Текст книги "Крутые парни"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 13

Минут через десять Варяг достал радиотелефон и набрал номер дона Монтиссори.

– Да! – услышал он резкий мужской голос.

– Мистер Монтиссори!

– Да, черт возьми! Кто это?

– Вам передали от меня привет?

Последовала пауза, а потом дона прорвало:

– Это вы?! Ваш привет разрушил половину моего дома, а кто будет возмещать мне убытки? И зачем вам было взрывать автозаправку с гостиницей?!

– Не будем мелочиться, уважаемый. Если потребуется, я могу отремонтировать ваш дом, а если мы договоримся, восстановлю гостиницу с автозаправкой. Давайте лучше поговорим о главном.

– Что вы хотите? – после паузы спросил Монтиссори.

– Я бы хотел быть вашим компаньоном, потому для начала прошу самую малость – четвертую часть.

– Да вы сошли с ума! Ведь это огромные деньги. Прежде чем войти в дело, вы должны оплатить расходы.

– Я согласен оплатить расходы, а за те деньги, которые вложу, мы можем расширить наш бизнес.

– Мне нужно подумать и посоветоваться.

– Да, конечно! Это ваше право. Но это еще не весь разговор, мистер Монтиссори. Часть моих денег уже вложена в ваше предприятие.

– Это каким же образом?

– А девочки, поступающие к вам ежегодно из России? Разве они ничего не стоят? Все притоны Америки забиты русскими красавицами. А еще я слышал, что самые лучшие танцовщицы в ваших стриптиз-клубах – тоже из России.

Это была правда. В России умели танцевать не только «Лебединое озеро». Блестящие танцовщицы выступали не только на знаменитых сценах, но и на столах ночных баров. В последний год цены на билеты в американских стриптиз-клубах выросли именно благодаря русским плясуньям. Возможно, американцам надоели толстозадые негритянки и плоскогрудые филиппинки. В русских девушках их привлекали целомудренность Белоснежки и порочность Мессалины. Противоположности удачно соседствовали, что добавляло танцу особую пикантность, сравнимую разве что с острым кетчупом, которым приправляют пресный гарнир.

Видно, в России они прошли отменную школу и могли не только красиво стягивать с себя лифчики и трусы, но так же изящно передвигаться по сцене. Впрочем, русские женщины изобретательны не только на подиуме. С полным правом их можно называть кудесницами спален, и дон Монтиссори не однажды убеждался в этом.

Каждая такая девушка могла бы обойтись дону Монтиссори очень дорого, и он был несказанно рад, что именно ему за бесценок удалось вывезти из России такой отменный товар. Но, мама мия, кто бы мог подумать, что это был всего лишь аванс, а окончательный счет ему будет выставлен сегодня по телефону.

– Я не плачу за одну и ту же операцию дважды. Этот вопрос я уже обсудил с русскими коллегами из Москвы.

– Наш разговор меняется в лучшую сторону. Мы и есть те самые русские коллеги из Москвы. Наши девочки уже успели вам принести десятки миллионов долларов, а вы не желаете поделиться с нами даже небольшой частью. Разве это справедливо, мистер Монтиссори? А еще у меня имеется информация, что своим московским компаньонам вы так и не выплатили обещанной суммы. Вы нарушаете контракт, дон Монтиссори.

– Что вы этим хотите сказать?

– А вот что, мистер Монтиссори. Каждый год вы должны были перечислять десять процентов от своей прибыли. Прошло уже три года, а ваши русские коллеги не получили ни цента.

– С вами, русскими, очень трудно работать. Человека, с которым я заключил договор, уже давно нет. Куда мне пересылать деньги?

– Вы говорите о мистере Щербатове? Но ведь он вам оставил реквизиты банков, куда следует делать перечисления. Разве не так?.. Поверьте, мистер Монтиссори, вы очень нехорошо поступили. Нам придется пересмотреть свои проценты.

– Что вы этим хотите сказать?!

– Я бы хотел получить с вас двойной должок.

– Какой еще двойной должок?

– Не надо нервничать, мистер Монтиссори.

Монтиссори догадывался, что взрыв на автозаправке и уничтожение гостиничного комплекса – это не последняя акция русских. Он посмотрел на окно – вместо стекол увидел черноту двора и кусок развороченной стены. На улице мигали полицейские маячки, а у виллы собралась толпа любопытных.

