Текст книги "Государственный преступник"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 5
ВЕРИНЫ ХЛОПОТЫ

В Березовку Вера смогла выбраться только после полудня. Собственно, сегодня можно было бы и пропустить посещение своих подопечных – приезд кузена и бессонная ночь служили бы вполне законным оправданием. Только не для Веры. Вот уже который год она почти каждый день ходила в деревню, дабы подать помощь больным и нуждающимся: первым она приносила лекарства и участие, вторым – пищу, немного денег и ласковое слово. Вот и сегодня, навестив двух больных, Вера отправилась на выселки к Марфе, матери Сеньки, которую посещала всякий раз, наведываясь в Березовку.

Покуда шла – думала о кузене. Как славно, что он приехал и теперь будет жить с ними! Как здорово, что случилась эта дуэль в их полку, на которой он был секундантом, после чего и был вынужден подать в отставку! Все равно не было в двоюродном братце военной косточки – это видела даже она, – а стало быть, его отставка есть благо для него же самого. Да и дяде теперь будет полегче. Он хоть и молчит, но она-то знает, почему он последнее время часто хмурится. Скорее бы ей достичь совершеннолетия и отдать ему матушкино наследство. Все, до последнего грошика. Ведь ей одной ничего не надо, кроме того, чтобы дядя был здоров и доволен.

Ну и, конечно, чтобы Мишель был рядом…

Избушка, где жили Марфа с сыном, была самой худой не только во всей деревне, но и на выселках. Не изба – хижина с покосившимися стенами, земляным полом и прохудившейся крышей. Когда Вера вошла в нее, Марфа сидела у окна, вперив в него неподвижный взор и беззвучно шевеля губами. Она бывала иногда такой, сама не своя, отчего бабы да и мужики обходили ее стороной, чувствуя перед ней какой-то суеверный страх.

– Здравствуй, Марфа, – вывела ее из оцепенения Вера.

– Батюшки, барынька! – радостно всплеснула руками Марфа, и взгляд ее сделался осмысленным. – А я уж думала, не придете.

Она встала и торопливо вытерла выцветшим фартуком лавку. В отличие от сына она была предана своей благодетельнице, ведь та приходила всегда с корзинкой с припасами, а иногда одаривала и полтинничком. Вот и на этот раз в корзине Веры лежал хлеб, мясо, яйца и кусок сырного пирога. Жадно поглядев на припасы, Марфа села рядом с Верой и уставилась на нее полными благодарности глазами.

– А где Семен? – как бы мимоходом спросила Вера.

– В деревню ушел, – с готовностью ответила Марфа.

– И по какой такой надобности? – строго спросила Вера. – Опять к этому своему скверному приятелю Кузьме, причинившему столько горя своим родителям?

– Ну, барынька, он уж не такой и скверный. На днях как-то вот колбаску мне принес.

– Где-нибудь украденную. Ведь я же тебе говорила, – сдвинула бровки Вера, – либо запрети Семену ходить к этому Кузьме, либо я перестану ходить к тебе.

– Он и не ходит, – испуганно ответила Марфа.

– Так ведь пошел же сегодня?

– Потому что он нашел кое-что. И пошел спросить совета.

– Конечно, только у этого Кузьмы и спрашивать советов, – пожала плечами Вера.

– Да уж находка-то больно странная.

– А что за находка?

– Связка писем, – тихо сказала Марфа, почему-то оглядевшись по углам. – Он их из лесу принес.

– А в лес-то зачем ходил? – встала с лавки Вера. – Капканы опять ставить?

– Что ты, барынька, – округлила глаза Марфа, махнув руками. – Он по грибы ходил.

– Ну и где те грибы? – с иронией спросила Вера.

– Грибов нету, – потухла глазами Марфа. – Так ведь потому и нету, что он какие-то письма нашел. Вот и пошел к Кузьме за советом, как лучше ентими письмами распорядиться.

– Почему же он не пришел за советом к дяде или ко мне? – нахмурила бровки Вера.

– Потому что он надеется, что те, кто потерял енти письма, дадут за них награду. Ведь не по-нашенски писано-то в них.

– Вот как? – подняла брови Вера. – В таком случае мы с дядей уж точно не оставили бы его без награды.

– Правда? – загорелась Марфа.

– Ты что, сомневаешься в моих словах? – удивленно спросила Вера. – Разве я когда-нибудь давала к этому повод?

