Текст книги "Пугало (СИ)"

Автор книги: Евгений Дес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Печальные нынче ночи опускаются на город, – заговорил первым мужчина интеллигентного вида.

Лет сорока, одетый в хороший костюм старомодного кроя. Голос его был несколько отстранённым и звучал печально.

– Разве туман может вызывать грусть?

– Видимо, не у всех, – мимолётно улыбнулся человек и, повернув голову, посмотрел на необычного собеседника грустными глазами. – Я знаю всех в городе, а вас что-то не припомню. Вы недавно здесь?

– Да.

– И вам не страшно? – мужчина неопределённо шевельнул рукой, обводя парк.

– Нет. Почему мне должно быть страшно?

– Ну как же. Здесь ведь обитает такой страшный призрак.

– Страшный? А по-моему, странный. Кричит, руками машет.

На какой бы ответ мужчина не рассчитывал, но точно не на такой. Расхохотавшись и утерев выступившую слезу, мужчина произнес:

– Ха-ха-ха… ох… а вы необычный собеседник. Что же вы стоите, присаживайтесь, – человек подвинулся, уступая больше места пугалу.

Аах секунду подумал, чуть заметно склонил голову к плечу, после чего опустился рядом с человеком. Проследив за взглядом мужчины, пугало посмотрело в кусты на другой стороне аллеи. От них пахло чем-то сладким и бодрящим, а ещё веяло той самой призрачной энергией, которая пару минут назад с криком пролетела сквозь пугало. Смотря на шевелящиеся в безветрии ветки кустов, Аах вытянул руку и спросил:

– А что вон там?

– Моя любимая, ждёт новую жертву, – печальная улыбка тронула губы мужчины.

– Любимая? Не понимаю… – пробормотал Аах. – Что это значит?

– А вы не знаете этого слова? – удивился тот.

– Слово знаю, но смысла не понимаю. Что в нём такого? Что оно означает?

– Видимо, судьба обошлась с вами очень жестоко, раз вы не знаете любви, – покачал головой мужчина. – Но быть может, я смогу вам рассказать о том, что такое любовь… – грустно улыбнулся он, поворачиваясь к Ааху.

– Расскажите, – заинтересовалось пугало.

– В каждом из нас есть чувства. Как светлые, так и тёмные, – говоря это, мужчина вытащил из нагрудного кармашка маленькую розочку. – Любовь – это одно из лучших светлых чувств. Когда ты любишь, ты счастлив. Тебе хочется сберечь то, что любишь, хочется защитить. Обнять и не отпускать. И когда любишь, ты готов на всё. Любовь поддержит тебя в трудный час, не даст упасть и поможет идти вперед, несмотря ни на что.

– А почему тогда вам так грустно? – удивился Аах.

– Это долгая история… – с печалью в голосе ответил человек.

Пугало лишь наклонило голову и чуть подалось вперёд, всем видом демонстрируя интерес. Усмехнувшись, мужчина заговорил:

– Хорошо, я расскажу. Двадцать лет назад я повстречал девушку. Самую прекрасную, ту единственную, ради которой был готов на всё. Мы сразу полюбили друг друга. Первые годы всё было замечательно, но на этой проклятой земле жить порой трудно. Даже просто жить, а уж оставаться счастливым… – мужчина махнул рукой. – Но всё же мы были счастливы! – он понюхал крохотный бутон и улыбнулся. – И мы любили смотреть на падающие капли дождя, а потом на раскрывающуюся после него радугу. А ещё мы очень любили этот парк. Здесь росли её любимые красные цветы, за которыми она ухаживала. Это было прекрасное время, несмотря на разные невзгоды.

Он замолчал, погрузившись в свои мысли, и пугало не стало его торопить. Оно пыталось представить, каково это – быть счастливым всегда. Пробовало сравнить это с тем временем, когда страдало на поле и считало, что счастье – это когда приходил фермер и делился с ним мыслями о наболевшем.

– А потом, – снова заговорил мужчина, – она забеременела. Её поместили в городскую больницу, и каждый день я носил ей её любимые цветы. Каждый день сидел у её кровати, стараясь поддержать. Каждый день ей становилось хуже, но мы всё равно были счастливы. А когда всё казалось позади… – он покачал головой и вдохнул аромат крохотного бутона. – Как сейчас помню: я взял в руки тот маленький свёрток, что протянула мне сестра. Из него на меня смотрели такие любопытные, такие большие и чистые голубые глаза. Наша дочь была невероятно похожа на свою мать. У неё была та же милая улыбка и добрый взгляд.

