Текст книги "Шипы молчания (ЛП)"

Автор книги: Ева Уиннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Его лицо покраснело, руки сжались в кулаки на столе. Было ясно, что он хотел бы меня ударить.

«Помимо внебрачных детей, – вмешался Константин, – Софья Волкова утверждает, что знает личности каждого члена Омерты. Поэтому вместо ссор нам нужно найти способ устранить эту женщину».

Вот только Софью Волкову всегда было трудно поймать. Она была скользкой, как угорь.

«Так каков план? У нас он вообще есть?»

«У нас есть связь Амона с якудза», – невозмутимо заявил Константин. Его взгляд переместился на Амона, сидевшего рядом со мной. – Мы знаем, встретится ли она с твоим кузеном и когда?

"Нет." Амон обычно не был разговорчивым. Он стал еще меньше после разрыва с Рейной.

После долгих разговоров мы наконец завершили нашу встречу. И, сюрприз-сюрприз, мы не добились ничего, кроме того, что я был приведен к присяге как глава семьи.

Ромеро остановил меня на выходе, и я внутренне застонала.

– Данте, ты уладил дела своего отца?

«Мы все еще проходим через все это».

Он кивнул. – Мне нужно поговорить, когда ты будешь готов.

Прежде чем ответить, я обменялся мимолетным взглядом с братом. – Хорошо, я буду на связи.

За миллион лет я даже не смог бы понять эту тему.

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ

ДАНТЕ

А

часы тикали. Лед звенел в стакане. Окна запотели.

За последнюю неделю температура в Триесте резко упала, а январь стал одним из самых жестоких месяцев, которые Италия видела за последнее десятилетие.

Прошла неделя с момента звонка Ромеро, и теперь он сидел напротив меня за столом, занимая стул перед ним, а в воздухе висел сигарный дым. Безвременная смерть отца нарушила оба их плана. Похоже, несколько лет назад они заключили брак между моей женщиной и Амоном. Моя женщина! Как, черт возьми, они смеют обещать ее кому-либо, кроме меня?

К счастью, что-то произошло, и была внесена поправка, изменившая имя в соглашении на Рейна.

Амон и Рейна были бы хороши. Мы с Фениксом были бы еще лучше.

От Ромеро исходило определенное отвращение. Я не нравился этому ублюдку, и это чувство было взаимным. Нелюбовь к нему вызывала у меня не что-то одно, а сочетание множества вещей: его слабость, его некомпетентность, его предательство по отношению к женщине, которая меня вырастила, тот факт, что он не застрелил моего отца, когда мы были детьми. Список можно продолжать и продолжать.

Да, мои обиды остались.

Он мог бы покончить с моим отцом, когда его девочки разбили ту древнюю вазу во время той дурацкой вечеринки много лет назад, но вместо этого он выбрал большую дорогу. Подонок! Он оставил нас страдать от жестокости Анджело Леоне еще десять лет.

Я откинулся назад, положив локоть на подлокотник, ожидая, пока он заговорит. После встречи в Омерте он обращался к нам дважды, и теперь я знала причину его беспокойства. Ну, возможных причин может быть только две.

Во-первых, брачный договор. Во-вторых, вероятность того, что его дочери были последними людьми, видевшими моего отца живым. Совершенно не имело никакого смысла, зачем он пришёл к нам в гости или кто будет насмехаться надо мной видеоклипами той ночи.

Тишина затянулась на некоторое время после того, как мы оба сели, напряжение нарастало, и мне это чертовски понравилось. Пусть это чертовски взорвется. Честно говоря, мне понравилась атмосфера. Итак, я подождал и позволил ему попотеть.

«Я хочу, чтобы договоренность сохранялась».

Ах, вот оно.

Мой взгляд сквозь дымку нашел взгляд Ромеро. "Договоренность?"

Он испустил сардонический вздох, покачав головой. – Прекрати это дерьмо, Данте. Вы знаете, о чем я говорю, и знаете, что это принесет пользу вашей семье».

Моя челюсть сжалась, но я удержал ее. Я ненавидел, когда меня критиковали за мое дерьмо, почти так же, как ненавидел, когда мне говорили, что лучше для меня и моей семьи. Было бы полезно, если бы этот ублюдок не обманул мою мать, но ты слышал, как я ему это говорил? Черт возьми, нет.

