Текст книги "Хроника Ганга"

Автор книги: Евгений Белогорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Завернутый в красный плащ, расшитый золотыми царскими орлами, одетый в боевые доспехи и с золотым венком победителя Матхуры на голове, Кен готовился принять свой последний парад.

Первыми под протяжные звуки флейт и труб перед помостом торжественным шагом прошла фаланга сарисофоров, за которой мерным шагом двинулось все македонское войско. Отдавая последний долг знаменитому герою, потрясая оружием и громко выкрикивая имя Кена, шли гоплиты, пельтеки, гипасписты, шли лучники и пращники.

Гордо прогарцевали царские кавалеристы гетайры, катафракты, дилмахи и конные лучники. Подобно лихой молнией пронеслась легкая кавалерия скифов и тяжелые всадники бактрийцев. Все оставшиеся в лагери командиры прошли мимо траурного помоста вместе со своими воинами, отдавая последние почести великому стратегу, прощальным взмахом руки.

После прохождения солдат, к погребальному помосту конюхи подвели коня стратега и быстрым ударом меча умертвили славного скакуна. Подбежавшие слуги помогли положить тело верного товарища в ноги стратегу, и все застыли в ожидании царя.

Отставив в сторону жрецов, Александр лично произнес похвальное слово почившему товарищу. Торжественно вылив на помост жертвенного вина, царь лично зажег погребальный костер того, кто чуть было не сорвал этот поход. Отдавая последние почести Кену, царь одновременно скорбел в душе о смерти отважного воина, и вместе с тем радовался уходу с его дороги человека, который перестал его понимать и откровенно мешал двигаться к заветной цели.

После кремации, кости героя были тщательно собраны в погребальную урну из слоновой кости, обильно украшенной барельефом в виде виноградной лозы. Ее царь повелел хранить с особой тщательностью, и после окончания похода отправить родным Кена.

Красавица Антигона как могла, утешала стратега Мелеагра, который больше кого-либо из числа македонских стратегов скорбел о потери старого друга и боевого товарища. Теперь он остался совсем один из числа тех военачальников, кто открыто требовал прекращение похода на Гефасисе. При штурме крепости маллов пал Каран, теперь от вражеской стрелы под стенами Матхуры умер Кен. Словно невидимая рука рока, устраняла неугодных царю людей и в этом, суеверный Мелеагр видел для себя плохой знак судьбы.

Смерть Кена вызывало в сердце фиванки смешенные чувства. С одной стороны её вполне устраивала смерть одного из стратегов разрушившего её родной очаг. Однако вместе с уход Кена ликвидировался очаг нестабильности в стане Александра, способный дать рецидив бунта при любой неудаче в военной компании.

Танцовщица хорошо знала, что теперь Мелеагр не рискнет выступить против планов царя и потребовать немедленного возвращения войска домой. Как бы сильно не желал стратег возвращения в Македонию, он не был способен перейти через опасную черту в одиночку. Поэтому, рыжеволосой красавице оставалось только ждать и продолжать лелеять мечту о своей мести к Александру.

И вновь македонское войско устремилось на юг, на встречу с великой индийской рекой Ганг. Двигаясь вдоль берега уже ставшего для них привычного Джанму, пришельцы с удивлением и изумлением открывали для себя сказочную страну по имени Индия. Македонцев сильно поразила большая численность живущих вдоль реки гангаритов. Их многочисленные рисовые поля, храмы и постройки, обильно украшенные затейливой резьбой или причудливыми красочными барельефами со сценами из жизни.

Не видевшие ничего подобного за время великого похода на восток, солдаты с большим интересом разглядывали все это, а затем шумно обсуждали, продолжая свое движение по стране чудес. Их удивляла всеобщее поклонение местного населения корове, которая почиталась у индусов священным животным. Нечто подобное было у египтян с их поклонением апису, но все это было не в такой форме и не в таких масштабах.

Круглые купола храмов восхищали пришельцев своей идеальной формой, отсутствие плоских крыш у зданий вызывало непонимание, а внешняя отделка и внутреннее убранство строений потрясало своей изысканностью и богатством. Повидавшие за время похода красоту Фригии, Египта, Персии и Азии, греки и македонцы заново для себя познавали чувство прекрасного и величие неизведанной им культуры.

