Текст книги "Костная мука"

Автор книги: Евгений Фоменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Без всяких церемоний ефрейтор начал выковыривать зубы из челюсти одного из румын.

– Ты что, хочешь их себе забрать? – ужаснулся Михаил. Фонарь в его руке задрожал.

– Why not? – не отрываясь от своего занятия, ответил вопросом на вопрос Владислав. – Свети ровней, напарник. Вот так. Зубы им точно уже не понадобятся, им теперь только кашку можно. А золоту чего пропадать? Если не хочешь с этим связываться, то давай я их себе заберу, как считаешь?

– Забирай, – Перевозов снова почувствовал себя нехорошо.

– А это еще что такое? – Влад с интересом крутил в руках металлическую банку, извлеченную из ближайшего рюкзака. Выяснилось, что она открывается как тубус. Влад начал аккуратно вытаскивать верхнюю часть.

– Ты прямо как физик-ядерщик, – попытался пошутить Перевозов.

– Цыц! – моментально отреагировал Влад.

Было странно, что банка за годы, проведенные в сырости и мраке, не проржавела. Верхняя ее часть медленно поднималась кверху. Как только две половинки были разделены, раздался легкий хлопок.

– Порошок какой-то. Похоже, наши немецкие друзья были теми еще кокаинщиками. Интересно, сколько сейчас стоит кокс шестидесятилетней выдержки?

Ефрейтор осторожно принюхался к содержимому банки. Потом аккуратно макнул мизинец в порошок и дотронулся до него кончиком языка.

– Ты что творишь? – закричал Михаил. – У тебя есть мозг вообще?

– Не суетись, – сплюнув, ответил Влад, – обычный зубной порошок. Как я и думал… Хочешь попробовать? Да не бойся, просто нюхни пыль десятилетий, ничего с тобой не случится.

Миша осторожно понюхал, не ощутив никакого наркотического эффекта. Похоже и вправду – зубной порошок. А вот сама банка показалась Перевозову интересной – вся в каких-то в витиеватых узорах, а на крышке выгравирована ящерица.

– Так, пора, наверное, уже до дома, до хаты, – заметил боец-мародер. – А то нам еще до тазика твоего шуровать…

Дважды повторять Михаилу не пришлось.

Последний день пребывания Перевозова на заставе ознаменовался очередной пьянкой, на сей раз «прощальной». Сидели поначалу втроем – Перевозов, Рубашкин и Дмитрич – коренастый рыжий дядька с белорусским говорком.

Михаил предложил позвать еще и Влада, но Дмитрич с Рубашкиным эту идею высмеяли – негоже офицерам с личным составом за одним столом водку пить. Но через пару рюмок свое мнение они коллегиально поменяли и великодушно разрешили присутствовать на мероприятии и бывшему аспиранту.

Пить закончили в четыре утра.

* * *

Константин сразу, еще во время телефонного разговора, не понравился Перевозову. Михаила всегда раздражали неопрятные люди. Когда в наушнике раздались причмокивания и харканья, Михаил даже какую-то брезгливость испытал, держа в руках телефонную трубку. Собеседник сразу нарисовался этаким пузаном, у которого под ногтями застряла вековая грязь и от которого за версту несет привокзальными чебуреками.

Посредник, едва услышав про Владислава, сразу же, не откладывая в долгий ящик, предложил встретиться.

– А чего тянуть Машку за ляжку? Быстренько все решим, раз уж меня Влад рекомендовал, – Константин оказался хватким парнем. – Ты сейчас где? Через сколько сможешь быть на Комендантском проспекте? Через полтора часа? Отлично! Тогда возле метро в четыре. Когда подойдешь, то дай звоночек, я там рядом буду.

… До места встречи Перевозов добирался на метро – машину накануне отогнал в автосервис – решил, что пришла пора перебрать подвеску. Вояж по карельским лесам был отнюдь не хилым.

С Костей договорились созвониться сразу, как он прибудет на место, что Михаил и сделал. Тот ответил, что будет через пару минут. Однако ждать пришлось все пятнадцать. Все это время Перевозов нервно посматривал на часы и курил. Ждать он не любил.

