Текст книги "Гневный король (ЛП)"
Автор книги: Ева Уиннерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
20
АМОН
я
Я не вырос рядом с моим оджисаном, как мой двоюродный брат, но я знал наизусть каждый дюйм его поместья.
С уважением моей матери.
Она вбила это в меня, заставив изучить каждый дюйм дома, который однажды будет принадлежать мне. Она настаивала, что я понимаю иерархию в якудза, все тонкости, язык, и все это в рамках подготовки – это пришло мне в голову несколько мрачно – к этому самому моменту.
Я прошел через заднюю часть комплекса, а затем спустился по лестнице, ведущей в бункер, не наткнувшись ни на одно препятствие.
Осторожно, чтобы шаги были легкими, я остановился перед дверью бункера, прислушиваясь к любому шуму. Казалось, он смотрел Хонбасё, турнир Большого Сумо.
Я подождал, пока диктор объявит счет и зрители поддержат меня, а затем открыл дверь. Я оглядел окрестности. Пистолет, небрежно брошенный на стол у двери. Его ботинки и носки. Пара брюк, брошенных на диване, и рубашка, брошенная на журнальный столик. Это была чертова лачуга.
Наверное, мне повезло, что этот ублюдок был в боксёрах.
Он был настолько поглощен матчем, что даже не заметил, как я подошел к нему.
Два шага, и я оказался прямо за ним, не теряя времени. Я вытащил нож и одним махом отрезал ему ухо. Он вскочил на ноги и закричал от боли, схватившись за голову. Кровь капала сквозь пальцы, заливая руку. Он смотрел на меня с ужасом в глазах.
– В чем дело, Ицуки? – протянул я. – Не за кем спрятаться, да?
Обычно я не получал удовольствия от пыток, но мне нравилась каждая чертова секунда, когда я заставлял этого засранца плакать. Точно так же, как это сделал Перес. Не будет никакой пощады, пока я не убью его. Моей женщине никто не угрожал и остался жив. Я бы уничтожил всё и всех, чтобы сохранить её в безопасности.
– Пожалуйста, не надо, – умолял он.
«Не что? Отрезать тебе второе ухо? Я поднял окровавленный нож, и его лицо побледнело на несколько оттенков.
«Не убивай меня», – кричал он.
Я небрежно обошел диван.
– Я предупреждал тебя держаться от нее подальше много лет назад.
Он не стал комментировать, его глаза бегали по сторонам в поисках пистолета. К несчастью для него, я знал, что оно лежит на столе у двери. Могу поспорить, ему хотелось бы сейчас не снимать одежду.
– К-как ты меня нашел? – заикался он.
Я проигнорировал его вопрос. – Ты рассказал Пересу о Рейне? Мой ответ заключался в его виноватом выражении лица. "Как ты узнал?" Когда он замолчал, я продолжил. «Дайте мне ответы, и я ускорю вашу смерть».
Его зрачки расширились, ноздри раздулись, но инстинкт выживания взял верх. Он бросился на меня, но был небрежен. Мой нож врезался ему в плечо, и его душераздирающий крик мог спровоцировать землетрясение.
Он упал на колени и заплакал. – П-пожалуйста, Амон.
«Попрошайничество тебе сейчас не поможет», – холодно сказала я, образ Рейны в тот день, когда я ее нашел, и звуки ее крика сквозь кошмары, которые все еще мучили ее, мелькали в моей голове. Ему не будет пощады.
Я потянулся за тонким проводом в кармане и вырвал его. Я воспользовался его положением и обернул его вокруг шеи.
– Если ты не собираешься говорить, то я могу вытянуть это из тебя.
Я душила его, впитывая его болезненные стоны. Затем я освободил одну руку и ударил его ножом в живот.
– Кто тебе сказал, где мы с Рейной будем?
Он был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Он просил, плакал и кричал.
Смерть отказалась прийти за ним. Это было задумано; Я хотел получить ответы, прежде чем убить его.
Повернув нож ему в живот, я повторил свой вопрос. "ВОЗ? Скажи мне, и все будет кончено».
Он издал еще один пронзительный крик, и я закатила глаза. Он всегда был слабым, но никогда это не было так очевидно, как сейчас. Он не продержится долго, и его следующие слова подтвердили это.