С большим удивлением Александр и его свита узнали, что Ганг в своем названии имеет женское начало. Согласно рассказанной царю легенде, страшная война древности между двумя враждующими царствами превратила цветущую Индию в пустыню покрытую пеплом всех погибших живых существ. Для спасения страны, боги решили сбросить с небес красавицу Гангу, которая своими водами сможет омыть погибших и дать новую жизнь. Огромная масса живой воды хлынула с небес вниз на голову богу Шиве. Он был единственным из богов, кто мог безбоязненно принять падающую с небес Гангу, не причинив вреда всем остальным. Стоя на высокой горе, Шива спокойно принял на себя этот страшный удар и опустил небесные воды на землю. При этом бог схватил красавицу за косу, которую навсегда привязал к горам Индии, не позволив, таким образом, Ганге, когда-либо покинуть страну. Сбежав мощным потоком, небесная река напоила испепеленную землю и вернула к жизни всех погибших. С тех пор Ганг считается священной рекой для всех индусов, а его начало прочно покоится на горе под присмотром грозного бога Шивы.

Строго придерживаясь выработанного на совете плана, Александр быстро и решительно продвигал свои полки в глубь сказочной страны, делая ходы в незримой игре с Аграмесом. Серьезного сопротивления грозному воителю безжалостно подавлявшего малейшее неповиновение своей воли не было. Мелкие князьки и правители, живущие на берегах Джанму и прилежащих к нему окрестностях, безропотно выказали Александру свою покорность, снабжая царское войско всем необходимым. Ведомые местными проводниками, отряды Мелеагра, Кратера и Эвмена уверенно шли к столице Ватси, Каушамби.

После окончания одного из походных дней, в царский шатер нанес визит египтянин Нефтех.

– У меня есть важная новость для тебя, великий государь – с почтением произнес бритоголовый жрец, и царь молча указал гостю на скамейку у своих ног.

– Опять предсказания? – с настороженностью в голосе спросил Александр. После того, как предсказание египтянина сбылось, царь очень опасался, что в следующий раз гадатель принесет ему дурную весть от великих богинь. Однако его опасения были напрасны.

– Радуйся великий потрясатель Вселенной и сын бога Амона. Бессмертные боги шлют тебе благое предзнаменование по удачному свершению твоих планов и замыслов против Аграмеса. С помощью богов, в начале своего похода ты отыскал в Троаде легендарный щит Ахилла, а во Фригии разрубил гордиев узел. Это отдало тебе в руки Ионию. Оракул бога Амона открыл тайну твоего божественного происхождения, и персы признали в тебе истинного наследника убитого смутьянами царя Дария. Теперь же, по воле богов индусы начинают видеть в тебе воплощение своего великого бога Шивы, беспощадного разрушителя и могучего воителя. От своих соратников жрецов я узнал, что многие правители гангаридов охотно признали бы твою власть над собой, если бы увидели в тебе божественное олицетворение – торжественно произнес Нефтех.

– И как это случится? – заинтригованно спросил Александр. Перспектива получить подтверждение своего божественного происхождения в этой сказочной стране, очень обрадовала его. Это в значительной мере облегчило покорение такой многочисленной страны малой кровью и надолго помогло бы удержать индийцев в повиновении. – Брахманы объявят меня ипостасью Шивы?

– Увы, нет, государь. Твоя энергия и воинское могущество, уже заставили многих гангаридов склониться перед тобой, но для быстрого и полного признания твоей власти в этой стране этого мало. Должно быть публичное знамение, подтверждающее твоё божественное происхождение.

– Так пусть же жрецы подскажут мне, что это за знак – с раздражением воскликнул Александр.

– К сожалению, они не сильно хотят помочь тебе в этом деле. Ты сам должен явить брахманам, это доказательство, и тогда они подтвердят твою божественность, государь.

– Ты говоришь загадками, дорогой Нефтех, и смысл твоих речей мне не совсем понятен. Скажи, что ты хочешь от меня? – сказал монарх, в упор взглянул на египтянина, однако собеседник спокойно выдержал тяжелый взгляд правителя.

– Только твою милость, великий государь – с достоинством произнес египтянин, почтительно склонив свою бритую голову перед Александром.

– Тогда говори ясней.

