Текст книги "Разделенные (СИ)"

Автор книги: Евгений Беляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Но и непонятную силу Рэя можно было, как выяснилось, иногда обернуть на пользу дела. Когда Сережа Лямин, мальчик с нестабильной психикой, на перемене внезапно распсиховался и стал на всех бросаться, Рэй просто обхватил его сзади по-медвежьи и прижал к себе. Сережа пару раз в дернулся и обмяк, вся энергия из него как-то разом ушла. Но к Рэю он, как ни странно, после этого буквально приклеился. Добровольно пересел с ним на одну парту и чуть ли в рот ему ни смотрел.

В классе решили, что Сережа с Рэем друзья. Странная это была дружба, больше напоминавшая феодальные отношения сеньора и вассала, но именно в таком виде она почему-то обоих устраивала. Сережу ведь специально дразнили, чтобы вывести его из себя и потом вволю поизмываться над машущим руками и орущим всякие глупости дурачком, Рэй же давно усвоил, что своих вассалов (то бишь доверившихся тебе младших ребят) следует защищать. Разогнать и запугать дразнильщиков для него труда не составило. Осознав, что в присутствии Рэя ему ничего не грозит, Сережа в школе теперь всюду ходил за ним хвостиком.

В учебе друзья оказались полной противоположностью. Если Рэю все легко давалось, то Сережа не скатился на двойки только потому, что в первом классе их еще не ставили. Как-то в беседе он признался другу, что его заставляют принимать таблетки, после которых голова у него совсем не варит.

– А на фига? – удивился Рэй.

– Ну, врач сказал, что у меня синдром гиперактивности, я, мол, без них даже на месте усидеть не смогу!

– Ничего, усидишь, – сквозь зубы промолвил Рэй и навязался проводить Сережу домой. Во всяких там врачебных назначениях он, конечно, ничего не понимал, но его искренне возмутило, что друг, оказывается, может вырабатывать куда больше лишней энергии, но эта энергия ему, Рэю, не достается.

В гостях Рэй не стал разыгрывать из себя воспитанного мальчика и с откровенностью малолетки заявил родителям Сережи, что знает, почему их сын не успевает в школе, и если они не перестанут пичкать его эти погаными таблетками, он так и вырастет недоумком. Те попытались воззвать к медицинским авторитетам, но от в ответ лишь презрительно хмыкал и утверждал, что в его присутствии Сережа никакой гиперактивностью не страдает и нечего его, мол, специально отуплять.

– Но не всегда же он с тобой в школе, – возразил Сережин отец.

– Так надо ж учиться с собой справляться! И этого можно добиться, когда тебе помогают. Меня, например, ремнем в чувство приводят. Как только подерусь с кем-то, так обязательно получу, – признался Рэй, забыв, правда, добавить, что порку он воспринимает в качестве приятного бонуса к своим боевым подвигам.

Родители Сережи впали, однако, в шок. Подобный способ корректировки поведения единственного сына они даже не рассматривали, считали его дикостью из давних времен, а тут вдруг жертва ременного воспитания не только спокойно об этом рассказывает, но даже, кажется, гордится этим. Последовавшие осторожные расспросы вполне утвердили их в этих подозрениях. Рэй не считал себя жертвой несправедливости, был железно убежден, что за любые серьезные косяки надо расплачиваться жопой, а не выносом мозгов, а там уж пусть человек сам решает, готов ли он идти на такие жертвы или ему лучше изменить свое поведение. Свою отличную учебу он при этом выдвигал в качестве главного аргумента в пользу такого способа воспитания. Сережин отец, ошарашенный таким напором, пообещал подумать...