– Нет, барынька, что вы, – испуганно пролепетала Марфа. – Это я так, по дурости своей бабьей.

– Вот что, – решительно сказала Вера, – я хочу видеть эти письма. Как только Семен вернется, пусть немедленно принесет их мне.

– Хорошо, барынька, – уверила Марфа. – Только вы уж это, не оставьте нас наградой-то.

Сенька явился на следующее утро. Босой, но в чистой рубахе и стираных портах. Чтобы угодить молодой барыне, он повязал шею цветастым бабьим платком, а волосы обильно смазал салом.

Аудиенция состоялась в дальней садовой беседке. Решительный тон, принятый Верой для разговора с Сенькой, возымел действие: парень рассказал почти все, скрыв лишь некоторые детали.

– Ты принес письма? – перво-наперво спросила она.

– Принес, – ответил Сенька, доставая из-за пазухи связку писем.

– Хорошо. А теперь расскажи, где ты их нашел. И учти – твоя награда будет зависеть от того, насколько правдив будет твой рассказ.

– Я нашел их вчера в роще на рассвете, – осторожно начал Сенька. – Около озерка.

– А зачем ты был в лесу в такую рань? – прищурила глаза Вера. – Опять ставил ловушки?

– Нет, я ходил по грибы.

– Учти, Семен, ежели ты не бросишь это свое занятие, то попадешь в каталажку, как этот твой дружок Кузьма. Разве ты не знаешь, что такая охота запрещена? Ведь это воровство! – возмущенно воскликнула Вера. – Эта роща моего дяди, а что ты видел от него, кроме добра?

– Роща барская, а дичь – Божья, – попытался было взбрыкнуть Сенька, малость насупившись, но Вера быстро его укоротила, сообщив о приезде кузена.

Младшего Дагера Сенька боялся как огня, потому как не единожды был таскан Михаилом Андреевичем за вихры именно за ставленые силки и западни.

– Вот скажу ему, что ты снова за старое взялся, он тебе покажет, – как можно жестче произнесла Вера и посмотрела Сеньке прямо в глаза. – А я перестану заходить к вам и разговаривать с тобой и твоей матерью.

– Да, ей-богу, по грибы ходил, – сделал Сенька честные глаза и для пущей убедительности перекрестился. – Вот те крест, барыня!

– Ладно, оставим пока этот разговор, – чуть смягчилась Вера. – Теперь рассказывай, как это ты вдруг нашел эти письма.

– Ну, шел, шел и нашел, – нетвердо промолвил Сенька, глядя мимо барыньки.

– Не лги, – погрозила ему пальцем Вера. – Я тебя предупреждала, твое вознаграждение зависит от правдивости твоего рассказа. И к тому же у кого тогда ты намеревался получить вознаграждение за найденные письма? Матушка твоя мне все рассказала…

– Их было двое, – наконец сдался Сенька, выдохнув. – Лиц я их не разглядел, темно еще было. Один из них был высокий и постарше, другой, верно, молодой, хлипкий.

– А что эти двое делали ночью в лесу? – удивилась Вера.

– А я почем знаю? Они шли и разговаривали. Я услышал и пошел за ними.

– Зачем?

– Вы же, барышня, только что меня спросили, что эти двое делали на рассвете в лесу. Вот и мне тоже стало интересно, – нашелся что ответить Сенька.

– Ладно, продолжай.

– Ну, пошел, значит, я за ними. Дошли до озерка. У них с собой сумка была большая. Они стали из нее вынимать какие-то бумаги. А в сумку наклали камней и бросили в озеро.

– Зачем? – снова спросила Вера.

– Да, видать, сперли они эту сумку. Вот и бросили ее в воду, чтобы следы замести, – резонно заключил парень.

– Да, это очень странно, – задумчиво произнесла Вера. – Ну а что было потом?

– Потом они ушли, а эту вот связку писем – забыли.

– Ох, Семен, – недоверчиво посмотрела на него Вера. – Правду ли ты мне говоришь?

– Правду, сущую правду, – заверил ее Сенька и для пущей убедительности вытаращил глаза.

– Хорошо, если так. Мне думается, эти письма надо вернуть их истинному владельцу.

– Где ж вы его найдете? – усмехнулся Сенька. – Даже тех двоих след давно простыл.

– Пока не знаю, – ответила Вера. – Так или иначе мне надо посоветоваться с дядей.