– Хорошо, уважаемый. Вижу, вы хотите обсудить условия нашего совместного бизнеса при личной встрече. Я готов.

Варягу не понравился тон, каким была произнесена последняя фраза, однако он спокойно ответил:

– Вот это деловой разговор. Это вселяет надежды. Но еще вот что, мистер Монтиссори, я знаю о том, что вы имеете странную привычку устранять своих деловых партнеров, и поэтому я буду вынужден принять кое-какие контрмеры. Не буду скрывать от вас – на встречу я приду не один, и если что-то случится хотя бы с одним из моих людей, то в следующий раз вы можете лишиться не только своего лимузина. Кажется, это был подарок вашего сына?

– Мистер… как там ваше имя?

– Думаю, у нас с вами еще будет время, чтобы познакомиться друг с другом поближе.

– Я очень буду рад нашему знакомству. И где же мы с вами увидимся?

И снова Варягу не понравились интонации в голосе дона Монтиссори.

– Вы хорошо знаете город? – спросил он.

– Если бы не эти мелкие неприятности, то я бы расхохотался. Вы спрашиваете об этом у человека, который родился в этом городе и провел здесь всю жизнь!

– Извините, мистер Монтиссори, если я вас нечаянно обидел. Мне бы хотелось с вами встретиться недалеко от парка, где вы мечтаете приобрести земли. Кажется, этот уголок называется «Маленький залив». Я не ошибся?

– Нет, не ошиблись.

– Тогда до завтра, мистер Монтиссори. Я буду ждать вас в семь часов вечера.

– С нетерпением жду нашей встречи, мистер русский. Не знаю вашего имени.

Глава 14

Семья Альберто Монтиссори изначально не принадлежала к известным мафиозным кланам. Все, что Альберто сумел создать, следовало отнести на счет его личных качеств. Но он всегда завидовал потомственным сицилийским мафиози, славившимся своими традициями и сильной клановостью, где титул «дон» передавался от отца к сыну. То, что одним давалось по праву рождения, ему приходилось завоевывать силой. Может быть, поэтому многие его сверстники вырастали беззубыми и мягкотелыми, в то время как Альберто Монтиссори с мальчишеского возраста закаляла сама жизнь.

В двенадцать лет он начал работать на Грациани – помогал его парням доставлять наркотики в нелегальные притоны. У него завелись неплохие деньжата, и он стал задумываться о будущем бизнесе, откладывая в месяц по двести долларов. А уже через два года он прослыл среди сверстников богачом и стал давать деньги под хорошие проценты. В шестнадцать лет его уже нельзя было удивить никакими удовольствиями жизни: он попробовал все – виски, кокаин, женщин. Для настоящего лидера он имел все качества – обаяние, ум, смелость, а также благосклонность девушек, которые интуитивно чувствовали в нагловатом смекалистом подростке будущего могучего и уверенного в себе самца. К семнадцати годам он верховодил в среде ровесников, почтительно называвших его уже тогда «дон Альберто».

Альберто Монтиссори всегда хотел быть богатым и, поглядывая на огромные особняки и роскошные лимузины, видел себя в мечтах таким же состоятельным и влиятельным, как их владельцы. Некоторое время он преданно служил дону Грациани, но, взрослея, стал понимать, что путь к благосостоянию лежит далеко от этого дома. Самое большее, на что он может рассчитывать в семье Грациани, так это стать личным шофером стареющего дона, с утра до вечера открывая тому дверцу автомобиля. Клан Грациани всегда был силен традициями. И одна из главных заповедей клана гласила: не допускать в руководство чужаков. А многочисленных дальних родственников всегда использовали как бессловесную «пехоту», готовую умереть за интересы семьи.

В восемнадцать лет Альберто Монтиссори осознал, что созрел для серьезных дел, и, раздобыв плохонький, дающий осечки «вальтер», решил отобрать выручку у хозяина одного местного бара. Револьвер, наставленный в грудь старика, заставил того вспомнить все молитвы, и он все поминал Деву Марию и Христа, когда Альберто суетливо вытаскивал из кассы дребезжавшую мелочь. Этих денег с трудом хватило на то, чтобы купить новый костюм и кожаные ботинки. Однако Альберто успел отведать плод всесилия и безнаказанности и уже через месяц, подговорив двух приятелей, совершил ограбление солидного магазина в центре города.

