Текст книги "Тайна подземелий"

Автор книги: Ева Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Место, где мы находились, очень смахивало то ли на гнездо, то ли на шалаш, свитый из множества веток, листьев, обломков древесных корней, кусков коры и прочих слабо опознаваемых материалов. Лежанкой же нашей был мох. Сухой, хорошенько примятый и пахнущий каким-то животным. И вся эта странная конструкция находилась в небольшой горной полости, стены которой были сплошь исписаны плесенью, в рисунки которой словно какой-то неведомый художник вмонтировал отражающие свет кристаллы: ярко-синие, с зеленоватым оттенком. Они так красиво сверкали, что я, невольно заглядевшись, не сразу заметила голову орны, торчащую из-за большого валуна с плоским верхом. Как не заорала – не знаю. Но не желающего просыпаться норда затрясла с удвоенной силой.

– Ну что ещ… – Договорить я ему не дала, зажав ладонью рот. От такой наглости Керр даже глаза открыл. Похлопал ресницами, фокусируя на мне взгляд, и, осторожно отведя в сторону мои руки, спросил шепотом: – А мы где?

Воистину гениальный вопрос! А я-то откуда знаю?

Вместо ответа указала мужчине на напугавшую меня морду животного. Норд моментально подобрался, медленно сел, потянулся к ножнам правда так и не нащупал их, чуть передвинулся вперед, разглядывая неподвижное животное, принюхался даже, а потом, шумно выдохнув, повалился обратно на не очень-то мягкую, но все же лежанку.

– А-э-э-э… – Я сделала неопределенный жест рукой, пытаясь сформулировать и без того очевидный вопрос, который почему-то отказывался приобретать словесную форму.

– Ага, – заложив руки за голову, сказал Керр. После чего снизошел все-таки до пояснений: – Мертвая она, успокойся. – Я сглотнула, кивнула и постаралась сделать то, что велели, ибо мертвое чудовище в нашей ситуации гораздо лучше живого. – А вот куда подевался мой меч, Иллера? – немного подумав, спросил предводитель.

– Понятия не имею, – честно ответила я, мысленно радуясь тому, что дар речи вернулся. – И где мы, я тоже не знаю, – добавила, вспомнив его первый вопрос.

– Неужели? – фальшиво удивился норд. – Разве не ты нас сюда привезла, нет? Обезоружила меня, в «кровать» уложила… Это ты зря, мышка. Я бы и так не сопротивлял… ай! Ну что сразу драться-то? – отодвигаясь от меня, заржал этот ненормальный. – Пошутить уже нельзя.

– Какие к Итировой бабушке шутки, Керр?! – возмутилась я, недовольно щурясь. – Мы с тобой очнулись неизвестно где, Рыжа нет, Надьи тоже. У тебя забрали оружие, у меня сумку. С нами мертвая орна… А тебе весело!

– Тихо, Иллера, не кипятись, – примирительно выставив вперед руки, сказал мужчина. – Я жив, ты жива, мы вместе. Вокруг довольно тепло и полно деревяшек, в карманах есть ножи, огниво и компас, – я вздернула бровь, удивляясь тому, когда это он успел все проверить, но смолчала, – в углу еще свежая голова вполне съедобного животного. Я доволен уже этим, да. И тебе советую тоже порадоваться. Потому что могло быть гора-а-аздо хуже, – протянул он, садясь рядом со мной. Спорить было не с чем. И, вздохнув, я начала выползать из «гнезда». – Ты далеко? – В голосе мужчины слышалось напряжение.

– Осмотреться хочу, – сказала я, не оборачиваясь.

– А меня позвать? – Норд оказался куда шустрее меня. Мало того что вылез из древесного «будуара» первым, так еще и галантно мне руку подал, на которую я тут же и оперлась, ибо не видела смысла в том, чтобы строить из себя обиженную непонятно на что фифу.

