Текст книги "Операция "Кондор""

Автор книги: Евгений Белогорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

Глава XVI. Явление экзекутора и наш ответ Чемберлену

Президент Трумэн вновь пребывал в плохом настроении. Мало того, что из-за событий в Германии, он никак не мог сосредоточиться на главном для себя вопросе – сокрушении Японии. Ведя в течение месяца незримый бой с советским вождем, обитатель Овального кабинета пропустил внезапный выпад Сталина и получил болезненный апперкот.

Злость и обида от постигшей неудачи, ещё больше усиливалась в душе президента от того, что в противостоянии со Сталиным, открылась его политическая неопытность и незрелость. С советским вождем было мало важно надувать щеки и пугать противника, грозно стуча по крышке письменного стола. Здесь нужно было думать, просчитывать возможные варианты развития событий, хитро лавировать, а не диктовать свою волю, вальяжно развалившись в кресле. Это была Большая игра, в которой новичок Трумэн, стремительно «терял лицо» и для этого были свои основания.

Сначала, в угоду охватившего его чувства мести, он позволил Сталину разгромить англичан на севере Германии и занять Гамбург. Скулеж и стенания разбитого в пух и прах Черчилля, были для президента райской музыкой, которую хотелось слушать и слушать. Правда строптивый госсекретарь не позволил долго этим заниматься, открыто напоминая о союзническом долге перед Англией. Тут бы господину президенту и заступиться за обмаравшегося союзника, сказать свое веское слово и одернуть разошедшегося Сталина, но этого не случилось.

Стоявший за левым плечом президента дьявол, умело заиграл на своем рожке и Трумэна понесло. Господин президент, решил показать господам советчикам мастер класс большой политики, в своем исполнении. Посчитав, что русские исчерпали свой наступательный потенциал, он решил дать им возможность, как можно крепче увязнуть в затяжных позиционных боях в Нижней Саксонии. Зная по линии разведки, что Сталин стремиться как можно быстрее начать восстановление разрушенного войной хозяйства, Трумэн считал, что рано или поздно, он обратиться к американскому президенту за помощью, в установлении мира между двумя странами.

Подобная возможность стать третейским судьей в спорое двух союзников, очень радовала Трумэна. Ведь тогда, Советская Россия становилась зависимой от Америки. Признавая над собой силу вердикта американского президента, она из равноправного партнера превращалась в зависимое от Штатов государство. Этого никак не мог добиться от Сталина Черчилль, этого не смог сделать Рузвельт, когда Россия переживала тяжелые времена. За это стоило побороться и потому, Трумэн отказал в помощи Черчиллю, оставив его один на один с Советами.

Задумка была действительно прекрасной. 10:1 было к тому, что все будет так, как задумал президент, но коварный азиат переиграл простодушного выходца из Миссури. Вопреки всем выкладкам и схемам, советские войска нанесли новый сокрушительный удар и заняли половину английской оккупационной зоны. Кроме того, русские весьма чувствительно пощипали американские интересы в центре Германии, начав жестко выдавливать их войска из Тюрингии.

В эти дни, Трумэн испытал тоже самое, что и Гитлер, когда генералы докладывали ему о новых неудачах вермахта на Восточном фронте. Тяжесть недовольства президента, на себе ощутило его близкое окружение, секретари и некоторые предметы президентского кабинета. Лондон немедленно разразился новым потоком истошных криков об оказании незамедлительной помощи союзнику, а кредиторы Черчилля с Уолл-Стрит усилили свое давление на Трумэна.

Все требовали от президента энергичных действий и он их произвел, но только в своей манере. Получив долгожданный результат от ученых, Гарри посчитал, что самый лучший выход из создавшегося положения – пригрозить зарвавшемуся дяде Джо ядерной дубинкой.

Любой из здравомыслящих политиков мира, по твердому убеждению Трумэна, должен был немедленно внять прозвучавшей из Вашингтона угрозе и постараться как можно быстрее исправить допущенную оплошность. Так думал властитель Белого дома и ему поддакивал хор генералов из комитета Объединенных штабов. Согласно их заверениям, Сталин полностью исчерпал военный потенциал своих сил на севере Германии и в ближайшее время наступать не мог. Для подготовки нового наступления требовалось время, а именно это и хотели получить изрядно потрепанные англичане.

