Текст книги "Твой гнусный секрет (СИ)"
Автор книги: Эвелина Шегай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Обернувшись, чтобы напомнить о замечательном и во всех отношениях удобном мессенджере, она стала свидетельницей того, как Доминик споткнулся на ровном месте. Вскинул руки, ловя равновесие, из-за чего в одно и то же время правая ладонь вцепилась в перила, а левая швырнула куда-то вверх телефон. Он на ногах устоял, а вот смартфон пережил серию болезненных ударов, в конце концов рухнув плашмя у основания лестницы всмятку разбитым экраном вверх.
– Вот так незадача, – прокомментировал Доминик состояние телефона, поднятого с земли. Нажал на кнопку сбоку, наблюдая за тем, как экран залило равномерным белым светом, и весело подметил: – Похоже, его всё ещё можно отремонтировать.
– Ты сейчас серьёзно? – процедила София, не понимая, чему больше поражалась: его топорной попытке разыграть несчастный случай или наличию наглости дважды провернуть один и тот же трюк у неё на глазах.
– Неужели ты думаешь, что я специально разбил свой телефон? – правдоподобно изумился Доминик, на миг заставив её усомниться в собственных выводах. Какой, однако, замечательный актёрский талант прозябает в безвестности.
– Нет, не думаю – я уверена.
– Отчаянные времена требуют отчаянных мер, – пожал он плечами, тут же перестав притворяться оскорблённым. – Так чем ты занята на этих выходных?
– Буду доделывать твою презентацию.
– Звучит неплохо, – его рука подцепила её локоть и потянула в сторону стоянки. – Моя машина припаркована там.
– Знаю, – она отцепила от своего локтя чужие пальцы и кивнула в противоположную сторону: – А моя автобусная остановка там.
– Я могу на руках тебя донести до машины. Хочешь?
Резко остановившись, София огляделась по сторонам, проверяя, насколько далеко находились ближайшие уши, и прошипела:
– Зачем ты это делаешь?
– А разве это не очевидно? – Доминик пристально посмотрел ей в глаза.
Щёки, уши и кончик его носа покраснели на морозе, из приоткрытого рта при каждом вздохе вырывалось маленькое облачко пара. Он стоял перед ней в распахнутой куртке, вызывая желание позаботиться о нём: застегнуть молнию и намотать вокруг шеи пышный, тёплый шарф.
Она смущённо опустила взгляд и нащупала в кармане ключи от квартиры.
– Софи, ты же умная девушка. Жюль и в своём обычном состоянии не отличался адекватностью, а сейчас предугадать, что он может выкинуть и вовсе нельзя. Я просто беспокоюсь, что он где-нибудь по дороге домой тебя подкараулит.
Не сумев найти, что возразить, София молча последовала за ним на стоянку. По дороге им не попалось ни одного знакомого лица. Конечно, были такие, кто узнавал Доминика, потом разглядывал за компанию и её, прикидывая, кем она могла ему приходиться. И поэтому, когда они, наконец, дошли до машины, она поспешила забраться в салон, прячась от любопытных глаз.
– Замёрзла? – воспринял он по-своему её торопливость, включая печку и подогрев сидений чуть ли не на максимум. – Потерпи пару минут, скоро станет тепло.
– Нет, всё в порядке, – София взялась за ремень безопасности, и её рука замерла на полпути, потому как глаза вцепились в тень, смутно напоминающую мужской силуэт. И эта тень притаилась за самой дальней машиной на стоянке под столбом, у которого перегорела лампочка.
– Точно? – настороженно уточнил Доминик. До её слуха долетело какое-то движение и уже в следующее мгновение совсем близко раздалось: – Заклинило? Давай помогу.
Увидела, как его рука дотянулась до ремня и потянула за тот, чтобы пристегнуть её.
– Я… – она повернула голову, и их лица оказались в опасной близости.
Холодный свет уличных фонарей подчёркивал остроту его скулы и линию подбородка, горбинку на носу и глубокий залом в уголке улыбающихся, прищуренных глаз. Взгляд скользнул по узкому лицу к приоткрытым губам, и София почувствовала острейшее желание податься вперёд, чтобы самой его поцеловать.
