Текст книги "Помощники"

Автор книги: Евгений Люфанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Алик, хотя и имел рыболовный опыт (червяка, например, не глядя на крючок насаживал), но один тоже ничего бы, пожалуй, не сделал. Быстро поднявшись с земли, Вовка поспешил к нему на помощь. Теперь они вдвоём, четырьмя руками держали конец удилища. Сильная рыба пыталась уйти в глубину, но они удерживали её.

– Оборвётся, уйдёт… – с отчаянием прошептал Алик.

Повинуясь требовательным рывкам рыбы, он вошёл по колени в воду и стал осторожно отводить удилище в сторону, медленно отступая к берегу. Вовка шаг в шаг следовал за ним.

Вот уже и береговой песок под ногами. Ещё шаг, ещё…

Павлик бестолково метался около них, и его трясло, как в лихорадке. Дрожали руки и ноги. Вдруг он услышал, как что-то громко плеснуло и рыба показала над водой свою голову. Теперь Алик и Вовка всё быстрее отходили от воды, а большая очумелая рыба, широко раскрыв круглый рот и извиваясь всем телом, безуспешно пыталась сопротивляться. Вот она уже на отмели и видна вся – яркосеребристая, с розоватыми плавниками и тёмным хвостом.

– Скорей, скорей!.. – торопил Павлик ребят, приседая на корточки и тут же выпрямляясь, опять приседая и опять выпрямляясь, словно делая физкультурную зарядку.

Но Алик знал, как надо вываживать крупную рыбу. Побледневший, с крепко закушенной губой, он не давал возможности рыбе опустить голову в воду, и она словно пьянела от воздуха.

И вот она уже на песке. Не дав ей очнуться, Алик мгновенно подскочил к ней, вцепился пальцами в жабры и поволок её по береговому песку подальше от воды.

Только теперь можно было глубоко и облегчённо вздохнуть. Победа была одержана. Алик облизнул языком пересохшие губы и в изнеможении опустился на песок рядом с рыбой. А Вовка стоял и, сам как рыба, тяжело дышал открытым ртом, раздувая свои толстые щёки.

Павлик не верил собственным глазам. Неужели это на его удочку попалась такая большая рыба? Сколько в ней? Пуд?..

Рыба лежала неподвижно, только пошевеливала жабрами и ловила круглым ртом воздух. Под одним глазом у неё было красноватое пятнышко, и оттуда торчало наружу остриё крючка. Но вот, опомнившись, она сильно ударила хвостом по песку и подпрыгнула в воздухе.

Что она только не делала! Кувыркалась, переворачивалась с боку на бок, вывалялась вся в песке, как котлета в толчёных сухарях, снова подпрыгивала и ударяла хвостом. И тогда сразу зашумели все ребята.

– Теперь не уйдешь, теперь наша! – торжествовал Алик.

– Вот это – да! – отдувался Вовка.

А Павлик взвизгивал от восторга.

– Ух, какая рыбина! – изумлялся подбежавший Шурик.

Минька и Юрка забыли про свои удочки.

– Язь!.. Смотри, какой язь!..

– Это ты поймал? Ты? – оглядывали они Павлика с головы до ног, словно видели его в первый раз.

Павлик утвердительно кивнул.

– Здорово мы его… Верно, Алик? – хвалился Вовка. – Хорошо, что жилка крепкая. А то сразу бы оборвал. Вон он здоровый какой!.. А ты ни за что бы не вытащил. Он бы сам тебя утащил. Это мы поймали его, а вовсе не ты, – сказал Вовка сразу погрустневшему Павлику. – Попасться-то может всякому, а вот вытащить!..

Павлик уныло вздохнул. Оказывается, не его эта рыба.

– Да… а я, может, и сам бы… – обиженно посмотрел он на Вовку.

– Подумаешь, сам! – фыркнул Вовка. – Пошёл бы на дно раков кормить. Вот и был бы сам. Верно, Алик?

