Текст книги "Кровник смотрящего"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 14
СМЕРТЬ В СОРТИРЕ

Сержант поднялся на водонапорную башню, щелкнув замками большого кейса, вытащил разобранную винтовку. Ее можно было собрать за несколько секунд, но Юрьев никогда не торопился. Оружие вообще не любит спешки, а снайперская винтовка и подавно! Винтовка всегда напоминала ему красивую женщину, возможно, именно поэтому его прикосновения к оружию отличали Сержанта от остальных стрелков. Это только юнец, не искушенный в любовных победах, будет срывать с женщины платье, чтобы побыстрее утолить сексуальный голод. А настоящий мужчина жаждет ласковых прикосновений и безграничной любви. Винтовка, как и всякое существо женского пола, так же нуждается в любви, и Степан, не считаясь со временем, тщательно холил ее.

Собрав винтовку, он посмотрел в оптический прицел. Расстояние четыреста метров. Для снайперской винтовки невелико, но стопроцентно убойным его тоже не назовешь. Нужно немалое мастерство, чтобы попасть точно в цель.

В прицеле был виден небольшой придорожный туалет с обшарпанными стенами. Сержант побывал в нем накануне. Всего лишь две кабинки, задвижки из дверей выворочены с корнем для каких-то своих нужд случайными посетителями. А потому ветер безо всякого стыда трепал покосившиеся дверцы, и они обиженно поскрипывали при каждом порыве.

Какое-то гнетущее место. Оно вызывало невероятную брезгливость, а потому большинство посетителей предпочитало справлять нужду, не углубляясь далеко в помещение туалета.

Сержант слегка повел винтовкой, и мощная оптика приблизила то, что он хотел рассмотреть. Теперь Сержант видел облупившуюся стену туалета и слегка приоткрытое окно, через которое просматривалась темная глубина сортира.

А что вокруг? У дымящегося мангала, находящегося не так уж и далеко от антисанитарного заведения, стояли двое мужчин в белых халатах и колдовали над шашлыками. Дальше небольшое кафе с многообещающим названием «Ням-ням». Дверь приветливо распахнута, – пожалуйста, заходи, здесь тебя ждет плотный обед.

Как-нибудь в следующий раз.

Общий осмотр произведен, теперь можно заняться конкретными вещами. Отложив винтовку, Степан набрал номер:

– Клава, это ты?

– Да, дорогой, – раздался в ответ радостный женский голосок.

– Ты сделала все, как я просил?

– Все в точности. Они уже выехали.

– Отлично, – не сумел сдержать ликования Сержант.

– Когда тебя ждать?

– Сегодня, – уверенно пообещал Сержант. – Иди домой, я скоро буду.

– Но меня не отпустят, – растерянно отозвалась женщина. – У меня ведь рабочий день.

– Скажи, что по семейным обстоятельствам. Не буду же я делать тебе предложение руки и сердца в присутствии посетителей, – с наигранным возмущением сказал Сержант.

– Ой! – радостно воскликнула женщина. – Тогда я что-нибудь придумаю.

С Клавой, официанткой дорогого ресторана на Кутузовском проспекте, Степан познакомился ровно две недели назад. Пришлось проявить немало мужского обаяния и потратить целое состояние на цветы и разного рода подарки, чтобы добиться ее расположения. В постель ее можно было затащить уже после первых пятнадцати минут знакомства, но подобной задачи Сержант перед собой не ставил. Ему нужно было добиться именно ее благосклонности. Чтобы женщина расчувствовалась, увидела реальную перспективу длительных и романтических отношений. А влюбленная женщина, как известно, способна на многое.

Собственно, Юрьев и не требовал от Клавы многого. Просто объяснил, что постоянный клиент ресторана, где она работает, его давний приятель, которого он хочет разыграть. Он предложил Клаве подсыпать ему в вино изрядную дозу слабительного. Уж очень ему хочется посмотреть, как тот будет вертеться на важном заседании.