Живой Константин оказался ничем не лучше его «телефонного» образа. Невысокий и толстоватый субъект в выцветшей гавайской рубахе и мятых брюках, дешевых очках «police» и стоптанных сандалиях. Чтобы сразу и навсегда определить его в разряд неприятных типов, очень «кстати» пришлась и его жидковатая шевелюра, обильно прилизанная гелем. Константин принадлежал к той категории людей, возраст которых определить практически невозможно. Ему запросто могло быть как двадцать пять, так и сорок лет.

Константина Михаил узнал сразу. Посредник даже не соизволил извиниться за опоздание. Видимо, для него такие мелочи были в порядке вещей. Накопившаяся неприязнь еще больше усилилась.

– Ты Михаил, что ли? – сходу начал толстяк. – Ну показывай, что у тебя есть. Да тихо ты, тихо! Куда полез-то? Не здесь, пойдем присядем в машину.

Внутри Лада «Спутник», которую и предложил в качестве переговорной Константин, производила такое же отталкивающее впечатление, как и сам хозяин. В пыльном пропитанном непонятными запахами салоне Перевозову сразу стало как-то очень неуютно. Окно со стороны пассажира не открывалось, поэтому приходилось дышать всем этим ароматом, усиленным неприятным амбре самого хозяина авто.

– Ну-с, приступим, – прогундосил толстяк, расположившись на водительском сидении и с готовностью потирая потные ладони. – Что ж Владик нам тут прислал?

Перевозов стал выкладывать из карманов находки, упакованные в маленькие полиэтиленовые пакетики, в которых обычно продают семена или всякие побрякушки.

– Так, это фигня, это хлам, это вообще непонятно что, – Константин крутил каждый пакетик в руках не больше секунды и тут же безапелляционно возвращал владельцу.

В итоге посредника заинтересовали только медальоны, которые он тут же сфотографировал на мобильный телефон.

– Значит так, – продолжил толстяк, – как только я что-то по ним узнаю, так сразу же и свистну. А пока разбегаемся…

– А долго ждать придется? – спросил Перевозов, не ожидавший, что встреча окажется настолько короткой.

– Тут ничего конкретного сказать не могу, – уклончиво ответил владелец «восьмерки». – Может неделю, может полгода. Так что ты от меня скорого ответа не жди. По поводу моих условий тебе Влад должен был все объяснить. Давай, выметайся из машины, у меня еще дела, нужно ехать.

Михаил оторопел и не нашелся ответить ничего лучше, как вежливо попрощаться.

Выбравшись из машины, Михаил громко хлопнул дверью, что тут же вызвало недовольное бурчание Константина. Да и черт с ним! Михаил был зол на толстяка-посредника за потраченное впустую время, на себя за то, что не смог поставить хама на место. В том, что встреча получилась такой скоротечно-непродуктивной, был лишь один плюс – еще не наступил «час пик», когда люди дружным потоком спускаются под землю, чтобы поучаствовать в коллективной давке.

* * *

Поезд пришел практически пустым. Молодой человек сразу же выбрал для себя место на диванчике в углу вагона. Тут можно было абстрагироваться от окружения, поставить между собой и остальными пассажирами незримый барьер, ощутить, хоть и очень маленькое, но все же свое личное пространство. Здесь уютно – можно и вздремнуть, а то и поперемигиваться через окно с таким же счастливчиком из соседнего вагона. Особенно, если этот счастливчик – симпатичная девушка.

По правде сказать, Михаил уже и забыл, что такое ездить в метро. С того момента как он обзавелся собственным автомобилем, Михаил всячески старался избегать общественного транспорта. Очень уж его раздражало большое скопление народа на сравнительно небольшой площади. Да и сам питерский метрополитен мало способствовал появлению положительных эмоций.

Но сейчас поездка в метро, к удивлению Михаила, не вызывала в нем неприятных эмоций. Как раз наоборот, он почувствовал себя спокойно и расслабленно. Мерный стук колес, полупустой вагон, тускловатый свет – все это подействовало не хуже бокала мохито, от души напичканного листьями мяты…

Перевозову даже показалось, что он вернулся в свои студенческие времена, когда метро для него было основным средством передвижения. Вспомнилось пиво, которое без зазрения совести распивалось в вагонах, вспомнились томные обнимания с юными особами противоположного пола, вспомнилось даже то, какое бесчисленное количество раз он пропускал свои остановки.