Но Алик сказал:

– Пускай будет язь его. Что мы, – рыбы, что ль, никогда не видали?

– Конечно его, – вступился за Павлика и Минька. – На его удочку попался, а не на Вовкину. Жилить нечего.

Павлик был так благодарен Миньке и Алику, что решил с этой минуты дружить только с ними, а с Вовкой больше никогда не водиться. Но в глубине души всё же готов был признать правоту Вовкиных слов. Не вытащил бы язя он один. Да и дружбу с Вовкой, пожалуй, не надо бросать. Может, пожертвовать рыбой? И нехотя сказал, с грустью посмотрев на язя:

– Давайте будем считать, что мы все поймали. Хотите так?

Но Вовка не соглашался.

– Так не бывает. На одну удочку всё не ловят. Это если бы сеткой ловили, тогда другое дело.

Алик сломал гибкий ивовый прут, просунул его язю в рот и вывел под жабрами. В последний раз дал возможность окунуться язю в волжскую воду, смыл с него налипший песок и безоговорочно протянул Павлику.

– На, держи.

Стараясь не встречаться ни с кем взглядом, Павлик взял язя, тяжело повисшего на согнутом пруте.

– Подумаешь, язь! – сказал Вовка. – Мы сейчас не таких наловим.

И побежал к своей удочке.

Рыболовный азарт снова захватил всех. Юрка, Шурик, Минька и Алик тоже побежали к своим местам. Только Павлик больше не ловил. Во-первых, у него не оказалось ни одного червяка, – все куда-то расползлись из карманчика, а во-вторых, он не мог оставить язя.

«Алик… какой он хороший, – думал Павлик. – И зачем побил его тогда?. За Миньку принял… А Минька тоже хороший. Не в пример Вовке… Вот уж не знал, что он такой жадюга».

Язь оттягивал руку, и держать его становилось всё труднее. Вон какой он тяжёлый! Как пуд. А домой нести далеко.

Ребята всё ещё продолжали ловить и совсем не собирались уходить. Они перебегали с одного места на другое, по колено входили в воду, – каждый ждал своего язя.

– Ты тут не будешь ловить? – спросил Павлика подошедший к нему Вовка. – Тогда я попробую… На твою удочку. Ладно, а?.

– Ага, Вова, ладно, – охотно согласился Павлики услужливо посоветовал: – Ты вот тут становись, где я стоял.

– Подумаешь, тут!.. Я и отсюда поймаю.

Но поймать крупную рыбу никому больше не удалось. Ещё одна плотичка попалась Шурику и один ёршик – Миньке.

– Не клюёт, – заключил Юрка. – Теперь только к вечеру будет брать.

Не хотелось ребятам нести домой маленьких невзрачных рыбёшек, когда у Павлика был такой красавец-язь. Минька побросал ершей снова в воду, а Шурик отдал своих плотичек Юрке для кошки. Вместе со своим уловом Юрка засунул их в пустую банку из-под червей.

– Подумаешь, не поймали! – не очень-то огорчался Вовка. – Вот когда море разольётся, тогда будем ловить! Не таких ещё, – скользнул он глазами по язю и всё же завистливо вздохнул.

И ребята пошли домой.

Чем дальше шли, тем язь становился всё тяжелее. Павлик перехватывал его то одной, то другой рукой, пробовал закинуть за спину, но так было идти ещё неудобнее.

– Шурик, хочешь язя подержать? – предложил он шагавшему рядом Шурику.

Шурик радостно согласился. Понес язя в одной руке вместе с удочкой.

– Это такой карапуз и такую рыбину поймал?! – удивлённо воскликнула какая-то тётка, повстречавшаяся на окраине города. – Ну молодец!.. Из молодцов молодец! – похвалила она.

Тогда Павлик протянул руку за своим язем.

– Давай. А то ты, наверно, устал.

И снова понёс его сам, чтобы не вводить в заблуждение встречных, – кто именно из ребят поймал такую большую рыбу.