Однако клиента этого Сержант знал исключительно по фотографиям. И торопился этот клиент не на заседание, а на дачу, дорога к которой пролегала мимо придорожного обшарпанного сортира. И познакомился Юрьев с официанткой Клавой исключительно ради этой порции слабительного.

С этого момента Клава становилась опасным свидетелем. Конечно, не бог весть какая проблема, но ее тоже предстояло решать. Ведь она была единственным человеком, который может дать наводку на него.

Время на размышления имелось. Вытащив из кармана куртки пачку «Беломорканала», Сержант несильным щелчком выбил папироску и затянулся.

Теперь остается только ждать.

* * *

Борис Егорович Куприянов привык обедать именно в ресторане на Кутузовском проспекте. Об этой его привычке знали многие, а дирекция ресторана, опасаясь потерять столь ценного и уважаемого клиента, всегда держала для него отдельный столик. Его это устраивало. Борис Егорович любил, когда его узнают и относятся к нему с подобающим почтением. Даже в самом дорогом ресторане, где можно заказать даже рагу из жар-птицы, обязательно отыщется какой-нибудь эксклюзив, недоступный для широкого потребления. Его держат исключительно для своих, наиболее ценных клиентов. А Куприянов как раз был таковым.

Он всегда мог рассчитывать на отдельный кабинет, где его обслуживали самые проворные и сексапильные официантки. В это обслуживание входило не только качество того или иного блюда, но и быстрота его приготовления.

Эксклюзив подразумевает не только отменный вкус блюда, но и значительные траты. За тарелку солянки Куприянов отдавал столько, сколько стоят сутки проживания в пятизвездочном отеле. Он уже давно осознал, что ему не истратить всех своих денег, даже если он ежедневно будет съедать за один присест целого слона. А потому какую-то часть их можно раздать халдеям и прочей обслуге, зная, что те до небес будут превозносить его небывалую щедрость.

Собственно, именно с этого и начинаются легенды.

В прошлом году, в одном из столичных ресторанов, Куприянов предложил официанткам обслуживать его, раздевшись по пояс, посулив им при этом несказанные чаевые. Просьба была исполнена после пятиминутного совещания. Небольшой, но все-таки эксклюзив! Но Куприянов даже предположить не мог, что слухи о его чудачествах, подобно длинному шлейфу, потянутся за ним из кабака в кабак. Разумеется, истории приукрашивались и дополнялись пикантными подробностями. И простое раздевание официанток переросло в сатанинские пляски на столах. Когда Куприянову пересказывали эти истории, желая услышать подтверждение, он лишь загадочно улыбался, ничего не подтверждая и не отрицая.

На сей раз Куприянова обслуживала Клава, полноватая тетка с малость обвисшими грудями. Куприянов знал, что среди официантов за обслуживание его персоны идет нешуточная борьба, а следовательно, Клава сумела выдержать серьезные баталии с коллегами и получить доступ к телу. Что ж, будешь отмечена премиальными за свои пробивные способности.

На этот раз Куприянов заказал окрошку – жара способствовала – и фужер французского вина. После того как заказ был выполнен, он предложил женщине присесть рядом и расспросил ее о делах. И по тому, как заблестели у нее глаза, понял, что она не была одинокой и повествование о своем нынешнем житье доставляло ей немалое удовольствие. С первого взгляда было видно, что она сумела зацепиться за крепкого мужика, и возвращение домой для нее было по-настоящему в радость.

Грудь у Клавы малость пообвисла, но вот зато ноги на удивление были крепкими. Такие икры и бедра могут быть только у балерин. Впрочем, за день она столько накручивает пируэтов, порхая от одного столика к другому, что даже приме-балерине не приснится.

Не стесняясь, Куприянов осмотрел ее фигуру и больше, чем следовало бы, задержал взгляд на бедрах. Женщина стойко выдержала его откровенный интерес и даже слегка приподняла подбородок, давая понять, что разумная порция оценивающих взглядов входит в состав меню.