Мужчина вновь замолчал, погрузившись в свои мысли, но на этот раз пугало не стало ждать и поторопило его продолжить рассказ.

– Затем… – протянул он печально, – моя любимая сказала мне прийти через день. Она просила дать ей время, чтобы отдохнуть и набраться сил. Окрылённый, я вернулся домой. Мне хотелось столько всего сказать, что дня будет мало. Через день… – голос мужчины дрогнул, – когда я пришёл… – он всхлипнул, – меня… меня…

Пугало с удивлением смотрело, как по щекам мужчины потекли слёзы, а руки сжались в кулаки.

– Меня долго не пускали к ней… А потом… потом доктор сказал, что её больше нет.

Он вытащил из бокового кармана аккуратно сложенный платок, вытер слёзы и виновато улыбнулся. Пугало промолчало, пытаясь осмыслить и понять услышанное. Оно уже собиралось попросить продолжить рассказ, но в этот раз мужчина сделал это сам.

– Мой мир рухнул в мгновение ока. В себя я пришёл лишь тогда, когда доктор протянул мне тот самый свёрток. Разрываясь на части от боли, я смог найти в себе силы, чтобы вырастить единственную дочку. Вот что такое любовь! Когда ты понимаешь, что потеряв её, потеряешь себя, но она же не даёт тебе упасть, и заставляет во что бы то ни стало жить дальше. Я даже хотел совершить самоубийство, не раз и не два, но в итоге я не смог себе этого позволить, ведь не мог так поступить со своей малышкой. Я знал, что моей любимой это бы не понравилось, и я жил… живу, – поправился он, – для неё по сей день. За нас обоих и ради дочери.

– Но… Тогда в чём счастье? – растерялся Аах. – Вы были счастливы с той девушкой, но потеряли…

– Нет. Не потерял. Она живет в моей дочери и моем сердце. В моей памяти. Истина проста, мой друг. У счастья своё время. И нужно дорожить теми мгновениями, что тебе отпущены.

– Это она? – спросил Аах, указав на кусты, и только теперь понял, почему призрак облюбовал именно их.

За время разговора туман почти растаял и теперь Аах видел россыпь маленьких красных бутонов.

– Да, – слабо улыбнулся мужчина. – Спустя год после её смерти я получил письмо. Без адреса. Там было послание, написанное её рукою. Оно привело меня сюда. Знаешь, у нас была шалость: во время карнавала мы переодевались в монстров и пугали людей в парке. Так было до тех пор, пока она не умерла. А когда я получил письмо, пришёл сюда и увидел её. Она смотрела на меня и улыбалась. Той самой улыбкой, без которой я не мог жить. Позже она сказала, что благодарна, что я не оставил дочь, нашёл в себе силы жить и теперь она может быть спокойна. С тех пор я иногда прихожу в этот парк и ухаживаю за её любимыми цветами. А она иногда, по традиции, пугает людей… И нет для меня большей награды, чем её улыбка.

После этих слов мужчина поднялся и убрал маленькую розочку обратно в карман, а пугало увидело, как по дорожке идёт девушка. Нежные руки, сияющие глаза, милая улыбка и вся она словно светилась изнутри. Когда она поравнялась с мужчиной, тот галантно взял ее под руку и улыбнулся.

– Спасибо вам, что выслушали меня, – сказал он Ааху. – Давно у меня не было слушателя.

– Странно это – любить, – задумчиво пробормотал Аах.

– Это не странно. Это – прекрасно. Когда-нибудь и вы обретёте свое счастье, не волнуйтесь. Главное – не упустите его. Прощайте! – мужчина с девушкой поклонились и пошли дальше по аллее.

Аах ничего не сказал, а лишь задумчиво посмотрел вслед странной паре. Человек идёт под руку с призраком. Очень необычно. Но Аах отчётливо видел в их глазах радость. Грустную, полную тоски, но радость и… Аах не понимал этого. Всё это было очень противоречиво для него.