Внезапно нахлынувшая ностальгия заставила Михаила усмехнуться и зажмуриться. Голова как-то сама собой завалилась на бок, ноги вытянулись на середину прохода, а руки скрестились на груди.

* * *

… Порыв свежего утреннего ветра сорвал капюшон с головы старика, стоящего на носу галиота. Морщинистое лицо старца казалось бесстрастным. Отрешенным взглядом смотрел он куда-то вдаль, словно хотел разглядеть за горизонтом нечто, понятное только ему одному. Тишина прерывалась лишь мерным всплеском весел и редкими криками чаек. Робкий голос, раздавшийся за спиной старика, вырвал его из оцепенения.

– Святой отец…

Не оборачиваясь, старик негромко приказал:

– Говори, Феодор!

– Святой отец, люди измождены – они гребли всю ночь. Нужно отдохнуть. Разрешите пристать к берегу.

После этих слов старик соизволил повернуться к своему собеседнику. Перед ним предстал светловолосый юноша в изорванной и порядком испачканной тоге.

– Осталось плыть недолго, скоро я с братьями сойду на берег. Господь оценит ваш труд, – отклонил просьбу собеседника старец.

– Вы хотите продолжать свой путь одни, святой отец? Но я дал клятву, что буду вас сопровождать повсюду. Я должен пойти с вами. И все остальные тоже хотят быть рядом. Не гоните меня, святой отец.

– Я не буду тебя гнать, – голос старика внезапно смягчился. – Но вы и так сделали больше, чем могли. И вы не обязаны следовать своей клятве. Правом, данным мне свыше, я освобождаю от нее тебя и всех, кто помог нам в эту трудную ночь. Но если ты или кто-либо еще действительно хотите пойти со мной, то должны знать, что уже никогда не сможете вернуться домой…

– Нет у меня уже никого, и дома у меня нет! – решительно возразил молодой человек, что-то звериное появилось в его взгляде. – Святой отец, разве эти варвары кого-то пощадят? Вы же видели с крепостной стены, что они делали с пленными. Вам известна их жестокость. А после того, как нас предали генуэзцы…

– Нет, генуэзцы не предавали нас, – скорбно покачал головой старик. – Солдаты бились храбро, но их было слишком мало. Это папский престол сделал так, что мы не получили помощи, которая нам так была нужна. Империя пала…

Святой отец умолк, не желая посвящать своего молодого компаньона в собственные размышления.

– Так куда мы теперь направимся? – прервал молчание Феодор. Он ясно выделил это «мы», лишний раз подтверждая свою решимость и дальше сопровождать святого отца и его спутников.

– На запад нам нельзя, – задумчиво произнес старец. – На север тоже. Нам оставлена только одна возможность – просить помощи у ордена рыцарей-драконов. Только так мы сможем защитить нашу святыню. Только так…

– Святой отец, мой меч всегда будет с вами, – воскликнул Феодор.

– Оставь свой пафос, сын мой, я тебя понял. Передай, что мы причаливаем к берегу, – старик отвернулся и снова уставился вдаль, давая понять, что разговор окончен.

* * *

… Чавканье закрывающихся дверей… До Перевозова не сразу дошло, где он.

Механический голос: «Следующая остановка «Чкаловская».

«Что за чертовщина? Я спал? Ладно, фигня-война… Получается, я закемарил на две остановки. Неужели так устал пока отдыхал?» – он задал себе этот простой вопрос и понял, что – да, очень. Хронический недосып – послесловие к короткому, но очень бурному отпуску.

Немного придя в себя, Михаил покрутил головой, чтобы размять затекшую шею. Вправо-влево, снова вправо-влево… То, что он увидел в окне напротив, чуть не заставило его вскочить и бежать в дальний конец вагона с надеждой успеть выскочить из поезда на следующей станции. От неожиданности. Да, пожалуй, и от страха.

