Текст книги "Лучано (ЛП)"

Автор книги: Ева Уиннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава десятая

ГРЕЙС

Я чувствовала на себе взгляд Лучано, но старался не обращать на него внимания. Даже когда он не смотрел на нас, я знала, что он наблюдает. Он сказал, что ему что-то от меня нужно. Я задавалась вопросом, что это такое. Одно я знала наверняка. Мне надоело быть пешкой в общей борьбе за власть. Втянув Эллу, Маттео и меня обратно в свой мир, он подверг наши жизни опасности. Это заставило меня ненавидеть его еще больше.

– Думаешь, это мое письмо с фотографией выдало нас? – Элла пробормотала себе под нос.

Мне тоже было интересно, как он нас нашел. Мы были так осторожны. Всего несколько дней назад я думала о нем, и вот он здесь. Возможно, это было мое предупреждение, и я его проигнорировала. Разве я не чувствовала, что кто-то наблюдает за мной на днях на рынке? Теперь я точно знала, что кто-то это сделал. Мне следовало собрать нас и заставить переехать в тот же день. Вместо этого я проигнорировала свой инстинкт.

Боже, я надеюсь, мы выберемся отсюда живыми.

Наконец я пожала плечами. Я не хотела, чтобы Элла корила себя из-за этого.

– Я так не думаю. Это не имеет особого значения, – говорили мы оба шепотом. – Мы просто будем держаться подальше от него. Он сказал, что ему что-то от меня нужно, и чтобы добиться аннулирования, мне нужно быть в Штатах.

Рот Эммы чуть не отвис. – Он тебе это подарит?

– Думаю, он тоже этого хочет. Мне все равно, лишь бы я это получила.

– Как ты думаешь, чего он хочет?

Мне хотелось бы знать. Незнание сделало меня тревожной и слепой. Я не могла позволить себе быть слепой, когда дело касалось Лучано или кого-либо еще.

– Что на счет твоей семьи?

Это был мой самый большой страх. Да, я боялась Лучано, но больше боялась своей семьи. – Мне нужен план, как вызволить нас из лап Лучано и держать Маттео вне поля зрения моей семьи.

– Как?

Я провела пальцами по его лбу, убирая пряди волос с его лица.

– Я не знаю.

– Должны ли мы сказать ему?

Я знала, о чем она спрашивает. Если бы я сказала Лучано, что Маттео принадлежит ему, он бы защитил его. Но я боялась потерять сына. Я не могла его потерять. Он был для меня всем. Мне хотелось бы знать, как поступить правильно. Я хотела, чтобы мой сын был под защитой и был со мной любой ценой. Это сделало меня эгоисткой?

Может быть. Но мне нужен был мой сын; он был моей причиной бороться за выживание. Кроме того, Лучано так ненавидел кровь Романо, что я постоянно говорила себе не доверять ему своего сына.

– Еще нет, – пробормотала я. – Мне просто нужен план.

Затащив нас обратно в Штаты, Лучано снова втянул нас в гущу войны между его семьей и моей. Я отказалась позволить моему сыну и моей лучшей подруге быть пешками. Никто больше не воспользуется нами. Насколько я понимаю, они все могли убить друг друга. Меня это не волновало. Ну, кроме его отца.

Хотя его отец тоже ненавидел мою семью. Но он никогда не переносил эту ненависть на меня. Во всяком случае, он был очень милым. Я никогда не понимала, почему Лучано так ненавидел мою семью. Я поняла, что с ним что-то сделали, но ответа так и не получила. Я подумала, что дело должно быть в деньгах. Это было все, что имело значение для моей бабушки и дяди. И видит Бог, Лучано ради денег совершил какую-то ужасную херню. Я видела это воочию. Незаконный оборот наркотиков и отмывание денег. Зачем ему это нужно, если он чертовски богат? Ему и Кассио Кингу принадлежала большая часть недвижимости в Нью-Йорке. Лучано также владел казино в Нью-Джерси и Коннектикуте. Разве этого было недостаточно?

Я подняла глаза, рискуя взглянуть на мужа. Наши взгляды встретились, и по моему телу пробежала дрожь.

Это просто отвращение, я солгала себе.