Задумавшись, пугало просидело на лавочке до рассвета, и лишь когда первые лучи солнца коснулись маски, оно поднялось и пошло дальше. Разговор с этим необычным человеком оставил в душе пугала неизгладимый след. «Счастье… Разве я иду к своему счастью?» – спросил Аах самого себя, но не смог дать ответа. Пугало не знало, что же такое счастье. Оно лишь начало догадываться о нём. Сложно жить, когда наверняка тебе знакомо лишь одно чувство – ненависть.

Глава 3

Долго Аах бродил в поисках своего человека. Солнце уже давно поднялось над городом, а улицы заполонили прохожие. Городская стража старалась не приближаться к одинокому странному человеку в маске, что облегчало пугалу передвижение. Не зная, как лучше поступить, Аах решил зайти туда, где было много людей. Опираясь на ощущения, он решил проложить свой путь через трактир. Над дверью ветер колыхал деревянную табличку с изображением игральной карты и подписью «Пьяная семёрка». Уже внутри трактира пугало задумалось: «А как, собственно, мне спросить? Что говорить, чтобы меня не испугались?». Посчитав, что он уже подобрал нужную формулировку, кивнув собственным мыслям, Аах подошёл к первому человеку.

– Подскажите, вы не видели мужчину…

– Отвали, – отмахнулся бородатый широкоплечий мужик тридцати лет с виду, даже не желая дослушать.

Аах не нравился человеку и даже очень не нравился, а потому мужчина постарался от него тут же избавиться. Но вот пугало… оно ведь этого не знало…

– Зачем? – удивился Аах, наклонив голову.

– Что зачем? – не понял человек.

– Зачем мне отваливать, если я не услышал ваш ответ?

Такой наглый вопрос несколько выбил посетителя трактира из колеи и, нахмурив брови, он произнёс:

– Слышишь, ты, шут с маскарада, я тебя прямо сейчас и прямо здесь поломаю, если ты не отвалишь!

– Вы не сможете этого сделать, – мотнул головой Аах. – Во мне ломать нечего, – сказал он честно и без задней мысли, но собеседник воспринял это по-своему.

Поднявшись, он попытался нависнуть над пугалом, но не вышло. Аах сам по себе был высоким, а в данной ситуации даже оказался сантиметров на десять выше. Заглянув в глаза пугала, мужчина вспотел. Рассчитывая увидеть глаза человека, он увидел нечто неестественное, пугающее, чужое. Но упёртость и гнев пересилили страх перед непонятным странником.

– Я смотрю, не только болтлив, но и слишком самоуверен?!

– Болтлив? Самоуверен? – не понимал Аах.

Но вместо ответа в его голову полетел огромный кулак. Выхватив серп, Аах просто и незатейливо подставил его под руку человека. Обратная сторона лезвия имела зубья и ровно на них мужчина и опустил свою руку. Взревев от боли и схватившись за запястье, человек отшатнулся.

– Зачем вы хотели меня ударить? Я ведь ничего не сделал. И даже вас не напугал.

– Да я тебя…!!!

– Спокойно! – вмешался в разборку новый голос, пока потасовка не перешла в нечто большее. Найдя источник голоса, пугало обнаружило пузатенького, с небольшой ухоженной бородкой и лысиной на голове, одетого в свободную рубаху мужчину. – Что здесь происходит? – властным голосом спросил он, подойдя ближе.

– Господин Ян, я сидел, спокойно отдыхал со своей компанией, а вот этот вот подошёл с какими-то расспросами! – выпалил как на духу «пострадавший».

– А ты, собственно, кто? – обратился пузатый к подозрительному посетителю.

– Я? Аах.

– Иии… Кем будешь?

– Пугалом.

– Так… Аах, который пугало. Зачем ты устраиваешь у меня беспорядки и мешаешь людям отдыхать?

– Я пришел спросить.

– Что именно?

– Не видел ли кто-нибудь здесь человека?

Описав внешность фермера, пугало посмотрело на задумавшегося трактирщика.

– Помню, был он тут некоторое время назад. Работал садовником у одного из здешних господ, графа Велиуса Талла. Он живёт в доме номер тридцать три, что выше по улице. Тебе к нему.