К этой своей операции Альберто готовился уже с тщательностью профессионального налетчика. В течение нескольких дней он внимательно наблюдал, а через неделю знал о супермаркете почти все. Магазин открывался довольно рано, в семь утра, и продолжал работать до десяти вечера. Ровно в полдень супермаркет покидали все продавцы, и хозяин запирал его на обед. А уже через пять минут в дверь негромко стучала молодая симпатичная китаянка, работавшая официанткой в соседнем ресторане. Это была любовница хозяина магазина – крупного мужчины лет сорока пяти. Он провожал ее в кабинет, поддерживая за локоть, и по понятным причинам не отпускал сорок минут. Ровно в час супермаркет возобновлял работу.

Магазин был оборудован современной сигнализацией, которая отключалась в семь утра и включалась в десять вечера. О том, чтобы совершить ограбление ночью, не могло быть и речи. В течение дня, когда там полно посетителей, тоже чрезвычайно рискованно. Наиболее благоприятное время, решил Монтиссори, обеденный перерыв, когда в магазине остается только хозяин.

Нужно лишь подобрать ключи к двери. Для этого дела он привлек одного из своих друзей, занимавшегося квартирными кражами. Все свое свободное время тот изучал системы замков и самый сложный мог открыть за пару минут.

Переодевшись в спецодежду, в десять минут первого они подогнали к магазину автофургон. Их ждал приятный сюрприз – дверь в супермаркет оказалась незапертой, а только припертой изнутри стулом. Войдя в магазин, все трое натянули на головы чулки. Один остался дежурить у двери, а с другим Монтиссори пошел на второй этаж, где находился кабинет хозяина. Еще на лестнице они услышали страстные вздохи любовников.

Хозяин даже не услышал, как дверь распахнулась. Альберто увидел голую толстую задницу и, наставив пистолет, вежливо произнес:

– Очень сожалею, сэр, что вынужден помешать вашему деликатному занятию, но это ограбление.

– Какого черта… – повернулся с раскрасневшимся лицом хозяин.

Альберто, глядя на раскинутые в стороны колени женщины, продолжал так же невозмутимо:

– Советую не делать лишних движений, иначе в вашей голове станет на одну дырку больше. Нам нужна выручка, которую вы храните здесь, вот в этом сейфе.

– Я все отдам… только не стреляйте.

Получив деньги, они, не позволив любовникам одеться, привязали их к стульям и спокойно удалились.

Теперь он был богат. На эти деньги он мог купить не только машину и дом, но и жить безбедно год-другой. И тем не менее Альберто Монтиссори поступил по-другому. На окраине города он купил небольшой ресторанчик и нанял охрану из бывших профессиональных боксеров, раз в месяц пополнявших его казну. Они делились с Монтиссори прибылью от опустошительных налетов на различные увеселительные заведения Сан-Франциско. Деньги он вкладывал в строительство игорных домов, возводил гостиничный комплекс на берегу океана, и скоро о Монтиссори заговорили как об удачливом бизнесмене.

Дон Грациани, вспоминая службу Альберто в своем доме, предлагал молодому коллеге покровительство. Однако у честолюбивого Монтиссори были собственные планы. Он отстранил протянутую руку старика и тем самым нажил в его лице своего первого врага. С тех пор они уже не находили согласия, а стычки между «пехотой» враждующих сторон выливались порой в кровавые побоища.

Беда была в том, что парни Альберто Монтиссори и дона Грациани любили развлекаться в одних и тех же барах, посещали одни и те же публичные дома, даже сердечные привязанности у тех и у других были одинаковые.

Последняя стычка между молодчиками Альберто и боевиками дона Грациани произошла год назад, когда друг Монтиссори Лучано Антониони приревновал юную красотку к одному из приближенных дона Грациани и зарезал того на глазах у двух десятков свидетелей. В ответ дон Грациани велел застрелить младшего брата Лучано.

Тогда кланы были на грани войны, и только личная встреча двух донов не позволила разрастись конфликту.