Человек с совершенно безумным пронзительным взглядом не мигая смотрел на Михаила. Такое чудище могло напугать кого угодно. Черные глаза, крючковатый нос, оспины по всему лицу, грязные патлы, клочковатая борода – все это делало незнакомца омерзительным воплощением какого-то нелепого ужаса.

Через секунду Михаил рассмеялся. Дошло, что это лицо – всего лишь отражение рекламного плаката, который, видимо, висит над головой Михаила.

«Хрень какая-то нездоровая! Все, до бельчат уже допился, нервишки надо лечить! И какие козлы додумались такую рожу на рекламу вешать?! Так и до инфаркта кого-нибудь можно довести. А еще и муть какая-то снится», – неприятный привкус во рту, вызванный коротким сном, мешал сосредоточиться.

Михаил выдохнул и мысленно сосчитал до десяти. Он всегда так делал, когда пытался собраться или прийти в себя.

Внезапно до Перевозова дошло, что кто-то все это время смотрит на него, пристально так за ним наблюдает. И это не монстр с рекламного плаката, а вполне реальный человек из плоти и крови.

Перевозов осторожно повернул голову направо. Реальным человеком из плоти и крови оказалась девушка, с любопытством поглядывающая в его сторону. Но стоило Михаилу перехватить ее взгляд, как девушка сразу отвернулась.

«Ага, – усмехнулся Михаил. – Типа мы вообще не при делах, типа мы рядом проходили…»

И ощутил себя мгновенно Перевозов матерым охотником, который напал на след редкого и ценного зверя. Сразу позабыл и про непонятный сон, и про отвратительную рожу на плакате, и даже про упыря Костика. Теперь роли кардинально поменялись, и теперь объектом внимания уже стала девушка, которая поняла это и демонстративно отвернулась к вагонной двери.

Девушка Мише понравилась. Даже очень. Любил он высоких и стройных. А незнакомка именно такой и была. «Хе-хе, значит, еще не успел окончательно спиться и превратиться в старую крысу, если на меня обращают внимание такие телочки», – самодовольно усмехнулся Перевозов.

«Телочка» была и впрямь хороша. Длина ног подчеркивалась элегантными легенсами; коротенькое розовое платьице смотрелось одновременно и стильно и весьма сексуально; роскошные черные волосы завязаны в тугой хвост. На вид девушке было лет двадцать пять.

А между тем состав уже приближался к следующей станции.

«Если она сейчас еще раз посмотрит на меня, то я с ней обязательно познакомлюсь», – загадал Михаил.

Секунда, еще секунда… Девушка робко повернула голову в сторону Михаила и тут же отвернулась, увидев, что на нее устремлен пожирающий взгляд, лишенный всяких признаков скромности.

«Ха! Точно познакомлюсь! И я буду не я, если ее зовут не Оля! Ну, вперед, на штурм еще не взятых рубежей!» – затрубили рога, взлаяли борзые, полетела по болотам и полянам дикая охота…

Характерный туннельный свист, сообщающий о приближении к станции, нарастал. Еще несколько секунд и состав, громко ухнув сцепками, остановился.

Дверь открылась, симпатичная брюнетка выпорхнула на платформу. Михаил тут же сорвался следом, чуть не сбив с ног входящего в вагон человека.

– Извините, – на ходу бросил Перевозов и еще раз взглянул на плакат с жутким монстром, хорошо его встряхнувшим пару минут назад. Удивительно, но плаката над тем местом, где он только что сидел, не было. Постер какой-то был – с полуголыми девицами и рекламой мобильного оператора. «Чудеса», – отметил как-то вскользь Михаил, но этим и ограничился. Некогда, нужно срочно догонять удаляющуюся незнакомку.

– Девушка, погодите секундочку!

– Да? – остановившись и дождавшись приближающегося Михаила, ответила брюнетка. – Вы что-то хотели?

Народа на станции практически не было. Еще один плюс. Перевозов чувствовал себя очень уверенно.

