Текст книги "Лучано (ЛП)"

Автор книги: Ева Уиннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава восьмая

ГРЕЙС

Мое сердце бешено колотилось, кровь прилила к моим ушам и мозгу. Мне пришлось успокоиться, чтобы я могла ясно мыслить. Я никогда не ожидала снова увидеть Лучано. Я больше никогда не хотела его видеть.

Как и прежде, от его взгляда у меня перехватило дыхание. Они были завораживающими, и каждый раз, когда я смотрела на них, кислород попадал в мои легкие. Эти глаза насыщенного темного коньяка, смешанного с красками леса. А эти чертовы ресницы – предмет зависти каждой женщины. Они были толстыми и черными и окружали эти потрясающие глаза. Эти глаза лишь намекали на то, каким хищником он был; зверь, полный силы и опасности, который может поцеловать тебя в одну секунду, а в следующую свернуть тебе шею.

Его рука крепко сжала мою руку, его татуированные пальцы обжигали мою кожу.

– Отпусти меня, – прошипела я, ненавидя то, как его прикосновение согрело мою кожу. Я держалась за сына, держа его рядом со мной. Я не хотела его тревожить. Я хотела, чтобы у него была безопасная и счастливая жизнь, полная радости, а не гневных слов. – И никогда больше не прикасайся ко мне.

Это право он уже давно утратил. И я никогда больше не отдам его ему. Я влюбилась в него, и он разбил мне сердце. Нажал на спусковой крючок. Как будто я была никем, ничем. Этого нельзя было простить.

К удивлению, рука Лучано упала. Я повернулась к Элле, и мы переглянулись. Да, я была шокирована встречей с Лучано. Я не думала, что мы когда-нибудь снова пересечемся, но мы не были глупцами. Мы всегда готовились к худшему. В каждом городе, где мы останавливались, у нас был план действий на случай непредвиденных обстоятельств.

– Возьми ребенка, – сказала я Элле. Да, называть Маттео, которому было почти три года, ребенком, было преувеличением, но он всегда будет моим ребенком. – Иди вперед к дому, – я сделала акцент на последнем слове, и она поняла, что я имею в виду. – Я буду прямо за тобой.

Я наклонилась, чтобы отдать ей своего сына. Тяжело сглотнув, я пробормотала ему: – Все в порядке, малыш. Иди с Эллой. Мама будет прямо за тобой.

– Джелато, – надулся он. – Мама, я хочу мороженого.

– Да, через минуту, – ложь была горькой на моем языке. – Иди с Эллой, и тогда мы сделаем это.

Он неохотно отпустил меня, и я кивнула Элле. Она начала уходить от нас, в сторону, противоположную магазину мороженого, и я надеялась, что мой сын не решит устроить истерику именно сегодня.

Я смотрела, как они уходят, а затем снова повернулась к Лучано. Мой муж, с горечью подумала я. В моей жизни не было большего сожаления, чем он. Мой взгляд остановился на Массимо. Я терпеть не могла ни одного из них. Если бы я никогда не увидела ни одного члена семьи Лучано, это было бы слишком рано. Ну, кроме отца Лучано. Он всегда был добр ко мне и заботился.

– Я никуда с тобой не пойду, – сказала я ему, сложив руки на груди.

Мои глаза изучали моего бывшего мужа. Он был таким же красивым, каким я его помнила, высокомерие и безжалостность читались во всех его чертах. Его густые темные волосы выглядели мягкими, какими я и знала, и эти тлеющие карие глаза когда-то могли заставить меня подкоситься в коленях. Можно было подумать, что эти глаза будут смотреться на его загорелой коже, но они притягивают тебя еще больше.

Над хрустящим воротником его рубашки был намек на чернила, и я знала, что они струились по его загорелой груди, рукам и кистям. Эти татуировки были одинаково красивыми и устрашающими. Во всех отношениях мой муж был великолепным мужчиной. Если бы он не был таким засранцем.