Альберто Монтиссори не унывал, он знал, что молод, крепко держит за хвост удачу и не расстанется с капризной птицей даже в том случае, если она надумает поменять оперение. Молодой мафиози проявил недюжинные организаторские способности. Он сумел свое дело укрепить и расширить настолько, что даже самые влиятельные кланы огромного города были вынуждены считаться с могуществом Монтиссори. Неохотно потеснившись, они приняли его в свой орден.

В двадцать четыре года Монтиссори стал самым молодым доном Сан-Франциско и Америки. Он давно ждал официального признания со стороны старейших мафиозных кланов, и когда наконец получил долгожданное послание за подписью двенадцати самых уважаемых отцов, не сумел сдержать нахлынувших чувств – почти по-свойски хлопнул по плечу представителя семей, прибывшего с радостной новостью.

Утверждение Монтиссори доном должно было состояться в шикарнейшем ресторане города. На этот день зал был полностью выкуплен тринадцатью самыми богатыми, а возможно, и самыми влиятельными людьми страны. Они явились в ресторан в сопровождении телохранителей и сели за длинный стол. Последним, как того требовали неписаные законы, сел Альберто Монтиссори.

Среди двенадцати прибывших донов присутствовал и Грациани. Альберто старался не смотреть в его сторону.

К его удивлению, председательствующим, как старейший из присутствующих, был избран именно дон Грациани.

Он был сдержан:

– Мы тут между собой переговорили… За последние четыре года ты сумел сделать то, чего другой не сумел бы даже за всю свою жизнь. Ты построил несколько гостиниц и ресторанов, в твоих руках бары почти по всему побережью, ты контролируешь большую часть экспорта оружия, ты сумел набрать армию преданных бойцов, способных защитить накопленные капиталы. И это далеко не полный перечень твоих заслуг, поэтому мы решили, что, несмотря на твою молодость, ты достоин сидеть с нами за одним столом. Возьми этот золотой перстень, – протянул Грациани подарок, – отныне ты – дон!

Альберто Монтиссори поднялся из-за стола, взял перстень и уверенно надел его на палец.

Присутствующие негромко захлопали новоиспеченному дону. Теперь он равный среди равных, отныне даже спесивые отпрыски из сицилийских кланов должны уважительно обращаться к нему «дон». Молодость Альберто Монтиссори не мешала ему вести дела с размахом. Будучи состоятельным человеком, он мог позволить себе проявлять великодушие и щедрость: в ресторанах не подавал швейцарам меньше десяти долларов; не отказывал юнцам, когда они просились на службу. Альберто вспоминал себя семнадцатилетним, одновременно думая о том, что, оказывая молодым людям помощь, приобретет для себя в будущем верных помощников.

Дело дона Монтиссори ширилось.

Он устал оглядываться на некогда могущественные семейства потомков первых сицилийских эмигрантов и решил жить по собственным законам, главный из которых – подвергать сомнению былые заслуги стареющих донов.

Там, где тридцать лет назад были открыты подпольные притоны с дешевыми проститутками, он строил ультрасовременные отели, открывал стриптиз-бары, где танцовщицы, по желанию клиента, раздевались прямо на столах.

Там, где прежде находились букмекерские конторы, он сооружал современные казино и открывал шикарные залы с игровыми автоматами.

На заброшенном пустыре, где враждующие мафиози устраивали перестрелки, он возвел тир для пулевой стрельбы, который имел в своем арсенале практически все виды оружия и где за хорошую плату имел право пострелять каждый желающий.

Смеясь, Альберто Монтиссори говорил, что может выплачивать пособие всем мафиози, вышедшим на пенсию.

Его дело скоро перестало умещаться в пределах одного города – оно множилось публичными домами и стриптиз-барами, которые теперь можно было встретить почти в каждом городке Западного побережья. Его империя разрасталась со стремительностью снежной лавины, сорвавшейся с крутого склона. Монтиссори по всем направлениям теснил своих конкурентов, делая упор на гостиничный бизнес и туризм. Гостиницы с его именем на фасаде можно было увидеть во многих странах Европы и Азии.

Торговля наркотиками также становилась одной из статей его дохода. Он чувствовал себя по-настоящему могущественным. А потому, когда ему позвонил русский мистер, Альберто воспринял его угрозу едва ли не как комедийный розыгрыш. Кто бы мог подумать, что все окажется настолько реальным.

