скорости, приличествующей скорее самолету, нежели железнодорожному составу. Штабс-капитан поднялся, подхватил с полки небольшой саквояж и двинулся к выходу. Пассажиры провожали его взглядами, в которых сквозило откровенное облегчение. Видимо, подавляющее большинство японцев шумиха вокруг офицера утомила как бы не сильнее, чем самого Афонова.

Двери, тихо пшикнув, распахнулись, внутрь поезда ворвался прохладный ветер, наполненный букетом терпких запахов. На выходе пришлось задержаться, помогая пожилой паре перетащить на перрон объемистый баул. Сухонький старичок степенно поблагодарил и, водрузив багаж на колесики, направился в сторону метро. Следом семенила совсем уж миниатюрная старушка, наградившая на прощанье Александра доброжелательным взглядом.

Слабо верится, что каких-то пятьдесят лет назад присутствие иностранца ввергало японцев в состояние, близкое к панике. Впрочем, подумал штабс-капитан, шагая по прогретому солнцем покрытию, окажись на его месте какой-нибудь француз или, того хуже, американец – симпатии во взглядах было бы куда меньше.

– Господин штабс-капитан? – Навстречу Афонову спешил японец в форме русского консульства. – Добрый день. Позвольте ваш багаж...

– Простите, не могу. Часть моего груза имеет гриф секретности. – Интересно, поверил или нет? Узкоглазое лицо осталось подчеркнуто-дружелюбным. Не рассказывать же служащему, что контрразведчик предпочитает таскать свои вещи самостоятельно. Носить чужие сумки следует лишь в том случае, если они принадлежат женщинам или старикам. Но объяснять это японцу Афонов не собирался. В лучшем случае запишет в чудаки, в худшем – расстроится.

– Разумеется. Прошу вас, следуйте за мной.

Миновав здание вокзала, офицер и сопровождающий вышли на улицу, погрузившись в размеренный и, одновременно, беспокойный городской гул. Япония оставалась Японией, ухитряясь совмещать в себе скользящие по безупречно ровной дороге машины с сосредоточенными велорикшами. Неподалеку церемонно просеменила стайка девушек в традиционных кимоно. Афонов мысленно содрогнулся – а ну как давешний ад с непрекращающейся фотосессией пойдет на второй заход? Впрочем, опасение оказалось излишним – на этот раз его наградили лишь короткими взглядами. И в этом вся Япония. Современные технологии и нравы, способные ввергнуть в состояние шока самого развязного европейца, немыслимым образом уживались с упертым консерватизмом. Как будто часть страны твердо для себя решила, что живет веке в девятнадцатом. А что там на этот счет полагают календари – всего лишь досадная и бессмысленная мелочь.

– Сюда, прошу вас, – повторил проводник, остановившись возле черной 'тойоты' и распахнув перед Александром дверь машины.

Всю дорогу мысли Александра блуждали вдалеке от Оцу. Группа сотрудников Охранной Канцелярии прибыла в Японию вовсе не ради путешествий – вконец отчаявшиеся коллеги из кэмпэйтай запросили у союзников помощь в поимке Метеора. Таинственный информатор ЦРУ, внедренный в Императорский Генштаб, давно стал больным зубом японской контрразведки – и кладезем информации для американцев. Для поимки неуловимого шпиона Петербург отрядил полномасштабную следственную бригаду из лучших оперативников. В их группу вошел и штабс-капитан.

Увы, все ухищрения пропадали даром – Метеор то ли был ясновидящим, то ли, что куда более вероятно, получал информацию о ходе расследования из первых рук. Осознание столь щекотливого факта добавляло контрразведчикам обеих стран прыти, но хвастаться пока что было нечем.

И тут – вызов из российского консульства в Оцу. Подделка документов. Полковник Еремеев мало что не зубами скрипел, но скрип скрипом, а работа работой: по легенде, сотрудники охранки прибыли как раз с подобными целями. О том, что дурацкий вызов мешает контрразведке заниматься другими, куда более серьезными делами, консул Шипкин то ли не догадывался, то ли догадывался, но полагал, что прочие дела подождут. Пришлось Афонову бросаться на помощь.

С другой стороны – чем не выходной? Быстренько разобраться с делами, купить билет на поезд до Токио – глядишь, получится урвать пару часов свободного времени. Остальные, оставшиеся в столице, о таком могут только мечтать. От постоянных мозговых штурмов, оперативных мероприятий и прочей суеты мозги потихоньку начинали закипать даже у трудолюбивых японцев.