С первого взгляда было понятно, что бабонька умеет раскручивать мужиков на полную катушку. Что ж, придется доплатить ей и за эти способности.

Неожиданно Куприянова посетила шальная мысль: «Интересно, сколько ей следует заплатить, чтобы она отважилась на измену? Двести долларов? Тысячу? А может быть, она согласится уединиться ради простого любопытства?»

Вино Куприянова разочаровало. Оно было с легкой кислинкой, а кроме того, в нем присутствовала какая-то синтетика. Это за такие-то деньжищи! Следовало бы предъявить претензии, но ссориться с девочками не хотелось. Пускай думают, что обслуживают добряка, который не знает счета деньгам.

Поднявшись, Куприянов бросил на стол деньги и, не желая дожидаться слов благодарности, заторопился на выход. Расторопный охранник предупредительно распахнул перед ним дверь бронированного «Мерседеса». А когда хозяин легко нырнул в салон, удобно устроившись на кожаном кресле, мягко захлопнул дверцу.

В свой загородный дом Куприянов отправился без обычного сопровождения. Достаточно лишь двоих телохранителей. В какой-то степени даже их присутствие было декорацией. Это скорее прозрачный намек на то, что в машине следует охраняемый объект и всякая попытка причинить ему какие-то неудобства будет иметь весьма серьезные последствия.

Куприянов вообще был фаталистом. Эта черта в его характере была определяющей. Не стоило городить огород, пытаться обмануть судьбу. Следовало жить так, как получится.

Сразу за Кольцевой дорогой Борис Егорович почувствовал в желудке серьезные позывы.

– Черт возьми, – пожаловался Куприянов водителю, – что-то у меня после этого обеда стало нехорошо крутить в животе. Боюсь, что мы не доедем. У меня так только однажды было, когда я вместо аспирина таблетку слабительного выпил… Вино дрянное, оно мне сразу не понравилось.

– А может быть, свернем в кустики? – неуверенно предложил водитель.

– Пока укромное место подберешь, всю задницу исколешь! – хмуро обронил Куприянов. – Езжай дальше, по дороге в трех километрах отсюда сортир имеется. Разгружусь там. Только ты прибавь немного, а то мне уж больно нехорошо стало. – Губы его скривились: – Боюсь, что не дотяну.

– Понял, через пару минут будем на месте.

Куприянов невольно чертыхнулся. В такой сортир можно входить только при крайней нужде. Как у него сейчас. Он уже пожалел о том, что не пожелал свернуть в ближайший лесочек. Едва он перешагнул порог, как в ноздри ударил резкий запах испражнений, настолько густой, что вышибал слезу. На полу хлюпала зловонная жидкость, и нужно было очень не уважать себя, чтобы топать через нее. Но не гадить же прямо у входа! Подтянув штаны, чтобы ненароком не осквернить дорогой костюм, Борис Егорович направился к пустующей кабинке. Он едва не поскользнулся.

Черт возьми!

Вот было бы дело, если бы он растянулся! Кабинки не запирались. Оно и понятно, для общественных туалетов интим – это чрезмерная роскошь, каждый вошедший непременно должен в полной мере оценить свисающие гениталии соседа.

Куприянов прошел к окну. Здесь воздух был посвежее. Расстегнув ремень, подумал об отведанной стряпне: «Сроду теперь не пойду в эту тошниловку! Э-эх!» Повернувшись к окну, он увидел проезжающий грузовик, а дальше за дорогой возвышалась водонапорная башня.

Последнее, что он видел в своей жизни.

* * *

Сержант приник к окуляру прицела. Бронированный «Мерседес» подъехал точно в рассчитанное время, а из него, сопровождаемый телохранителем, вышел сам Куприянов. На какое-то время олигарх застыл у дверей уборной, брезгливо морщась. Но, осознав, что альтернатива находится только за десяток километров от данного места, отважился намочить подошвы кожаных туфель о нечистоты.