Трумэн очень надеялся, что он внятно и четко объяснил советскому лидеру положение дел, однако несносный азиат оказался тупым и самонадеянным человеком. Он полностью проигнорировал предупреждение со стороны «самой великой державы всех времен и народов» и нанес американскому президенту подлый апперкот, в виде нового наступления в Нижней Саксонии. Оборона британцев в очередной раз затрещала и вместе с ней затрещал авторитет самого Трумэна. Необходимо было немедленно спасти свое лицо и Гарри лихорадочно засучил рукава.

Вначале, он позвонил Эйзенхауэру и попросил генерала дать оценку состояния британских войск. Айк не стал скрывать правду.

– Положение английских войск близко к критическому, мистер президент. Если мы не вмешаемся в ближайшие сорок восемь часов, то дело может закончиться весьма скверно. Настала пора принимать решение – вынес свой вердикт командующий американскими войсками в Европе и в Овальном кабинете наступила тишина.

При всей своей нелюбви к русским, на открытый военный конфликт со Сталиным президент Трумэн не был готов. Одно дело добивать с переломанным хребтом фашистского зверя и совсем другое дело, драться с соперником находящимся на подъеме. И драться приходилось в тот момент, когда лучшие силы Америки находились на другом конце света, сражаясь с заклятым врагом.

– Чем мы можем помочь фельдмаршалу Александеру? Начать наступление против русских? Если да, то где, когда, какими силами? И какие при этом наши шансы на успех? Мне не нужно наступление только ради наступления – президент буквально забросал вопросами собеседника и теперь настал черед подумать Эйзенхауэру. Генерал ничуть не хуже Трумэна знал весь расклад боевых сил и не спешил пройти точку невозврата.

– К сожалению господин президент, наши сухопутные войска в настоящий момент не готовы нанести по русским удар, который бы смог существенно изменить положение на фронте. В лучшем случаи мы только приостановим наступление Рокоссовского, но не заставим их отступить. Для этого у нас недостаточно сил в Европе.

– И что же вы предлагаете? Что конкретно!? – взвился Трумэн, не в силах перенести утверждение, что американская армия не первая армия мира.

– Я считаю, что против русских следует бросить нашу стратегическую авиацию вместе со всеми другими самолетами, включая авиацию англичан. Пусть разнесут в щепки все их прифронтовые коммуникации. Поглядим, как будут успешно воевать их танкисты без горючего и снарядов, а пехота без провианта и подкреплений. За неделю непрерывных налетов, наши славные парни превратят весь тыл советов в выжженную пустыню. Только после этого мы двинем против них наши танки и пушки, и сможем отодвинуть русских так далеко, как нам надо – уверенно заявил Айк и его слова упали на самую благодатную почву. Трумэн и сам считал точно также, но трижды попав впросак, он хотел получить поддержку своих мыслей от Эйзенхауэра. Что поделать, обжегся на молоке, дуешь на воду.

– Отличная мысль, генерал. Посмотрим, насколько крепче окажется спина Сталина в сравнении со спиной Гитлера. Ставлю доллар против цента, что у русских не найдется эффективного средства от нашего воздушного Левиафана – пошутил Трумэн и генерал с ним согласился. Тысячи бомбардировщиков которыми располагало объединенное командование, могло серьезно осложнить жизнь советским войска. При правильном применении.

Получив добро с самого верха, в штабе Эйзенхауэра разгорелся энергичный спор о цели первого удара. Молодые горячие головы предлагали произвести фирменную «ковровую бомбежку» по советским войскам вступившим в пределы Вестфалии, но это предложение было незамедлительно отклонено более опытными «стариками».

– Это все ровно, палить из пушки по воробьям. Так мы сможем уничтожить только часть русских войск, одержим лишь тактический успех, тогда как от нас требуют стратегического удара, – осаживал молодых торопыг генерал Джойс, энергично тыча пальцем в карту. – Мое мнение, нужно наносить удар по переправам. Либо на Эльбе у Гамбурга, либо на Везере у Бремена. Это самые слабые места в снабжении русских и их нужно прервать в первую очередь.

– Наносить удар следует по Ольденбургу. Там по данным разведки расположен штаб маршала Рокоссовского. Его уничтожение нарушит руководство войсками и задержит наступление русских минимум как на неделю. Это гораздо более эффективное действие, чем ваши удары по переправам, генерал Джойс – вступал в общий спор генерал Морган, воинственно потрясая пачкой листов с последней разведсводкой.