– Вчера в первом часу ночи в клинику Фудзино поступил молодой человек в бессознательном состоянии. При нем обнаружен паспорт, который я... гм... – Шипкин смешался, сложив пухлые руки на объемистом животе и устремив туда же взгляд, в котором сквозила откровенная растерянность.

– Который вы что?

Они сидели в консульском кабинете. После радушной встречи штабс-капитан окончательно оттаял, сочтя свалившуюся на голову поездку экстравагантным отпуском. Однако Шипкина о благодушии визитера никто не предупреждал. Низенький толстячок рядом с богатырем-контрразведчиком стушевался – то ли догадался, что у охранки в Японии есть дела поважнее, то ли просто робел в присутствии спецслужбиста.

– Думаю, вам будет проще самому посмотреть.

– Паспорт у вас? – Брови Александра поползли вверх. Насколько он помнил японское делопроизводство, выдрать из больницы документы пациента смогла бы разве что полиция – но уж точно не рядовой консул, пусть и дружественной страны.

– Да. Видите ли, – Шипкин принялся сосредоточенно рыться в ящике стола, – дежурная медсестра бездумно внесла данные в систему, а вот администратор, когда пришел утром на работу, заподозрил неладное. Разбирательства с полицией уже были... Строго говоря, инспектор Такаги мне заявил, что подделкой паспорт не считает. И отдал его мне.

– Если паспорт не поддельный, к чему вы вообще сдернули с места сотрудника охранки? – Вот теперь в голосе Александра звякнул металл. Ситуация – абсурднее не придумаешь. – Стоп. С какой радости сотрудник полиции отдал паспорт вам, а не вернул в клинику?

– Да вот же он, полюбуйтесь сами.

На дубовый стол упала маленькая бордовая книжечка.

– По виду больше похож на венгерский или... – Раздраженная отповедь прилипла к языку. С бордового покрытия на Александра смотрел вполне себе российский двуглавый орел, над которым красовалось вытисненное золотом: 'Российская Федерация'.

– Что за бред... – Все встало на свои места. Если это и подделка, то совершенно непонятно, что именно таинственный злодей (или шутник?) пытался подделать. Со стороны Шипкина раздался облегченный вздох – видимо, смекнул, что штабс-капитан находится в таком же ступоре, как и сам консул.

– Выдан отделом УФМС России по Волгоградской области, – процитировал Афонов первую страницу документа.

– Теперь вы меня понимаете? Паспорт формально не существующей страны, выданный непонятно кем и непонятно где...

– Где-то на Волге, – пробормотал сбитый с толку контрразведчик.

– Нет на Волге никаких Волгоградов, Александр Федорович. – Шипкин развел руками. – А уж Волгоградских областей – тем паче.

– Бред какой-то, – повторил Афонов, пролистывая злополучный документ. То ли паспорт, то ли его обладатель был зарегистрирован на бульваре 30-тилетия Победы. О какой именно победе идет речь, документ не уточнял. – Вы проверяли название города?

– Конечно, хотя бы из любопытства... Ну нет в России никакого Волгограда, нет и никогда не было.

– Мгм... – Александр задумчиво почесал затылок, но мыслительный процесс это не ускорило. – Фотография в паспорте с внешностью пациента клиники совпадает?

– Всецело. Может быть, шутка? Паренек молодой, сляпал веселья ради поделку...

Штабс-капитан от предположения лишь отмахнулся. Даже беглого взгляда на документ достаточно, чтобы понять: защитных элементов на нем натыкано столько, что для его изготовления потребуется полноценная подпольная лаборатория. А если просветить во всяких инфракрасных лучах и прочих радостях жизни, небось, и не такое найдется... Как бы не покруче, чем настоящий российский паспорт.

– Надо бы с мальчишкой поговорить.

– Сей момент... – Консул пододвинул к себе телефон и отстучал номер.

– Добрый день, господин Ванеев пришел в себя? – По-японски Шипкин говорил свободно, что и неудивительно, с его-то профессией.

В ответ раздалось смущенное женское щебетание. Лицо консула вытянулось – ни дать ни взять огурец. Того и гляди, позеленеет.

– Гм, гм... – откашлялся толстяк. Трубка вернулась на законное место.

– Ну что такое? – Не выдержал Афонов.

– У молодого человека полная амнезия. Даже собственное имя узнал уже в больнице.