Не попрощавшись, пугало направилось к выходу. Покидая таверну, Аах приметил сидящего в углу в обнимку с вином человека в стареньком плаще. Примечательно, что та бутылка обладала тёмной магией, но Аах не придал этому особого значения. Мало ли, что люди любят пить.

Пройдя по улице, пугало нашло здание под номером тридцать три, как и сказал трактирщик. Дом был высокий, трёхэтажный, изысканно украшенный, с прилегающей территорией, и это почти посреди города. Войдя через калитку и аккуратно прикрыв её за собой, Аах прошёл к двери. Было странно, но он не ощущал людей внутри дома. А вот кого-то иного вполне себе чувствовал. После его стука в ответ раздался крик «Иду!». Вскоре за ним последовал и шум приближающихся шагов. Ещё через несколько секунд дверь отворилась, и перед пугалом предстал статный, хорошо одетый и с маской на лице… человек? Нет, существо, очень похожее на человека.

– Да?

– Добрый вечер. Мне сказали, вы мне можете помочь.

– Смотря в чём.

– Я ищу одного человека. Он у вас работал садовником…

Услышав описание человека, которого искал Аах, хозяин дома задумчиво потёр подбородок, рассматривая необычного странника. И было в его взгляде что-то недоброе. Граф остановил свой взор на подвешенном серпе.

– Знаешь, что… проходи. Расскажи больше, если нетрудно, а там посмотрим, смогу ли я тебе помочь, – принял он решение, осмотрев необычное оружие.

Кивнув, пугало прошло внутрь. Этот дом выглядел даже ещё роскошнее, чем дом Хелла, хотя, казалось бы, куда ещё больше? Проходя мимо странного существа, Аах почувствовал сильный запах крови. Настолько, что тот впитался в стены и мебель. Не придав этому важности, он прошёл дальше вглубь дома.

Пугало пригласили расположиться в кресле, а Велиус Талл сел в противоположное. В комнате показалось новое действующее лицо. Молодая девушка с удивительно бледной кожей принесла на подносе две чашки чая.

– Угощайся, – махнул рукой граф, с интересом наблюдая за тем, как гость снимает маску. Взяв в руку горячую кружку, он залпом осушил её содержимое. Внимательно рассматривая «лицо» своего собеседника, Велиус крутил в голове только ему ведомые мысли. – Откуда ты? – спросил он, когда пугало вернуло чашку на поднос.

Хозяин дома не подал вида, но сильно удивился, когда пугало никак не отреагировало на смертельный яд. Граф захотел разузнать о госте поподробнее.

– С поля, – беззаботно ответил гость. – А вы? Вы ведь не человек.

– Ты прав, – ответил Велиус, снимая свою маску. Перед Аахом предстало бледное, с красными глазами и изуродованным носом лицо. – Ты знаешь, кто я?

– Нет.

– Я вампир. Последний вампир. Мы с тобой удивительные существа, пугало.

– У меня есть имя.

– Правда? И какое же?

– Аах.

– Аах? Глупое имя, – прыснул вампир. – Зачем ты ищешь того человека, Аах?

– Он единственный, кто был ко мне добр.

– А ты знаешь, что такое доброта? – поднял бровь вампир.

– Это когда кто-то относится к тебе хорошо.

– Не только. Доброта, Аах, – это стремление помочь кому-либо или чему-либо, причём не требуя за это благодарности. Нам с тобой не свойственно быть такими, – зло ухмыльнулся вампир. – Я кровопийца, душегуб, а ты – монстр с поля… Доброта – это не про нас. Не думаю, что тот человек был к тебе именно добр. Скорее, он просто был не в себе.

– Но я хочу его найти. Хочу с ним поговорить.

– Странное желание. Но ведь ты можешь говорить с другими.

– С кем?

– Со мной, например. Мы же сейчас гово…

– Мне нужен именно он, – перебило пугало вампира. – Я хочу получить ответы. Вы сможете подсказать, где он?

– Прости, но не могу, – качнул головой вампир и, прищурившись, продолжил: – Но я знаю того, кто сможет.

– Правда?

– Да. Но взамен я у тебя кое-что попрошу.

Вместо ответа Аах обнажил свой серп.

– И зачем? – поинтересовался вампир.

И хоть внешне он этого не показывал, но внутри сильно насторожился. От серпа тянуло могущественной магией, высасывающей жизненную энергию из жертвы. Такое оружие было вполне способно окончательно умертвить хозяина дома.