– Вот это рыбак!.. Гляньте-ка, какого язя мальчонка поймал! – с разных сторон слышал Павлик похвальные отзывы, и они придавали ему силу.

А дома-то как удивятся! «Вот так Павлик!» – скажут.

Дома мать действительно удивилась, но не столько язю, сколько тому, что Павлик ходил на Волгу.

– Это ещё что за новости? Кто тебе разрешил?.. Ещё купаться там вздумаете, перетонете все… Я вот привяжу тебя за ногу, и будешь дома сидеть. Ну, погоди, погоди, отец придёт, он тебе покажет язя!

До самого прихода отца язь пролежал в кухне на табуретке. Мать не хотела даже смотреть на него. А отец пришёл и разделил восторг Павлика.

– Молодец, сынок! Теперь тебе, Павлушка, не миновать рыбаком быть.

Он пошёл к соседям и принёс от них безмен, чтобы взвесить язя.

– Пуд? – нетерпеливо спрашивал Павлик.

– Пуд не пуд, а хорош!

В язе оказалось почти полтора килограмма.

Павлик пожалел, что не было здесь сейчас деда. Интересно, ловил ли он таких больших рыб?

За ужином, когда по тарелкам разложили куски жареного язя, мать подобрела и, засмеявшись, погладила Павлика по голове.

– Вот какого сынка себе вырастили. Кормить уже стал нас.

– Такой улов и большим не каждый раз выпадает, – заметил отец.

– Подумаешь, большим! – подражая Вовке, проговорил Павлик. – Думаешь, только большие умеют всё? Мы вон тоже завтра школу будем переносить.

– Ишь ты!

– Да, – подтвердил Павлик. – Сам Николай Андреич, завхоз, будет ждать нас.

– А сколько же это вас? – поинтересовался отец.

– Все. И Минька, и Алик, и Вовка. И девчонки из города. Шурик, Юрка. Все.

– Ну и богатыри! – удивлялся отец. – Ты смотри, мать!

– Смотрю, смотрю, – смеялась она.

– Конечно, богатыри, – невозмутимо сказал Павлик и вдруг вспомнил: – Чешуя…

– Где чешуя?

– Какая чешуя?

– С язя с этого.

– Выбросила я её, – ответила мать.

– У, какая, – надул губы Павлик.

– А зачем она тебе?

– Зачем… значит, надо зачем, – недовольно проворчал Павлик.

И как он об этом забыл! Ведь хотел собрать чешую, чтобы сделать из неё богатырский наряд. А мама выкинула на помойку.

6. БОГАТЫРИ

В тот же вечер Павлик договорился с ребятами из Порт-города, чтобы они завтра утром долго не спали.

– Папа в старый город поедет и нас на грузовике подвезёт.

Так бы оно и случилось, если бы сам Павлик не проспал. Утром отец подошёл к его кровати и легонько дёрнул одеяло.

– Эй, богатырь! Вставать будешь?

А богатырь промычал что-то невнятное, перевернулся на другой бок и, раскинув руки, ещё крепче заснул.

– Оставь его, – сказала отцу мать. – Он вчера вон как набегался.

И отец уехал на работу один.

Таким же крепким сном, как и Павлик, спали в это утро Минька, Алик и Вовка. А когда проснулись и прибежали к Павлику, солнце было уже высоко.

– Эх ты, соня!.. Сам говорил, а сам… – упрекал Минька Павлика.

– Это он рыбы вчера много съел, – язвительно заметил Вовка. – Вот и стал тяжёл на подъём. А теперь будет чаем ещё надуваться.

Обжигаясь, не дуя на блюдечко, Павлик старался скорее допить чай. Без этого мама не отпускала его. А ведь каждая минута была дорога! Вдруг они опоздают. Прибегут в старый город, а там школу уже погрузили на какой-нибудь большой-пребольшой домовоз, и они найдут на её месте только пустырь.

Наконец всё было съедено, выпито. Павлик выскочил на крыльцо и побежал под гору вместе со своими дружками. Только пятки засверкали у них.