Александр в ответ издал непонятный звук – то ли сдавленный стон, то ли рычание.

– Черепно-мозговые травмы, иные повреждения или...

– Ничего. По крайней мере, после предварительного медосмотра. Думаю, сейчас врачи знают больше, но я, простите, спросить не догадался...

Штабс-капитан лишь неопределенно хмыкнул.

– По базам данных его проверяли?

– По имени. Ванеевых Викторов Георгиевичей нашлось трое, но ни один из них к мальчику отношения не имеет. Двое живут в Москве, еще один – в Прусской губернии, в пригородах Кенигсберга. Заявлений в полицию о пропаже тоже не поступало. И ни один Ванеев в Японию за последние два месяца не отправлялся.

Афонов неопределенно пожал плечами. Это доказывает лишь отсутствие билетов. А вот из Владивостока до Хоккайдо по мостам доехать – пара часов времени. Показал пограничнику российский паспорт – и добро пожаловать без всяких досмотров. Другое дело, что нужен настоящий документ, а не это недоразумение.

– Господин штабс-капитан... Если честно, я ничего не понимаю, – признался Шипкин.

– Я тоже. Но версию о подделке пока сбрасывать со счетов не намерен. – Конечно, можно плюнуть на все и подтвердить правоту японского инспектора. Дескать, на российский паспорт эта писулька похожа не сильнее, чем китайская панда на нормального медведя. Но – коли уж назвался груздем, не ной, что своя рубашка ближе к телу. Да и попискивал из глубин интуиции крохотный червь сомнения: а ну как неведомый автор через пару недель примется настоящие подделки штамповать? С такой технологией – невелика сложность...

– Думаю, для начала стоит навестить господина Ванеева. Глядишь что-нибудь да прояснится. Не возражаете, если я заберу сей, гм, документ? – Александр поднялся, подхватив злополучную книжечку.

– Да на здоровье. Автомобиль сейчас обеспечим. – Шипкин, сообразив, что штабс-капитан не намерен переваливать проблему на консульские плечи, заметно повеселел.

– Далеко госпиталь? – Поинтересовался Афонов, вытаскивая из кармана смартфон.

– Минут пять...

– Не нужно. Прогуляюсь.

Побродить по улочкам Оцу Александру не дали. Он едва успел выйти за ворота консульства и вдохнуть пряный воздух, успевший пропитаться полуденным зноем. Настроиться на созерцательный лад не вышло – рядом резко затормозил полицейский микроавтобус.

– Добрый день, господин штабс-капитан. – Из машины вылез поджарый японец в полицейской форме. Из-под круглых очков в Александра впились черные глаза-буравчики. – инспектор Такаги.

Рука Афонова коснулась козырька фуражки.

– Я правильно понимаю, что вы прибыли по вызову консульства? – не стал тянуть кота за хвост полицейский.

– Правильно, – подтвердил Александр.

– Удачно, что я вас заметил. Собираетесь в клинику Фудзино? – Афонов ограничился кивком, но инспектору большего и не требовалось. – В таком случае нам по пути.

По-русски инспектор говорил с чудовищным акцентом, коверкая слова и путаясь в падежах и прочих склонениях. Тем не менее, попытку Афонов оценил. И от предложения тоже отказываться не стал: какой бы дружественной страной ни была Япония, действий спецслужб, ведущих расследование без кооперации с собственными правоохранителями, никакое государство не потерпит. Хочешь – не хочешь, а контакт налаживать придется.

– Хотите навестить моего соотечественника? – По-японски поинтересовался штабс-капитан, оказавшись в салоне микроавтобуса. Его владение языком тоже трудно было назвать блестящим, но терпеть напрочь изломанный русский в исполнении инспектора не хотелось.

– И его в том числе. Вы все-таки полагаете молодого человека русским? Я связывался с клиникой. Судя по всему, господина Ванеева не составит труда убедить даже в том, что он – чистокровный китаец.

Александр усмехнулся. В Японии китайцы слыли главными героями анекдотов. В массе своей – совершенно несмешных и наполненных осознанием полного превосходства над соседями. Молодой водитель бросил на русского снисходительный взгляд – видимо, японский у штабс-капитана хромал куда сильнее, чем тому бы хотелось. Но инспектор предпочел беседу на родном языке.

– Не думаю, что он от этого и впрямь станет китайцем, Такаги-сан. Вдруг он поможет разобраться в ситуации?