Сережа такой «помощи» от верного друга тоже никак не ждал, но был рад, что таблетки ему отменили. В голове его при этом действительно прояснилось, причем без фатальных побочных последствий, поскольку всю лишнюю его энергию отсасывал Рэй. Идиллия длилась, впрочем, лишь до зимних каникул, на которых Сережу вывезли отдыхать в пансионат, а Рэй остался в городе. Не имея больше, кому сбросить энергию, Сережа принялся буянить, на увещевания не реагировал, а поскольку успокоительные таблетки Лямины с собой не захватили, отец рискнул таки прибегнуть к совету Рэя и отходил сына ремнем.

Сережа раньше и не догадывался, насколько это может быть больно! Он присмирел, но разобиделся, при этом больше даже не на отца, а на подставившего его друга, и откровенно высказал эту свою обиду, как только они снова встретились в школе.

– Но помогло же? – цинично осведомился Рэй.

– Ну, помогло... Но потом даже сидеть было больно!

– Так и должно быть больно, – припечатал Рэй. – Но если ты считаешь, что пострадал из-за меня, то можешь возвратить мне все, что получил от папаши.

– Это что, я должен тогда тебя ремнем?.. – нет, в голове Сережи такое положительно не укладывалось! Понятно, когда сильный мальчик избивает слабого, а тот даже ответить достойно не может, но чтобы слабому мальчику предложили выпороть сильного, а тот спокойно это примет и даже мстить потом не будет – о таком даже и помыслить невозможно. Рэй над ним смеется, что ли?

– Да, именно ты, именно меня и именно ремнем, – как слабоумному, разъяснил ему Рэй. – Можешь даже тем самым ремнем, каким тебя драли.

– Отец не даст... – выдохнул Сережа.

– Ну, тогда приходи к нам, у нас их богатый выбор есть.

– А твои родители ничего не скажут? – заосторожничал Сережа.

– Во-первых, у меня только отец, и он в это время будет на работе. А если вдруг и узнает, так это только мои проблемы, до тебя он докапываться не станет.

Сережа не очень-то в это верил, но в гости пришел, и кошмар немедленно обратился в реальность: хозяин нагишом лежит на диване, а у него, Сережи, в руках тяжелый мужской ремень, который он сейчас должен пустить в ход. У него от волнения руки тряслись, а Рэй еще и недовольство выражал, мол, что ты там застыл как соляной столп? Сережа в итоге не выдержал и таки принялся его хлестать, неумело, но зато от души, только чтобы не поддаться собственным страхам. Но как он ни старался, ни одного вскрика он у друга так и не выбил. Сам-то Сережа расплакался уже после первого удара...

Рэй оценил новый способ получения энергии от друга и счел его вполне пригодным. Отца-то редко на порку развести удавалось, а этот шкет, может, еще и во вкус войдет. Ага, в качестве компенсации за свою зависимость! Сам Сережа его надежд, впрочем, не разделял, но друга после этого случая зауважал еще больше. Ну как же, и слово свое держит, и даже не пикнул под ремнем! Мысль, что это, может, просто он сам бил слишком слабо, в Сережину голову так и нем проникла.

Как бы то ни было, после этих событий Рэй с Сережей только еще теснее сдружились, оба получая выгоды от подобного симбиоза. Первый класс Сережа закончил хорошистом с удовлетворительным поведением, и о приеме успокоительных таблеток его родители больше не заговаривали. А как, спросите, смотрели на это их одноклассники? Да с облегчением обходили эту парочку стороной. Сережа больше не бузит, Рэй ни с кого другого энергии не тянет и при этом всегда готов защитить одноклассников, буде возникнет такая нужда, чего еще желать-то?

Глава 5.

Классный кумир.

Поскольку физические особенности Лана Сычужникова были уже хорошо известны медикам, справку для поступления в школу «ходячий самовар» получил без проблем. Вот только погода в начале сентября выдалась теплая, а тут еще и школьная форма, которую мальчик возненавидел сразу и навсегда. Стоит ли удивляться, что на линейке первого сентября он был недовольным и квелым, создав о себе не самое лучшее впечатление, несмотря даже на всю свою красоту. Общий негативный эмоциональный фон Лана распространился и на учебу, хотя никакой сложности она для него не представляла, ну, не было в программе первого класса ничего такого, чего бы он еще не знал!

