Текст книги "Гневный король (ЛП)"

Автор книги: Ева Уиннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

«Хироши планировал убить Амона картелем Кортеса». Всеобщее внимание обратилось на меня.

Хана сильно покачала головой, глядя на сына, а затем на меня. «Нет, я бы никогда не стал рисковать его жизнью».

– Ты бы не стал, а Хироши бы. Он хотел стать тем парнем, который возьмет на себя управление, и использование двоюродного брата Амона сделало возможным и его устранение. Как только Амон будет устранен, он обвинит Ицуки и прикажет убить его. Две птицы с одним камнем. Но Амон выжил.

Хироши усмехнулся. «Это должно было быть очень легко, но этот чертов засранец отказался умирать и поменял картины местами. Ицуки был слишком глуп, чтобы осознать, что оригинала у него больше нет, поэтому мне нужна была единственная копия этого документа.

Вот оно. «Похоже, что он заманил Хану в ловушку брака, а затем привел в движение колеса. Устраните Амона. Возьмите на себя управление якудза после смерти Амона, – резюмировал я. «Конечно, он знал, что его никогда не изберут, как Амона. Но одного я не понимаю… Зачем сюда приходить?

«Глупая корова», – он стрельнул жалкими глазами в Хану, и я чуть не закатил глаза, – «много лет болтала о документе, который ее отец дал Ромеро. Мы думали, что это здесь. Мне нужен был этот документ, чтобы представить синдикату. Все, что тебе нужно было сделать, это умереть». Он указал мясистым мизинцем на меня и Амона, слюна вылетела изо рта.

«Этот документ был уничтожен давным-давно», – усмехнулся Амон. – Значит, и на этом фронте ты проигрываешь, Хироши. Ни брака, ни документов. Кажется, ты сделал все это зря.

Рыдания вырвались у Ханы, полной агонии. Я предполагал, что это как-то связано с ее неверным выбором, упущенными возможностями, потерянной любовью. Я не мог быть уверен.

– Ты… – ее губы дрожали и руки дрожали, когда она смотрела на Хироши. «Как ты мог… Мой сын… Вся моя жизнь… Я доверяла тебе. Мой отец доверял тебе.

Хироши вздохнул, покачал головой, и его губы скривились. В одну секунду он пристально смотрел на всех нас, а в следующую уже залез на диван. Я выругался. Это было одно из укрытий Папы.

В следующую секунду он поднял пистолет и направил его на Амона.

«Ни одного шага. Я убью тебя, но оставлю твою женщину в живых, если ты не будешь бороться с ней».

«Вы заблуждаетесь, если думаете, что выберетесь отсюда живым. Мои люди окружили это место, – сказал Амон с резкостью, от которой у меня затряслись кости.

«Посмотрим, кто заблуждается, когда я сяду на трон». Он взглянул на Амона. «Пришло твое время умирать».

– Нееет… – закричала Хана.

«Нееет!» Я закричал, когда выстрел эхом разнесся в воздухе.

Хлопнуть. Хлопнуть. Хлопнуть.

Все произошло слишком быстро. Амон выстрелил одновременно с Хироши, и я прыгнула к мужу. Хана толкнула меня вниз.

Кровь залила меня всем телом, но боли я не почувствовал. Я думал, что мир вращается, но это был я. Моя голова мотнулась влево и вправо, когда я упал на твердую землю. Затем я с ужасом наблюдал, как два тела с громким стуком упали на пол.

37

АМОН

Б

анг. Хлопнуть. Хлопнуть.

Я выстрелил Хироши в сердце. Дважды. Ему удалось сделать один выстрел, прежде чем он рухнул на пол.

Это произошло чертовски быстро.

Этот скользкий ублюдок, должно быть, вытащил пистолет из задницы.

Я перевел взгляд на жену, испытывая облегчение, обнаружив ее невредимой. Но затем мой взгляд упал на ноги, и сердце сжалось в груди.

Моя мать.

Она задыхалась, кровь собиралась вокруг нее и пачкала ее белую рубашку.

Я упал на колени, грудь скрутила от боли. Не так я думал, что моя мать встретит свой конец. Ее потные волосы прилипли ко лбу, губы беззвучно шевелились, а пятно крови росло с каждой секундой.

Ее глаза закрылись, а губы приобрели тревожный оттенок синего. Это был плохой знак. У нас заканчивалось время.

– Черт, – прохрипел я, притягивая ее к себе. Я поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рейна отбросила пистолет в другой конец комнаты, а затем проверила пульс Хироши.