«Я не думаю, что ты имеешь право голоса в том, что хорошо для моей семьи, Ромеро. Я собираюсь рискнуть и сказать, что вам это нужно больше, чем семье Леоне».

В конце концов, у него не было сына. Именно он нуждался в защите своих дочерей.

– Так ты собираешься меня трахнуть? Технически, мой отец облажался, изменив соглашение, и он облажался, согласившись. Мне нужно было знать, почему. Прежде чем я что-нибудь подпишу, я узнаю, почему.

«Твои слова, а не мои», – невозмутимо ответил я.

Ромеро затянулся сигарой в последний раз, прежде чем потушить ее, с задумчивым выражением лица. «Твой отец хотел сменить имя с Феникса на Рейну. Я согласился, и мы поклялись друг другу кровью. Но когда дело дошло до этого, мой адвокат не смог официально изменить соглашение из-за праздников».

«Почему он захотел это изменить?»

Он пожал плечами. «Он сказал, что это лучше подходит, и что Феникс ему не нравится…» Он замолчал, когда его взгляд остановился на мне. То, как он затыкал сигару в пепельницу, подсказало мне, что он не хочет говорить то, что будет дальше. «Ему не нравилась ее инвалидность».

Я смотрел на него с безразличием, а моя грудь скручивалась от отвращения. Если бы он сказал мне – признался – в этот момент, что застрелил его из-за этого, я бы пожал ему руку и подписал изменение. Но он этого не сделал. Он обесценил собственную дочь.

Конечно, это была та самая дочь, которая стреляла в меня. Чертовски мелкая деталь. Она полюбит меня… в конце концов.

«Мы положили Феникса обратно на стол…»

Он прервал меня прежде, чем я успел закончить заявление. «Я не буду возвращать Феникса к соглашению», – процедил он с блеском удовлетворения в глазах.

"Почему нет? Изначально она была у тебя там.

Мой разум кружился, пока я размышлял о том, как мне получить от Ромеро то, что я хочу. Я хотел Феникса. Она была моим пороком. Я преуспел в преодолении трудностей, но это было другое.

«Я начинаю понимать, что она слишком уязвима для суровости преступного мира. В пересмотренном соглашении есть Рейна, и она остается в нем. Или у нас вообще не будет соглашения». Я внимательно наблюдал за ним. Он тоже имел в виду эти слова.

Я мог бы помочь брату и оставить соглашение как есть. Назовите меня чертовски эгоистичным, сумасшедшим, придурком, это не имело значения. Несмотря ни на что, Рейна любила Амона, и она не стреляла в него. Каким-то образом он сможет добиться расположения Рейны. Мне, с другой стороны, нужны были все боеприпасы, которые я мог получить, когда дело касалось Никса. Поскольку Ромеро отказался отдать ее мне, я пошел окольным путем.

«Мы поменяем имя Амона на мое», – невозмутимо заявил я. «Мы с Рейной поженимся».

Это был наспех составленный план. Я думал только о долгосрочной игре. Мы с Феникс возьмем паузу, но в конце концов я ее поймаю. Откуда я это узнал? Потому что я знал своего брата.

Он бы отказался отдать мне Рейну Ромеро. Возможно, он не хотел ее по какой-то причине, но он не позволил бы никому другому завладеть ею, особенно мне.

А учитывая сердечки в глазах Рейны, когда дело касалось его, она либо отказалась бы выйти за меня замуж, либо снова бросилась бы в объятия Амона. В любом случае, нарушенная договоренность и бум … Феникс будет моим. Запасная невеста, но в конце концов правильная.

Кроме того, Рейна была в этих видео, и это дало бы мне возможность узнать, почему. Две птицы, один камень.

"Почему?" – подозрительно спросил он.

«Это единственный способ, которым я соглашусь на это», – спокойно заявил я, но прежде, чем он успел облегчённо вздохнуть, я продолжил. «Документ будет датирован до смерти моего отца, и я подделаю его подпись».

Я не хотел ранить Амона, когда это дерьмо всплыло.

Ромеро сел прямо, на его лице была решимость. «И я хочу дать Рейне еще три года, чтобы она наслаждалась свободой». Черт побери. Три чертовых года. Девушка не нуждалась в своей свободе. Ей нужен был Амон, а мне была нужна Никс.