Вполне достойная цель. Времени достаточно, чтобы отыскать самую уязвимую точку, но Сержанту этого было маловато. Объект непременно должен зайти в сортир и заполнить все дыхательные альвеолы запахами фекалий.

Телохранитель остался у входа и принялся угрюмо посматривать по сторонам. Вполне недвусмысленное предупреждение о том, что в случае проникновения в уборную нежелательного элемента он готов выполнить свой профессиональный долг и вышвырнуть нахала за шкирку.

Сержант плавно передвинул винтовку. В поле зрения оказалась стена уборной и небольшое окошечко, служившее чем-то вроде вентиляционного отверстия. Под порывами ветра оно без конца хлопало, и Юрьев был уверен, что через пару часов подобного испытания стихией его стекла непременно посыплются.

А вот и объект!

Двенадцатикратное увеличение вырвало из глубины сортира брезгливую физиономию Бориса Егоровича. Правый уголок рта Юрьева злорадно пополз вверх. Отвык от общественных уборных? Так приобщайся, вспоминай! Это тебе не фешенебельные туалеты пятизвездочных отелей!

На какое-то мгновение в проеме окна показалось лицо Куприянова. И Сержант, отыскав в перекрестье переносицу, плавно надавил на курок.

Глава 15
ВТОРАЯ ЖЕРТВА

Место придорожного туалета было оцеплено. Молоденький старший сержант лениво прохаживался вдоль ленты и короткими окриками отгонял любопытных. Впрочем, их было немного. Трасса – место бойкое, все куда-то спешат, а потому немногие зеваки, посмотрев на облупившиеся стены сортира, уходили по своим делам.

Время-то рабочее!

Чертанов прибыл на место преступления уже через час после выстрела. Показав свое служебное удостоверение дежурному офицеру, высокому белобрысому старлею, коротко представился:

– Майор Чертанов.

Старший лейтенант расслабленно улыбнулся. Вынужденное ожидание наконец закончилось, а следовательно, он может заняться своими привычными обязанностями. Тем более что их никто не отменял.

– Здравия желаю, товарищ майор, – поприветствовал Михаила парень. – Мы вас ждали.

Кивнув в знак приветствия, Чертанов приподнял ленточку и прошел за ограждение. Старший лейтенант, проявляя такт, затопал следом, держась при этом на расстоянии. Но ровно на таком, чтобы в случае необходимости ответить на вопрос оперативника.

Едва Чертанов перешагнул порог туалета, как тотчас увидел распластанное тело олигарха. Господи, какое жалкое зрелище… Куприянов лежал на полу, залитом мочой, с опущенными до колен штанами. Костюм из светлой дорогой ткани был перепачкан. Аккуратной оставалась разве что прическа, и даже выходное отверстие на затылке не сумело ее испортить.

– Вы здесь ничего не трогали? – повернулся Чертанов к старшему лейтенанту, застывшему немного поодаль.

– Я же понимаю, – обиженно протянул парень. – Не первый год в милиции. Мы приехали, как только был получен сигнал. Сразу оцепили территорию и никого больше не пускали. Ждали вашего появления.

– А кто позвонил?

– Телохранитель Куприянова. Убийство произошло, можно сказать, на его глазах.

– Он здесь?

– Здесь, – мгновенно отреагировал старший лейтенант.

– Позовите его.

Инспектор быстро вышел и появился в сопровождении плотного, хорошо одетого молодого человека лет двадцати шести – двадцати восьми. Взгляд у него был прямой и одновременно очень настороженный. Чертанов пытался рассмотреть в его глазах нечто похожее на печаль от гибели босса, но увидел только холод. Похоже, что парень блестяще справлялся с мониторикой. Попробуй разобраться, какие же вулканы клокочут у него внутри.

Чертанову достаточно было одного взгляда, чтобы понять – перед ним настоящий профессионал. От такого трудно ожидать откровенности. Его невозможно расположить к себе предложенной сигаретой, а тем более слепить из него союзника. Такие люди всегда играют за свою команду, не зависят от обстоятельств, пусть даже их шеф лежит с простреленным черепом на полу грязной общественной уборной.