– Я не люблю, когда у меня что-то забирают.

– Я не буду у тебя ничего забирать, – возразил вампир. – Я хочу попросить тебя об ответной услуге. Я помогу тебе, а ты – мне. Равноценный обмен!

– Хм… вы правы.

– У-убери, пожалуйста, теперь свою и-игрушку, – немного заикаясь, попросил вампир. Аах так же шустро, как достал, убрал серп обратно, давая графу выдохнуть с облегчением. – А что до твоего человека… Да, он у меня работал. Но я его выгнал.

– Почему?

– Это дела давно минувших дней. У меня тогда были некоторые проблемы с людьми.

– А какие? – допытывался с интересом Аах.

– Замок у меня был. Давно ещё. Сожгли его, а меня злодеем посчитали. А ведь жил себе, почти никого не трогал. По крайней мере, не убивал. Нет же – пришли, разграбили, сожгли… А я ведь только и всего-то одну единственную девушку в вампира обратил. Влюбился в неё. Ну и что, что она была дочерью барона, что, сжигать меня за это что ли? Люди, одним словом.

– Вы их явно не любите.

– Почему? Люблю, – не согласился граф. – Только с гастрономической точки зрения. У них очень вкусная кровь.

– Хм…

– Так что, Аах? Ты мне поможешь в моей просьбе? А я помогу тебе.

– Да.

– Вот и хорошо. Марина! – крикнул вампир, надевая маску на лицо.

– Да, дорогой? – появилась в двери та самая девушка.

– Я ненадолго отбуду.

– Хорошо милый.

– Идём, Аах. Если поторопимся, то как раз успеем на концерт, – усмехнулся последний вампир, натягивая плащ.

– Концерт?

– Именно.

– А что такое…

– Скоро увидишь и всё поймёшь.

Покинув дом, они стремительно направились по улицам города. Вампир широкими шагами шёл по брусчатке. Встречающиеся по пути люди предпочитали держаться подальше. Ещё бы! От каждого из них тянуло холодом и тёмной силой. Могущественной древней силой.

Проходя по торговой площади города, пугало обратило внимание на пару подростков, стоящих на коленях у храма и просящих падание. Тот, что помоложе, был совсем слепой, а старший держал на вытянутой руке шапку с деньгами и просил у всех прощения.

– Что с ними? – спросило пугало у своего проводника.

– Шутка Эгиды. Старой ведьмы, живущей в этих краях, – ответил вампир, глянув в сторону просящих. – Наказание за воровство. Заколдовала она их вечно приходить сюда и просить прощения.

– Я бы просто убил, – словно мимоходом, прокомментировало пугало.

Миновав площадь, они оказались на улице, где проживали охотники. Запах выделанных шкур, сложенные на телегах туши животных, перепачканные в крови мясники.

– Чувствуешь этот прекрасный аромат? – поинтересовался Велиус.

– Трупный? – уточнил Аах.

– Крови! – поправил вампир. – Люблю этот квартал.

– Как грубо, – прокомментировало пугало, наблюдая за тем, как мясник разделывал тушу.

– Грубо? – поинтересовался граф.

– Следы разреза совсем неаккуратны.

– Так значит, у тебя есть чувство прекрасного? – удивился Велиус, повернув голову к партнёру. – Неожиданно для одушевлённого предмета. Хотя знавал я один одушевлённый предмет… Тоже с чувством прекрасного. Творение одного гениального колдуна. Прекрасное творение! Днём – безвольная марионетка, но с наступлением ночи… – граф усмехнулся, – эта «игрушка» вынимала свой любимый ножичек и играла с каждым новым хозяином до рассвета, нанося множественные порезы. Очень аккуратные, филигранные и точные. Не знаю, что с ним в итоге стало, давно о нём уже не слышал.

– А что стало с колдуном?

– Он его зарезал, – повернулся граф к пугалу.

Дальнейший диалог был прерван весьма наглым образом: прямо из окна питейного заведения, мимо которого проходили люди, выпрыгнуло косматое и рогатое нечто и, злобно хихикая, пробежало мимо них. Было странно, но люди не обратили на него внимания. Прохожие в удивлении смотрели на выбитое окно, но никак не на убегающего чёрта.