"Ваша мать." Кровь стекала по подбородку. – Это была твоя мать.
Пульс грохотал в ушах, а красный цвет заливал мое зрение. Предательство. Ярость. Разочарование.
Я натянул проволоку и перерезал ему горло. В конце концов, обещание есть обещание.
Когда он испустил последний вздох, я получил сообщение. Главы четырех синдикатных групп якудза созвали закрытое заседание. Никаких охранников. Никаких правых мужчин. Только лидеры.
Это могло означать только две вещи. Им нужен был новый лидер якудза со свежей кровью Такахаси, иначе кого-то собирались казнить.
Никогда еще новости не распространялись так быстро.
В якудза было четыре синдиката, которые контролировали всю ситуацию. Ямагути-гуми была самой крупной семьей якудза. Сумиёси-кай был вторым по величине. Инагава-кай был третьим, а четвертым был Кудо-кай. Главой, управляющей всеми четырьмя, всегда был мужчина из семьи Такахаси. Мой прапрадедушка сделал это так, но, по иронии судьбы, он также сделал это демократическим процессом.
Все четыре члена должны были единогласно согласиться с лидером преступной организации Такахаси.
Это гребаное голосование не могло произойти в худшее время.
Я продолжал проверять свой телефон на предмет обновлений о Рейне. Мне хотелось бы взять ее с собой, но я знал уклад этого мира. Жены, дочери и любовницы якудза не считались жизненно важными для организации; следовательно, они не имели никакой позиции.
Я задержался у старших охранников возле штаб-квартиры Якудза в Токио и напечатал сообщение Ромеро и Данте.
Как Рейна? Есть обновления?
Ответ Данте пришел раньше ответа Ромеро.
Прошло десять минут. Перестаньте быть параноиком.
Глава Ямагучи-гуми кивнул в знак приветствия, проходя мимо меня.
Следующее сообщение было от Ромеро.
Без изменений. Не обращай внимания на своего идиота, брата.
У Ромеро было чувство юмора. Кто знал?
Я взял себя в руки, прояснив выражение лица, и вошел в офис.
Все главы синдикатов сидели вокруг стола, и, к моему удивлению, кресло за столом оставалось пустым. Мой взгляд скользнул по четверым мужчинам.
«Главное место зарезервировано для вас», – заявил Ямагути. Когда я сел, положив телефон лицевой стороной вверх рядом со стаканом воды, он обратился ко всем в комнате. «Пришло время принести настоящую кровь – молодую, компетентную кровь – в качестве главы Якудза. Ицуки Такахаси снова и снова доказывал свою некомпетентность».
Мой телефон загорелся, и я прочитал сообщение, мелькнувшее на экране.
Пришлось еще раз дать ей успокоительное. Кошмар.
Сообщение было от Ромеро.
Будьте осторожны и давайте ей только минимальную дозу.
– Мы тебе наскучили? Сумиёси усмехнулся.
Я отложила телефон и встретилась с ним взглядом. «Нет, но моя жена больна, и она мой приоритет».
Прошло мгновение, прежде чем комнату наполнил тихий ропот. «Мы слышали, что произошло. Наши самые искренние пожелания скорейшего выздоровления».
Я кивнул в знак благодарности. – Вы можете оценить мое стремление вернуться к ней домой.
Все четверо кивнули в унисон. – Хорошо, тогда давайте сразу к делу, – продолжил Ямагучи. «Мы предлагаем устранить Ицуки и поставить тебя на его место. Вы принесли нашей организации больше всего сделок, денег и успеха. Все, чего добился твой кузен, – это потерять их. Он сделал паузу для эффекта. «Те, кто выступает за то, чтобы Амон Такахаси (они никогда не признавали моего итальянского происхождения) – стать следующим лидером якудза, поднимите руку».
Кудо-кай был первым, кто поднял ладонь. Сумиёси последовал за ним. Инагава продолжал подозрительно наблюдать за мной. Он всегда опасался кого-либо за пределами своего непосредственного окружения. Начался ропот, но я не стал прислушиваться, не сводя взгляда с Инагавы. Голосование за переход от моего кузена ко мне должно быть единогласным. Его взгляд метнулся к первым двум голосам «да» , а затем вернулся ко мне. Может быть, дело в том, что он увидел, что мне плевать, а может быть, дело в чем-то совсем другом, но он тоже поднял руку.