Так бы и сидеть ему в классе серым троечником, к тому же лишенным друзей, но погода постепенно портилась, пошли дожди, на улице холодало, и вместе с этим резко пошло вверх настроение Лана. Ненавистная школьная форма больше не казалась ему такой жаркой и колючей, дурацкие прописи вдруг обрели в его глазах какой-то мистический смысл, да и одноклассники все чаще стали обращать на него внимание, а потом, как было раньше в детсаду, и просто липнуть, подсознательно стараясь подпитаться его энергией. Быстро выяснилось, что он самый сильный мальчик в классе и, разумеется, лучший на уроках физкультуры. И если от его близнеца одноклассники инстинктивно отстранялись, то Лану ничего не мешало стать классным кумиром, причем как у мальчиков, так и у девочек.

Разумеется, самый авторитетный мальчик в классе должен представлять интересы своей команды в непростых взаимоотношениях с пацанами из других классов, что в начальной школе нередко означает предводительство в драках. Физически Лан был на это вполне способен, вот только с ним почему-то драться не хотели, по крайней мере не на кулаках. Вот повозиться на полу, обхватив друг друга, – это другое дело! В подобных «борцовских поединках» Лан никому не отказывал, находя даже некоторое удовольствие в возможности сбросить на соперника свою излишнюю энергию. Надо ли говорить, что после таких схваток противники расходились чуть ли не лучшими друзьями?

Первоклашек обычно редко привлекают к занятиям в спортивных секциях, если это, конечно, не гимнастика или фигурное катание, где начинают серьезно заниматься в очень раннем возрасте, но Лан, которого всегда тянуло к воде, прослышал, что второклассники занимаются в бассейне, и как-то заявился вместе с ними. Ростом он этим ребятам не уступал, а физически выглядел даже и посильнее, так что в секцию его приняли, а уж там он немедленно проявил себя в полном блеске.

Плавать он умел, сколько себя помнил, в воде держался не хуже рыбы, практически не уставая, так что тренеру оставалось лишь показать ему различные стили плавания и дальше уже отшлифовывать нужные движения. Первые свои соревнования в секции Лан выиграл, что называется, в одни ворота, попал на городские вместе с более старшими ребятами, где шутя обыграл десятилеток. Такой талант, разумеется, тут же взяли на карандаш, и Лану светила бы специализированная спортивная школа олимпийского резерва, но ее, увы, в этом городе не было, а переезжать куда-то или отпускать от себя маленького сына Татьяна отказалась наотрез. Ее резоны, спортивные функционеры, разумеется, поняли и временно отступились от малолетнего таланта, надеясь вернуться к этому разговору, когда он подрастет.

Но все же не плаванием единым жив этот мир, и зимой Лан охотно встал на лыжи, быстро обучился несложным движениям и тоже стал всех обгонять, благо был поистине неутомим. Что там еще должен уметь делать уважающий себя пацан? На коньках держаться? Лан этой зимой и на коньки встал. Он был вполне готов, например, к хоккейным баталиям, вот только в их районе была всего одна дворовая хоккейная коробка и таких шкетов на нее, разумеется, не пускали... Ну, зато в парке залили каток, и можно было гоняться по его дорожкам хоть до посинения.

Той же зимой неожиданно обнаружилось, что свой необычный дар Лан может применять не только в спорте. Был в классе один слабенький и болезненный мальчик, Коля Пахомов. Всякие простуды и ангины брали его в оборот с осени и не отпускали до весны, из-за них он вынужденно пропускал чуть ли не половину учебных дней, и только светлая голова помогала ему не отстать в учебе. От физкультуры он, кажется, был освобожден навсегда, если не считать ее лечебной разновидности, но и та, кажется, ему не сильно помогала.