– Ситуация, господин штабс-капитан, куда запутаннее, чем вам кажется, – дернул щекой японец. И без того не слишком симпатичное лицо превратилось в искривленную маску.

– Я чего-то не знаю? – Похоже, застрял здесь Афонов надолго. Еремеев будет 'в восторге' – ценного (хотелось надеяться) сотрудника утащили невесть куда и заставили возиться с невесть чем – вместо поимки треклятого шпиона.

– Мы нашли еще одного. Вернее, еще одну.

Новость Александру по вкусу не пришлась. Судя по выражению лица японца, тот был с ним полностью солидарен.

– Русская? – Что за чертовщина...

– Отнюдь. Японка. Поступила сегодня утром в соседнюю палату. Я запретил врачам выпускать из палат и ее, и господина Ванеева.

– Тоже амнезия? – Японец в ответ коротко кивнул. Что еще за новоявленная эпидемия...

– Документов при девушке не было, зато у нее найден инкан на имя Кэйко Накано.

– Дзицуин ? – С надеждой спросил Александр. Хотя интуиция в этот момент лишь виновато вздохнула. Штабс-капитан ни на секунду не усомнился, что никаких данных у Такаги на девушку нет. Как в воду глядел.

– Нет, – судя по выражению лица инспектора, отсутствие у потерпевшей зарегистрированной печати было личным оскорблением, никак не меньше. – Никаких данных.

Иными словами, девушка даже не обязана быть японкой. Как, впрочем, и Ванеев может оказаться вовсе не соотечественником штабс-капитана. Например, американцы? Проникли по конспиративным или дипломатическим каналам... Развивать мысль Афонов не стал. И так понятно, что бред.

– Я тоже успел сломать всю голову, – сочувственно вздохнул японец в ответ на угрюмое молчание офицера. – Приехали.

Миновав утопающий в зелени дворик, дошли до здания клиники. Внутри царила обычная для подобного учреждения атмосфера. Белые стены, кожаные диваны... На миг Афонову показалось, что он не в Японии, а где-нибудь в родном Кенигсберге.

– Господа, чем могу помочь? – Улыбчивая японка в белом халате вернула штабс-капитана на грешную землю.

– Инспектор Такаги. Где мы можем найти доктора Хасимото? – Японец поймал непонимающий взгляд Александра и пояснил, – это лечащий врач наших... найденышей.

– Он в своем кабинете. Я провожу...

– Не нужно, я знаю дорогу. – Такаги жестом велел медсестре оставаться на месте и направился в сторону коридора. Афонов пошел следом, краем глаза поймав любопытный взгляд японки. Господи, и эта туда же... Если уволят из органов – место в рядах японских фотомоделей ему гарантировано.

– Сомневаюсь, что доктор сможет что-то прояснить. – Прокомментировал Такаги, неслышно ступая по сероватой ковровой дорожке. – Однако, есть у меня надежда, что вся эта история с амнезией – симуляция чистой воды.

– Две одновременно? Без предварительного сговора? – Афонов сжал губы. Версия выглядела не слишком убедительной.

– Ну, сговориться они могли и до того, как их нашли...

– Потерять сознание, попасть в больницу и разыгрывать амнезию, предварительно заинтересовав полицию собственными персонами?

– Да, идея не из лучших, – неохотно признался Такаги. – А вот и его кабинет.

Хасимото-сан оказался сухоньким смуглым старичком со старообразной седой бородкой. Такого бы скорее в какую-нибудь оранжевую монашескую хламиду обрядить – вылитый сенсей из монастыря Шаолинь получился бы.

– Добрый день, господин инспектор, господин... ммм... – доктор вопросительно уставился на Александра.

– Штабс-капитан Афонов, – представился тот.

– Есть новости, доктор? – перешел к делу Такаги.

– Ну, я провел обследование... Присаживайтесь, господа.

Александр плюхнулся на предложенный стул. Тот в ответ разразился возмущенным скрипом – видимо, привык к куда более легким жителям Благословенных островов.

– Так вот, обследование, гм... Господа, признаться, я в тупике.

– Пациенты полностью здоровы? – Догадался инспектор. Видимо, версия с симуляцией им отброшена вовсе не была.

– Если не считать амнезии – несомненно. – Сокрушенно согласился Хасимото. Похоже, его весьма удручало собственное непонимание.