– С незапамятных времен в братстве великого бога Тота находится чудо-оружие, последним хранителем которого являюсь я. По своей форме оно имеет подобие меча, но это только на первый взгляд. Любой человек сможет с легкостью согнуть его пополам, и он тут же распрямиться, приняв свой первоначальный вид. Одного удара этого оружия достаточно, чтобы пробить доспех любого из наших гоплитов. При этом воин если не будет убить, то получит тяжелое ранение. Само время не властно над этим оружием, ибо по прошествию веков оно не утратило своего первозданного блеска, твердости и остроты. Думаю, что его легко можно представить индусам знаком бога Шивы.

– Принеси мне это оружие, жрец и я осыплю тебя золотом! – воскликнул в нетерпении Александр, но в ответ Нефтех только загадочно улыбнулся.

– Твоя милость, государь для меня дороже золота – проникновенно произнес жрец. – Что же касается божественного оружия, то его ты сам должен найти, в одном заброшенных местных храмов. Его же местоположение тебе открыли во сне сами боги, решившие вручить тебе чудо-оружие вместе с верховной властью над царством гангаридов.

– Хорошо, пусть будет так, как желаю великие боги – сказал Александр, быстро сообразив, куда клонит хитрый египтянин.

И вскоре по македонскому лагерю разнеслась торжественная молва о чудесном обретении царем Александром божественного оружия бога Шивы. По велению отца своего Зевса, он отправился в джунгли в сопровождении жреца бога Тота Нефтеха. Там, среди руин древнего храма, Александр нашел оружие бога, с которого египтянин снял наложенные на него охранные заклятья.

Полученный в дар меч, был действительно непохож ни на что ранее виденное македонским царем оружие. Он имел изогнутую дугообразную форму, и хищно переливался на солнце причудливыми нитями золотого и голубого цвета. Переплетенные между собой сложным узором, своим видом они завораживали глаз человека, навеки пленяя его взор. Взглянув на него хоть один раз, любой воин уже не мог оторвать от него своего взгляда.

Подтверждая правоту слов Нефтеха, клинок мог с легкостью сгибаться и разгибаться в руках человека, чего с простым мечом было сделать невозможно. Божественная находка с пугающей легкостью могла пробить любой доспех гоплита или перерубить его меч или щит, не получая при этом зазубрин. Божественный клинок мог не только резать и рубить, но так же и колоть. Эфес меча был украшен витыми золотыми нитями, рубинами и бирюзой, а его вершину венчал поразительной чистоты сапфир.

Ножен чудодейственный клинок не имел, но и без них было понятно, что этот предмет вышел из кузни бессмертных богов и им мог обладать только избранный ими человек.

Вернувшись из джунглей, Александр торжественно продемонстрировал войску свою находку. Сидя на коне перед строем взбудораженных воинов, он громогласно объявил, что вместе с этим клинком, великие боги дарует ему власть над всем индийским царством.

Вид найденного царем оружия произвел на солдат неизгладимое впечатление. Очарованные его загадочной силой и мощью они только и говорили об удивительной находке, и уже никто, из них не помышляя о возвращении домой. Ведь только глупец и невежда решиться противиться воле богов.

Едва чудодейственный меч оказался в македонском лагере, как в дело вступили жрецы и ученые, спеша внести свою лепту в общее дело покорения Индии. Специально собирая вокруг себя солдат, господа ученые с важным видом доказывали, что покорить такую сказочное царство может только бог, чей ранг был никак не ниже олимпийца Диониса. И тут же вспоминались древние мифы и легенды, в которых говорилось, что бог виноградной лозы завоевывал Индию, совершив свой поход вместе с вакханками и сатирами.

Словам историков вторили жрецы, многозначительно говоря, что мать македонского царя Олимпиада ранее была вакханкой а, учитывая божественное происхождение Александра, его вполне можно считать вторым Дионисом. И недавно обретенное им по воле богов оружие, наглядное тому подтверждение.

Сравнение Александра с Дионисом было выбрано специально, так как всем было известно, с какой ревностью относился царь к славе этого бога.

Вслед за чудесным обретением божественного оружия, в царский лагерь пришло радостное известие об успешном занятии Каушамби войсками Пердикки. Переход под твердую руку македонского царя, столицы княжества Ватси прошел вполне мирно и спокойно.

Приняв Гефестиона за самого македонского царя, правитель Каушамби, старейшины и жрецы города, в праздничных одеждах встретили хилиарха у распахнутых городских ворот, а столичный гарнизон покорно сложил оружие перед воинами Пердикки.