– А награда? – осторожно напомнил Сенька.

– А сколько ты хотел за них выручить?

– Пятьсот рублей, – не сморгнув глазом, ответил начинающий коммерсант.

– Сколько, сколько? – рассмеялась Вера.

– Триста, – посмурнел парень.

– Удивляюсь я на тебя, Семен, – серьезно сказала Вера. – Разве можно требовать награды?

– Сто рублей, – уныло пробурчал Сенька. – Хотя бы. Тем более что половину я должен отдать Кузьме.

– Это почему же? – насторожилась Вера.

– Я ему все рассказал, и он потребовал половинную долю.

– Хорош же у тебя друг, – усмехнулась Вера. – Ладно, ступай. Мне надо сначала все обдумать и поговорить с дядей.

Сенька поклонился и вышел из беседки с понурым видом. Но глаза его светились лукавством. Теперь он уже не жалел, что поделился письмами с Кузьмой.

Вот оно, счастье одноглазое!

Глава 6
ВОТ ТАК ФОКУС

Покуда Обличайло сушился и грелся у костра, Артемий Платонович открыл найденную сумку и вывалил ее содержимое на землю. Камни, одни камни. Похоже, они имеют дело с опытными преступниками, и рассчитывать на то, что те легко сделают какую-либо ошибку, значило ничего не понимать в сыскном деле. Все же Аристов внимательно осмотрел камни и заметил меж ними кусочек какой-то материи. Он наклонился и взял его в руки. А потом улыбка растянула его губы.

– Максим Станиславович! – сказал он и протянул материю приставу. – Взгляните-ка!

– Носовой платок, – констатировал Обличайло, расправляя клочок материи. – С инициалами! – воскликнул он, заметив в уголке платка две вышитые буквы: К. и М. – Вот удача!

– Да, пожалуй, – согласился отставной штабс-ротмистр, принимая из рук пристава платок. – Ежели это, конечно, начальные буквы имени покойного. Так или иначе об этом надо телеграфировать нижегородскому полицмейстеру.

– Выходит, смерть человека из желтого вагона все же не случайна? – спросил Обличайло.

– Я в этом не сомневаюсь, – заметил Артемий Платонович. – Главное теперь – установить его личность. Когда мы узнаем, что это был за человек, мы сможем выявить мотивы его устранения. А после этого и людей, заинтересованных в этом.

– Вы думаете, что этих двоих уже и след простыл? – спросил пристав.

– Да-с, милейший. Они сделали свое дело и теперь, верно, трясутся в коляске по дороге в Нижний. А то и в Ковров! Или еще куда-нибудь. Что же касается следов, – раздумчиво произнес Артемий Платонович и указал на землю, – то вот они. Гляньте!

Действительно, две пары следов вели от озера обратно по направлению к железнодорожной насыпи. Шли они параллельно первым следам и потерялись в сосновом леске совсем недалеко от «железки». В какую сторону пошли неизвестные, было неясно, и Аристов решил вернуться в Ротозеево. Возможно, именно там они взяли лошадей, а стало быть, их обязательно видели на станции.

Артемий Платонович оказался прав. Их действительно видели. Правда, только одного, высокого. И не на почтовой станции, где можно было взять лошадей, а на железнодорожной. Высокий брал два билета первого класса до Нижнего на пятичасовой поезд. Как показал кассир, высокому было лет тридцать пять и он слегка прихрамывал на левую ногу.

Сие известие немного смутило отставного штабс-ротмистра. Уж больно неосторожно было со стороны злоумышленников столь открыто появляться на станции да еще брать билеты. Нет, тут что-то было не так. Зато Обличайло заметно повеселел.

– Они будут садиться в поезд, и мы их возьмем, – говорил он, возбужденно потирая руки. – Прямо тепленькими.

Поскольку было уже около четырех пополудни, Аристов с Обличайло решили не покидать станцию. Пристав уселся на перронной скамейке с газетой в руке, а Артемий Платонович засел в буфетной возле окна, из которого просматривался насквозь весь перрон.

Поезд пришел с опозданием в четверть часа. Но среди пассажиров, поджидающих его, ожидаемой пары фигурантов не наблюдалось. Не подошли они и во время стоянки поезда. И когда, выпустив клубы пара, поезд тронулся дальше, Аристов с Обличайло поняли, что их провели.