Вблизи у него появилась возможность получше рассмотреть девушку. И вновь она не разочаровала – чувственные губы, большие карие глаза, слегка островатые черты лица, игривая челка, придававшие индивидуальность классической красоте. Адреналин в крови Михаила просто зашкаливал. Настроение стало – лучше не бывает.

– Что вы хотели? – незнакомка повторила свой вопрос.

– Барышня, простите, пожалуйста, – с самым невинным лицом начал Михаил, – ведь это с вами я два дня назад летел из Сызрани?

– Что? – удивленно вскинула брови «барышня». – Какая Сызрань? Вы о чем вообще?

Ей очень шли вскинутые брови и удивленное выражение лица.

– Нет? Ну да, простите великодушно! – затараторил Перевозов. – Конечно, где Сызрань и где вы?! Вот если бы я сказал, что мы вместе летели из Милана! Но увы – где я и где Милан! Извините, я обознался. Сразу надо было разглядеть, что вы гораздо интересней моей сызранской попутчицы. Гораздо, гораздо интересней!

– Понятия не имею – где вы и где Милан. Если это комплимент, то спасибо, – улыбнулась девушка. – Засим не смею вас больше задерживать.

Брюнетка повернулась и направилась к эскалатору. Михаил поспешил следом – охотник не желал отпускать добычу, которую уже считал своей. В конце концов, отшили его далеко не по-хамски грубо.

Поравнявшись с девушкой, он снова попытался завязать разговор:

– А вам идет быть спокойной и недоступной. Простите за неудачную шутку про Сызрань. Просто я вас когда в вагоне увидел, то вы сразу, нет, точнее – сразу-сразу мне очень, нет – очень-очень понравились. Знаете, как раньше говорили – произвели на меня неизгладимое впечатление. И мне дико, просто дичайше захотелось с вами познакомиться. Вы не подумайте, я не какой-нибудь маньяк, я – простой среднестатистический городской шизоид. Ничего более, я вас уверяю.

Девушка промолчала. Но при этом слегка прикусила нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку.

– А как вы смотрите на чашечку кофе? Вы же не будете против, если я вас просто приглашу на чашечку кофе? – не унимался Михаил.

Ответа снова не последовало.

– Молчание я могу принять за знак согласия?

До эскалатора оставалось совсем немного. Девушка резко остановилась и смерила холодным взглядом прилипчивого субъекта.

– Молодой человек, – раздраженно заговорила она, – не выставляйте себя клоуном. Знакомиться в общественном транспорте не в моих правилах. И кофе с вами я пить не буду! Один раз я с вами уже попрощалась. Пожалуйста, не будьте назойливы.

– Ответ истинной леди! Что ж, насильно мил не будешь, – нарочито равнодушно пожал плечами Перевозов и направился к эскалатору.

Михаил и не думал сдаваться, да еще теперь, когда он с ней практически познакомился… Перевозов не был ловеласом, а тут у него все шло прямо как по маслу. Упустить такой случай было нельзя.

Быстро поднявшись по бегущим ступеням, Михаил неожиданно обернулся. Незнакомка смотрела на него. В очередной раз смутившись, она опустила голову. Но через полсекунды снова посмотрела на Михаила и улыбнулась.

Перевозов рванул вверх по движущейся лестнице.

Он всегда ненавидел питерские эскалаторы. Он просто с ума сходил при спусках под землю и при подъемах. Но сейчас Михаил искренне радовался тому, что путь на поверхность такой длинный.

В кармане внезапно завибрировал мобильник. Не сбавляя ход, Михаил достал телефон. Это была эсэмэска от Влада. Какая-то чушь: «Приди, чтобы я мог научить тебя тайнам, которых не видел никто и никогда».

Прочитал еще раз и снова ничего не понял. По давней интернетовской привычке коротко ответил «+ 1». И сразу убрал телефон.

«Ладно, потом перезвоню, узнаю, что он хочет», – сейчас все мысли Михаила были всецело заняты брюнеткой.

* * *

Он не ошибся – девушка вышла с той стороны, с которой он и предполагал. Похоже, капризная леди Фортуна во второй половине дня решила повернуться к Перевозову лицом.