Нет, не увезли ещё школу. Только крышу снимали с неё.

На школьном дворе стояло несколько автомашин. Около одной из них Павлик увидел отца. Хотел было выговорить ему, почему не разбудил, как обещал, но подумал, что тогда все узнают, что он, Павлик, проспал и ему же будет неудобно. Лучше промолчать. А отец увидел Павлика с ребятами и засмеялся.

– Николай Андреевич, – обратился он к завхозу школы. – Вот они, явились твои богатыри.

Николай Андреевич улыбнулся и, подняв руку, приветствовал ребят.

– Здорово, чудо-богатыри! – громко крикнул он.

Взрослые, которые были тут, засмеялись. Но Павлика и остальных ребят это не смутило. Что смешного в том, что они пришли помогать?

Потом Николай Андреевич поправил пальцем свои усы и уже серьёзно сказал:

– Ну, богатыри, осилим мы с вами такое дело? Перенесём школу?

И ребята дружно ответили:

– Осилим. Перенесём.

– Отлично, – сказал Николай Андреевич. – В таком случае идите сюда, – позвал он их за собой и повёл в бывшую учительскую комнату. – Вам, как самым настоящим богатырям, придётся вот какой груз нести, – указал он на груды свёрнутых географических карт и на глобусы. – Можно сказать, моря и горы переносить будете. На, герой, держи земной шар! – и передал Павлику глобус.

Учителя и старшие школьники помогали рабочим грузить на автомашины парты, снятое с крыши железо, двери и оконные рамы. Во дворе было шумно, весело. Но Павлика с каждой минутой всё больше брало уныние. Он думал, что школу сразу погрузят на какой-нибудь домовоз, а её собирались разбирать чуть ли не по кирпичику. Так можно до вечера стоять и ждать, когда разберут такой большой двухэтажный дом. А может, и до вечера не разберут. Да когда это ещё перевезут все кирпичи, да когда-то из них начнут складывать такой же большой новый дом… У-у, какая это длинная канитель! И всё время придётся тут торчать, чтобы тоже быть участником переноски?.. Это не входило в его планы. Он думал: раз-раз – и готово. Хорошо, что Николай Андреевич сказал, обращаясь к старшеклассникам:

– Ребята, кто сопровождающим будет? – И отобрал пятерых, по человеку на машину.

Павлик догадался, что старшеклассники будут сопровождать груз на новое место, и крикнул:

– Я тоже буду сопровождающим.

– Очень хорошо, – отозвался Николай Андреевич. – Полезай в кабину к отцу.

Но Павлику хотелось ехать в кузове, на самом верху. Оттуда лучше будет всё видно. Можно даже сидеть за партой, будто в классе.

– А мы? – растерянно спросил Минька.

– А вы – на другие машины, – по-своему распорядился Павлик, не дожидаясь разрешения Николая Андреевича.

Грузовик, на котором поехал Павлик, вёз парты, классные доски, какие-то упакованные ящики и те самые моря и горы, которые Павлик со своими ребятами переносил из учительской комнаты. Вместе с Павликом груз сопровождал ученик девятого класса. Его звали Костя.

Павлик сидел на ящике, придерживаясь за парту рукой, и перед ним открывались широкие дали, освещённые ярким солнечным светом. Машина поднялась на гору, и весь город с поблёскивающей за ним Волгой был перед глазами. Мало в городе оставалось домов, меньше половины. А скоро и эти снесут, и будет видно с горы, как внизу плещется море. Самое молодое из всех морей на земле!

– Костя, – обратился Павлик к своему спутнику. – А моря бывают очень большие? Много больше этого города?

Костя улыбнулся.

– Морей на земном шаре больше, чем земли, – сказал он.

– На этом вот шаре? – указал Павлик, на торчавший между ящиками глобус.

Костя приподнял глобус и зажал его между коленками.