– Пусть по Ольденбургу или переправам наносят удар англичане. Наступление Рокоссовского это их головная боль, пусть они с ней и возятся. Наша задача устрашить русских и заодно поквитаться с ними за неудачи в Саксонии и Тюрингии. Поэтому самым разумным будет удар по одному из крупных городов находящихся под их контролем. Конкретно в качестве цели предлагается Лейпциг. Если отдавать русским отошедшие им немецкие города, то только основательно разрушенные – высказал свою мысль бригадный генерал Тойберт, входивший в близкий круг Айка.

– Это предложение было бы уместно, если бы русские наступали бы в Саксонии и через Гарц пытались бы прорваться к Рейну. Однако они рвутся на запад через Вестфалию и значит, именно здесь следует нанести по ним первый удар – не сдавался Морган.

– Вы слишком рьяно рветесь сделать за англичан их работу и полностью забываете о наших собственных интересах. Мы должны в первую очередь осадить русских здесь, в центральной Германии, отбить у них всякую охоту к любому наступлению и только потом заняться спасением английского сектора обороны. И прекратите размахивать своими бумагами. У меня есть свои, согласно которым, маршал Конев готовит против нас свое наступление – Тойберт властно хлопнул по лежавшей перед ним папке.

– У вас данные полученные всего лишь путем воздушной разведки, которым можно верить с большой оговоркой. Тогда как мои сообщения исходят от опытных агентов и разведчиков специально заброшенных англичанами в русский тыл. Их значимость гораздо выше ваших.

– Я полностью доверяю моим летчикам! – вскипел Тойберт, но Морган был крепким орешком.

– Сколько времени могли наблюдать за одним местом на земле ваши летчики? Две, две с половиной минуты. В лучшем случае, могли вернуться и посмотреть повторно. Это пять минут, не больше! Тогда как наши разведчики, имеют возможность часами изучать нужный им объект. И согласно их утверждению, в замке Фалькейнштат под Ольденбургом, ставка Рокоссовского – генерал с видом победителя бросил на стол свои листки.

– Вот пусть англичане этим и занимаются, а мы займемся нейтрализацией угрозы исходящей от войск маршала Конева! Это куда важнее для нас, чем утирать слюни Черчиллю и убирать за ним дерьмо!

– Хватит! – прервал генеральский диспут Айк – Нам нужно решить важный стратегический вопрос, а вы занимаетесь банальным перетягиванием одеяла. Давайте заниматься делом.

Эйзенхауэр окинул гневным взглядом собравшихся и они послушно замолчали как нашкодившие дети.

– Если позволите, сэр, я хотел бы озвучить мнение генерала Брэдли – подал голос, молчавший все это время полковник Нэвис. Из-за сложной обстановки в Саксонии и Тюрингии, Омар Брэдли не смог прибыть на совещание лично и прислал полковника вместо себя.

– Говорите Нэвис, мы вас внимательно слушаем – разрешил Айк.

– Генерал Брэдли также считает, что русским следует преподать урок, путем разрушения с воздуха одного из знаковых для Германии городов, как это предлагает генерал Тойберт. Однако вместо удара по Лейпцигу, он предлагает бомбить недавно занятую русскими столицу Тюрингии – Веймар. Его тотальное разрушение этого города, продемонстрирует русским и всем кто им симпатизирует силу и мощь американской армии.

– Лейпциг тоже знаковый город – начал было Тойберт, но Айк властно махнул на него рукой и генерал мгновенно завял.

– Для массированного разрушения такого большого города как Лейпциг, потребуется слишком много бомбардировщиков. Для их сведения в один единый кулак потребуется время, а преподать урок русским нужно в ближайшие 24 часа. Выбрав в качестве главной цели удара Веймар, мы сэкономим не только время, но и количество задействованных в налете самолетов. И следовательно сможем нанести ещё один бомбовый удар по уже прозвучавшим здесь целям. Кроме того, как показал наш опыт налетов на Гамбург, Кельн и Дрезден, одного удара для массового разрушения больших городов, как правило не хватает. Тогда как Веймар можно уничтожить одним ударом.

– Вы так уверенно это говорите полковник, как будто сам господь Бог дал вам твердую гарантию, на уничтожение Веймара, – скептически хмыкнул генерал Морган, – в жизни всегда бывают всякие неприятные случайности.