Что-то сильное распространилось по моим органам, как при внутреннем обморожении. Моя иррациональная сторона начала говорить за меня. «Три года – это чертовски долгий срок. Я хочу Ф… Черт, неправильное имя. «Я хочу сделать это официально сейчас ».

Он покачал головой, и я прищурил на него глаза. Он знал, что не может позволить себе встать на мою плохую сторону. Когда я собирался снова отказать ему, он добавил: «Это не подлежит обсуждению. Рейне восемнадцать, и она еще заканчивает школу.

Черт, я забыл, что ей только что исполнилось восемнадцать.

Мы смотрели друг на друга, и холод пронзил мою грудь. Если бы я надавил слишком сильно, я бы рискнул, что план развалится. Вопрос был в том, смогу ли я ждать три чертовых года.

Черт, мне придется сыграть на руку Ромеро. Если бы я отверг его, старик мог бы найти какого-нибудь безбожного ублюдка с привитым в нем извращенным чувством скуки и злокачественным пятном на душе. Я не мог допустить этого ни с одной из сестер Ромеро.

Я встал, застегнул куртку.

«Давайте сделаем это официально», – ответил я, прежде чем уйти. Я дал Сезару знак пойти за адвокатом, которого оставил наготове.

Я бы не позволил этой девушке Ромеро уйти от меня.

Это был просто чертов принцип.

Три года спустя

ТРИДЦАТЬ

ДАНТЕ

26 ЛЕТ

я

ждал Сезара на боксерском ринге, но он не торопился.

С тех пор, как три года назад умер мой отец, я модернизировал замок. Этот тренажерный зал был моим последним проектом. Целью было стереть все следы моего отца, и по умолчанию это отвлекало меня, пока я ждал условий соглашения, о которых никогда не переставал думать.

Подвал был моей наименее любимой частью замка, и не потому, что я был брезглив. Это произошло из-за воспоминаний, которые преследовали меня, когда я был здесь.

Я пытался их сдержать, но они все равно прорвались.

Надо мной повисла оглушительная тишина, прерываемая лишь постоянным звуком капающей капли. Капать. Капать. Капать.

Холодный пот покрыл мою кожу, и я уставился на следы, нанесенные на мою кожу. Я стоял в углу сырого подвала, усталость пробиралась глубоко ко мне. Я просто хотел лечь и заснуть. Найдите забвение, прежде чем мои кошмары взяли верх.

Но я знал, что как только я засну, придут крысы.

– Отец, – заорал я, и мой прерывистый рев эхом разнесся по подвалу. Нет, это был не подвал. Это было подземелье. Моя личная камера пыток.

«Все нормально.» Голос Амона доносился откуда-то неподалеку, но я не мог видеть его в кромешной тьме. Это было напоминанием о том, что он страдал вместе со мной в версии формирования характера нашего отца. "Я здесь. Просто послушай мой голос, брат».

Я едва передвигала ноги, каждый шаг тяжелее предыдущего. Я добрался до железных решеток, разделявших нас, когда заметил его. Амон висел на веревке, его запястья были связаны над головой.

– Что он тебе сделал? Я услышал, как мой голос дрогнул, когда упал на колени.

Глаза Амона остановились на моей груди. "Я в порядке. Насколько сильно он тебя избил?»

– Я буду жить, – прохрипела я и попыталась выдавить из себя улыбку, но это вызвало жгучую боль во рту. «Однако он этого не сделает. Однажды я верну ему все, что он нам дал».

Ненависть в моей груди скручивалась и росла, сколько я себя помню, но никогда она не была такой сильной, как в тот момент, когда два двенадцатилетних брата смотрели друг на друга через сырое подземелье в недрах замка. они позвонили домой.

Все потому, что мы спасли от его гнева двух девушек.

«Мы собираемся просто стоять здесь и смотреть друг на друга или что?» Язвительный тон Сезара вернул меня в настоящее. Я моргнул, прогоняя насмешливые образы. Воспоминания возвращались с удвоенной силой. Четче. Больнее. "Привет? Земля Данте, – крикнул он.

Его руки свисали по бокам, как будто он был не в настроении для этого боя. Ну, чертовски плохо. Избыток энергии кипел во мне, жаждая выхода. Либо это, либо серия убийств.

Я бросился на него, но Сезар заблокировал его обоими предплечьями, а затем нанес мне удар по ребрам. Хотя это было не так сложно, как мне хотелось. Настала моя очередь ударить его по почкам.