Чтобы такой хилый пацан мог бороться с самим Ланом, об этом и речи быть не могло, но как-то Сычужников на перемене демонстрировал на приятелях борцовские приемы, и Колю тоже уговорили поучаствовать. Ну да, в качестве тренировочного мешка, который будут показательно укладывать. В силу своей покладистой натуры он отказать не смог и несколько минут поработал в качестве куклы, а точнее, поболтался безвольной тряпочкой в руках одноклассника. Вот только после этих объятий Коля вдруг ощутил в себе прилив сил, и их хватило на весь оставшийся день. На завтра ему захотелось продолжения, и он, поражаясь собственной смелости, сам подошел к Лану, попросив повторить вчерашний процесс. Тот не отказал и, более того, в процессе возни сам почувствовал, что сбрасывать свою энергию на Колю ему удается куда успешнее, чем на других пацанов. Те походили на почти полностью заряженные аккумуляторы, а вот Коля всегда нуждался в подзарядке.

Вот только постоянная возня с одним и тем же пацаном на глазах у всей школы выглядела бы странно, и Лан пригласил Колю к себе домой, мол, поиграем там вместе. Коля в предвкушении чего-то небывалого приглашение принял, и ожидания его не обманули.

Придя домой, где очень кстати не оказалось матери, Лан первым делом разделся до трусов и предложил гостю сделать то же самое. Коля моментально зарделся, но стеснительность свою переборол и был тут же вознагражден. Два пацана, обхватив друг друга всеми конечности, с радостным смехом катались по напольному ковру, и Коля даже ничуть не устал, а, напротив, чувствовал себя бодрым, как никогда. Потом настало время поделиться своими интеллектуальными интересами и познаниями, ощутить глубокое родство душ... Короче, расставались они уже лучшими друзьями.

Неожиданный союз был закреплен в школе, где Лан вдруг пересел за парту к Пахомову, выселив оттуда прежнего обитателя без особых, впрочем, протестов с его стороны. Учительница не запланированным пересадкам подивилась, но менять ничего не стала, Лан к этому времени сумел и ее обаять.

Вскоре все привыкли, что Коля с Ланом теперь друзья не разлей вода, ходят всегда вместе, и куда теперь ни позовешь Лана, придется брать с собой и Колю в качестве обязательной нагрузки, хотя какая, казалось бы, польза от такого хиляка? Бывший хиляк, однако же, не ныл о своей усталости и вообще рядом с Ланом чувствовал себя бодрее, чем без него, даже простужаться как-то разом перестал и как-то, набравшись смелости, потребовал перевести его из лечебной физкультурой группы в обычную, чтобы заниматься впредь со всем классом.

Старшие Пахомовы, не очень веря этому внезапному счастью, устроили сыну внеплановое медобследование, и тут уже настала очередь удивляться врачам. Почему у ребенка вдруг выздоровели хронически воспаляющиеся гланды, которые уже собирались удалять? Куда делся донимавший его хронический тонзиллит? Почему больше не проявляются аллергические реакции? Да никакое самое продвинутое медикаментозное лечение подобного эффекта не обеспечило бы! Колю подробно допрашивали, что изменилось в его жизни, и он все кивал на близкую дружбу с Ланом Сычужниковым, впрочем, благоразумно умалчивая об особенностях их игр.

Сычужникова в детской поликлинике знали, хотя и не с этой стороны. Вот это тепло, которое постоянно из него истекает... Это оно, что ли, позволяет излечить чужие болячки? Запахло настоящим медицинским открытием, вот только единственного случая Коли Пахомова для его оформления было маловато. Подняли истории развития всех детей, учащихся в одном классе с Ланом, просчитали, сколько они болели в прошлом году и сколько болеют в этом, и нашли статистически достоверное снижение. Не такое феноменальное, конечно, как в случае Пахомова, но все равно свой класс Лан явно оздоравливал. Интересно, скольким еще может помочь эта живая батарейка? Подвести бы к Сычужникову еще какого-нибудь болезненного ребенка с диагнозами, как у Пахомова, и проследить за динамикой его здоровья. Так после весенних каникул в одном классе с Ланом оказался Алеша Антоненко, прежде буквально не вылезавший из больниц из-за бесконечных ангин и жестоких приступов аллергии.