Боже, я ненавидела его. Я ненавидела в нем все.

Мы приземлились в аэропорту JFK International, и я задумалась, могу ли я каким-то образом предупредить охрану или пограничный патруль, чтобы они помогли нам и вызволили нас из когтей моего мужа. Мы вышли из самолета, и Лучано уже ждал нас с дополнительными людьми и бронетехникой.

Если бы он не работал с преступниками, ему бы не понадобилось это дерьмо.

Но я держала эти мысли при себе. Я огляделась вокруг, надеясь, что кто-нибудь придет и заберет наши паспорта. Документы Эллы, Маттео и мои проездные были подделаны. Мы также покинули страну с поддельными документами, но выбросили их при первой же возможности в Европе. Первой нашей покупкой в Европе были новые удостоверения. Когда я рожала Маттео в Северной Италии на военной базе, я использовала свое настоящее имя, чтобы обеспечить запись о моем сыне. Но у меня уже была установлена новая личность и для него, поэтому, когда Элла увезла меня из больницы через два часа после родов, мы уже направлялись в Португалию. Мы придерживались стран ЕС, чтобы оставаться незамеченными.

Пересечение границ всегда было моим самым большим страхом. Да, мы вложили много денег в нашу новую идентификацию, но ни Элла, ни я не были экспертами. Я не могла отличить хороший поддельный проездной документ от плохого.

Но я должна была знать, что Лучано подкупит кого угодно, чтобы нам никогда не пришлось проходить через службу безопасности или пограничный патруль.

– О, жена, ты выглядишь такой разочарованной, – насмехался он надо мной, когда мы все втиснулись в большую машину, а его охранники паковали две машины впереди и позади нас. Вероятно, он точно знал, на что я надеялась. – Никто не будет проверять ваши проездные документы. Не волнуйся, я бы не позволил посадить мою жену в федеральную тюрьму за поездку по поддельным документам.

– Бывшая жена, – едва выдавила я.

– Еще нет, – его холодный взгляд был направлен на меня, пробирая меня до костей. И улыбка на этих грешных губах была жестокой. Это сладкое место между моих бедер все еще пульсировало. Я пыталась оправдать себя, что это лишение. Мое тело отреагировало бы так на любого мужчину. Последний раз я занималась с ним сексом, в тот день, когда он прижал пистолет к моему виску. Было вполне естественно, что мое тело наконец захотело освобождения. Хотя я подозревала, что лгу самой себе.

Возможно, я просто глупая. Только глупая женщина почувствует покалывание в своей киске, увидев мужчину, играющего в русскую рулетку, приставив пистолет к ее черепу.

В этом не было ничего естественного. Мое тело должно отталкиваться от него. Он приставил мне чертов пистолет ко лбу и хотел убить меня. Он нажал на курок, и единственная причина, по которой я выжила, была чистая, глупая удача.

Я чертовски ненавидела его. Мой муж, мой дядя и моя бабушка боролись за первое место в моем списке ненависти. Я должна убить всех троих. По крайней мере, за последние несколько лет я была достаточно умна, чтобы освоить некоторые навыки защиты. И я научилась пользоваться пистолетом.

Может, пригодится, подумала я про себя. И я могла бы избавить этот мир от трёх паразитов. Но даже думая об этом, я знала, что кровь Лучано на моих руках сокрушит меня. Я бы никогда не смогла посмотреть своему сыну в глаза, если бы убила его отца. Независимо от того, заслужил он это или нет.

Я ненавижу его кишки.

– Мама, о слава, – голос Маттео вырвал меня из приступа ненависти. Я моргнула, глядя на сына.

– Что?

– О, слава, – заныл он. Я раздраженно взглянула на Эллу, но знала, что она тоже его не понимает. Мне пришлось выучить итальянский. Что за мать не понимает своего сына?

– Маттео, по-английски, пожалуйста.

Мне было дурно просить его сказать это по-английски. Я должна знать своего сына.

– Он голоден, – вмешался Лучано, и тот факт, что он мог понять моего сына, а я нет, заставил меня ненавидеть его еще больше.