«Я голосую за вас», – объявил Ямагучи, поднимая руку. Не то чтобы они могли удержать Ицуки у руля. Он был мертв в бункере без каких-либо шансов на воскрешение. «Ты возглавишь якудза».
На самом деле это не стало неожиданностью, но было беспрецедентным. Голосование за замену лидера якудза никогда не проводилось в истории организации, но, зная некомпетентность моего кузена, единогласное голосование было единственным способом.
«Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне и поприветствуйте нового лидера якудза», – объявил Ямагучи. «Амон Такахаши».
Татуировщик уже ждал снаружи. Пришло время следовать традиции моего оджисана и сесть за написание символа кандзи, который представлял наш синдикат. Тот же символ, который моя жена носила на шее.
Остальные лидеры ушли, когда встреча закончилась, и когда моя татуировка была закончена, я вытащил оттуда задницу. Рейна нуждалась во мне больше, чем эти люди.
Мой телефон снова завибрировал.
Сообщение Данте мелькнуло на моем экране.
Маркетти и его жена едут из Италии. Он приводит свиту.
Ебать.
В моей голове была только одна мысль: я не мог позволить ему добраться до моей жены раньше меня.
21
АМОН
я
вернулся ко мне ровно на час раньше Маркетти. Спасибо, блин.
Моя жена была дома уже две недели. Все это время Сезар под прилежным микроменеджментом Данте искал Феникса, Ромеро задерживался на моей территории, а бабушка Рейны продолжала предлагать ей два цента, когда это было возможно.
Ничто из этого не беспокоило меня так сильно, как успехи Рейны. Она продолжала все больше погружаться в себя, отказываясь ни с кем разговаривать.
Первые несколько дней она вообще почти не разговаривала. Я обнаружил, что она тупо смотрит на океан. В основном она не реагировала, что было для меня гораздо более важным показателем ее психического здоровья, чем любой другой тест, проведенный врачом. Рейна обожала море, простого нахождения рядом с ним должно было быть достаточно, чтобы хотя бы вызвать легкую улыбку или смягчить взгляд.
Видеть ее такой чертовски больно, и все, чего я хотел, – это передать ей кусочки своего сердца и дать ей что-то, за что можно держаться. Но она отказалась от любой помощи, даже от папы. Даже не позволяла мне приближаться к ней. Если я подходил к ней на расстояние фута, она теряла сознание.
Ко мне ежедневно приходила терапевт, доктор Анна Фрейд, не имеющая никакого отношения к Зигмунду Фрейду, чтобы работать с ней. Я надеялась, что гарвардский психолог каким-то образом сотворит чудо, будучи ближе по возрасту к Рейне.
Вначале это ничего не дало. Рейна по большей части отказывалась что-либо говорить, но в последние несколько дней она наконец начала узнавать доктора Фрейда. Это было небольшое изменение, но я бы его принял.
Исла, Афина и Рейвен были сегодня в гостях. Больше сдерживать их было невозможно. И хотя мне не нравилось, что Энрико Маркетти сопровождал свою жену, я был благодарен, что он зашел так далеко. Рейне нужны были ее подруги.
«Как она со всем справляется?» – спросил Энрико, садясь рядом со мной. Мы находились в моем кабинете, который каким-то образом превратился в станцию наблюдения. Иногда по ночам, когда Рейна находилась под успокоительным, я сидел в ее комнате в темноте и слушал ее дыхание.
И в те дни, когда я не мог сидеть в ее комнате, потому что она не могла вынести моего присутствия рядом с ней, я наблюдал за ней отсюда. Было ли это здорово? Черт возьми, нет. Но, черт возьми, я уже был на пути к безумию.
«Она жива», – ответил я, хотя и не был до конца уверен, что это правда. Она дышала, но в глазах не было жизни. Она едва существовала, прячась в своей раковине и никого не впуская.