– Майор Чертанов, – коротко представился Михаил.

– Ковалев Дмитрий.

– Вы были телохранителем Куприянова?

Важно разговорить собеседника, а потому следует начать разговор с малозначащих вопросов, на которые уже известен ответ. Но таковы правила игры.

– Да. Я работаю… точнее, работал у Куприянова два года.

– А прежде на него покушались?

И все-таки у парня нервы имелись – глаза заблестели, что свидетельствовало о внутреннем напряжении.

– Полтора года назад было три таких случая, но мы сумели их предотвратить, – в голосе телохранителя прозвучала отчетливо различимая гордость.

– В последний год в адрес Куприянова поступали какие-нибудь угрозы?

Парень отрицательно покачал головой:

– Нет. Борис Егорович даже сократил охрану с четырех до двух человек.

– А где же в момент выстрела был второй телохранитель?

– Он находился около машины. Я же пошел вместе с Борисом Егоровичем.

– Прежде чем он прошел в туалет, вы осмотрели помещение?

Брови телохранителя сдвинулись.

– Да. Я заглянул в туалет, но не обнаружил ничего подозрительного, – собравшись, спокойно отреагировал Дмитрий.

– Что же произошло потом?

Чертанов буквально впился взглядом в спокойное лицо телохранителя, пытаясь отыскать на нем признаки растерянности.

– Я был снаружи и ничего не видел, – по-прежнему спокойно ответил телохранитель.

– Хм… Вы что, не видели, как он упал? – искренне удивился Чертанов, стараясь отметить в лице Дмитрия малейшие изменения.

И они произошли – уголки губ слегка дрогнули. Это следовало воспринимать как улыбку. Но тотчас его лицо приобрело прежнюю суровость.

– Скажите мне, только ради бога откровенно, вы подсматриваете за своим начальником, если тот отлучится… по большому делу? – И, не дождавшись ответа, победно добавил: – Ну, вот видите! В туалете никого не было. В мою обязанность входило оставаться снаружи и прикрывать его от возможной опасности. Но кто мог предвидеть, что снайпер выстрелит через окно?! Тем более что мы с самого начала не планировали здесь останавливаться.

– Вот вы не рассчитывали, а кто-то предвидел такую ситуацию… Когда же вы вошли внутрь?

– Как только услышал падение тела… Борис Егорович уже лежал на полу.

– Вы сразу поняли, что он мертв?

– Разумеется! Поверьте мне, на своем веку я насмотрелся на трупы и не знаю ни одного человека, кто оставался бы в живых с дыркой в затылке величиной с куриное яйцо!

Аргумент был серьезный.

– Понятно. И каков же был ваш первый шаг?

– Я даже не стал подходить к телу, позвонил в милицию… И все!

– Вы могли бы сказать, кто желал смерти вашему боссу? – откровенно спросил Чертанов.

Куприянов лежал в двух метрах от разговаривающих. Правая рука согнута и находилась под животом, зато левая вытянута далеко вперед, а пальцы слегка сжаты, словно он пытался ухватить своего невидимого противника.

– Да кто угодно! – с неожиданной эмоциональностью отвечал телохранитель. – Большие деньги всегда порождают большую зависть.

– Это могли быть, скажу так… его коллеги по бизнесу?

Лицо телохранителя на некоторое время застыло. Подбородок недовольно дернулся.

– Только не из его круга. Сразу хочу оговориться, что они, конечно, не люди чести, но до такого никогда не докатятся. А потом, это было бы слишком явно, каждый из них на виду. Такое не утаишь.

– А с кем Куприянов был в тесном контакте?

– Всех сразу и не упомнишь. Были у него зарубежные партнеры. Из Германии, Франции… Он очень тесно контактировал с Покровским. Даже вместе вели какие-то дела. В правительстве общался с Макаровым.

– Понятно… Вы не откажетесь продолжить нашу беседу в случае необходимости?