Медленно подняла руку и провела кончиками пальцев от виска до уголка рта – всего один поцелуй этого змея смог отравить её трезвый рассудок. Ей хватило до смешного малого. Опустила ладонь на напряжённое плечо, и отодвинула Доминика от себя.
– Спасибо за помощь. Можешь высадить меня у станции метро.
– Я тебя довезу до дома, – он вернулся на своё кресло и быстро пристегнулся.
– И даже адрес знаешь?
– Так уж получилось.
Глава 12
Длинная дорога домой
Перед глазами пролетали высокие многоэтажки, выглядывающие из-за ограждения эстакады. Машина беззвучно мчалась по дороге, почти не пропуская внутрь салона свиста мимо пролетающих автомобилей. Несмотря на то что они ехали на скорости в сто двадцать километров в час, двигатель совсем не рычал, как если бы выжимал из себя последние соки. Шестилетний кроссовер отца шумел в аналогичных условиях посильнее. Должно быть, так раскрывались лошадиные силы, которых в дорогущий спортивной тачке Доминика гораздо больше, чем в их семейном автомобиле.
Они съехали с эстакады и сбавили скорость, покатившись по знакомым улицам города: ярким в свете фонарей, разноцветной подсветки зданий, огромных экранов и неоновых вывесок на магазинах, чуть заснеженным, благодаря подпирающим тротуары свежим сугробам, и пустоватым – люди почти не гуляли пешком, а лишь кучковались вокруг автобусных остановок.
– У тебя есть права? – неожиданно спросил Доминик.
– Есть. Получила полгода назад.
– Не хочешь покататься?
– В смысле, сесть за руль твоей машины?.. Нет, спасибо. Если я оставлю хотя бы малюсенькую царапину на ней, то мне всей жизни не хватит, чтобы расплатиться.
– Ты преувеличиваешь. Да и я не настолько мелочный.
– Но всё же я больше испытаю стресса от езды на такой машины, чем удовольствия.
– Тогда… может, я тебя покатаю?
София оторвала взгляд с украшенных гирляндой голых деревьев на площади перед кинотеатром, чтобы посмотреть на его серьёзное лицо. Он на миг встретился с ней глазами, после чего снова сконцентрировался на многополосной дороге с плотным движением.
– Ты выглядела умиротворённой, поэтому мне показалось, что тебе нравится ездить на машине. Мне тоже. Я иногда сажусь за руль и еду в никуда, просто по трассе, или в другие города.
– Гоняешь?
– Нет, не особо. Больше наслаждаюсь ощущением свободы в такие моменты.
– Мне не знакомо это ощущение. Я и без него чувствую себя достаточно свободной.
– Тогда что же тебя приводит в это умиротворённое состояние?
– Не знаю. Вид за окном успокаивает, и музыка приятная, – она откинула голову обратно на спинку кресла, вернувшись взглядом к ночным улицам. – Я думала, что ты слушаешь что-то вроде клубняка.
– Клубняк я тоже слушаю. По настроению. Есть очень талантливые диджеи.
– Верю. Но мне больше по душе то, что играет сейчас.
– Я догадывался, что этот плейлист тебе понравится… Ну так, покатаемся?
– Мне надо готовиться к экзаменам, – немного неловко прояснила София и сжала в кулаке лямку рюкзака. – Экзаменационная неделя с двадцатого числа начнётся, а я ещё должна успеть нарисовать два практических задания и закончить реферат. Теории учить немного, но всё же хватает. Больше головняка с иностранным языком, он у меня тяжело идёт. И с проектированием там тоже всё сложно…
Резко замолчав, София прикусила губу. Зачем она в принципе оправдывалась? Могла просто отказаться от предложения и ехать дальше молча.
– Я слышал от дяди, что ты хорошо учишься. Одна из лучших студенток своего курса. И твоя фотография висит на стенде «гордость факультета». Так значит, за высокими оценками стоят часы упорного труда?
– А ты – вундеркинд или что-то в этом роде? Вообще не учишься, хоть и занимаешь девятое место по универу в баллах?
– У меня с трёх лет была куча репетиторов. В школьные годы много читал от скуки. Сейчас реже. Если честно, мне хватает просто присутствовать на парах, чтобы усвоить материал. Возможно, дело в памяти.