Девушка сразу увидела Михаила, да и сложно было его не заметить. Перевозов волнорезом стоял напротив входа, разделяя поток спешащих людей. В руках он держал изящный букетик симпатичных алых розочек. Ему самому нравились именно такие цветы, хотя он всячески и скрывал тот факт, что ему вообще нравятся цветы.

– Девушка, простите меня за мою беспардонность! Можно я заглажу свою вину перед вами? Это от чистого сердца! – Михаил протянул букет. Он успел не только купить цветы, но даже отдышаться после бурного подъема из подземки и принять вполне вальяжный вид.

Брюнетка приняла цветы двумя руками и тут же уткнулась носиком в самый центр букета, вдыхая аромат свежих роз.

– Спасибо, – единственное, на что ее хватило.

– А как же вас зовут, прекрасная незнакомка? – Михаил постарался придать своему голосу самые деликатные нотки.

Девушка улыбнулась и тихо произнесла:

– Ольга…

«Все как по заказу», – пронеслось в голове.

– Оля, ну давайте все же выпьем кофе. Пожалуйста.

Ах, велика ты, сила волшебного слова! С такой интонацией нарушивший правила водитель взывает к инспектору дорожного движения. Так молят о банке пива в разгар похмелья. Так дочь выпрашивает у матери новую куклу в магазине игрушек. Отказать невозможно.

– Я вижу, что вы от меня так просто не отвяжетесь, – засмеялась Ольга.

– Не отвяжусь.

– Тут есть одно уютное место, в котором готовят очень вкусный латте.

– Ведите. А я как верный муж декабристки готов проследовать за вами хоть на край света.

– Мне нравится ваше чувство юмора… – она дала ему секунду.

– Михаил! – успел он.

* * *

Кафе, в которое Оля привела Перевозова, и в самом деле оказалось очень уютным. Девушка выбрала небольшой столик на двоих, отделенный от основного зала декоративной аркой. Услужливый официант тут же принес два меню.

– Ну-с, – деловито произнес Михаил, – Оленька, вы что будете? Латте, которое так расхваливали?

Оля подперла правой рукой подбородок, а на указательный палец левой руки стала как-то совсем уж по-детски наматывать прядь своих черных волос.

– Вообще-то, я не Оля, – ответила девушка, – я Марина. Даже не знаю, почему мне захотелось назваться Ольгой, Наверное, потому что мне это имя никогда не нравилось.

– Я вам так неприятен?

– Сейчас уже не так, – улыбнулась девушка.

Они очень быстро перешли на «ты».

Михаил не тянул в разговоре одеяло на себя. Оказалось, что слушать собеседницу не менее интересно, чем солировать самому. Конечно, посолировать немного все же пришлось – надо же было соответствовать образу как-то поспешно натянутому на себя, словно случайный чужой макинтош в дождливую погоду. Но постепенно Михаил стал самим собой и почти сразу почувствовал, что таким он нравится собеседнице гораздо больше.

После латте Михаил, сославшись на то, что не ел практически целый день, предложил заказать что-нибудь из еды. Оля-Марина не возразила даже против бокала розового вина. Себе Михаил попросил принести кружку темного пива.

Они болтали довольно долго. Просто болтали, и это выходило у них легко и здорово. У Марины отыскалось чувство юмора, и еще Михаил с удовольствием отметил, что барышня далеко не глупа. Немного удивляло, что она пошла с первым встречным в кафе, но поскольку первым встречным был Михаил, то самодовольство победило в нем все остатки сомнений. Выходит – понравился. Вот и здорово. Сиди, получай удовольствие.

Марина была родом из Петрозаводска. После школы поехала учиться в Санкт-Петербург. А когда отучилась, поняла, что лучше остаться тут, ибо в Петрозаводске – без перспектив. К тому же Марине в Питере от бабушки досталась в наследство однокомнатная квартира. Работала Марина в какой-то логистической компании и неплохо зарабатывала. На метро же она сегодня ехала по той же самой причине, что и он – авто в ремонте.

«Это девушка точно будет моей!» – так решил для себя Перевозов уже в первые полчаса их ни к чему не обязывающего трепа. Время летело незаметно, Марина ни разу не взглянула на часы и неизвестно, сколько бы они так просидели, если бы в их милое щебетанье не вмешался мобильный телефон.