Ну подумаешь, пошутил неприятно. Так это ведь Керр! И по сравнению с его обычным репертуаром сегодняшнее заявление – просто детский лепет. Хотя, если покопаться в истоках моей нервозности, дело было вовсе не в мужчине и его репликах. Я просто боялась… не за себя – за вивьеру с керсом, особенно за нее. Ведь кудрявая осталась совсем одна в запутанных лабиринтах этих жутких подземелий. И сколько времени мы продрыхли тут – неизвестно. Как она там: жива ли еще? И где без следопыта-кота ее теперь искать? А мой милый хороший Рыж? Я ведь помню, что мы вышли с ним из того странного тумана и… на этом воспоминания, увы, заканчиваются.

– Хм, любопытно, – вырвал меня из мрачных размышлений озадаченный голос норда. – И что это за каракули? Не на твоем родном языке случайно, а, Лер?

Я обошла мужчину, склонившегося над головой орны, и тоже хмыкнула. На острых шипах звериного гребня были наколоты серые листы, похожие на те, что использовались в обеденном зале Стортхэма в качестве салфеток. А на них красовались весьма любопытные надписи, сделанные мелким убористым почерком. Сняв верхнюю записку, я прочитала:

«Оружие и сумка за камнем у стены. Кто ищет – тот найдет».

Следующее послание гласило:

«Как разжечь костер и что пожрать – сообразите сами. Я вам не нянька».

И короткая приписка ниже:

«Хотя, может, и нянька… раз двух олухов из-под паров сонного тумана вытаскиваю».

Третья «салфетка» была предупредительно пояснительной:

«Если до самих не дошло – вы в норе орны, – прочитав это, я посмотрела на голову зверя. Потом снова перевела взгляд на лист, чтобы с удивлением найти там ответ автора на мои собственные мысли: – Да-да, этой самой, Лера. И скажи спасибо, что я ее сюда притащила. По опыту знаю, мозги у треглавой твари – просто объедение. Как и мясо с шеи».

Меня замутило. И состояние это, судя по всему, отразилось кривой миной на побелевшей физиономии. Норд тут же подал мне флягу с водой. А следом за ней и последнее послание от нашей спасительницы.

«Слежка ликвидирована, но скоро набежит новая, так что не обольщайся. Кот твой временно ангажирован. Верну позже, не переживай».

И подпись:

«Твоя шизофрения:)».

Дочитав, я так и села на тот самый камень, возле которого лежала голова орны.

– Это кто? – спросил мужчина, пристально глядя на меня. Пожала плечами, махнула веером серых листочков и, чувствуя себя полной идиоткой, признающейся доктору из психушки в собственном слабоумии, сказала:

– Это голос… в моей голове. Ее Лин зовут.

– И всего-то? – нарочито бодро проговорил Керр-сай.

– Ага, – вздохнула я и, повертев в руках записки, не менее бодро добавила: – Зато у нас теперь еще и туалетная бумага есть.

– Я счастлив, – мурлыкнул темноволосый, нависая надо мной, а потом как гаркнет: – А теперь давай выкладывай все про эту Лин. И чтоб больше никаких тайн, пока мы здесь, поняла? Ни скрытых писем от фирсов, ни спрятанных побрякушек, показывающих «живые» картинки. Ничего! Каждая мелочь может быть жизненно важна, пока мы в подземельях. Каждая! – Он чуть тряхнул меня за плечи, наклоняясь все ниже. Так, что наши лица были очень близко, и я неотрывно смотрела в его красно-фиолетовые глаза, сверкающие из-под отросшей челки. Красивые, хищные… А у Йена – небесно-голубые, самые лучшие. – Иллер-р-ра! – рыкнул мужчина, и я испуганно моргнула. – Я с тобой говорю или нет? Ты где витаешь?

– Прости, задумалась, – повинилась я, чувствуя, как к щекам приливает краска. Румянец на пепельно-серой коже лэфири выглядел грязно-розовыми пятнами и делал по-вампирски бледную внешность остроухих какой-то болезненной.

– О шизофрении? – криво усмехнувшись, уточнил мужчина.

– О ней, родимой, – соврала я и, вздохнув, начала рассказывать про Лин.

Керр, сложив на груди руки, внимательно слушал и не перебивал, лишь в конце задал кое-какие вопросы. И как-то само собой разговор перешел на то, что случилось после нашего отъезда из пещеры с похожими на люстры сталактитами. Видимо, сай хорошо усыпил мою бдительность, раз я даже про случайный удар каблуком по его физиономии упомянула. И невольно покосилась на пострадавшую скулу, на которой красовалась характерная ссадина. Подошвы у походных ботинок были довольно толстые – удар получился не из слабых.