Одновременно с этим македонские корабли по приказу наварха перекрыли подход к городу по реке, вселяя в сердца индийцев страх и трепет своим грозным видом. Ничего подобного ранее под стенами Каушамби её жители никогда не видели.

Ободренный столь удачным развитием дел, новоявленный бог Шива приближался к Каушамби в благостном настроении духа. Малые индийские селения и города, мгновенно признавали власть Александра и выказывали ему полную покорность. Кровавый урок, преподанный царем в княжестве Куру, сделал свое дело. Того упорного сопротивления, что было оказано македонцам местными племенами на Инде, здесь нигде не было, и это радовало сердце полководца, опасавшегося восстания в своем тылу.

Если у царя Александра в душе пели райские птицы, царь гангаридов пребывал в сильном смятении и тревоге. Получив сообщение о вторжении неизвестного врага в пределы своей державы, Аграмес не в полной мере оценил всю опасность исходящую от Александра. Посчитав, что опытный Шакуни сумеет надолго задержать врага у стен Матхуры, Аграмес принялся спокойно собирать в столице войска, как это он всегда делал раньше.

Не зная силы и характер своего противника, царь гангаридов не бросил на помощь Шакуни свою ударную конницу с боевыми слонами, чем совершил трагическую ошибку. Благоприятный момент для разгрома македонцев был безвозвратно потерян, Шакуни погиб и весь север державы Нандов оказался в руках противника.

Казалось столь быстрое падение Матхуры, должно было подтолкнуть правителя Магадхи к решительным действиям, но логика не всегда бывает оценена по достоинству. Узнав о захвате Александром северных провинций, Аграмес остался в Паталепутре, приказав ускорить сбор войска из всех подвластных ему земель. Этим решением он совершил новую ошибку, о которой потом не раз горько жалел.

Влеченный личной неприязнью к безродному узурпатору, махараджа Каушамби перешел на сторону чужеземца, чем породил для Аграмеса большую опасность. Отныне черный лик измены будет постоянно стоять за спиной царя гангаридов, и он уже не сможет доверять своим подданным в полной мере, как доверял им прежде. Угольки внутреннего раздора, казалось, погашенные раз и навсегда, вспыхнули с новой силой, словно от дуновения свежего ветра. Это правитель Магадхи понял, когда пришла весть об измене княжества Ватси.

Долгую бессонную ночь провел царь гангаридов в своих покоях, но на утро явился перед своими вассалами твердый и решительный, без единой тени сомнения в своей скорой победе над коварным врагом и подлыми изменниками.

Да, ему достался как никогда трудный и опасный соперник. Он на голову превосходивший всех прежних врагов, пытавшихся проверить с помощью оружия крепость державы Нандов. Все его шаги опережали действия Аграмеса на один ход вперед, но и у него, как и у всякого человека имелось слабое место – численность войска.

На это владыка гангаридов сразу обратил внимание, слушая донесения своих разведчиков. Именно это и заставило Аграмеса считать македонского царя слабым противником, против которого не было нужды объявлять срочную мобилизацию. Так, это было, но теперь пришла пора исправить допущенную ошибку и справедливо наказать зарвавшегося врага и тех, кто столь поспешно и недальновидно решил переметнуться на его сторону.

Глупцы! Посчитав временное невезение на войне за закат династии Нандов, наивно поверив в божественное происхождение завоевателя, все раджи и брахманы жестоко поплатятся за это. Их головы будут надеты на колья перед царским дворцом в Патале, в знак назидания индийской знати, дабы не тешили себя глупыми надеждами и иллюзиями. Да, владыке Магадхи уже за пятьдесят, но он намерен еще долго пробыть в своем дворце, прежде чем его сменит на престоле наследный принц Арджуна.

Вся эта неприятная история, стоившая царству потерей северных провинций закончиться после одной большой битве, в благоприятном для себя исходе в которой, Аграмес не сомневался. Да и как можно было в этом сомневаться, слушая доклады секретаря о том огромном числе воинов, что спешили приказу царя со всех концов его земель к стенам Варанаси, столице княжества Каси.

Именно здесь, властитель Магадхи намеривался дать зарвавшемуся врагу генеральное сражение, которое должно будет вернуть былое спокойствие в землях державы Нандов. Широкая равнина на подступах к Варанаси, предоставляла прекрасную возможность гангаридам, использовать против неприятеля всю силу и мощь своего войска.