– Завидую. Мне пришлось изучать мнемотехнику, чтобы зубрёжка не занимала так много времени.
– Зубрёжка?.. Но ведь достаточно понять принцип работы или строение устройства, чтобы суметь рассказать о чём угодно. Зачем зубрить чужие трактовки?
– Эм, боюсь, мы друг друга в этом вопросе не поймём. Я не такая умная, чтобы всё схватывать на лету, как ты. Поэтому вынуждена некоторые вещи банально зубрить.
– Я не имел в виду ничего такого, – Доминик крутанул руль, и они въехали во двор, перед её домом. – Скорее наоборот, очень высокого мнения о тебе. Трудолюбивость ничем не хуже умения схватывать всё на лету.
– Спасибо, что подвёз.
– Подожди, не убегай, – он положил тёплую ладонь поверх её руки, вцепившейся в язычок на ремне безопасности. – Что насчёт выходных? Встретимся, чтобы закончить презентацию?
– Я не уверена…
– Тебе же надо готовиться к экзаменам, а значит – каждая минута на счету. Если мы будем общаться по электронной почте, то процесс сильно затянется ещё на этапе, когда будет необходимо убирать лишнюю информацию со слайдов. А при личной встрече получится закончить всё за несколько часов. Сама говорила, что работы там осталось на один вечер.
– Ладно… давай встретимся в воскресенье, – смирилась София с неизбежным. Ему даже телефон разбить пришлось для того, чтобы её уговорить. И ведь не жалко было так угробить новенький смартфон. – Тогда встретимся в…
– Я за тобой заеду в воскресенье, – перебил Доминик и первым отстегнулся. – А сейчас ещё провожу до квартиры.
Она уже открыла рот, собираясь оспорить лишнюю инициативу, но вовремя вспомнила, как Джулиус однажды подкараулил её в подъезде, поэтому всё же решила промолчать. Пожалуй, лучше подстраховаться.
Обычно на семь вечера приходился пик активности соседей: одни возвращались с работы, учёбы, другие шли на свидания или прогулки с собаками. Оба лифта катались вверх и вниз без продыху. Вот и сегодня не стало исключением. Хоть в коридоре перед ящиками с почтой и не образовалась толпа из жаждущих попасть поскорее домой, но им с Домиником всё равно пришлось постоять минут пять в неловкой тишине.
Удивительно, но за это время никто не успел к ним присоединиться, поэтому в кабину они зашли вдвоём. Впрочем, далеко уехать не успели, уже на втором этаже дверцы повторно разъехались, и к ним присоединился старичок в толстой и тёплой пижаме с аквариумом в виде большой поясной сумки, в которой плавала ярко-оранжевая рыбка. И этот загадочно улыбающийся старичок, как и она, обладал способностью появляться в самые неудобные моменты.
– О, Софи, уже возвращаешься домой? – присвистнул он и ехидно добавил, дёргая себя за длинный, подкрученный кверху ус: – Надеюсь, это не предзнаменование конца света.
– Софи, Софи, Софи, – возбуждённо затанцевал у него на плече дуралей, перебирая крупными когтистыми лапами. – Уже возвращаешься домой?
– Скоро сессия, сейчас не до подработок. А ты к нам?
– Марта заманила луковым супом и рататуем.
– У нас, что ли, сегодня день французской кухни? – сокрушённо вздохнула София, поскольку не разделяла восторгов родных в отношении изысканных блюд, а проследив за направлением изучающего взгляда дедушки, глухо произнесла: – Это мой старший. Он учится на пятом курсе политологического. Я помогаю с оформлением презентации для его курсовой. Мне надо кое-что ему срочно отдать, поэтому он провожает меня до квартиры.
– Вон оно как, – с хитроватым выражением лица протянул старый жук. – И как тебя, старший, зовут?
– Доминик Сэффман, – вежливо представился он, рассматривая сидящего на плече серого попугая с кроваво-красным хвостом, хранившего молчание неприлично долго – обычно эту птицу не заткнуть ни брошенным на клетку одеялом, ни раствором из пустырника с добавлением глицина. Если он захотел пообщаться, значит, он будет общаться несмотря ни на что.