Я порылась в своей сумке, но прежде чем я успела вытащить для него закуску, Лучано вручил Маттео Kinder Bueno. Глаза моего сына расширились, и прежде чем я успела открыть рот, чтобы отчитать Лучано за то, что он дал ребенку шоколад, чтобы утолить его голод, Маттео вцепился в него, изо всех сил пытаясь открыть. Его глаза встретились с моими, умоляя открыть его.

Я со вздохом взяла его и открыла ему.

– Только один, – сказала я ему. – Мы пообедаем или поужинаем, как только доберемся до нашей тюрьмы… – я прервала свое слово. Я чуть было не сказала нашей тюрьме , но это было бы жестоко. Я не хотела ставить Маттео в центр моих разногласий с Лучано. – К месту назначения, – пробормотала я.

Я отказалась говорить «домой». Это был не наш дом.

– Грэйзи, – сказал Маттео Лучано, и во мне нахлынула гордость. Мой сын вырастет хорошим человеком. Мы начнем с его манер и закончим его состраданием.

– Прего, – ответил ему Лучано. Я вытащила телефон и мгновенно загрузила Rosetta Stone. Не было ни малейшего шанса, что я когда-нибудь не пойму, что говорит мой сын.

– Дай мне тоже, – пробормотала Элла себе под нос, глядя на мой телефон. Я кивнула и, сделав покупку для нас обоих, начала процесс загрузки. Я бы в совершенстве выучила итальянский, если бы это было последнее, что я делала.

Глава одиннадцатая

Лучано

я

смотрел, как Маттео пожирает шоколад, и сдержал усмешку. Внимание Грейс было сосредоточено на телефоне, и я мог видеть его отражение в окне машины. Она загружала приложение Rosetta Stone. Ее беспокоило, что я могу понять ее сына, а она нет. Разочарование было написано на ее лице. Она была настолько сосредоточена на Розеттском камне, что не заметила, как Маттео взглянул в сторону матери, прежде чем съесть вторую плитку шоколада. В любом случае это был не чистый шоколад. Это были крошки печенья, завернутые в шоколад.

Его взгляд скользнул в мою сторону, и, поняв, что его поймали, в его глазах появилось сожаление. Я подмигнул ему, пытаясь заверить, что его секрет в безопасности. Улыбка расплылась по его лицу, и внезапно меня охватила ревность. Маттео не был похож на свою мать, но у него была ее улыбка. Оно осветило все его лицо.

Что-то в моей груди сдвинулось, расколов твердый лед, которым стало мое сердце. Я решительно закрыл его. Ничего не было; Я определенно не стал мягким из-за мальчика, который не был моим. Он был еще ребенком, и я случайно перекусил, выходя из самолета. Ребенок проспал всю драку, поэтому я схватил его, потому что хотел убедиться, что во время нашей двухчасовой поездки в машине не будет кричащего ребенка.

Посмотрев в сторону его матери, я наблюдал за отражением в стекле, когда она перешла от языкового приложения к электронной почте. Она не знала, что Массимо отследил телефоны ее и Эллы. Когда мы проходили контроль безопасности в аэропорту, охранник передал Массимо электронику ее и Эллы. Ему потребовалось целых две минуты, чтобы добавить ошибку слежения, пока Эллу и Грейс обыскивали, чтобы убедиться, что у них нет при себе оружия. Мы будем видеть все, что они делают на своих устройствах и с кем они разговаривают.

Моя губа приподнялась, вспомнив, как Грейс плюнула в охранника. «Мой бывший муж – преступник, а не я». Она разозлилась, что ее и Эллу вытащили из очереди, чтобы проверить.

Грейс подняла глаза и мягко улыбнулась, как только увидела лицо сына. – О, Маттео. У тебя все лицо шоколадом размазано.

Мальчик ухмыльнулся, обнажая зубы, испачканные шоколадом. Массимо усмехнулся рядом со мной. Честно говоря, я бы тоже посмеялся, если бы не Грейс, которая постоянно пристально смотрела на меня. Она вытащила детскую салфетку и вытерла ему лицо, в то время как он пытался избежать этого, двигая лицом влево и вправо.

– Знаешь ли ты, что твой дядя подал прошение о передаче ему всех твоих активов?