По числу пехоты и кавалерии индийцы превосходили своего противника в несколько раз, а боевых колесниц и слонов у неприятеля не было и в помине. Кроме этого, царские дрессировщики зверей обещали приготовить к битве необычный сюрприз для Александра, которому он не сможет противостоять.

Царь гангаридов твердо верил в свою счастливую звезду на поле брани, но вместе с тем был не прочь и не доводить дело до открытого столкновения с противником. Ведь можно было и самому попытаться использовать двуличное предательство, благо тайные рычаги для этого дела, у Аграмеса имелись. Письмо, доставленное во дворец из Каушамби от вельможи сохранившего верность Аграмесу, подталкивало его к нанесению ответного удара своему противнику. После недолгих колебаний владыка Паталы, решил сделать ответный ход, ответив изменой на измену.

Не зная о том, что уже обречен на смерть от руки заговорщиков, Александр летел в столицу Ватси подобно птице. Покоритель Ойкумены хотел поскорее снять все щекотливые вопросы, связанные со сдачей Каушамби и одновременно получить себе новых сторонников среди гангаридов, путем совершения обряда покорения Ганги. Об этом царю услужливо подсказал Нефтех, недавно возведенного в ранг царского советника.

Распахнувшая свои ворота перед Гефестионом столица княжества Ватси с трепетом ожидала прибытие самого царя, бросившего смелый вызов узурпатору Аграмесу и получившего от самого бога Шивы одобрение своего поступка.

Почти каждый день в Каушамби прибывали гонцы с известиями о скором прибытии царя, и вот в назначенный день караульщики на крепостной башни, обращенной на север, заметили движение на царской дороге.

Первыми, кто приблизился к стенам города, были скифы, отправленные царем в разведку. Подобно вертким степным волкам они быстро приблизились к крепости, вихрем пронеслись вдоль её стен и так же стремительно ускакали обратно.

Прошло некоторое время, и к Каушамби подъехала легкая кавалерия македонцев, затем появились дилмахи, и только потом показались катафракты, во главе которых гордо ехали царские друзья, гетайры.

Это была особая, ударная часть тяжелой конницы и они выделялись среди остальных всадников красным плюмажем на шлемах и золотыми насечками на щитах в виде звезд, герба династии Аргидов. Впереди четкого строя кавалеристов ехал сам Александр с небольшой свитой. На воителе был надет парадный белый доспех, прекрасно сочетавшийся с украшавшим его золотым македонским орлом.

За плечами монарха, развивался красный плащ, с которым Александр не расставался с самого начала похода. Он красиво падал на спину белоснежного жеребца, с недавних пор заменившего любимого царского иноходца рыжей масти. На левом боку полководца, в дорогих ножнах висела сабля «бога Шивы», с которой Александр подобно малому ребенку не расставался ни на час. Так прочно покорило его сердце диковинное оружие.

Навстречу полководцу из ворот города чинно двинулась группа индийских вельмож во главе с раджой Каушамби, в сопровождении хилиарха Гефестиона. Отдельно от них шествовали местные жрецы пришедшие приветствовать человеческое воплощение великого бога Шивы. Укутанные в праздничные одежды, с крючковатыми посохами в руках, они гордо взирали на все происходящее возле них, оставаясь как бы в стороне, над всем происходящим.

Подъехав к отцам города, потрясатель Вселенной величественно сошел с коня и властным жестом простер руки в знак приветствия застывшей перед ним на вытяжку знати. В этот момент вид Александра был столь величествен и могуществен, что сразу же раздался восторженный крик горожан, столпившихся за воротами города, дабы увидеть грозного воителя. Выступивший из рядов вельмож раджа Каушамби с глубоким поклоном преподнес Александру золотую диадему с крупным алмазом в центре, символ власти княжества Ватси.

В краткой речи, раджа выразил радость от обретения жителями города высокого покровителя в лице македонского царя, и их готовность служить новому правителю верой и правдой. Водрузив золотую диадему на голову, Александр вызвал новую бурю радостного восторга у горожан, за которым скрывался голый прагматизм. Приняв власть над Каушамби, царь подтвердил жителям города ранее объявленную Гефестионом гарантию целостность их жилищ и неприкосновенность их жизней. И о печальной участи Матхуры горожане радовались от всей души.