– А это, – понимающе кивнул дедушка. Указал сначала на портативный аквариум, а потом и на сидящего у него на плече приятеля: – Фред молчаливый тип, любящий на свежем воздухе прогуляться. А вот Арти – с виду симпатяга редкостный, но на деле настоящий засранец.
– Засранец, всю спину мне обосрал! – тут же отозвался попугай скрипучим голосом, как у прокурившего всю жизнь древнего старика. Конечно, он просто-напросто пытался имитировать голос своего хозяина – дедушки. Но из-за особенностей артикуляции птиц, даже таких способных к активному болтанию, как Арти, его звучание всё ещё оставляло желать лучшего.
– Не напоминай… Тебе крупно повезло, что у тебя перья красивые.
– Перья тебе выдернуть и в жопу запихать, чтобы заткнуть эту дырку вредоносную.
– Ну, ляпнул на эмоциях, долго будешь ещё дуться?
– Надулся как индюк, где висюльку потерял?
– Вот же курица недощипанная! – искренне возмутился дедушка и первым вышел из лифта. – Ты чего такой злопамятный засранец?
– Засранец, всю спину мне обосрал!
– Повторяешься, – усмехнулся он и, оглянувшись на них, чтобы стрельнуть лукавым взглядом, обронил на прощание, прежде чем скрыться за дверью квартиры: – Что ж, Арти, не будем мешать ворковать голубкам.
– Да всё не так!.. – негодующе метнула ему вслед София, а в ответ услышала глухой взрыв искромётного хохота, наверняка перепугавший маму.
– У тебя забавный дед. Вы, значит, живёте рядом со старшим поколением?
– Спасибо, так уж получилось. – Она неловко повела плечами и, откинув ногу назад, постучала носком ботинка о пол. – Но это не так весело, как тебе могло показаться на первый взгляд. Он, скорее всего, сейчас смотрит в глазок. Ждёт кинцо, так сказать.
– И мы его покажем? – вполголоса спросил Доминик, вынудив её поднять глаза, чтобы наткнуться на его напряжённый взгляд. Вдруг фыркнул и обаятельно улыбнулся: – Я пошутил, не делай такое испуганное лицо.
– Да кто тебя знает: шутишь ты или говоришь серьёзно.
– В каждой шутке есть доля шутки, – беззаботно отозвался Доминик и подступил к ней вплотную, чтобы поцеловать в щёку. – Заходи домой.
– До воскресенья, – смущённо пискнула София и поспешила выполнить приказ.
Когда она заскочила в квартиру, то к своему счастью, не застала в тесной прихожей излишне любопытного дедушку. Прикоснулась холодными пальцами к месту, где до сих пор ощущалось прикосновение сухих губ, и посмотрела в глазок.
Доминик всё ещё стоял в коридоре напротив двери их квартиры, усмехнулся чему-то и пошёл в сторону лестницы. Почему он не поехал вниз на лифте? Впрочем, это не её дело: как хочет, так и спускается.
Отстранившись от глазка, София развернулась и наткнулась взглядом на насмешливо ухмыляющегося дедушку, стоящего в дверном проёме. Попугай больше не сидел на его покатом плече. И сумка-аквариум успела куда-то переместиться с небольшого, но круглого живота.
– Вон оно как…
– Мы не встречаемся, дедушка, – жалобно простонала она, расстёгивая молнию на куртке. – Пожалуйста, не говори маме и папе. Не раздувайте из мухи слона. У нас были веские причины, чтобы он проводил меня до дома. Любовь тут вообще ни при чём.
– Рим не в один день строился, – изрёк он с выражением лица, как у мудрейшего из мудрых. – Может, сейчас вы и не вместе, но я приметил, как этот паршивец на тебя поглядывал. Он явно не собирается задерживаться в кругу твоих дружков-балбесов: Эрнеста и Кевина.
– Да, не в один день, но зато за одну ночь сгорел, – поставив на нижнюю полку тумбы свои сапоги, София подхватила с пола рюкзак. – Дедуля, я понимаю, старость не радость, в твоём возрасте могло и показаться всякое, поэтому сделаю вид, что этого разговора не было.
– Ишь, сопля мелкая.
– Перестань меня звать соплёй, ты подаёшь дурной пример Кеву!