Он одарил меня одной из тех высокомерных улыбок, которые я так ненавидела. Чего бы я не отдала, чтобы стереть это высокомерное выражение с его лица, поставить его коленом на фамильные драгоценности и наблюдать, как его губы кривятся в болезненной гримасе. Эти губы были созданы для греха, и он точно знал, как ими пользоваться. Для добра и зла.

– О, но я думаю, ты пойдешь со мной, – он говорил чертовски уверенно в себе. Я ненавидела его кишки.

– Нет, не пойду, – ответила я. Мой голос звучал уверенно, но, честно говоря, я была совсем не уверена. – Нам нечего сказать друг другу.

Он задумчиво смотрел на меня. – Нам нужно закончить кое-какие дела.

Я понятия не имела, о чем он говорит. Я не хотела иметь с ним ничего общего.

– Ты можешь прийти ко мне домой, – спокойно ответила я ему. – И мы сможем обсудить, что, по твоему мнению, я буду делать. Но уверяю тебя, между тобой и мной нет никаких дел.

– Но они есть, – сказал он спокойно, с намеком на угрозу в голосе. – Кроме того, ты моя жена. Пока этот статус не изменится, ты будешь делать то, что я говорю.

– Ты можешь надеяться, и пока ты это делаешь, пожалуйста, задержи дыхание, – прошипела я. – Я предлагаю тебе заплатить своему водителю, и мы сможем обсудить, как положить этому конец, у меня дома, через улицу.

Мы смотрели друг на друга, в нас обоих чувствовалась враждебность. Я надеялась, что скрыла это лучше, чем он, но была почти уверена, что являюсь открытой книгой. Было интересно, как эта битва воли, начавшаяся в первый день нашей встречи, продолжалась, как будто не прошло и года.

Мы стояли там, не желая сдвинуться с места, казалось, несколько часов, хотя это длилось всего лишь секунды, а может, и минута. Наконец он кивнул и повернулся, чтобы пойти к своей машине. Массимо взглянул в мою сторону и пошел за Лучано, что-то шепча себе под нос. Мне было плевать, что они говорят, я наблюдала и ждала, пока они не отошли достаточно далеко, чтобы дать мне немного продвижения. Я поблагодарила Бога и всех святых, что решила носить белые туфли вместо сандалий.

Я развернулась на пятках и побежала.

– Сукин сын, – услышала я крик мужа позади себя. – Грейс.

Я продолжала бежать, не удосуживаясь оглянуться назад. Я не могла позволить себе потерять ни секунды. Я слышала их издалека, но у меня было преимущество. Я повернула налево, чтобы добраться до своего дома, но, зная этих двоих, они, вероятно, уже знали, где мы живем. Сразу после поворота налево я свернула в первый переулок и срезала путь, чтобы попасть на улицу, параллельную этой.

Оказавшись там, я продолжала бежать в поисках такси. Я помахала водителю и вскочила.

– Езжайте. Быстрее.

Он кивнул и помчался по улицам. Мой телефон издал звуковой сигнал, и я взглянула на него.

*Сделай это.*

Меня охватило облегчение, придающее дополнительную надежду.

Я продолжала оглядывать знакомые улицы в поисках двух непрошенных фигур, но так и не увидела их. Я надеялась, что мы их больше не увидим.

Через десять минут мы были на пароме, и я дала водителю евро в пятьдесят долларов, затем выскочила из машины и побежала к парому. Мои глаза искали два знакомых лица, и как только я их заметила, я бросилась к ним.

– Ты сделала это, – с облегчением пробормотала Элла. Лицо ее было бледным, губы дрожали. Я взяла своего сына Маттео на руки и нежно поцеловала его в лоб.

– Да, нам нужно успеть на первый рейс из этой страны, – я ненавидела уходить и начинать все сначала, но у нас не было выбора. Это заставило меня еще больше обидеться на мужа. Почему он не мог просто остаться в своем дурацком мире и править своей проклятой империей? Вместо этого ему пришлось уничтожить все на своем пути.