"Он ушел." Хороший. Хотя мне бы очень хотелось измучить его до чертиков. «Мне очень жаль.» Рейна присела рядом со мной, ее руки коснулись пулевого ранения на животе моей матери. «Мне следовало помнить, что диван был одним из папин убежищ».

Я покачал головой. – Мне следовало обыскать дом.

«Мы должны остановить кровотечение», – пробормотала она, оказывая давление.

– Ашер, принеси воду, бинты и аптечку, – проорал я приказ.

Рана не казалась слишком большой, но положение ее было не очень удачным. Учитывая количество крови, пуля пробила либо печень, либо артерию. Оно быстро промочило всю ее рубашку.

Когда я собирался поднять ее, дверь распахнулась, и появился Ашер.

"Останавливаться. Не двигайте ее, – приказал он. «Будет еще хуже».

Оглянувшись через плечо, он рявкнул, приказав привезти кое-какие припасы, но я был сосредоточен на матери.

– П-позволь мне… – Она замолчала, кашляя кровью.

«Шшш, мы тебе поможем», – сказал я ей.

– Берегите силы, – прошептала ей Рейна, ее рука все еще прижималась к ране.

Она нашла глаза Рейны, в них было написано отчаяние. – Мне очень жаль, – выдохнула она. – П-за все.

Рейна тяжело заморгала, слезы залипли на ее ресницах. – Амон прав, тебе нужно беречь энергию.

Ашер присоединился к нам по другую сторону тела моей матери с миской воды и аптечкой.

– М-ревновал. Как будто моей матери нужно было выбросить все из головы. "Злой. Я-это… н-было… неправильно.

– Все в порядке, – промурлыкала Рейна, ее кристально-голубые глаза поднялись и всмотрелись в мое лицо.

– Ты можешь что-нибудь сделать? Я допросил Ашера.

Он уже набил руки марлей и пинцетом. "Я могу попробовать."

– Есть внутреннее кровотечение? – резко потребовал я. Он промывал рану теплой водой. – Ашер, клянусь Богом…

– Амон, позволь ему сделать свое дело, – пробормотала Рейна.

Моя мать вздрогнула, у нее изо рта вырвался вздох. – Мусуко , послушай меня. Дрожащая рука моей матери взяла мою, затем потянулась к Рейне. «Пришло мое время. Но мне нужно м-много вещей, которые нужно искупить.

В моей голове загудели сигналы тревоги. Она прощалась.

«Скажи мне, когда ты исцелишься». Черт, несмотря на все злодеяния, которые она совершила, я все еще любил свою мать.

«Я должен умереть спокойно».

Рейна склонилась над ней, ее кулон раскачивался, как маятник. «Ты не умрешь. Мы спасем тебя, а потом… – Ее голос сорвался. Она ненавидела видеть, как кто-то страдает.

– П-пожалуйста, прости меня.

Рейна сглотнула, ее взгляд смягчился. "Ты прощен. Просто поправляйся».

Глаза матери скользнули по ожерелье, и ее синие губы изогнулись вверх.

«М-мое… н-ожерелье…» Она потянулась к шее Рейны и провела по нему дрожащими пальцами. «Мне всегда это очень нравилось».

Брови Рейны нахмурились. «Твой?»

Она кивнула. – Я… я рассказал об этом твоей маме. Не знаю, почему Томазо сохранил это. В ее глазах мелькнула боль и сожаление, но Рейна твердо выдержала взгляд. "Это выглядит хорошо на тебе. Оно принадлежит тебе.

Сострадание отразилось в чертах Рейны. Мы оба знали, что моя мать не выживет.

"Спасибо." Голос Рейны был сдавленным шепотом. «Я буду хранить это вечно».

– Отдай это… – Она схватила меня за руку с вновь обретенной силой. «Отдайте это своим детям».

Рейна тяжело вздохнула, слезы текли по ее лицу, затем кивнула.

– П-обещание. С ее губ сорвался рыдание. «М-мусуко ».

Я покачал головой. "Все нормально. Я понимаю." Бля, у меня грудь скрутило. Все это больше не имело значения. Да, все это было хреново, но, глядя на нее в таком виде, от боли, я увидел все это в перспективе.

– Я люблю тебя, Мусуко . Это были последние слова, которые она произнесла. Ее следующий вздох будет последним.

– Я тоже тебя люблю, – прохрипела я, мой голос был едва слышен.

38

РЕЙНА

я

Прошло два дня после смерти Ханы.