Глава 15

Монтиссори подошел к окну. В центре двора, завалившись на развороченный бок, лежал некогда роскошный лимузин, первый настоящий подарок старшего сына.

– Мистер Монтиссори, – услышал он за спиной тихий, вкрадчивый голос.

Монтиссори обернулся и увидел в дверях шефа полиции Рона Вуда.

– Я слушаю вас.

– Нам бы хотелось получить кое-какие объяснения. Если вас не затруднит, расскажите, пожалуйста, что все-таки произошло у вас во дворе?

Между доном Монтиссори и шефом полиции уже давно шла скрытая война. Это никак не выражалось во время их случайных встреч. Каждый старался всегда одарить другого изумительной улыбкой.

Рон Вуд принадлежал к той породе полицейских, которые даже в маленьком проступке обывателя видят угрозу национальным интересам. Он был по-детски честен, непреклонен даже в малом, а задобрить его подношениями было так же безнадежно, как пробираться по тоненькой жердочке через бездонную пропасть.

Рон Вуд знал о Монтиссори почти все. Он прекрасно был осведомлен о том, что Альберто Монтиссори – один из влиятельнейших заправил игорного бизнеса. От него не укрылось и то, что дон контролирует большую часть наркотиков, поступающих через морские ворота, а в притонах Сан-Франциско и Лос-Анджелеса он полноправный властелин. Вуд с превеликим удовольствием защелкнул бы на запястьях Монтиссори металлические браслеты, но он оставался недосягаем. И, в общем-то, в его отсутствие неуправляемая армия головорезов могла натворить такого, что потом и за год не расхлебаешь.

Через своего осведомителя шеф полиции знал, например, что послезавтра в порт прибудет корабль из Колумбии, трюмы которого заполнены ящиками с апельсинами. В одном из контейнеров с фруктами будет припрятана сотня-другая фунтов чистейшего кокаина. Вуд не тешил себя надеждой, что за наркотиками явится сам Альберто Монтиссори, однако был уверен: в ближайшую неделю сумеет доставить ему немало беспокойных минут.

Дон Монтиссори, в свою очередь, недолюбливал шефа полиции и на последних выборах приложил большие усилия, чтобы кресло начальника городской полиции занял выходец из сицилийских семей, чью кандидатуру согласились поддержать и остальные доны. Однако, вопреки всем его стараниям, Рон Вуд остался на своем посту.

Альберто Монтиссори предполагал, что это было сделано с согласия высокопоставленных лиц, чьим расположением, несомненно, пользовался шеф полиции.

– Так что все-таки произошло у вас во дворе? – переспросил Рон Вуд.

– Что вы, дружище! – широко улыбнулся Монтиссори. – Разве у меня может что-то произойти?

– А разнесенные вдребезги ворота и груда металла вместо лимузина… это пустяки?

– Ах, это! – пропел Монтиссори. – Видно, мои внуки играли в войну, и во дворе разорвалась бочка с бензином, вот отсюда такие неприятности.

– Значит, вы не хотите сделать какие-либо заявления?

– Святая Мария! – театрально вскинул руки дон Монтиссори. – На кого же я могу заявить? На судьбу? Или, может быть, на собственную беспечность?

– Вам виднее, мистер Монтиссори. Если бы не искореженный грузовик у вас во дворе, то я мог бы подумать, будто взорвалась бочка с бензином. А так мне показалось, что у вас во дворе действовал подрывник высочайшего класса.

– Ну что вы, что вы, шеф! Это все детские шалости. Вы всегда склонны преувеличивать, – подчеркнуто любезно поклонился Монтиссори.

А Вуд с удовольствием подумал о том, что это не последняя их встреча на текущей неделе, и, не сумев погасить на лице улыбку, покинул Монтиссори.

Дон Альберто Монтиссори дождался, когда полицейские машины, распугав редких прохожих, скрылись в лабиринтах ночных улиц, набрал номер Антониони.

– Лучано?

– Да, дон Альберто!

– У меня к тебе несколько вопросов. Ты мне нужен немедленно.