– Вот смотри, – водил он пальцем по краям неровных голубых пятен. – Это всё вода. Моря и океаны. А вот это – земля, – указывал он на коричневатые и зелёные очертания. Потом крутнул глобус, нашёл какое-то место и ткнул в него пальцем. – А вот тут мы живём.

– Где, где мы? – щурился Павлик.

– Это вот Волга течёт, – показывал Костя на тоненькую извилистую ниточку, – а вот тут, около этого изгиба, мы и живём.

Удивительно! Все моря и все земли видны на глобусе. А он такой маленький. Как футбольный мяч.

Хорошо было ехать с Костей. Он рассказывал о морях и океанах, о том, какие они большие, глубокие и какие рыбы водятся в них.

– А язи есть? – поинтересовался Павлик.

Нет, язи там не водятся. Жалко.

Уже давно скрылся старый город, дорога шла по окраине соснового бора, и вскоре вдали показались первые

строения тоже большого нового города. Он начинался у опушки бора, и в нём сразу строились целые улицы. Вот почему в старом городе осталось мало людей. Все – здесь. И все строят, строят. Одни складывают стены, другие поднимают стропила, третьи уже красят крыши яркой, поблёскивающей на солнце зелёной или красной краской. И всюду пахнет сосновыми стружками. Здесь было куда веселее, чем в старом городе.

Машина остановилась на большой площади, от которой лучами расходились новые улицы.

Павлик думал, что школу перенесут из старого города и поставят на новом месте точь-в-точь такой, какой она была раньше. А оказывается, школа здесь строилась совсем новая. Она подведена уже под самую крышу и была больше, красивее прежней. А около школы – пустырь. На нём осенью школьники будут сажать деревья фруктового сада. Так сам Костя сказал.

С машины разгрузили парты, перенесли в большой сарай ящики, карты и глобусы, и в это время подъехала ещё одна машина, на которой сопровождающим был Вовка. Павлик очень обрадовался, увидев его. Захотелось похвастаться новыми знаниями. Вовка уже проучился в первом классе, а интересно, – знает ли он, где, например, Тихий океан?

– Какой? – наморщил Вовка переносицу.

– Тихий.

Вовка подумал, поправил на голове свою форменную фуражку.

– Подумаешь, Тихий, – пренебрежительно скривил он губы. – Тихий и знать-то не очень интересно. Я зато знаю где бурный. А ты знаешь где?

Где бурный океан, – Павлик не знал. Не сказал ему Костя об этом.

Вот и не пришлось похвалиться. Трудно состязаться с Вовкой. И ничего удивительного в этом нет, потому что он учится в школе. А Павлик даже читать как следует не умеет. Только понаслышке что-нибудь приходится ему узнавать.

7. ПРОПАВШАЯ ВОЛГА

Теперь Павлик уже многое видел: и Волгу, и старый город, и новый, но не видел только самого главного – стройки.

– Её за целый день не обойдёшь, – предупреждал Вовка, уже не раз побывавший там. – Гидростанция с плотинами– это тебе раз; верхние шлюзы – два; нижние – три, – отсчитывал он. – А сколько всяких заводов! Камнедробильные, бетонные, арматурные… Сварщики начнут арматуру сваривать, – так искры кругом и летят.

– Интересно, Вовка?

– Ага.

– А как туда попасть?

– Очень просто, – говорил Вовка. – Сесть на автобус и доехать до Шлюзового посёлка. А оттуда всё строительство видно.

Если бы было просто, Павлик тогда бы и не задумывался. А как же просто, когда мама не пускает, говорит, что там маленьким нечего делать?

Павлик и не собирался что-нибудь делать там. Но по-смотреть-то ведь надо!

– Я с Вовкой поеду, – говорил он. – Вовка – большой, в школе учится.

Но и с Вовкой не отпускали его.

Счастливый случай выпал самым неожиданным образом. Павлик встретил у себя в Порт-городе девятиклассника Костю, который рассказывал ему про моря и океаны.