– Всегда в вашем распоряжении, – отвечал охранник и, слегка кивнув, вышел на улицу.

Присев на корточки, Чертанов принялся изучать труп. А собственно, чего тут разглядывать? Стопроцентный мертвяк, каких за долгие годы работы в МУРе ему пришлось насмотреться предостаточно. Слегка повернув голову убитого, Михаил увидел, что тот лежал с открытыми глазами. Смерть была мгновенной, но назвать ее легкой не поворачивался язык.

– Каково тебе? – повернулся Чертанов к старшему лейтенанту, который продолжал стоять в проходе.

Дернув плечами, тот откровенно ответил:

– Хреново! Вот так… да еще в уборной!

Михаил выпрямился. Сказано было в самую суть. Следовательно, кому-то была выгодна смерть Куприянова именно в сортире, чтобы он погиб непременно со спущенными штанами. В любом случае над этим следовало крепко подумать.

Выстрел был произведен в окно откуда-то сверху, это ясно. В пределах километра не наблюдается ни одного высотного здания, если не считать водонапорной башни сразу за дорогой. По всей видимости, стреляли именно оттуда. Во всяком случае, траектория как раз подходящая. Стрелял снайпер, это точно! Пуля прошла в открытое окно под очень неудобным для стрельбы углом. Снайперу потребовалось всего лишь мгновение, чтобы прицелиться и произвести выстрел. Сколько же мог Куприянов находиться у открытого окна? Какие-то секунды. Ровно столько, чтобы расстегнуть брючный ремень и приспустить штаны.

Отсюда можно сделать вывод, что снайпер был прекрасно осведомлен о том, что Куприянов объявится именно в этом месте и непременно в этом сортире. Вот только откуда у него такая осведомленность? По словам телохранителя, они вообще не собирались делать здесь остановку.

Чертанов вышел на улицу. У бронированного «Мерседеса» стояло трое мужчин, один из которых был Дмитрий. Второй тоже телохранитель – заметно по осанке и точно такому же костюму. А вот третий – водитель, не теряя даром времени, он что-то подкручивал в двигателе гаечным ключом. Похоже, что и «Мерседесы» требуют ремонта.

– Все-таки почему Куприянов остановился именно в этом придорожном сортире? Вы что, не могли отыскать место поприличнее?

Телохранители коротко переглянулись.

– Могли, – ответил Дмитрий. – Но так распорядился сам хозяин. Сказал, что ему сильно приспичило, и просил довезти его до ближайшего туалета.

– А в кустах он, что ли, не мог?

Охранники вновь обменялись взглядами. Сразу видно, что парни давно работают вместе, а потому понимают друг друга без слов.

– Не мог. Видно, на это и было и рассчитано… Вы представляете себе олигарха, сидящего под кустом со спущенными штанами?

Чертанов невольно хмыкнул:

– Что-то не очень.

– Не хватало еще, чтобы подъехала какая-нибудь милицейская группа и забрала его в обезьянник за мелкое хулиганство. Отличный повод для пересудов!

– Тоже верно. Но снайпер поджидал его именно здесь. Значит, он знал, что Куприянов остановится именно здесь и отправится прямо в этот сортир.

– Мы тоже об этом много думали, – заговорил второй телохранитель. – Ведь на ближайшие несколько километров это единственный туалет. Будь он попроще, так наверняка свернул бы под первый подвернувшийся куст да сделал бы свое дело… Однако нет! Долгое пребывание в когорте очень богатых людей наложило на Бориса Егоровича отпечаток, выработало у него определенные манеры. Снайпер, который залег на водонапорной башне, был прекрасно осведомлен об этом. Следовательно, он имел информаторов в этом круге или, быть может, сам в него входил.

– Значит, у Куприянова стало плохо с животом?

– Да.

– Он когда ел перед этим?

– Мы заезжали в ресторан на Кутузовском проспекте… Борис Егорович всегда заезжал туда перед тем, как отправиться на дачу. – И, предупреждая возможный вопрос, добавил: – Скорее всего, ему в пищу подложили слабительное. Он жаловался на вино. Мы уже звонили в ресторан, сообщили о случившемся. Женщина, которая его обслуживала, ушла с работы.