Перевозов сначала хотел сбросить вызов, но, увидев имя звонившего, решил ответить. Это был Константин.

– Алло, Миша? Слушай сюда! – гнусавил в трубку толстяк. – Такого вообще никогда не было! Это что-то с чем-то! Нашлись родственники одного из «жетонов»!

– Чего? Каких жетонов, о чем ты?

– Мать твою, – выругался Константин. – Ну, медальоны «гансов», которых вы нашли.

– А-а-а-а, – стало доходить до Перевозова, – и что?

– Что-что, – раздраженно ответил посредник. – Говорю же, родственники нашлись одного из этих немцев. Я только подал информацию, как через два часа на меня вышли. Это что-то нереальное! Нам дико повезло, что так быстро пришел ответ! Я ж тебе говорил, что это дело может быть очень долгим. А тут буквально за два часа все решилось!

– А что решилось? – последовал новый вопрос.

Марина, не желая мешать разговору, тактично повернула голову в сторону.

– Короче, родственники одного из немцев завтра прилетают! – орал в трубку Константин. – З-а-в-т-ра!!! Они уже билеты заказали и машину напрокат забронировали! Только что с ними по телефону говорил. К одиннадцати чтобы был как штык. Все побрякушки с собой не бери. Только жетоны. Завтра часиков в девять позвоню еще и конкретно скажу, где встретимся. Все понял?

– Понял, – сухо ответил Михаил.

В трубке послышались короткие гудки. Костя опередил Михаила, который намеревался первым нажать на «сброс».

– Извини, это по работе звонили, – обратился он к Марине.

– Я понимаю, у самой частенько бывает, что после работы дергают, – успокоила девушка. – Слушай, Миша, мы тут уже засиделись, почти десять. Только сейчас на время внимание обратила. Заболтал ты меня совсем. А завтра рано на работу вставать…

– Да, конечно, о чем разговор… – тотчас согласился Михаил, хотя душа и требовала «продолжения банкета». – Ты же не против, если я тебя провожу?

Марина посмотрела на Перевозова, в очередной раз ослепительно улыбнулась и покачав головой ответила:

– Нет, не против. Если уж начал сегодня в благородного рыцаря играть, то продолжай. Тем более, что смотришь на меня прямо как кот из «Шрека».

– Я тренировался.

– Да уж, – рассмеялась Марина, укладывая в сумочку сигареты и мобильный телефон.

Девушка жила недалеко. Шли не спеша, наслаждаясь прохладой вечера. Марина даже позволила взять ее под руку. Возле одного из домов девушка остановилась.

– Вот мы и пришли, спасибо за интересный вечер, – отпуская руку Михаила, официально произнесла она.

– Да, мне тоже было очень приятно провести вечер в обществе такой изысканной и красивой барышни, – Михаил сделал шуточный реверанс, а потом добавил уже абсолютно искренне. – Марин, мы же еще встретимся? Можно я позвоню?

Марина дала визитку, Михаил поцеловал ей на прощание руку, и девушка скрылась за массивными дверьми парадного.

Перевозов перешел дорогу и закурил. Через минуту в окне на втором этаже зажегся свет. Михаил удовлетворенно хмыкнул и направился в сторону метро, весело насвистывая какую-то только ему понятную мелодию.

* * *

Домой Перевозов попал только к двенадцати: по пути заскочил в круглосуточный магазин – холодильник срочно требовал пополнения продовольственных и пивных запасов.

Нарезал бутерброды с сыром и ветчиной, достал пиво, разложил диван. Включил телевизор.

«Блин! Я же забыл Владу позвонить!!! Что этот хмырь хотел-то?» – вспомнил вдруг Михаил про Константина. Немного поразмыслив, пришел к выводу, что сейчас звонить не стоит, завтра. А сейчас лучше всего посмотреть «ящик» и попить пивка…

* * *

… Вельможа в расшитом золотом кафтане, из-под которого выглядывала ажурная сорочка, бросил на стол обглоданную жареную куриную кость и жадно облизал жирные пальцы. От трапезы на свежем воздухе вельможа получал безумное удовольствие. Вельможа вытер губы куском хлеба, бросил его собаке и щелкнул пальцами. Слуга налил из кувшина темно-красной жидкости в стоящий перед хозяином хрустальный бокал.