Ее движения остановились, и она напряглась от этого вопроса, но меня это не волновало. Времени терять было нельзя. Я бы начал копать, пока не получил бы все ответы. Ее губы плотно сжались, и у меня не было сомнений, что она знает.

Я ждал ее ответа, напряжение в машине нарастало. Транспортное средство могло легко перевезти десять человек, но сейчас оно казалось слишком маленьким для нас пятерых. По глупости я хотел, чтобы это были только Грейс и я. Если бы нас было только двое, я бы получил от нее ответ. Я вспомнил, как она сдалась, когда я прикоснулся к ней, ее тело таяло под моими пальцами.

– Да, – её признание меня удивило. Черт, меня удивил тот факт, что она вообще ответила.

– Ты просила его это сделать?

Ее взгляд обратился к подруге, а затем снова ко мне. – Нет.

– Он собирался разделить это с тобой?

Что-то промелькнуло на ее лице, это было почти похоже на страх, но она быстро взяла себя в руки.

– Лучано, не давай мне и моему сыну вмешиваться в твои чертовы игры с моей семьей, – прошипела она тихим голосом. – Что бы ни происходило, я не заинтересована быть частью этого.

– Ты Романо, – сказал я ей с ухмылкой. – Ты всегда была частью этого.

Ненависть в ее потрясающих глазах должна ощущаться как победа. Извращенная и горькая победа. Она сидела неподвижно, сжав руки на коленях. Она даже не пыталась скрыть своего презрения ко мне. Я поймал ее в ловушку, и ей некуда было идти.

Пусть она меня ненавидит, подумал я про себя. Мне все равно.

Она послужит моей цели; раз и навсегда я выкину эту женщину из своей системы и из головы. Если бы она финансировала деятельность своего дяди, я бы разорил ее еще до конца недели. В моей жизни ей не было места. Я бы взял то, что хочу, а затем отправил бы ее восвояси.

Она может вернуться к своему мужчине, с горечью подумал я. Но я знал, что это ложь. Я бы никогда не позволил ей уйти к другому мужчине. Единственным выходом была смерть.

– Мама, – позвал ее сын. Когда она взглянула на Маттео, ее черты лица мгновенно смягчились.

– Да, малыш?

– Бене?

Этот ребенок боготворил свою мать. Насколько я знал, он все еще был в подгузниках, но уже беспокоился о своей матери.

– Да, – она заключила его в свои объятия и поцеловала в лоб.

Всю оставшуюся поездку она меня игнорировала.

Пока она упрямо смотрела в окно, я не мог не восхищаться ее изящной бледной шеей. В последний раз, когда мы ехали вместе, я не мог оторваться от ее шеи, покусывая и облизывая ее мягкую кожу. Мне было интересно, остался ли у нее тот же вкус? Мои глаза скользили по ее лицу, и я заметил усталость, написанную на всем его лице. Пока ее сын спал во время нашего полета, она – нет. Даже Элла уснула, но Грейс не спала. Как будто она следила за происходящим, что было смешно. Неужели она думала, что я собираюсь вышвырнуть их всех из самолета?

Вероятно, она так и думала, учитывая, как мы расстались. Но чего она ожидала? Ее семья убила мою мать и сестру. Она не могла не знать, что ее дядя и бабушка сделали с ними, загнали их в угол и убили способом казни на глазах у моего отца. Даже зная, что сделала ее семья, Грейс предала меня, рассказав семье о моем грузе. Я только начал ей доверять, а она предала меня при первой же возможности.

Мой отец предположил, что она, возможно, испугалась своей семьи и была вынуждена предать меня. Но если это было так, почему она просто не сказала мне? Она знала, что я сильнее ее семьи. Я бы защитил ее. Ее семья не могла причинить ей вреда, пока она была со мной.

Нет, я вообще не верил, что ее заставили.

Мы подъехали к моему дому, и я скорее почувствовал, чем увидел напряженную Грейс. На самом деле она была настолько напряжена, что я боялся, что она сломается пополам. В тот момент, когда машина остановилась, у входа стоял мой отец, полный рвения и беспокойства.

Я вышел из машины и протянул руку, чтобы помочь жене, которая изо всех сил держалась за сына. Она проигнорировала мою руку и вышла.