Под громкие крики зрителей, Александр вернулся в седло и неспешным шагом направился в город. На всем протяжении пути справа от царя шел Гефестион, державший в руке повод царского коня, а слева почтительно семенили новые вельможи потрясателя Вселенной.

В стороне от знати, величаво следовали жрецы, упорно изображавшие из себя третейских судей и сторонних наблюдателей. Желая поднять свою цену, брахманы не торопились всенародно признать божественное происхождение македонца, степенно выжидая дальнейшего развития событий. Подобное поведение жрецов вызывало сильное недовольство Александра, давно привыкшего получать поклонение, как от правителей, так и служителей культа. Не желая играть по чужим правилам, полководец решил исправить положение, не откладывая дело в дальний ящик.

Когда торжественная процессия вышла на главную городскую площадь, лукавая искра блеснула в глазах великого полководца. Он понял, как сможет привести жрецов Каушамби к покорности, против их воли. Сделав знак Гефестиону, чтобы тот остановился, Александр приподнялся в седле, стремительно выхватил из ножен саблю и взметнул её над головой.

Яркий солнечный луч в то же мгновение ударил в клинок и, разломившись о чудесную сталь, принялся играть на лицах людей множеством сверкающих бликов. Изумленные индийцы разом загалдели, обсуждая на разные лады дивное оружие в руках властелина Азии.

Продолжая завораживать горожан, Александр быстро согнул клинок дугой и, выдержав продолжительную паузу, отпустил руку. В напряженной тишине повисшей над площадью, сабля пружинисто распрямилась и завибрировала чистым, протяжным звуком. Толпа, затаившая дыхание от действий Александра, ахнула в один голос, а затем взорвалась новой бурей восторга.

Добившись нужного для себя эффекта, Александр проворно спрыгнул с коня и, зажав саблю в руке, решительно устремился на толпу, в тайне усмехаясь над ней. Напуганные грозным видом македонца, люди в испуге бросились от него в разные стороны, торопясь уйти с его дороги. Неторопливо тесня толпу, Александр уверенно шел к высокому шесту, замеченный им с первой минуты, как только он въехал на площадь.

Это был длинный, выкованный из железа кол, на котором городские власти обычно выставляли на обозрение народу головы казенных преступников. Приблизившись к нему, царь замер на секунду, а потом резко взмахнул своим оружием. Раздался глухой скрежещущий звук, и часть шеста с грохотом рухнула на землю разрубленная напополам.

Крик ужаса и суеверного страха потряс площадь. Ни один из мечей не смог бы перерубить этот толстый шест, а если бы чудом и перерубил бы, то сам бы обязательно сломался от удара. Так должно было быть, но клинок в руках Александра был целым и невредимым. Более того, потрясатель Вселенной воткнул своё оружие между каменных плит площади, и потрясенные зрители отчетливо увидели, на клинке не было ни единой зазубрины.

Гул протяжного стона прокатился по центральной площади Каушамби, а затем передние ряды толпы опустились на колени и на разные голоса стали молиться во славу великого бога Шивы, громовержца и разрушителя, явившего им сегодня свою человеческую ипостась.

Не прошло и минуты, как к ним присоединилась вся площадь, ибо только избранник бога, мог обладать таким чудодейственным оружием разрушения. Сотни людей, подобно огромной волне разом простирались на землю, а затем возносили руки к небесам, перед гордо стоящим Александром.

Опасаясь выпасть из внезапно возникшего поклонения перед македонским царем, к нему устремились брахманы. Позабыв о своем недавнем величии, они радостно вздымали вверх свои посохи, и громко восхваляя Александра, энергично пытались взять под свой контроль моление.

Покоритель Ойкумены не стал препятствовать им в этом деле. Ссоры со жрецами никогда не входили в его планы. Вернув божественное оружие в ножны, он сел на коня и в сопровождении свиты двинулся к главному храму города.

Там, среди дивных резных колон и чудных статуй изображавших главный пантеон индийских богов, он принес богатые дары Брахме, Вишну и Шиве. При этом бог разрушитель получил гораздо больше подношений, чем двое других небожителя.