– Психотропные вещества или еще что-нибудь? – Подсказал Александр. Хотя, если бы что-то подобное нашли – доктор бы не преминул об этом сказать.

– Все чисто, мы провели необходимые анализы, – подтвердил врач правоту штабс-капитана.

– Вам не кажется, что Ванеев и Накано лишь симулируют утрату памяти? – Резко спросил Такаги. Предвидел возражения со стороны контрразведчика? Но Александр и не подумал противиться. Мнение специалиста по такому вопросу всяко лишним не будет.

– Ну... Полностью исключать нельзя, – признал Хасимото после недолгого раздумья. – Но их осматривал профессор Икэда, он большой профессионал в этой области...

– И его диагноз?

– Диагноз – не совсем верная формулировка в данной ситуации. – Открестился от определенности врач, – но грамотно симулировать любое расстройство, включая амнезию – далеко не такая простая задача, какой она может показаться.

Александр кивнул. Ему уже доводилось сталкиваться с преступниками, резко 'потерявшими память' или 'свихнувшимися на нервной почве'. Судмедэксперты таких кололи, словно орехи. Сначала они, а затем – сотрудники охранки. В таких случаях спецы по допросной части вправят мозг так, что любой медик обзавидуется.

– Так вот, Икэда-сан твердо убежден, что это не притворство. – Закончил Хасимото, одобрительно покосившись на штабс-капитана. Видимо, уловил ход мыслей контрразведчика. Такаги недовольно скривился. Ну и рожа у него в такие моменты...

– Мы побеседуем с вашими пациентами.

– Разделимся? – Предложил Александр. – Я займусь Ванеевым.

Инспектор, после короткой паузы, кивнул.

– Хорошо. Потом суммируем... Если будет чего. Двенадцатая и пятнадцатая палаты, я покажу.

Судя по доносящейся из-за двери скороговорке диктора, юноша усиленно занимался самообразованием, заново знакомясь с историей собственной страны. Если, конечно, Россия и впрямь была его страной.

'Великобритания и Франция предпочитают скорее отдать Чехословакию Гитлеру, чем воевать с ним. Однако, император Михаил II дает братскому славянскому народу гарантии неприкосновенности. На территорию Чехословакии входят части Российской Императорской армии. Чехословацкое правительство объявляет о непризнании Мюнхенских соглашений. Немецкий генералитет уже готов дать задний ход, но разъяренный фюрер не желает отступать. 23 октября 1938 года Вермахт без объявления войны вторгается в Чехословакию. Нацистская Германия и Российская Империя оказываются в состоянии войны'.

Звук открывшейся двери заставил темноволосого парня отвернуться от телеэкрана, по которому в этот момент за черно-белыми танками бежали столь же черно-белые солдаты. Парень дорвался до документального 'От Праги до Берлина'.

– Господин Ванеев? – Александр приложил ладонь к козырьку фуражки, – Охранной Канцелярии штабс-капитан Афонов.

Какое у него странное выражение лица, одновременно растерянное и жадное до подробностей и новых открытий. Внимательный взгляд ощупал черный мундир, скользнул по золотым погонам – и уперся в лицо Афонова.

– Добрый день, сударь. Присаживайтесь, если есть желание. – Парень подхватил с кровати пульт, тот протестующе пискнул и изображение в телевизоре застыло на месте. Палаты в госпитале оказались весьма уютным местом. Тут тебе и телевизор в пол-стены, холодильник, мебель – не всякий отель такой похвастается. У стены за занавеской виднелся небольшой синтоистский алтарь.

– У меня есть несколько вопросов. Ваше состояние позволит вам ответить на них? – Александр прикрыл за собой дверь, но остался стоять на ногах, разглядывая парня сверху вниз. Подозрение в том, что тот всего лишь искусный симулянт, замолкло и не подавало признаков жизни. Мальчишка не походил на психа, но и нормальным его назвать трудно. На молодом лице застыло странное выражение – смесь детской обиды, растерянности и алчного любопытства, будто ему приходилось заново открывать огромный неизвестный мир.

– Вряд ли. – Неожиданно улыбнулся парень, – разве что вы спросите о чем-то, что произошло после того, как я очутился в этой палате.

Александр хмыкнул и залез во внутренний карман мундира.

– Вам этот документ знаком? – поинтересовался офицер, протягивая злополучный паспорт 'владельцу'.