– Грейси, sei venuta, – трудно было не заметить счастье в голосе отца. Он кивнул мне, его лицо засияло, как рождественская елка. – Моя дорогая.

Я смотрел на свою жену в шоке и недоверии. Глаза ее блестели, а нижняя губа дрожала, как будто она вот-вот расплачется. Она была бы совершенно рада убить меня и не оглядываться назад, но эмоции отразились в ее глазах, когда она посмотрела на моего отца.

– Здравствуйте, мистер Витале, – её голос дрожал, когда она приветствовала его.

– Нет, нет, – я уставился на отца, который взволнованно сиял и внезапно потерял пять лет в своем лице. – Не господин Витале, а папа, да?

Она мягко улыбнулась ему и кивнула, ее глаза блестели от непролитых слез. Я любил своего отца, он был моим кумиром. Он научил меня всему. Но в этот самый момент меня сожрала ревность и зависть. Моя жена побледнела и побежала, как только увидела меня. Но она мягко и искренне улыбнулась моему отцу.

– Да, да. Папа, – Маттео прервал момент, и казалось, что мой отец только сейчас заметил, что Грейс держит на руках ребенка.

– Кто это? – спросил мой отец, глядя на мальчика. Он наконец поймет, что Грейс не была частью этой семьи. Она была Романо.

– Эм, это мой сын, – тихо пробормотала Грейс. Мой отец странно посмотрел на нее, а затем его внимание вернулось к Маттео. Он протянул руку и нежно взял его пухлые щеки между большим и указательным пальцами, заставив его рассмеяться. Он делал со мной то же самое, когда я был ребенком. – Маттео.

Его взгляд остановился на Грейс, и мне не нужно было догадываться, что пришло ему в голову.

– Это просто совпадение, – сказал я ему по-итальянски. Я не хотел, чтобы мой отец сделал неправильный вывод. Ему не нужна была эта надежда в старости, ведь рано или поздно она развалилась бы. Но мой отец просто проигнорировал меня и ухмыльнулся ей.

– Ааа, маленький Маттео, – тихо произнес он. – Ты называешь меня дедушкой.

Я внутренне застонал. Теперь моему отцу не удалось бы отговорить мальчика называть его дедушкой. Грейс едва ступила на мою территорию, а уже покоряла сердца. Черт возьми, мне это сейчас не нужно. Мне нужно было использовать ее, чтобы разрушить ее семью и затащить ее в свою постель, пока она мне не насытится.

Он заключил Грейс и Маттео в объятия. – Добро пожаловать домой, – тихо прошептал он, поцеловав мальчика в лоб.

Мальчик ухмыльнулся и пробормотал что-то, что звучало наполовину по-итальянски, наполовину по-английски.

Мой отец тихо рассмеялся. – Да, Маттео. У нас есть пляж и бассейн.

– Эм, он еще не умеет плавать, – пробормотала Грейс. – Ах, мистер… Папа, это Элла. Не уверена, что ты помнишь ее. Она останется со мной.

Он помнил ее. Мой отец никогда не забывал ни одного лица.

– Здравствуйте, – Элла выглядела такой же счастливой быть здесь, как и Грейс.

Он улыбнулся. – Привет, Габриэлла. Спасибо за присмотр Маттео и Грейс.

Она неловко улыбнулась. – Я думаю, все было наоборот, – пробормотала она.

Грейс обняла ее. – Мы поддерживали друг друга. Мы наблюдали друг за другом.

Они обменялись улыбками, прежде чем глаза Эллы метнулись к Массимо, и румянец окрасил ее щеки. Он ей нравится , самодовольно понял я. И с этим осознанием в моем испорченном мозгу сформировался план. Я знал, что у Грейс нет никаких шансов когда-либо рассказать о том, что произошло с тех пор, как эти двое покинули страну, но я задавался вопросом, будет ли Элла более легкой оболочкой, которую можно взломать.

– Вы, должно быть, устали, – суетился отец над женщинами и Маттео. – Но сначала мы поедим.

– Спасибо.

Все они направились в дом, а мы с Массимо остались позади. Как только они оказались вне пределов слышимости, я повернулся к Массимо.