– Это Тур. Развлекается, старый чёрт, – прокомментировал вампир.

– Развлекается? – повернулся Аах к графу.

– У него есть любимый грош. «Чёртов грош», если говорить точнее. Любой человек, его коснувшийся, обречён – он может как умереть, так и в кого-то обратиться, причём, безвозвратно. Идём, не обращай внимания, здесь это привычное явление.

– А почему ему вслед никто кроме нас не смотрел?

– Черти могут становиться невидимыми для людей, – граф посмотрел на Ааха и в сердцах сказал: – Такие злодеи, ты даже не представляешь. Всегда пытаются что-то забрать, особенно зарятся на душу.

– Пускай попробуют, – улыбнулось пугало, глянув вслед чёрту.

– Я бы на это посмотрел… – прошептал вампир.

Развернувшись, они пошли дальше. Ещё через несколько кварталов перед ними появился театр – большое, украшенное лепниной здание. На стенах висели картины, изображающие некоего чародея, а возле проходов стояла охрана.

– Опоздали… – грустно отметил вампир и первым направился ко входу в зал.

– Опоздали на что?

– Сейчас узнаешь.

– Здравствуйте, граф, – поклонилась молодая белокурая женщина на входе.

– Здравствуй, Селина. Давно началось?

– Не очень.

– О! Замечательно! Хотел показать вот этому молодому человеку представление моего друга.

– Тогда проходите скорей, – указала она на дверь.

Пройдя внутрь, они увидели выступающего на сцене молодого парня лет двадцати. У него было покрытое белой пудрой лицо, строгий костюм и шляпа на голове. По левую руку от парня на столе лежала пила, а по правую стоял длинный ящик на колёсиках.

– Это он? – поинтересовался Аах.

– Нет. Это его ученик. Давай посмотрим, что же он придумал, – граф сел на одно из пустых кресел на заднем ряду, жестом предлагая пугалу сесть рядом.

А между тем на сцене распылялся молодой фокусник, бахвалясь своим талантом и умением:

– Мы начинаем представление! Я вас давно не удивлял! Опасный подготовил номер…

Внезапно ожила пила. Она пилила человека, ей словно кто-то управлял. Под крик маэстро отпали руки, затем скатилась голова. «Какой реальный вышел фокус!» – передний ряд негодовал. Едва вскружился чёрный пепел, в нём старый чародей стоял. Он, сняв цилиндр, поклонился, и громко в зал проговорил:

– Всем добрый вечер! Вот и я. В ученике я вновь ошибся, но не беда. Он уникальный в мире фокус помог сегодня мне создать, так наградим его… – говорил человек как будто в рифму.

Разум людей желал отрицать происходящее на сцене действо, но не мог. А чародей говорил и демонстрировал невероятные фокусы, завораживая и восхищая присутствующих своим талантом. Следы крови медленно растворялись, а остатки тела осыпались прахом.

– Ты поверь в волшебство, – прокричал чародей.

Вдруг зажегся свет, и зал взорвался аплодисментами. Поклонившись зрителям, артист исчез точно так же, как появился, растворившись в легкой дымке.

– Идём, – позвал вампир Ааха, направляясь за кулисы.

– Он ведь взаправду его распилил? – уточнило пугало.

– Верно, – кивнул вампир.

– Но почему люди этому радуются?

– Они этого не понимают, – усмехнулся граф, когда они покинули зал. – Элрик! Старый прохиндей, что, неужели ещё один? – поинтересовался вампир, протягивая руку старому чародею, вытирающему с лица грим.

– Здравствуй, Велиус! Да, ещё один, – кивнул старик, пожимая ладонь. – Совсем молодёжь не та пошла – постоянно норовят убить, стоит переписать завещание. Один отравит, второй зарежет, последний, правда, поступил оригинально, попытавшись сжечь.

– Да, хорошего последователя найти в наши дни ой как тяжело, – кивнул граф.

– Велиус, кто это с тобой? Нашел нового слугу? – усмехнулся артист.

– Нет. Аах, – обратился вампир к пугалу, – пожалуйста, сними маску.