"Это займет время." Его голос звучал на удивление понимающе. – Когда Исла вернулась домой после… похищения, ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Рейну держали в плену больше месяца. Просто дайте ей время и пространство, и она начнет говорить и улыбаться, и тогда все встанет на свои места». Его темные глаза нашли мои. «Она будет находиться вверх, вниз и вбок в течение длительного времени».
Я взглянул на горизонт и синий океан, образы прошлой ночи все еще свежи в моей памяти. Каждую ночь она билась и хныкала, ее резкие крики разрывали ее голосовые связки. Я ненавидел ее успокаивать. Я осторожно пытался ее разбудить, но невидимые демоны, с которыми она сражалась, перевели ее в режим полной атаки.
Прошлой ночью мое заверение впервые помогло ей больше, чем напугало, и она провалилась в сон без сновидений до утра.
Но затем, как по часам, взошло солнце, и все вернулось к прежней рутине. Она не двигалась. Она не разговаривала. Она даже не смотрела мне в глаза, а я понятия не имел, как помочь. Хотя будь я проклят, если сдамся. Я бы спас ее, даже если бы это было последнее, что я сделал в своей жизни.
Это заставляло меня чувствовать себя беспомощным, и я чертовски ненавидел это. Итак, я вложил всю свою энергию в поиски Хироши и моей матери. Мне нужна была отдушина, пока я ждал, пока Рейна сообщит мне, что она готова ко мне.
Мой взгляд остановился на картине дедушки. Даже до своей смерти мой идиот-кузен так и не узнал, что картина в его доме на самом деле была копией, которую я заказал после того, как украл эту прямо у него из-под носа. Я встал и подошел к портрету, который наша семья заказала три поколения назад. Фонари плыли над дзен-садом Оджисана, над ним раскинулось темно-синее небо.
Черт, я скучал по жене. Я скучал по девушке с корицей, которая танцевала со мной и сняла тяжесть с моей груди. Я хотел облегчить ей боль, но чувствовал, что у меня ничего не получается.
«Она справится с этим, Амон», – заверил Маркетти, уловив горе, затуманившее мои глаза.
«Я знаю, что она это сделает. Она самая сильная женщина, которую я знаю, – согласился я. «И это подводит меня к следующей теме», – холодно начал я. «Я не приведу ее в Омерту для допроса об Анджело Леоне».
Напряженная тишина наполнила офис, и мне на этот раз очень хотелось, чтобы Данте появился и отпустил одну из своих безвкусных шуток. Я не хотел рисковать, разбив голову Маркетти и заклеймив нас с Рейной врагами Омерты.
«Вы являетесь частью Омерты, и правила применяются к вам в том же порядке».
«И каким образом я являюсь частью Омерты?» – холодно спросил я.
«Ты законный сын Ромеро. Поэтому его место достаётся тебе».
Я покосился на него. «Официально я не принимал никакого титула».
На его лице отразилось удивление. – Вы подумываете отказаться от этой чести?
Я усмехнулся. «Не большая честь, если моя жена будет отвечать перед вами и остальными за преступление, совершенное в порядке самообороны».
– Вот почему она это сделала? Я кивнул. «Тогда почему бы не рассказать, что произошло? Зачем рубить его тело?»
Господи, Данте действительно позволил всему этому выплеснуться. «Честно говоря, мне было бы насрать, если бы она впала в убийственную ярость». Она могла бы сжечь весь чертов мир, а я бы стоял прямо за ней, держа факел. «Анджело был жестоким ублюдком, и единственное, о чем я сожалею, это то, что я не убил его до того, как он попытался наложить свои грязные лапы на Рейну».
Хорошо, я мог бы уменьшить ненависть на несколько градусов – или на десять – но недостаток сна в течение последнего месяца и состояние моей жены тяготили меня. Или, может быть, мне вообще было наплевать. Трудно сказать сейчас.
– Какой у тебя план с кузеном? – спросил он, уходя от темы Рейны.
Я пожал плечами, еще не готовый раскрыть подробности того, что сделал. «Его больше нет, но я убью любого, кто ему помогал».
«Захват Якудза?» Я сузил глаза. У нас была встреча только вчера, и никто не знал о новом избранном лидере, кроме Данте. «Мои источники сообщают мне, что мужчины в якудза следуют вашему примеру больше, чем вашему кузену, так что я думаю, что взять на себя управление не составит труда».