– Полностью с вами согласен, господин генерал. На войне многое зависит от каприза его величества Случая, – согласился с Морганом Нэвис, – однако в этот раз он полностью на нашей стороне. В Веймаре нет зенитных установок, ни немецких, ни русских. Немецкие вывели мы, а русские ещё не успели их установить. Так, что на сегодняшний день, город практически беззащитен от удара с неба. Что же касается русской авиации, то она целиком занята прикрытием своих, наступающих на запад войск. К тому же, согласно последним данным разведки, русские летчики ещё не успели перебазироваться со своих прежних аэродромов. И если успеют вмешаться в операцию, то только в её финальной части.

Тойберту очень хотелось возразить, задать этому конопатому выскочке Нэвису пару каверзных вопроса, но взглянув на Айка не стал этого делать. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять, генерал принял своё решение.

– Хорошо, полковник. Вы, вместе с генералом Брэдли меня убедили. Цель нашего главного удара – Веймар, – властно изрек генерал, – теперь давайте определимся с выбором других целей.

И вновь началось яростное перетягивание каната генералами на свою сторону. При этом каждый из них бился с удвоенной силой, в тайне надеясь, что предложенная им идея, по своему исполнению затмит бомбежку Веймар. Рубка была отчаянная, но мудрый Айк сумел быстро отделить зерна от плевел. В итоге, было решено позволить англичанам самим разбираться с ставкой маршала Рокоссовского, а свой второй удар нанести по русским переправам под Гамбургом.

Решение было принято, утверждено генералом Эйзенхауэром и скреплено большой черной печатью. Огромная армейская машина принялась проворно набирать свои обороты. Невидимый маятник стал безжалостно отсчитывать время оставшееся до часа «Ч». Казалось, что все решено и предусмотрено, но его величество Случай, все же смог смачно щелкнуть американцев по носу.

Все заключалось в том, что второй лейтенант Пол Ламберт, что вел протокол этого собрания, имел любовницу немку. В Нюрнберге, куда перенес свою походную ставку Айк, было много представительниц женского пола, готовых за маргарин и консервы доставить маленькую радость воину завоевателю.

Этот бизнес к этому времени в Баварии, как впрочем и по всей Германии, был уже хорошо отлажен и изрядно истомившемуся от скуки мистеру Ламберту, была предложена симпатичная, без вредных привычек и дурных наклонностей фрау Марта. За неё поручился мастер-сержант Барлоу, поставивший господам офицерам не одну даму приятную во всех отношениях.

После недолгого экзамена, второй лейтенант убедился в правоте рекомендации Барлоу и между прагматичным янки и расчетливой немкой, возник временный союз. Обе стороны были довольны заключенной сделкой. Фрау Марта хорошо снимала житейскую усталость, а мистер Ламберт не был сильным жадиной и очень часто дополнительно премировал свою партнершу роскошным ужином.

Все было хорошо, но в этот день случился конфуз. Несколько увлекшись во время «огневого контакта», офицер рассказал фрау Марте о налете на Веймар, совершенно не подозревая, что в нем проживает её многочисленная родня.

Услышанное откровение потрясло немку до глубины души. С большим трудом дождавшись ухода американца, она со всех ног бросилась к ближайшему телефону. Междугородняя связь между оккупационными зона все ещё свободно функционировала и фрау Марте удалось дозвониться до обреченного на уничтожение Веймара.

Когда Мартин Бом узнал об угрожающей городу опасности, он без малейшего раздумья бросился сначала к бургомистру, а затем вдвоем с ним отправились к военному коменданту Веймара. Обоих немцев сильно трясло от страха, что полковник Кулагин не захочет их слушать посредине ночи и прикажет прийти утром или что ещё хуже, велит их наказать. Подобные случаи очень часто бывали когда в городе хозяйничали американцы, но на этот раз, опасения немцев оказались напрасными.

Военный комендант Веймара был советским офицером и был готов слушать каждого, кто обратился к нему за помощью. К тому же, Кулагин видел руины Дрездена и потому сразу поверил в правдивость слов ночных визитеров.

В распоряжении коменданта была вселишь одна неполная ночь, но он много успел сделать. Когда американская армада бомбардировщиков приблизилась к Веймару, столица Тюрингии была большей частью пуста. Выведя из города войска, полковник Кулагин занялся эвакуацией мирного населения. В пригнанные грузовики, русские солдаты в спешном порядке грузили немецких стариков, женщин и детей. Грузили как своих, без криков, понуканий, оскорблений и немцы с радостью повиновались им, ибо понимали, что их спасают от неминуемой смерти.