– Дура ты, – дослушав мою «исповедь», заявил норд.

– Я же извинилась, – обиженно поджав губы, ответила ему.

– Да не про это, – отмахнулся мужчина и машинально потер ушибленное место. – Какого демона тебя обратно-то понесло? Я же приказал убираться как можно дальше. У меня план был: если орна не очень большая, – убить ее и обеспечить нас всех мясом. А если крупная, – затаиться и по-тихому убраться из пещеры, путая следы. Но непонятно откуда взявшийся туман все карты спутал. А ты… Неужто так сильно за меня беспокоилась? – прищурившись, спросил он, снова наклоняясь ко мне.

– Вовсе нет! – соврала я, опять начиная краснеть. – И вообще! Без тебя мы с Надьей все равно тут не выживем. Днем раньше, днем позже… какая разница? А с тобой хотя бы есть шанс на удачное завершение этой сумасшедшей миссии. Поэтому и вернулась, – заявила, с досадой понимая, что уши пылают похлеще щек.

– Я понял, – сказал Керр с таким видом, что сомнений в том, что именно он понял и как, не оставалось.

– Я Йена люблю, – как-то совсем не в тему пробормотала я.

– Лер, а Лер? – Опираясь руками на камень по бокам от моих бедер, мужчина нависал сверху, нервируя меня своей близостью. – Ты в этом кого убедить-то все пытаешься? Меня… или себя? – спросил он тихим интимным шепотом, почти касаясь губами моего виска.

Ну хватит!

– Отодвинься, сай, – потребовала, чеканя слова. Если он рассчитывал, что на меня подействуют его уловки зря. То, что темноволосый заместитель Грэм-риля – мужик вполне себе привлекательный, если не смотреть на общие для всех меченых дефекты внешности, я и так знала. И целуется он хорошо, угу. Только мне от этого ни холодно, ни жарко. Разве что нервно, и это бесит.

– А если не отодвинусь, то что? – Он попытался захватить губами кончик моего уха, но я дернула головой, уклоняясь. И сразу же ударила норда рукой в грудь. Не сильно, но вполне ощутимо. Подействовало плохо… вообще никак. – Не сопротивляйся, Иллера, – проговорил мужчина вкрадчиво. – Я просто хочу помочь тебе разобраться в самой себе. Один поцелуй. Всего один… и если ты ничего не почувствуешь, я отступлю. – Да он издевается?! Я начала ерзать, пытаясь сползти с камня назад, но мне не дали. Теперь одна рука норда придерживала меня за спину, не давая сбежать, а вторая все так же опиралась на камень. – Твоя подружка Лин обмолвилась, что слежки нет. Йен-ри ничего не увидит. Ну же, решайся, мышка. В качестве эксперимента.

– Не надо, – отчаянно стараясь, чтобы не дрогнул голос, ответила ему. Было страшно. Ведь в этой богом забытой норе никого, кроме нас, нет. И если Керр захочет, он сделает со мной все что угодно, ори – не ори. Никто не придет на помощь, разве что очередную тварь подземную накликаю, которая прикончит нас обоих. Рыжа нет, Надьи тоже… «шизофрения» и та меня бросила. Что же делать-то?

– Я все-таки попробую, – заявил Керр-сай и, оттянув за волосы мою голову назад, впился в губы.

Страстно, жарко, яростно… сминая их, терзая, проникая языком в мой рот. А я сидела, не шевелясь и не сопротивляясь, даже укусить его не пыталась… зачем? Не стоит злить того, кто не гнушается применять силу. Надо просто сидеть и молчать, прикинувшись бесчувственной куклой, которой почти все равно. Почти…

И только когда норд, резко отстранившись, зло рявкнул: «Не реви!», поняла, что плачу. Слезы сами текли по щекам, а я даже не пыталась их стереть. Руки, словно безвольные плети, лежали на коленях. Спина сгорбилась, плечи опустились. Я чувствовала себя преданной, и винить в этом, кроме себя, было некого. Как меня угораздило забыться в обществе этого хищника? Прав он, я действительно дура, но вовсе не потому, что вернулась за ним. А потому, что позволила себе увидеть в нем друга.