Новичка, робко подпиравшего стену, заметили все. Редко же кто меняет школу посреди учебного года. Алеша же, почти не имевший опыта жизни в детских коллективах, страшно робел и со страхом взирал на каждого проходившего мимо. Его успели расспросить об имени, но больше не трогали, явно кого-то ожидая. Сам же Алеша не понимал, для чего его вообще определили в эту школу, где он наверняка и недели не протянет, свалившись с очередной ангиной. Даже в больнице говорили, что он на этом свете не жилец при таком-то слабом здоровье.

Внезапно зеваки расступились, и к Алеше подошел высокий светловолосый мальчик, по-видимому, самый авторитетный в этом классе, пристально его рассмотрел, из-за чего Алеша вообще чуть не помер от смущения, назвался Ланом и вдруг положил ему руки на плечи. И через эти руки в тело Антоненко хлынули мощные потоки энергии, моментально впитались, и мальчик внезапно ощутил не привычный для него прилив бодрости. Сопровождавший Лана незнакомый пацан одарил Алешу ревнивым взором, но тот лишь обезоруживающе улыбнулся в ответ. Мол, понимаю, что вы друзья, не хочу без приглашения влезать в вашу дружбу, но вот этот контакт мне просто жизненно необходим.

Алеша не заболел ни в эту неделю, ни даже до конца учебного года, даже сезонная аллергия на пыльцу как-то обошла его стороной. Но стоило учебе закончиться, а ребятам разъехаться по дачам и лагерям, как его болезни быстро вернулись. Медицинская гипотеза о благотворном влиянии Лана на здоровье окружающих блестяще подтвердилась, вот только что врачам было теперь делать с этой открывшейся истиной?

Глава 6.

Экспериментаторы.

В присутствии Сережи Лямина даже зимы больше не ввергали Рэя в депрессию. Но добавочной энергии хотелось все равно, и ему однажды пришло в голову поискать ее в области химии.

Вообще-то занятия химией не предназначены для младшеклашек. Но десять лет это такой возраст, когда начинаешь искать знания далеко за пределами школьной программы и просто таки упиваешься своей эрудицией. Ну и, разумеется, возникает желание применить полученные знания на практике. Рэй был именно из таких. Начав в девять лет с детской энциклопедии, он изо всех представленных там научных разделов увлекся именно химией, и одного прочитанного тома для удовлетворения его любопытства отнюдь не хватило. За дополнительными знаниями он полез в сеть, в целом представляя уже, что там искать, и хотя найденные им материалы не были предназначены для детей, что-то он все-таки понял, и открывающиеся перспективы захлестнули его воображение.

Ныть Рэй не любил и новые гаджеты себе у отца не выпрашивал, и поэтому, когда он подкатил к Виталию со слезной просьбой, что ему прямо таки жизненно необходимо иметь набор «Юный химик», тот отпрыску не отказал. Рискованное, конечно, занятие, и не обладай Рэй такой феноменальной устойчивостью к огню и кипятку, старший Экстраполитов, может, еще и заколебался бы, но сейчас аргументов против просто не нашел. Если кто и сумеет выйти целым изо всяких химических переделок, так это его Рэй. Итак, дорогая игрушка была приобретена и торжественно вручена имениннику как раз на его десятый день рождения.

Рэй с головой погрузился в химические опыты, сперва те, что описывались в рекламном буклете, прилагавшемся к набору, а потом и не в столь зрелищные, зато сулящие большой выход энергии. Поскольку Сережа в свободное от уроков время всегда старался быть рядом, все эти преобразования веществ увлекли и его, и он подрядился Рэю в лаборанты.