Занимаясь спасением жителей Веймара, полковник Кулагин не забыл и о военной стороне дела. О готовящемся на город налете были предупреждены летчики, а также было переброшено несколько зенитных батарей. Они конечно не могли заставить огромное число самолетов противника отказаться от бомбежки, но нанести определенный урон агрессору было им под силу.

Собранные в один кулак, они прекрасно понимали, что подвергаются смертельной угрозе и уцелеть удастся не каждому. Смерть отчетливо смотрела в глаза тех, кому предстояло защищать не свой, а чужой город, но ни один из зенитчиков не покинул свои батареи. Сдвинув на лоб тяжелые каски, они хмуро смотрели в летнее небо, ожидая появления незваных гостей.

Американцы бомбили Веймар двумя колоннами. Первыми, в сопровождении истребителей, к городу приблизились «митчелы» и «бостоны». Поднятые в небо с ближайших аэродромов, они как бы составляли парадную свиту «летающим крепостям», взлетевшим с более дальних и отдаленных аэродромов американской армии.

На войне всегда надо ожидать, что в самый ответственный момент, что-то пойдет не так. Тяжелая война с немцами, прочно и надежно вбила эту аксиому в головы советским солдатам, летчикам, танкистам. Что касается американцев, то эти «дети кукурузы», плохо усваивали преподанные им войной уроки. Получив твердое заверение о том, что в Веймаре нет зениток, они уверенно шли на малой высоте, опасаясь только одного – внезапного появления советских истребителей.

О «красной опасности», что отчаянно лезет на рожон, среди американских летчиков было много разговоров. О русских пилотах было известно, что они крепкие ребята, любят подраться и если дядя Джо поставил перед ними задачу, они постараются выполнить её любой ценой.

Последний пункт достоинств нового противника, особенно беспокоил янки. Нет, славные дети заокеанской демократии нисколько не боялись встречи с краснозвездными самолетами. Потомки покорителей дикого Запада были совсем не прочь померяться силами с «хватившими лишку» коммунистами. Всегда полезно указать разгулявшемуся соседу его место, а заодно продемонстрировать крепость своего забора. Настоящий янки готов к этому в любой момент дня и ночи, но одно дело иметь отношение с подобным себе человеком и совсем другое, когда напротив тебя стоит немного сумасшедший фанатик. Такие совершенно не признают правила «демократических джентльменов» и предпочитают действовать по своему усмотрению.

Так оказавшись один против семерых самолетов противника, русский летчик не попытается как можно скорее покинуть поле боя, спасая свою драгоценную жизнь, а вопреки логике и разуму обязательно ввяжется в бой. Его конечно наверняка собьют, но при этом будет обязательно потеряно или повреждена одна, две машины. Или получив в бою повреждение, русский летчик вместо того, чтобы выпрыгнуть с парашютом, попытается направить свой горящий самолет на любой вражеский объект.

– Фанатики – горестно вздыхали мистеры Норманны и Гордоны слушая эти отвратительные истории. – Коммуняки – презрительно цедили всякие Саммерсы и Тревионы, тщательно ведущие учет своих боевых вылетов. Никто из них внешне никак не выказывал страха перед противником, но в глубине души, на самом её донышке уже колыхался темный туман дрожи и боязни от скорой встречи с неправильными русскими.

Для того, чтобы избавить передовые бомберы от нежелательной встречи с вражескими самолетами, их плотно прикрывал эскорт истребителей. Возможное появление противника ожидали в воздухе, а он неожиданно пришел с другой стороны.

Плотный зенитный огонь с земли, от которого сразу загорелось несколько самолетов, застал янки врасплох. Подобно маленькому ребенку, что внезапно наступил на колючего ежа и больно укололся, наткнувшись на зенитки, американцы запаниковали. Вместо того, чтобы перестроиться и попытаться атаковать русские зенитные батареи, они поспешили покинуть ставшее столь опасным воздушное пространство над Веймаром.

В одно мгновение атакующий строй был сломлен. Ни о каком прицельном бомбометании не было и речи. Каждый из бомберов спешил побыстрее освободиться от своего тяжелого бремени и уйти в сторону.

Было несколько машин, чьи экипажи пытались придерживаться первоначального плана и атаковать, указанные командованием районы города. Но были и те, кто первыми покинул поле боя и высыпал свой груз на лесные верхушки Харферта. И таких разумных трусов, было в разы больше, славных смельчаков.