Члены Омерты приехали к нам в гости на виллу Ромеро и официально провозгласили Амон, глава семьи Ромеро, заменит Папу, который проведет остаток своих дней в мире на Филиппинах.

Присутствовали все, кроме Данте.

На тот момент это была почти формальность. В саду были и другие мужчины, которые пришли навестить его и стать свидетелями его помазания в Омерту. Первый в своем роде, и каким-то образом это его устраивало. Амон не был похож ни на кого прежде.

Я задержался в тени возле старого офиса моего папы в Венеции, подслушивая – от некоторых привычек было трудно избавиться.

Раздался видеовызов. Амон ответил на него, и на большом мониторе появилось изображение Данте. Он выглядел усталым, но довольным. Я так думал, по крайней мере.

«Хорошо, я думаю, мы готовы начать», – объявил Маркетти. Короли Омерты сидели вокруг стола, и напряженный воздух расползался по комнате, стоя на четвереньках.

«Прежде чем мы перейдем к тому, чтобы сделать Амона главой округа Ромеро Омерта, нам нужно разобраться с убийством Анджело Леоне королевой Ромеро», – заявил Джованни Агости. Он был горяч, моложе Энрико и Мануэля Маркетти, но не менее привлекателен. Хотя по сравнению с Амоном они все бледнели.

– Как насчет того, чтобы не вмешивать в это мою сводную сестру, – заявил Данте, отталкивая его. Ладно, это было не очень по-взрослому, но это согрело мое сердце. «Она столько заработала».

«Согласен», – заявил Маркетти. «Это была самооборона».

«Я обязательно запомню это, когда захочу убить своего старика», – невозмутимо заявил Агости. «О, верно, он уже мертв».

– Тогда тебе не о чем беспокоиться, – протянул Данте.

На этот раз Агости оттолкнул Данте. Эти люди были такими незрелыми.

– А что помешало вам прийти лично? – спросил Лука ДиМауро. – В конце концов, ты самый близкий и по местонахождению, и по отношению к Амону.

Никто этого не знал, но завтра Данте будет здесь на похоронах Ханы. Амон сказал, что не может сообщить мне всех подробностей, но заверил, что так будет лучше, что это будет самым безопасным решением для Феникса и нас.

"Я занят." Ответ Данте был обрезан.

– Что делаешь? Агости усмехнулся. «Быть мудаком?»

– Ладно, давайте проголосуем, – вмешался Константин, положив конец пререканиям. «Я хочу вернуться к своей семье, как, я уверен, мы все хотим».

Глаза Луки ДиМауро сузились и устремились на экран, где парило лицо Данте, и это показалось мне странным.

Голосование началось. «Да», – прозвучало первое подтверждение, за которым последовали остальные голоса. Это было единогласно.

«Поздравляю, брат. Теперь мы поиграем, да? Я не отрывал глаз от экрана, надеясь мельком увидеть Феникса. Мои усилия по шпионажу не были напрасными, потому что, когда Данте всех сбивал с толку, я мельком увидел ее. Моя сестра. Она улыбалась и выглядела… очень хорошо. Так что дела, должно быть, идут хорошо, хотя меня и озадачило, почему Данте и Феникс заявили, что им лучше пока держаться подальше. Амон сказала, что ей нужно немного больше времени, прежде чем она будет готова поговорить с нами о чем-то и о ком-то .

Это меня смутило, но я понял, что ей нужно время и пространство, и я должен был уважать это, как бы сильно это меня не убивало.

«У меня есть жена, о которой нужно заботиться. Пока, ублюдки». Данте завершил разговор, не дожидаясь ответа.

Собственнические и расстроенные мужчины. Они станут смертью для всех нас. Хотя, надо признать, они любили сильнее всех.

– Мы закончили? – спросил Амон у мужчин за столом, вставая.

Переведя взгляды, все мужчины поднялись на ноги и направились из комнаты.

"Миссис. Ромеро, я полагаю. Голос позади меня заставил меня замереть, как раз в тот момент, когда я собирался подняться обратно наверх. На секунду я раздумывал, стоит ли притвориться, что не слышу, и продолжать идти дальше, но я не был трусом.

Я медленно развернулся на пятках и оказался лицом к лицу с Лукой ДиМауро. «Синьор ДиМауро», – поприветствовал я его. "Как вы?" – вежливо спросил я.

– Ты подслушивал? Ладно, тогда без формальностей.

"Я был."

"Почему?"