Реакции, которые можно вызвать при помощи набора «Юный химик», конечно, увлекательны, но по-настоящему сильного эффекта не достичь, если у тебя нет доступа к сильным кислотам и щелочам. В наборе таковые, увы, отсутствовали, но Рэй справедливо подозревал, что они обязательно должны быть в наличии в школьном кабинете химии, куда им с другом по малолетству пока доступа не было. Но если ты куда-то не вхож, можно ведь найти того, кто вхож. Рэй, конечно, был тяжеловат в общении, но зато популярен даже среди старшеклассников. Да что там, весь город давно уже знал об «огненном мальчике»! Оставалось найти в старших классах кого-нибудь потщеславнее, поманить возможностью хвастаться таким знакомством и уговорить красть понемногу реактивы из подсобки химического кабинета.

Желающих помочь Рэю обзавестись реактивами нашлось трое, и добычу требуемого ассортимента они поделили между собой. Один из них даже умудрился сделать слепок ключа от подсобки химического кабинета. Химичка потом таки заметила, что уровень жидкости в некоторых пузырьках как-то подозрительно уменьшился, но поскольку за руку так никого поймать и не удалось, инцидент она решила спустить на тормозах, хотя потом еще долго с подозрением присматривалась к ученикам: кто из них там тайными опытами занимается? Знала бы она, что инициаторами выступили младшеклашки...

Как бы там ни было, в руках у Рэя оказались все вожделенные им вещества, и он с энтузиазмом неофита приступил к проведению таких опытов, которые и старшим школьникам противопоказаны, но зато есть в учебниках химических факультетов. Рэй, как ему казалось, хорошо все это запомнил, и теперь ему не терпелось реализовать свои теоретические знания на практике. Вот только о технике безопасности при проведении подобных работ он и понятия не имел. Может о чем-то таком в сети тоже писалось, но он этого не искал, да и не интересовался. После его контактов с кипятком и огнем, кончавшихся совсем не так, как у обычных детей, он, кажется, уже подсознательно верил в собственную неуязвимость.

Для получения требуемого результата часто мало смешать нужные вещества в верных пропорциях, надо еще эту смесь и нагреть, например, на горящем брикете сухого спирта. Этот огонь Рэй считал совсем несерьезным и не задумываясь сунул бы в него руку с пробиркой. Вот только рядом был друг, которому тоже хотелось во всем поучаствовать, а он мог греть пробирку над огнем только с помощью специальной держалки, что тоже имелась в наборе «Юного химика». Ну, энтузиазм надо поощрять, и Рэй без зазрения совести взвалил на Сережу всю рутинную часть работы.

В один не самый удачный день Рэю пришло в голову посмотреть, как металлы растворяются в кислотах. Щелочных, которые делают это с наибольшим эффектом и с максимальным выбросом энергии, к его сожалению не нашлось даже в кабинете химии. Пришлось удовлетвориться алюминием, железом, цинком и медью. Смотреть на бегущие с поверхности металлических кусков пузырьки было забавно и даже немного волнительно, поскольку мальчики понимали уже, что это не какой-то там водяной пар образуется, это выделяется вытесненный металлом водород, который при выходе на поверхность и поджечь можно, недаром же водородно-кислородная смесь именуется гремучим газом.

Трудности возникли, когда дело дошло до меди, которая еще и не со всякой кислотой среагирует, но даже в присутствии весьма сильной серной кислоты при комнатной температуре окисляется очень медленно, и чтобы этот процесс пошел интенсивнее, пробирку следует нагреть. Этим и занялся Сережа, усевшийся за столом слева от Рэя, который в этом момент перелистывал тетрадку, куда заносил результаты своих экспериментов. Пробирку при этом Лямин держал наклонно, да еще и открытым концом в сторону соседа по столу.