Огонь зенитных батарей защищавших Веймар, был довольно эффективен. Более десяти машин было сбито или повреждено в этом бою, и чуть меньше получили своё от встречи с советскими истребителями, подоспевших на помощь к своим.

От ответного огня бомбардировщиков противника и его охранения, серьезно пострадало лишь одно орудие, полностью лишившись своего расчета. Вначале, упавшая рядом с зениткой бомба, выбила весь её немногочисленный расчет, а затем повторный взрыв опрокинул орудие навзничь, нанеся ему серьезные повреждения.

Охваченные радостью от одержанной победы, с неким упоением смертельной схватки, советские артиллеристы ждали приближение главных сил противника, «летающих крепостей». Это были гораздо опасный и опытный враг, тем более знающий о присутствии в Веймаре зениток.

Командовавший «крепостями» полковник Пульман, был опытным пилотом. Узнав о «русском колючем еже», он не отказался от атаки города. Приказав пилотом занять верхние «этажи атаки», Колин Пульман уверенной рукой вел свою воздушную эскадру к заданной цели.

Подполковнику уже не впервые приходилось осуществлять фирменную «ковровую бомбежку». Он ничуть не хуже русских, умел точно выполнять полученный приказ, независимо от того кем он подписан, Айком, Трумэном или даже Хэмфри Богартом. Приказ есть приказ.

Удар стратегических бомбардировщиков страшная вещь. Сердце просто выпрыгивает из груди от страха, при виде той огромной гудящей стены, что закрыв половину неба, неотвратимо наползает на тебя. Величественный вид крылатой армады, где каждый самолет был набит тремя тоннами отборной взрывчатки, завораживал и парализовал любого наблюдателя, который её увидел. А свист и завывание стремительно падающих на землю бомб, буквально вдавливал несчастного человека в землю, безжалостно размазывая по ней, его душу и людскую сущность.

Все это просто ужасно, но у советских зенитчиков, за плечами которых были долгие годы войны, были стальные нервы. Позабыв обо всем, они смело вступили в бой с превосходящим их врагом. Не обращая внимание на бомбовый ливень, что обрушился на жилые кварталы Веймара, они стреляли и стреляли по звездно-полосатым бомберам, стремясь сбить их как можно больше, прежде чем эта смертоносная стена дойдет и до них.

Бомбометание с больших высот всегда страдает большой погрешностью разлета бомб, но этот факт нисколько не мешал американцам сносить городские улицы одну за другой. Строй огромных стокилограммовых бомб, в считанные минуты обращал в прах дома и строения оказавшихся у них на пути. От чудовищных ударов дома буквально складывались гармошкой или обрушивали на проезжую часть свои величественные фасады, объятые огнем.

Садом и Гоморра пришли в старинную столицу Тюрингии, безжалостно беря с немцев дань, за погибшую в огне Гернику, за уничтоженную Варшаву, разрушенные до основания Минск, Киев, Сталинград, Ковентри. Огненный молох был готов пожрать весь город, но на его пути встали советские артиллеристы. Своим метким огнем они сорвали кровожадные планы американской военщины, создав крайне некомфортные условия для «небожителей полковника Пульмана.

Из всех расчетов зенитных батарей в живых осталось только три человека. Израненные и усталые, они были обнаружены возле своих орудий полковником Кулагиным, прибывшим в Веймар сразу после налета противника. С трудом найдя живых героев артиллеристов, он вручил каждому из них по ордену Боевого Красного Знамени, совершенно не зная, что во время налета на Веймар, противник потерял 17 «летающих крепостей» и ещё 46 самолетов получили серьезные повреждения. Но и это ещё было не все. Поднятые по тревоге истребители, сбили ещё восьмерых Б-17 и четырем бомбардировщикам нанесли серьезные повреждения.

Гораздо меньше потерь понесла американская эскадрилья совершившая налет на переправу через Эльбу в районе Гамбурга. Посты ВНОС с большим опозданием предупредили гарнизон Гамбурга о грозящей ему опасности. Истребители были поздно подняты на перехват эскадрильи подполковника Миллера, но благодаря находчивости и смекалки советских солдат, стратегически важные переправы удалось отстоять.

Все дело заключалось в том, что охранявшие мосты речные катера применили простой, но довольно эффективный способ защиты. Советские моряки, практически перед самым носом у врага, поставили мощную дымовую завесу, которая прочно скрыла от взора врага часть мостов и паромные переправы наведенные саперами.