Лучано Антониони был третьим человеком в клане Монтиссори. Худощавого, юркого юношу дон присмотрел шесть лет назад, когда тот возглавил небольшую шайку, специализировавшуюся на вышибании денег у карточных должников. Монтиссори предложил парню работать на себя, обещая оклад банковского служащего и неплохую карьеру в своей организации.

Альберто Монтиссори был одним из самых известных людей в городе, и неожиданный приезд великого мафиози в тесную квартиру, которую Лучано делил не только со своими тремя братьями и их женами, но и с несколькими горластыми племянниками, стал огромным событием. Весь итальянский квартал сбежался посмотреть на роскошный белый «Кадиллак», сопровождаемый двумя джипами.

Появление великого Альберто в его доме перевернуло многое в душе юного Лучано, и он понял, что согласился бы работать на Монтиссори даже за четверть предложенной ему суммы.

Дон Альберто не ошибся – у юноши оказался на редкость тонкий и сметливый ум. Он мгновенно вникал во все дела, какие бы ни доверял ему Монтиссори, и вскоре стал одним из его лучших специалистов, в том числе и в области финансовых операций.

Уже через два года Монтиссори поручил ему присматривать за несколькими банками в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе. Теперь Лучано разъезжал в черном бронированном «Мерседесе», а кожаную куртку и повязку на голове поменял на дорогой костюм и шляпу.

Между тем Монтиссори не думал отстранять юношу от прежней работы, и Лучано частенько успешно выполнял особые поручения дона. Никто и предположить не мог, что за любезной улыбкой парня, напоминавшего добросовестного студента, скрывается расчетливость хладнокровного убийцы.

Однажды Лучано по приказу Монтиссори застрелил своего друга детства за то, что тот не рассказал Монтиссори о своей встрече с Грациани. Дон предположил, что Рафаэль ведет двойную игру. Лучано вместе с двумя бойцами вывез Рафаэля далеко за город, вывел из машины.

– Лучано, неужели ты веришь всему тому, что сказали обо мне? Мы же с тобой вместе росли, и ты меня знаешь больше других. Я не искал с Грациани встречи, он сам меня нашел.

– И что же он тебе сказал?

– Чтобы больше я не подходил к его любимой внучке. И если меня что-то интересует, так это его внучка. Мы встречаемся с ней уже второй год.

– Я не верю в твое предательство, – честно признался Лучано, – но о внучке Грациани ты должен был сказать дону Монтиссори. Впрочем, это уже не имеет значения. Извини, я должен выполнить приказ… Открой рот, так тебе легче будет умирать.

Когда Рафаэль открыл рот, Лучано сунул ствол револьвера под нёбо своему другу и выстрелил, не мешкая.

Возможно, этот приказ не был прихотью дона. Альберто Монтиссори хотел проверить личную преданность Лучано Антониони.

– Ты мне нужен, – повторил Монтиссори и после короткой паузы жестко добавил: – Немедленно!

– Хорошо, дон Альберто, я выезжаю.

Лучано Антониони даже взглядом не выразил удивления по поводу разрушений в доме своего хозяина, будто перевернутый лимузин и разрушенный каменный забор – такое же обычное дело в их жизни, как выпитая в ранний час чашка крепкого кофе.

Дон напомнил о нанесенном оскорблении тихим, спокойным голосом:

– Лучано, я хочу тебя спросить, как ты вошел в мой дом? Через пробоину в стене или через ворота, вернее, то место, которое когда-то называлось воротами?

– Дон Альберто, в этот дом я прихожу не впервые. И всякий раз проходил только через калитку. Я не меняю своих привычек, – мягко улыбнулся Лучано, – сегодня я поступил так же.

Монтиссори по достоинству оценил ответ, одобрительно крякнул и сказал:

– Лучано, ты отличный гангстер, но я не сомневаюсь, что из тебя наверняка вышел бы неплохой дипломат. Может быть, ты еще подумаешь и решишь поменять свою судьбу? Если потребуется моя помощь, всегда можешь на нее рассчитывать.

– Я знаю это, дон Альберто. Только я еще хотел бы добавить, что не меняю также своих привязанностей и пристрастий.