– Здравствуй, Костя, – поздоровался с ним Павлик. – Ты куда идёшь?

Костя сначала его не узнал; прошло уже много времени с того дня, когда они вместе ехали на машине. А потом вспомнил и улыбнулся.

– А, это ты, – сказал он и подал Павлику руку. – Здравствуй. Где же ты со своей командой пропадаешь? Школу-то без вас переносят.

– Оттуда только кирпичи возят. А кирпичи – не интересно, – откровенно сказал Павлик.

– Так, – с добродушной снисходительностью похлопал его Костя по плечу. – Ну, а чем же теперь занимаешься?

– Ничем, – передёрнул Павлик плечами. – А ты чем?

– На гидроузел сейчас поеду, посмотрю. Давно уже не был там.

– Ой, Костя… – вцепился Павлик обеими руками в его руку. – Возьми меня. Я совсем никогда не был там. Возьмёшь, а?.. Возьми!

– А тебя отпустят? – спросил Костя.

– Отпустят. С тобой отпустят. Пойдём, вон наш дом. Вон, с зелёным крыльцом.

И Павлик привёл Костю домой.

– Мама, а вот Костя, – сообщил он.

Мать готовила обед, чистила картошку. Она приветливо кивнула Косте головой.

– Здравствуйте, – и остановила на нём вопросительный взгляд.

С минуту все трое молчали. Павлик думал, что Костя станет просить отпустить его, Павлика, с ним. А Костя ждал, когда об этом заговорит сам Павлик.

– Ну, что ж?.. Так и будем стоять молча? – улыбнулась мать.

Костя смутился, а Павлик подтолкнул его рукой, чтобы он начал скорее просить.

– Вот он… – забыл Костя, как зовут Павлика. – Мальчик ваш…

– Пусти, мама, с ним, – заныл Павлик, не дав досказать Косте. – Он вон какой большой, с ним можно. Пусти, а?..

– Куда пустить?

Вскоре всё разъяснилось. Мать подумала-подумала, расспросила Костю – кто он, где живёт – и пустила Павлика, дав даже целый рубль на автобус.

Костя… Костя – это не Вовка! Вовке надо ещё в восьми классах учиться, чтобы стать таким. Много чего Вовка знал, но Костя… Даже сравнить нельзя! Костя сам бы, наверно, мог учителем быть.

Павлик, например, ещё не видел, какие бывают шлюзы, а Костя так понятно все рассказал, что можно даже с закрытыми глазами представить себе, что такое шлюз.

От Волги идёт канал, как переулок от улицы. А в самом конце такого переулка – ворота. Ну – как во двор. А за воротами двор, похожий на большой-большой ящик с высокими стенками. И на дне этого ящика налита вода. Когда пароход приближается к шлюзу, ворота раскрываются и пароход входит в него. Вошёл – и ворота снова закрылись наглухо. Как в клетке, сидит пароход в таком ящике и даже не чувствует, что его поднимает всё выше и выше, потому что шлюз ещё больше наполняют водой. Это делают потому, что с одной стороны, за плотиной, вода держится высоко, а перед плотиной – низко. Вот в шлюзе её и уравнивают, чтобы пароход не прыгал бы вниз, как в яму, или не взбирался бы, как на гору. А потом, когда пароход поднимется до нужного уровня, раскрываются другие ворота, и пароход по другому переулку-каналу, как на улицу выходит снова на Волгу. А без шлюза ему не пройти, потому что река, как стеной, перегорожена высокой плотиной.

– Ясно? – спрашивал Костя.

– Ясно, – отвечал Павлик.

Автобус быстро привёз их на стройку. Павлик вышел, осмотрелся – везде какие-то чудеса. Высоко-высоко над Волгой, под самым небом, натянута сетка, а над ней по канатам движутся вагонетки. Одни – туда, а другие – сюда. Много их. Так и снуют всё время.