– Ннет... – Не очень уверенно отозвался Виктор. От Афонова не укрылся озадаченный взгляд, которым парень перед ответом наградил зеркало. Видимо, сличал фотографию с оригиналом. – Но, судя по всему, это мой паспорт?

– Гражданином какой страны вы являетесь? – На всякий случай уточнил Александр.

– Судя по этому документу...

– А если не судить? – Пресек штабс-капитан попытку пациента 'подсмотреть' правильный ответ.

– Тогда понятия не имею. – Сдался парень, вернув документ Афонову. – А, простите, почему по нему нельзя судить? Паспорт...

– Потому что государство, гражданином которого вы, предположительно, являетесь – Российская Империя. И федерацией она, слава Богу, становиться не планирует.

Господин Ванеев от такого заявления, что называется, завис.

– А паспорт откуда?

– Понятия не имею. Но – выясню. Если вы вспомните хоть что-то – немедленно свяжитесь со мной. Ваш лечащий врач знает, как это сделать. До тех пор, пока ваша судьба не прояснится, я склонен вас полагать гражданином России.

– Спасибо... – Пробормотал парень.

– Не за что. Вашей дальнейшей судьбой займется консульство. Документы, деньги... В общем, с администрацией клиники свяжутся. И вот еще что, – Александр резким жестом пресек очередной поток благодарностей, – врачи убеждены, что вы не симулируете, но если вы все-таки занимаетесь притворством из страха перед некой угрозой, будьте уверены: вас защитят. А вот заведомо ложные показания сотруднику Охранной Канцелярии – деяние уголовно наказуемое.

– Я вас понял. – Взгляд у парня остался прямым. Не врет, с сожалением понял Афонов. – Но я говорю правду.

– В таком случае остается лишь пожелать вам выздоровления.

Очередного 'спасибо' он дожидаться не стал. Попрощался коротким кивком и закрыл за собой дверь. Такаги уже дожидался в коридоре.

– Коллега... Признаться, я в тупике.

Японец наградил штабс-капитана мрачным взглядом. А что тут еще скажешь?

***

Есть в России несколько загадок, которые ни один ученый разгадать не в силах. Главную из них Афонов сейчас вертел в руках: компактный смартфон 'Тоцуко'. Сконструировать межконтинентальную ракету, чтоб ни одной ПРО не по зубам? Легко. Сверхсовременные бомбардировщики, способные прибить с десятикилометровой высоты муравья так, чтобы его соседи по муравейнику ни сном ни духом? Не вопрос! Атомные реакторы, космические спутники, сверхсовременные радары? Пять минут и готово. Недорогой и качественный телефон? Совершенно непосильная задача. Русские инженеры создавали японским высшим чинам сверхзащищенные линии правительственной связи, но приезжали на работу на японских машинах и звонили с японских же телефонов. Почему так – величайшая загадка истории.

Сейчас плод японского гения весело подмигивал штабс-капитану синим индикатором: Такаги только что прислал приглашение Александру – дескать, есть новости.

Со стены гостиничного номера японский же 'Мацусито' вещал о выходе в Средиземное море эскадры во главе с атомными авианосцами 'Адмирал Нахимов' и 'Адмирал Колчак'. Так сказать, еще один парадокс истории в действии. Франция, если верить журналистке, тараторившей в микрофон, заявила протест. Русское адмиралтейство в вежливой форме ответило, на какие цели пойдет бумага, на которой нота протеста напечатана.

Александр бросил взгляд в зеркало. То в ответ послушно отразило подтянутого офицера в черной форме. Хоть сейчас в поэтический сборник, 'слуга царю, отец солдатам'. То есть, оперативникам. В гостиничном холле сидевшая за стойкой японка с улыбкой приняла ключи от номера. Миловидная леди, и тоже смотрит на русского, как на героя детских грез. В последнее время Афонов начал скучать по русским лицам, которых в Японии наблюдался категорический дефицит. И по вылизанным не хуже японских проспектам Кенигсберга – тоже. Командировка, которая из России казалась загадочной экзотикой, на поверку оказалась набором суматошной рутины вперемешку с головоломными загадками.

На улице вовсю буйствовал летний зной. Такси, что ли, взять? Александр огляделся, но обнаружил лишь скучающего в тени велорикшу. Тьфу, напасть. Нет уж, пешком пройдемся. Не так уж и далеко, если вдуматься.