"Может быть." Точнее, он надеялся и дальше использовать связи с якудза. Ну, он был чертовски сумасшедшим, если думал, что воспользуется чем-нибудь, требуя осудить мою жену. Они все могли бы пойти на хуй.
Я уже был избранным главой якудза, но все это, черт возьми, не имело значения. Что хорошего было в том, чтобы быть королем без королевы. Какая польза от власти, если некого защищать. Какой смысл руководить якудза и занимать место Ромеро в Омерте, если мне не удастся ее защитить?
А потом была любовь Рейны. Оно исчезало прямо на моих глазах. Я покрутила на пальце обручальное кольцо, приветствуя тишину. Мое горло горело, тяжесть на груди сдавливала мою душу и сердце.
Если бы я был лучше, я бы ушел и оставил ее в покое. К черту это . Она была моей сущностью, и если бы я жил без нее, я мог бы сейчас перерезать себе горло.
Вернувшись к текущей ситуации, я встретился взглядом с Маркетти. «Если вы хотите, чтобы я был на вашей стороне и в Омерте, оставьте тему убийства Анджело Леоне».
«Я не терплю шантажа».
«Я тоже. Я также не терплю угроз в адрес моей семьи».
Прежде чем он успел сказать еще слово, агонизирующий крик прорезал воздух, заставив меня выбежать из кабинета.
22
РЕЙНА
А
Комплекс Мона был окружен красотой.
Раннее утреннее солнце отражало лучи от неподвижной поверхности океана. Большую часть моего обзора составляли деревья и холмы, их сочные зеленые листья танцевали в свете мартовского бриза. Я всегда хотел побывать на Филиппинах, но ни разу в мои мечты не входило оказаться запертым в кармане, превращенном в стерильную мини-больницу.
А снаружи был рай. Крыло было построено на сваях и опорных балках, чтобы создать иллюзию парения над бирюзовой лагуной внизу. Вода была настолько прозрачной, что можно было видеть плавающую под ней рыбу, а каждый уголок был обставлен мебелью из ротанга и успокаивающими бежевыми светильниками. Это действительно было спокойное место, которое мои друзья путешествовали с доктором Фрейдом, их охи и ахи доносились до меня через открытые окна.
Моя ванная находилась в нескольких минутах ходьбы по коридору со стеклянным полом, где я сейчас и прятался, сгорбившись над мраморной раковиной и глядя в зеркало. Мне нужна была еще одна минута одиночества, прежде чем бросить вызов их лицам.
– Где ты, Феникс? – прошептал я, наблюдая, как мой рот двигается вокруг слов, и больше не видя одного и того же человека. Кто-то еще посмотрел на меня. Кто-то старше, более поврежденный и… грязный. Сколько бы я ни терла, мне не удавалось стереть с кожи невидимые остатки грязи, крови и страха.
Я должен был защитить свою сестру, но сейчас именно я нуждался в ней. Мне нужен был покой, который я мог бы получить, увидев ее живой и здоровой. Мой взгляд упал на бритву, и, прежде чем я понял, что делаю, я потянулся к ней, прижав лезвие к запястьям.
Из меня вырвалось шипение, когда пролилась первая капля малинового цвета. Я сильнее прижала его к своей плоти, наслаждаясь болью. «Ты сказала, что больше не будешь этого делать» , – прошептал тихий голос. Я проигнорировал это и переключился на другое запястье.
Сжигание. Боль. Я нажал сильнее, красные капли крови упали на мрамор и чистую плитку под моими ногами.
Капать. Капать. Капать.
В моей памяти вспыхнули образы моей матери, истекающей кровью в ванне, и я задался вопросом, чувствовала ли она то же самое до того, как закончила это. Она покинула нас, ища убежища в смерти. Было ли мне суждено сделать то же самое?
– Рейна, какого черта ты там делаешь? Голос Ислы испугал меня, и я со звоном уронил бритву на столешницу.