Он ахнул, но это его не замедлило, поскольку он нанес мне несколько ударов. В конце концов мы нашли твердый ритм. Сезар был достойным спарринг-партнером, и именно поэтому мне это нравилось так же, как и мне.

Вскоре я обнаружил, что моя лишняя энергия рассеивается.

В конце концов, мы прислонились к веревкам, окружавшим боксерский ринг, капая потом и глотая воду.

«Чувствуешь себя лучше теперь, когда ты меня избил?»

Я опустила бутылку и встретилась глазами с Сезаром. – Я бы вряд ли назвал это избиением тебя.

Он фыркнул. «Скажи это моим ребрам».

Мои губы растянулись в улыбке, но прежде чем я успел ответить, мой телефон завибрировал. Я проскользнул под веревку и слез с платформы, чтобы забрать ее.

Номер: Неизвестно.

Я стиснул зубы, готовясь найти еще одно загадочное сообщение. Главы Омерты принимали их уже много лет. Я действительно был не в настроении.

Но все же я открыл сообщение, и у меня отвисла челюсть.

Черт возьми .

Ярость кипела, когда я смотрел на знакомые золотые кудри. Тело отца рухнуло на землю. Следующее изображение переключилось на тело, которое тащили в нечто, похожее на катакомбы. Из-за обрезанных изображений было трудно рассмотреть всю картину, но тени слева и справа намекали, что она не одна.

Мое дыхание стало прерывистым, когда все стало на свои места. Неужели… Феникс стрелял на поражение? Я воспроизвел сцену той ночи три года назад, представив, как она тянется к моему пистолету и стреляет в меня. Была ли она с самого начала намерена убить меня?

Нет, этого не может быть. Если бы это было так, она бы взяла с собой собственное оружие. Верно?

Красная дымка затуманила мое зрение. Мне пришлось закрыть глаза и сделать несколько успокаивающих вдохов, чтобы рассеять энергию. Мой разум кипел от всевозможных вариантов, и все они оставляли неприятный привкус во рту.

Феникс ясно дала понять, что ненавидит меня до глубины души. Зловещий голос в моей голове указал, что мне следовало ей поверить. Но я мгновенно выключил его, когда на моей челюсти напрягся мускул.

Телефон треснул в моей руке, протестуя против моей хватки, и видео давно исчезло.

Пришло время обеспечить исполнение брачного контракта. Мне нужно было выяснить, что, черт возьми, задумали эти девчонки.

Не было ни малейшего шанса, что я отпущу это, пока не доберусь до сути.

Я стоял перед особняком в Калифорнии, где, казалось, все началось много лет назад. Это был старый Голливуд, которым были известны сестры Ромеро. Через равные промежутки было установлено несколько камер, мигающих красным. Забор был высоким, чтобы не допустить проникновения злоумышленников. Хотя это никогда не удерживало Рейну и Феникса.

Бабушка защищала их от публики, держала в идеальном маленьком пузыре. Но все это было ложью. Идеальной жизни не существовало. Идеальная реальность. Или вся правда.

"Почему мы здесь?" – потребовал Цезарь. Уровень моего раздражения рос, несмотря на мои тщетные попытки сохранять спокойствие. Вопросы Сезара ни черта не помогли.

Я пытался, но безуспешно, добраться до Амона. Вероятно, это было к лучшему. Рейна была его слабостью, и если бы у семьи Ромеро были какие-то планы, он бы не заметил их.

«Ты бы тоже, тупица», – шептал мой разум, но я проигнорировал это. Сейчас нет смысла начинать это слушать.

Бессвязные воспоминания и отрывки изображений начали беспокоить меня – чаще, чем обычно. Я не мог понять в этом никакого смысла, как бы сильно ни старался. Но каждое искаженное воспоминание и мечта продолжали возвращать меня в Калифорнию. Вспомнилось одно неожиданное имя.

Диана Бергман. Бабушка Феникса Ромеро.

Я был убежден, что погоня за воспоминаниями не принесет мне пользы, но теперь они начали меня преследовать. Шепот призраков и бессвязные образы.

Я увидел себя стоящим в поле, полном одуванчиков, с тенью. Безликая женщина, чьи губы имели вкус сладкой смерти. Она любила меня; Я чувствовал это всеми фибрами своего существа и жаждал этого чувства. Черт побери!