На высоченной насыпи у самого края крутого обрыва стоит паровоз и пыхтит, вот-вот собираясь тронуться. А ехать ему некуда. Если сделает хоть один шаг, – полетит вниз и разобьётся.

– Костя, зачем паровоз забрался туда? Куда же он ехать хочет?

– Никуда не поедет, – успокаивает Павлика Костя. – Он просто стоит, как котельная. Для работы на стройке пар подаёт.

На большом мосту, поднявшемся над Волгой, стоят какие-то машины, издали похожие на птиц-великанов. Наклонит такая птица длинную шею, клюнет, поднимет пучок тонких прутьев и перенесёт их в другую сторону, словно собираясь вить себе из этих прутьев гнездо. Потом высмотрит что-то ещё, снова клюнет и поднимет, например, бадью, доверху наполненную жидким бетоном. Множество прутьев уже торчит из гнёзд этих птиц, а они приносят всё новые и новые пучки и опять заливают их бетонным раствором.

Этих птиц называют портальными кранами, а прутья, которые они подбирают своими клювами, – стальной арматурой.

Как громадные утки, сидят на воде или медленно кружатся по затону неуклюжие земснаряды. От них тянутся длинные трубы, по которым вода гонит песок, поднятый с речного дна, и посреди Волги намываются длинные песчаные косы.

А на берегу стоит экскаватор. Он разинет зубастую пасть, наберёт земли, камней, – всего, что ему попадется, – и выплюнет в кузов грузовика-самосвала. Всё время экскаваторы землю грызут, а самосвалы всё возят и возят.

Костя сказал, что вон на том берегу стоял в высокой шапке Царёв курган, а его грызли-грызли экскаваторы и оставили без шапки и без головы.

Много чего насмотрелся в этот день Павлик, но и это ещё было не главное.

– Подожди, – сказал вечером отец, когда Павлик восторженно рассказывал обо всём, что видел на стройке. – Вот подойдёт день, когда станут Волгу перекрывать, тогда действительно чудо из чудес будет.

– А когда станут перекрывать? – нетерпеливо спрашивал Павлик.

– Теперь недолго осталось ждать.

И этот день подошёл.

Накануне отец сказал матери:

– На завтра, Варюша, от всех домашних дел освобождай себя. Идите с Павлушкой перекрытие Волги смотреть.

Отец был весёлый, довольный. Ему, вместе с другими самыми лучшими шофёрами стройки, поручалось начинать перекрытие русла Волги. Мать любовным взглядом посматривала на него, и Павлик тоже был очень рад. Вон какой его отец! В числе самых лучших!

Ко дню перекрытия все готовились как к большому празднику. Только и разговоров было об этом. Всю жизнь текла могучая Волга по своему произволу, иногда, в половодье, творя много бед, а теперь навсегда преграждался её былой путь. И каждому хотелось увидеть, как это произойдет.

Людей на берегу набралось столько, что никому, наверно, не сосчитать. И все были взволнованы. Костя, Вовка, Алик, Минька и другие знакомые Павлику ребята тоже были где-то здесь, но где?.. Разве найдёшь их среди стольких людей?

Теперь Волга прорывалась вперёд только узким, пенистым и шумящим потоком. Река злилась, что её теснили с боков несокрушимые валы плотины. Только попадись ей что-нибудь на пути, так мигом и унесёт. Ни за что не догонишь.

Строители навели на этот проток деревянный мост, зажгли множество ярких прожекторов, и в ранних осенних сумерках Волга и её берега осветились, как в солнечный день.

Павлик стоял на берегу рядом с матерью и, стараясь реже моргать, смотрел, что будет делаться.

– Смотри, смотри, Павлушка, да запоминай всё, – говорила ему мать. – Можно век прожить, а такого не увидеть.

– Я давно всё видеть хотел, а ты сама не пускала, – сказал ей Павлик.

Где-то установленные радиорупоры громко и торжественно извещали, что строители гидроузла начинают решительную схватку с Волгой. Они призывали их упорно сражаться с рекой и скорее захватить её в свой плен. Этот день они называли днём штурма Волги.