Я изучал его, вспоминая то, что слышал об этом человеке. Ничего особенного, если не считать того факта, что он был одним из сыновей Бенито Кинга. Его брат, Кассио Кинг, имел крепкую связь с некоторыми из самых влиятельных семей преступного мира.

«Я надеялся увидеть свою сестру Феникс во время видеоконференции», – наконец ответил я.

Он наклонил голову, словно раздумывая, верить мне или нет, но прежде чем он успел сказать что-то еще, из кабинета вышел Амон вместе с Мануэлем и Энрико Маркетти.

Взгляд Амона перемещался между Лукой и мной. "Что происходит?"

Я пожал плечами. – Он поймал меня на слежке за вашей встречей, – застенчиво признался я. «Я хотел увидеть Феникс».

Темные глаза Амона нашли Луку ДиМауро. «Мы у нее дома. Она может делать все, что захочет».

В течение трёх ударов сердца не было ничего, кроме напряжения, затем Лука пожал плечами.

«У меня такое чувство, что мы скоро увидимся», – сказал он и ушел.

«Что ж, все прошло хорошо», – сказал Мануэль со своего места. «Либо он не трахается, либо у него на плече чип». Если я когда-либо слышал такое, то это было бы преуменьшением, но я не сделал ничего, что могло бы его разозлить. «Может быть, это как-то связано с исчезновением ребенка Саши Николаева?»

Я понятия не имел, кем был ребенок Саши Николаева, и не собирался спрашивать. Вместо этого я бросил взгляд на Амона, который посмотрел на меня с таким закрытым выражением лица, от которого у меня забилось сердце. Я просто хотела побыть наедине с мужем.

– Я собираюсь переодеться, – сказал я, слегка запыхавшись. Я не могла сдержать покраснения всякий раз, когда он смотрел на меня так, словно собирался сожрать меня. «Нам сегодня нужно разобраться с кое-какими делами, верно?»

"Мы делаем. Сначала мы встретимся с отцом Марио, а затем сможем осмотреть эти владения».

Нам нужно было сделать последние приготовления к похоронам его матери, а затем он пообещал, что мы также осмотрим несколько домов, которые только что стали доступны в самом сердце Венеции.

Мы решили пустить здесь корни. Ну, вот и Япония. Мы начали прочесывать рынок еще до того, как все взорвалось вокруг Ханы, Хироши и Марии. Вилла Ромеро станет местом встреч Амона, что было его способом отделить бизнес от нашей жизни.

– Ах, ты решил остаться? Энрико действительно улыбнулся. «Исла будет рада иметь рядом хотя бы одну девушку».

Я усмехнулся. «Это не совсем рядом, но мы будем в одной стране», – согласился я.

«Нам нужно много места, чтобы разместить нашу семью и вашу карьеру», – заявил Амон. «Найти это в этом городе будет сложно».

«Но это не невозможно», – добавил Мануэль. «Омерта будет рада, что вы остановились в Италии».

«Мы предпочитаем, чтобы Италия была вашим основным местом жительства», – добавил Энрико, как будто они были в состоянии чего-то требовать. Все они знали, что у него тоже есть обязательства перед якудза, и он не может делать это исключительно из Италии. Папа рассказал мне, что Амон почитался среди лидеров Омерты и Якудза. Он занимал престижную властную позицию наверху, выкарабкиваясь из-под обломков. Доказательством тому было количество людей, присутствовавших сегодня на голосовании.

Пока Амон был занят преступным миром, я продолжал заниматься своими модными моделями. Наконец я вернулся к этому и подумывал о запуске своей линейки продуктов с помощью Amon. Конечно, я узнал, что он выкупал все мои работы и продавал их в своих роскошных отелях и казино. Он определенно положил начало всему этому, хотя и не позволил мне отдать ему должное.

«Трудно будет найти место с такой площадью», – иронично заметил Амон. Ему хотелось, чтобы вокруг нас было пространство и никаких любопытных глаз.

– Или без змей, – добавил я с дрожью.

После еще нескольких минут обсуждения Мануэль и Энрико ушли.

Рука Амона обняла меня. – Ты видел свою сестру?

Я кивнул, мягко улыбаясь. «Она хорошо выглядит».

– Да, – согласился он.

«Почему они не выходят сюда?» Я спросил. Данте собирался прийти на похороны, но дал понять, что не останется. Он присутствовал только потому, что Хана так много для него значила, хотя он не выглядел слишком расстроенным. Однако Амон дал понять, что Данте отлично умеет скрывать свои эмоции. Это результат их воспитания.