– Хорошо, Данте. Ты меня пугаешь. Я обнаружил, что он наблюдает за мной, нахмурив бровь. «Почему мы смотрим на этот уродливый особняк?»

– Подумываю о покупке чего-нибудь на этой стороне пруда, – пробормотал я.

Сезар медленно кивнул, выглядя озадаченным. Он явно не поверил моей истории. «У вас есть повестка дня, а недвижимость не так ли», – невозмутимо заявил он.

Всегда были люди со своими планами. Включая членов Омерты. Я не был исключением. Ни Феникс, ни Рейна тоже. Я хотел войны, а Рейна хотела мира. Я хотел победить, а она хотела защитить свою сестру. Закутанная в моего брата, эта сестра Ромеро никогда бы не увидела моего прихода.

Но чтобы победить, мне нужно было разобраться в их повестке дня.

«Это как-то связано с женщиной, которая хочет твоей смерти?» – спросил он подозрительным тоном. «Феникс Ромеро?»

"Да."

– Она снова пыталась тебя убить?

Каждый день вдали от нее ощущался как медленная смерть, но если бы я сказал ему это, он либо умер бы от смеха, либо убил бы Феникса. Поэтому я покачал головой. Никому, кроме меня, не разрешалось прикасаться к ней.

– Тогда почему мы здесь? – спросил Цезарь.

«Отключите питание системы безопасности, чтобы мы могли войти», – ответил я вместо этого. – Перестань меня раздражать вопросами.

Он прочистил горло. «Девушка… Феникс… Ты не отпускаешь ее. У тебя никогда не было намерения отпустить ее, не так ли?

«Вы отвечаете за охрану, или мне следует пристрелить вас и разобраться с этим самому?»

Он закатил глаза и исчез, придерживаясь тени, направляясь к панели безопасности.

Сезар был прав; У меня не было никаких намерений отпускать ее. Последние три года были лишь временной задержкой. Я прожил всего два месяца после нашей встречи, пока давление в груди и черепе не стало слишком сильным. Мне нужно было ее увидеть, поэтому я снова начал следить за ней. Просто чтобы взглянуть на нее, чтобы я мог функционировать. Ее вид меня успокоил, что позволило мне сосредоточиться на деле Омерты, не взорвав при этом весь преступный мир.

Наконец Сезар подошел и оглядел меня так, будто я была бомбой замедленного действия, которая вот-вот взорвется. Он не ошибся. Некая темноволосая женщина заняла каждую клеточку моего черепа, заставляя кровь быстрее приливать к ушам.

"Все чисто?" – потребовал я.

"Все чисто."

Мы проникли внутрь дома, перепрыгнув через забор, так же, как Феникс и ее сестра много лет назад выскользнули из дома. Мы держались в тени и кустах, пока не добрались до входной двери.

Оказавшись там, Цезарь взломал замок, и через минуту мы были внутри. Все было так, как я запомнил. Экстравагантный. Яркий. Шикарно.

Я пробрался глубже в дом, единственные мои ноги эхом отдавались по мраморному полу. Остановившись, я оглянулся через плечо. – Ждешь приглашения?

«Я хочу знать, что мы здесь делаем».

Упрямая задница. «Я кое-что вспомнил и хочу проверить комнату тещи Ромеро».

Он слегка покачал головой, но последовал за мной вверх по лестнице. Когда мы достигли верхнего этажа, я направился к двойным дверям из красного дерева, смутно помня план этажа. Должно быть, это была главная спальня.

Распахнув дверь, я вошел в большое пространство. Это было не так пусто, как я думал, учитывая, что Диана была замужем за Глазго уже несколько лет. Большая кровать с балдахином была заправлена, в воздухе все еще витал аромат свежего белья. Живые цветы в вазе. Полуоткрытая шкатулка для драгоценностей.

Но в комнате доминировало массивное полотно со сценой оргии. Чертовски странно. Даже я не был таким странным.

«Я думал, Диана Бергман жила в Англии».

«Я тоже. Может, она часто навещает». Я бросил на него взгляд. «Проверьте, нет ли встроенных настенных сейфов».

Мы прошлись по спальне. Проверяем каждый дюйм стены, книжные полки, шкаф…

"Понятно."

Я бросился к нему, дотягиваясь до него так же, как он потянулся к огромной картине. Наши лица были напротив картины маслом оргии, мы опустили ее на пол и покачали головами.