– Да, непорядок, – нахмурился дедушка, а уже в следующий миг с по-мальчишечьи озорным блеском в голубых глазах снова подколол её: – Соплю соплёй только мне звать полагается.
– Ма-а-м, дедушка опять меня соплёй называет, – пожаловалась она, направившись по коридору в сторону своей комнаты.
– Папа, прекрати её так называть! – раздался со стороны кухни возмущённый вопль.
– Ишь, сопля большая развыступалась.
– Папа!
– Что, папа? Я папа уже почти пятьдесят лет, а ты всё папкаешь как маленькая! Что, других слов не знаешь?
Закрыв за спиной межкомнатную дверь, София рухнула на кровать и опустила веки, отяжелевшие в одночасье. Собиралась предаться упадническим мыслям, ничуть не сомневаясь, что дедушка за ужином во всех подробностях просветит родителей о появлении нового парня в окружении их дочери. Уже даже в красках представила, как будет отбиваться от расспросов, но со стороны рюкзака до её чуткого слуха долетело тихое жужжание вибрирующего телефона.
– Привет, Эрн, – ответила она на звонок, падая обратно на кровать.
– Ты где? – в его голосе проскальзывали панические нотки.
– Дома, – растерянно отозвалась София.
– Всё в порядке? Он тебе ничего не сделал?
– Ты о чём?
– Я увидел ролик в чате нашего факультета, где ты под смешную музыку убегала от Жюля. И читал на форуме объявление, в котором говорилось о его отчислении. Этот придурок… если он тебя хоть пальцем тронул!..
– Так, тормози, – мягко перебила она Эрнеста и помассировала переносицу, пытаясь определить, как много ему следовало рассказать. – Со мной всё в порядке.
– Я подъеду к тебе через двадцать минут.
– Нет, не стоит. Всё хорошо. Честное слово. Мне помогли и довезли до самого дома. Я правда отделалась лёгким испугом. Да, Жюль меня погонял по универу. Не без этого. Но если говорить совсем уж откровенно, то я сама сглупила, когда начала от него убегать. Можно подумать, он реально мог мне что-то сделать.
– Кто тебе помог?
– Доминик.
В трубке наступила тишина. Где-то вдалеке прогудел автобусный клаксон. Появилось неуютное чувство, как будто София поступила неправильно и плохо по отношению к своему близкому другу, приняв помощь от постороннего для их компании человека.
– Это хорошо, – наконец, выдавил из себя Эрнест, – видимо, он всё-таки приличный парень. И ты заблуждалась, когда считала его странным.
– Да, наверное…
– А вот Бри оказалась права – в нём в самом деле много рыцарства. Мимо дамы в беде никогда не пройдёт. Выходит, Доминик уже три раза тебе помогал?
– Похоже, что так.
– Я ему очень за это благодарен, и не сомневаюсь, что ты тоже. Но, Софи, я всё ещё думаю, что вам не стоит слишком сближаться. Его круг общения способен навредить тебе.
– Знаю, Эрн.
Не было ни дня, чтобы София забыла, выходцем из какой среды являлся Доминик. И проблема заключалась даже в материальном разрыве, а в идеалах и мировоззрении в первую очередь. Они стремились к ценностям из разных полюсов: он к власти, деньгам и поверхностным развлечениям, а она к знаниям, тонкой красоте, раскрывающейся в искусстве, и простому тихому счастью от вида улыбок на лицах близких людей. Так, София, по крайней мере, считала раньше. А сейчас уже ни в чём не была уверена.
Телефон запищал, сигнализируя о ещё одном входящем звонке. Теперь, видимо, и до глаз Брэнди добралось то карикатурное видео, глянуть которое ей лишь предстояло.
– Бри звонит, – сообщила она и коротко добавила, перед тем как нажать на кнопку, чтобы добавить ещё одного участника к их разговору: – Я переведу звонок в режим конференции.
– Ты где⁈ – первое, что выкрикнула не на шутку перепуганная Брэнди.
– Дома, – повторила София и улыбнулась, предугадывая следующий вопрос: – Этот придурок мне ничего не сделал. Немного припугнул, но не более того. Я добралась до дома в полной целости и сохранности.