– Это точно? – напряженно спросил Чертанов.

Парни, похоже, времени не теряли. Первое впечатление наиболее ценное и точное – телохранители умеют работать. Возможно, даже прошли неплохую оперативную выучку.

– Абсолютно!

– И куда же она ушла?

– Неизвестно, – равнодушно ответил первый телохранитель. – Как только мы уехали, она сказала, что ей нужно навестить больную родственницу. Обещала быть завтра. Но мы думаем, что она больше там не появится.

– Понятно, – протянул Чертанов и тут же позвонил в управление, чтобы там предприняли все меры для розыска официантки.

Подъехал Вадим Шевцов. Он бойко перебросился несколькими фразами с сержантом, стоящим в оцеплении, и уверенно прошел за линию ограждения.

– И что ты обо всем этом думаешь? – обратился он к Михаилу.

– Это тот же снайпер, который застрелил Бабичева.

– Почему?

На какую-то секунду Чертанов растерялся. Ему трудно было объяснить, откуда у него такая уверенность. Как объяснить интуитивное предчувствие? Оно проснулось в нем во время первой чеченской командировки. Его, как опытного охотника и наиболее меткого стрелка, отправили выслеживать чеченского снайпера, который действовал с поразительным хладнокровием и наглостью. Причем отстреливал он исключительно офицеров, другие цели его не интересовали. Трудно было понять, каким образом он отслеживал их, – ведь офицеры не носили знаков различия. Но каждый его выстрел безошибочно находил цель.

Снайпер находил цель в силу своей внутренней убежденности, как бы настраиваясь на психологическую волну неприятеля, которая в конечном итоге позволяла ему выявить нужный объект. Нечто похожее Чертанов ощутил и сейчас. Это трудно было передать словами, но выпущенная пуля содержала для него информацию о стрелке. Оставалось только правильно расшифровать сообщение. И Михаил был уверен, что не ошибся.

– Слишком сложный выстрел, – попытался объяснить он. – Угол, под которым летела пуля, – острый. Под таким углом не каждый может попасть. Снайпера совершенно не смутило подобное обстоятельство. Он был уверен, что сумеет завалить Куприянова через окно. Он даже не стал убивать его у входа. Так стрелять умеет только он один.

– Ты думаешь, это Сержант? – удивился Шевцов.

– Да, Сержант. Больше некому.

Они помолчали. Это был тот самый момент, когда следовало подумать. Первым заговорил Шевцов:

– Похоже, что он взялся всерьез. Как ты думаешь, кто будет следующим?

– Не знаю.

– Тогда еще один вопрос, почему он застрелил Куприянова именно в туалете?

– Вряд ли это была его воля, ведь снайпер – всего лишь инструмент. Скорее всего, этого пожелал заказчик.

Пугнув собравшихся сиреной, подъехала экспертно-криминалистическая группа. За ограждения заезжать не стали. Микроавтобус остановился точнехонько перед ленточкой. Вжикнула дверь, и на обочину осторожно, будто пробуя асфальт на прочность, ступил Кирилл Балашин. За последние несколько месяцев он изрядно прибавил в весе, изменилась даже его походка, передвигался он теперь как-то косолапо, вызывая улыбки у сослуживцев.

Поздоровавшись, он показал взглядом на уборную и спросил:

– Там?

Получив утвердительный ответ, двинулся в сторону открытой двери.

За Балашиным, вооружившись фотоаппаратом с треногой, следовал техник-эксперт. Этот, напротив, был тощ и высок. Ему приходилось едва ли не складываться пополам, чтобы ответить Балашину. На первый взгляд эта пара выглядела нелепо, однако никто не зубоскалил над ними. Не самый подходящий случай для шуток, тем более что спецы они были классные.

– Видно, на то у заказчика были свои причины, – продолжил разговор Шевцов.