– Посмотри, сможешь ли ты получить какую-нибудь информацию от ее подруги, – проинструктировал я. – Я хочу знать, что они делали за последние три года.

– Какого черта, Лучано? Ты хочешь, чтобы я ее пытал?

–Нет, – в конце концов, я еще не был таким жестоким. – Соблазни ее.

Это не должно быть слишком сложной задачей. Он нравился ей, и она, очевидно, нравилась ему тоже. Не говоря больше ни слова, этот разговор был окончен. Массимо не нуждался в подробных инструкциях.

Я чертовски устал, но нам нужна была информация о том, что произошло за последние несколько лет. Мы оба направились в мой офис, и я набрал номер Кассио.

– Лучано, ублюдок, – поприветствовал он меня, его голос гремел через динамик. – Ты вернулся. Массимо тоже вернулся?

– Да, мы оба здесь.

Минута молчания и выдох. – Хорошо, ты собираешься сказать мне, нашел ли ты свою жену?

– Я это сделал, и она вернулась сюда.

– Хм, – он откашлялся, скрывая свое удивление. – Она пришла добровольно?

– Нет.

– Она работает с Альфонсо?

Боже, мне чертовски не хотелось даже думать о том, что она может работать с Альфонсо.

– Я не знаю, – прошипел я. – Она не совсем сотрудничает. Или много говорит.

– Нам нужно будет следить за всем, что она делает.

– Кассио, она моя жена, и тебя это не касается, – я изо всех сил старался сохранять спокойствие. Одной мысли о любом другом мужчине рядом с моей женой или даже о том, что он думает о ней, было достаточно, чтобы привести меня в ярость. – У меня есть трекер на телефоне ее и ее подруги. Я буду обращаться со своей женой по-своему.

Последовала тишина. Мне было плевать, нравится это Кассио или нет. Это не обсуждалось. Да, я рассчитывал на то, что он нуждается во мне, но даже если бы он этого не сделал, никто не должен был трогать мою жену.

– Хорошо, мы сделаем это по-твоему. Ты будешь держать меня в курсе. Да?

Любой другой Кассио убил бы их за то, что они так отругали его. Тот факт, что он позволил этому ускользнуть от меня, сказал о многом. Именно в этот момент я понял, что мы всегда будем прикрывать друг друга. Никаких сомнений, никаких вопросов.

– Да.

– С ней все в порядке? – в его голосе не было ничего, кроме беспокойства. – Что еще важнее, а ты?

– У нее есть ребенок, – проворчал я. – В любом случае, расскажи нам, что мы пропустили?

Мёртвая тишина, а затем он ответил, сменив тему. Да что тут говорить!

– Ну, пока вы двое гуляли по Европе, – поддразнил он, пытаясь поднять настроение. Мы с Массимо одновременно закатили глаза. – Альфонсо и мой отец заключили сделку. Романо играет с Колумбийцами. Он и мой отец планируют ограбить Рафаэля, как только Альфонсо получит товар. Поэтому они получают бесплатные поставки женщин и наркотиков, а все деньги оставляют себе.

– Колумбийцы знают? – я не хотел, чтобы что-нибудь случилось с Рафаэлем и его людьми. Да, мы все были преступниками, но Рафаэль был похож на нас. Он занимался контрабандой наркотиков и оружия, избегая торговли людьми. Если с ним что-то случится, следующий парень, который встанет на его место, может оказаться не таким благородным. Да, отец Рафаэля был бастардом, но и отец Кассио тоже. Мы были своими людьми, а не людьми нашего отца. К счастью, мой отец был великим человеком, но не всем нам так повезло.

– Да, я предупредил их.

– Что-нибудь еще?

– Есть еще кое-что, но подробностей пока нет, – Кассио, похоже, это не обрадовало. В этом отношении он был очень похож на меня. Он ненавидел ждать информации. – Лука взломал электронную почту нашего отца и нашел переписку с Альфонсо, в которой упоминалось старое соглашение между моим отцом и семьей Романо. Больше ничего нет. Нам еще предстоит кое-что покопать, прежде чем мы точно узнаем, что это такое, но у меня не очень хорошее предчувствие по этому поводу.

– Ты руководил этим Нико?