– Вот и отлично, мы скоро подъедем! – бодро откликнулась она. – Кев, она дома, разворачивай машину.
– Нет, не приезжайте, у меня всё в порядке.
– Вот приеду, посмотрю и сама определю, всё у тебя в порядке или нет.
– Тогда я тоже приеду, – объявил Эрнест.
– О, Эрн, ты тоже тут? Привет.
– Привет.
– Не надо, не приезжайте, – в приступе отчаянья проскулила София и уткнулась лицом в подушку, поражаясь, как проблемы в её жизни ухитрялись так стремительно множиться, буквально в геометрической прогрессии. – Пожалуйста, просто поверьте мне на слово.
– Не поняла… это ещё что за поведение? Он реально, что ли, какую-то фигню тебе сделал? Даже не надейся, что сможешь это скрыть от нас!
– Да ничего Жюль не сделал – он вообще здесь ни при чём.
– А кто при чём⁈
– Доминик! Он меня отвёз домой и проводил до самой квартиры… а в лифте мы столкнулись с дедушкой, который всё неправильно понял. Поэтому у меня сейчас хватает головной боли. Вы же знаете моих родителей – предстоящий ужин, мягко говоря, пройдёт в особенной атмосфере.
– О-о-о, – понимающе протянула Брэнди и, зажав ладонью динамик, обратилась к Кевину: – поднажми на газ.
Глава 13
Овечка в логове хищника
«Выходи, я около подъезда», – она прочитала текст короткого сообщения несколько раз. Глубоко вздохнула и, подхватив заранее подготовленную сумку, вышла в коридор. На цыпочках прошмыгнув мимо гостиной, в которой родители смотрели телевизор, София обулась, зажала под мышкой куртку и выскользнула на лестничную площадку.
Дожила. Теперь от собственных родителей пряталась. И всё потому, что некоторые ею горячо любимые люди не умели держать язык за зубами. Сначала дедушка отличился и торжественно объявил о появлении у неё нового ухажёра, чем спровоцировал у мнительного отца движение бровей в сторону переносицы, а потом и легкомысленная Брэнди активировалась: сначала радостно поведала обо всех благородных качествах так называемого ухажёра, а под конец не сдержалась и ляпнула лишнего – вспомнила Джулиуса.
Вот тогда-то и началось настоящее веселье, ибо вой подняла уже мама.
Выйдя на улицу, София сразу увидела нужного человека, присевшего на покатый капот машины. Он курил и разглядывал окна верхних этажей. Может, пытался прикинуть, за которым находилась её комната? Но никаким камешком до тринадцатого этажа не докинешь.
– Привет, – улыбнулся ей Доминик, стоило подойти достаточно близко к автомобилю, с тихо работающим двигателем. Никуда не торопясь, медленно и со вкусом затянулся, благодаря чему кончик тлеющей сигареты разгорелся сильнее, задержал дыхание и, в конце концов, просто прикрыл рот, позволяя густому облаку скользнуть вверх по его лицу, растворяясь в воздухе над головой. – Ты голодна? Хочешь заехать куда-нибудь, чтобы перекусить сначала?
– Нет, я недавно плотно пообедала.
– Жаль, – он сделал последнюю затяжку и чисто автоматически облизнул губы. И это мимолётное движение кончиком языка загипнотизировало её – завершение мысли утонуло в пучине разыгравшегося воображения: – Я вот со вчерашнего дня крошки в рот не брал. Впрочем, у меня есть одна идея.
– Это плохо, завтрак нельзя пропускать, – сонно отозвалась София и вовремя сообразила, что может попасться за разглядыванием, поэтому скользнула взглядом вниз к его рукам, засовывающим окурок в боковой кармашек портсигара. Она давно заметила, что Доминик не разбрасывал, как другие курящие парни и девушки, окурки сигарет: либо доносил до ближайшей урны, либо убирал в пепельницы, – эта с виду маленькая деталь о многом говорила в плане его характера.
Последовав за ним в машину, София пристегнулась и кинула искоса взгляд на его сомкнутые, чуть обветренные, но наверняка всё такие же мягкие и умелые губы.