"Ничего." Я открыл кран и бросился умываться. Порезы болели, и кровь отказывалась переставать течь. "Ебать." Мои глаза лихорадочно метались по сторонам, пока я не нашел аптечку. Я порылась в нем в поисках марли и обернула ее вокруг запястий, затем опустила рукава до ладоней.
Закончив, я вышел из ванной и столкнулся лицом к лицу со своими подругами.
– Господи, я думала, ты там утонул, – проворчала Рейвен, подозрительно глядя на меня.
«Ворон!» Афина отругала ее, пристально взглянув на нее.
Одернув рукава, я покачал головой. «Нет, не повезло».
Рейвен сократила расстояние между нами и обняла меня. – Прости, это было дерьмово с моей стороны. Я покачал головой. «Мы беспокоимся за вас», – добавила она.
«Не будь. Я в порядке. Мне было бы еще лучше, если бы здесь был Феникс».
"Я знаю. Скоро." Ответ Ислы был таким же расплывчатым, как и у всех остальных, и мне уже надоело их умиротворение.
"Когда?"
Она проворчала ответ, и я выдавил из себя улыбку – точнее, гримасу – в то время как они втроем переглянулись. Не обращая внимания на их взгляды, я подошел к арочному дверному проему, ведущему наружу: синева моря повсюду и чистый океан успокаивали демонов внутри меня. Я опустился на холодный мрамор. Я положила руки по обе стороны бедер и наклонилась, наблюдая, как мои ноги качаются вперед и назад. Я почти чувствовал воду под пальцами ног и предположил, что это почти прилив. Это было единственное, что меня успокаивало в эти дни. Один шаг из моей спальни, и вы сможете нырнуть в нее, купаясь в кристально голубом океане.
Я чувствовал себя здесь в безопасности. Не в особняке Амона. Не тогда, когда окна были закрыты. Не тогда, когда Папа и Амон прятались поблизости.
Это чувство ловушки охватило меня, пока мои ноги не свисали над голубой водой.
«Господи, это место великолепно», – заметила Исла.
«Так величественно», – добавила Афина, сбрасывая туфли и садясь рядом со мной. Ее плечо столкнулось с моим. "Как вы?"
Я улыбнулась, наблюдая, как мимо проносится косяк рыб. "Хороший."
Рейвен и Исла сняли обувь и сели по другую сторону от меня.
– Это не так, – мягко заявила Рейвен. «Но это нормально».
Мои губы сжались. Все хотели об этом поговорить, а мне хотелось только забыть.
«Иногда я до сих пор борюсь», – заметила Исла нерешительным тоном. «Прошли месяцы с тех пор, как меня похитили, а меня не было всего несколько дней. Это нормально – признать, что с тобой не все в порядке».
Прошло два мгновения молчания.
Ничего из этого не помогало. Я знал, что они пытаются улучшить ситуацию, завернув меня в вату, но мне почти хотелось, чтобы они вели себя как придурки.
«Где Феникс?» – спросил я, внутри меня кипело разочарование. «Это помогло бы мне».
Напряжение, пропитавшее воздух, было густым. Исла улыбнулась, но с этим было так много всего не так. Во-первых, это не достигло ее глаз.
«Маэстро забронировал ее на сезон и настоял, чтобы она не брала выходных», – пояснила Афина.
Мои брови нахмурились. Даже не приходить ко мне? Я глубоко вздохнул, вспомнив, как бабушка и папа тоже уклонились от ответа. Память была смутной, но я не мог потерять свое дерьмо, как это произошло с ними. Дыши, Рейна.
Мне пришлось держать это вместе.
«Да, он настоящий придурок», – добавила Исла. «Но прекрасная возможность».
Это совсем не было похоже на мою сестру. Она никогда, черт возьми, никогда не ставила ничего и никого выше нас. Мы всегда были рядом друг с другом, несмотря ни на что.
– Н-но с ней все в порядке? – прошептал я, изо всех сил пытаясь смириться с этим. Мы с Фениксом всегда держались вместе. Когда я планировала сбежать, прежде чем выйти замуж за Данте, мы собирались исчезнуть вдвоем. Мне никогда не приходило в голову оставить ее позади. Если только… Может быть, Феникс добьется своего самостоятельно. – С ней действительно все в порядке? – добавил я более сильным и вызывающим голосом.