Чертова смесь как-то совсем неожиданно вскипела и выплеснулась из пробирки. Рэю, никогда не ощущавшему боли от огня, впервые в жизни обожгло лицо, и он с воплем «Глаза!» ринулся в направлении ванной комнаты, где принялся отчаянно промывать пострадавшую часть тела. Ошарашенный произошедшим Сережа, к счастью, сохранил остатки рассудка, вспомнил, чем можно нейтрализовать кислоту и, найдя в кухонном шкафчике упаковку питьевой соды, кинулся другу на помощь. Через некоторое время он заметил, что Рэй почему-то продолжает тереть только левый глаз, и сделал вывод, что в правый ничего не попало, стало быть, полностью друг не ослепнет.

Когда щипать, наконец, перестало, Рэй отвалился от раковины, но ни к каким осмысленным действиям после перенесенного стресса готов не был. Сереже пришлось самому заметать следы неудачного эксперимента. Тетрадка, на которую тоже попали капли раствора, покрылась бурыми пятнами, характерными при контакте органики с серной кислотой. Кто-нибудь увидит и сразу поймет, чем они тут занимались. Тетрадка отправилась в мусорное ведро и была для надежности завалена сверху всякими отбросами.

Избежать встречи с врачами все же не удалось. Вернувшийся с работы Виталий сразу понял, что с сыном что-то не то, и пристал с расспросами. Рэю пришлось признаться в проведении опасного эксперимента, умолчав, однако, о роли Лямина. Ну, а что на помощника-то вину валить? Сам приказал ему нагревать эту гадскую пробирку, сам уселся так, чтобы на тебя же все и вылилось, ну так и отвечай теперь за все тоже сам!

Виталий, разумеется, тут же повез сына на прием к окулисту, благо поликлиника еще работала. Там Рэю опять пришлось признаваться, что экспериментировал с кислотой, которая и попала ему в левый глаз. Хорошо еще, что была разбавленная. Молодая еще окулистка, обнаружив ожог роговицы, сказала, что Рэю еще повезло, что в глаз ему попала кислота, а не щелочь, та разъедает живые ткани куда глубже. Рэя временно освободили от школьных занятий и прописали какую-то мазь, которую почему-то надо было втирать в оба глаза. Он подошел к заданию ответственно и так и делал.

Ко дню следующего визита в поликлинику ожог роговицы почти прошел, зато кожа вокруг глаз как-то странно пожелтела. Окулистка предположила, что это у Рэя пищевая аллергия. Тот, разумеется, возмутился, мол, никогда у него не было ни аллергий, ни таких вот пожелтений, так что это все от прописанной мази.

– Погоди, но мазь-то ты должен был втирать в пострадавший глаз, а пожелтело под обоими, – возразила окулистка.

– А в рецепте было написано в оба глаза! – мстительно произнес Рэй.

– Ах, извини, это я, наверное, по привычке написала, обычно-то всегда лечат оба глаза, – призналась окулистка. – Ну что ж, положительные изменения есть, втирай мазь дальше, но, разумеется, только в левый глаз.

Когда никогда и ничем не болевший Рэй принес в школу врачебную справку, по какой причине он пропустил занятия, вся эта история, разумеется, немедленно стала предметом обсуждений, но мальчик так и не выдал, где и с чьей именно помощью он раздобыл серную кислоту. Запасы опасных реактивов у него, разумеется, конфисковали, и страстное его увлечение химией в отсутствие практических занятий заметно поугасло.

Глава 7.

Негласный целитель.

Родители Алеши Антоненко поняли, что нормальной жизни у их сына в отрыве от Лана Сычужникова не будет, и не стали возвращать его в прежнюю школу. Сентябрь Алеша встретил в одном классе с Ланом, и его здоровье тут же пошло на поправку. Теперь за Ланом хвостом ходили уже двое – Коля и Алеша, и их быстро прозвали «адъютантами генерала Сычужникова». Этим званием они откровенно гордились и всем, кто пытался их дразнить, говорили, что те просто завидуют. Поскольку их спаситель, друг и кумир изрядную часть своего свободного времени посвящал спорту, оба мальчика, избавившись от хвороб, записались в те же секции, чтобы сопровождать его еще и там. Особых успехов они, правда, не демонстрировали, но и общей картины не портили. Лана друг к другу они больше не ревновали, смирившись с этой дружбой втроем.