– Ловкие ребята, – уважительно заметил отставной штабс-ротмистр приставу, когда тот с разочарованным видом вошел в буфетную. – Подбросили нам ложный след, а сами, по всей видимости, где-то залегли. Поди теперь сыщи их!

– Они что, здесь остались? – недоуменно спросил Обличайло.

– Скорее всего, – задумчиво ответил Аристов.

– А чего они здесь забыли? – продолжал недоумевать пристав.

– Может, чего и забыли, – пожал плечами Артемий Платонович. – А вернее, не нашли.

– Вы думаете, они нашли не все, что скинули с поезда? – задал Обличайло вопрос, единственно пришедший ему в голову.

– Вполне возможно. И, вероятно, будут продолжать искать.

Пристав оживился.

– Тогда давайте устроим засаду.

– Где? – укоризненно посмотрел на коллегу Аристов. – Мы же видели место падения сумки. Там больше ничего нет. К тому же не исключено, что интересующую их вещь забрал кто-то другой. А это значит, что они будут искать и этого другого.

– И где нам искать этих двоих?

– Не знаю, сударь, – признался Артемий Платонович. – Но им надо есть, спать, разговаривать с людьми. Они чужаки, и на них обязательно кто-нибудь да обратит внимание.

– Да, трудненько нам придется, – заметил Обличайло. – Может, подключить внутреннюю стражу? Объявить им приметы этих двоих, пусть блюстители смотрят в оба глаза.

– Я тоже подумал об этом, – согласился с приставом Аристов. – Сегодня уже поздно, а завтра я нанесу визит господину начальнику уездной стражи барону Дагеру. К тому же мне необходимо переговорить с молодым бароном. Он ехал в том самом поезде и мог видеть что-нибудь, чего не заметили другие.

– А что делать мне? – спросил Обличайло.

– Вам? – слегка улыбнулся отставной штабс-ротмистр. – Вам надлежит сей же час следовать со мной в гостиницу, то бишь на постоялый двор, составить мне компанию на время обеда, после чего немедля взять коляску и поспешить в Нижний к вашему начальнику господину полицмейстеру, коему доложить о нахождении нами носового платка с предполагаемыми инициалами умершего в поезде гражданина. Затем, находясь в управлении, надлежит вам, ежели, конечно, уже пришли из губернских управлений данные о пропавших и разыскиваемых лицах, сверить приметы таковых с приметами нашего покойника. При совпадении таковых – а ежели совпадут и инициалы имени пропавшего лица с инициалами на платке, тем более, – вам надлежит вызвать в Нижний Новгород лицо, хорошо знавшее покойника, для опознания. После проведения вышеперечисленных действий вам надобно немедля вернуться в Ротозеево, найти меня, где бы я ни был, и сообщить о достигнутых вами результатах. Лично, – помахал пальцем Артемий Платонович, – не пользуясь телеграфом. Вам ясно?

– Предельно ясно, господин Аристов, – тоже улыбнулся Обличайло. – Начальник из вас что надо.

– Ну, не преувеличивайте, – скромно отозвался Артемий Платонович. – Я вам вовсе не начальник, а лицо, оказывающее посильное содействие разыскным мероприятиям нижегородской полиции. Не более.

– А мне почему-то кажется, что более, – в шутку не согласился пристав Обличайло.

– Поверьте, это вам только кажется. Итак, обедать?

Откушали сыщики весьма плотно. Минут через сорок пристав Обличайло уже трясся в дорожной коляске, держа путь в Нижний Новгород, а отставной штабс-ротмистр Аристов, вставив трубку в зубы, принялся нещадно дымить в своем нумере, обдумывая дальнейшие свои действия. А подумать было над чем…

На следующее утро, дождавшись времени визитов, Артемий Платонович отправился в имение барона Дагера. Но перед этим случилось нечто такое, что поставило доку сыскного дела в тупик. Когда Аристов, спустившись из своего нумера, выходил в прихожую, он вдруг услышал:

– Прошу прощения, но вы не подскажете, остановился ли у вас некто Артемий Платонович Аристов, отставной штабс-ротмистр?