– Достойный ответ. Так вот, Лучано. Сегодня мне серьезно угрожали. Взорванный автомобиль и разрушенная стена – это предупреждение о том, что в следующий раз я могу лишиться своего цветника, к которому чрезвычайно привязан. А как в этом случае моя жена будет жить без хризантем? Ведь она ухаживает за ними, словно за собственными детьми. Я бы не хотел доставлять ей неприятности. Ты знаешь, о чем я говорю, Лучано.

Дон Монтиссори обладал не только оперным баритоном, способным потрафить вкусу даже изысканной итальянской публики. Он обладал хорошими артистическими способностями, не считаться с которыми были не в состоянии даже его враги. Он мог обнимать за плечи обидчика, подливать ему вина в бокал, а после завершения ужина отдать приказ о немедленной ликвидации. Дон Монтиссори мог неожиданно рассердиться на компаньона и, испугав того непритворным гневом, заявить, что прекращает всякие деловые отношения, а потом так же мгновенно остыть и назвать верным другом. Дон Монтиссори был непредсказуем. Он был загадкой, к разгадке вели несколько путей.

Один из них Лучано подсказала собственная наблюдательность – дон Монтиссори ценил преданность.

– Я всегда готов выполнить любую работу, уважаемый дон Альберто.

– Конечно, мой дорогой Лучано, на кого же мне еще рассчитывать, если не на таких, как ты. Но, я вижу, ты в хорошем расположении духа?

Лучано улыбнулся. Несмотря на все неприятности дона Монтиссори, Лучано не старался скрыть превосходное настроение.

Сегодня ему повезло – он наконец-то сумел овладеть одной недотрогой из высокопоставленной семьи. А ведь накануне, глядя в ее огромные глаза, он даже и подумать не смел, что маленькое капризное создание – кудесница любви. Когда он сумел сломить ее сопротивление, насильно стащив юбку и повалив девушку на широкую, удобную тахту, когда наконец подмял ее под себя, та вдруг обмякла и превратилась в воплощение страсти. Она подарила ему такие полчаса, каких он не испытывал за всю свою жизнь. И завтра вечером он решил отблагодарить ее за страстные ласки в одном из самых дорогих ресторанов города. Лучано был на седьмом небе, предвкушая предстоящую встречу.

– Да, дорогой дон Альберто, извини, но у меня сегодня выдался отличный денек.

– Рад за тебя, Лучано, но перейдем к делу. – Альберто подошел к Антониони и, взяв его за плечи, усадил в мягкое кресло. – Я не люблю, когда мне угрожают. И многие из тех, кто однажды попытался это сделать, уже отправились в лучший мир. А еще я бы хотел наказать этих негодяев за то, что они испортили подарок моего сына. Ты видел во дворе раскуроченный лимузин, Лучано?

– Видел, дон Альберто.

Глаза молодого гангстера весело блеснули – он подумал о том, что на память о предстоящем вечере подарит пылкой красавице перстень с бриллиантом. Он даже знал, как будет выглядеть этот перстень – широкий, почти во всю фалангу пальца, выполненный в виде двух сплетенных цветков, и там, где они соединяются, будет огромный, величиной с горошину бриллиант. Именно такой перстень Лучано видел у одной из любовниц дона Альберто Монтиссори.

– Когда смотрю на развороченный лимузин, мне кажется, будто я вижу растерзанное тело сына. Они должны дорого заплатить за эти видения.

– Кто это сделал, дон Альберто?

– Они называют себя «русской мафией», и завтра в парке у залива у нас с ними назначена встреча.

– Чего они добиваются?

– О! Они ведут себя очень нескромно, рассчитывая получить от нас четвертую часть прибыли.

– Похоже, это серьезные ребята.

Альберто Монтиссори опустился в кресло напротив. Он выглядел постаревшим, а морщины на щеках стали глубже.

– Ты так считаешь? Ну что ж, ладно. Завтра мы с ними встречаемся в семь часов. Мне бы очень хотелось взглянуть на дерзкого русского дона. Он мне чем-то напоминает меня самого… в далекой молодости. – Дон Монтиссори неожиданно улыбнулся. – Возьми с собой десятка три храбрецов и будь все время рядом. А потом, когда наши разговоры закончатся, сделай так, чтобы я с ним больше никогда не встретился. Ты меня понимаешь, Лучано?

– Конечно, дон Монтиссори, – улыбнулся Лучано, вновь подумав о своей недотроге.