Человеку, сидящему за столом, на вид было чуть-чуть за сорок. Выглядел он импозантно – длинные седые волосы, но при этом практически лысая макушка, роскошные усы, небольшая бородка-испанка, худое высушенное лицо, большие выпученные черные глаза. Чувствовались в этом человеке внутренняя сила и железный характер.

– И все же, граф, я не понимаю смысла обеда в подобной обстановке, – заговорил сидящий напротив вельможи человек в черной сутане. Был он молод, светловолос, кудряв и круглолиц, что очень не вязалось с его саном. И трапеза, и то, как она обставлена, и сам собеседник были ему неприятны.

– Не обращайте внимания, святой отец. Эта обстановка меня возбуждает, нагоняет аппетит. Так что же вы хотите?

– Вы знаете цель моего приезда, и что конкретно мне нужно, – с нажимом ответил священник.

– Конечно, знаю. Но и вы, мой друг, прекрасно знаете мой ответ! Нет! – беззаботно ответил граф и сделал знак слуге, чтобы тот снова наполнил бокал.

– Нам нужна мука! Вы обязаны ее нам вернуть! – продолжил гнуть свою линию молодой человек.

– Мука? Вам грозит голод? По вашему виду этого не скажешь! – хохотнул хозяин стола.

– Вы много себе позволяете, граф! – глаза священника загорелись, он немигающим взором смотрел на собеседника.

– Это вы позволяете себе слишком много! И не надо на меня так смотреть. Знаете ведь, что не поможет, – тон графа сменился с шутливого на ледяной.

Священник явно не ожидал отпора. И даже покраснел.

– Так вы отказываетесь отдать нам муку?

– А почему я должен ее отдать именно вам? – приступив к очередной куриной ножке, ответил граф. – Ваша настойчивость меня удивляет. Вы приехали ко мне, сидите со мной за одним столом, пользуетесь моим гостеприимством, но ведете себя совершенно неподобающе.

Молодой священник окончательно сник, услышав эти слова. А граф продолжал:

– Со мной немногие осмеливались разговаривать в подобном тоне. Раньше я просто укорачивал смельчакам язык самым примитивным способом, без особых изысков. Вознесите хвалу господу нашему за то, что мне наскучили подобные забавы. Итак, вы будете продолжать настаивать на своем или выслушаете меня один раз до конца, святой отец?

Граф смерил собеседника презрительным взглядом, от которого тот заметно побледнел.

– Да, я вас выслушаю. Конечно же.

– Так слушай! Одного моего пальца хватит, чтобы раздавить тебя, щенок! Могу посадить на кол, могу затравить собаками, могу скормить рыбам в пруду. Я напомню тебе, глупец, сколько раз приходили ваши посланцы, которые разговаривали со мной как высшие. Шесть. Они приходили с охраной, с оружием, с господним благословением. Они почему-то считали, что раз они слуги божьи, то им все позволено. А это не так! На моей земле все позволено только одному человеку – мне! И что мое, то мое!

Граф снова глотнул из бокала. После чего с напускным безразличием вновь принялся за курицу.

– Может, вы все-таки присоединитесь ко мне, мой друг? Разделите со мной трапезу? – тон графа снова стал вполне дружелюбным.

– Я не голоден, – холодно отказался от приглашения священник. И невольно опять посмотрел налево. Там, на некотором удалении от стола, на вбитых в землю кольях застыли в ужасных позах люди. По прихоти графа каждому из них была уготовлена своя смерть. Одним колья вбивались через задний проход, другим через рот, третьим через сердце…

– Это вы зря. Курочка очень вкусная… – бесцеремонно чавкая произнес граф.

– Значит, не отдадите? Вы же давали слово вернуть ее по первому нашему требованию! Вы ведь даже не умеете ее правильно использовать! – чуть не плача, взмолился священник.