На этой Земле не было более хладнокровного человека, чем Нико. И у него был неумный способ раскапывать прошлое. Вероятно, все его обширные связи во всех известных и неизвестных агентствах на этой чертовой планете. Именно по этой причине из него получился хороший советник. Этот человек был человеком-машиной.

– Да. Он упомянул старое соглашение между семьями Романо и Кинг, по которому женщины из высших социальных кругов обменивались на высокопоставленных членов мафии. И он, кажется, думает, что это соглашение было не только с семьей Романо. Он преследует его.

– Ты шутишь? – это определенно звучало как плохая шутка. – Как служба сватовства для бандитов или что-то в этом роде?

– Черт, если я знал. Мой ублюдочный отец и его предки держали это под строгим контролем. Лишь немногие люди знают об этом. Лично я считаю, что это какой-то выдуманный мусор.

Я не стал указывать Кассио, что предки его отца тоже принадлежали ему. Он ненавидел своего отца и все, что с ним связано. Я не винил его. Этот человек был монстром. Кассио и Лука были его сыновьями, но он плохо обращался с ними, как с одноразовым товаром. Это была причина, по которой Кассио и Лука общались только с материнской частью семьи. Марко Кинг, их сводный брат, был не лучше Бенито Кинга. Он был моложе Кассио и Луки, но был жестоким засранцем, которому нравилось причинять боль. Точно так же, как их отец. Мать Марко была не лучше. Какая-то легкомысленная золотоискательница блондинка-девушка, которая настаивала на том, что она натуральная рыжая. Весь мир знал, что это не так. Вероятно, именно поэтому Марко Кинг был одержим рыжими. С этим определенно что-то не так.

– Сватовство для мафиози, – пробормотал я. – Теперь есть то, с чем я никогда не сталкивался.

– Ты и я оба.

Мы проработали еще несколько выдающихся объектов. Мне придется вскоре связаться с Призраком и запланировать следующие три даты, когда мне потребуются услуги. Это даже немного улучшило мое настроение. Почему-то мне понравилось переписываться с Призраком. Я обнаружил, что юмор, который сиял в этих коротких сообщениях, развлекал меня.

На следующее утро когда я проснулся, я впервые за три года почувствовал себя спокойно. Я проверил свой телефон, чтобы узнать, обращалась ли к кому-нибудь Грейс или Элла. Ничего, ни одно электронное письмо или сообщение не пришло. Я вошел в систему безопасности и получил доступ к камерам в комнате ее сына. К тому времени, как я закончил встречи и разобрался со всеми делами, которые пропустил за последние несколько дней, Грейс уже легла спать вместе со своим сыном.

На экране моего телефона появилась комната, которую я назначил для Маттео, и я обнаружил спящую Грейс. Ее каштановые волосы рассыпались по подушке, отчего ее кожа казалась еще бледнее, чем была на самом деле. Я чертовски ненавидел этот цвет волос. Она по-прежнему выглядела прекрасно, но что-то в этих рыже-рыжих кудряшках соответствовало ее индивидуальности.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что что-то не так. Где был Маттео? Я проверил разные углы комнаты, чтобы убедиться, что охватил всю комнату. Его там не было. Внезапно я вскочил с кровати, надел штаны и без рубашки выбежал из комнаты.

Именно тогда я это услышал. Тихий смех ребенка.

Я пошел на звук и нашел Маттео на кухне сидящим в детском стульчике. Мой отец кормил его булочками с мороженым. Сладкая булочка с мороженым – летний сицилийский завтрак. Никто из них меня не заметил, и я слушал, как мой отец говорил с Маттео на сицилийском диалекте о том, что они собираются делать сегодня. Маттео ухмыльнулся, и это сказало мне, что он прекрасно его понял. Этот мальчик уже покорил сердце моего отца.

– Заходи и сядь с нами, Лучано, – сказал отец, не поднимая головы. – Позавтракай.

Я сел рядом с мальчиком, его сияющая улыбка была заразительной. – Тебе нравится этот завтрак, да?

Он энергично кивнул головой. – Да. Большое спасибо, – на его щеке было пятно мороженого.

Я усмехнулся. – Думаю, одной булочки вполне достаточно, – сказал я ему, улыбаясь. – Твоя мама не обрадуется, если узнает, что тебя кормили мороженым на завтрак.