Только Исла и Афина кивнули в унисон, а Рейвен избегала зрительного контакта со мной.
«Она постарается прийти как можно скорее», – сказала Афина, и мне показалось, что я видел, как Рейвен бросила на нее взгляд, но я не мог быть уверен, потому что она как бы кивала головой и улыбалась.
Исла обняла меня и притянула к себе.
– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – сказала Исла, и я проглотил комок в горле, образы и звуки, которые я пыталась забыть, проносились в моей голове. Мое горло сжалось, и я знала, что открывать рот бессмысленно, потому что я не смогу произнести ни единого слога. – Ты хочешь об этом поговорить?
Я покачал головой, возвращая внимание к горизонту.
– Тебе не обязательно, – тихо пробормотала Афина. «Мы просто рады, что ты в безопасности».
«Правильно», – согласилась Рейвен. «Вся эта фигня с Омертой может пойти к черту». Я бросил на нее любопытный взгляд. Это был странный комментарий. Она махнула рукой в ответ. «Муж Ислы охотится за Софией Волковой, как будто от этого зависит его жизнь. Конечно, Афина и Мануэль помогают » . Она произнесла это слово, взглянула на нашего друга, а затем закатила глаза.
Афина оттолкнула ее.
«Не обращай внимания на этих двоих. В любом случае, Энрико убежден, что сможет попасть в Софию через ее дочь, с чем я не согласен, – добавила Исла, нахмурившись. «Лиана не должна расплачиваться за грехи своей матери».
Тревога пронзила меня.
«Лиана?» Это слово вылетело из моих уст прежде, чем я успел подумать. – Ты не имеешь в виду… Нет, этого не может быть. Ч-как она выглядит? Я смотрела на девушек, скрещивая руки на груди и раскачиваясь взад и вперед, у меня перехватывало дыхание. «Светлые золотистые глаза?»
Они изучали меня. – Да… – ошеломленно прошептала Исла.
– Темно-русые волосы? – спросил я, и Исла кивнула. «Медовый цвет?» Еще один кивок. "Откуда ты ее знаешь?"
«Помнишь, мы были в том ночном клубе в Москве?»
"Ага…?" Это было похоже на другую жизнь. Другой я. Исла улетела домой в Россию, и мы встретились в Москве.
«Я столкнулся с ней. Она казалась… нормальной.
Я пожевал нижнюю губу. Мое короткое время, проведенное с девушкой, которая называла себя Лианой, затянулось в глубине моего сознания. Это должен был быть тот же самый. Это сделало бы ее внебрачной дочерью, и, похоже, она знала кое-что о преступном мире. Наверное, меня бы здесь сегодня не было, если бы не она. Я не представлял себе всего этого. Верно?
«У нее хороший английский?» Я спросил.
«На самом деле идеально», – подтвердила Исла.
Дрожь пробежала по моей спине, и мурашки побежали по коже. – Кажется, я видел ее, когда… – Я сглотнул комок в горле. «Она была продана на аукционе раньше меня».
Три пары глаз расширились от шока. – Вас выставили на аукцион?
«Что-то о незаконнорожденных принцессах мафии», – пробормотала я, затем беспокойство пронзило мою грудь, когда еще одна унция сомнения проникла в мое сердце. – Ты уверен, что с Фениксом все в порядке?
"Да." Ответ пришел от всех троих одновременно, но что-то было не так. «Можем ли мы поговорить с ней по FaceTime? Я не смог до нее дозвониться. Я знаю, что она годами ждала своего большого прорыва, но… Я просто не могу поверить, что она даже не попыталась позвонить».
Ничто не помешало Фениксу отвечать на мои текстовые сообщения или звонить мне. Даже когда много лет назад она серьезно заболела и ее пришлось положить в частную клинику, она писала мне каждый день. Это был единственный раз, когда мы были порознь. Для нее это было не в характере.
«Она была так занята, что у них пока самый многообещающий год. Маэстро Андреа держит их всех на коротком поводке», – предложила Афина.
«Вы знаете, каким может быть Маэстро», – вмешалась Исла.
Мой взгляд остановился на Рейвен, и сердцебиение пролетело.