Поцелуй с курящим парнем имеет привкус сигарет? В прошлый раз, когда Доминик её целовал, она его не почувствовала. По какой-то причине запах дыма или никотина не вызывал у неё отвращения. Напротив, ей в последнее время хотелось ощутить его на кончике собственного языка. Сама не понимала, откуда росли ноги у таких странных желаний. Вернее, всё прекрасно понимала, но старательно игнорировала это знание, будучи не в состоянии признать один уже свершившийся факт.
– Куда мы едем?
– Туда, где мы точно ни с кем не пересечёмся.
– Звучит, как какое-то жутко дорогое место.
– В каком-то смысле оно и правда дорогое…
Откровенно говоря, София ожидала чего угодно, но не того, что Доминик подведёт её к двери подъезда обычного жилого дома. Нет, дом, конечно, на деле был очень далёк от понятия «обычного». От него буквально несло элитарностью: начиная от панорамных окон во всю стену лоджий и высококачественного отделочного материала на фасаде здания до симпатичной, полностью прозрачной пристройки, в которой сидел консьерж.
– Я не пойду к тебе домой, – категорично заявила она и развернулась с намерением вернуться в машину.
– Почему? – он схватил её за запястье, удерживая на месте. – Сама подумай, это идеальное место, где мы гарантированно не встретим никого из универа.
– Очевидно потому, что не считаю это безопасным, – выдохнула София с усмешкой, смотря на него с изумлением. – Я понимаю, что ты привык водить к себе домой иной контингент девушек, но для меня неприемлемо оставаться наедине с малознакомым парнем в замкнутом пространстве его квартиры.
– Ты первая девушка, которую я привёл к себе домой.
Врал Доминик феноменально: ни выражение лица, ни голос, ни взгляд, – ничего не выдавало лжи. Но даже если допустить, что он говорил правду. Возможно, раньше в самом деле не затаскивал других девушек в свою холостяцкую берлогу, и по какой-то неизвестной ей причине предпочитал встречаться с ними на нейтральной территории – всякие тараканы у людей водятся. Но неужели он не понимал, что суть проблемы заключалась в ином? Так ли необходимо озвучивать очевидные вещи?
– Первая или последняя – без разницы. Я всё ещё считаю это слишком опасным, – процедила она и смущённо добавила: – особенно после того, что произошло вечером в четверг.
– Ты про поцелуй в лаборатории?
– Да, про него. Не то, что бы он внёс в наши отношения кардинальные изменения, я понимаю – ты элементарно поддался мимолётному чувству. Ну в том смысле, что там было темно, и атмосфера располагала…
– Ты мне нравишься, – перебил её Доминик с невозмутимым выражением лица и улыбнулся одними уголками губ. – Но это не значит, что я обязательно наброшусь на тебя при первой подвернувшейся возможности. Я же не животное, которое не может контролировать собственные инстинкты.
Даже не искреннее признание обладало чудовищной силой, если исходило от парня, умеющего нравиться другим. На мгновение оно лишило её возможности говорить. Благо София смогла быстро взять над эмоциями контроль, поэтому, сложив руки на груди, в которой сердце бросилось вскачь резвой рысью, насмешливо фыркнула:
– Кто так спокойно говорит о своих чувствах?
– А у влюблённых есть негласный кодекс – что-то вроде свода правил?
– Нет, но…
– То есть, ты обесцениваешь мои чувства, потому что я спокойно о них говорю?
– Потому что ты внезапно вывалил их на меня! – не выдержала она давления – пёр на неё как бульдозер. Высвободила своё запястье из крепкой хватки его цепких пальцев и порывисто поправила высокий воротник куртки, спрятав за ним лицо до самого носа. – Смущена я, разве не понятно?..
– Внезапно? – растерянно повторил Доминик, смотря на неё, как на восьмое чудо света. – Да я со второй нашей встречи тебе особые знаки внимания уделял.
– Чего? – теперь настала очередь Софии округлять глаза. – Ты же сейчас говоришь про тот день, когда сначала повис на мне в холле, а уже через двадцать минут пылко целовался с другой девушкой на лестничной площадке?
– Ну, – замялся он. – В то время я ещё не осознал природу своего интереса – это произошло позднее. Хотя сейчас понимаю, что неосознанно пытался спровоцировать тебя: вызвать искру ревности или каплю желания оказаться на месте той девушки.