– Давай дадим ему до лета, – пробормотал он, целуя меня в лоб. «Тогда мы пойдем к нему и потребуем ответов. Дождь или солнце, рай или ад, мы вчетвером проводим теплые месяцы вместе».

До лета оставалось всего несколько месяцев. Я мог бы продержаться так долго.

39

РЕЙНА

Т

Церемония захоронения была короткой. На похоронах присутствовали только Амон, Папа, Данте и я. По иронии судьбы, это было на том же кладбище, что и кладбище моей мамы.

Моросил весенний дождь, и серые тучи плакали, словно оплакивая ушедшие души.

Пришло время отпустить прошлое и сосредоточиться на здесь и сейчас. О будущем. Благодаря нашим родителям я нашла человека, который не только спас меня, но и полюбил. Безоговорочно. Он подарил мне мою прекрасную, несовершенную сказку.

Жизнь не была идеальной; этого никогда не будет. Но пока Амон был рядом со мной, я знал, что все взлеты и падения того стоят.

«Поэтому мы предаем это тело земле, землю земле, пепел пеплу, прах праху; в верной и верной надежде на Воскресение для вечной жизни».

Его мать была кремирована. Она соблюдала японские обычаи, и Амон хотел почтить их – и ее – своей смертью. Он надеялся, что Хана обретет покой здесь, похороненная рядом с тем местом, где мы пустили корни. Смешивая синтоистские верования, буддизм и классическую восточную философию, у японцев была неземная практика почитания умерших близких с помощью церемониальной практики кремации, известной как коцуагэ , которая заключалась в том, что близкие члены семьи совершали уникальный ритуал с кремированными останками. Амон и Данте возглавили церемонию.

Мне бы хотелось, чтобы Феникс была здесь, но мы скоро навестим ее. Данте утверждал, что это был их медовый месяц, и они ни с кем не поделятся этим временем. Справедливо.

Когда Данте и Амон находились по обе стороны от меня, я не мог не взять их руки в свои и нежно сжать, предлагая утешение. Выражение их лиц свернуло мое сердце.

Темно-голубые глаза Данте встретились с моими, и мы обменялись сотней невысказанных слов. Амон рассказал ему, что сделала Хана, и хотя мы договорились не говорить Данте, что это произошло за мой счет, он сам пришел к такому выводу.

– Означает ли это, что ты меня прощаешь? – спросил он тихим голосом. Папа бросил на него взгляд. Он был в ярости из-за того, что сбежал с Феникс и лишил его возможности проводить ее под венец.

«За похищение моей сестры, нет. Во всем остальном да».

Он вздохнул, но уголки его губ выдали его. «Ты крутой».

Я закатил глаза. «Есть один способ все это исправить». Его брови взлетели до линии роста волос, но, прежде чем он успел разволноваться, я добавил: «Устрой свадебную церемонию, чтобы папа мог проводить Феникса к алтарю».

Мой взгляд метнулся к моему папе, который выглядел потерянным, стоя рядом с Амоном и глядя на могилу, где теперь лежали две жены, которых ему пришлось похоронить. Я задавался вопросом, задавался ли он вопросом, знал ли он их вообще.

Возможно, мы все начали не с той ноги, но я знал, что наше будущее зависит от нас. Не наших родителей. Не из подземного мира. Наш.

Отпустив руку Данте, я поцеловал Амона в щеку. – У тебя все в порядке?

Это был глупый вопрос, но было трудно увидеть его боль. В его жизни он получил несправедливую долю этого, и я хотел избавить его от этого в будущем.

«Иди поговори с ним. Тогда у меня для тебя сюрприз.

Мне нравились его сюрпризы. Я любила его. Последние три года были далеко не простыми, но они превратили нас в эти версии самих себя, и меня это устраивало. Мы были сильнее, и мы были вместе. Это было все, что имело значение.

Я охотно утонула в его глазах. Звезды снова вернулись в них и, как я и предсказывал, светили только для меня.

Первые лучи солнца пробились сегодня сквозь облака, осветив горизонт.

Мы ехали на вапоретто, по которому Амон ехал самостоятельно, оставив позади сердце Венеции.

Когда я спросил его, куда мы собираемся сегодня утром, он лишь загадочно улыбнулся и сказал: «Вот увидите».

Наконец мы остановились перед зданием, похожим на дворец с выходом прямо на воду.

«Добро пожаловать в Джудекку», – сказал он, припарковав лодку. – И, возможно, наш дом, если он тебе нравится.

Здесь было тише, глоток свежего воздуха и отсутствие туристов придавали этому месту привлекательность, которую я еще не нашел в этом плавучем городе.