Наткнувшись на плотную пелену дыма, американские летчики оказались перед трудной дилеммой, что делать. Большая часть из них, не испытывая большого угрызения совести, просто высыпала свой смертоносный груз в «белое молоко», не сильно заботясь о результате. Приказ был выполнен, удар нанесен, а какие достигнуты результаты их не сильно волновали. Теперь, главное было благополучно добраться до аэродрома.

Те же, кто болел душой за полученное дело, направили свои машины к мосту кайзера Вильгельма. Находясь в стороне от главных переправ через Эльбу, он оказался единственным мостом оставшимся без дымовой защиты.

Прикрывавшие мост зенитки, заставили «крепости» подполковника Миллера занять верхние эшелоны и оттуда произвести бомбометание. Дивные грязно-серые грибы разрывов выросли на просторах красавицы Эльбы. В хаотическом порядке, заметались они по поверхности реки, намериваясь достать мост кайзера Вильгельма.

Видимость была хорошая и она позволила Эйри Миллеру оценить работу своих подопечных. В результате массированного удара было серьезно повреждено два пролета, этого железнодорожного моста. Один из них рухнул своим концом в воду, другой был частично разрушен. Это было зафиксировано фотокамерой и позволило подполковнику доложить высокому начальству о частичном выполнении боевого задании.

Вся комичность данной ситуации, заключалась в том, что с января 1945 года, мост кайзера Вильгельма был выведен из эксплуатации и законсервирован на ремонт. Об этом факте прекрасно знали англичане, которые впрочем не решились добавить свою ложку дегтя в бочку меда янки. От этого шага, их удержала не любовь и уважение к своему боевому союзнику. Просто при разборе налета Миллера, англичане озаботила одна мысль. А вдруг эти странные русские, вопреки всякой логике ввели в эксплуатацию этот мост, и тогда поднимать на смех успехи старшего брата, было чреватым для детей коварного Альбиона. Тем более, что их налет на ставку Рокоссовского оказался безрезультатным. Стремительным ударом королевской авиации, замок был полностью снесен с лица земли, но вот только советского Багратиона, в нем не оказалось. Кипучая натура командующего не позволяла ему сидеть на одном месте, в то время когда шли решающие бои.

Все помыслы Константина Константиновича были направлены на скорейший разгром врага, который пока ещё оставался сильным и опасным. Готовя наступление к рейнским берегам, маршал не забывал и о «северном котле», в котором находились серьезные силы противника. Командование запертыми в Шлезвиге войсками было поручено генерал-лейтенанту Макферсону, в ведение которого были переданы англо-германские части, находящиеся на территории Дании и Норвегии.

Укрывшись за Кильским каналом, англичанин спешно готовился нанести удар в спину советским войскам, сумевшим далеко продвинуться на запад. При всем своем трагизме положения, сыны Джона Булля имели хорошие возможности не только спутать карты любимцу Сталина, но и вообще, отрезать часть войск Северо-Германского фронта от основных сил.

Эту опасность «генерал Кинжал» чувствовал каждый раз, когда подходил к карте боевых действий.

– Пока мы не срубим угол в районе Люнебурга или не отбросим противника к Фленсбургу, мы ежедневно рискуем получить удар в спину. Генерал Макферсон ещё не готов нанести удар, но с каждым днем становиться все ближе и ближе к этому – сказал Рокоссовский на заседании штаба фронта, давая оценку сложившейся обстановки.

– Да, товарищ маршал, положение сложное, – соглашался с ним начштаба, – может сделать нам Макферсон козу. Будем надеяться, что танкисты генерала Катукова прорвут фронт противника и заставят англичан начать отвод своих войск к Рейну.

– Предлагаете отдать инициативу врагу, Александр Николаевич? В нашем положении это непозволительная роскошь. Надо заставить противника играть по нашим правилам – не согласился с Боголюбовым маршал. – Скажите, где бы вы начали переправу через канал, если бы наступали на Фленсбург?

– Главный удар бы наносил в районе Киля. Здесь не только удобнее всего его форсировать, но и всегда можно получить огневую поддержку со стороны моря. А отвлекающий удар, произвел бы в районе Рендсбурга. Там отступающие англичане не полностью разрушили мост. Согласно данным разведки через него можно перебросить пехоту, артиллерию и мотоциклетные соединения.