И штурм начался.

С берега на мост осторожно спустилась первая машина. На ней возвышалась большая остроконечная каменная глыба – такая большая и тяжёлая, что только одна помещалась на грузовике.

Машина выехала на середину моста, развернулась, попятилась задним ходом к самому краю, наклонила платформу, и тяжеленная глыба плюхнулась в реку, высоко взметнув брызги воды. Прошло несколько минут, и уже десятки машин, одна за другой, сбрасывали в проток такие же большие и тяжёлые глыбы.

– Мама, там и наш папа работает, – восторженно сказал Павлик.

– Да, сынок, и он тоже там.

Долго смотрел Павлик, как сражались гидростроевцы с Волгой, но до конца видеть эту битву ему не пришлось, потому что она длилась всю ночь, захватила утро и часть нового дня. Отец потом рассказывал, как Волга ревела и пенилась в своей ярости и, под конец обессилев, подчинилась покорившим её людям.

На другой день Павлик чуть свет побежал к Вовке, потом к Миньке и Алику, и они вчетвером отправились смотреть, что теперь стало с Волгой.

На месте перекрытия виднелась гряда выпиравших из воды камней. Если бы позволили, то по ним можно было бы перебежать на ту сторону. Кое-где Волга ещё могла просачиваться между ними, но таких мест становилось всё меньше. Земснаряды намывали на камни песок, и он, оседая, создавал здесь толщу земляной плотины.

И вот наступила такая минута, когда Волга могла протекать по своему недавнему протоку лишь одним, совсем узеньким ручейком. Через него можно было просто перешагнуть. Какой-то человек нарочно встал на этих двух смыкавшихся берегах ручейка, и получилось, что Волга протекала между его ног, а потом…

Как это произошло, Павлик не заметил: всего несколько минут назад, хотя и узеньким ручейком, но Волга всё же текла, а тут вдруг словно исчезла. Не стало реки, некуда было ей течь, потому что берега ручейка плотно сомкнулись. Земляная плотина выросла на глазах. Словно это сам берег сдвинулся с места и лёг поперёк реки.

– Волга… А где же Волга?.. – удивлённо затеребил Минька Павлика за рукав. – Где она?

А Павлик и сам не знал. Раскинулась перед ними успокоившаяся водная гладь, похожая на большое озеро, а реки не видать. Долго они стояли на берегу и смотрели, – что же дальше-то будет?

Мимо них проходил в высоких сапогах и в меховой куртке какой-то большой дядя. Он улыбнулся, глядя на их удивлённые лица, и спросил.

– Что, нет Волги-то, а?.. Куда же она пропала?

Павлик смущённо повёл плечами.

– Не знаю.

– Ну, ничего, ничего, – успокаивающе проговорил дядя в куртке и в сапогах. – Где-нибудь мы её обнаружим. Тебя как зовут? – наклонился он к Павлику и заглянул ему в лицо.

– Павлик Лобанов. А вас как?

– А меня зовут Разиным, – ответил большой дядя. Он тоже посмотрел на пропавшую Волгу и сказал: – Вырастешь, учись на гидротехника. Будешь реки останавливать и моря создавать.

– Нет, я, как Вовка, на инженера буду учиться, а не на техника, – сказал ему Павлик.

Разин ещё раз улыбнулся и похлопал его рукой по плечу.

– Ну, если на инженера, так ещё лучше.

Дома от отца Павлик узнал, что запруженная Волга, не находя нигде выхода, нырнула под здание ГЭС и выскочила в специально сделанные для неё так называемые донные отверстия гидростанции.

– Сама под себя нырнула? – спрашивал Павлик.

– Почти что так, – смеясь, отвечал отец.

И ещё Павлик узнал, что разговаривавший с ним Разин был главным инженером стройки.

«А дед говорил, что Разин был атаманом и по Волге на стругах плавал, – вспомнил Павлик. – Наверно, спутал дед всё».