Вбив в телефон нужный адрес, Афонов направился в сторону полицейского участка. Под ногами сияла идеальной чистотой разноцветная плитка. Некоторые умники в России любят повторять 'чисто там, где не мусорят'. Угу, видели б они, как тут тротуары два раза в день с шампунем моют. Хотя, конечно, отмазка для нерадивых чиновников – в самый раз. Дескать, сами грязнули, а мы и вовсе ни при чем. Российское раздолбайство в японских анекдотах тоже было нередким гостем. Черту эту в империи вытравить не сумели никакими наказаниями – некоторые всерьез предлагали проштрафившихся чиновников пороть на площадях.

Улица сделала крутой поворот и перед опешившим офицером предстала во всей красе православная церковь, сияющая в солнечных лучах золотыми луковицами куполов. Зрелище показалось... сюрреалистичным. Японская администрация ко всем верованиям за исключением синто относилась без особого почтения. Разве что в Токио было сделано исключение – да и там церковное подворье было скорее данью уважения российскому посольству... но здесь, вдали от столицы? Афонов, приличия ради, снял фуражку и перекрестился. Не то чтобы он был истово верующим, но в России считается, что государственный служащий обязан проявлять уважение к православной вере. Особенно – за рубежом. Даже если церковь уже лет сорок как отделена от государства, она остается одним из его столпов.

У входа застыла знакомая парочка – Виктор и Кэйко. Их врач пару дней назад выколотил-таки из Такаги разрешение выпустить пациентов из палат. Мол, его дело и обязанность – обеспечить максимальную заботу о юных организмах, и сидение взаперти с этой задачей входит в откровенное противоречие. Инспектор сначала возражал, но Александр поддержал врача – у него появилась идея, которая полицейскому пришлась по душе. Так что теперь найденыши имели свободный доступ в город, где за ними бесплотными тенями следовали сотрудники полицейского департамента. Расчет Афонова был прост – если уж эти двое прикидываются, то, оказавшись наедине, могут и разоткровенничаться. Ну а если нет – вдруг им повезет привлечь внимание неких таинственных лиц, замешанных в ситуации? План, конечно, тот еще... Но лучше ничего придумать не получилось.

Первая надежда вскоре отпала. Ванеев и Накано познакомились в тот же день, когда их выпустили на волю, однако странностей в этом не было никаких. Молодая и симпатичная пара получилась. Хасимото полагал, что они и прежде были знакомы – слишком уж легко нашли общий язык. Однако, тщательно записанные разговоры лишь подтвердили правоту Афонова – никакой игрой здесь и не пахло. Парочка слонялась по Оцу, разглядывала дома, улицы и достопримечательности и вовсю наслаждалась конфетно-цветочным периодом в отношениях. Хасимото полагал, что эти двое и раньше были любовниками, а то и мужем и женой. Но – ни малейших странностей в поведении. Можно, конечно, предположить, что и Накано, и Ванеев – актеры от Бога... Но в это отказался верить даже подозрительный Такаги.

– Добрый день, господин Афонов, – Виктор первым заметил подошедшего штабс-капитана. Японка вежливо улыбнулась.

– Добрый. – Афонов оглядел церковь. С чего бы японцам строить такую махину в мелком, в общем-то, городишке?

Ответ обнаружился мгновением позже, когда взгляд зацепился за мемориальную доску, прикрученную недалеко от входа.

'Храм в честь Николая Чудотворца поставлен в память цесаревича Николая Александровича, злодейски убиенного японцем Цудой Сандзо 29 апреля 1891 года во время путешествия престолонаследника по Благословенным островам'.

Ниже – та же надпись по-японски. Александр чуть не хлопнул себя по лбу. Ну конечно, то-то он ломал голову, откуда название городка кажется смутно знакомым! Печально знаменитый инцидент в Оцу, поставивший будущих союзников на грань кровопролитной войны. Гибель наследника Российского престола от руки японца-фанатика вызвала жутчайший скандал... Но сейчас про это вспоминать очень не любят – из политических соображений. Японцы содержат построенный на деньги императора Мэйдзи храм в образцовом порядке – и терпеть не могут, когда российские официальные лица вспоминают о его существовании. Ну а оные лица усиленно делают вид, что цесаревич Михаил был единственным наследником императора Александра III.

Да и мне, подумал Афонов, лучше бы здесь надолго не задерживаться. Штабс-капитан, конечно, не полномочный посол, но японцы, кажется, до сих пор полагают эту страницу истории весьма позорной и терпеть не могут, когда о ней напоминают.