– Мама, – позвал меня Маттео.

Я взяла его маленькую руку в свою и поцеловала ладонь его маленькой руки. Я бы никогда не позволила Маттео коснуться этого мира.

– Шшш.

Внутри меня нарастала горечь. Теперь нам пришлось искоренить Маттео и начать совершенно новую жизнь. Мне понравилась наша жизнь на этом маленьком острове с людьми, которые вели себя как семья.

– Нам нужно добраться до международного аэропорта Палермо. Там хранятся все наши экстренные проездные документы и дорожные сумки, – она тоже это знала. К счастью, мы могли получить доступ к нашим деньгам из любой точки мира. Мы бы не голодали, если бы у нас не было денег, еды или возможности позволить себе кров. Прямо сейчас нам просто нужно было уйти отсюда.

Элла кивнула. Это разрывало меня изнутри, пытаясь вытащить нас к новому старту. – Элла, ты уверена, что хочешь пойти с нами? Ты будешь в большей безопасности, если останешься здесь.

– Нет, – ее ответ был тверд, решимость была написана на ее лице. – Мы держимся вместе. Мы делаем это вместе.

Я выдохнула, сама того не зная, что задержала дыхание. Я бы не винила ее, если бы она хотела остаться, но мне было приятно, когда она была рядом со мной.

– Спасибо, – пробормотала я. Она была больше, чем семья, с тех пор, как мы знали друг друга.

Мы стояли на палубе парома и смотрели, как остров, который был нашим домом в прошлом году, становится все меньше и меньше. Это место было нашим самым продолжительным местом жительства с тех пор, как мы покинули Штаты. Ветер пронесся по верхней палубе, бешено развевая наши волосы, а вместе с ними и нашу маленькую счастливую жизнь.

– Думаешь, это сработает? – Элла продолжала оглядываться по сторонам. Она была напугана так же, как и я. Если Лучано потащит нас домой, мы будем обречены. Однажды мы избежали своей судьбы, и я не была уверена, что нам удастся это сделать снова.

Несмотря на беспокойство, я кивнула в ответ, слова застряли у меня в горле. Это должно было сработать.

Глава девятая

Лучано

Мне пришлось восхищаться находчивостью моей жены. Я не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то ускользал у меня из рук и заходил так далеко. Ой, подождите, да, я мог бы. Тогда это была и моя жена! В последний раз, когда она исчезла, ее семья бесследно вывезла ее из страны. Она исчезла прямо у меня из-под носа.

Мне пришлось связаться с полицией, чтобы вывезти меня с острова и заставить их незаметно следить за ней с того момента, как она сошла с парома. Единственное, чего Грейс не знала, это то, что у меня были связи практически со всеми властями Сицилии. Я наблюдал за ней с паспортом в руках и ручной кладью, с сыном на руках. У ее подруги тоже была ручная кладь. Мне было любопытно узнать, где они хранят свои вещи, поскольку они никогда не возвращались в свой дом. Я не мог не быть немного впечатлен. Моя жена была готова на случай, если я когда-нибудь ее найду. Она прошла долгий путь от моей наивной и доверчивой жены.

Однако я бы не повторил ошибку и не позволил бы ей ускользнуть сквозь пальцы. Если бы мне пришлось приковать ее к себе, я бы это сделал. Или еще лучше, может быть, ее сына. Потому что я без сомнения знал, что она никогда не уйдет без него. Он будет моим рычагом воздействия.

– Ваш самолет готов, господин Витале.

– Хорошо, – я направился к жене вместе с Массимо и Марио, одним из моих местных телохранителей, и двумя полицейскими. Она была готова сесть на самолет, направляющийся в Южную Африку.

Чертова Южная Африка!

Что она думала делать в Южной Африке?

Да, этого никогда не произойдет.

Я подошел к ней, подойдя прямо позади нее. Даже сейчас я восхищался ее изящной спиной, когда она держала на руках сына.