Аристов медленно обернулся. Вот так фокус! У хозяина постоялого двора о нем спрашивала молодая стройная дама с замечательно красивым античным профилем, в оранжевом атласном платье, черной бархатной шали и убранной кружевами бархатной же шляпке на затылке. Она явно была ему не знакома. Справившись с первым побуждением подойти и представиться, Артемий Платонович, опустив голову и теряясь в догадках, вышел во двор, где его уже ждал запряженный экипаж. Всю дорогу до имения Дагера эта дама не давала ему покоя. Зачем она спрашивала о нем? Почему она знает, что он в Ротозееве? Что ей нужно? Странно, однако. Если быть предельно откровенным, то уже давно прошли те времена, когда им интересовались дамы. Тем более такие хорошенькие. Да-с!

Наконец, когда коляска уже въезжала в ворота усадьбы, похожей на небольшой средневековый замок, он успокоился. В конце концов, коли Провидению угодно, он со временем все узнает. Ну а ежели не угодно, значит, так тому и быть!

Уже за воротами навстречу экипажу попался вихрастый рябой парень лет пятнадцати. Нахально взглянув прямо в глаза Аристову, парень, и не подумав посторониться, прошел так близко от экипажа, что едва не попал под задние колеса. «Вот бес, – подумал Артемий Платонович, слегка оскорбленный поведением парня. – И воле-то крестьянской всего ничего, а какие изменения в людях. Вот этот – сопля еще, а уж не только кланяться, дорогу уступать не желает. Что же через двадцать лет будет! Куда ж катится Россия».

В передней к Аристову вышел разряженный камердинер:

– Как прикажете доложить?

– Артемий Платонович Аристов, отставной штабс-ротмистр.

– Соблаговолите обождать. Пройдите покуда в гостиную.

– Это куда же, милостивый государь?

– По лестнице и направо.

«Ну и домик, – подумал Артемий Платонович, входя в гостиную с белой мебелью и белыми штофными обоями. – Не дом, прямо дворец».

Вошел ливрейный слуга, молча поклонился и выжидающе уставился на Аристова.

– Ты прибыл в мое распоряжение? – догадался тот.

Слуга молча поклонился.

– Так мне ничего не надобно, ступай. Впрочем, нет, – остановил повернувшегося было к выходу слугу Артемий Платонович. – Принеси-ка ты мне, братец, холодненького кваску. А то дорога совсем запарила!

Слуга снова безмолвно поклонился и тотчас удалился. Через минуту он вернулся с хрустальным бокалом, стоявшим на серебряном подносе. Похоже, в усадьбе царил идеальный порядок, что уже загодя вызвало у Аристова симпатию к ее владельцу. Артемий Платонович взял бокал и сделал глоток. Недурно! Квас был очень вкусным, душистым и до того холодным, что обжигал десны. Отставной штабс-ротмистр с удовольствием выпил весь бокал, и тут в гостиную вошел высокий полноватый пожилой мужчина с седыми кустистыми бровями и пышными усами. Сюртук сидел на нем, как вицмундир, да и во всем облике этого человека угадывался бывший военный. Наверняка из кавалергардов.

– Честь имею представиться, отставной кирасирского полка штабс-ротмистр Артемий Платонович Аристов, – отрекомендовался гость.

– Очень приятно, – вежливо улыбнулся барон, протягивая Аристову руку. – Отставной гвардии Измайловского полка майор Андрей Андреевич Дагер. Рад, весьма рад. Присаживайтесь, пожалуйста.

– А не приходится ли вам родственником полковник Адриан Андреевич Дагер, средневолжский полицмейстер? – поинтересовался Аристов, устроившись в креслах.

– Да, это мой брат, – живо ответил Дагер. – Вы знакомы?

– Конечно.

– Ну, и как он там?

– Ваш брат прекрасный человек. К тому же он занимает именно свое место и очень любит свое дело.

– Отрадно слышать, – благодарно посмотрел на Аристова барон. – Хотя, признаться, мне приходилось слышать о нем всякое.

– Не верьте досужим вымыслам и слухам. Пустое! – отмахнулся штабс-ротмистр. – Я прекрасно знаю вашего брата и уверяю вас, что он человек долга и чести. А поскольку мне неоднократно приходилось сталкиваться с ним по разным делам, то смею вас заверить, общение с ним для меня всегда не только полезно, но и приятно.

Артемий Платонович умолк. Установилась неловкая пауза, которая частенько разделяет малознакомых людей.

– Вы служите? – поспешил прервать молчание Дагер.

– Нет, – коротко ответил Аристов.

– А я служу, – в словах барона прозвучала грусть. – Недавно поступил. Опять по военному ведомству – уездным начальником внутренней стражи.