– Ну хватит, мышка. Я все понял, – попытался меня встряхнуть Керр. – Ты любишь Йена. Только Йена. И тебе безразличны мои поцелуи… Совсем-совсем? – Он заглянул мне в глаза, вытирая подушечками пальцев слезы с моего лица. – Неужели вообще ничего не почувствовала?

– Разочарование, – честно призналась ему.

Темные глаза норда сверкнули фиолетовыми искрами:

– Я так плох? – мрачно уточнил он.

– Ты очень хорош, – все так же честно ответила я. – Очень-очень, но… не для меня.

– Верная, значит? – опускаясь прямо на пол возле камня, на котором сидела я, то ли спросил, то ли озвучил собственные выводы сай. Я пожала плечами, смахивая вновь навернувшиеся слезы. Больно не было, неприятно тоже… осталась только грусть. Почему он так со мной?

– Керр, – немного помолчав, заговорила я, – чем тебя так бесят… верные?

– Ничем, – буркнул мужчина, глядя куда-то в сторону.

– Тогда зачем ты все это время не давал мне проходу?

– Просто так, – в том же тоне ответил он, а меня взбесило. Насиловать меня никто не пытался, и агрессии больше норд не проявлял, вот, видать, страх и поутих, уступив место праведному гневу.

Нашел себе мышку! Фирсы-гады тестировать меня вздумали, и этот тоже решил поэкспериментировать, да? Достаточно! И у мышек есть зубки. А после опытов они еще и мутировать могут в особо опасных и злых крыс, которые своего если и не добиваются, то уж по крайней мере пытаются добиться.

– Отвечай, с-с-сай, раз уж у нас тут час откровений. – Схватив его за волосы почти так же, как недавно он меня, я вынудила мужчину посмотреть мне в лицо. И взгляд у него, надо отметить, был весьма удивленным. – Откуда такая неприязнь ко всем женщинам?

– Не ко всем, – достаточно спокойно проговорил Керр.

– Только ко мне? – зло щурясь, спросила его.

Норд какое-то время молчал, не отводя глаз. А потом резко дернул головой, вырываясь из моей хватки, и, снова отвернувшись, сказал:

– Хочешь знать правду? Будет тебе правда, Иллера. – И он начал свой рассказ.

Как оказалось, мутация темноволосого норда началась значительно позже, чем у других обитателей Стортхэма. Обычно мальчики, на теле которых проявляется метка Итиры, начинали меняться лет в тринадцать-четырнадцать, Керра же эта участь настигла на пороге совершеннолетия. Может, причиной такой задержки было то, что он родом из соседней дандрии, а может, просто судьба поиздевалась, сделав монстром наследника городского риля на пороге его свадьбы.

Мужчина продолжал говорить, а я затаив дыхание слушала. Сухой отстраненный голос, ровное повествование… Казалось, что ему все равно, о чем он рассказывает, но я-то чувствовала, как тяжело дается брюнету каждое слово. По напряженным плечам, по чуть опущенной голове, по механически четким фразам и этому нарочито безликому тону. Спустя пару минут я, плюнув на недавние обиды, спустилась с камня и села рядом с Керр-саем. Прижавшись к его боку и положив голову на плечо, прикрыла глаза и начала представлять в лицах все то, чем он делился со мной.

Мне виделся красивый молодой парень с густыми черными волосами и глазами цвета спелой вишни. Он был знатен, богат, хорош собой. Его ожидало блестящее будущее, перед ним были открыты все двери, и у него была любимая девушка, носившая под сердцем его ребенка. И буквально за пару дней до девятнадцатого дня рождения вся эта счастливая и, казалось бы, надежная жизнь… рухнула.