Заставив жрецов признать свою божественность, Александр продолжил завоевание умы и сердца гангаридов. На следующий день состоялся большой выезд македонского царя к слиянию Джанму и бегущей с белоснежных гор красавицы Ганги. Эта церемония занимало большое место в планах Александра, поскольку с одной стороны должна была вселить уверенность в сердцах царских воинов перед главным сражением, а с другой похоронить в душах индусов всякую мысль к возможному бунту.

Место слияния рек находилось далеко за городом, и поэтому царь отправился к своей цели верхом, покинув город с первыми лучами солнца. Впрочем, монарх мог не сильно волноваться и часто без дела понукать скакуна. Ещё до наступления сумерек, к месту слияния двух рек уже была отправлена специальная делегация, во главе с царским советником Нефтехом и под прикрытием пехоты стратега Эвмена.

Когда царь прибыл на место, Солнце уже в полную силу играло на водах священной для индусов реки, придавая им особый золотистый цвет. Тихий прохладный ветер дул с широких вод красавицы Ганги, которая покорно ждала ипостась грозного бога Шивы, уже однажды усмирившего её бурный и суровый нрав.

Следуя разработанному с Нефтехом плану, приближаясь к заранее выбранному месту, Александр разогнал своего жеребца и, проскакав по ровному песчаному берегу, со всего маху въехал в светлые воды реки.

Брызги густым роем летели во все стороны от мчащегося по реке скакуна, но всадник продолжал скакать до тех пор, пока воды Ганги не достигли груди иноходца и вместе с ним омыли царские сапоги. Остановив коня, Александр величественно снял со своего пояса золотую флягу, и неторопливо погрузил её в речные воды.

Наполнив её до краев, всадник покоритель Ойкумены развернул коня и поскакал обратно к берегу, радостно потрясая добытой им водой.

Этим нехитрым, но очень важным ритуалом, великий царь символизировал покорение Ганги Шивой и одновременно, в знак своей власти, брал у покоренной страны её воду и землю. Остановившись у кромки воды, Александр громко, чтобы было слышно, застывшим невдалеке солдатам и индусам произнес:

– Именем отца своего Зевса – Амона и предков моих Геракла и Ахилла, я царь Александр, покорил Ганга, и в честь этого, повелеваю установить на этом берегу победный столп, подобный столпу некогда установленному здесь великим Дионисом.

Вслед за царем к священной реке ринулись гурьбой пехотинцы и конные. Некоторые подобно вождю наливали воду реки в принесенные с собой сосуды, другие брызгали ее на свое оружие и доспехи, тем самым, приманивая к себе воинское счастье. Третьи спешили омыть святой водой руки, лицо или обувь. Для большинства воинов данный ритуал символизировал не столько покорение сказочной реки, сколько скорое окончание неимоверно затянувшегося похода и долгожданное возвращение домой.

Отлично понимая, что вскоре, ему предстоит решающее сражение с Аграмесом, Александр решил дать войскам, уставшим от стремительного марша по индийской земле хороший отдых. Тысячи костров разом вспыхнули под стенами Каушамби, наводя страх на жителей города. И когда повелитель Азии потребовал провианта и вина своему войску, раджа Каушамби с радостью их предоставил. Пусть уж лучше чужеземцы будут по ту сторону стен, чем внутри города, где столько много различных соблазнов.

В честь самого же Александра, правитель Ватси дал большой пир. Желая угодить культурным запросам повелителя Азии, он пригласил на пир множество музыкантов и артистов. В течение нескольких часов, перед Александром пели и плясали черноволосые баядерки, прыгали и исполняли всевозможные трюки местные акробаты, жонглировал факелами и рьяно выдыхал изо рта языки пламя бронзовый фокусник.

Все это царю очень понравилось и когда, через два дня его пригласил к себе на пир один из знатных людей города Андропал, Александр сразу же согласился. Правда, этот торжественный прием должен был состояться в загородном дворце вельможи, но это не сильно смутило монарха. Согласно донесениям конной разведки и патрульным кораблям, противник и не помышлял о нападении на Каушамби. Но если это все же случилось бы, пешие караулы обязательно заметили бы врага, а македонский лагерь надежно прикрывал дорогу к месту царского веселья.

Андропал очень обрадовался решением царя принять его предложения и на следующий день прислал в царский лагерь в качестве провожатого, своего личного управляющего Заргана. Обритый наголо, он имел хищный ястребиный нос, крепкую короткую шею и большое грузное тело, которое двигалось с удивительной легкостью.