– Я знаю, – сказал Артемий Платонович. – Собственно, это и является целью моего визита к вам.

– Понимаю, – понизил голос барон. – Вы занимаетесь этим убийством в поезде, так? Как частный сыщик.

– Позвольте, но откуда вам это известно? – опешил отставной штабс-ротмистр. – Вам это сообщил нижегородский полицмейстер?

– Нет, – засмеялся Дагер. – У меня пока еще нет собственного телеграфа. Все гораздо проще.

Барон позвонил в колокольчик, и в дверях тотчас выросла фигура лакея.

– Принеси сегодняшние газеты, – приказал Андрей Андреевич.

Лакей исчез и через несколько мгновений вернулся с кипой газет.

– Вот, прошу, – протянул барон Артемию Платоновичу «Нижегородский листок». – Смотрите раздел «Хроника».

Аристов развернул газету, нашел раздел и принялся читать…

ЗАГАДОЧНАЯСМЕРТЬ

В ночь с 26 на 27 августа в вагоне второго класса поезда Москва – Нижний Новгород во время остановки на ст. Ротозеево было найдено мертвое тело неизвестного человека. Это мужчина лет 25–27, умерший по невыясненным причинам. Местным лекарем, привлеченным для осмотра трупа, явных признаков насильственн ой смерти обнаружено не было. Однако ехавший этим же поездом известный частный сыщик г. А.П. Аристов, очевидно, полагает, что это все же убийство. Им же было проведено предварительное дознание, в результате которого выяснилось, что пропали все вещи покойного. Вероятно, они были выброшены в окно злоумышленником или злоумышленниками на подъезде к ст. Ротозеево.

В этом непростом деле возникает немало вопросов:

Кто был этот человек?

Зачем его убили?

У кого теперь его вещи и почему они заинтересовали преступников?

На все эти вопросы мы надеемся в скором времени получить ответы от г. Аристова, взявшегося распутать это загадочное происшествие. Все дела, за которые брался до этого сей известный сыщик, были им удачно завершены. Будем надеяться, что и эта таинственная смерть в поезде будет им также раскрыта и объяснена.

А. Постнов

– М-да, – озадаченно протянул Аристов. – Прославился, стало быть! Я вовсе не хотел афишировать свое пребывание здесь. И принесла же нелегкая этого репортера. Теперь преступники будут еще осторожней.

Дагер улыбнулся:

– Это называется заслуженная слава.

Отставной штабс-ротмистр отмахнулся:

– Да полноте вам, и вы о том же!

– Значит, все-таки в поезде произошло убийство? – перевел тему разговора барон.

– Этого наверняка я знать не могу. Но поскольку преступников интересовали вещи покойного, – отставной штабс-ротмистр серьезно призадумался, – а вещи действительно были похищены и выброшены в окно по ходу поезда, – полагаю, что они были заинтересованы в смерти этого пассажира.

– Да, не простой случай, – заметил барон.

– Не простой, – согласился Аристов. – Поэтому я и вынужден просить вашей помощи.

– Сделаю все, что в моих силах, – заверил гостя Андрей Андреевич.

– Благодарю вас. Поскольку, как я полагаю, преступники до сих пор находятся в вашей округе, – начал Артемий Платонович, – надо дать их приметы стражникам и всем заинтересованным лицам, чтобы те походили по деревням и поспрашивали, не видел ли кто этих людей. И чтобы сами блюстители порядка постоянно были начеку. Все сведения должны стекаться к вам, а уже от вас ко мне или моему помощнику приставу Обличайло. Это вас не сильно затруднит?

– Бог с вами, это же моя обязанность, – вскинул брови барон. – Сегодня же будут отданы все необходимые распоряжения.

– Благодарю вас.

– Где вы остановились?

– Я человек весьма неприхотливый, – заверил барона Аристов, – в Ротозееве, на постоялом дворе.

– Может, вы примете мое приглашение и остановитесь у меня? – любезно предложил барон.

– С удовольствием, но там мне удобнее для дела, – ответил отставной штабс-ротмистр. – Там станция, почта, телеграф. А вот бывать у вас мне будет необходимо довольно часто. Надеюсь, вы не откажете мне в любезности?

– Да ради бога! В любое время дня и ночи, – искренне заверил его барон.

– Ну, ночи вряд ли, – улыбнулся Артемий Платонович. – И еще. Мне надо переговорить с вашим сыном. Он ведь ехал в том же самом поезде.