Нет, от Керра не отвернулись сразу. Запоздалая мутация шла в ускоренном темпе, вызывая болезненные ощущения у своей жертвы. Отец нанимал дорогостоящих лекарей, знахарок… даже гипнотизеров, но ничто не помогало. Невеста сидела у постели охваченного жаром юноши, убеждая его в своей любви и верности. Говорила, что никогда не оставит, не бросит, не предаст. Она была такой юной, чистой, искренней, что он верил ей, как себе. Верил в то, что их любовь не разрушить и что все у них будет хорошо.

Тем больнее оказалось разочарование. Продолжая исправно приходить к старшему сыну риля, Велиса, как звали избранницу Керра, навестила еще и травницу, у которой купила настой для вызова преждевременных родов. Об этом будущий норд узнал уже позже. Тогда же его невеста сказала, что потеряла ребенка от горя и переживаний. Дни шли… и темноволосая красавица все реже навещала своего жениха, ссылаясь на плохое самочувствие.

А как-то вечером в комнату заметно изменившегося сына пришел отец и сказал, что дочь его старого друга Велиса выходит замуж за двоюродного брата Керра и что последнему лучше с ней больше не видется. Удар был слишком сильным, чтобы принять его с гордо поднятой головой. Той ночью парень всерьез думал о самоубийстве и может быть, даже перешел бы от мыслей к делу, если бы не появился Рил.

А наутро Керр-сай ушел из дома, оставив отцу прощальное письмо с упоминанием Стортхэма, в котором тот сможет его найти, если захочет. За все эти годы никто из родных так и не навестил своего меченого родственника. Велиса счастливо жила с его братом, растила двоих очаровательных детей. Отец правил довольно крупным городом пятой дандрии вместе с двумя своими заместителями, а мать… мать поначалу писала ему письма. Но и это длилось всего несколько месяцев.

Норд замолчал, и какое-то время мы сидели в тишине, не глядя друг на друга. Потом я, не выдержав, осторожно уточнила:

– Так это из-за Велисы ты ненавидишь теперь женщин, да?

– Да что ты все заладила: ненавижу, ненавижу? – немного раздраженно переспросил он, повернувшись ко мне. – Просто… не верю я в любовь юных красоток к нордам. Прости. В финансовый интерес амант – да. В бескорыстные чувства – увы. И не смотри на меня так, я не для того тебе это рассказывал, чтобы пробить на жалость! – нахмурился собеседник. – У меня давно уже сердце зажило. И за Велису с братом я рад, счастья им. Но когда вижу, как очаровательная лэфа якобы влюбляется в меченого… – Он скривился, не договорив.

– Начинаешь подозревать ее во лжи, – закончила вместо него я.

– Именно, мышка. Понятливая ты моя, – одобрительно щелкнул меня по носу Керр.

– Мутирую, – пошутила я. – Совершенствуюсь, в смысле… интеллектуально. В суперумную и понимающую мышь. Не сильно загнула?

– Нет, – улыбнулся брюнет, постепенно расслабляясь. – Для иномирной мышки самое то.

– Так, значит, все твои выходки были направлены на то, чтобы проверить чувства нордовских невест?

– Наверное, да. Хотя в твоем случае я действительно хотел сделать тебя своей амантой.

– Потому что понравилась или потому что дочь Брэда?

– И потому что понравилась, и потому что дочь козла Брэда, и еще потому, что к тебе неровно дышал Йен, – вздохнув, признался Керр.

– Ну а он-то тебе что сделал? – не сумев скрыть возмущения, воскликнула я.