Пугало молча выполнило просьбу. Лицо его улыбалось, а глаза слегка прищурились – представление понравилось пугалу. Маэстро делал аккуратные, точные разрезы – всё точно так, как оно любит. Вот только сам маэстро этой улыбки не оценил. Отшатнувшись, он вопросительно выгнул бровь:

– Велиус, ты что за маньяка ко мне привёл?!

– Элрик, знакомься. Это – Аах, пугало. Аах, а это – Элрик, мой старый друг. Про него я тебе и говорил.

– Здравствуйте, маэстро, – улыбка стала ещё шире, а из пасти показались зубы.

– Какого «симпатичного» клиента ты ко мне, однако, привёл, – передёрнул плечами мастер, взяв наконец себя в руки.

– Симпатичный? – удивился Аах.

– Да. Лицо запоминающееся. Раз увидишь – до конца жизни помнить будешь, – ответил Элрик, а затем продолжил: – Идёмте ко мне, что здесь стоять.

Проведя гостей по коридорам театра, чародей привёл их в свою гримёрку. В глаза сразу бросался разбросанный повсюду инвентарь, чуть приглушенный свет магических огней, а в одном из углов лежало огромное скопление колюще-режущих предметов, они добавляли этому месту особого антуража.

– Велиус, так с чем вы ко мне пришли?

– Помнишь, несколько лет назад у меня работал садовник?

– Ну… допустим. Необычный человек был. Добрый очень.

– Вот именно его Аах и разыскивает. Попробуешь выяснить, где он?

– Да чего пробовать? После того, как ты его выгнал, он сам приходил ко мне, просил крова. Поработал уборщиком пару дней, ну я его и направил к лучшей жизни на север, за проклятые земли. Слышал, что там живёт некий очень добрый дух, помогающий людям. Вот у кого ему будет хорошо, так это у него.

– Но на всякий случай стоит проверить заклинанием. У нас с Аахом уговор.

– Да? – прищурился мастер, осмотрев пугало. Он догадывался, какой договор мог заключить граф с этим существом, но решил промолчать. – Хорошо.

Мастер начал что-то искать в своих вещах, граф просто отошёл в сторону, чтобы не мешать, а пугало подошло к сложенным аккуратно под стеной картинам, очень хорошо нарисованным. На одной было изображено прекрасное поле на рассвете, на другой – дом в лесу, а на третьей – небо. Все они цепляли пугало, так как было в них что-то такое… манящее. Словно художник использовал для красок собственные чувства.

– Красивые картины, – озвучило оно свои мысли, перебирая стопку.

– Я знаю, – ответил мастер, – купил их как память у одного знакомого художника. Хороший человек был. Здесь и работал. Кстати, Велиус, посмотри на них. Это просто шедевры.

– Да? С чего ты заинтересовался искусством?

– Ты сначала посмотри, а потом говори, – отозвался чародей, вынув из сундука карту.

Разложив её на столе, колдун заговорил какую-то абракадабру. Вампир присоединился к пугалу, принявшись рассматривать картины. Некоторые из них вампиру действительно приглянулись, в частности одна из них – где был изображен его замок. Целый. Мастер явно рисовал с руин, так как некоторые детали не соответствовали действительности, но художник постарался изобразить крепость как можно лучше, за что получил уважение графа.

– Беру слова назад. Действительно интересные работы. Кто художник? – обратился вампир к чародею, когда тот перестал шептать заклинание.

– Да так, один человек.

– Я могу с ним встретиться?

– Если только на том свете, – усмехнулся Элрик.

– Почему? – вмешалось пугало.

– Он бросился с крыши.

Пугало с вампиром переглянулись и Аах продолжил расспросы:

– А почему он бросился с крыши?

– Не знаю. Ходят слухи, что из-за девушки, но я не вдавался в подробности. Однако его последняя работа нарисована кровью. Страшная картина, честно вам скажу. Но завораживающая.

– Что-то я не вижу здесь кровавых картин, – заметил граф, перебирая картины.

– У меня её и нет, но я её видел. Такое впечатление, словно бы он вложил в неё не просто чувства, а душу. Картину, к слову, приобрела та самая девушка, выторговав у меня за баснословные деньги.

– Да ладно? – воскликнул граф.

– Сам в шоке.

– Значит, он умер от счастья? – неожиданно спросило пугало.

– Что? – удивлённо в один голос воскликнули вампир и чародей.

– При чем здесь счастье? – уточнил Элрик.