– Да вы, батюшка, форменный извращенец. С чего вдруг мне тебя было ревновать после пятиминутной беседы? И тем более, хотеть… я же тебя толком не знала.
– Другим девушкам и меньшего хватало.
– Я – не другие.
– Это я тоже понял довольно скоро.
Постепенно их неловкая беседа зашла в тупик.
И вот как ей теперь работать над презентацией, если все мысли крутились вокруг его слов? Выходило, что она с самого начала всё перепутала: каким-то образом интерес приняла за враждебность. Столько времени пряталась от него по углам из-за какого-то недопонимания. И тогда в кофейне сразу после кинотеатра, выходило, Доминик просто приревновал её к Эрнесту, а не объявил о войне.
– Пойдём, пока ты совсем не окоченела, – он осторожно потянул Софию за локоть в сторону входа в подъезд.
– Э-э, нет! – упёрлась она ногами в землю, не давая себя сдвинуть с места. – Вот теперь я туда точно ни ногой.
– Софи, – с его губ сорвался усталый вздох. – Мне расписку, что ли, написать?
– Как минимум для начала было бы неплохо, – буркнула она, судорожно пытаясь придумать, как уговорить его поехать в привычное студенческое кафе. Пусть там и могут встретиться им соученики, но это всяко безопаснее похода в гости к мужчине, несколькими минутами ранее признавшемуся в романтических чувствах.
Хотя чего София по факту теряла?.. Пусть между ними даже что-то и произойдёт, разве так уж это и плохо?
– Ладно, – достав из кармана телефон, он зашёл в их переписку, нажал на иконку аудиосообщения и поднёс микрофон ближе ко рту. А затем, немигающе смотря ей в глаза, произнёс официальным тоном: – Я – Доминик Сэффман, тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения, обещаю не предпринимать никаких действий сексуального характера в отношении Софии Камельман без её устного согласия. В противном случае готов понести любое законное наказание.
– Что ты делаешь?..
– Дополнительные гарантии. Можешь скачать и сохранить это сообщение в памяти своего телефона, если беспокоишься, что я его удалю, – убирая мобильник обратно в карман куртки, невозмутимо объяснил Доминик.
Упорствовать и дальше показалась Софии неуместным – кроме того единственного поцелуя, он почти не позволял себе лишнего. Да и если быть совсем уж честной, она сама не прочь повторить.
После шикарного вестибюля и не менее роскошного лифта появилось ощущение, что конечной остановкой окажутся королевские апартаменты. Но нет, уже в коридоре квартиры стало ясно, что Доминик не тяготел к излишней помпезности. Его дом выглядел просто, но со вкусом. Паркетный пол из тонированного дуба и окрашенные стены в цвет слоновой кости хорошо сочетались с мебелью в стиле минимализма. Гостиная плавно перетекала в кухню, визуально отделённую широким барным столом в окружении четырёх табуретов.
По кухне сразу было видно, что Доминик готовил редко. Притом что-то не сложнее пасты или яичницы. Плита и столешница вокруг неё блистали чистотой. И что важнее – первозданной пустотой. Вот именно она и выдавала его с головой. Кухня активного пользования в любом доме выглядела одинаково. Она была завалена: всевозможными баночками со специями, бутылками с соусами, мелкой кухонной техникой, подставками под лопатки, черпаки, венчики для взбивания сливок, разделочными досками и прочей мелочёвкой, что обязана остаться всегда под рукой.
Если каждый день готовишь полноценный завтрак, обед и ужин, солонка даже у самого чистоплотного педанта в конечном счёте перекочует с полки тумбы на столешницу кухонного гарнитура. А за ней потянутся и остальные.
София обернулась, окидывая изучающим взглядом ту часть, что относилась к зоне гостиной. За рядом декоративных деревянных брусьев, на которых висел телевизор, в обе стороны расходились профильные системы из закалённого стекла, используемые для зонирования помещения вместо классических стен из гипсокартона. Правая дверь вела на большую лоджию, а левая открывала вид на аскетичную спальню с панельной гардеробной системой вдоль глухой от окон стены. А раздвинутые шторы намекали, что хозяин жилища мог в любой момент уединиться в спальне, спрятавшись от чужих глаз.