– Куда-то собираешься, жена? – спросил я ее насмешливым тоном, возвышаясь прямо за ее спиной.

Она подпрыгнула, из ее рта вырвался испуганный всхлип. Она повернулась ко мне лицом, ее сын, завернутый в ее руки, смотрел то на меня, то на свою мать. Я увидел, как ее лицо снова побледнело на несколько оттенков, ее глаза наполнились ужасом и удивлением. Кажется, это был ее единственный ответ мне. Она боялась меня, как и следовало.

Я должен был почувствовать сожаление, печаль, но я этого не почувствовал. Я не чувствовал ничего, кроме удовлетворения, что она у меня есть. Она собиралась оставить меня, как пыль, позади себя. Без оглядки. Теперь, когда она была у меня, у нее не было бы шанса сбежать. Она будет в моих руках, пока я с ней не покончу.

– Мой самолет готов, – сказал я ей холодным и непоколебимым голосом. – Ты полетишь с нами.

– Нет, – дважды за день она мне отказала.

– У тебя нет выбора.

– Я устрою сцену, – пригрозила она, обегая глазами аэропорт.

– Можешь, но это не имеет значения, – предупредил я ее. – Полиция здесь работает на меня. Устрой сцену, и я перекину тебя через плечо и отнесу в свой самолет. Или, что еще лучше, я заберу твоего ребенка, а тебя оставлю.

Она знала, что я говорю серьезно. У меня не было привычки делать пустые угрозы.

– Мы не хотим никуда с тобой идти, – прошипела она.

– Мне плевать на то, чего вы трое хотите. Но я знаю, что ты пойдешь со мной. Или, может быть, я потащу твоего ребенка за собой и позволю тебе следовать за ним, как собаке.

Ее глаза сверкали гневом и ненавистью. – Придурок, – пробормотала она.

Я наблюдал, как она взвешивает все свои возможности, как меняется выражение ее лица. В тот момент, когда она смирилась с осознанием того, что у нее нет другого выбора, я увидел это в ее глазах. Я ухмыльнулся; это заняло у нее достаточно много времени. Но смирение было не единственным, что осталось в ее фиолетовом взгляде; там тоже была ярость и отвращение.

Чистая ненависть. Я бы знал; в конце концов, мне было близко знакомо это чувство.

– Хорошо, – выплюнула она. Она обменялась взглядом с Эллой, затем быстро кивнула моя жена. Эти двое доставят нам проблемы; я не сомневался в этом. – Но Элла все время остается с нами. Даже когда мы вернемся в Штаты.

Я должен сказать ей нет. Она не может устанавливать правила. Я хотел наказать ее; заставить ее пожалеть, что когда-либо пошла против меня.

– Если нет, то ты можешь убить нас всех сейчас, – добавила моя жена с фальшивой бравадой. В этом был намек на страх, но также что-то подсказывало мне, что она имела в виду именно это.

– Хорошо, она может остаться с нами, – черт, эти слова только что сорвались с моего рта? Она всегда оказывала на меня такое влияние; заставило меня захотеть поступить с ней правильно. Пока она не сожгла меня и не ударила ножом в спину.

– Спасибо, – её благодарность меня удивила. Я этого не ожидал, да и, наверное, не заслужил. Ее голос был тихим, она отвела от меня взгляд и слегка кивнула подруге в молчаливом согласии.

Я всегда могу отказаться от предложения, уверил я себя. Не то чтобы я был должен жене что-то.

Мы направились к воротам, которые должны были вывести нас на улицу и к моему личному самолету. Марио шел впереди, две женщины следовали за ним, а мы с Массимо следовали за ними. Я бы не рискнул, что она снова сбежит.

Я смотрел на напряженную спину моей жены, когда она шла передо мной. Ее сын продолжал поглядывать на меня через плечо. Он совсем не был похож на свою мать. Он что-то пробормотал матери, и поза Грейс тут же изменилась.