– Когда он рисовал картины, он был счастлив. Я чувствую это. Но потом… что-то случилось. Я не понимаю, Велиус. Мне сложно понять, почему люди убивают друг друга, и мне совершенно непонятно, зачем человек убивает сам себя? Это же нелогично!

– Потому, Аах, что некоторые люди забирают у других людей то, без чего они не могут жить.

– Любовь?

– Иногда – любовь, иногда – сердце, а иногда – даже душу.

– Разве стоит из-за этого убивать себя? Нужно ведь убить того, кто забрал, – и чуть подумав, Аах добавил: – Если только он уже не мёртв.

Чародей расхохотался. Граф же вздохнул и попытался объяснить:

– Тут всё не так просто. Иногда человек не может убить, просто потому, что слаб. Иногда – потому, что любит.

– Я… наверное, понимаю, что вы имеете в виду.

– Не понимаешь. Чтобы это понять, нужно обладать сердцем. А у тебя его нет.

– Но у меня есть душа.

– Душа не значит добродушие, – вмешался чародей. – К тебе, по крайней мере, это точно не относится.

– Почему?

– Когда-нибудь ты поймёшь это сам. Элрик, ты выяснил, где человек? – поторопил граф старика.

– Нет, – закурил чародей трубку. – Несколько раз попытался, но тщетно.

– Видимо, слишком много прошло времени, – заключил вампир.

– В любом случае, чтобы пройти по его следам, нужно идти на север, в лес. Отыщи там Знахаря, возможно, он подскажет. Должен, по крайней мере.

– Хорошо, – кивнуло пугало. – Ваша очередь. О чём вы хотели попросить?

– Я хотел попросить тебя, Аах, уйти. Уйти и не возвращаться. Никогда.

– Почему?

– В городе и так нечисти больше, чем блох на собаке. Не хватало, чтобы ещё одна здесь корни пустила.

– Но я не собирался здесь оставаться.

– Вот и отлично. А теперь ступай.

После этих слов пугало, развернувшись, прошло к выходу и покинуло комнату, оставив пару наедине.

Чародей прервал тишину:

– Велиус, я тебя не понимаю. Ты ведь не отличаешься добротой, так с чего вдруг решил ему помочь? И не надо мне тут рассказывать о нечисти! Я тебя знаю слишком хорошо.

– Я не ему помогаю, Элрик. Я помогаю себе.

– Неужели древний могущественный вампир испугался конкурента? – улыбнулся чародей.

– Когда этот «конкурент» может вспороть тебе глотку просто потому, что неправильно тебя понял, это напрягает. Не хочу, чтобы он мешал моему замыслу.

– Жаль. А ведь мне он понравился….

А пугало между тем не торопясь покидало город. Поглядывая на людей, Аах иногда с удивлением подмечал, как странно те себя ведут. При встрече говорят странные «Здравствуйте» или «Привет», а прощаясь – «До свидания» или «Пока». Умом-то пугало понимало, что означают эти слова, но оно не понимало, зачем их произносят, ведь это были какие-то глупости по его разумению. А вот то, что люди, произнося их, улыбаются, пугалу понравилось. Улыбаться он любил всегда. Покинув наконец город, Аах направился на север в лес по дорожке, протоптанной людьми.

Целые сутки пугало шло по протоптанной людьми дороге через лес. Вдруг оно почувствовало человека. Одинокий живой человек где-то впереди. Заинтересовавшись, пугало ускорило шаг и быстро зашагало по направлению к человеку. Не прошло и десяти минут, как Аах вышел к объекту интереса. Им оказался мужчина сорока пяти – пятидесяти лет, в старой, неоднократно латаной одежде. Охотничий плащ, сапоги, завязанный на голове пучок волос. Мужчина стоял на одном колене, склонившись над землей, и увлеченно чем-то занимался.

Аах тихонько подошел к нему со спины и отметил легкий запах крови, идущий от человека. А затем, решив проявить вежливость, поздоровался:

– Добрый день.

Внезапно раздался щелчок, затем скрежет, и механизм, с которым возился человек, а это оказался капкан, захлопнулся.

– Аааааа! – что есть силы закричал мужчина и начал ругаться настолько необычными для пугала выражениями, что оно даже не подозревало об их существовании.