– Черт возьми, – раздраженно сказала Рейвен, взмахнув руками в воздухе. «Мы должны сказать ей. Ей это не поможет».
Я сглотнул. "Скажи мне что?"
– Не надо, – мягко предупредила ее Афина. – Она… – Порезалась , – прошептала она. Неужели они подумали, что я внезапно ослеп?
«Что не делать?» – спросил я с устрашающим спокойствием, в то время как внутри меня кружился торнадо. Если кто-нибудь осмелится прикоснуться к Фениксу, я сдеру с него шкуру живьем.
Ты так красиво прольешь за меня кровь.
Я выбросил из головы голоса и образы, в то время как мое сердцебиение ускорилось. «Не обращай внимания на голос», – скандировал мой разум.
– Дыши, Рейна, – ворковала Исла. «Я уверен, что с Фениксом все в порядке. Мы просто не можем найти ее прямо сейчас. Но ты знаешь свою сестру, она такая крутая.
Шум в ушах усилился. «Мы найдем ее. У плохих парней ее нет. Заверения Рейвен не были вовсе гарантией.
– Черт побери, Рейвен. Не то слово, – прошипела Афина.
Неужели другой Перес Кортес пытал мою сестру? Дрожь началась в моих пальцах и распространилась по всему телу. Я схватила себя за руки, костяшки пальцев побелели, когда я попыталась взять себя в руки.
Разорванные конечности. Ужасающие крики пронзили мои уши.
Рука потянулась ко мне, и воспоминания месяца ожили. Я вскрикнула, мои голосовые связки царапали горло, когда я развернулась, готовая сразиться с любым, кто посмеет наложить на меня руки.
Мои глаза забегали по сторонам, и комната накренилась. Кто-то пытался меня удержать, но от этого стало только хуже. Мои легкие сжались, сердце колотилось, а зрение затуманилось, пока я боролся со своими демонами.
Пока две теплые руки не обхватили меня сзади. – Нет, – захныкала я, оказавшись где-то между кошмаром и реальностью.
Я попытался ударить головой того, кто меня держал, но безуспешно. Черт возьми, кто бы это ни был, он меня не принял. Я бы пошел сражаться.
«Это я, девочка с корицей. Успокоиться." Тихого шепота мне на ухо было достаточно, чтобы сбить меня с толку и заставить остановиться. "Ты в безопасности."
Постепенно кошмар исчез, и мир стал четким.
С широко раскрытыми глазами и сердцебиением я мог только смотреть, видя испуганные лица моих друзей, Папа и Маркетти, изучающие меня с пустыми выражениями. Почувствовав запах лимонов и яблок, я опустила взгляд на две сильные руки, окружавшие меня.
Они принадлежали Амону, и если в этом были какие-то сомнения, то браслет, который я подарил ему много лет назад, был обернут вокруг его запястья, слегка успокаивая мою панику.
Отчаянно пытаясь взять себя в руки, слишком хорошо понимая, что я выгляжу как чертовски сумасшедший, я продолжал моргать, пока не выдавил: «Мне… мне нужен Феникс».
Брови Маркетти нахмурились, он смотрел на меня с растерянным выражением лица. "Что?"
Появилась бабушка, и в дальнем углу я мысленно заметил бриллиантовую тиару на ее голове. Она носила их только тогда, когда выходила замуж или разводилась. Девочки бросили на нее странные взгляды. Папа пробормотал проклятие, хотя я едва мог слышать, кроме звона в ушах.
И все это время я наблюдал за этой сценой так, словно не был ее частью. Я покинул джунгли и плен, но все еще оставался пленником собственного разума.
Папа шагнул вперед, игнорируя всех. «Я знаю, что да, но ты должен поверить нам, что с ней все в порядке. Мы должны сделать тебя лучше. Это самое важное сейчас».
– Я просто хочу убедиться, что с ней все в порядке, – прохрипел я. «Всего один звонок. Пожалуйста."
– Не сейчас, детка, – успокоил он. «Когда тебе станет лучше».
Мой контроль испарился, как тонкое облако в солнечный день, и я впал в безумие. Еще один крик вырвался из моего горла, и в следующий момент я почувствовал укол в шею.