– Чуть-чуть, – тихо пробормотала она на его неизвестный вопрос. Громкий звук двигателей самолетов был единственным шумом, окружавшим нас, пока мы шли к ступенькам моего самолета Vitale Enterprise.

Шаг моей жены запнулся, и она остановилась прямо перед тем, как сделать первый шаг. Я видел отчаяние и слезы, блестящие в ее захватывающих дух глазах, но она не позволила им упасть. Всегда такая упрямая. Элла была на полпути вверх. Увидев, что Грейс колеблется, она тоже остановилась. Двое друзей встретились глазами, в них были невысказанные слова, но понимание.

Она повернулась ко мне лицом. – Почему нам нужно поехать?

Я кивнул Массимо, давая ему понять, что нужно продолжать. Я мог бы справиться со своей женой. Он поднялся по лестнице и подтолкнул ее подругу в самолет.

– Во-первых, потому что ты моя жена, – сказал я ей.

– Я хочу развода, – оборвала она меня. Я затачиваю коренные зубы, чтобы сохранять хладнокровие. – Оставь нас здесь. Я знаю, ты сказал, что в твоем мире разводов не бывает. Но аннулирование имеет значение.

– Нет.

– Почему?

– Потому что сначала мне нужно кое-что от тебя, – мне нужно выкинуть тебя из своей системы и разрушить всю твою семью. Я мудро держал эти слова при себе. – И чтобы добиться аннулирования, необходимо твое физическое присутствие в США.

Черт, я надеялся, что это правда. Я выдумывал всякую ерунду на ходу. Ее брови нахмурились, когда она обдумывала мои слова.

– Все наше имущество здесь, – пробормотала она. – Все игрушки моего сына. Все, – мы встретились взглядами. – Ты мог бы оставить нас, чтобы мы могли хотя бы собрать вещи как следует.

Боже, она действительно думала, что я идиот. Она исчезнет, и мне понадобится еще три года, чтобы найти ее. Если мне повезет.

– Нет. Один из моих местных мужчин уже поручил упаковать твои вещи. Оно должно быть прямо позади нас.

Она издала раздраженный вздох.

– Я дам тебе все, что ты пожелаешь, – мой член ожил от ее предложения дать мне все, что я хочу. Если бы она только знала! – Я подпишу любые бумаги, скажу тебе все. Пожалуйста, Лучано. Оставь нас здесь.

– Ты начинаешь меня бесить, Грейс, – вместо этого процедил я. Она так хорошо умела лишить меня контроля. У меня почти возникло искушение нагнуть ее прямо здесь и трахнуть. Но ее сын был у нее на руках. Блять! – Садись в самолет.

– Мама, самолет, – пролепетал ее сын.

Она глубоко и смиренно вздохнула. – Да, самолет, – я положил руку ей на поясницу и подтолкнул вверх по лестнице. Она быстро отбросила мою руку. – Я поняла, спасибо.

Милая, она даже не выдержала моих прикосновений, и я был готов наброситься на нее. Годы дрочки, используя только изображения моей жены, чтобы помочь мне найти освобождение, наконец, настигли меня. Это возвращение домой оказалось хуже, чем я мог себе представить.

Как только она вошла в каюту, Элла быстро встала и направилась к ней. – Ты в порядке?

Грейс кивнула, ее губы плотно сжались. Если бы взгляды могли убивать, моя дорогая жена уже бы меня убила.

– Здравствуйте, господин Витале, – поприветствовала нас стюардесса. – Не хотите ли вы и ваши гости выпить?

– Да спасибо. Как обычно, – мне пришлось бы напиться, чтобы выжить в этом трансатлантическом перелете с женой на борту. В противном случае я мог бы затащить ее в заднюю часть самолета за волосы и трахнуть до потери сознания.

– А вы, дамы? – спросила она наших гостей.

Грейс и Элла только покачали головами.

– И кто ты такой? – стюардесса ворковала сыну Грейс. – Хочешь молока или сока?