– Хорошо. Сейчас я его позову.

Барон снова звякнул в колокольчик и приказал лакею найти Михаила. Молодой барон явился минут через пять. Внешне он очень напоминал отца, по существу, был его молодой копией. Высок. Щеголеват, может быть, даже чересчур. Такие франты умеют вскружить дамам голову. Но поскольку, выйдя из поезда, он тотчас сел в коляску и поехал в отцово имение, то ничего интересного для Аристова сообщить Михаил не мог. Размышляя о своем предстоящем разговоре с отцом, Михаил даже не обратил внимания, кто вместе с ним сошел с поезда.

На обратном пути Артемию Платоновичу вновь вспомнилась та дама, что спрашивала про него у хозяина постоялого двора. Может, она прочитала ту статейку в газете и хотела ему что-то сообщить? Право, это уже навязчивая идея!

На постоялом дворе он увидел коляску помощника нижегородского полицмейстера. Значит, Обличайло уже вернулся! Только вот с чем?

Максима Станиславовича он застал в его нумере. По его сияющему лицу было нетрудно догадаться, что прибыл он с благоприятными вестями.

– Вижу, что вы не зря съездили, – констатировал Артемий Платонович. – Ну, рассказывайте. Жду!

– Я сделал все так, как вы сказали, – оживленно начал Обличайло. – По пришедшим в управление ответам на наши запросы о пропавших и разыскиваемых, приметы и инициалы нашего покойника совпали только с двумя: давно разыскиваемым мещанином Пермской губернии Кондратием Молоковым и чиновником особых поручений при средневолжском губернаторе Константином Макаровым. Этот Макаров должен был 27 августа телеграфировать в Средневолжск о своем прибытии в Нижний, но не телеграфировал. Когда наш запрос дошел до Средневолжска, то там признали, что присланные приметы совпадают с приметами этого их чиновника, вот они и обеспокоились. Тем более что он должен был сесть на этот поезд именно в Володарах. В Нижнем нашлись знакомые этого Макарова, они и опознали его труп. В данный момент его тело плывет на пароходе в Средневолжск.

– Я тоже в данный момент должен был плыть в Средневолжск, – заметил Артемий Платонович. – Ладно… Вы мне вот скажите, что делал чиновник особых поручений при средневолжском губернаторе в этих Володарах? И что такого он вез в своей дорожной сумке, из-за чего, верно, и постигла его смерть?

– Я могу только предполагать, господин Аристов, – неуверенно произнес Обличайло. – В Средневолжске, насколько мне известно, вот уже несколько месяцев находится жандармский полковник Мезенцов. Может, этот вояж Макарова как-то связан с этим?

– Благодарю вас, – отозвался Артемий Платонович задумчиво. – Вероятно, вы правы.

«И как это я сам не догадался?» – хотел было добавить он, но промолчал. Действительно, товарищ начальника штаба Отдельного Его Императорского Величества корпуса жандармов флигель-адъютант Михаил Владимирович Мезенцов вот уже несколько месяцев пребывал в Средневолжске, но о цели его вояжа в губернский город никто не знал, исключая, разумеется, губернатора и, возможно, чиновника особых поручений Константина Никитича Макарова.

«Может, у Макарова была какая-то особая миссия в Володарах? – продолжал размышлять отставной штабс-ротмистр. – Может, там ему передали какие-то документы, предназначенные для Мезенцова, которые он и вез в своей дорожной сумке? А кто-то об этом знал и, дабы завладеть этими документами, и убил Макарова?»

Вопросов было много. Ответов – ни одного. До Артемия Платоновича, конечно, доходили слухи, что в Средневолжске существует какая-то тайная организация революционного толка, но ни целей ее, ни насколько она опасна существующему режиму, он не знал.

– Как бы то там ни было, – сказал он, – наша цель – найти преступников, похитивших сумку, а вернее, ее содержимое. И изъять его у них.

– Это понятно, – со вздохом отозвался Обличайло. – Только вот где их искать?

Артемий Платонович задумался.

В то время как он раскуривал свою трубку, из почтово-телеграфной конторы вышла красивая дама в оранжевом атласном платье с античным профилем. Она тоже была задумчива и рвала в мелкие кусочки телеграмму, только что полученную ею из Нижнего Новгорода. В телеграмме было всего три слова:

«Личность фигуранта установлена».