Родители Коли и Алеши были без ума от счастья, что с их детьми так хорошо все сложилось, и хвастались успехами сыновей в социальных сетях. Кто-то им жутко завидовал, а кто-то увидел в их сообщениях проблеск надежды и стал обращаться за подтверждением к местным педиатрам. Врачи из детской поликлиники, где наблюдались трое друзей, подтверждение такое давали, но больше ничем помочь не могли. На все ли болезни благотворно воздействует близкое соседство с Ланом Сычужниковым или только на аллергии и ОРЗ? На сколько еще страждущих хватит запасов его странной энергии? Сколько времени минимально надо пребывать рядом с ним, чтобы проявился целебный эффект? Тут впору клинические исследования проводить, да кто же даст? Да и можно ли вообще требовать такого от малолетнего ребенка? Он никому ничем не обязан, в том числе и дружить с кем бы то ни было, Пахомову и Антоненко просто повезло, что они пришлись Лану по нраву, последующие претенденты на исцеление вероятнее всего окажутся лишними в этой компании. Просто рядом в классе посидеть? Это тоже для здоровья полезно, но ведь и класс не резиновый!

Тем не менее и негласных советов хватало, чтобы слухи расходились очень широко, и находились родители, в том числе и из других городов, готовые предлагать безумные деньги только ради того, чтобы их сына или дочку посадили в один класс с Ланом. Для этого потребуется переехать в другой город? Не вопрос! Но есть же утвержденные нормативы по количеству учащихся в одном классе, надо будет куда-то девать лишних детей? Ну, можно дать отступного их родителям, чтобы согласились перевести своих отпрысков в другие классы, не у всех же там проблемы со здоровьем, многие и без соседства с Ланом прекрасно проживут. Школьному директору не хотелось идти на подобные махинации, вот только таких денег бедная провинциальная школа отродясь не видывала и даже не надеялась получить ни от государства, ни от каких-либо спонсоров. И после летних каникул, придя в третий класс, Лан обнаружил вокруг подозрительно много новичков, которые все как один старались с ним подружиться, при том что многие старожилы обнаружились в параллельных классах, но зато с купленными родителями дорогими гаджетами. Видать, бывают ситуации, когда и за расставание с товарищами по классу тоже можно потребовать отступного!

Лану и двух близких друзей вполне хватало. Алеша, будучи допущен в дом, уже с год как вовлекся в их с Колей тайные игрища и ни разу о них не проболтался. Но Лан сомневался, что все новички тоже будут держать рот на замке. Они же, все как один, оказались из очень обеспеченных семей, то есть, скорее всего, избалованные и капризные, да еще и со специфическим воспитанием, исключающим простоту нравов. И ладно бы еще пацаны, но как девчонок к таким играм привлекать, Лан вообще не представлял! Но при этом мальчик понимал, что вся эта болезненная команда в нем нуждается, вон, некоторые даже из других городов переехали!

Ну, если дома с ними близко общаться не получится, значит, надо найти место, где это будет в порядке вещей. Лан давно мечтал создать собственную хоккейную команду, и чтобы со льда не гоняли. Теперь настало время эти мечты реализовать. Нельзя сказать, чтобы все его новые одноклассники были без ума от хоккейных баталий, некоторые и на коньках-то стоять не умели, но Лан живо всех построил. Хочешь числиться в приятелях – шагом марш на лед! Пацаны поныли, но смирились, а потом и на плавание вслед за Ланом записались, лишь бы почаще быть рядом. И не столько занятия в воде их привлекали, сколько совместное пребывание в раздевалке до и после, где и Лан совершенно отвязывался, и они сами моментально забывали обо всех внушенных им родителями приличиях. Зато и весело всем было, и здоровье со временем действительно пошло на поправку.