Мальчик перевел взгляд с стюардессы на мать, в его глазах был вопрос.

– Как хочешь, Маттео, – пробормотала она.

Я скрыл свое удивление. Маттео звали моего отца. Не то чтобы она называла моего отца по имени. Сначала она продолжала называть его мистер Витале, а затем постепенно сменила имя на «отец». Должно быть, это совпадение. Маттео было очень распространенным именем в Италии. Так звали отца мальчика?

– Сукко, – ответил Маттео стюардессе. Она в замешательстве посмотрела на Грейс, а затем на меня.

– Он будет пить сок, – сказал я ей.

Грейс повернулась ко мне спиной, затем направилась с Эллой и ее сыном в самый дальний угол самолета и села там. Мы с Массимо переглянулись. Это не имело значения. Не то чтобы они могли бежать куда угодно, если только не планировали выпрыгнуть из самолета.

Стюардесса вернулась со всеми нашими напитками.

– На всякий случай я принесла вам, двум дамам, немного воды, – сказала она Грейс и Элле.

– Спасибо, – пробормотали они оба, беря воду из бутылки.

Я не мог не наблюдать за своей женой. Она казалась какой-то другой. Увереннее, сильнее, красивее. Хотя эти волосы придется убрать. Мне понравился ее натуральный цвет волос. Не то чтобы это вообще имело для меня значение.

В тот момент, когда у нее родился ребенок от другого мужчины, наш брак стал историей.

Нет, в тот момент, когда ты нажал на курок, твой брак стал историей.

Я прогнал свою совесть. Мне это было не нужно, я этого не хотел. Она хотела аннулирования. Я тоже должен этого хотеть. Она ничего для меня не значила. Тогда почему меня беспокоила мысль о том, что она выйдет замуж за кого-то другого? Это будет единственная причина, по которой она захочет развода или аннулирования брака. Весь брак с ней начался неправильно, из-за мести ее семье.

И эта жажда мести не исчезла. Я бы использовал ее, чтобы отомстить и затащить ее обратно в свою постель. Мне нужно было как-то вытащить ее из своей системы.

Я наблюдал за ней с сыном, когда самолет поднимался в воздух, и шептала ему тихие слова, которых я не мог расслышать. Я вспомнил, как она настаивала на том, чтобы не заводить детей в те короткие месяцы, когда мы были женаты. Она, конечно, была не против сразу завести ребенка от другого мужчины. Я хотел выследить его и перерезать ему горло за то, что он посмел прикоснуться к чему-то, что ему не принадлежало. Черт, я хотел помучить этого мужчину, красиво и долго, и увидеть, как свет погаснет в его глазах, навсегда увидев мою женщину, покрасневшую от оргазма. Горечь в моих венах была подобна яду.

Ее пальцы нежно гладили волосы сына, ее шепот был тихим. Я видел, как глаза мальчика опустились, и как только мы оказались в воздухе, он уснул, положив голову на колени матери.

Я отвел взгляд и стиснул зубы. Вместо этого я заметил, что Массимо наблюдает за Габриэллой. Он был влюблен в нее до того, как они исчезли. Я предположил, что он, вероятно, все еще это чувствует.

Да, удачи с этим.

Мне придется поручить Роберто присматривать за женщинами, хотя это меня тоже не устраивало. Грейс была красивой женщиной, а у Роберто не было женщины. Он знал, что если бы он хотя бы подумал прикоснуться к ней, он был бы мертвецом.

Я безоговорочно доверял Массимо. Он был членом семьи, настоящим кровным родственником. Но он будет думать своим членом. Я бы тоже. Нам нужен был кто-то, кто не участвует в игре, чтобы присматривать за ними, чтобы они снова не ускользнули из наших рук.

Хотя я отказывался смотреть в сторону жены до конца поездки, я все время чувствовал ее. Я слышал, как они говорили приглушенными голосами, и не сомневался, что они планируют побег.