Он выскочил из лодки и протянул руку. Мы по-прежнему носили черное, хотя мои балетки были розовыми. Казалось бы, у меня не было ни одной пары черных туфель, к большой радости мужа.

Перед нами было здание, напоминающее старинный замок, с балкона которого открывался вид на канал Джудекка и Сан-Марко. Это было достаточно далеко, чтобы не слышать городского шума, и создавало иллюзию спокойствия.

"Так что ты думаешь?"

Я улыбнулась его волнению. «Мне нравится это место, но где дом?» Он протянул руку. Мой рот приоткрылся от шока. – Это не дом, Амон. Это замок.

«Замок, которому нужна королева». Он ухмыльнулся мне. В этом месте должно было быть как минимум двадцать спален. «С огороженным двором. Бассейн. Детская площадка."

Я закатил глаза. «Не могу дождаться, чтобы спуститься с этой горки».

«Я тоже», – размышлял он.

Я вложил свою руку в его. «Мне это нравится, но тебе не кажется, что это слишком?»

«Деньги не имеют значения».

«Разве эти слова не мечта каждой девушки», – размышляла я. «Я имею в виду, что это место кажется слишком большим».

Его взгляд метнулся к зданию, изучая его. «Нет, я так не думаю. Когда Данте и Феникс приедут, нам нужно, чтобы они были подальше от нас. Не говоря уже о твоей бабушке. Возможно, нам придется построить номер на заднем дворе.

Я хихикнула, толкаясь своим плечом в его. "Умник."

По словам Папы, бабушка помирилась с дедушкой Глазго. Он сказал, что их брак продлится до конца их дней, но кто знает. Я очень на это надеялся. Ради нее.

«Трудно избавиться от бабушки, когда она приезжает», – пробормотал он.

«Хорошо, муж. Посмотрим, как это выглядит внутри». Я поднял плечо в ответ на его вопросительный взгляд. «Я не буду это отрицать, пока не увижу всю упаковку».

Двадцать пять грандиозных спален. Две кухни. Тридцать ванных комнат. Одна формальная гостиная. Одна уютная гостиная. Библиотека. Офис. Бальный зал. Отвратительно большая столовая. И тренажерный зал со стеной для скалолазания.

Но только когда я увидел задний двор, меня продали. Стратегически расположенные деревья. Широкий открытый газон. Бассейн. Павильон для наших кулинаров. Даже детская площадка была идеальной. Это было настолько привлекательно, что я уже мог видеть, как наши друзья и семья собрались вокруг этого места, празднуя наши вехи – дни рождения, юбилеи, все и вся.

Я повернулась к нему лицом и улыбнулась. «Я продан. При одном условии.

Он подошел ближе, пока не оказался со мной лицом к лицу, и мне пришлось запрокинуть голову назад, чтобы посмотреть на него.

– Что угодно, моя королева.

«Я ни за что не смогу все это убирать». Стресс-уборка в этом чудовищном доме вызовет еще больший стресс. Он подхватил меня на руки, и я обвила его ногами. "Я думаю ты прав. Чувствую себя как дома, – пробормотала я ему в губы. «Я могу помочь оплатить это».

Мышца на его челюсти напряглась. "Нет жены. Я плачу за наш дом. Бог знает, у меня много денег.

Я укусил его за подбородок. – Я тоже. Мама оставила мне достаточно, чтобы жить безбедно.

Конечно, это место было намного более чем удобным. Это был чертов замок; Мне было все равно, как он это назвал.

«Я хочу позаботиться о тебе и наших детях. Я хочу быть достойным тебя и твоей любви».

– Да, – прохрипела я, эмоции застряли у меня в горле. «Более чем достойно. Я полюбил тебя с того момента, как встретил тебя. Возможно, все началось с невинности, но в глубине души я знал, что это ты. Это всегда был ты."

Его нос коснулся моего, затем губы коснулись моей шеи. «Ты свет в моей тьме. Без тебя я бы утонул в нем и навсегда потерял себя».

Я покачал головой. – Нет, Амон. Ты был моим светом, когда я терялся во тьме. Ты всегда возвращаешь меня к жизни. Нет ничего большего, чем я хочу, чем прожить свою жизнь с тобой. Я люблю тебя, к лучшему или к худшему. Ты – единственное, что я никогда не оставлю позади».

Его губы встретились с моими, по моим щекам покатились счастливые слезы. Затем он отнес меня внутрь и показал, как сильно он меня любит.