«Какого черта это может быть у бабушки в комнате?» – спросил Цезарь. «У моей бабушки в спальне были крест и изображение Девы Марии»

«Наверное, эта бабушка более прогрессивная», – сухо заметил я. «В конце концов, она была замужем раз пять или около того».

Без дальнейших церемоний Сезар приступил к работе с сейфом. Когда дело дошло до взлома этих вещей, не было никого лучше Цезаря. Ему потребовалось меньше пяти минут, чтобы взломать его.

«Похоже на кучу денег и драгоценностей», – заметил он, когда я начал во всем этом копаться. Стопки стодолларовых купюр. Фото. Бриллианты. Сертификаты… Фальшивые паспорта.

– Это странно, – пробормотал я. «Зачем ей фальшивые паспорта?»

«Может быть, Ромеро купил их для нее на случай чрезвычайной ситуации», – предложил он логичное объяснение. «Ведь девочки находятся под ее опекой».

Я просмотрел каждое из них и нахмурил брови. – Они все для нее, – заметил я.

«Это не имеет никакого смысла», – повторил он мои мысли.

Выбросив их, я собирался закрыть сейф, когда мое внимание привлекла стопка документов сзади. Я потянулся к нему и начал их разворачивать. Они выглядели как письма… Нет, электронные письма между Дианой Бергман и кем-то со странным именем в профиле. Взрыв из прошлого. Странно. Символ рядом с ним был тем более. Это был тот же символ, который я видел на шее доктора Фрейда.

Что за херня была с этим символом? Я покачал головой и уже собирался избавиться от нее, когда мое внимание привлекло имя. Анджело Леоне. Имя моего отца.

Я просмотрел слова, каждая клеточка моего тела была в состоянии повышенной боевой готовности. Последнее электронное письмо было между моим отцом и Дианой Бергман. Это было загадочно и не имело никакого смысла.

Кому: Анджело Леоне

Ты трахаешься с моей семьей.

Я трахаюсь с твоим.

Д

Оно было датировано чуть больше пяти лет назад. Я сосредоточился на дате, которая показалась мне знакомой.

«Что, черт возьми, это значит?» Сезар сплюнул. – Это было прямо перед вашим похищением.

Красная дымка затуманила мое зрение, когда части головоломки сдвинулись, заставив меня ненадолго закрыть глаза, чтобы рассеять энергию. Открыв их, я встретил взгляд своей правой руки. «Я думаю, что за моим похищением пять лет назад стояла Диана Бергман».

Сезар на секунду выглядел ошеломленным. "Это невозможно."

"Почему? Потому что она женщина? Ромеро тоже мог быть в этом замешан».

"Истинный." Затем в его взгляде промелькнуло осознание. – Думаешь, Феникс застрелила тебя по приказу бабушки?

От этой возможности у меня во рту развернулся неприятный привкус, а в голове бурлили различные правдоподобные объяснения. Мысль о том, что эти женщины могли запланировать долгую игру, меня не устраивала.

– Не знаю, – признался я. Совпадений было слишком много, и это никогда не предвещало ничего хорошего.

Эта семья, особенно Диана, в последний раз меня недооценила. Я разорвал бы ее на части, раздробил бы кости и смотрел бы, как кровь сочится из ее ран. И потом, я бы все равно взял Феникса.

В моей голове сверкнули темно-синие глаза, полные неодобрения. Я ненавидел и любил ее власть надо мной. Тихая сестра. Глухая сестра. Сестра с сочными губами и теплыми прикосновениями, которые преследовали меня с момента нашего первого поцелуя.

Я бы устранил проблему – ее бабушка, ее отец, кто угодно. Только не она.

«Если ты убьешь ее бабушку, эта женщина, возможно, никогда тебя не простит», – заметил Сезар, прочитав мое намерение.

Здесь не было места таким чувствам. Я ожесточил свое сердце и свою душу. Ромеро и Диана, даже Рейна, совершили преступление, и они должны были знать, что оно аукнется им. Они знали, что их время на этой земле ограничено. Они слишком долго скрывали свои секреты. Но не от меня. Никогда от меня.

Если род Леоне будет стерт из этого мира, то же самое произойдет и с Ромеро.

Пришло время заставить их страдать. Пришло время заставить их заплатить. Единственным Ромеро, который имел для меня значение, был Феникс.

Она будет моей. Любой ценой.

Это была моя месть.