Он взял мою руку и держал ее, доедая последний кусок завтрака. Мои глаза опустились на его маленькую, пухлую руку в моей большой, грубой ладони. Его рука едва накрыла мою четверть. Бля, у меня снова заболела грудь. При таких темпах у меня скоро случился бы сердечный приступ.

Он проворковал еще несколько неузнаваемых слов, и я улыбнулся. – Думаю, да, приятель. Я этого не уловил.

– Пляж, – пробормотал он.

– Он совершенно непреклонен в том, чтобы пойти на пляж, – тихо сказал мой отец, и на его губах играла улыбка, которую я давно не видел на его лице.

– Ах, Лучиано, – наш повар прошел на кухню. – Кофе?

– Конечно, спасибо, – сказал я ей. – А можно мне одну из этих булочек, пожалуйста?

На ее лице промелькнуло удивление, но она быстро пришла в себя и принесла мне тарелку.

В этот момент вошел Массимо. – Я тоже хочу, пожалуйста.

Он сел рядом с моим отцом. – Доброе утро.

– Доброе утро, Массимо, – мой двоюродный брат был самым близким братом, который у меня когда-либо был. Его мать была сестрой моего отца, и он практически вырос вместе со мной и моей сестрой.

Мария положила бриошь перед Массимо. – Убедитесь, что вы съели все это, мальчики, – она любила нас кормить.

– Ты не слишком стар для бриоши? – пошутил я, тыкая в Массимо.

– Ты никогда не станешь слишком старым для этого, – пробормотал он, кусая завтрак. – Кроме того, не так ли?

– Нет, не так, – ответил я ему.

– Блин, я забыл, насколько они хороши. Верно, Маттео? – Массимо посмотрел на маленького мальчика, и тот кивнул в знак согласия.

Я улыбнулся, покачав ему головой. Как ни странно, этот момент был почти как в старые времена, до того, как жизнь превратилась в кошмар. До того, как мои мать и сестра были убиты Романо, навсегда изменив всю нашу жизнь.

– Как насчет того, чтобы поделиться этим, Маттео? – спросил я маленького парня рядом со мной, который смотрел на нас с удивлением в глазах. При этом предложении его большие глаза сверкнули, как будто я только что предложил ему мир. Я позволил ему откусить и снова посмотрел на отца.

– Может, мне отвезти его на пляж? – спросил мой отец.

– Грейс сказала, что он еще не умеет плавать. Наверное, лучше, если ты не пойдешь туда один.

Он кивнул. – Кажется, он любит пляж.

Учитывая, где мы их нашли, я был уверен, что он прав. – Мальчик, наверное, каждый день проводил на пляже, а теперь скучает по нему.

– Где ты ее нашел? – спросил мой отец.

Вопроса о том, о ком мы говорим, не возникало. – Фавиньяна.

– Родной город твоей матери? – на его лице отразилось удивление, а я кивнул в подтверждение. Я не думал, что это совпадение. За время нашего недолгого брака Грейс провела довольно много времени в разговорах с моим отцом. Он часто рассказывал о своем пребывании в родном городе и о моей матери. – Там родился Маттео?

Я пожал плечами. – Я не знаю, – он задумчиво смотрел на меня, и мне было интересно, что у него на уме. Обычно мы с отцом действовали синхронно, но когда дело касалось Грейс, наши провода всегда пересекались.

– Она останется здесь. Правда, сын мой? – возможно, мне не стоит удивляться тому, что мой отец все еще хотел, чтобы Грейс осталась. Я думал, что она потеряет его благосклонность, но у моего отца была постоянная слабость к моей жене. А теперь к её сыну.

– Ням, – спросил маленький мальчик, давая мне время ответить отцу. Он определенно был властным. Он открыл рот и стал ждать булочки. Надеюсь, мы закончим завтрак до того, как Грейс проснется. Удовлетворенный тем, что получил свою еду, Маттео потянулся ко мне поближе, и мне было любопытно, что он делает.

– Ой, – маленький засранец потянул меня за сосок.

Мальчик улыбнулся мне и пробормотал: – Молоко.