– Мне? – Мужчина задумался. – Мне ничего, – наконец сказал он. – Я им искренне восхищаюсь. И не надо делать такое недоверчивое лицо, Иллера. Это правда. Знаешь, какой он? – хотелось сказать «знаю», но я смолчала, не желая перебивать разговорившегося собеседника. – Он удивительный! Самый терпеливый, самый спокойный и самый важный норд в нашей общине. А знаешь почему? – Я пожала плечами, вопросительно глядя на него. – Потому что именно он встречает ребят, потерявших все: семью, дом, мечты о будущем… Они ведь просто дети, которые еще вчера бегали по двору, проказничали, учились, играли с животными и донимали соседских девчонок, а сегодня вдруг стали изгоями, уродами, отверженными – теми, кому плюют вслед и кого боятся. ПРОСТО ДЕТИ! Видела бы ты глаза этих мальчиш-ш-шек, – сжав пальцы в кулаки, прошипел Керр-сай. – Ненавижу, когда привозят новеньких! – выдохнул сквозь зубы он. – А Йен их встречает, отводит в комнату для новичков и начинает учить. Не только защищаться, драться и охотиться, но еще и уважать себя, других… прощать обиды и жить дальше. Он каким-то невероятным образом находит подход к каждому, помогая пережить боль потерь и начать радоваться той жизни, которая у него есть и будет. И при этом ри никогда не скатывается до роли банальной няньки или жестокого надзирателя. Он учитель с большой буквы. Таких – единицы. Думаешь, просто так его все уважают в Стортхэме, а Грэм то и дело с ним советуется? Твой таман очень ценен для нашего общества и… совершенно разрушителен для самого себя. Когда я только познакомился с ним, Йен, как и любого новенького, взял меня под свое крыло. А ведь он старше всего-то на шесть лет. Мы могли бы стать хорошими друзьями, но…

– Что «но»? – осторожно спросила я, когда собеседник замолчал.

– А ничего! – как-то грустно усмехнулся сай. – Меня бесит его излишняя порядочность, доброта и чрезмерное чувство ответственности, его – мои порой скользкие методы, с помощью которых я добиваюсь поставленных целей. Мы оба сделаем все для благополучия Стортхэма. Правда, подход у нас разный. Впрочем, Грэма обе наши крайности как раз и устраивают. Я – черное, Йен – белое… единство противоположностей, – хохотнул он.

– И поэтому ты пытаешься увести у Йен-ри амант? – хотелось добавить «из вредности» или «из зависти», но я сдержалась.

– Не поэтому, – перестав улыбаться, сказал норд. – Просто рыжий идиот совершенно не разбирается в бабах. Это ж надо было связаться с Агирой! – Мужчина картинно закатил глаза и тяжело вздохнул. – Она ведь изводила его полтора года. Ходила по рукам, прыгала из постели в постель, а потом неизменно возвращалась к нему рассказывать сказки о великой любви. Смазливая дрянь! – он стукнул кулаком по каменному полу. – Утверждала, что кроме него, ей никто не нужен… Естественно, не нужен! Потому что, кроме этого бесхребетного мямли, ее выходки никто бы терпеть не стал. Не настолько мы, меченые, обделены женским вниманием, чтобы сносить подобные издевательства. А он все спускал ей… придурок!

– Может, потому что любил? – предположила я, втайне надеясь услышать обратное.

– Может, – не стал спорить Керр, а у меня неприятно екнуло сердце. – Хотя, скорее всего, просто жалел. У него же профессиональная привычка – входить в чужое положение. Выслушивать, вникать… понимать. Болван! Одно дело ученики, которым действительно нужны его помощь и поддержка. Другое – зарвавшаяся шлюха, использующая его в своих интересах.

– Что же ты с ней спал тогда, раз Агира такая стерва? – язвительно спросила я. Как-то вдруг обидно стало за тамана, о котором столь нелестно отозвался его соратник.

– А потому и спал, что стерва. Отчего не поиметь ту, которая сама напрашивается? Я б ее и амантой сделал, если б получилось переманить. А потом выгнал бы взашей из Стортхэма, выплатив жалкую неустойку, потому что некоторые особо порядочные это сделать никак не могли, хоть и пытались. Но Агира не дура, она прекрасно понимала, чем ей грозит любая смена тамана, – криво усмехнулся Керр-сай и замолчал, вероятно погрузившись в воспоминания об ангельски прекрасной блондинке с «гнилой» душой.

– Дура, – вздохнув, пробормотала я. – Была б не дурой, не умерла бы так глупо, – и совсем тихо добавила: – А Йен бы не мучился чувством вины за ее смерть.

– Ха! Лера-Иллера, – рассмеялся норд, – ничего-то ты из моих слов не поняла. Дело не в Агире и ее гибели. Дело в твоем драгоценном тамане, который все равно найдет из-за чего бы (или из-за кого) ему помучиться. Знаешь, все хорошо в меру. Но у Йена с совестью явный перебор. Иногда очень хочется вытряхнуть его из выбранного шаблона поведения. Рыжий в ярости – это так забавно. Сразу видно, что он тоже живой лэф, а не ходячая скала спокойствия.