– Наверно… Похоже, что заказчик человек очень циничный. И сильно ненавидел Куприянова. Ему было мало физического устранения своего врага, поэтому он решил унизить его даже в смерти. А для этого идеально подходит смерть в сортире. Заказчик хотел, чтобы все говорили, что Борис Егорович был убит в сортире, перемазавшись в собственном дерьме. А, каково?!

– Да уж, – согласился Шевцов.

– Заказчик прекрасно представлял, как скривятся лица санитаров, когда они будут поднимать покойника с пола, залитого мочой. Знал, что об этом будет написано в газетах. Этим самым он как бы хотел перечеркнуть все его заслуги. А они, несмотря на такую скверную смерть, у покойника все же имелись! После того как снайпер получил заказ, он тщательно следил за Куприяновым, пытался вычислить в его охране бреши. В итоге он прекрасно представлял, что будет делать Куприянов в каждую следующую минуту. И только после этого взялся за оружие. Снайпер знал, что в ресторане Борису Егоровичу подсыплют слабительное; знал, что эффект от этого наступит незадолго до того, как он будет подъезжать к уборной на трассе; знал, что он завернет именно сюда.

– Но ведь он мог остановить машину где-нибудь в кустах?

– Не мог, – отрицательно покачал головой Чертанов. – Это тоже было учтено. Ведь он не подросток, который может справить нужду в любом месте, а уважаемый человек. Олигарх! Следовало соответствовать имиджу. Знаешь, трудно представить, что он тужится, сидя где-то под кустом. А верные телохранители, взяв его в плотный круг, наблюдают за потугами хозяина. – Шевцов невольно хмыкнул. Ситуация действительно выглядела анекдотичной. – Нет, это не для него, – уверенно заключил Чертанов.

– Кто же его мог заказать?

– Мне кажется, что заказал Куприянова человек из его окружения. Он очень хорошо знает его привычки и прекрасно представляет его слабые и сильные стороны. Если подумать, то таких людей наберется не так уж и много. Знаешь, у меня есть кое-какие соображения, но сначала нужно все как следует проверить.

Начальство все прибывало. Подъехала черная «Волга», и из нее энергично выбрался невысокий человек с погонами полковника. Внутри Чертанова все обмерло: «Кортнев!» Вот уж с кем не хотелось бы сейчас встречаться.

Заметив Чертанова, Кортнев твердым шагом направился в его сторону:

– Так ты еще здесь, майор?

По большому счету, Михаилу терять было нечего, а потому можно было и характер показать.

– А где же мне еще быть? Приказ об увольнении пока еще не подписан.

Полковник нахмурился. Выждав минуту, он сказал, четко выговаривая каждое слово:

– Ах, вот как ты заговорил! Даю тебе пять минут… Если ты за это время не уберешься отсюда… пеняй на себя!

Вот оно и состоялось, увольнение.

– Можешь засекать время, полковник, – с усмешкой отозвался Чертанов и направился к своей машине.

Кортнев что-то гневно крикнул ему вслед, но Чертанов не расслышал.

Михаил не мог сразу завести машину, его лихорадило, все-таки не каждый день приходится отправлять полковников в пешую прогулку. Тем более из службы собственной безопасности. Следовало сначала успокоиться, а потом уже принимать какое-то решение. Минут сорок Чертанов бессмысленно кружил по городу, стараясь обрести утраченное душевное равновесие. А когда успокоился, то отчетливо осознал, что со старой жизнью покончено, следовало выстраивать новую. А для этого неплохо бы иметь хотя бы небольшой стартовый капитал. Осмотреться и заняться чем-нибудь стоящим. Кажется, Валентина заикалась о легком заработке, нужно позвонить ей.

Чертанов набрал номер мобильного телефона Вали и услышал ее голос:

– Слушаю.

– Валя, кажется, ты предлагала мне какую-то разовую работу с хорошей оплатой. Твое предложение остается в силе?

– Конечно.

– Тогда я согласен.