– То есть, используя меня, ты пытался вывести его?

– И это тоже. Да и ты, мышка, масла в огонь подлила.

– Чем это? – Я нахмурилась.

– Тем, что выбрала его, а не меня. Я, видишь ли, совсем не люблю проигрывать. Тем более Йену.

– Соперничество, которое ты сам себе придумал, – озвучила я то, о чем мне говорили в Стортхэме.

– Можно и так назвать, – не стал отпираться Керр-сай. А потом, немного подумав, сказал: – Хватит о рыжем страдальце рассуждать. Давай-ка займемся чем-нибудь интересным. А то сидим тут на холодном полу в обнимку…

– Вовсе не в обнимку! – возмутилась я, немного отодвигаясь.

– Не важно. Если фирсы покажут наши посиделки ри, он точно решит, что в обнимку. А мне, знаешь ли, дороги мои глаза.

– В смысле? – отодвигаясь еще больше, уточнила я.

– В прямом. Таман твой, когда бесится, почему-то бьет именно в глаз. Реже в нос… достало!

– А блоки ставить не пробовал? – не без сарказма заметила я.

– Йену-то? – широко ухмыльнулся темноволосый норд. – Когда он вышел все-таки из себя? Да ты шутница, мышка, – поднимаясь, сказал он и подал мне руку. – Иди в «шалаш», а то отморозишь себе то, что ниже пояса, а мне потом отвечать.

– А ты куда?

– Сумку найду да оружие. Посмотрим, может, «чудо-зеркальце» нам еще чего любопытного покажет, – подмигнул мне мужчина. – Давай, Иллера, иди. Займись чем-нибудь полезным.

– Например? – с подозрением глядя на него, спросила я.

– Лин свою мысленно позови. Спроси, когда вернет керса. Нам еще Надьку искать, – будничным тоном ответил мужчина, шаря рукой за приваленными к стене камнями – почти такими же, как тот, у которого мы сидели. – Должна же у меня быть постельная грелка, в конце-то концов. Раз ты у нас такая верная оказалась, – поддел он, но без злости. Видимо, просто по привычке.

– Гад ты, Керр-сай, – вздохнув, резюмировала я.

– Ага, – довольно осклабился он и, достав наконец меч и сумку, направился ко мне.

Лин я, естественно, не дозвалась. Ее просто не было на связи. И поэтому я очень ждала момента, когда моя таинственная «шиза» в своем истинном обличье явится возвращать Рыжа. Но она так и не пришла. Зато вместо нее верхом на ездовом коте прибыла вивьера с привязанной к седлу сетью. В ней болтался довольно приличный кусок мяса, на который недвусмысленно облизывался керс. А следом за ними влетел и шибко недовольный Рил. Он, как выяснилось, нашел остальных, но потерял нас, так как его связь с напарником каким-то чудным образом то пропадала, то снова появлялась, и бедняге пришлось поплутать, разыскивая Керр-сая.

Судя по ошметкам шкуры на мясе, это был фрагмент убитой орны. То же подтвердил и рассказ Надьи, которую в ее шатком укрытии нашел керс, после чего отвез девушку в пещеру с трупом животного, где лежала уже упакованная часть с бедра. И только потом Рыж доставил кудрявую к нам. Ни странного сизого тумана, ни загадочной двуногой фигуры вивьера за время путешествия не встретила. Как в общем-то и Рил. Лин по-прежнему предпочитала оставаться призраком, и мы ничего не могли с этим поделать.

Решив переждать пару часов в звериной норе, приготовили мясо и сели есть. И тут же, как назло, ожил «навигатор», прислав очередной сюжет о невероятных приключениях Ильвы Ирс в российских болотах. Реалити-шоу продолжалось, и мне второпях пришлось сочинять его «адаптированную» версию для вивьеры. Ибо действующие лица видеоролика были людьми с округлыми ушами и розовой кожей, которые не то чтобы сильно шокировали не посвященную в мою тайну спутницу, но озадачили ее точно.